CC BY
41
Д.Д.Николаев
ПАРИЖСКОЕ «ВОЗРОЖДЕНИЕ» 1920-Х ГГ. О Сергее Есенине
Часть первая: От Бунина к Ходасевичу (1925-1926)
В статье анализируются публикации парижской газеты «Возрождение» о Сергее Есенине. Показывается, как менялась позиция одной из самых авторитетных газет в 1920-е гг. Тональность оценок Бунина являлась на страницах «Возрождения» скорее исключением, нежели правилом. Ни одной литературно-критической статьи о творчестве Есенина в 1925-1926 гг. в газете напечатано не было, но его упоминали на страницах «Возрождения» более 40 раз - в основном в информационных заметках и в публицистике. О Есенине писали А.Яблоновский, Л.Львов, А.Амфитеатров и др. В самоубийстве Есенина «Возрождение» обвиняло большевиков, что позволяло оценивать его не как советского поэта, а как «талантливого человека», «подлинного поэта».
Ключевые слова: Есенин, газета «Возрождение», Бунин, критика русского зарубежья, русский Париж, русская литература 20 в.
Publications of the Paris newspaper 'Vozrozhdeniye' (Revival) on Sergey Esenin are analyzed in the article. It is shown how the position of one of the most authoritative newspapers of the 1920s was changing. The mood of Bunin's estimates was rather an exception than the rule on Vozrozhdeniye's pages. No single literary-critical article about Esenin's work was published in the newspaper in 1925-1926, but he was mentioned on Vozrozhdeniye's pages more than 40 times - mainly in informative reports and in publicistic materials. A.Yablonovsky, L.L'vov, A. Amfiteatrov and others wrote about Esenin. Vozrozhdeniye blamed Bolsheviks for Esenin's suicide, which enabled it to characterize him not as a Soviet poet, but as "a talented man", "a true poet".
Key words: Esenin, "Vozrozhdenije", Bunin, the Russian Paris, the 20th century Russian literature.
Ежедневная газета «Возрождение» начала выходить в Париже 3 июня 1925 г. Ее «двуединую задачу» редактор П. Б. Струве определял в передовой статье «Освобождение и Возрождение». Во-первых, «необходимо освободить родину от коммунистического ига» «разом и навсегда», и, во-вторых, нужно прикладывать «величайшие и дли-
тельные усилия» «к творческому возрождению национального духа и национального бытия». Струве заявлял, что «с мерзостью и позором коммунистического ига не может быть никакого примирения, а необходима неустанная, растущая в своей действенности героическая борьба»1. И борьбу эту газета сразу же повела не только с политической верхушкой СССР, но и со всем, что было связано с советской властью. В том числе и с советской литературой.
В первом же номере в очерке «О России» Лоллий Львов утверждал: «Раскройте советские книги и журналы, и если со страниц их на вас порою пахнет не только пошлой бездарностью и безграмотностью, если вы иногда ощутите в них что-нибудь овеянное дуновением жизни и запечатленное печатью таланта, то знайте - это будет обязательно ядовитое обличение советской бесприютной жизни <...>»2. Казалось бы, категорическое неприятие «Возрождением» писателей, связавших свою судьбу с большевиками, в том числе и Сергея Есенина, было предопределено. Но, не отступая от общей линии, «Возрождение» - и при Струве, и после его ухода - проводило достаточно гибкую редакционную политику в отношении писателей, связанных с СССР. Это проявилось, в частности, и в оценках Есенина и его творчества.
О позиции газеты сейчас судят, естественно, прежде всего по наиболее известным статьям тех лет. И если говорить о публикациях «Возрождения» 1920-х гг., в которых упоминалось имя Есенина, то это в первую очередь статьи И. А. Бунина «Инония и Китеж», «Версты» и «Самородки». Бунин в них называет Есенина «истинным Иваном Непомнящим», у которого есть «только дикарская страсть к хвастовству да уменье плевать», а стихи его - «виршами»3 и «писарской <.>
" 4
лирикой» .
Эти категорические суждения Бунина сейчас заслоняют и статью В. Ф. Ходасевича 1927 г. «Цыганская власть», в ответ на которую Бунин напечатал в «Возрождении» своих «Самородков», и статью А. А. Ябло-
1 Струве Петр. Освобождение и Возрождение // Возрождение. 1925. 3 июня. №№1. С. 1.
2 Львов Лоллий. О России // Возрождение. 1925. 3 июня. №1. С. 3.
3 Бунин И. А. Инония и Китеж: К 50-летию со дня смерти гр. А. К. Толстого // Возрождение. 1925. 12 октября. №»132. С. 2-4. См. в кн.: БунинИ. А. Публицистика 1918-1952 гг. / Под общ ред. О. Н. Михайлова; Коммент. С. Н. Морозова, Д. Д. Николаева, Е. М. Трубиловой. М., 1998. С. 158-171.
4 Бунин И. А. Версты // Возрождение. 1926. 5 августа. №429. С. 3. См. в кн.: Бунин И. А. Публицистика 1918-1952 гг. С. 218-221.
новского «Есенин», опубликованную на следующий день после сообщения о самоубийстве поэта. Но на самом деле тональность оценок Бунина являлась на страницах «Возрождения» в 1920-е гг. скорее исключением, нежели правилом. Бунинский авторитет, в конечном итоге, в читательском восприятии мог перевесить все остальное, но судить о «редакционном» отношении к Есенину мы должны по всему корпусу публикаций. А только в 1925-1926 гг. Есенина упоминали на страницах «Возрождения» более 40 раз. Правда, ни одной литературно-критической или литературоведческой статьи посвященной собственно творчеству Есенина, его литературному наследию в газете в эти годы напечатано не было. В основном имя Есенина мы встречаем в информационных заметках (новостных разделах, литературной хронике, в корреспонден-циях, которые помещались в рубриках «Зарубежная Россия» и «Россия советская») и в публицистике.
Когда мы говорим, что оценка Бунина не являлась определяющей, то сразу должны сделать оговорку. Это утверждение не относится к 1925 г., поскольку напечатанная 12 октября статья «Инония и Китеж: К 50-летию со дня смерти гр. А. К. Толстого» была единственной значимой публикацией, связанной с Есениным, появившейся в «Возрождении» до гибели поэта. И, разумеется, именно она отражала отношение «Возрождения» к Есенину - пока он был еще жив.
Бунин, демонстративно подписавший статью еще и званием «почетный академик», противопоставлял Россию «прежнюю», Россию Толстых, Россию, к возрождению которой, собственно, и стремилось «Возрождение», - «новой» России «комсомольца Есенина». «Эти хвастливые вирши, - прибавьте к ним заборную орфографию, - случайно попавшие мне на глаза недавно и принадлежащие некоему "крестьянину" Есенину, далеко не случайны. Сколько пишется теперь подобных! И какая символическая фигура этот советский хулиган, и сколь многим теперешним "болванам", возвещающим России "новую эру", он именно чета, и сколь он прав, что тут действительно стоит роковой вопрос: под знаком старой или так называемой новой " эры" быть России и обязательно ли подлинный русский человек есть "обдор", азиат, дикарь или нет? Теперь все больше входит в моду отвечать на этот вопрос, что да, обязательно. И московские " рожи", не довольствуясь тем, что оне и от рождения рожи, из кожи вон лезут, чтобы стать рожами сугубыми, архирожами, - писал Бунин. - Есть два непримиримых мира: Толстые, сыны "святой Руси", Святогоры, богомольцы града Китежа - и "рожи",
комсомольцы Есенины, те, коих былины называли когда-то Иванами. И неужели эти "рожи" возобладают? Неужели все более и более будет затемняться тот благой лик Руси, коего певцом был Толстой?»5
Казалось бы, Есенину и его «виршам» вынесен приговор - окончательный и обжалованию не подлежащий, но самоубийство поэта все изменило. «Возрождение», правда, в отличие от пражского журнала «Русская Неделя» не заявляло: «Смерть Есенина отдала его нам»6. Но смерть Есенина, безусловно, вырвала его из рядов тех, кто был ненавистен редакции, а потому и тональность оценок поэта изменилась.
О самоубийстве Есенина газета сообщает 30 декабря 1925 г. В небольшой заметке, опубликованной в разделе «Последние известия» в самом низу первой страницы, в частности, говорилось: «Москва, 28 декабря. В Петрограде покончил с собой поэт Сергей Есенин. Его нашли
7
повесившимся с перерезанными венами» .
На следующий день «Возрождение» печатает очерк Александра Яблоновского «Есенин». «Пьяный, дикий, разнузданный и морально растерзанный, но талантливый, несомненно талантливый... Невероятный кощунник, отъявленный нахал, нестерпимый забияка и хулиган с головы до ног. Но с надрывом, с тоской» - весь очерк Яблоновского был построен на этом противопоставлении двух начал у Есенина, противопоставлении, которое и в дальнейшем постоянно звучало в «Возрождении» - в статьях и заметках разных сотрудников.
Яблоновского никак нельзя было отнести к числу горячих поклонников Есенина, но и полного неприятия творчество Есенина у него не вызывало. Он смотрел на поэта как бы стороны, оценивал его - даже в этой статье, напечатанной, по сути, в качестве некролога, - не столько эмоционально, сколько рационально. Горечи утраты в его суждениях не чувствовалось, но зато у него было четкое понимание того, как смерть Есенина газета можно использовать в борьбе с большевизмом. Был также журналистский интерес и умение опытного журналиста сразу определить те главные линии, которые должны заинтересовать читателя. Собственно говоря, в этом очерке Яблоновского наметились связанные
5 Бунин И. А. Инония и Китеж... // Указ. изд.
6 Николаев Д. Д. «Смерть Есенина отдала его нам» (Русская Прага 1920-х годов о Сергее Есенине») // Сергей Есенин и русская история: Сб. трудов по материалам Межд. научной конф. М.; Константиново; Рязань, 2013. С. 222-230.
7 Самоубийство Есенина // Возрождение. 1925. 30 декабря. №211. С. 1.
с Есениным основные «тезисы», которые затем будет развивать «Возрождение».
Во-первых, это упомянутая уже «раздвоенность» Есенина, позволяющая легко объяснить и взлеты, и падения, и сотрудничество с большевиками, и самоубийство, которое неизменно рассматривалось в дальнейшем как форма протеста, как единственно возможный путь убежать от советской власти, от прелестей большевистского рая. «Все мог» - вот формула, выведенная Яблоновским:
«Такой человек, как Есенин, мог выстрелить в икону или в "причастие", а потом ночью повалиться на колени и плакать пьяными слезами пред распятием...
Все мог.
Мог слагать гимны в честь советской власти, но мог и " жидов" бить.
Мог подняться до настоящего вдохновения, но мог упасть и до стихотворной матерщины... <.. .>
Было творчество у этого бедного малого, была и душа, которая улыбалась, был и талант, который горел настоящим огнем. Ведь талант - это подарок судьбы: - он может очутиться и в суме нищего и за обшлагом хулигана.
Нужды нет, что Есенин топил свое дарование в вине и не умел "носить" свой талант (талант, как и одежду, можно носить, но можно и таскать). Но что он был отмечен, но что он был из числа званных и избранных, - это не подлежит сомнению».
Во-вторых, скандальные подробности биографии Есенина -эту тему, кстати, с особой охотой потом разрабатывал сам Яблоновский. Брак поэта с Айседорой Дункан («С пьяных глаз женился на старой женщине»), то, как он бил ее ножкой от стула, - обо всем этом Ябло-новский писал и позже. Темы взаимоотношений Есенина и Айседоры Дункан он касался в публикациях и 1926 г. («Стыдные воспоминания»8), и 1927 г. («Айседора»9).
«С именем Есенина как-то само собой связывается представление о нестерпимом скандале», - утверждал Яблоновский. Не будем ни оспаривать это утверждение, ни соглашаться с ним, поскольку в данном
8 Яблоновский Александр. Стыдные воспоминания // Возрождение. 1926.
9 декабря. №555. С. 2.
9 Яблоновский Александр. Айседора // Возрождение. 1927. 23 января. №»600. С. 3. 24
случае важно другое: в большом количестве публикаций «Возрождения» Есенин и скандал действительно были связаны неразрывно.
Третий тезис Яблоновского: «Его несчастие и его проклятие составляло дурное общество . В обезьяньих лапах большевизма и советчины он чувствовал себя, как гость в публичном доме. <...> Бедный Есенин был брошен судьбой в помойную яму большевизма. У него не было друзей, а были собутыльники. У него не было руководителей, а были льстецы, У него не было школы, а была партия межеумков. Короче сказать, это был колокольчик, подвешенный на шее советского осла». Об этом - хотя и не в том смысле, который определялся Яблоновским, - впоследствии в «Возрождении» будет писать Ходасевич. И с этим будет спорить Бунин, убежденный, что Есенин сам - дурное общество.
Н. И. Шубникова-Гусева в своем исследовании «Дискурс русской эмиграции о Есенине (1918-1945)» рассматривает позицию Яблоновского как близкую к бунинской, подчеркивая, что «тенденциозные оценки личности Есенина от "советского хулигана" до "колокольчика, подвешенного на шею советского осла" (А. Яблоновский) неизменно получали гневную отповедь в среде эмигрантов»10. Но в контексте «Возрождения» статья Яблоновского, скорее, воспринималась как полемичная по отношению к Бунину: Есенин-«колокольчик» здесь от «советского осла» отделялся, рассматривался как нечто искусственно с ним соединенное (не случайно Яблоновский пишет «подвешеный», а не подвесившийся) и в конце концов пусть своей смертью, но бросивший вызов большевикам.
Именно об этом писал Яблоновский в финале статьи. Финале, в котором счет за гибель Есенина предъявляется советской власти. Финале, в котором Есенин ставился в один ряд не только с Блоком, но и с Гумилевым:
«Перерезанные жилы.
Стихотворение, написание кровью...
Конечно, советский осел не поймет, почему с его шеи упал колокольчик..
10 Шубникова-Гусева Н. И. Дискурс русской эмиграции о Есенине (1918-1945). Шр://т881е-еигоре.еш-1уоп.1х/аг11с1е.рЬр3?111_аг1Ме=48
Но пора уже и понять..
Ведь это, милостивые государи, уже третий поэт, который задохнулся в обезьяньих лапах:
- Гумилева вы убили, Блока уморили голодом, а Есенина довели до веревки»11.
Погибший - «упавший» с шеи осла «колокольчик» - вновь превращался в «поэта»: для Бунина такая оценка Есенина была неприемлема, что он позже продемонстрировал в статьях «Версты» и «Самородки». Бунин не разделял Есенина и большевиков, не допускал Есенина в свой мир, мир, которому, по его мнению, и должно было служить «Возрождение»: «Правильно тут только одно: есть два непримиримых мира: Толстые, сыны "святой Руси", Святогоры, богомольцы града Китежа -и "рожи", комсомольцы Есенины, те, коих былины называли когда-то Иванами»12. Но на страницах газеты среди значимых сотрудников столь «непримиримую» позицию по отношению к погибшему поэту занимал, пожалуй, только Бунин. А схожие с бунинскими оценки звучали в 1926 г. лишь раз - в рецензии Н. Кульмана на «Митину любовь» Бунина: «Однако наши зарубежные писатели, - бесспорно, цвет русской литературы, - несмотря на тяжесть жизненной обстановки, дали за короткое время ряд прекраснейших произведений. И тогда, когда Маяковский, Эренбург, Есенин, Пастернак, Пильняк, "казак" Иванов и "татарка" Сейфуллина станут предметом внимания только историко-литературных гробокопателей или психиатров, произведения зарубежных русских писателей
13
не утратят своей художественной ценности»13.
Редакционная политика позволяла теперь писать о Есенине совершенно иначе. Газете при этом не пришлось отказываться о своих прежних публикаций, а сотрудникам «Возрождения» - кривить душой. Как уже было отмечено, «Возрождение», начавшее выходить летом 1925 г., просто не успело за прошедшие без малого семь месяцев напечатать ничего примечательного о Есенине, кроме статьи Бунина «Инония
11 ЯблоновскийАлександр. Есенин // Возрождение. 1925. 31 декабря. №»212. С. 2.
12 Бунин И. А. Инония и Китеж... // Указ. изд.
13 Кульман Н. «Митина любовь» Бунина // Возрождение. 1926. 25 февраля. №268. С.4.
и Китеж». А статьи Бунина, как всем было понятно, отражали его собственное мнение, которое публиковавшие их издания могли разделять полностью, а могли и не во всем. Кроме того, среди сотрудников газеты были те, кто всегда признавал талант, если не сказать гений Есенина. Прежде подобное на страницах «Возрождения» звучало бы, разумеется, неуместно, но после того как Есенин своей смертью, по мнению редакции, противопоставил себя большевикам, его творчество как бы отделилось от пробольшевистской литературы.
5 января 1926 г. в заметке «К самоубийству Есенина» «Возрождение» со ссылкой на «Правду» сообщает, что «в последнее время Есенин лечился в Московской психиатрической лечебнице» и «по мнению друзей Есенина, самоубийство является выполнением давно задуман-
14
ной мысли» . А на следующий день газета помещает стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья.». Публикацию, озаглавленную «Предсмертные стихи Есенина», предварял редакционный комментарий: «В "Известиях" воспроизведено последнее предсмертное стихотворение повесившегося С. Есенина, написанное кровью. Вот оно полностью»15.
Вообще, в течение 1926 г. произведения Есенина в «Возрождении» публиковались дважды. 2 марта 1926 г. из февральского номера журнала «Красная Новь» газета перепечатала стихотворение «Собаке Качалова»16. Некоторое впечатление о творчестве Есенина читатели могли составить и по фрагментам, приводившимся в различных статьях. Цитировались стихотворения «Осень» («Тихо в чаще можжевеля по обрыву...), «Снова пьют здесь, дерутся и плачут...», «Прощай, Баку! Тебя я не увижу...», «Не гляди на меня с упреком...» и др.
Впрочем, в Париже не представляло труда достать и новые книги Есенина. Объявления об их продаже появлялись в том числе и в «Возрождении». Так, в июне 1926 г. в книжном магазине при газете продавались сразу три книги Есенина - «Собрание стихов и поэм», «Пугачев» и «Стихи скандалиста»17. 25 июля книжный магазин товарищества «Н. П. Карбасников» в Париже, представляя новинки, сообщал о поступлении книги Есенина «Мой путь: Стихи». На основании того, как составлено рекламное объявление, можно утверждать, что стихи
14 К самоубийству Есенина // Возрождение. 1926. 5 января. №217. С. 1.
15 Предсмертные стихи Есенина // Возрождение. 1926. 6 января. №218. С. 3.
16 Есенин. Собаке Качалова // Возрождение. 1926. 2 марта. №273. С. 4.
17 Возрождение. 1926. 16 июня. №379. С.4.
Есенина в то время в Париже пользовались особой популярностью: сообщение о его новой книге отделено в объявлении от информации о других новинках - книгах Д. Святополка-Мирского, А. Ренникова и Ю. Слезкина - и обрамлено отдельной рамкой18.
Примерно в те же дни «Мой путь» появляется и в книжном магазине «Возрождения» - и там, рекламируя книгу Есенина, ее также выделяют: в объявлении, помещенном в газете 27 июля, она выносится на самый верх, выше книг Д. С. Мережковского, А. Н. Толстого, О. Бебутовой и Савватия19.
Кстати, публикация стихотворений Есенина в первой книжке «Верст» побудила Бунина вновь высказаться по его поводу на страницах «Возрождения». В своей статье о «Верстах» Бунин с нескрываемым раздражением пишет о перепечатках из советской печати, которыми, по его мнению, «русские зарубежные издания, неизвестно, по какому праву, уже давным-давно так злоупотребляют <...>, что смотреть тошно». Первыми среди нескольких примеров приводятся цитаты из Есенина («Но люблю я твой взор с поволокой // И лукавую кротость твою. // Мне в лице твоем снится другая, // У которой глаза голубень... // Пусть она и не выглядит кроткой, // И, пожалуй, на вид холодна.»), которые сопровождаются следующим комментарием: «А, кроме того, что в них замечательного и нового? Писарская, сердцещипательная или нарочито-разухабистая лирика Есенина известна, переизвестна. <. > Что тут, повторяю, нового, если исключить дурацкое слово "голубень", что тут "самого лучшего, самого живого"?»20
На протяжении всего 1926 г. в «Возрождении» внимательным образом следят за тем, что пишется о Есенине или в связи с Есениным и в СССР, и за границей, и представляют читателям свою точку зрения на жизнь Есенина и - главное - на его смерть.
Разумеется, среди публикаций есть и те, что носят информативный характер. Все их здесь перечислять мы не будем, но обратим внимание на отсутствие негативных редакционных комментариев. Так, «Возрождение» сообщает о двух вечерах памяти Есенина, устроенных в Праге.
18 Возрождение. 1926. 25 июля. №418. С.6.
19 Возрождение. 1926. 27 июля. №420. С. 4.
20 Бунин И. А. Версты // Возрождение. 1926. 5 августа. №429. С. 3. См. в кн.: Бунин И. А. Публицистика 1918-1952 гг. С. 218-221.
В заметке о первом из них, организованном редакцией журнала «Своими Путями»21 совместно со «Скитом Поэтов», сообщается, что «вечер собрал много публики». В заметке о втором - его проводил Союз Русских писателей и журналистов в Праге совместно с Чешско-Русской Еднотой - о том, что это «был интересный вечер, вечер подлинного чешско-русского единения на почве изучения русской литературы». При этом сам Есенин характеризуются примерно одними и теми же словами: «безвременно погибший поэт»22 и «безвременно погибший русский поэт»23.
Анонс еще одного вечера памяти Есенина, который должен был состояться 27 февраля в Париже, в помещении Союза Молодых Поэтов и Писателей (79, рю Дамфер-Рошро), газета помещает 26 февраля24. Сообщается и об исполнении стихотворений Есенина в советской России. В частности, со ссылкой на советские газеты рассказывается о вечере в Петроградской Филармонии: «О. Л. Книппер прочла стихотворения Есенина. стихи читать (даже с точки зрения поэтов) умеет, но как противоположен ее таланту именно талант Есенина! Какой он получился благопристойный, благополучный пай-мальчик!»25
29 марта «Возрождение» приводит отчет из «Известий» о чтении в Москве в Доме Печати пьесы «Есенин», написанной Олегом Леонидовым и Рюриком Ивневым: «Пьеса построена на ряде картин: Есенин в деревне, Есенин в Петербурге, Есенин в Царском Селе, в кафе поэтов, в книжной лавке поэтов, Есенин на Западе, Есенин в Персии, Есенин в санатории и, наконец, в номере ленинградской гостиницы, где он покончил самоубийством.
У авторов Есенин почти на всем протяжении пьесы говорит своими стихами.
Выступления ряда ораторов в прениях носили весьма резкий характер. Не только осуждали пьесу, как халтурный недоносок, но и
21 О журнале «Своими Путями» см.: Николаев Д. Д. Русская эмигрантская периодика в Чехословакии // Литература русского зарубежья: 1920-1940. Вып. 3. М., 2004. С. 329-426.
22 Вечер памяти Есенина // Возрождение. 1926. 3 февраля. №246. С. 3.
23 С. В. Русско-чешский вечер памяти С. Есенина // Возрождение. 1926.
24 февраля. №267. С. 2.
24 Вечер памяти С. Есенина // Возрождение. 1926. 26 февраля. №269. С. 3.
25 Возрождение. 1926. 11 марта. №282. С. 4.
указывали, что самый факт написания подобной пьесы через два месяца после смерти Есенина является оскорбительным для памяти поэта»26.
27 мая 1926 г. газета сообщает о том, что в Государственном издательстве вышли первые два тома стихотворений С. Есенина, а также о вечере рассказов артиста Малого театра В. Лебедева, на котором выступала артистка Полонская, прочитавшая стихи Есенина27.
Целая серия публикаций посвящена родному селу Есенина. В феврале пересказываются впечатления от поездки в Константиново, приведенные в «Красной Газете»28, а затем со ссылкой на «Известия» рассказывается о поездке в Константиново 6 июня делегации Всероссийского союза писателей, принимавшей шефство над родным селом Есенина29. В этих материалах «Возрождение» уже приводит некоторые оценки, показывая, как - в изложении советской прессы - воспринимали Есенина и его поэзию в его родном селе: «Село знало и помнило поэта. Он часто приезжал туда в последнее время, у него там было много знакомых и товарищей. Но отношение к Есенину - человеку - было ироническое: "какой он поэт, хулиган он", - говорили крестьяне»30; «Вся округа знает имя Есенина. Правда, о нем знают не больше, чем донесло сюда слухом, гулом страшных сенсаций. Один парень расспрашивает главным образом о личной жизни Есенина, которого он не раз видел на станции. И, отвечая, вероятно, на внутреннюю работу по воссозданию сложного образа знаменитого земляка, говорит:
- Головой-то он был умник, а туловищем дурак!» 31
Не только ряд информационных заметок, но и большая часть значимых материалов о Есенине в «Возрождении» была написана в связи с появлявшимися в России и за границей книгами или публикациями в прессе. Это были статьи и заметки в советских периодических изданиях («Известиях», «Красной газете», «Правде» и т. д.), мемуары в «Красной Нови» и в «L'Ami du Lettre», выступления большевистских
26 Пьеса «Есенин» // Возрождение. 1926. 29 марта. №300. С. 4.
27 Возрождение. 1926. 27 мая. №359. С. 4. См. также: В мире искусства и литературы. Россия советская // Возрождение. 1926. 1 апреля. №»303. С. 4 и др.
28 В деревне, где родился Есенин // Возрождение. 1926. 27 февраля. №270. С. 2.
29 Село Есенина // Возрождение. 1926. 13 июня. №376. С. 3; Как они ездили в деревню // Возрождение. 1926. 18 июня. №381. С. 2.
30 В деревне, где родился Есенин // Возрождение. 1926. 27 февраля. №270. С. 2.
31 Как они ездили в деревню // Возрождение. 1926. 18 июня. №381. С. 2.
вождей - Троцкого, Семашко, Радека, Сосновского, в 1927 г. - Бухарина, решавших высказаться по поводу судьбы Есенина и по поводу его творчества.
И Яблоновский, и другие авторы «Возрождения» в смерти Есенина обвиняли большевиков. В публикациях этих лет нет ни предположений о том, что Есенин был убит, ни объяснений самоубийства бытовыми причинами, пьянством, разгулом. Напротив, газета яростно опровергает любые попытки списать самоубийство на «личные причины», предоставляя читателям выбирать из двух версий, в основе каждой из которых лежит конфликт между поэтом и нынешними властителями России. По одной - Есенин разочаровался в революции, увидев, что его идеалы не соответствуют большевистской реальности, по другой - большевики довели поэта до самоубийства, поскольку считали, что его творчество не соответствует требованиям революции.
В статье «Есенин» Яблоновский утверждал: «Его хвалили, его ласкали, его отметил "сам Троцкий"...»32 И именно на опубликованную в «Правде» статью Троцкого редакция реагирует в первую очередь. «Но вот что несколько неожиданно в некрологе, сложенном в честь Есенина Троцким. Оказывается, Есенин вовсе не поэт революции! Бывший народный комиссар по военным и морским делам лишает Есенина этого гордого звания, - пишет в статье, озаглавленной «Сентименты Троцкого» ЬоШдо (Лоллий Львов). - Да Троцкому трудновато-таки признать, что вот поэт-большевик так вот попросту взял и повесился от ужасной тоски опустошенной большевизмом души. Слишком уже много, слишком уж громко говорят, вопят все эти самоубийства Есениных и Лутовиновых. Случай Есенина среди подобных не первый и не последний. Слишком уже показательны для большевизма эти угарные расправы с собственными жизнями, слишком показательны, чтобы обойти это молчанием. А потому - самоубийца, и, значит, вон из списка поэтов революции. В два счета - вон!»
В финале этой статьи также возникает параллель с гибелью Гумилева, хотя Львов, в отличие от Яблоновского, и не называет имени расстрелянного поэта: «Расстрелянный поэт - это вещь, хорошо известная Троцкому! А вот и повесившийся поэт - результат щедрых "лавров" из рук Троцкого»33. Львов не ограничивается обвинениями
32 Яблоновский Александр. Есенин // Возрождение. 1925. 31 декабря. №»212. С. 2.
33 ЪоШж. Сентименты Троцкого // Возрождение. 1926. 28 января. №240. С. 2.
в адрес Троцкого: в статье есть пусть и скупые, но похвалы Есенину. Процитировав вслед за Троцким начало стихотворения «Осень», Львов утверждает, что это «великолепный (я употребляю это слово уже без всякой иронии) стих».
Через день в заметке «Об убийцах и самоубийцах» ЬоШш (Львов) комментирует последние высказывания Луначарского и Семашко: «Угрожает ли нам эпидемия самоубийств? Таким вопросом занят наркомздрав Семашко, напечатавший в "Известиях" статью под таким заголовком. Статья написана "по поводу самоубийства поэта Есенина". Отсюда мы узнаем, что "самоубийство поэта Есенина привлекло внимание общей печати и, в частности, стали обсуждать вопрос: угрожает ли нам вообще эпидемия самоубийств". Наркомздрав спешит с цифрами в руках успокоить беспокоящихся, что это не так. Совсем не так. Самоубийства, как эпидемия, им не угрожают», - пишет Львов, Почему? Потому что, по заверению Семашко, такие «асоциальные поступки» не могут разрастись на революционной почве, хотя - цитирует Львов - «конечно, деклассированный крестьянин Есенин может выскочить
34
из колеи и повеситься»34.
4 марта «Возрождение» публикует статью Львова «Поэт-самоубийца» - отклик на публикацию воспоминаний о Есенине в февральской книжки «Красной Нови». Ссылаясь на почерпнутые из «Красной Нови» факты, Львов утверждает, что Есенин вряд ли был пьян в тот момент, когда покончил с жизнью. По мнению Львова, Есенин «тщетно метался из стороны в сторону», пытаясь спастись от наступающих шагов пустоты, «холодной пустоты одиночества», и «из этого метания так и не вырвался и погиб в холодных лапах удушающей тоски»:
«Есенин пил напропалую. Пил и хулиганил, хулиганил и пил. Но в тот роковой час последнего расчета с жизнью он был, может быть, вовсе не пьян. <.> Разве в пьяном виде боятся одиночества? И разве над пьяным сильна какая-нибудь мания преследования? Пьяному море по колено».
Статью «Поэт-самоубийца» нужно назвать одной из ключевых публикаций «Возрождения» 1920-х гг. о Есенине. Львов готов разделить мнение тех, кто утверждает, что «Есенин был дальновиден и умен», «никогда не был таким наивным, ни в вопросах политической борьбы, ни в вопросах художественной жизни, каким он представлялся иным
34 ЪоШж. Об убийцах и самоубийцах // Возрождение. 1926. 30 января. №»242. С. 2.
простакам», «он взвешивал и рассчитывал». «Кажется, вовсе не следует представлять себе этого несчастного человека беспочвенным мечтателем, несчастным, летящим на смертоносный огонек, мотыльком, оторванным от жизненной обстановки, фантазером - скитальцем, - подчеркивает Львов. - Этим солнечным, лазурным явлением вряд ли когда-либо был реальный Есенин. В годы своего молодого расцвета Есенин был силен вовсе не солнечными песнями, а все теми же мрачными, угрюмыми, жестокими - песнью о хлебе, песнью о своем неотвратимом самоубийстве. <.> Иконописный Есенин. "Последний поэт деревни" - как он сам любил называть себя. До конца, полностью, он никогда не был таким».
Львов признает, что «за этим подкрашенным, наряженным Есениным стоит расчетливый хозяин», и в то же время утверждает, что Есенин «был поэтом», подлинным поэтом, «так ужасно растратившем свой творческий дар» на «груды стихоподобных строф», на «ужасную нехудожественную прозу, вторгавшуюся, в особенности, в его последние книги», на «казенное стихотворство о стране советов - деревянные стихам без единого атома поэзии, без малейшего дуновенья поэзии». По мнению Львова, «поэзия отступалась» от Есенина, но его последние строки - «строки, написанные Есениным кровью, добытой из собственных вскрытых вен в момент самоубийства, - были написаны подлинным
35
поэтом»35.
Без упоминания Есенина не обходятся и заметки о самоубийствах в СССР, которые, по мнению редакции «Возрождения», принимают характер эпидемии. В статье «Самоубийства среди молодежи» утверждается, что «во Вхутемасе (в прежней Московской школе живописи, ваяния и зодчества) за последнее время наблюдаются частые случаи самоубийства слушателей». На основании сведений, взятых из «Молодого ленинца», утверждается, что некоторые из самоубийств связаны с гибелью Есенина: «Когда закончил свою жизнь Есенин, Хвостунов часто говорил в мастерских Вхутемаса: 12 марта я повышусь. И действительно, 12 марта он повесился в своей комнате, зажав в похолодевших руках папиросный окурок. Затем повесилась студентка Золотцева. Перед этим зачитывалась Есениным»36.
35 Львов Лоллий. Поэт-самоубийца // Возрождение. 1926. 4 марта. №275. С. 3.
36 Самоубийства среди молодежи // Возрождение. 1926. 23 апреля. №325. С. 2.
Заметка о самоубийстве Андрея Соболя, напечатанная в «Возрождении» 9 июня, в «Возрождении» была озаглавлена «По примеру Есенина»37. А 22 июня газета под названием «Самоубийства неизбежны...: Размышления Радека» излагает содержание опубликованной в «Правде» 16 июня статьи Радека «Бездомные люди», «посвященной фактам самоубийства Есенина и Соболя». «Есенин умер, ибо ему не для чего было жить, - цитировало «Возрождение» Радека. - Он вышел из деревни, потерял с ней связь, но не пустил никаких корней в городе. Нельзя пускать корни в асфальт. А он в городе не знал ничего другого, кроме асфальта и кабака. Он пел, как поет птица. Связи с обществом у него не было»38.
Советская партийная печать продолжает атаковать Есенина в сентябре. «Правда» публикует статью Сосновского о хулиганстве, в котором одним из главных виновников разгула хулиганства называется Есенин. «Возрождение» подробно излагает позицию Сосновского, особо выделяя фрагмент о Есенине:
«"Первое, что нужно делать в борьбе с хулиганством, это - развенчать хулиганство, снять с него ореол некоторого, хотя и дешевого героизма... Мы сами виноваты, что вокруг хулиганства плавает облако фимиама..." В подтверждение этого Сосновский приводит далее ряд оглушительных цитат из 1-го тома собрания сочинений Есенина и протестует против причисления хулиганствовавшего поэта к "великим национальным поэтам", требуя борьбы с "есенинщиной". "Еще и еще раз - заключает свою статью Сосновский - нужно моральное преодоление хулиганства. Только при этом условии возможна успешная административная борьба..."»39
«Возрождение» показывает, что в СССР атаки на Есенина усиливаются, и словно в ответ в газете начинают все громче звучать голоса в защиту поэта.
После того как «Возрождение» перепечатало из «Красной Газеты» сообщение о судебном процессе по иску бывшей жены Есенина артистки Зинаиды Райх и семьи поэта ко вдове поэта Софии Толстой о признании
37 По примеру Есенина // Возрождение. 1926. 9 июня. №372. С. 1.
38 Самоубийства неизбежны...: Размышления Радека // Возрождение. 1926. 22 июня. №385. С. 2.
39 Развенчание хулиганства. 1926. 23 сентября. №478. С. 2.
ее брака с покойным поэтом недействительным40, Александр Яблонов-ский напечатал фельетон «Братья-писатели», начинавшийся именно с рассказа о процессе о наследстве Есенина...41 Но от семейного скандала он вскоре переходил к тайне самоубийства поэта. «Г. Воронский, в статье, приложенной к трехтомному собранию стихотворений Есенина, очень прозрачно намекает на " болезненные явления" литературной среды в России и на губительное влияние партии коммунистов. По словам Воронского, в России имеются и еще кандидаты на есенинскую веревку. И если сами писатели и партийные круги, "влияющие на литературную действительность", не подумают об оздоровлении писательского быта, то будет плохо, очень плохо. "Иначе веревка и бритва, браунинг и яд, кабак и притон станут нормальным бытовым явлением". Это признание ценное, - цитировал Яблоновский. - Не все писатели могут вместить литературные предписания ЦИК-а и литературные заказы ВУЦИК-а. Даже такие поэтические балбесы, как Маяковский и Демьян Бедный
- и те стонут иногда, задыхаясь в собачьем ошейнике партии. Но кто ошейника носить не может, для тех остается только программа, начертанная г. Воронским:
- Веревка или бритва, браунинг или яд, кабак или притон...»42 Противопоставление тех, кто носит ошейник партии, и тех, кто решил избавиться от него, пусть даже ценой жизни, звучит и в «Листках» Александра Амфитеатрова, причем там появляется та же пара - Есенин и Демьян Бедный. Амфитеатров не сам выбирает героев статьи: как и многие другие публикации, связанные с Есениным, эти его «Листки»
- статья ответная. И реагирует он на публикацию иллюстрированной статьи Этторе Ло Гатто «Движение мышления в России». Именно благодаря иллюстрациям в «Иль Секоло XX» Амфитеатров, по собственному признанию, «имел счастье впервые созерцать черты пресловутого Демьяна Бедного»: «Ну, знаете, - со всеми извинениями за выражение!
- и морда же! Да даже и не морда, а Держиморда! Совершенно полицейская фигура, вдобавок еще и в фуражке с кокардою».
40 Сколько вдов оставил поэт Есенин // Возрождение. 1926. 11 сентября. №466. С. 2.
41 В том же номере «Возрождение» передает подробности «дела о наследстве Есенина» на основании публикации в «Вечерней Москве»; см.: Скандал вокруг Есенина // Возрождение. 1926. 19 сентября. №474. С. 2.
42 Яблоновский Александр. Братья-писатели // Возрождение. 1926. 19 сентября. №474. С. 2.
Столь же резкую характеристику дает Амфитеатров и портрету Бес-салько: «То ли молодой человек сейчас в семи душах повинится, то ли он только что в доме умалишенных решетку из окна выломал и сбежал. А, может быть, то и другое по совокупности». «Морда» у Амфитеатрова сразу заставляла вспомнить о «рожах» из «Инонии и Китежа» Бунина: «Посмотрите на всех этих Есениных, Бабелей, Сейфуллиных, Пильняков , Соболей, Ивановых, Эренбургов: ни одна из этих "рож" словечка
43
в простоте не скажет, а все на самом что ни на есть руссейшем языке» . Но если у Бунина Есенин возглавлял список «рож», то, по мнению Амфитеатрова, у Есенина, в отличие от Демьяна Бедного и Бессалько, «хорошая человеческая физиономия».
Разительным контрастом на фоне наблюдений над предыдущими портретами звучит описание фотографии, на которой Есенин сидит на диване рядом с Дункан: «Она читает книжку. Он, отвернувшись от супруги, сложил рука на руку, нога на ногу. Скука на красивом лице, скука в позе. "Папироска его не курится". Штаны вздернуты чуть не до колена. Нога - огромная не по росту. Несмотря на нелепую, искусственно выработанную прическу, - что-то среднее между революционно-матросским чубом и старинным "капулем", - хорошая человеческая физиономия, хотя и запечатленная знаком обреченности.
Слишком рано погиб этот талантливый человек, загубленный и людьми, и самим собою! Ну, какой он, вопреки своему "крестьянскому происхождению" был "пролетарий"?! Даже на портрете заметно, что надоело ему пролетарское ряженье пуще горькой редьки и слащавой Дункан. А когда пришло время и нутром захотелось снять опротивевшие личину и мундир и заговорить с людьми по человечески, - уже не хватило силы. Ну и - ужасное стихотворное завещание-покаяние. и гвоздь с веревкой!..»44
Смерть, точнее, самоубийство Есенина заслоняет его жизнь, его творчество. Именно про самоубийство и про то, что довело поэта до гибели, пишет в основном «Возрождение». Но в то же время смерть фактически рассматривается как искупление, а последнее, написанное кровью стихотворение - как покаяние. И это позволяет подойти более объективно к творчеству Есенина. Связь с большевиками, которая определяла отношение большинства сотрудников «Возрождения» к Есенину,
43 Бунин И. А. Инония и Китеж. // Указ. изд.
44 Амфитеатров Александр. Листки // Возрождение. 1926. 5 октября. №»490. С. 2.
оказывается разорвана, и они позволяют себе оценивать его не как советского поэта, а как поэта просто.
В октябре 1926 г. Н. Кульман в рецензии на 27 и 28 книжки «Современных Записок» расхваливает статью Ходасевича о Есенине: «В ней автор дает яркий и глубокий анализ той мучительной драмы, которую пережил хулиган-поэт и которая привела его к петле. Вот выводы: "История Есенина есть история заблуждений. Идеальной мужицкой Руси, в которую верил он, не было. Грядущая Инония, которая должна была сойти с неба на эту Русь, - не сошла и сойти не могла. Он поверил, что большевицкая революция есть путь к тому, что "больше революции", а она оказалась путем к последней мерзости - к нэпу... Он отрекся от Бога во имя любви к человеку, а человек только и сделал, что снял крест с церкви да повесил Ленина вместо иконы и развернул Маркса, как Библию". Но у Есенина была и своя правда - "любовь к родине, пусть незрячая, но великая. Ее исповедовал он даже в облике хулигана... Горе его было в том, что он не сумел назвать ее: он воспевал и бревенчатую Русь, и мужицкую Руссию, и социалистическую Инонию, и азиатскую Рассею, пытался принять даже СССР, - одно лишь верное имя не пришло ему на уста: Россия. В том и было его главное заблуждение... Тут завязка
45
и развязка его трагедии » .
Кульман, который еще недавно причислял Есенина к ряду писателей, достойных быть «предметом внимания только историко-литературных гробокопателей или психиатров»46, теперь с готовностью принимает оценки, данные Ходасевичем, хотя те и были явно полемичны по отношению к бунинским. «Своего рода ответом на статью Бунина "Инония и Китеж" стал анализ "лебединой песни поэта" - "Инонии" в контексте всего творчества Есенина, сделанный В. Ф. Ходасевичем в статье "Есенин", опубликованной в 1926 году в "Современных записках"»47, - справедливо утверждает Н. И. Шубникова-Гусева.
В 1927 г. Ходасевич продолжит отстаивать свои взгляды на Есенина уже непосредственно на страницах «Возрождения» в статьях «О формализме и формалистах» и «Цыганская власть». Бунин ответит
45 Кульман Н. Зачем молодиться? Современные Записки. Книги 27-ая к 28-ая // Возрождение. 1926. 14 октября. №499. С. 3.
46 Кульман Н. «Митина любовь» Бунина // Возрождение. 1926. 25 февраля. №268. С. 4.
47 Шубникова-Гусева Н. И. Дискурс русской эмиграции о Есенине (1918-1945). Шр://т881е-еигоре.еш-1уоп.1х/аг11с1е.рЬр3?111_аг1Ме=48
там же, в «Возрождении», статьей «Самородки». Но об этом пойдет речь во второй части данной статьи, которая называется «От Ходасевича - к Бунину».
Список литературы
Амфитеатров А. Листки // Возрождение. 1926. 5 октября. №490. С. 2. Бунин И. А. Публицистика 1918-1952 гг / Под общ. ред. О. Н. Михайлова;
Коммент. С. Н. Морозова, Д. Д. Николаева, Е. М. Трубиловой. М., 1998. Кульман Н. Зачем молодиться? Современные Записки. Книги 27-ая к 28-ая
// Возрождение. 1926. 14 октября. №499. С. 3. Львов Л. О России // Возрождение. 1925. 3 июня. №1. С. 3. Львов Л. Поэт-самоубийца // Возрождение. 1926. 4 марта. №275. С. 3. Lollius [ЛьвовЛ.]. Сентименты Троцкого // Возрождение. 1926. 28 января. № 240. С. 2.
Lollius [ЛьвовЛ.]. Об убийцах и самоубийцах // Возрождение. 1926. 30
января. №242. С. 2. Николаев Д. Д. Русская эмигрантская периодика в Чехословакии // Литература русского зарубежья: 1920-1940. Вып. 3. М., 2004. С. 329-426. Николаев Д. Д. «Смерть Есенина отдала его нам» (Русская Прага 1920-х годов о Сергее Есенине» // Сергей Есенин и русская история: Сб. трудов по материалам Межд. научной конф. М.; Константиново; Рязань, 2013. С. 222-230.
Струве П. Освобождение и Возрождение // Возрождение. 1925. 3 июня. №1. С. 1.
Шубникова-ГусеваН. И. Дискурс русской эмиграции о Есенине (1918-1945).
http://mssie-europe.ens-lyon.fr/article.php3?id_article=48 Шубникова-ГусеваН. И. «... Объединяет, звуком русской песни» // Русское зарубежье о Сергее Есенине: Воспоминания; Эссе; Очерки; Рецензии; Статьи. М., 2007. С. 5-25. Яблоновский А. Есенин // Возрождение. 1925. 31 декабря. №212. С. 2. Яблоновский А. Братья-писатели // Возрождение. 1926. 19 сентября. №474. С. 2.
Сведения об авторе: Николаев Дмитрий Дмитриевич, доктор филол. наук, ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН. E-mail: ddnikolaev@ mail.ru
