CC BY
111
6. Белый А. Петербург («сириновская» редакция). - Л.: Наука: Литературные памятники, 1981.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М:. Русский язык - Медиа, 2006. - Т.2: И-О.
Lliterature
1. Tamarchenko N.D., Tyupa V.I., Broytman S.N. Theory of artistic discourse. Theoretical poetics // Theory of literature: Tutorial for students of philological departments of institution of higher education: in 2 vol. / ed. by N.D. Tamarchenko. Moscow: Akademija, 2004. Vol. 1.
2. Bely A. The Skill of Gogol’. Moscow, Leningrad: OGIZ, 1934.
3. Freidenberg O.M. Poetics of plot and genre. Moscow: Labirint, 1997.
4. Bely A. Symbolism as a world outlook. Moscow: Respublika, 1994.
5. Bely A. The Death of a senator (Petersburg). Historical drama. Berkeley: Berkeley Slavic Specialties, 1986.
6. Bely A. Petersburg. (“sirinovskaja” edition). Leningrad: Nauka: Literaturnye pamjatniki, 1981.
7. Dahl V. The Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language: in 4 vol. Moscow: Russkii jazyk -Media, 2006. Vol.2.
Заплатим Андрей Сергеевич, аспирант кафедры русской литературы Тюменского государственного университета
Zaplatin Andrey Sergeevich, postgraduate student of departament of Russian literature, Tyumen State University
E-mail: [email protected]
УДК 82(091)
ББК 83.3 (2=Рус)6
Е.Ю. Крицына Иван Бунин о Сергее Есенине: взгляд «лицом к лицу» и на расстоянии
В статье рассматриваются факты, связанные с восприятием личности и творчества Есенина его старшим современником Буниным. Революционные события истории России, эмиграция поэта обусловили его негативное отношение к советской литературе и даже самым талантливым ее представителям. Есенин оказался в числе тех, кого Бунин обвинял в упадке отечественной словесности.
Ключевые слова: Бунин, Есенин, поэтическое мастерство, творческая индивидуальность, взаимовосприятие.
E. Yu. Kritsina Ivan Bunin about Sergey Esenin: a view «face to face» and at distance
This article discusses the facts related to the perception of personality and works of Esenin by his elder contemporary Bunin. Revolutionary events in the history of Russia, emigration of the poet have caused his negative attitude toward the Soviet literature and even toward the most talented Soviet writers. Esenin was among those whom Bunin was accusing of decadence of domestic literature.
Key words: Bunin, Esenin, poetic skill, creative person, interperception.
Ив. Бунин и С. Есенин, два поэта-современника, открывших на редкость неповторимые художественные миры. Проблема соотношения их творческих систем в литературоведении практически не изучена, но актуальность ее постановки не вызывает сомнения у исследователей [1; 2; 3].
Процесс осмысления притяжений и отталкиваний поэтов достаточно сложен, требует многостороннего анализа историко-литературных фактов. Но начало его - рассмотрение взаимовосприятия двух авторов в этом плане - бесспорно важно. В пределах данной статьи попытаемся проследить отдельные моменты отношений Бунина к Есенину, понять причины и следствия особого «внимания» мэтра к личности и творчеству младшего современника.
Дебют Есенина состоялся, когда имя Ивана Бунина было уже широко известно читающей и пишущей аудитории. Он уже проявил свою незаурядность поэта, прозаика, публициста, сумел четко и бескомпромиссно «вскрыть язвы» новомодных литературных течений. В 1910-е гг. Бунин много и резко писал о «деградации», упадке, «невероятном обнищании и омертвении русской литературы» [4, с.529]. С болью и горечью художник признавал исчезновение «драгоценнейших черт» глубины, серьезности, простоты, непосредственности, благородства, прямоты. Он свидетельствовал: «... морем разлилась вульгарность и дурной тон, - напыщенный и неизменно фальшивый. Испорчен русский язык, утеряно чутье к ритму и органическим особенностям русской прозаической речи, опошлен стих» [4, с.529].
После революционных событий 1917 г. Бунин обрушился гневом и на оскверненную «кровавыми лапами» большевизма действительность, и на тех мастеров слова, кто встал на сторону Октября, а значит, усугубил степень падения национальной литературы. Первый открытый протест художника вызвал А. Блок. Поэма «Двенадцать», статья «Интеллигенция и революция» стали в глазах Бунина воплощением «фальши», полного незнания народа, страны. Возмущенный «безобразием содеянного», Бунин сделал в
2009/10
дневнике гневную запись: «Блок открыто присоединился к большевикам. Напечатал статью, которой восхищается Коган. Я еще не читал, но предположительно рассказал ее содержание Эренбургу - и, оказалось, очень верно. Песенка-то вообще не хитрая, а Блок человек глупый» [5, с.63]. Вторым в ряду «обвиняемых» оказался С. Есенин. Здесь возмущало все: жизненная позиция и творческое воплощение. Уже после смерти бывшего соотечественника Бунин писал о нем и Айседоре Дункан: «Брак этот еще достаточно памятен всякому: сплошное пьянство, сплошная драка, - поэт бил “возродительницу древней Греции” и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Москве. Конец поэта был не лучше ее конца» [6, с.409-410]. Оценочно-пренебрежительно звучало название статьи - «Босоножка». С этих пор Есенин стал одним из «символов» «кощунственной» советской литературы. Этого мнения Бунин уже никогда не изменит. Критические, зачастую предвзятые, пасквильные слухи из России, фрагментарно доходившие до эмигрантских кругов, были хорошим подспорьем и «подпиткой» бунинской позиции.
Находясь вдали от советской реальности, Бунин не знал, что отношения художников с новой властью складывались непросто. Есенин не исключение. На него, «сознательного хулигана», с ноября 1923 по декабрь 1925 г. было сфабриковано семь уголовных дел, в том числе обвинение в антисемитизме [2, с.296-406]. Травля поэта скрупулезно планировалась. Итог ее известен - гибель художника. Бунин об этом не знал, да, вероятно, и не хотел знать.
В речи «Миссия русской эмиграции» (1924) наряду с размышлениями о христианских ценностях, низвергнутых большевизмом, содержалась гневная отповедь Есенину, «богохульство» которого Бунин подтвердил строками его поэмы «Инония». Новая волна возмущения «крестьянином-имажинистом» излита в статье «Инония и Китеж». Едко парируя Есенину, Бунин писал: «”Я обещаю вам Инонию!” - Но ничего ты, братец, обещать не можешь, ибо у тебя за душой гроша ломаного нет, и поди-ка ты лучше проспись и не дыши на меня своей мессианской самогонкой! А главное, все-то ты врешь, холоп, в угоду своему новому барину!» [6, с.171]. Не единожды и впоследствии Бунин подчеркивал пагубную страсть поэта к спиртному. А отсюда как следствие - низкий художественный уровень его произведений, подтвержденный цитированием «неудачных» строк, которые, к тому же выхваченные из контекста, воспринимались комично и «пошловато»:
Кометой вытяну язык,
До Египта раскорячу ноги...
Богу выщиплю бороду,
Молюсь ему матерщиною.
Проклинаю дыхание Китежа,
Обещаю вам Инонию.
М. Цветаева назвала «прискорбной» статью Бунина «с хулой на Блока и на Есенина и явно подтасованными цитатами (лучше никак, чем так!), долженствующими явить безбожие и хулиганство всей современной поэзии» [7, с.48-49]. Она не разделяла мнение мэтра русского зарубежья и связывала трагедию Есенина с эпохой, в нем отраженной.
Особое негодование Бунина вызывала строка из поэмы Есенина «Преображение» - «Господи, отелись». Современные исследователи посвятили ей немало страниц, пытаясь оправдать Есенина. И. Евсин пишет: «Отелись» - «войти в тело», т. е. воплотиться. Он (Есенин) желал, чтобы Бог вновь явился на земле человеком, как когда-то явился Иисус Христос» [8, с.93]. Подобные «разъяснения» вряд ли могут убедить. Слова Бунина звучат куда более весомо. Автор прибегал к историческим реминисценциям, проводил аналогии, анализировал прошлое и настоящее русской культуры. Стремясь оградить национальные духовные ценности от разлагающих влияний, Бунин провозгласил «монгола» Есенина чужеродным явлением.
В 1927 г. эта точка зрения обрела «соратника» в лице А. Мариенгофа. Его «Роман без вранья» -книга о «проделках» и «истинном» облике Есенина был осужден многими литераторами в России и за ее пределами (М. Горьким, М.Слонимом, В. Ходасевичем, Ю. Трубецким), но не Буниным. У Мариенгофа он находил новые факты, лишний раз подтверждающие негативный облик Есенина: неприятие близких и собратьев по перу, карьеризм, корыстолюбивый нрав. Существовали и другие мнения о Есенине как о «человеке с правдивым сердцем, отличнейшем товарище» [9, с. 18-19], настоящем друге, который «не предаст, не обманет, не объегорит, не воспользуется чужой бедой; не задумываясь кинется в огонь и в воду, чтобы спасти погибающего» [10, с.242]. Но такие стороны личности Есенина Бунина, как видно, не интересовали.
Лично не знавший младшего современника, он принял пасквиль за «драгоценнейший исторический документ». Практически дословно в статье «Самородки» и «Автобиографических заметках» он приводил отрывок из четвертой главы «Романа без вранья», в котором содержалось «поучение» Есенина другу Мариенгофу о том, как «делать» поэтическую карьеру: «Так с бухты-барахты не след лезть в русскую литературу, Толя, искусно надо вести игру и тончайшую политику. Трудно тебе будет в лаковых ботиночках. Разве можно без поэтической рассеянности? Разве витают под облаками в брюках из-под утюга?.. А еще очень невредно прикинуться дурачком. Шибко у нас дурачка любят. Знаешь, как я на Парнас всходил? Тут, брат, дело надо было вести хитро. Всходил в поддевке, в рубашке расшитой, как полотенце, с голенищами в гармошку. Меня. недели три по салонам таскали, я. похабные частушки
распевал под тальянку. Ух, как ненавижу я всех этих Сологубов с Гиппиусихами!» [6, с.258]. Бунин цитировал «самую замечательную из всех книг» - свидетельств, раскрывающих истинный облик «жулика, хама и карьериста» Есенина.
В статье «Самородки» - новый шквал предвзятой критики Бунина. Вот в Москве, - пишет он, -было нанесено тягчайшее оскорбление памяти Пушкина (вокруг его памятника обнесли тело Есенина, -то есть оскорбление всей русской культуре) [6, с.254]. Так совсем не по-христиански сказано об умершем человеке.
Возмущение мэтра нередко инициировала зарубежная пресса, именовавшая Есенина национальным поэтом. «А если. этот самый Есенин со всеми его качествами есть и в самом деле «наш национальный поэт». чего же нам. воротить рыло от большевизма?» [6, с.255]. Бунину чужд Есенин, как чужда и новая Россия. Он никогда бы не принял распространенного в эмигрантских кругах мнения, подобного следующему: «.с посмертной судьбой поэта произошла волшебная странность. Он мертв. но все связанное с ним, как будто выключенное из общего закона умирания, умиротворения, забвения, продолжает жить» [11, с.33].
Л.В. Занковская объясняет резкую критику старшего современника его аристократизмом, непри-емлющим крестьянских корней Есенина, долей творческой зависти к молодому художнику, потеснившему его на писательском Олимпе, предвзятостью, «базирующейся на глубоко травмированном личном отношении к новой восходящей поэтической славе в лице С. Есенина» [1, с.21]. Нам видятся и иные причины неприятия: острая боль писателя за поруганную Родину; непринятая им замена прежних духовных ценностей новыми, воспетыми «советскими поэтами», в том числе Есениным; сформированная на протяжении всей жизни позиция собственного мнения, пусть даже расходящегося с общепринятым.
Вместе с тем момент выделения молодого поэта из числа прочих показателен. Бунин, вероятно, понимал, что творчество Есенина переживет своего создателя, будет влиять на будущую русскую литературу. В этом интуитивном прозрении, признаться в котором художник боялся вслух, заключено истинное значение его неустанного противоборства.
Литература
1. Занковская Л.В. «Большое видится на расстояньи. » С.Есенин, В. Маяковский, Б. Пастернак. - М., 2005.
2. Занковская Л.В. Новый Есенин: жизнь и творчество поэта без купюр и идеологии. - М.: Флинта: Наука, 1997.
3. Занковская Л.В. Творчество С. Есенина в контексте русской литературы 20-х годов XX века. - Ярославль: Ремдер, 2002.
4. Бунин И.А. Собр. соч.: в 9 т. - М.: Художественная литература, 1965. Т. 9.
5. Бунин И. Окаянные дни // Русские писатели-лауреаты Нобелевской премии. - М., 1991.
6. Бунин И.А. Публицистика 1918 - 1953 годов. - М.: Наследие, 1998.
7. Цветаева М. Об искусстве. - М., 1991.
8. Евсин И.В. Судьба и вера Сергея Есенина. - Рязань: Зерна, 2007.
9. Русское зарубежье о Есенине: в 2 т. / вступ. ст., коммент. Н.И. Шубниковой-Гусевой. - М.: Инкон, 1993. -Т. 1: Воспоминания.
10. Березов Р. Сергей Есенин // Русское зарубежье о Есенине. - М.: Инком, 1993. - Т.1: Воспоминания.
11. Иванов Г. Есенин // Русское зарубежье о Есенине. - М.: Инком, 1993. - Т.1: Воспоминания.
Literature
1. Zankovskaya L.V. «Much is seen at a distance ...» S. Esenin, V. Mayakovsky, B. Pasternak. Moscow, 2005.
2. Zankovskaya L.V. The new Esenin: life and work without notes and ideology. Moscow: Flint, 1997.
3. Zankovskaya L.V. Creativity of S. Esenin in the context of Russian literature of 20-s of the XX cent. - Yaroslavl: Remder, 2002.
4. Bunin I.A. Collected works: in 9 vol. Moscow: Hud. lit., 1965. - Vol. 9.
5. Bunin I. Okayannye days // Russian writers Nobel laureates. Moscow, 1991.
6. Bunin I.A. Nonfiction of 1918-1953 years. Moscow: Heritage, 1998.
7. Tsvetaeva M. About art. Moscow, 1991.
8. Evsin I.V. The fate and faith of Sergey Esenin. Ryazan: Zerna, 2007.
9. Russian foreign countries about Esenin: in 2 vol. / Introd., comment. by N.I. Shubnikovoy-Gusevoy. Moscow: Inkon, 1993. Vol. 1: Memories.
10. Berezov R. Sergey Esenin // Russian foreign countries about Esenin: in 2 vol. - Moscow: Incom, 1993. Vol. 1: Memories.
11. Ivanov G. Esenin // Russian foreign countries about Esenin: in 2 vol. -Moscow: Incom, 1993. Vol. 1: Memories.
Крицына Евгения Юрьевна, аспирантка кафедры историко-культурного наследия Елецкого государственного университета им. И. А. Бунина
Kritsina Evgeniya Yuryevna, postgraduate student of Department of Historical and Cultural Heritage of Bunin Yelets State University.
Tel: (47467)53869, 8-9046974431; e-mail: [email protected]
