CC BY
124
УДК 902.6 (С 173)
К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНОМ УСТРОЙСТВЕ СРУБНОЙ КИО ПО МАТЕРИАЛАМ ЛАБАЗОВСКОГО КУРГАННОГО МОГИЛЬНИКА
© 2011 Л.В. Купцова
Оренбургский государственный педагогический университет
Поступила в редакцию 14.11.2010
В статье рассматривается проблема социального устройства срубной культурно-исторической общности. Для получения более точной информации по данному вопросу необходимо всестороннее изучение каждого исследуемого памятника срубной КИО. На основании анализа погребального обряда и инвентаря Лабазовского курганного могильника срубной культуры делается попытка построения социальной модели общества, оставившего данный некрополь.
Ключевые слова: социальное устройство, социальные отношения, дифференциация общества, срубная культура.
В настоящее время в археологической науке в связи с достаточно большим объемом накопленного материала значительный интерес проявляется к изучению социального устройства древних обществ. Эта тема активно обсуждается и исследователями срубной КИО. У археологов на сегодняшний день имеются устоявшиеся представления о погребальном обряде, хозяйстве, датировке, локальных особенностях сложения срубной культуры на той или иной территории. Исходя из совокупности этих данных делаются попытки построить социальную модель срубного общества. Среди мнений, представленных в литературе по данному вопросу, можно выделить два основных направления:
1) Срубное общество имело глубокую социальную дифференциацию как на раннем, так и на последующих этапах своего развития1.
2) Срубная культура представляла собою позднее первобытное общество, только подходящее к стадии разложения. Социально выделенные погребения встречаются лишь на этапе возникновения срубной КИО2.
В основном для построения социальной модели древних обществ учитываются следующие параметры: трудозатраты при совершении погребе-ния3, дополнительные элементы оформления погребальной камеры, зачатки архитектурного строительства при сооружении кургана4, характеристика сопровождающего погребального инвентаря5. Как правило, считается, что совокупность этих данных дает представление о существовании тех или иных слоев населения древнего общества, оставившего определенный погребальный памятник.
Существует и несколько иная точка зрения, суть которой сводится к тому, что, вероятно, ва-
Купцова Лидия Владимировна, документовед археологической лаборатории. E-mail: [email protected]
риант курганной ингумации как способа захоронения в первобытных обществах использовался в отношении меньшинства умерших. То есть в курганах захоронены не все представители социума, а лишь его наиболее значимая в социальном отношении часть. По мнению А.В. Епимахова, это особенно актуально для степных обществ ранней и средней бронзы. В срубно-андроновское время ситуация, возможно, меняется6.
Всесторонний анализ каждого изучаемого памятника срубной культуры помогает в той или иной степени приблизиться к решению вопроса социальных отношений общества позднего бронзового века.
В течение 2006-2008 гг. в Оренбургской области был полностью раскопан Лабазовский курганный могильник срубной культуры. Всего изучено 8 курганов. Получены данные палеопочвен-ных, палеоантропологических, биоморфных исследований, данные радиоуглеродного датирования, результаты технико-технологического изучения керамики7.
Основная масса погребальных сооружений некрополя относится к концу раннего-началу развитого этапов срубной культуры. Один из курганов (курган 4) имеет, вероятно, более позднее происхождение8. Для рассмотрения социальной структуры общества, оставившего Лабазовский курганный могильник, целесообразно учитывать материалы тех погребальных сооружений, которые были возведены в наиболее короткий хронологический период. По этой причине материалы кургана 4 заведомо исключены из анализа, исключены также и материалы ограбленных погребений ввиду своей неполной информативности.
В курганах интересующего нас периода выявлено 16 погребений, содержавших 17 костяков. Половозрастные данные получены по 15 исследованным скелетам. Подавляющее число погребений содержало по одному костяку, в одном слу-
чае выявлено парное захоронение. Ориентировка погребенных практически всегда совпадает с ориентировкой могильной ямы. Положение костяков в ямах также в подавляющем большинстве стандартно - скорченно на левом боку. Таким образом, практически для всех погребений могильника обряд захоронения во многом идентичен, исключая некоторые нюансы, которые и будут рассмотрены ниже в качестве маркера, отражающего тип социальных отношений.
Показателями того или иного социального статуса погребенного, как указывалось выше, считаются положенный в могилу сопровождающий инвентарь, характер захоронения умершего, дополнительные элементы оформления погребальной камеры, устройство подкурганной площадки. На Лабазовском курганном могильнике выявлены два способа захоронения (ингу-мация и кремация). По распределению инвентаря в погребениях здесь выделяются следующие группы: погребения с разнообразным инвентарем, погребения только с сосудами, безынвентарные погребения.
Погребений с разнообразным инвентарем (рис.1), которые содержали любые другие вещи помимо сосудов, всего выявлено 6. Три из них обнаружены под одной насыпью, остальные найдены в разных курганах. Одинаковый тип инвентаря содержался в 4-х захоронениях. В двух комплексах были найдены однотипные ножи, в двух - украшения. В одном из погребений помимо сосуда находились альчики МРС, в одном - каменный топорик.
Как правило, нож, помещенный в могилу усопшего, считается признаком его высокого прижизненного статуса в обществе9. Для того чтобы понять, насколько сильно в социальном отношении было стратифицировано данное общество, необходимо рассматривать данную находку в совокупности с погребальным обрядом захоронения и другим, помещенным в погребение инвентарем. В Лабазовском курганном могильнике погребения с ножами являлись центральными в двух различных курганах, были перекрыты деревянными плахами, имели довольно крупные размеры. Между тем существенны и различия в погребальном обряде двух этих комплексов. Одно погребение выделяется более крупными размерами насыпи, являясь единственным в кургане, в то время как другое находилось под одной насыпью с еще 6 захоронениями. Кроме того, первое погребение отличается от второго мощным и более сложным перекрытием, наличием ступенек и подстилки, более разнообразным инвентарем. Кроме ножа здесь также были найдены 2 керамических сосуда, бронзовая скоба с остатками дерева, кости МРС, в то
время как во втором комплексе помимо ножа найден только один керамический сосуд. Бронзовая скоба, вероятно, являлась частью несохра-нившейся деревянной чаши. Помещение ножа и деревянной чаши в одно погребение, по мнению части исследователей, указывает на выполнение воинских или жреческих функций захороненным человеком либо сочетание этих функций одним лицом10. Интересно также отметить и тот факт, что в первом описываемом случае захоронен мужчина, а во втором - женщина. Таким образом, первый комплекс обладает набором признаков, обозначающих довольно высокий статус погребенного в нем человека.
Второй комплекс подобных признаков не содержит; сочетание всех характеристик этого погребения (центральное положение в кургане, крупные размеры могильной ямы, перекрытие деревянными плахами), вероятно, свидетельствует об определенном наследуемом статусе погребенной, но уже в рамках общества более однородного в социальном плане. Следует отметить, что по основным признакам погребального обряда, а также согласно данным технико-технологического анализа керамики, первый описываемый комплекс с ножом имеет более раннее происхождение, чем второй11.
Украшения были найдены в двух погребальных комплексах некрополя, в обоих обнаружены женские скелеты. Одно из погребений являлось парным, одно - одиночным. В парном погребении помимо сосудов находились пастовые бусы, бронзовая подвеска, плакированная золотом, обломок бронзового желобчатого браслета, мелкая раковина от речной улитки с пробитым отверстием (вероятно, выполнявшая функцию амулета). В качестве инвентаря рядом со вторым скелетом находилось еще 6 детских молочных зубов, которые явно не могли принадлежать костяку на момент захоронения, принимая во внимание его возраст. В одиночном погребении с украшениями (двумя бронзовыми подвесками и пятнадцатью пастовыми бусами) был найден один сосуд.
Среди исследователей срубной культуры прочно устоялась точка зрения, что бусы и подвески (в том числе изготовленные с использованием золота) не относятся к категории инвентаря, маркирующего высокий социальный статус12. Помещение украшений в погребение связано, скорее всего, с несоциальной сферой жизни сруб-ного общества13. Что касается признаков собственно обряда захоронения, то среди всех остальных погребальных сооружений некрополя эти два комплекса выделяются такими чертами, как парность в первом случае и положение костяка на животе во втором.
Рис. 1. Погребения с разнообразным инвентарем: 1, 6, 9 - погребения; 2, 3, 8, 10, 11 - керамические сосуды; 4 - бронзовый нож; 5 - бронзовая скоба с остатками дерева; 7 - каменный топорик; 12 - пастовык бусы; 13 - бронзовая подвеска, покрытая золотой фольгой
Парные погребения известны не только в раннесрубных памятниках, они встречаются в некрополях культур раннего, среднего и позднего бронзового веков. Исследователи связывают данный тип погребений либо с религиозными представлениями индоиранского населения14, либо с одновременной смертью захороненных15.
Положение погребенного на животе обычно соотносится с зависимым статусом захороненного индивидуума или с обычаем «переворачивания», которому подвергались лица, исполняющие колдовские ритуалы, владеющие магическим искусством16. Существует также версия, что такое положение костяка может быть связано с необычным характером смерти человека17. В данном случае погребение не выделяется какими-либо признаками, указывающими на зависимое положение погребенной. Таким образом, комплексы с украшениями не обладают особенностями, которые бы указывали на их высокий либо зависимый социальный статус.
Комплекс со сверленым каменным топориком содержал также сосуд, орнаментированный меандром. Из дополнительных особенностей оформления могильной ямы в данном случае можно отметить органическую подстилку, выявленную под скелетом на дне погребения. Данный комплекс являлся не единственным в кургане, помимо него здесь были выявлены еще два захоронения срубной культуры. Ввиду плохой сохранности костей пол и возраст погребенного, к сожалению, не установлены. В большинстве случаев сверленые топоры встречены в центральных погребениях курганов, усложненных дополнительными элементами погребальной конструкции18 либо содержавших помимо топора другие вещи19. Все эти характеристики позволяют судить исследователям о каменных сверленых топорах как о находке, маркирующей престижный социальный статус погребенного с ней человека.
Существуют мнения, что жезлы с навершия-ми в виде каменного топора на территории распространения срубной культуры принадлежали властителям20, могли являться парадным оружием или символом власти21. К инсигниям власти каменные шлифованные топоры относят исследователи культур ранней и развитой бронзы22. По мнению И.И. Дремова, каменный топор хоть и выступал символом престижного социального положения погребенного, мог не являться при этом типичным атрибутом знати23. Находка самарскими исследователями каменной модели бронзового топора в женском погребении позволяет говорить о том, что данный предмет не всегда является символом власти. Скорее, он служит свидетельством наследуемого статуса по-гребенной24. Что касается интерпретации в плане
социальной иерархии Лабазовского комплекса с топориком, то судя по основным признакам погребального обряда, стандартным для срубной культуры, выделение его среди остальных захоронений некрополя в качестве погребения субъекта, принадлежавшего к иерархической верхушке, не представляется объективным фактом. Скорее всего, данная находка маркирует погребенного в качестве главы семьи или рода, оставившего могильник.
Погребение ребенка в возрасте около 5 лет, в которое были помещены сосуд и 20 альчиков МРС, по большинству характеристик совпадает с остальными, отнесенными в данную подгруппу, и не обладает какими-либо отклонениями от общего стандарта. Оно совершено в яме подпря-моугольной формы, имеет небольшие размеры, яма и костяк ориентированы на север, погребенный находился в скорченном положении на левом боку. Какие-либо дополнительные детали оформления могильной ямы отсутствуют.
В литературе существуют различные варианты интерпретации астрагалов в структуре погребального обряда: в качестве набора для игры в кости, в качестве гадательных костей, символов благополучия и другие25. Таким образом, какой-либо социально выраженной функции астрагалы как тип инвентаря не несут.
В семи захоронениях Лабазовского некрополя были найдены только сосуды (рис. 2/1). Половозрастные данные были получены по антропологическим материалам 5-ти погребений. В двух из них были захоронены дети 5-7 лет, в двух - мужчины, и в одном - женщина. Практически все погребения с сосудами являются периферийными, исключение составляет один комплекс, который занимал центральную позицию в кургане, он же имел самые крупные размеры погребальной камеры. Здесь же следует отметить, что это единственное погребение в подгруппе, которое имело деревянное перекрытие, состоявшее из разрозненных деревянных плах. Размеры остальных погребальных камер комплексов, в которых содержались только сосуды, зависят от возраста погребенных: небольшие ямы принадлежали детям, ямы более крупных размеров -взрослым индивидуумам.
Четыре погребения Лабазовского курганного некрополя являлись безынвентарными (рис. 2/11). Три из них занимали периферийное положение под курганной насыпью (причем один комплекс являлся впускным) и одно - центральное. В первых трех захоронениях были обнаружены детские останки, в центральном безынвентарном погребении - скелет мужчины 30-40 лет. Для всех комплексов характерно положение погребенных скорченно на левом боку. Над мужс-
fЛ©
1
III
t / I I
- -105
-Юз
Л
__У
0 J О см
5
О 1 см
О 1 сг/
л
f/Г
s
() 1 et ем
\_и¿i
О 1С сч
t/
' . • !
О 1&М
О 10 СМ
10
Б
А II) им
hlH11Kl .UHM4 ННННЫН ЫХП
Рис. 2. I - погребения с сосудами; II - погребения без инвентаря; III - кремации: 1, 4, 6, 7, 8, 10 - погребения; 2, 3, 5, 9 - керамические сосуды
ким захоронением зафиксировано перекрытие ямы продольными деревянными плахами.
Таким образом, при сравнении погребений с сосудами и захоронений без сопроводительного инвентаря следует, что принципиальных различий в плане организации погребального обряда здесь не выявлено. Практически все захоронения этих двух групп занимали под курганными на-
сыпями периферийное положение. Погребения, занимающие центральное положение - мужские, имеют более крупные размеры и перекрыты деревянными плахами.
Захоронения, совершенные по обряду кремации, совершены в четырех разных курганах (рис. 2/111). Три из них занимали периферийное положение под насыпью, и одно являлось впускным. Кремации
обнаружены в ямах подпрямоугольной формы, размеры могильных ям средние, варьируются в небольших пределах. Никаких дополнительных конструктивных особенностей в оформлении ям не прослежено. Инвентарь представлен только керамическими сосудами, которые были найдены в 3-х захоронениях. Два захоронения содержали по одному сосуду, в одном погребении находились два целых сосуда и фрагмент еще одного сосуда.
В историографии срубной культуры сложилась устойчивая точка зрения, что обряду кремации в основном подвергались служители культа - «жрецы». Но также возможно предположить и то, что смешение на одном могильнике двух обрядов - ингумации и кремации, говорит о слиянии нескольких родовых групп в рамках одного общества26. Вызывает вопрос положение кремированных индивидуумов в социальной иерархии. Одни исследователи придерживаются точки зрения, что погребенные таким образом люди занимали одну нишу с остальными членами рода27, другие полагают, что эти лица подвергались ранговой градации, причем ранг маркировался помещенным в погребение инвентарем28. Судя по периферийному расположению данных погребений на подкурганной площадке, усредненному размеру могильных ям, отсутствию какого-либо избыточного инвентаря в могиле для Лабазовского курганного могильника скорее приемлема первая точка зрения.
Исходя из всего вышесказанного следует, что интерпретация погребений Лабазовского некрополя в социальном плане показывает следующее: вероятно, элитарный социальный статус в рамках глубоко стратифицированного общества имел погребенный, захороненный в одном из комплексов с ножом. Остальные погребения некрополя не имеют признаков, которые позволили бы судить о выраженной социальной стратификации оставившего их общества, так как по основным характеристикам погребального обряда они практически совпадают. Высокое положение, но уже в рамках менее социально дифференцированного общества, судя по погребальному обряду и набору сопровождающего инвентаря занимали индивидуумы, захороненные во втором комплексе с ножом и в погребении с топориком. В пользу того, что Лабазовский некрополь был оставлен людьми позднего первобытного общества, только подходящего к стадии разложения, говорит и то, что на основании погребального обряда не зафиксировано также и различий в гендерном плане. Мужские, женские и детские костяки представлены во всех выделенных категориях погребений некрополя.
Тот факт, что в погребении с ножом, для которого возводилась отдельная курганная насыпь,
был захоронен человек, принадлежавший к социальной верхушке сложно дифференцированного общества, объясняется тем, что он возник раньше остальных сооружений могильника, во время формирования срубной КИО. Для срубной культуры, как и для всех степных культур переходного периода от средней к поздней бронзе, наличие прослойки людей, отличающихся от основной массы населения наделением особыми функциями, характерно именно на данном этапе29.
Социально выделенные погребения в рамках раннесрубной культуры, как правило, менее всего распространены. Это вполне может быть объяснимо тем фактом, что в культурах ранней и средней бронзы, на основании генезиса которых сложилась срубная КИО, обряду курганной ингумации подвергались не все члены общества, а лишь та его часть, которая была наиболее выделена в социальном плане. В связи с тем, что во время развитой и поздней срубной культуры существовавшая ранее социальная стратификация общества была снивелирована, количество многомогильных курганных памятников, а следовательно, и погребенных в них людей значительно возрастает.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Цимиданов В.В. Социальная структура срубного общества. Донецк, 2004. С.108-110.
2 Лопатин В А. Срубные поселения степного Волго-Уралья: Учебное пособие. Саратов, 2002. С.65-75; Юдин А.И., Ма-тюхин АД. Социальная структура раннесрубного общества по материалам могильников Кочетное и Золотая Гора // Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 6. Саратов, 2005. С.36-41; Юдин А.И. Изменение погребального обряда как отражение социальных процессов в первобытном обществе срубной культуры на примере новых памятников // Археологические памятники Оренбуржья. Вып.VIII. Оренбург, 2007. С.142-148.
3 Бунатян Е.П. Методика социальной реконструкции по данным рядовых скифских могильников // Теория и методы археологических исследований. Киев, 1982. С.75.
4 Иванова С.В. Социальная структура населения ямной культуры Северо-Западного Причерноморья. Одесса, 2001. С.97-115; Цимиданов В.В. Указ. соч. С.35.
5 Дремов И.И. Региональные различия престижных погребений эпохи бронзы (особенности покровской группы) // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 2001 году. Вып.5. Саратов, 2003. С.72-88; Иванова С.В. Указ. соч. С.61-96; Кузьмина О.В. Каменные сверленые топоры Самарского Поволжья // Вопросы археологии Поволжья. Вып.4. Самара, 2006. С.348; Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. Памятники древнеямной культуры на Илеке. Екатеринбург, 1994. С.99-106; Цимиданов В.В. Указ. соч. С.29-32.
6 Епимахов А.В. Понятие социальной комплексности и возможности его применения к археологическим данным бронзового века // XVII Уральское археологическое совещание. Екатеринбург - Сургут, 2007. С.138.
7 Моргунова НЛ, Гольева А.А., Евгеньев А.А., Китов Е.П., Купцова Л.В., Салугина Н.П., Хохлова О.С., Хохлов А.А. Лабазовский курганный могильник срубной культуры. Оренбург, 2009.
8 Там же. С.40-41.
9 Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. Указ. соч. С.98-99; Иванова С.В. Указ. соч. С.43, 85. Цимиданов В.В. Указ. соч. С.53.
10 Отрощенко В.В. Деревянная посуда в срубных погребениях Поднепровья // Проблемы археологии Под-непровья III-I тыс. до н.э. Днепропетровск, 1984. С.91; Цимиданов В.В. Указ. соч. С.53.
11 Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Евгеньев А.А., Китов Е.П., Купцова Л.В., Салугина Н.П., Хохлова О.С., Хохлов А.А. Указ. соч. С.41, 73.
12 Малов Н.М. Золото и серебро в срубной культурно-исторической области // Поволжский край: Межвузовский сборник научных трудов. Вып.11: Проблемы истории и археологии Саратовского Поволжья. Саратов, 2000. С.42; Цимиданов В.В. Указ. соч. С.54; Юдин А.И., Матюхин А.Д. Указ. соч. С.39.
13 Малов Н.М. Покровско-абашевские украшения Нижнего Поволжья // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов, 1992. С.22-23.
14 Куприянова Е.В. Миры синташтинской культуры: мужчины, женщины, дети // Аркаим. По страницам древней истории Южного Урала. Челябинск, 2004. С.21.
15 Цимиданов В.В. Указ. соч. С.65.
16 Там же. С.62-63.
17 Горбунов В.С., Морозов Ю.А. Некрополь эпохи бронзы
Южного Приуралья. Уфа, 1991. С.79.
18 Кузьмина О.В. Указ. соч. С.348; Цимиданов В.В., Евглев-ский А.В. Классификация погребений с инсигниями власти срубной общности // Археологический альманах №2. Донецк, 2004. С.100-101.
19 Дремов И.И. Указ. соч. С.81.
20 Цимиданов В.В., Евглевский А.В. Указ. соч. С.100-101; Цимиданов В.В. Указ. соч. С.56.
21 Кузьмина О.В. Указ. соч. С.348.
22 Иванова С.В. Указ. соч. С.44; Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ. Очерки древней и средневековой истории и культуры. Тула, 2003. С.118.
23 Дремов И.И. Указ. соч. С.81.
24 Мышкин В.Н., Турецкий М.А. Курганы бронзового века на реке Малый Кинель // Вопросы археологии Поволжья. Вып.4. Самара, 2006. С.331.
25 Марков С.С. Астрагалы в погребальной обрядности эпохи бронзы Южного Зауралья // Вестник общества открытых исследований древности. Научный альманах. Вып.1. Челябинск, 2002. С.43, 22.
26 Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. Указ. соч. С.98-99; Иванова С.В. Указ. соч. С.74.
27 Юдин А.И., Матюхин А.Д. Указ. соч. С.39.
28 Цимиданов В.В. Указ. соч. С.80.
29 Юдин А.И., Матюхин А.Д. Указ. соч. С.40.
THE PROBLEM OF THE TIMBER-GRAVE CULTURE SOCIAL SYSTEM (ON LABAZY BURIAL MATERIALS)
© 2011 L.V. Kuptsova
Orenburg State Pedagogical University
The article is devoted to the problem of Timber-Grave culture-historical community social system. The precise data can be obtained only though complex examination of each Timber-Grave culture artifacts and monuments. The author analyzes the funeral ceremony and grave goods of Labazy barrow cemetery, and on the basis of this analysis she attempts to construct a social model of the Timber-Grave culture society. Key words: social system, social relations, social differentiation, Timber-Grave culture.
Lidia Kuptsova, Secretary of Archeological Laboratory. E-mail: [email protected]
