CC BY
71
E.Ä. Демидкина*
«ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ» ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ В НЕМЕЦКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА (на примере немецких паремий с компонентом «Leben»)
В данной статье рассматривается философия жизни в работах выдающихся философов древнего мира и в трудах немецких мыслителей. Исследуются немецкие паремиологические метафорические образы жизни, выступающие, главным образом, дефинициями жизни. Анализируются сферы-источники метафор жизни, концептуальные признаки жизни, морально-нравственные детерминанты немецкой культуры, их этнокультурная специфика и др.
Феномен «Жизнь», как известно, служит предметом исследования ab ovo, т.е. со времен существования человечества. Как один из базовых архетипов концептосферы любого этноса феномен «Жизнь» находит отражение в различных отраслях знаний и, главным образом, в сфере философии, биологии, психологии, этики и многих других.
В разные исторические периоды существовали многочисленные трактовки и определения сущности жизни — «от наивного гилозоизма и механицизма до современных виталистических и кибернетико-информационных представлений. В современное понимание жизни наряду с традиционными ее атрибутами (рост, репродукция, наследственность, изменчивость, борьба за жизнь и естественный отбор) включаются организованность, информативность, упорядоченность» [1.С.106].
Важно подчеркнуть, что философские размышления о жизни не всегда содержат собственно дефиницию жизни. Чаще всего они отражают ее различные характеристики, в частности, определение ее важных приоритетов/ценностей, определение источника ее возникновения, характеристику образа жизни людей и др.
Определения феномена «жизнь» зависят прежде всего от подхода к его изучению. В философии наблюдаются виталистическое, метафизическое понимание жизни (Аристотель), онотолическое (Гераклит), морально-этическое (Эпикур), социальное (Э. Роттердамский, Ф. Шиллер). В философских концепциях о жизни, истории ее возникновения, определений, составляющих и доминантных признаках жизни в эпоху античности жизнь рассматривалась в большей степени как самостоятельное явление безотносительно к человеку. Велся поиск ее первоисточника и сама жизнь рассматривалась как самостоятельная субстанция. Так, Аристотель считает, что основой жизни является
* © Демидкина Е.А., 2007
Демидкина Екатерина Александровна — кафедра немецкого языка Воронежского государственного педагогического университета
нематериальная жизненная сила [2]. Гераклит представляет возникновение и существование жизни в объединении жизни с ее антиподом смертью, поскольку «становление возможно только в виде непрерывного перехода из одной противоположности в другую» [3.С.69].
В средние века философ-гуманист Эразм Роттердамский отмечает сложность, неоднозначность жизни и определяет жизнь следующим образом: «Это не простота геометрических линий, но игра противоречивых стремлений. Это театр, где выступают страсти, и каждый играет свою роль, ... жизнь не терпит односторонности» [4.С.60].
В XVIII веке Ф. Шиллер рассуждает о составляющих жизни, о жизнетмх условиях. Он одним из первых осознал, что разум не всегда способствует прогрессу человечества. Ф. Шиллер первый открыл феномен отчуждения человека, с осуществлением промышленного переворота происходит ухудшение духовного состояния человека, превращение человека в «частичного рабочего» [5].
В свою очередь, А. Шопенгауэр, «теоретик вселенского пессимизма» (как его называет в своей вступительной статье И.С. Нарский), отмечает составляющие жизни. Он считает, что «наша жизнь должна заключать в себе все ужасы трагедии, но мы при этом лишены даже возможности хранить достоинство трагических персонажей, а обречены проходить все детали жизни в неизбежной пошлости характеров комедии» [6.С.333].
Мыслители XIX века обратились к смысловому назначению жизни, к миру ценностей и смыслов, т.е. к экзистенциальной идее человека. В XIX и XX веках формируется философское течение «философия жизни», в котором различаются три направления:
а) биологически-натуралистическое,
б) историческое,
в) метафизическое [7]. В определениях жизни наблюдается появление антропоцентрических характеристик жизни. Предметом размышлений философов становятся наполненность жизни, морально-этические ценности, приоритеты, определяющие существование человека и др. Так, выдающимся представителем первого (биологически-натуралистического) направления является Ф. Ницше, который высказывается о жизни следующим образом: «Чтобы понять, что такое «жизнь», и какой род стремления она представляет, эта формула должна в одинаковой мере относиться как к дереву и растению, так и к животному <...> Из-за чего деревья первобытного леса борются друг с другом? <...> Из-за власти» [8.С.704]. Для представителей исторического направления «философии жизни» характерно понимание жизни как процесса творческого становления, постигаемого интуитивно, воплощающегося в формах культуры, жизнь не является неизменным принципом бытия [7]. При метафизическом подходе в определении жизни феномен «жизнь» представляется А. Бергсоном как «жизненный порыв», сущность которого заключается в воспроизведении себя и творчестве новых форм [9].
В XX веке в свете пережитых человечеством катастроф представителями экзистенционализма отмечались такие характерные черты человеческого су-
ществования, как хрупкость и конечность. М.Хайдеггер называет человеческое существование «бытие-к-смерти». Cмерть занимает в этом философском направлении то же место, что и в религии, с той лишь разницей, что отрицается возможность потусторонней жизни человека. Поэтому человек должен отрешиться от всех целей, осознать свою «смертность», «бренность», чтобы постичь «смысл бытия». Чувствуя себя «перед лицом смерти», человек в состоянии увидеть значимость и наполненность каждого момента своей жизни и избавиться от «идолов общественного бытия» — целей, «идеалов», научных абстракций» [7].
В связи с вышеизложенными философскими рассуждениями о жизни, в том числе представителями немецкой культуры, представляется небезынтересным рассмотреть отражение, восприятие и понимание феномена «Жизнь» в немецкой языковой картине мира. Предметом исследования данной статьи являются немецкие пословицы и поговорки, вербализующие концепт «Leben», так как паремии (фольклорные тексты) являются выразителями древнего самосознания, отражают мировоззрение этноса, объективируют его ментальные установки, особенности мышления и поведения.
Как следует из проведенного исследования, значительное количество vita-паремий (6l ед.) (от лат. vita — жизнь) представляют собой собственно дефиниции жизни. Паремии репрезентируют широкий спектр разнообразных метафорических образов жизни, отражающих отнологический статус жизни в немецкой лингвокультуре. Когнитивными классификаторами метафорических моделей жизни являются, главным образом, следующие сферы-источники: натуроморфная (l7 ед.), абстрактно-философская (1З ед.), артефакт-ная (10 ед.), морально-этическая (S ед.), антропоморфная (S ед.), сакральная (З ед.), интеллектуально-образовательная (2 ед.), медицинская (2 ед.), физиологическая (2 ед.), аграрная (1 ед.), культурологическая (1 ед.).
Важно отметить, что в паремиях жизни преобладают ее натуроморфные метафорические образы. В них отмечается, в частности, обращение к четырем элементам универсума: «огню», «воде», «земле», «воздуху», что указывает на их эссенциальную (nervus vivendi) необходимость для существования всех форм живой материи. Корреляция концепта «Leben» с основными элементами универсума позволяет также говорить об изоморфизме жизни и окружающего мира и, соответственно, о древности и релевантности актуализируемых признаков жизни. В немецких vita-паремиях нами были выявлены разнообразные признаки жизни, например:
- жизнь уязвима как капля росы1 на листке, смерть может оборвать жизнь в любой момент (Das Leben eines Menschen ist wie ein Tautropfen auf einem Blatt [Жизнь человека подобна каплеросы1 на листке]);
- «не утоляет жажду» как соленая вода (Das Leben ist wie salziges Wasser je mehr man davon trinkt, desto durstiger wird man [Жизнь похожа на соленую воду: чем больше ее пьешь, тем больше хочется пить]);
- представляет собой смену разных событий (Das Leben ist kein ruhender Stein, es bewegt sich fort von Ort zu Ort, heut bringt es Freud und morgen Pein [Жизнь — это не покоящийся камень, она перемещается с места на место, сегодня при-
носит радость, завтра — мучение]), т.е. человеческая жизнь характеризуется динамикой и полярностью;
- «блуждающий свет», жизнь мерцает в темном пространстве бытия, легко может затеряться и исчезнуть, поскольку она не имеет источника огня и света, поддерживающего ее (Das Leben ist ein Irrlicht, ein Windstoss der Tod [Жизнь — это блуждающий свет, порыв ветра — смерть]) и т.п.
Жизнь предстает и как фитоморфная сущность. В фитоморфных метафорических образах жизнь выступает как причиняющая человеку много горя и бед, но он не оставляет ее, потому что она необходима ему, т.к. без нее не может быть и самого человека. Ср.: Das Leben ist eine Zwiebel, die man weinend schalt [Жизнь — это лук, который, плача, очищают]. В данной пословице актуализируется признак «горькая сущность жизни».
В метафорической перспективе жизнь рассматривается как «дерево, имеющееся под рукой», из которого человек «вырезает» свою жизнь и которое он не может заменить. Ср.: Man muss das Leben aus dem Holze schnitzen, das man hat [Нужно вырезать жизнь из того дерева, которым располагаешь]. Жизнь представляется как определенная свыше, творимая.
Культурно-специфическим представляется орнитоморфныш метафорический образ жизни, в котором она получает сравнение с очень маленькой птицей колибри, жизнь которой проходит в стремительном движении. Ср.: Das Leben ist wie eine Klobrille: man macht viel durch [Жизнь подобна колибри, многое проживается].
В немецкой лингвокультуре жизнь репрезентируется нередко как абстрактно-философская сущность. Метафорический образ жизни соотносится при этом с самыми разнообразными категориями объективного и субъективного мира, в частности, ментально-психологическими, пространственными, темпоральными, процессуально-аксиологическими и др. Так, например, жизнь коррелирует с абстрактными понятиями, например, с «победой/поражением»: Der Tod ist so wenig eine Niederlage, wie das Leben ein Sieg ist [Смерть настолько мало является поражением, насколько жизнь победой]. В данной паремии нивелируется всепобеждающая сила жизни. В известной степени происходит отождествление понятий «жизни» и «смерти». Жизнь полна трудностей и скорби, а смерть может выступать квазиизбавлением от них.
Жизнь представляется шумной, веселой, но короткой, свойственной пожилым людям, переживающим «вечер жизни», и, соответственно, репрезентирующих «вечернее общество». Ср.: Das Leben ist gut, wenn es lange währt und auch ein Leben ist; die Abendgesellschaft — wenn sie kurz und lebhaft ist [Жизнь хороша, если она долго длится и является жизнью; (жизнь похожа) на «вечернее общество», если вечер кратковременен и оживлен].
В паремиологических темпоральные метафорических образах жизнь отражается как мимолетная, однократная и неповторяющаяся сущность. Ср.: Des Lebens Frühling kehrt nie mehr zurück [Весна жизни не возвращается больше никогда]. Для обозначения темпоральных характеристик жизни в паремиях часто используются слова-символы. В приведенном примере в качестве слова-символа выступает понятие «весна». В своем денотативном значении сло-
ва-символы означают «время». В то же время они являются репрезентантом солярно-суточных и сезонно-аграрныгх мифологем, имеющих этическую интерпретацию и актуализирующих значительный пласт мифологических представлений о временах года, связанный с жизнью человека (Ср.: загадка Сфинкса). Использование слов-символов позволяет соизмерять, сопоставлять рациональное понимание жизни с другими видами знаний, что способствует обогащению его значения. В анализируемой паремии начальная стадия (первая фаза) жизни эксплицируется на основе сравнения с весной.
Жизнь воспринимается как темпорально-стратифицированная сущность (des Lebens Mai ЫьМ einmal im Leben und nie wieder [Май жизни цветет один раз в жизни и больше никогда]). В данной пословице подчеркивается фазо-вость/цикличность жизни и актуализируется признак «неповторимость молодости» как самого лучшего времени в жизни человека. Следует отметить, что жизнь коррелирует в данном примере с относительно большой темпоральной единицей «годом».
Одной из артефактных метафорических моделей жизни является модель «Жизнь — музыка». При сравнении жизни с предметами музыкального творчества отмечается преобладание негативны« периодов в жизни, представленных в форме черных нот/оценок, ср.: Unser Leben ist ein Gesangbuch: viele schwarze Noten und wenig weiße [Наша жизнь — это книга песнопений: много черных нот (оценок) и мало белых].
В артефактной метафорической модели «Жизнь — явление художественной литературы» отмечается, что человек может моделировать свою жизнь, внося в нее лишь позитивные черты, ср.: Das Leben des Menschen ist ein Tagebuch, in welches er nur gute Tage eintragen sollte [Жизнь человека — это дневник, в который следует вносить только хорошие дни].
Следует отметить, что антропоцентризм в языке накладывает отпечаток на процесс вербальной метафоризации жизни, а именно на ее соотнесение с морально-этическими, теологическими, ментальными, физиологическими, признаками, коррелирующими с феноменом «Человек».
Восприятие и понимание человеческой жизни неразрывно связано с морально-нравственными нормами. Как следует из проведенного анализа немецких паремий, такие категории, как «порядок», «дружба», «честь», составляют «половину жизни» в немецкой лингвокультуре. Приведем примеры: дружба (Freundschaft ist das halbe Leben [Дружба — половина жизни]), порядок (Ordnungist das halbe Leben [Порядок — половина жизни]), чистота (Reinlichkeit ist's halbe Leben [Чистота — половина жизни]). Отсутствие порядка является причиной хаоса и способствует разрушению жизни, поскольку за беспорядочным многообразием явлений становятся менее заметными совершаемые ошибки, причинно-следственные связи между событиями, утрачиваются стержень, жизненная основа. Утрата моральной чистоты означает возможность преступить рамки допустимого, потерять человеческий облик и т.п.
Жизнь выступает как сакральная категория, что проявляется при соотнесении жизни со смертью в пословице «ein unnütztes Leben ist ein früher Tod» [Бесполезная жизнь — ранняя смерть]. Бездеятельная жизнь приравнивается
к смерти. Бесполезная жизнь не является жизнью. В немецкой культуре поощряется прежде всего деятельность, жизненная активность. Жизнь, утратившая деятельностностный характер, идентифицируется со смертью, в данном случае смерть выступает синонимом покоя. Определение «ранняя» подчеркивает неизбежность смерти и возможность отдаления смерти, способность человека повлиять на отдаление смерти.
Феномен «Leben» выступает так же, как и антропоморфная сущность. Жизнь предопределяет развитие событий, причем создает при этом неблагоприятные условия, что отражено в паремии «wie das Leben so spielt» [как это бывает в жизни].
Также жизнь может быть «поощряющим судьей», вознаграждающим щедрого человека, как это указывается в пословице «wer angibt, hat mehr vom Leben» [Кто больше дает, больше получает от жизни]. Это объясняется тем, что жизнь, по определению, благоприятное, ассоциирующееся с ростом, изобилием явление, обладает высокими морально-этическими качествами. Жизнь выступает в качестве эталона справедливости.
Позитивное действие жизни не ограничивается вознаграждением позитивных человеческих качеств. Так, жизнь выступает как учитель. Ср.: Lehre tut viel, das Leben — mehr [Ученье делает много, жизнь — больше]. Причем обучение жизни намного превосходит в конечном результате обучение людей, обладающих опытом и знаниями. Жизнь в данном случае выступает как до конца не познаваемое людьми явление, открывающее перед ними новое понимание, представление и отношение к явлениям действительности. Кроме того, подчеркивается невозможность до конца постижения человеком окружающего мира. В этой связи следует отметить, что в немецкой лингвокуль-туре выявляется группа vita-паремиий, в которых жизнь коррелирует с вербальными манифестаторами, соотносящимися с интеллектуально-образовательной сферой. Например, жизнь сравнивается с наукой (Das Leben ist eine Wissenschaft: es lehrt Erfahrung Tag für Tag und Jahr um Jahr [Жизнь — это наука: она учит нас день за днем, год за годом]). Это соотнесение указывает, с одной стороны, на восприятие жизни как насыщенного сложностями, нелегкого, но поступательного обучения, а с другой — отражение жизни как вечного становления человека, его поиска, стремления к новым открытиям.
Жизнь получает в немецкой лингвокультуре сравнение с обучением. Непрерывное воспитание, обучение человека являются неотъемлемым понятием его жизни. Ср.: Unser Leben ist Lernen und Vergessen [Наша жизнь — это учение и забытание]. В то же время актуализируется неизменная черта человека забывать о приобретенном опыте, знании и повторять одни и те же ошибки.
В исследуемом паремиологическом корпусе жизнь выступает и как перцептивно-медицинская категория и представляется неприятной, горькой пилюлей. Ср.: Das Leben ist eine Pille, die niemand ohne Versüßung schlucken kann [Жизнь — это пилюля, которую никто не может без подслащения проглотить].
Небезынтересно отметить соотнесение жизни в немецкой лингвокульту-ре с физиологическими категориями, в частности, с физиологическим состоя-
нием «постоянное опьянение». На основе сравнения жизни с состоянием опьянения жизнь представляется как процесс, приносящий мимолетное удовольствие, за которым неизменно появляется головная боль: Das Leben ist ein ständiges Trinkensein — das Vergnügen geht vorüber, aber die Kopfschmerzen bleiben [Жизнь — это состояние постоянного опьянения — удовольствие проходит, а головная боль остается].
В ходе исследования vita-паремий нами быши выявлены и аграрные метафорические образы, где жизнь интерпретируется, в том числе и в экстрем-ном плане, в частности, когда речь идет о ее сравнении с «вывозом навоза». Ср.: Das Leben ist eine Dungausfuhr auf Gottes Brachfeld [Жизнь — это вы1воз навоза на божественное поле под паром].
В исследуемых vita-паремиях выявлен культурологический образ «жизни-игры в карты». Ср.: Das Leben ist ein Spiel, in dem Gott die Karten mischt, der Teufel abhebt und wir die Stiche machen müssen [Жизнь — это игра, в которой Бог мешает карты, черт снимает и мы, люди, берем взятку]. Так, в жизни все роли заранее распределены.
На основе проведенного анализа можно сделать вывод о разностороннем определении феномена «Жизнь» в немецких vita-паремиях, свидетельствующем не только о понимании жизни, но и «философии жизни», образе жизни, жизненной позиции, немецкого этноса. Значительное количество абстрактно-философских, интеллектуально-образовательны1Х метафорических образов жизни объясняется стремлением немецкого этноса рассматривать внешний и внутренний мир человека сквозь философско-гносеологическую призму.
Согласно немецкой паремиологической философии жизни, жизнь в то же время является сложным и противоречивым феноменом, обладающим противоположными характеристиками. Как свидетельствует проведенный анализ, жизнь в немецкой лингвокультуре воспринимается как сущность, наделенная, главным образом, негативными признаками: физиологическими (уязвимая), темпоральными (кратковременная, однократная, неповторяющаяся), акциональными (изменяющаяся, управляющая), экзистенциональныти (перманентная), перцептивными (горькая, соленая). В то же время обладает такими признаками, как морально-этические (справедливая), акциональными (все-сильность, непобедимость жизни).
Жизнь также рассматривается как «ведущая» и «ведомая» субстанция. С одной стороны, жизнь воздействует на человека (она обучает, вознаграждает, определяет ход событий, причиняет боль), с другой стороны, подлежит воздействию со стороны человека (жизнь моделируется человеком).
В немецких vita-паремиях подчеркивается необходимость соблюдения морально-этических норм (отражается релевантность порядка, моральной чистоты и дружбы в жизни людей, вознаграждение щедрости), сама жизнь выступает эталоном справедливости. Наряду с этим в исследуемых паремио-логических метафорических образах отмечаются неотвратимость хода жизненных событий, необходимость примирения с действительностью,
Следует подчеркнуть, что в немецкой лннгвокультуре жизнь воспринимается как лучший учитель, воспитатель.
Таким образом, жизнь является способом бытия человека, культурно-исторической реальности. Постигнуть, что есть жизнь, можно, обратившись к внутренним переживаниям человека в сфере исторического опыта духовной культуры.
Библиографический список
1. Солопов, Е.Ф. Концепция современного естествознания: учеб. пособие для студентов высш. уч. заведений / Е.Ф. Солопов. — М.: Гуманит. изд. центр «ВЛА-ДОС», 2001. - 232 с.
2. Философский словарь /под ред. И.Т. Фролова. — М.: Политиздат, 1980. — 431 с.
3. Аристотель. Метафизика / Аристотель. — М.: Эксмо, 2006. — 604 с.
4. Строгецкий, В.М. Теоретические основы культурологии. Часть 2. История культурологической мысли / В.М. Строгецкий, М.П. Самойлова, О.К. Шиманская. — Нижний Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова, 2005. — 401 с.
5. Шиллер, Ф. Собрание сочинений / Ф. Шиллер. — М., 1957. — Т.6. — 346 с.
6. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление / А. Шопенгауэр // Антология мировой философии. — М., 1971. — Т.3. — 333 с.
7. Культурология. XX век. Энциклопедия: в 2 т. — СПб., 1998. — Т.2 — 447 с.
8. Ницше, Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше. — М.: Культур. революция, 2005. — 878 с.
9. Бергсон, А. Два источника морали и религии / А. Бергсон. — М.: Канон, 1994. — 382 с.
Статья принята в печать в окончательном варианте 13.12.2006 г.
E. Demidkina
PROVERBIAL LIFE PHILOSOPHY IN GERMAN LANGUGE VISION OF THE WORLD. (basend on the examples of german with the component "Leben")
The article runs about life philosophy reflectend in the works of outstanding philosophers of the ancient world and in the works of german thinkers. They observe german proberbial metaphorical life images wich mainly represent life definitions. Sphere-sources of life metaphors, conceptual characteristics of life, moral and ethical determinants of german culture, and their ethnocultural pecularities are being discussed in the article.
