CC BY
21УДК 347.233
БОТ: 10.17072/2619-0648-2018-3-61-75
ПАРТИСИПАТИВНОЕ ПРАВОПРЕЕМСТВО
В АБСОЛЮТНЫХ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВАХ:
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
Е. Ю. Мартьянова
Аспирант кафедры гражданского права
Пермский государственный
национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 Е-mail: lizaveta.fomina@mail.ru
Аннотация: анализируется совокупность теоретических воззрений относительно категории правопреемства, оснований классифицирования указанного понятия. Устанавливается наличие существенных терминологических разночтений в рамках теории правопреемства. Предложена классификация правопреемства по наличию или отсутствию трансформации режима субъективного гражданского права, обоснована необходимость выделения категории партиси-пативного правопреемства. Проклассифицирован ряд правопреемственных актов в отношении абсолютных имущественных гражданских прав как по традиционной дихотомии транслятивного и конститутивного правопреемства, так и по критерию наличия или отсутствия режимопреобразующего эффекта. Предложено использовать понятие партисипативного правопреемства не только применительно к переходу корпоративных прав и обязанностей, но и в отношении случая правонаделения, повлекшего образование гражданско-правового сообщества, перераспределение прав участия в гражданско-правовом сообществе и его упразднение, при котором у первоначального обладателя субъективного права не происходит полной его утраты, но имеет место трансформация режима существования субъективного права.
Ключевые слова: партисипативное правопреемство; транслятивное правопреемство; конститутивное правопреемство; абсолютное гражданское право
© Мартьянова Е. Ю., 2018
PARTICIPATORY SUCCESSION IN ABSOLUTE PROPERTY CIVIL RIGHTS: TO THE ROOTS OF THE QUESTION
E. Y. Martyanova
Perm State University
15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia
E-mail: lizaveta.fomina@mail.ru
Abstract: the article considers on the analysis of the set of theoretical views on the category succession, the grounds for the classification of this definition. The significant terminological ambiguity in the framework of the theory of succession is offered. The classification of succession by the presence or absence of transformation of the regime of a subjective civil right is overviewed, the necessity to identify the category of participatory succession is shown. The number of legal acts are classified according to both the traditional dichotomy of translational and constitutional succession and the criterion of the presence or absence of a regime-forming effect. The usage of the concept of participatory succession is demonstrated not only in relation to the transformation of corporate rights and obligations, but also in relation to the case of legal separation. The further study led to the formation of the civil law community, redistribution of rights of participation in the civil law community and its abolition, in which the original owner of the subjective right is not a complete loss, but there is a transformation of the mode of existence of the subjective right. Keywords: participatory succession; translational succession; constitutive succession; absolute civil right
Ценность имущественного права выражается в его оборотоспособности, именно с появлением возможности перехода прав и обязанностей от одного лица к другому право приобретает имущественный характер1. Вопросы выявления сущности и механизма движения прав (требований) имеют узловое значение для осмысления правовой природы субъективных гражданских прав (требований) и освещаются в рамках теории правопреемства. Проблематика обозначенной концепции характеризуется не только наличием терминологических разночтений, отсутствием единого представления о содержательном наполнении понятия правопреемства, но и дезинтеграцией в вопросе выделения классификационных единиц данной категории. Разрешение указанных вопросов имеет значение для выявления особенностей правового режима
1 Зом Р. Институции: учебник истории и системы римского гражданского права. Вып. 1: Система / пер. с 13-го нем. изд. Г. А. Барковского. СПб., 1910. С. 96.
и оборота абсолютных имущественных гражданских прав, в том числе исключительного авторского права, долей в нем, включая осмысление конструкции правонаделения данным видом субъективного права, обоснование возможности отчуждения доли в изначально бездолевом исключительном авторском праве по договорным основаниям и проч.
Имеющиеся в теории права воззрения на природу правопреемства выражаются в существовании транзитивного и дискретного подходов.
Теоретической платформой транзитивного (классического) учения о правопреемстве являются труды представителей исторической школы права. Ф. К. Савиньи полагал, что правопреемство представляет собой юридический факт, последствие которого выражается в изменении субъекта правоотношения при сохранении самого правоотношения2. Приведенная точка зрения получила широкое распространение в дореволюционный период развития отечественной юридической науки. Так, Д. И. Мейер именовал производным правопреемством приобретение правопреемником субъективных прав и обя-занностей3, обращался к изучению структуры правопреемства, называя в качестве его элементов акт приобретения, объект и субъект4. По мысли Черепа-хина Б.Б., правопреемство представляет собой правовой способ перехода субъективных прав от одного участника гражданского оборота к другому, при котором прекращается право одного лица при приобретении данного права другим лицом5. С данной позицией солидаризируются и другие исследователи6. О.Г. Ломидзе предлагает понимать под правопреемством - «способ отчуждения субъективного права, при котором возникновение права у правоприобретателя зависит от наличия права у предшественника», при котором происходит установление границ дозволенного поведения у правопри-обретателя и перенос таких границ праводателя относительно одного и того же социального блага7. Транзитивный подход охарактеризован К. И. Склов-
2 Савиньи Ф. К. Система современного римского права: в 8 т. Т. II / пер. с нем. Г. Жигулина; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут; Одесса: Центр исследования права им. Савиньи, 2012. С. 215.
3 Мейер Д. И. Русское гражданское право: в 2 ч. (по испр. и доп. 8-му изд.; 1902). 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000. С. 271-272.
4 Мейер Д. И. Указ. соч. С. 829.
5 Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М.: Госюриздат, 1962. 6С. 6.
6 Витко В. С. Гражданско-правовая природа лицензионного договора. М.: Статут, 2011 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-прав. системы «КонсультантПлюс»; Тимаев Ф. И. Защита прав кредиторов по гражданскому законодательству, регулирующему отношения с участием акционерных обществ: автореф. дис.. .канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8.
7 Ломидзе О. Отчуждение обязательственных прав // Хозяйство и право. 2002. № 6. (Приложение). С. 19-22.
ским путем использования сравнения перехода права к правопреемнику и перемещения физического тела в пространстве8.
Дискретный подход имеет своим содержанием утверждение о невозможности перехода права от одного лица к другому, в связи с тем, что у пра-водателя происходит исчерпание имеющегося права с одновременным возникновением права у правоприобретателя9. Точка зрения, отрицающая правопреемство в значении перехода прав от одного лица к другому, высказывалась немецкими юристами, в том числе была поддержана Зибенгааром10. Сторонником изложенного подхода является В. А. Рясенцев, отмечающий, что недопустимо уподоблять иделогические категории объектам материального мира и ошибочно полагать будто права и обязанности могут иметь действительное движение в пространстве11. Аналогичные доводы приводит С. А. Муромцев, отмечая, что «преемство в правах есть абсурд» и при передаче права собственности или права требования происходит прекращение одного права и появление взаимен иного12. К. И. Скловский также полагает, что «правопреемство не более чем метафора, не имеющая точного юридиче-
13
ского смысла» .
В юридической литературе имеет место позиция, согласно которой при признании правопреемства как перехода прав и обязанностей от одного лица к другому отрицается возможность правопреемства в абсолютных правоотношениях. Для подтверждения данной точки зрения Л. А. Чеговадзе, С. С. Каширский предлагают рассмотреть ситуацию, при которой «физические лица приобретают квартиру у организации-застройщика»14, утверждая, что существуют различия между исходным правом организации и правом, возникающим у физического лица, в связи с наличием отличий правового режима жилых помещений, связанных с правовым статусом носителя субъективного права. То есть авторы отрицают транслятивный эффект при совершении подобного рода сделок. Приведенный вывод представляется спорным ввиду
8 Скловский К. И. Механизм перехода права и последствия цессии // Хозяйство и право. 2002. №№ 2. С. 60-67.
9 Ватников Д. Ю. Развитие теорий о правопреемстве в отечественной цивилистике // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. Вып. 4(22). С. 7-17.
10 Виндшайд Б. Об обязательствах по римскому праву / пер. с нем. под ред. и с прим. редактора-издателя «Судебного Вестника» А. Б. Думашевского. М.: Тип. А. Б. Думашевского. 1875.
1№1 8. С. 188.
11 Рясенцев В. А. Советское гражданское право: учеб. пособие. М., 1960. Ч. 1. С. 253-255.
12 Муромцев С. А. Избранные труды. М.: Рос. полит. энцикл., 2010. С. 251.
13 Скловский К. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11. С. 61.
14 Чеговадзе Л. А., Каширский С. С. О состоянии прав и отношений при отчуждении вещей // Юрист. 2013. № 23. С. 29-34.
необоснованного смешения категорий правового режима абсолютного права и правового статуса обладателя права. Безусловно, осуществление абсолютного имущественного права и набор потенциально реализуемых правомочий зависит от правового статуса лиц, обладающих данным правом. При этом содержание абсолютного права не зависит от правового статуса лица им обладающего. Принимая логику рассуждений Л. А. Чеговадзе, С. С. Каширского, можно прийти к сомнительному выводу об отсутствии правопреемства при отчуждении жилого помещения в пользу несовершеннолетних или же лица, состоящего в браке, только на основании закрепления особенностей осуществления права собственности в отношении приобретенного объекта.
Кроме того, некоторые исследователи, отождествляют понятие дерива-тивной (производной) передачи прав и правопреемства15, указывая, что данные категории характеризуют разные стороны одного и того же явления. Ряд авторов усматривают идентичность содержания понятий правопреемства и правоотчуждения16, выделяется точка зрения об определении правопреемства
17
через категорию правонаделения .
Оценивая обоснованность базовых теорий правопреемства, В. С. Витко справедливо отмечает, что определение правопреемства как перехода гражданских прав и обязанностей от одного лица к другому является следствием использования категории «перехода права» во многих положениях ГК РФ и позволяет избежать разрыва взаимосвязи первоначального и последующего обладателя субъективного права, что является преимуществом перед дискретным подходом18.
Наряду с транзитивным и дискретным подходами к определению понятия правопреемства сформировались представления о существовании двух видов правопреемства: транслятивного и конститутивного. По мысли Б. Б. Черепахина, в основе дихотомии конститутивного и транслятивного правопреемства лежит критерий, связанный с определением характера последствий, возникающих в результате распоряжения вещью19. Так, отмечается, что при транслятивном правопреемстве, именуемом также передаточным,
15 БартошекМ. Римское право: понятия, термины, определения. М.: Юрид. лит., 1989. С. 305; МирошниковаМ. Сингулярное правопреемство в авторских правах. М.: 2005. С. 12, 22.
16 Аникин А. С. О договорном регулировании отношений без установления обязательств // ДНК Права. 2014. № 1. С. 15-19.
17 Илларионова Т. И. О содержании метода гражданско-правового регулирования // Актуальные проблемы гражданского права: межвузов. сб. науч. ст. Свердловск, 1986. С. 39-40.
18 Витко В. С. Указ. соч.
19 Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 320.
переносящим20, имеет место передача конкретного субъективного права с утратой его праводателем, а при конститутивном - установление субъективного права иного содержания, чем то, что имеется у праводателя. О. А. Останина полагает, что одним из ключевых признаков транслятивного правопреемства является последствие в виде несохранения за праводателем права истребования переданной вещи по основаниям, не связанным с признанием сделки недействительной или незаключенной21.
Характеризуя конститутивное (правоустановительное)22 правопреемство, Д. В. Носов отмечает, что для него характерно возникновение нового правоотношения, имеющего меньший объем по сравнению с исходным23. По мнению М. Г. Буничевой, конститутивное приобретение права характеризуется одновременным существованием материнского и дочернего правоотношения, и ввиду того, что замена субъекта в исходном правоотношении не происходит, данное правовое явление не является разновидностью правопре-емства24. Из рассуждений Р. А. Баркова, О. Е. Блинкова следует, что конститутивный характер может проявляться в установлении законоположений об ограничении ответственности правопреемника стоимостью передшего к нему имущества, как это имеет место в наследственном правопреемстве25.
В цивилистических трудах концепция правопреемства нередко рассматривается в преломлении к определенному виду субъективного гражданского права. Так, обращаясь к исследованию проблемы правопреемства в интеллектуальных правах, О. В. Карелина заключает, что «особенности передачи права зависят от его вида, который характеризуется не только объектом,
но и другими признаками», в связи с чем формирование концепций право-
26
преемства должно следовать с применением индуктивного метода . М. А. Астахова отмечает, что правопреемство исключительных интеллекту-
20 Чеговадзе Л. А., Каширский С. С. Указ. соч. С. 29-34.
21 Останина Е.А. Сделки с отлагательным и отменительным условием как основание приобретения вещного права: дис... канд. юрид. наук. М., 2007. URL: http://www.lawbook.org.ua/aa/ 12.00.03/2016/02/14/070599011.doc.html (дата обращения: 29.05.2018).
22 Виниченко Ю. В. Гражданский оборот: методологические основания цивилистического исследования. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2014. С. 13.
23 Носов Д. В. Феномен правопреемства в Российской правовой системе // Журнал российского права. 2011. № 5. С. 91-97.
24 Буничева М. Г. Понятие правопреемства при реорганизации юридических лиц // Вестник Пермского университета. Юридические науки. Вып. 1 (15). 2012. С. 84-89.
25 Барков Р. А., Блинков О. Е. Эволюция основных положений о завещании: общие тенденции и перспективы их унификации на постсоветском пространстве // Наследственное право. 2013. № 4. С. 41-47.
26 Карелина О. В. О некоторых проблемах передачи прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации при приватизации // Гражданское право. 2011. № 2. С. 40-42.
альных прав является конститутивным в виду того, что не происходит фактического перемещения каких-либо объектов от праводателя к правоприобрета-телю в виду нематериального характера данного вида права27. Изложенная точка зрения может быть отнесена к дискретному подходу, в качестве критики традицонно встречающему обоснованно заявляемый аргумент об отсутствии необходимости перемещения физических тел для свершения акта правопреемства, о несвязанности абстрактной теоретической конструкции «перехода права» и фактическим механическим перемещением объектов28. В качестве примера транслятивного правопреемства в теории интеллектуальных
29
прав называют договор об отчуждении исключительного авторского права ,
30 п
а к конститутивному правопреемству относят лицензионный договор . Приведенные позиции в научной литературе также относятся к спорным. Так, Ю. А. Гузеев полагает, что заключение лицензионного договора приводит к последствиям противоположным правопреемству в виду отсутствия непосредственной передачи прав и является «правоустанавливающим правопри-обретением», которое, по мысли автора, в отличие от правоопреемства не влечет утрату права первичным обладателем исключительного права, но обременяет его31. Данная позиция представляется обоснованной и является отражением теории, ставящей под сомнение корректность выделения конститутивного вида правопреемства в виду отсутствия соответствующих сущностных признаков.
Вопрос о возможности установления долевого режима исключительного авторского права, принадлежащего лицу единолично, в юридической науке остается неразрешенным. Рассогласованность позиций усматривается даже в наличии терминологических разночтений в отношении использования понятия, обозначающего юридический факт установления долевого режима ранее бездолевого исключительного права: в цивилистической литературе ис-
27 АстаховаМ. А. Оборот прав на результаты интеллектуальной деятельности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 19.
28 Толстой В. С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 172-173.
29 Матвеев А. Г. Создание правовых основ так называемых свободных лицензий в Гражданском кодексе Российской Федерации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. Вып. 3(25). С. 125-135. Чупрунов И. С. Договор об отчуждении исключительного права и лицензионный договор как формы распоряжения исключительным правом // Вестник гражданского права. 2008. № 1. С. 116-127.
30 Огнев В. Н. Понятие, сущность и виды субдоговоров в сфере оборота исключительных прав 3/ Цивилист. 2012. № 3. С. 56-66.
31 Гузеев Ю. А. Особенности передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности // Новая наука: Современное состояние и пути развития. 2016. № 3-2. С. 207-211.
32
пользуются такие термины как «выделение доли» , «раздел исключительного права на доли»33 и др. Данные категории содержатся в Гражданском кодексе РФ 34(далее - ГК РФ) в отношении вещных прав, при этом в части четвертой ГК РФ приведенная терминология отсутствует. В разделе II ГК РФ понятие «выделение доли» в праве собственности используется только в значении выделения доли в натуре, что невозможно в отношении исключительных авторских прав. В связи с этим в заданной законодателем коннотации употребление указанного понятия применительно к исключительным правам неудобомыслимо. Во избежание нарушения единства терминологического аппарата представляется возможным именовать группу юридических фактов, на основании которых образуется множественность лиц в исключительном праве, ранее находившемся в едином, бездолевом правовом режиме, основаниями партиципации права (лат. «рагНыраНо» - сопричастность, соучастие). При этом такие юридические факты имеют место уже после возникновения исключительного права, т. е. являются производными35.
Выбор данного термина обусловлен его исходным семантическим значением, а также сложившейся традицией словоупотребления в юридической науке. Так, партисипативным именуют способ урегулирования споров во французском законодательстве, вид юстиции в Канаде именно в связи с наличием у данного вида разрешения спора характера совместности36.
В. В. Прохоренко ввел в научный оборот понятие партисипативного обязательства для обозначения взаимной связи между акционерным обществом и его участником-акционером, указав, что свойства данного отношения предопределяют характер взаимодействия органов управления общества37. Представление о правовой природе взаимоотношений, складывающихся между участниками юридического лица и самим юридическим лицом, не находит широкой поддержки среди исследователей. Так, Ю. С. Поваров полагает,
32 Иванов Н. В. Доля в исключительном праве // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2017. № 1. С. 26-34.
33 Рузакова О. В. Договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: учеб.-практ. пособие для магистров. Изд-во: Проспект. 2016. С. 30.
34 Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32, ст. 3301.
35 Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. / Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 277-337.
36 Зверева Н. С. Партисипативная процедура - новый альтернативный способ урегулирования споров во Франции // Арбитражный и гражданский процесс. 2014, № 4.С. 49-53.
37 Прохоренко В. В. Совет директоров в системе органов акционерного общества: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 18.
что правоотношения по поводу участия в юридическом лице обладают столь существенной спецификой, что не могут поглощаться конструкцией обязательства. Законодательное закрепление категории корпоративных отношений в ст. 2 ГК РФ как понятия, не совпадающего с термином обязательства, используется в доктрине в качестве подтверждения позиции о самостоятельности и уникальности природы прав участия в корпоративных организациях.
В настоящее время в юридической литературе категория партисипа-тивного правопреемства используется для обозначения специфики правопреемства во всех видах корпоративных правоотношений. В ходе рассуждений об определении вида правопреемства, которое имеет место при отчуждении доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, Е. А. Кириллова приходит к выводу о необходимости учета особой природы корпоративных прав при изучении перехода прав участия, о невозможности отнести данный вид правопреемства к транслятивной или конститутивной конструкции. Для обозначения вида правопреемства, связанного с отчуждением доли в уставном капитале общества третьему лицу, Е. А. Кириллова, использует категорию партисипативного правопреемства. При этом полагает, что при отчуждении доли самому обществу партисипативный характер перехода прав участия не усматривается38. Идентичной точки зрения придерживается и Н. Г. Фроловский39. Данная позиция представляется спорной ввиду затруднительности уяснения отличия данного вида правопреемства от транс-лятивного. В обоих приведенных автором случаях имеет место полная утрата субъективного права лицом, отчуждающим долю в уставном капитале. При отчуждении доли в пользу общества имеет место погашение корпоративного правоотношения, права участия дезактивируются и переходят в состояние потенциальной востребованности.
Представляется возможным использовать категорию партисипативного правопреемства не только применительно к переходу корпоративных прав и обязанностей, но и в отношении случая правонаделения, повлекшего образование гражданско-правового сообщества, перераспределение прав участия в гражданско-правовом сообществе и его упразднение, при котором у первоначального обладателя субъективного права не происходит полной его утраты, но имеет место трансформация режима существования субъективного права.
38 Кириллова Е. А. Отчуждение доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: новеллы законодательства и проблемы нотариальной практики // Нотариус. 2015. № 3. С. 18-21.
39 Фроловский Н. Г. Новые правила отчуждения доли в уставном капитале ООО: коммент. отдельных положений законодательства // Цивилист. 2009. № 3. С. 16-27.
В юридической науке вопрос об обоснованности выделения специфических черт механизма правопреемства доли в субъективном праве был рассмотрен применительно к праву собственности. Так, Г. С. Васильев утверждает, что при отчуждении доли в праве собственности на имущество какой-либо специфики по сравнению с отчуждением единого субъективного права с позиции теории правопреемства не усматривается, поскольку для иных участников гражданского оборота не имеет значение факт сообладания правом40. Данная точка зрения не согласуется с положениями законодательства, предусматривающими особенности отчуждения отдельных видов имущества, находящихся в собственности нескольких лиц. Например, при установлении несоблюдения права преимущественной покупки применяемые по решению суда негативные последствия касаются, прежде всего, самого покупателя спорной доли в праве собственности, права и обязанности которого по решению суда переводятся на сообладателя субъективного права, чье право преимущественной покупки было нарушено. В связи с чем покупатель не достигает желаемого правового результата. Изложенное не позволяет заключить, что внутренняя сторона взаимоотношений сообладателей субъективного права индифферентна третьим лицам.
Кроме того, Г. С. Васильев полагает, что в случае изменения режима общей совместной собственности на общую долевую правопреемство отсутствует. С данным выводом представляется возможным согласиться в случае, если предметом соглашения сообладателей права выступает лишь изменение правового режима субъективного права, наблюдается только трансформативный эффект, отсутствует замена субъекта правоотношения. При этом необходимо отметить, что в ряде ситуаций такой юридический факт трансформации может быть слит с фактом правопреемства. Так, в случае если лицо единолично обладает правом собственности и производит отчуждение доли данного субъективного права41, то трансформативный и правопреемственный юридические факты сливаются, что может выражаться в заключении договора купли-продажи данной доли, в иной форме ее отчуждения без составления отдельного акта, фиксирующего решение собственника об установлении в отношении своего субъективного права режима общей собственности.
40 Васильев Г. С. Преемство в праве собственности как разновидность сингулярного правопреемства // Правоведение. 2006. № 6. С. 52-66.
41 Позиция, согласно которой собственник свободен в распоряжении долей в праве, принадлежащем ему единолично, подтверждается выводом Верховного Суда РФ, изложенным в определении № 4-АПУ17-36СП. См.: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017): утв. Президиумом Верхов. Суда Рос. Федерации 27 дек. 2017 г.) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Особенности правопреемства, в ходе которого происходит трансформация режима субъективного гражданского права, видятся в следующем:
- во-первых, при установлении режима сообладания изначально бездолевым субъективным правом имеет место образование гражданско-правового сообщества, в смысле ст. 181.1 ГК РФ, которое предполагает возможность взаимодействия совместных обладателей права в такой форме как принятие решения, по правилам главы 9.1 ГК РФ, с возникновением ряда прав и обязанностей, не свойственных единоличному обладанию правом. Кроме того, для сособственников устанавливаются особые правила распоряжения совместным имуществом, в том числе необходимость соблюдения права преимущественной покупки. При погашении сообладания также имеют место изменения, связанные с изменением характера и порядка определения судьбы субъективного права;
- во-вторых, транслятивное и партисипативное правопреемства являются единицами разных классификаций ввиду различного основания их выделения и содержательного наполнения понятия. Основанием разграничения транслятивного и конститутивного правопреемства выступает характер возникающего у правопреемника права: в конститутивном имеет место установление нового права, отличного от исходного, а в транслятивном усматривается тождество передаваемого и приобретаемого права. Критерием выделения партисипативного правопреемства является наличие или отсутствие трансформативного эффекта в отношении режима субъективного права;
- в-третьих, в качестве обоснования существования еще одной классификации видов правопреемства по наличию или отсутствию трансформации режима права следует указать не только на несовпадение данного основания с критерием демаркации классификации конститутивного и трансля-тивного правопреемства, но и на возможность классифицирования ряда юридических фактов правопреемства одновременно по обеим классификациям. Например, в ситуации, когда при наличии в гражданско-правовом сообществе двух сообладателей права один из них производит отчуждение своей доли в пользу второго сообладателя, усматривается как партисипа-тивный, так и транслятивный характер правопреемства. Транслятивность проявляется в совпадении содержания и объема переданного и принятого права, в замене субъекта правоотношения. Признаки партисипативного правопреемства видятся в упразднении гражданско-правового сообщества, в прекращении прав участия в нем, что влечет последствия, связанные с изменением формы осуществления данного субъективного права.
При отчуждении доли в праве, первоначально находившемся в режиме единоличного обладания, у праводателя не происходит полного погашения субъективного права, имеет место лишь изменение объема правомочий, им осуществляемых, новое право, отличное по содержанию от изначально существовавшего, не возникает. Поэтому данную конструкцию следует отнести не конститутивному, а к транслятивному правопреемству. Партисипативный характер в указанном случае также проявляется в установлении гражданско-правового сообщества, появлении прав участия в нем. В случае, если лицо, отчуждающее единолично принадлежащее ему субъективное право, передает данное право в сообладание двум и более лицам, также имеются основания для утверждения о факте наличия признаков и партисипативного и трансля-тивного правопреемства. Изложенное справедливо и для случая перераспределения долей в субъективном праве, которое происходит путем отчуждения части доли в праве одним из сообладателей другому сообладателю или же третьему лицу. В указанных случаях имеют место перераспределение прав участия и, соответственно, изменение объема осуществляемых правомочий. При этом при отчуждении всей имеющейся у лица доли в субъективном гражданском праве необходимо признать наличие признаков транслятивного правопреемства, выражающихся в полном выбытии одного лица из гражданско-правового сообщества и появлением иного, в тождестве объекта правопреемства.
Правопреемство может носить также партисипативный и конститутивный характер. Например, в случае установления залога исключительного авторского права в пользу двух и более лиц имеется установление гражданско-правового сообщества, участниками которого являются созалогодержатели. В данной конструкции усматривается как установление нового, изначально не существовавшего ограниченного субъективного права, так и возникновение прав участия в гражданско-правовом сообществе.
Таким образом, предложенная классификация имеет основание демаркации, отличное от деления правопреемства на конститутивное и трансля-тивное. Необходимость выделения классификационных групп правопреемства по критерию наличия или отсутствия режимопреобразующего эффекта обусловлена существенными отличиями последствий и процедуры между правопреемством, в ходе которого имеет место изменение режима субъективного гражданского права, и правопреемством, в ходе которого данный элемент отсутствует.
Библиографический список
1. Аникин А. С. О договорном регулировании отношений без установления обязательств // ДНК Права. 2014. № 1.
2. Астахова М. А. Оборот прав на результаты интеллектуальной деятельности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007.
3. Барков Р. А., Блинков О. Е. Эволюция основных положений о завещании: общие тенденции и перспективы их унификации на постсоветском пространстве // Наследственное право. 2013. № 4.
4. Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. М.: Юрид. лит., 1989.
5. Буничева М. Г. Понятие правопреемства при реорганизации юридических лиц // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. Вып. 1 (15).
6. Васильев Г. С. Преемство в праве собственности как разновидность сингулярного правопреемства // Правоведение. 2006. № 6.
7. Ватников Д. Ю. Развитие теорий о правопреемстве в отечественной цивилистике // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. Вып. 4(22).
8. Виндшайд Б. Об обязательствах по римскому праву / пер. с нем. под ред.й и с прим. редактора-издателя «Судебного Вестника» А. Б. Думашевского. Типография А. Б. Думашевского. 1875. № 8.
9. Виниченко Ю. В. Гражданский оборот: методологические основания цивилистического исследования. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2014.
10. Витко В. С. Гражданско-правовая природа лицензионного договора. М.: Статут, 2011 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Гузеев Ю. А. Особенности передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности // Новая наука: Современное состояние и пути развития. 2016. № 3-2.
12. Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. / Исслед. центр частного права. М.: Статут, 2005.
13. Зверева Н. С. Партисипативная процедура - новый альтернативный способ урегулирования споров во Франции // Арбитражный и гражданский процесс. 2014. № 4.
14. Зом Р. Институции: учебник истории и системы римского гражданского права. Вып. 1: Система / пер. нем. Г. А. Барковского. СПб., 1910.
15. Иванов Н. В. Доля в исключительном праве // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2017. № 1.
16. Илларионова Т. И. О содержании метода гражданско-правового регулирования // Актуальные проблемы гражданского права: межвуз. сб. научн. ст. Свердловск, 1986.
17. Карелина О. В. О некоторых проблемах передачи прав на охраняемые результаты интеллектуальной' деятельности и средства индивидуализации при приватизации // Гражданское право. 2011. № 2.
18. Кириллова Е. А. Отчуждение доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: новеллы законодательства и проблемы нотариальной практики // Нотариус. 2015. № 3.
19. Ломидзе О. Отчуждение обязательственных прав // Хозяйство и право. 2002. № 6. (Приложение).
20. Матвеев А. Г. Создание правовых основ так называемых свободных лицензий в Гражданском кодексе Российской Федерации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2014. Вып. 3(25).
21. Мейер Д. И. Русское гражданское право. В 2 ч. (по испр. и доп. 8-му изд.; 1902). 2-е изд., испр. М.: Статут, 2000.
22. Мирошникова М. Сингулярное правопреемство в авторских правах. М., 2005.
23. Муромцев С. А. Избранные труды. М.: Рос. полит. энцикл., 2010.
24. Носов Д. В. Феномен правопреемства в Российской правовой системе // Журнал российского права. 2011. № 5.
25. Огнев В. Н. Понятие, сущность и виды субдоговоров в сфере исключительных прав //Цивилист. 2012. № 3.
26. Останина Е. А. Сделки с отлагательным и отменительным условием как основание приобретения вещного права: дис... канд. юрид. наук. М., 2007. URL: http://www.lawbook.org.ua/aa/12.00.03/2016/02/ 14/070599011.doc.html (дата обращения: 29.05.2018).
27. Прохоренко В. В. Совет директоров в системе органов акционерного общества: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006.
28. Рузакова О. В. Договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: учеб.-практ. пособие для магистров. М.: Проспект, 2016.
29. Рясенцев В. А. Советское гражданское право: учеб. пособие. М., 1960. Ч. 1.
30. Савиньи Ф. К. Система современного римского права: в 8 т. / пер. с нем. Г. Жигулина; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут; Одесса: Центр исследования права им. Савиньи, 2012. Т. 2.
31. Скловский К. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11.
32. Скловский К. И. Механизм перехода права и последствия цессии // Хозяйство и право. 2002. № 2.
33. Тимаев Ф. И. Защита прав кредиторов по гражданскому законодательству, регулирующему отношения с участием акционерных обществ: ав-тореф. дис...канд. юрид. наук. М., 2004.
34. Толстой В. С. Исполнение обязательств. М., 1973.
35. Фроловский Н. Г. Новые правила отчуждения доли в уставном капитале ООО: комментарий отдельных положений законодательства // Цивилист. 2009. № 3.
36. Чеговадзе Л. А., Каширский С. С. О состоянии прав и отношений при отчуждении вещей // Юрист. 2013. № 23.
37. Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М.: Госюриздат, 1962.
38. Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву //Тр. По гражданскому праву. М., 2001.
39. Чупрунов И. С. Договор об отчуждении исключительного права и лицензионный договор как формы распоряжения исключительным правом // Вестник гражданского права. 2008. № 1.
Информация для цитирования
Мартьянова Е. Ю. Партисипативное правопреемство в абсолютных ^ имущественных гражданских правах: постановка вопроса // Ex jure. 2018. № 3. C. 61-75. DOI: 10.17072/2619-0648-2018-3-61-75.
К
И
Martyanova E. Y. Participatory Succession in Absolute Property Civil Rights: to the Roots of the Question. Ex jure. 2018. № 3. Pp. 61-75. (In Russ.). DOI: 10.17072/2619-0648-2018-3-61-75.
