CC BY
45
УДК 902.01 903.2 903.5 https://doi.Org/10.24852/2018.3.25.299.313
ПАМЯТНИК ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ - ФИНАЛЬНОЙ БРОНЗЫ В ЗАПАДНОМ ОРЕНБУРЖЬЕ (КУРГАННЫЙ МОГИЛЬНИК У С. КАМЕНКА)1
© 2018 г. Л.В. Купцова, И.А. Файзуллин, Е.А. Крюкова
В статье впервые вводятся в научный оборот результаты раскопок двух курганов могильника у с. Каменка в Западном Оренбуржье. Под насыпью кургана № 1 выявлено каменное кольцевое сооружение с приуроченными к нему керамическими сосудами, в центре которого находилась яма - кенотаф. Комплекс был оставлен населением срубной культуры. Под насыпью кургана № 2 обнаружено три погребения. Две основных могилы имеют раннесрубную культурную принадлежность. Для женского захоронения характерны «покровские» признаки, оно содержало богатый инвентарь, в том числе редкую для рассматриваемого региона находку - челюстно-лицевую подвеску. Мужское погребение по основным признакам обряда скорее отнести к береж-новско-маевской срубной культуре. Судя по данным радиоуглеродного анализа, в этом некрополе «бережновское» погребение совершено несколько раньше «покровского». Впускное захоронение кургана относится к финальному периоду эпохи бронзы и по основным признакам погребального обряда наиболее тяготеет к комплексам черно-горовской культуры.
Ключевые слова: археология, Оренбургское Предуралье, некрополь, ранний этап срубной культуры, срубно-алакульские контакты, черногоровское время, каменное кольцевое сооружение, челюстно-лицевая подвеска.
I курганный могильник у с. Каменка исследован в результате аварийно-спасательных работ в 2016 г. отрядом Оренбургской археологической экспедиции по открытому листу, выданному на имя И.А. Файзуллина. Некрополь, состоявший из трех насыпей, находится на водоразделе рек Большой Уран и Малый Уран, представляющий собой бассейн р. Самара (рис. 1: 1, 2). Раскопано два кургана могильника, которым грозило уничтожение в результате функционирования расположенной рядом нефтяной скважины.
Описание объектов исследования. Курган № 1 ранее представлял собой насыпь высотой 0,55 м, диаметром
16 м, в его центре был установлен геодезический знак, снесенный к моменту раскопок. Стратиграфические особенности кургана практически не читаются в результате разрушения его насыпи в ходе рекультивации площадки под бурение нефтяной скважины (рис. 2: 1, 2). В бровке зафиксированы погребенная почва и материк, а также слои, связанные с установкой геодезического знака. Погребенная почва -темно-серая с коричневыми включениями гумусированная супесь с примесью органики мощностью от 20 до 50 см. Материк - запесоченная глина, зафиксирован на глубине от -25 до -30 см от 0.
1 Работа выполнена в рамках реализации проекта № 33.1389.2017.
Рис. 1. 1 - карта расположения I курганного могильника у с. Каменка, 2 - план могильника.
Fig. 1. 1 - location of burial mound I near Kamenka village, 2 - layout of the burial mound.
Под насыпью была выявлена конструкция из камней, значительно разрушенная в результате хозяйственной деятельности нефтяников и геодезистов. Сохранилась лишь небольшая ее часть, фиксирующаяся в четырех
секторах подкурганной площадки на уровне погребенной почвы (рис. 2: 1). Вероятно, в древности сооружение имело округлую форму и представляло собой каменограду. Кольцевая конструкция была сложена из необ-
Рис. 2. Курган 1. 1 - общий план кургана, 2 - профили бровок, 3 - верхний план ямы, 4 - нижний план ямы, 5 - профиль ямы, 6 - фрагмент керамики из ямы, 7 - сосуд 1, 8 - сосуд 2, 9 - сосуд 3, 10 - сосуд 4, 11 - сосуд 5, 12 - сосуд 6. Fig. 2. 1. Barrow 1. 1 - general plan of the barrow, 2 - edge profiles, 3 - upper plan of the pit, 4 - lower plan of the pit, 5 - pit profile, 6 - fragment of ceramics from the pit, 7 - vessel 1, 8 - vessel 2, 9 - vessel 3, 10 - vessel 4, 11 - vessel 5, 12 - vessel 6.
Рис. 3. Курган 2. 1 - общий план кургана, 2 - профили бровок, 3 - фрагмент керамики из зольника, 4 - план погребения 1, 5 - профиль погребения 1, 6 - бронзовая височная подвеска, 7 - бронзовый нож, 8 - план погребения 3, 9 - остатки деревянного перекрытия погребения 2, 10 - план погребения 2, 11 - профиль погребения 2, 12 - костяной предмет, 13 - фрагмент сосуда. Fig. 3. Barrow 2. 1 - general plan of the barrow, 2 - edge profiles, 3 - fragment of ceramics from the ash layer, 4 - plan of burial 1, 5 - profile of burial 1, 6 - bronze temple pendant, 7 - bronze knife, 8 - plan of burial 3, 9 - remains of a wooden slab in burial 2, 10 - plan of burial 2, 11 - profile of burial 2, 12 - bone item, 13 - fragment of a vessel.
работанного природного плитняка, уложенного в 1-2 слоя, ее диаметр был равен примерно 14,5 м, максимальная ширина - 2 м, высота - 20-25 см. В центре кольца находилась яма подпрямоугольной формы, длинной стороной ориентированная по линии север-юг. В яме расчищено два слоя камней, лежащих по ее центру вдоль (рис. 2: 3-5). Единственной находкой, происходящей из ямы, был орнаментированный фрагмент верхней части лепного горшечного сосуда с уступчатым плечом (рис. 2: 6).
На юго-восточном участке раскопа с внешней стороны каменной конструкции, к югу от нее, были найдены сосуды (№№ 1-3), вероятно, приуроченные к «ограде». Три сосуда (№№ 4-6) также зафиксированы при разборе каменной конструкции на юго-западном участке раскопа, они были утоплены в погребенную почву непосредственно под каменным основанием сооружения.
Описание керамики:
Сосуд 1 (рис. 2: 7). Неорнаменти-рованный горшок с перегибом в верхней трети высоты. D горла - 22 см; D дна - 13 см; D максимального расширения тулова - 24 см, высота не восстанавливается. Толщина стенок 7-10 мм. Поверхность коричневая, излом серый.
Сосуд 2 (рис. 2: 8). Неорнаменти-рованный горшок с перегибом в верхней трети высоты и короткой шейкой. Н сосуда - 9,5 см, D горла - 11,5 см; D дна - 7,5 см; D максимального расширения тулова - 13 см. Толщина стенок 5-12 мм. Поверхность коричневая, излом черный.
Сосуд 3 (рис. 2: 9). Сосуд без шеи с перегибом профиля (бикониче-ский). Н сосуда - 12,2 см, D горла -
13,2 см; D дна - 9,2 см; D максимального расширения тулова - 14 см. Толщина стенок 7-12 мм. Поверхность коричневая, расчесанная гребенчатым штампом, излом серый.
Сосуд 4 (рис. 2: 10). Горшок с перегибом в середине профиля. Н сосуда - 13 см, D горла - 13,2 см; D дна -8,8 см; D максимального расширения тулова - 16 см. Толщина стенок 712 мм. Поверхность коричневая, излом серый. В верхней части сосуда нанесен двухрядный зигзаг, подчеркнутый горизонтальной линией, от которой по всей окружности отходят вниз небольшие вертикальные отрезки. Орнамент выполнен гребенчатым штампом, зубцы которого были стерты.
Сосуд 5 (рис. 2: 11). Неорнаменти-рованный сосуд с перегибом в верхней трети высоты. Н сосуда - 11,9 см, D горла - 11 см; D дна - 8,5 см; D максимального расширения тулова -12,2 см. Толщина стенок 7-12 мм. Поверхность коричневая, излом серый.
Сосуд 6 (рис. 2: 12). Плавно профилированный горшок вертикальных пропорций, с выделенным поддоном. Н сосуда - 13,5 см, D горла - 16 см; D дна - 7,6 см; D максимального расширения тулова - 11,3 см. Толщина стенок 7-12 мм. Поверхность коричневая, излом серый. Сосуд украшен в верхней части, декор представлен горизонтальной линией, нанесенной прямо под венчиком, а также зигзагом, расположенном ниже. Орнамент сделан гребенчатым штампом.
Погребения под курганной насыпью не обнаружены.
Курган № 2 имел диаметр 22 м и высоту 0,58 м. В результате распашки его насыпь была значительно снивелирована. Стратиграфия: дерн -
1-3 см; пахотный слой - гумус черного цвета толщиной до 20 см; насыпь -коричневато-серый гумусированный суглинок с включениями желтой глины, мощностью до 50 см; погребенная почва - коричневый суглинок с языками гумуса, мощностью до 40 см; материк - рыжая запесоченная глина, зафиксирован на глубине от -90 до -100 см от 0 (рис. 3: 1, 2).
В процессе снятия насыпи на разных глубинах сектора были зафиксированы разрозненные находки костей животных и человека (Х1 Х5). Также в насыпи расчищено зольное пятно (Х6), содержащее фрагменты костей и керамики (плоское дно лепного сосуда, культурная принадлежность которого не определяется) (рис. 3: 3).
В кургане № 2 было обнаружено три погребения.
Погребение 1 (рис. 3: 4, 5) зафиксировано в юго-западном секторе раскопа в 3,2 м от центрального репера, на уровне материка. Могильное пятно, ориентированное по линии север-северо-восток - юг-юго-запад имело подпрямоугольную форму и размеры 180x138 см. Глубина - 110 см от 0. В заполнении ямы встречались мелкие фрагменты угля и линзы золы, а также фрагменты дерева, вероятно, от перекрытия. Стенки ямы были покрыты белесым тленом.
На дне погребения на белесой органической подстилке был обнаружен скелет женщины 45-50 лет. Она покоилась на левом боку, головой на север-северо-восток, в скорченном положении, кисти рук располагались перед лицом (рис. 3: 4).
На черепе, челюсти и в верхней части грудного отдела лежала че-люстно-лицевая подвеска (рис. 4: 1, 2). Украшение представляет собой
сложный гарнитур. Форма - угловая конструкция, закрепляемая в районе висков на головном уборе, свободно свисающая к центру груди. Основой для угловой конструкции служили кожаные ленты, на которые сверху нашивались параллельно расположенные низки чередующихся нескольких пастовых бусин и одиночных длинных бронзовых бусин, надетых на нити из сухожилий животных, и ряды бронзовых обойм, закрепленных на узкие кожаные полоски. Порядок чередования низок бус и обойм на ленте (от внутреннего края к внешнему) - 1 ряд обойм, 4 низки бус, 2 ряда обойм, либо - 1 ряд обойм, 2 низки бус, 1 ряд обойм, 1 низка бус, 2 ряда обойм. Сверху на кожаные ленты с низками были нашиты 7 плоских круглых блях с чеканным орнаментом. Расположение блях: самая крупная внизу, на стыке кожаных лент (в основании конструкции), по две средние бляхи на лентах на расстоянии 5-7 см друг от друга, одна мелкая и одна бляха во фрагменте - на концах подвески, крепящихся к головному убору в районе висков.
Возле локтя левой руки погребенной лежал бронзовый нож и ребро молодой лошади. Бронзовый нож (рис. 3: 7) - черенковый, двулезвий-ный, с удлиненным прямоугольным черешком и раскованной пяткой. Имеет лезвие листовидной формы, ромбовидное перекрестие, в верхней части лезвия притален. Размеры: общая длина - 18,7 см; длина лезвия -10,2 см, максимальное расширение лезвия - 3,4 см, максимальное расширение перекрестия - 2,9 см; ширина лезвия в сечении - 3 мм.
В ходе разбора костяка на височных костях черепа (на левой и правой
Рис. 4. Челюстно-лицевая подвеска. 1 - подвеска in situ, 2 - прорисовка после реконструкции.
Fig. 4. Jaw pendant. 1 - pendant in situ, 2 - drawing of the item after reconstruction.
стороне) были обнаружены две бронзовые подвески. Бронзовые височные подвески в 1,5 оборота (рис. 3: 6) сохранились фрагментарно, восстановлена была только одна. Подвеска изготовлена из широкой, свернутой желобком бронзовой пластины, имеет подтреугольную в плане форму, концы приострены. Длина подвески -23 мм.
Погребение 2 (рис. 3: 9-10) зафиксировано в юго-восточном секторе раскопа в 4,5 м от центрального репера, на уровне материка. Могильное пятно имело подпрямоугольную форму, ориентировано по линии север - юг. Размеры могильного пятна по линии север-юг - запад-восток -214x170 см. Глубина могилы - 124 см от 0. В засыпи могильной ямы были зафиксированы фрагменты поперечного деревянного перекрытия.
На дне погребения на белесой органической подстилке был обнаружен
скелет мужчины 50-60 лет, головой на север, на левом боку, в скорченном положении, руки перед лицом (рис. 3: 10).
В засыпке погребения и возле кистей рук встретились фрагменты плавно профилированного орнаментированного керамического сосуда (рис. 3: 13).
В 15 см от колена левой ноги скелета найден костяной предмет в виде трубочки. Костяной предмет (рис. 3: 12) изготовлен из поперечного спила трубчатой кости, с двумя сквозными отверстиями друг против друга. Поверхность предмета тщательно заполирована. Общая высота изделия -1,2 см, диаметр узкой части - 1 см, широкой - 1,4 см, диаметр отверстий -0,5 см.
Погребение 3 (рис. 3: 8) зафиксировано в бровке в 1,2 м к востоку от центрального репера, на уровне погребенной почвы. Контуры могильной
Таблица 1
Радиоуглеродные даты курганного могильника у с. Каменка.
№ п/п погребение материал „С л. н. Калиброванная дата Шифр лаборатории Программа калибровки
1 о 2 о
1 2/1 кость чел. 3380 ± 75 1750-1580 1890-1500 Ю-19354 ОхСа1 V3.9
2 2/2 кость чел 3690 ± 50 2140-2010 2210-1920 Ю-19343 ОхСа1 V3.9
3 2/2 кость чел. 3630 ± 60 2043-1914 2147-1876 ГИН-15496 ОхСа1 V3.10
4 2/3 кость чел. 2830 ± 50 1050-900 1130-890 Ю-19352 ОхСа1 V3.9
ямы не прослеживались. Скелет женщины 30-40 лет лежал на левом боку, скорченно, головой на восток, левая рука протянута к коленям, лучевая и локтевая кости правой руки находились под прямым углом к локтевому сгибу левой руки, кисти отсутствовали. Перед грудной клеткой костяка была положена часть туши барана: задний окорок с частью тазовой кости и до заплюсневого сустава (вместе с астрагалом и пяточной костью). Среди костей барана находился резцовый зуб взрослой особи КРС.
Для углеродсодержащих материалов кургана № 2 проведено радиоуглеродное датирование, результаты которого представлены в таблице 1.
Культурно-хронологическая интерпретация некрополя
В кургане № 1 погребения отсутствовали, здесь расчищено разрушенное в ходе антропогенного воздействия каменное сооружение в виде кольца, а также приуроченные к нему сосуды. Сосуды, судя по морфологическим признакам, соответствуют стандартам срубного гончарства. В центре кольца находилась яма с камнями на дне. Ее назначение до конца не ясно. В связи с тем, что в ней найден погребальный инвентарь (фрагмент срубно-алакульского сосуда с уступчатым плечом), условно ее можно считать кенотафом. Подобные ямы
без костяков, перекрытые каменными плитами или с лежащими на дне камнями происходят, например, из могильника срубной культуры Уран-баш (Моргунова, 1999). Для срубных памятников Предуралья отмечено частое применение камня для создания надмогильных перекрытий. Надмогильные перекрытия из каменных плит - это локальная черта срубной культуры региона (Купцова, 2014). Каменные кольцевые конструкции в срубных памятниках Предуралья практически не встречаются. Единственной кольцевой конструкцией в Западном Оренбуржье является каменная оградка, зафиксированная вокруг захоронения в Боголюбовском КМ. В данном случае это признак андроновского (федоровского или ко-жумбердынского) влияния, так как он сочетается с обрядом кремации, который в этом некрополе соотносится с андроновской керамикой (Моргунова и др., 2014). Наличие каменной оградки не всегда указывает на инокультур-ное влияние. Я.В. Рафиковой было проанализировано 11 комплексов с каменными конструкциями, зафиксированными в срубно-алакульских могильниках Южного Зауралья. Из них 3 (могильники Ильясский I к.1, Ивановский I к.4, Ташла-1 к.1) наиболее близко соответствуют сооружению из Каменки: это ограды, располагаю-
щиеся на древнем горизонте и перекрытые насыпью, все эти комплексы возведены вокруг единственной центральной могилы. Только в 4 из 11 рассмотренных Я.В. Рафиковой комплексов представлена кожумбердын-ская керамика, исходя из чего, автор делает вывод о том, что не все рассмотренные ею кольцевые конструкции объяснимы кожумбердынским происхождением (Рафикова, 2016). В КМ Каменка ни кожумбердынские, ни федоровские признаки не проявлены, по этой причине в данном случае предполагать инокультурный импульс не представляется возможным.
В кургане № 2 выявлено три захоронения и зольное пятно, содержащее мелкие фрагменты костей и дно сосуда.
Погребение № 1, судя по основным обрядовым признакам, имеет срубную культурную принадлежность. Яркой чертой данного комплекса является его инвентарь. Здесь впервые в Западном Оренбуржье найден такой предмет гарнитура, как челюстно-лицевая подвеска. Украшения данного типа известны в памятниках петровской и алакульской культуры (Куприянова, 2008; Усманова, 2017). В памятниках срубной культуры челюстно-лицевые подвески встречаются редко. Они известны в Ново-Ябалаклинском и Спи-ридоновском могильниках (Горбунов, 1977; Кузнецов, Мочалов, 1999; Куприянова, 2008). Е.В. Куприянова отмечает, что для петровских и алакуль-ских украшений характерны сложные низки бусин и обойм, перемежающих бляшки подвесок. В срубных Ново-Ябалаклинском и Спиридоновском некрополях сложные низки заменяются на цельные пронизки (Куприянова, 2008). По сложности изготов-
ления челюстно-лицевая подвеска из погребения 2/1 КМ у с. Каменка более тяготеет к андроновским вариантам. Это импортная вещь, попавшая на территорию обитания срубных племен в результате процессов взаимодействия с восточными соседями. Найденные в погребении небольшие овальные в плане желобчатые височные подвески, по классификации В.С. Бочкарева, имеют раннесруб-ную (или по другой терминологии - «позднепокровскую») культурную принадлежность (Бочкарев, 2017). Не противоречит раннесрубной атрибуции захоронения и форма найденного здесь ножа (Васильев, Кузьмина, Семенова, 1985; Семенова, 2000). Радиоуглеродная дата, полученная по кости человека из этого погребения (таблица 1: 1), вполне соотносится с общепринятой на сегодняшний день датировкой срубных древностей (Мо-лодин, Епимахов, Марченко, 2014).
Погребение № 2 совершено в самой просторной для данного могильника погребальной камере (размеры 214x170 см, глубина - 124 см от 0). Захоронение было перекрыто поперечными деревянными плахами, на его дне обнаружена органическая подстилка. Все эти признаки указывают на ранний (в рамках эпохи поздней бронзы) характер возникновения комплекса. Между тем здесь не прослеживаются «покровские» признаки - инвентарный набор захоронения крайне скуден (фрагмент керамики и костяная трубочка), что позволяет отнести его к раннему «бережновскому» типу срубных погребений (Качалова, 1985; Васильев, Кузьмина, Семенова, 1985; Семенова, 2000). Тип найденного сосуда характерен для всех периодов существования срубной культуры.
Костяная трубочка является редкой находкой. Ее точные аналогии нами не найдены. Наибольшее сходство обнаруживается с изделием из комплекса 2/3 могильника Владимировский I (Самарское Поволжье), датируемого авторами началом позднебронзовой эпохи (Кузьмина, Михайлова, Субботин, 2003). Назначение предмета не ясно.
Рассматриваемый комплекс имеет две радиоуглеродные даты, полученные в разных лабораториях (табл. 1: 2, 3). Даты хорошо соотносятся между собой, что должно указывать на их относительную достоверность. Между тем их калиброванные значения (ХХ11-ХХ1 вв. до н. э. и ХХ1-ХХ вв. до н. э.) не согласуются с общепринятой датировкой срубных древностей. Полученные результаты удревняют комплекс до посткатакомбного или раннесинташтинского времени (Ми-моход, 2014; Молодин, Епимахов, Марченко, 2014), что маловероятно. Возможно, соотношение дат погребений 2/1 и 2/2 может указывать на то, что в данном конкретном случае «бе-режновский» комплекс создан ранее «покровского», притом что в рамках раннего этапа срубной культуры и «бе-режновская», и «покровская» группы считаются одновременными (Васильев, Кузьмина, Семенова, 1985; Семенова, 2000). В Оренбургском Пред-уралье известны срубные комплексы без «покровских» черт, изученные при помощи комплексного подхода, датируемые ранее таковых (Файзул-лин, 2015; Купцова, 2016). Ранние (относительно срубного времени)радиоуглеродные AMS даты происходят из нескольких погребений, не имеющих «покровских» черт Красносамарско-го курганного могильника (3/1, 3/10,
3/17) (Anthony, Brown, Khokhlov, Kuznetsov, Mochalov, 2016).
Погребение № 3 не относится к срубной культуре, по всей видимости, оно являлось впускным и было совершено в финальном периоде эпохи бронзы. Отличие от срубной погребальной традиции заключается в положении рук погребенного. Пристальное внимание стоит обратить на состав костей заупокойной пищи: задний окорок с частью тазовой кости барана. Представители срубной культуры, как правило, предпочитали помещать в могилу часть грудной клетки (ребра) КРС или МРС. Длинные кости МРС встречаются в комплексах срубной культуры редко, и только в погребениях детей (Рослякова, 2013). Полученная радиоуглеродная дата (таблица 1: 4), укладывающаяся в XI-VIII вв. до н. э., также значительно моложе срубной эпохи, для которой в радиоуглеродном диапазоне соответствует время XX-XV вв. до н. э. (Молодин, Епимахов, Марченко, 2014). Погребения финального периода эпохи бронзы в Западном Оренбуржье ранее не выделялись, крайне редко их встречаемость отмечена во всем Волго-Уральском регионе и на сопредельных территориях. Однако нам удалось найти наиболее близкие аналогии данному комплексу, позволяющие подтвердить его датирование обозначенным выше временем. В курганном могильнике Утевка IX (Самарское Поволжье) было обнаружено погребение нурского типа (переходное время от бронзового к железному веку). Здесь, как и в комплексе 2/3 КМ у с. Каменка, погребенный покоился скорченно, на левом боку, головой на восток, левая рука вытянута к тазовым костям. Перед лицом находились
кости конечностей МРС (Кузнецов, Мочалов, Мышкин, Хохлов, 2015). Практически аналогичное погребение (1/19) известно во II Спиридоновском КМ (Самарское Поволжье). Комплекс имеет некалиброванную дату 2840 ± 80 тыс. л.н (в калиброванном значении - ХШ-К вв до н. э.) (Кузнецов, Мочалов, 1999). Соответствия в погребальном обряде есть и в черного-ровских комплексах, изученных в бассейнах рек Днепр и Дон (например, комплекс 24/2 группы Свинаревой могилы; погребение 14 ОК Ясинов-ский III) (Черных, Дараган, 2014; Ми-моход, 2018). Скорченные погребения черногоровского времени известны на Северном Кавказе. Костяки лежат на левом, реже - на правом боку, часто левая рука вытянута вдоль тела, в ориентировке преобладает восточное направление. Остатки костей животных (ребра, чаще кости ног МРС), как правило, располагаются перед лицом погребенного (Махортых, 1994). Погребения черногоровской культуры датируются К-УШ вв. до н. э. (Махортых, 1994; Черных, Дараган, 2014). Таким образом, погребальный обряд и радиоуглеродная дата погребения 2/3 КМ ус. Каменка с большой долей вероятности позволяют датировать его финальным этапом эпохи бронзы.
В насыпи кургана № 2 также было обнаружено зольное пятно, однако в связи с недостаточностью данных, время его появления здесь определить невозможно.
Заключение
Курганный могильник ус. Каменка начал создаваться в начале позднего бронзового века. Два основных погребения и каменное кольцевое ритуальное сооружение некрополя имеют срубную культурную принадлежность, и относятся к раннему периоду существования культуры. Для рассматриваемого региона уникальной находкой является сложносо-ставная челюстно-лицевая подвеска, выявленная в одном из погребений могильника, попавшая на территорию обитания срубных племен в результате их контактов с представителями алакульской культуры. Данная деталь женского костюма крайне редко встречается в срубных могильниках.
Впускное захоронение хронологически относится к финалу бронзового века и по основным признакам погребального обряда наиболее тяготеет к комплексам черногоровской культуры. Это впервые выявленное в Оренбургском Предуралье погребение указанного периода.
Благодарности. Авторы выражают признательность д.и.н., профессору кафедры биологии, экологии и методики обучения СГСПУ А.А. Хохлову за проведенные половозрастные определения; к.и.н., научному сотруднику археологической лаборатории СГСПУ Росляковой Н.В. за палеозоологические определения; к.и.н., директору Учебно-научного центра изучения природы и человека ЧелГУ Е.В. Куприяновой за помощь в реставрации челюстно-лице-вой подвески.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бочкарев В. С. Этапы развития металлопроизводства эпохи поздней бронзы на юге Восточной Европы // Stratum plus. 2017. C. 159-204.
2. Васильев И.Б., Кузьмина О.В., Семенова А.П. Периодизация памятников срубной культуры лесостепного Поволжья // Срубная культурно-историческая общность (проблемы формирования и периодизации). Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. С.Г. Басин. Куйбышев: Куйбышевский государственный педагогический институт, 1985. С. 60-94.
3. Горбунов В. С. Курганы эпохи бронзы на правобережье р. Демы (Башкирия) // СА. 1977. №1. С. 149-161.
4. Качалова Н.К. Периодизация срубных памятников Нижнего Поволжья // Срубная культурно-историческая общность (проблемы формирования и периодизации). Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. С.Г. Басин. Куйбышев: Куйбышевский государственный педагогический институт, 1985. С. 28-59.
5. Кузнецов П.Ф., Мочалов О.Д. Нестандартный раннесрубный курганный комплекс Юга лесостепного Поволжья // Охрана и изучение памятников истории и культуры в Самарской области. Вып. 1 / Сост. Д.А. Сташенков. Самара: СОИКМ им. П.В. Алабина, 1999. С. 59-92.
6. Кузнецов П.Ф., Мочалов О.Д., Мышкин В.Н., Хохлов А.А. Исследование могильника Утевка IX в Самарском Заволжье // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 5 / Отв. ред. М.А. Турецкий. Самара: Изд-во СамНЦ РАН, 2015. С. 52-60.
7. Кузьмина О.В., Михайлова О.В., Фадеев В.Г. Курганный могильник эпохи бронзы Владимировский I // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 3 / Отв. ред. И.Б. Васильев. Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2003. С. 217-260.
8. Куприянова Е.В. Тень женщины: Женский костюм эпохи бронзы как «текст»: (по материалам некрополей Южного Зауралья и Казахстана). Челябинск: Авто Граф, 2008. 244 с.
9. Купцова Л.В. Погребальные памятники срубной культуры Западного Оренбуржья с применением камня: специфика, культурные связи, периодизация и радио-карбонная хронология // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 11 / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург Изд-во Оренбург. гос. пед. ун-та, 2014. С. 177-196.
10. Купцова Л.В. Ранние памятники срубной культуры в Оренбургском Предура-лье: характеристика, проблема происхождения, данные изучения комплексным методом // Историко-культурные процессы на Южном Урале в эпоху поздней бронзы: современные проблемы изучения и сохранения культурного наследия. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Н.Г. Рутто (г. Уфа, 20 мая 2016 г.) / Отв. ред. И.И. Бахшиев). Уфа: Диалог, 2016. С. 117-140.
11. Махортых С.В. Киммерийцы на Северном Кавказе. Препринт. Киев: Академия наук Украины, 1994. 94 с.
12. Мимоход Р.А. Посткатакомбный период в Нижнем Поволжье: от криволук-ской культурной группы к волго-донской бабинской культуре // КСИА. 2014. Вып. 232. С. 100-119.
13. Мимоход Р.А. Стратифицированные курганы бронзового века на правобережье Северского Донца / Материалы спасательных археологических исследований. Т. 23. М.: ИА РАН, 2018. 288 с.
14. Молодин В.И., Епимахов А.В., Марченко Ж.В. Радиоуглеродная хронология культур эпохи бронзы Урала и юга Западной Сибири: принципы и подходы, достижения и проблемы // Вестник НГУ Серия: История, филология. 2014. Т. 13. № 3. С. 136-167.
15. Моргунова Н.Л. Курганы у с. Уранбаш на Каргалинских рудниках // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 3 / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург: Ди-мур, 1999. С. 40-64.
16. Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Евгеньев А.А., Крюкова Е.А., Купцова Л.В., Рослякова Н.В., Салугина Н.П., Турецкий М.А., Хохлов А.А., Хохлова О.С. Боголюбовский
курганный могильник срубной культуры в Оренбургской области. Оренбург: Изд-во ОГПУ 2014. 172 с.
17. Рафикова Я.В. Каменные кольцевые конструкции в курганах срубно-алакуль-ской контактной зоны Южного Зауралья // Историко-культурные процессы на Южном Урале в эпоху поздней бронзы: современные проблемы изучения и сохранения культурного наследия. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Н.Г. Рутто (г. Уфа, 20 мая 2016 г.) / Отв. ред. И.И. Бахшиев). Уфа: Диалог, 2016. С. 235-247.
18. Рослякова Н.В. Костные останки мясных частей туш животных из погребений срубной культуры лесостепного Поволжья // Известия СНЦ РАН. 2013. Т. 15. № 1. С. 205-210.
19. Семенова А.П. Погребальные памятники срубной культуры // История Самарского Поволжья с древнейших времен до наших дней. Бронзовый век / Ред. Ю.И. Ко-лев, А.Е. Мамонов, М.А. Турецкий. Самара: СНЦ РАН. 2000. С. 152-208.
20. Усманова Э.Р. Презентация андроновского костюма в экспозиции музея (по материалам могильника Лисаковский эпохи бронзы) // Поволжская археология. 2017. № 3 (21). С. 289-304.
21. Файзуллин И.А. Датирование детского погребения с Родникового поселения по результатам естественно-научных данных // Этнические взаимодействия на Южном Урале: материалы VI Всероссийской научной конференции (г. Челябинск, 28 сентября -2 октября 2015 г.) / Ред. А.Д. Таиров. Челябинск: Челябинский государственный краеведческий музей, 2015. С. 177-180.
22. Черных Л.А., Дараган М.Н. Курганы эпохи энеолита-бронзы междуречья Ба-завлука, Соленой, Чертомлыка. Киев: Издатель Олег Филюк, 2014. 568 с.
23. David W. Fnthony, Dorcas R. Brown, Aleksandr A. Khokhlov, Pavel F. Kuznetsov, Oleg D. Mochalov. A Bronse Age Lands capein the Russian Steppes. The Samara Valley Project. UCLA Cotsen institute of archaeology, 2016. 513 p.
Информация об авторах:
Купцова Лидия Владимировна, кандидат исторических наук, заведующий археологической лабораторией. Оренбургский государственный педагогический университет (г. Оренбург, Россия); orelin.84@mail.ru
Файзуллин Ильдар Асхатович, научный сотрудник. Оренбургский государственный педагогический университет (г. Оренбург, Россия); ildar-1988@mail.ru
Крюкова Елена Анатольевна, старший научный сотрудник. Оренбургский государственный педагогический университет(г. Оренбург, Россия); elenkryukova@yandex.ru
MONUMENT OF THE LATE - FINAL BRONZE AGE IN WEST PART OF THE ORENBURG REGION (BURIAL MOUND NEAR THE KAMENKA VILLAGE)
L.V Kuptsova, I.A. Faizullin, E.A. Krukova
In the paper, the results of the excavation of two burial mounds of the cemetery near the village of Kamenka in West Orenburg region are introduced into scientific circulation for the first time. In the burial mound No. 1, a stone ring structure with pottery vessels confined to it was identified, in the center of which there was a pit - a cenotaph. The complex was abandoned by the population of the Srubnaya culture. Three burials were found in the burial mound No. 2. Two main graves have an early Srubnaya cultural affiliation. For women's burial has been characterized with features of the Pokrovka culture. It contained a rich inventory, including a rare finding for the region - the maxillofacial pendant. Male burial on the basis of the main features may be defined as Berezhnovka-Maevka culture. Judging by the data of radiocarbon
The work was carried out as part of the project No. 33.1389.2017/n^.
analysis, in this necropolis the Berezhnovka type burial was accomplished somewhat earlier than the Pokrovka type burial. Inlet burial of the burial mound refers to the final period of the Bronze Age and tends to the Chernogorovskaya culture on the basis of the main features of the funeral rite.
Keywords: archaeology, Orenburg Cis-Urals, necropolis, early stage of Srubnaya culture, the Srubnaya-Alakul cultures contacts, period of the Chernogorovskaya culture, stone ring structure, maxillofacial pendant.
REFERENCES
1. Bochkarev, V. S. 2017. In Stratum plus. Archaeology and Cultural Anthropology (2), 159— 204 (in Russian).
2. Vasil'ev, I. B., Kuz'mina, O. V., Semenova, A. P. 1985. In Basin, S. G. (ed.). Srubnaya kul'turno-istoricheskaya obshhnost' (problemy formirovaniya i periodizatsii). Mezhvuzovskiy sbornik nauchnykh trudov (Srubnaya Cultural and Historical Community (Issues of Establishment and Periodization). Inter-University Collection of Research Papers)). Kuybyshev State Pedagogical Institute, 60-94 (in Russian).
3. Gorbunov, V. S. 1977. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (1), 149-161 (in Russian).
4. Kachalova, N. K. 1985. In Basin, S. G. (ed.). Srubnaya kul'turno-istoricheskaya obshhnost' (problemy formirovaniya i periodizatsii). Mezhvuzovskiy sbornik nauchnykh trudov (Issues of Establishment and Periodization). Inter-University Collection of Research Papers)). Kuybyshev State Pedagogical Institute, 28-59 (in Russian).
5. Kuznetsov, P. F., Mochalov, O. D. 1999. In Stashenkov, D. A., (comp.). Okhrana i izuchenie pamyatnikov istorii i kul'tury v Samarskoy oblasti (Protection and Study of Historical and Cultural Monuments in Samara Oblast) 1. Samara: Samara Regional Museum of Local Lore named after P. V. Alabin, 59-92 (in Russian).
6. Kuznetsov, P. F., Mochalov, O. D., Myshkin, V. N., Khokhlov, A. A. 2006. In Turetskiy, M. A. (ed.). Voprosy arkheologii Povolzh'ia (Issues on Archaeology of the Volga Region) 5. Samara: Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences, 52-60 (in Russian).
7. Kuz'mina, O. V., Mikhajlova, O. V., Fadeev, V. G. 2003. In Vasil'ev, I. B. (ed.). Voprosy arkheologii Povolzh'ia (Issues of Archaeology of the Volga Region) 3. Samara: Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences, 217-260 (in Russian).
8. Kupriianova, E. V. 2008. Ten'zhenshchiny: Zhenskii kostium epokhi bronzy kak «tekst»: (po materialam nekropolei Iuzhnogo Zaural'ia i Kazakhstana) (Shadow of a Woman: Women's Costume of the Bronze Age as a "Text Source ": (on Materials from the Necropoleis of the Southern Urals and Kazakhstan)). Cheliabinsk: "Avto Graf' Publ. (in Russian).
9. Kuptsova, L. V. 2014. In Morgunova, N. L. (ed.). Arkheologicheskie pamiatniki Orenburzh'ia (Archaeological Sites of Orenburg Region) 11. Orenburg: Orenburg State Pedagogical University, 177196 (in Russian).
10. Kuptsova, L. V. 2016. In Bakhshiev, I. I. (ed.). Istoriko-kul'turnyeprotsessy na Yuzhnom Ura-le v epokhu pozdney bronzy: sovremennye problemy izucheniya i sokhraneniya kul'turnogo naslediya. Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, posvyashhennoy 70-letiyu so dnya rozh-deniya N.G. Rutto (g. Ufa, 20 maya 2016 g.) (Historical and Cultural Processes in the Southern Urals during the Late Bronze Age: Contemporary Issues of Studying and Preservation of Cultural Heritage. Proceedings of the All-Russian Research and Practical Conference Dedicated to the 70th Anniversary of N.G. Rutto (Ufa, May 20, 2016)). Ufa: "Dialog" Publ., 117-140 (in Russian).
11. Makhortykh, S. V. 1994. Kimmeriytsy na Severnom Kavkaze (Cimmerians in the North Caucasus). Kiev: Ukranian Academy of Sciences (in Russian).
12. Mimokhod, R. A. 2014. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 232, 100-119 (in Russian).
13. Mimokhod, R. A. Stratifitsirovannye kurgany bronzovogo veka na pravoberezh'e Severskogo Dontsa (Stratified Barrows of the Bronze Age on the Right Bank of the Seversky Donets). Series: Materialy spasatel'nykh arkheologicheskikh issledovaniy (Materials of Rescue Archaeological Studies) 23. Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences (in Russian).
14. Molodin, V. I., Epimakhov, A. V., Marchenko, Zh. V. 2014. In Vestnik Novosibirskogo Gosudarstvennogo universiteta. Istoriia, filologiya (Bulletin of the Novosibirsk State University: History, Philology) 13 (3), 136-167 (in Russian).
15. Morgunova, N. L. 2014. In Morgunova, N. L. (ed.). Arkheologicheskie pamiatniki Orenburzh'ia (Archaeological Sites of Orenburg Region) 3. Orenburg: "Dimur" Publ., 40-64 (in Russian).
16. Morgunova, N. L., Gol'eva, A. A., Evgen'ev, A. A., Kryukova, E. A., Kuptsova, L. V., Roslyakova, N. V., Salugina, N. P., Turetskiy, M. A., Khokhlov, A. A., Khokhlova, O. S. Bogolyubovskiy kurganniy mogil'nik srubnoy kul'tury v Orenburgskoy oblasti (Bogolyubovsky Barrow of the Srubnaya Culture in Orenburg Region). Orenburg: Orenburg State Pedagogical University, (in Russian).
17. Rafikova, Ya. V. 2016. In Bakhshiev, I. I. (ed.). Istoriko-kul'turnye protsessy na Yuzhnom Urale v epokhu pozdney bronzy: sovremennye problemy izucheniya i sokhraneniya kul'turnogo naslediya. Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii, posvyashhennoy 70-letiyu so dnya rozhdeniya N.G. Rutto (g. Ufa, 20 maya 2016 g.) (Historical and Cultural Processes in the Southern Urals during the Late Bronze Age: Contemporary Issues of Studying and Preservation of Cultural Heritage. Proceedings of the All-Russian Research and Practical Conference Dedicated to the 70th Anniversary of N.G. Rutto (Ufa, May 20, 2016)). Ufa: "Dialog" Publ., 235-247 (in Russian).
18. Roslyakova, N. V. 2013. In Izvestiia Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi Akademii nauk (Proceedings of the Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences). Vol. 15, no. 1, 205210 (in Russian).
19. Semenova, A. P. 2000. In Kabytov, I. S. (ed.). Istoriia Samarskogo Povolzh'ia s drevneishikh vremen do nashikh dnei. Bronzovyi vek (History of the Samara Volga Region from the Most Ancient to Modern Times. The Bronze Age). Samara: Russian Academy of Sciences, Samara Scientific Center, 152-208 (in Russian).
20. Usmanova, E. R. 2017. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) (3), 289-304 (in Russian).
21. Fayzullin, I. A. 2015. In Tairov, A. D. (ed.). Etnicheskie vzaimodeistviia na Iuzhnom Urale: materialy VI Vserossiiskoi nauchnoi konferentsii (g. Cheliabinsk, 28 sentiabria - 2 oktiabria 2015 g.) (Ethnic Interactions in the Southern Urals: Materials of the 6th All-Russian Scientific Conference (Chelyabinsk, September 28th - October 2nd, 2015)). Cheliabinsk: Cheliabinsk Museum of Local Lore, 292-298 (in Russian).
22. Chernykh, L. A., Daragan, M. N. 2014. Kurgany epokhi eneolita-bronzy mezhdurech'ya Ba-zavluka, Solenoy, Chertomlyka (Kurgans dated to the eneolithic-bronze age in the area of Bazavluk, Solenaya, Chertomlyk interfluve). Kiev: "Oleg Filyuk" Publ. (in Russian).
23. David W. Fnthony, Dorcas R. Brown, Aleksandr A. Khokhlov, Pavel F. Kuznetsov, Oleg D. Mochalov. A Bronse Age Lands capein the Russian Steppes. The Samara Valley Project. UCLA Cotsen institute of archaeology, 2016. 513 p.
About the Authors:
Kuptsova Lidiya V. Candidate of Historical Sciences. Orenburg State Pedagogical University, Sovetskaya str., 19, Orenburg, 460014, Russian Federation; orelin.84@mail.ru
Faizullin Ildar A. Orenburg State Pedagogical University, Sovetskaya str., 19, Orenburg, 460014, Russian Federation; ildar-1988@mail.ru
Krukova Elena A. Orenburg State Pedagogical University, Sovetskaya str., 19, Orenburg, 460014, Russian Federation; elenkryukova@yandex.ru
Статья поступила в номер 20.06.2018 г.
