CC BY
50
ПАМЯТИ.
УДК 94(47)+929Троицкий
ПАМЯТИ
НИКОЛАЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ТРОИЦКОГО
(1931-2014)
IN MEMORY OF N.A. TROITSKIY (1931-2014)
28 мая 2014 года на восемьдесят третьем году жизни скончался известный русский историк, профессор Саратовского государственного университета Николай Алексеевич Троицкий. Тяжело и больно произносить затертые, клишированные фразы: «он был», «ушел из жизни»...
Родился будущий профессор истории вдалеке от главных центров культуры и образования страны, в селе Новорепное Ер-шовского района Саратовской области, 19 декабря 1931 года. Его отец, Алексей Васильевич (1908-1942), лучший на селе сапожник и гармонист, не имел даже среднего образования, однако письму и счету единственного сына научил задолго до того, как тому пришла пора поступать в школу. Пелагея Евдокимовна Троицкая, урожденная Серикова (1907-1990), мама будущего историка, отличалась спокойным характером и стремилась привить сыну трудолюбие, тягу к знаниям. В первый класс средней школы Николай Троицкий поступил 1 сентября 1939 г., по его собственному выражению, «подготовленным».
Конечно, последнее предвоенное десятилетие в советской деревне не было сытным и безбедным. Однако эти трудности окупались свойственным юности оптимизмом и желанием учиться. Из всех школьных предметов будущий профессор особо отличал словесность, оставаясь на всю жизнь страстным книгочеем, и, конечно, историю. Круг чтения Николая Алексеевича был необычайно широк для школьника тех лет (благо в селе имелась очень приличная библиотека): романы В. Скотта, В. Гюго, А. Дюма, А.Н. Толстого, произведения И.С. Тургенева, М.Ю. Лермонтова. Все, что могли дать школьная и сельская библиотеки, было проштудировано. Вот лишь один штрих к биографии историка: уже поступив на исторический
факультет, он первым делом бросился в университетскую библиотеку дочитать «Отверженных» Виктора Гюго. В экземпляре его районной библиотеки не хватало последних страниц.
В годы юности им были прочитаны и увидевшие свет накануне Великой Отечественной классические труды Е.В. Тарле о Наполеоне и Отечественной войне 1812 года. Именно Тарле навсегда остался для Николая Алексеевича эталоном историка, а его работы - образцом сочетания яркого повествования с глубиной анализа. Большое воздействие на Николая Алексеевича оказали и исторические фильмы предвоенных лет, с блистательной игрой Н.К. Черкасова, уроженца Саратова Б.А. Бабочкина, других замечательных артистов. Эти фильмы не только пробуждали любовь «к родной старине», тягу к изучению истории своей страны, но и настоящий патриотизм, который невозможно воспитать теми заунывными трелями, что раздаются ныне с экранов телевизоров.
Война принесла с собой страшную нужду, испытания, горе: В 1942 г. в боях за Северный Кавказ погиб гвардии рядовой Советской армии Алексей Васильевич Троицкий, так и не успев порадоваться успехам сына. Памяти отца Н.А. Троицкий посвятил одну из лучших своих книг - «Безумство храбрых».
В годы военного лихолетья Николай Алексеевич чем мог, помогал матери и каждое лето до темна трудился на сельхоз-работах. Древняя народная мудрость гласит: «посеешь поступок -пожнёшь привычку, посеешь привычку - пожнешь характер, посеешь характер - пожнешь судьбу». Воспитанная с детства привычка к труду стала залогом будущих успехов историка. Кончилась война, учебные аудитории вновь наполнились шумным студенческим людом.
Николай Алексеевич помнил имена и фамилии каждого из своих одноклассников, бережно хранил пожелтевшую фотографию выпускников 1949 года Новорепинской средней школы № 1 и, показывая ее друзьям и коллегам, с гордостью говорил: все мы, дети войны получили высшее образование и разлетелись кто куда». Однако только один из них - Н.А. Троицкий - выбрал путь историка и поступил на исторический факультет Саратовского государственного университета. «... Я ни разу не пожалел о сделанном выборе.», - говорил Николай Алексеевич уже незадолго до смерти.
1 сентября 1949 г. Николай Алексеевич Троицкий впервые вступил в стены классического, как теперь принято говорить, Саратовского государственного университета. С Саратовом будут связаны лучшие годы его жизни, все победы и беды, счастье и трагедии, словом, «и жизнь, и слезы, и любовь».
Саратовский университет, несмотря на свою молодость (в 1949 г. СГУ было «сорок лет от роду»), давал хорошее образование. Главное же, после страшной войны студенческая молодежь увлеченно стремилась к знаниям, жила небогато, но дружно и весело. Для многих, включая и Николая Алексеевича, Саратов был первым в их жизни крупным культурным городом. Саратовские театры и консерватория были переполнены студенческим народом. Не пропускал ни одной сколь-нибудь значимой премьеры и студент Троицкий, но главным благом цивилизации была для него богатейшая Научная библиотека Саратовского университета, в которой он буквально «прописался», часами (порой, пренебрегая лекциями и семинарами) просиживая в читальном зале.
Организованный и целеустремленный, Николай Алексеевич уже на первом курсе точно определил хронологический и тематический круг своих научных интересов: XIX век, противостояние наполеоновской Франции и всей остальной Европы. Чтобы знать в оригинале источники и литературу, изучал французский язык.
Увы, когда подошло время писать диплом, на кафедре истории нового времени будущему профессору предметно объяснили, что нет специалистов по истории наполеоновских войн, и вообще надо писать не о войнах, а о борьбе за мир во всем мире. Конечно, Николай Алексеевич был огорчен и расстроен этим обстоятельством. Однако, написав дипломную работу на предложенную научным руководителем тему, вовсе не отказался от мечты изучать наполеоновскую эпоху. Сказалось то качество, которое М.В. Ломоносов называл «благородной упрямкой», иными словами, умение преодолевать препятствия для достижения поставленной цели. Много лет спустя, будучи уже известным стране исследователем, Троицкий с блеском реализует юношескую мечту в целой серии работ о событиях Отечественной войны 1812 г., Наполеоне и его маршалах, императоре Александре I и М.И. Кутузове.
Осенью 1960 г., после аспирантуры, Николай Алексеевич был «распределен» на кафедру основ марксизма-ленинизма в Шад-ринский педагогический институт Курганской области. Будущий
профессор не терял времени: писал статьи, продумывал план докторской диссертации. К счастью, пребывание вне сферы университетской науки длилось недолго. Весной 1961 г. Николай Алексеевич получил и принял приглашение работать на кафедре истории СССР Сгу (в 1963 г. кафедра разделилась на две - советского и досоветского периодов).
Так, семь лет спустя, Николай Алексеевич вернулся в alma mater уже в качестве преподавателя. В 1963 г., работая на историческом факультете Саратовского университета, Н.А. Троицкий защитил кандидатскую, а в 1971 г., и докторскую - о политических процессах в России 1871-1890 годов.
По тем временам он стал самым молодым доктором исторических наук и профессором на историческом факультете Саратовского университета, на который был приглашён преподавать ещё в 1961 г., и которому оставался преданным более 50 лет своей жизни. Все эти годы он был верен одной-единственной кафедре, которая за это время трижды меняла своё название: кафедра истории СССР, кафедра истории СССР досоветского периода, с 1991 г. - кафедра истории России. В течение 26 лет, с 1975 по 2001 г., он был её заведующим. И каким заведующим! Имя Николая Алексеевича, благодаря его научным статьям и книгам, многие из которых выходили в московских издательствах, было известно в научных кругах далеко за пределами России. Он многие годы являлся визитной карточкой или, как бы сейчас сказали, брэндом, не только истфака, но и всего университета.
Итогом творческой деятельности профессора Саратовского университета стали 40 книг и более 400 статей, но путь к признанию для него был непростым и не только потому, что он не выбирал легких дорог в науке, но и по причинам весьма далеким от науки и научной этики.
Наряду с историей освободительного движения особое место в творческой биографии Николая Алексеевича занимала Отечественная война 1812 года и шире - эпоха наполеоновских войн. Как уже говорилось, еще студентом Троицкий попытался приступить к изучению этой темы. Тогда это не получилось, но от мысли вернуться к эпохе бурных событий начала XIX в. он не отказался. Едва приступив к исследованию «грозы двенадцатого года», он поразился обилию мифов, явных передержек и прямых фальсификаций в трудах по истории великой войны. «Генералы от науки», спекулируя на патриотических чувствах, нещадно
эксплуатировали тему Отечественной войны, создавая себе репутацию «ученых мужей».
Научные интересы Николая Алексеевича были столь разнообразны, что невозможно охарактеризовать их все. В числе наиболее значимых для него работ «малого жанра» - заметки и статьи о российских и советских историках: В.И. Семевском, Б.П. Козьмине, М.Н. Покровском, Е.В. Тарле. Ждет своего часа и публикация большого эпистолярного наследия Николая Алексеевича. За годы творческой жизни он состоял в дружеской переписке с выдающимися отечественными и зарубежными историками и писателями - с Ф. Вентури (Италия), Е. Лампертом (Англия), Н.М. Дружининым, П.А. Зайончковским, Ю.В. Трифоновым, Е.А. Таратута, Ю.В. Давыдовым и другими, а также с потомками героев своих книг -внучкой одного из лидеров I Интернационала и партии «Народная воля» Г.А. Лопатина Еленой Бруновной Лопатиной, внучатой племянницей «нравственного диктатора» «Народной воли» С.Л. Перовской Софьей Глебовной Перовской, дочерьми корифеев российской адвокатуры Н.К. Муравьева (душеприказчика Льва Толстого) и П.Н. Малянтовича (министра юстиции Временного правительства 1917 г.). Татьяной Николаевной Волковой и Галли Павловной Шелковниковой, внуками знаменитых адвокатов Н.П. Ка-рабчевского (Ниной Анатольевной Винберг) и В.И. Танеева (Еленой Павловной) и другими.
За 50 лет служения науке Николай Алексеевич Троицкий неоднократно оказывался в самом центре научных дискуссий или публичной полемики. Чуждый всякого официоза, он никогда не принимал участия в коллективных проработках кого бы то ни было, напротив, именно он зачастую становился объектом нападок со стороны партийных верхов или раздраженных оппонентов.
И по сей день можно порой услышать нелепые обвинения по адресу саратовского историка в «непатриотизме». Перефразируя А.И. Герцена, хочется спросить таких «патриотов»: Где границы патриотизма? Неужели любовь к Родине должна распространяться на любое ее правительство, императора, исторического деятеля, генерального секретаря, или, быть может, начальника концлагеря? Неужели, будучи в здравом уме, можно считать историками и патриотами тех, кто сочиняет пухлые тома с жизнеописанием русских самодержцев, замалчивая, а порой и оправдывая их человеческие пороки и жестокие репрессии? Не путают ли такого рода «специалисты» призвание историка с должностью камер-юнкера? Участник множества
«боев за историю», Николай Алексеевич неоднократно с фактами на руках, доказывал графоманскую ничтожность «сочинений» таких «историков».
Для Николая Алексеевича Троицкого честь и честность были не только однокоренными словами, но и понятия от одного корня. Он категорически не принимал бесчестности, некомпетентности и откровенной лжи в науке. Всегда выступал в защиту своих убеждений, порой, вступая в спор с самым высокопоставленным оппонентом, если видел пренебрежение научной истиной. Как раньше, так и сейчас находится немало деятелей, готовых ради сиюминутной «славы» или из карьерных соображений пойти на откровенное извращение исторических фактов. Прав был В.О. Ключевский, когда писал: «История как девица, которая хочет любви, но ее постоянно пытаются изнасиловать». Принципиальность Троицкого, полное отсутствие конформизма в его характере, умение и желание вести споры и дискуссии по важнейшим вопросам, не единожды вызывали у власть имущих желание проучить неугодного историка.
Нельзя не сказать и о лекторском мастерстве профессора Троицкого. Ему не приходилось призывать самую пеструю студенческую аудиторию к порядку, в этом не было необходимости. Полное внимание публики достигалось за счет построения лекции как научно-художественного текста, изложенного безукоризненным русским языком в лучших традициях университетского красноречия. В его лекциях яркость образов, умение интонацией, неожиданным сравнением выделить главное или взять паузу там, где необходимо, сочетались с меткими, порой ироничными, но всегда колоритными характеристиками событий и людей эпохи.
Одним из главных не только профессиональных, но и личностных качеств Николая Алексеевича было умение кратко, афористично определить самую суть предмета. Свою книгу воспоминаний он назвал: «Книга о любви». Это действительно Книга о любви. К людям, профессии, Отечеству.
Научные интересы профессора Н.А. Троицкого не ограничивались историей борьбы русских народников с абсолютизмом. И все же именно народники занимают главное место в его творческом наследии.
Ответом на официально культивируемую истерику и ложь в отношении русских революционеров должна была стать подготовленная Николаем Алексеевичем биография Софьи Перовской. Жизнеописание
первой русской женщины приговоренной царским судом к смертной казни было задумано ее автором более пятидесяти лет назад. Однако на исполнение замысла «обстоятельно и достоверно, на основе максимально доступного круга источников, запечатлеть «жизнь, деятельность, личность» «нравственного диктатора» партии «Народная воля» ушло более полувека. В течение нескольких лет центральные издательства в испуге шарахались от предложения Троицкого издать первую в отечественной историографии полную биографию «цареубийцы». И лишь в этом году издательство Саратовского университета взялось опубликовать книгу Н.А. Троицкого тиражом в 100 экземпляров.
Николай Алексеевич считал своим человеческим и гражданским долгом донести до читателя истинный, очищенный от клеветы образ С.Л. Перовской. Над её биографией профессор Троицкий работал, превозмогая свалившиеся на него невзгоды, трагедии, смертельную болезнь. Буквально до последнего дня жизни, прикованный к постели тяжким недугом, он вносил поправки в текст монографии, скрупулезно выверял сноски и примечания, подбирал иллюстрации, участвовал в обсуждении макета предстоящего издания. Дорогая сердцу Историка книга была подписана в печать в день его смерти ...
Для Николая Алексеевича «слово и дело» С.Л. Перовской и ее товарищей - это не только активная форма протеста против социальной несправедливости, но и понимание нравственности как необходимости немедленной и открытой борьбы со злом. Даже ценой собственной жизни. Это свое страстное убеждение гражданина и человека Историк стремился донести до читателя и в своей последней, посмертной книге.
Николай Алексеевич был убежден и всегда подчеркивал, что память о человеке - это главное, самое важное, что остается нам, после того как человек уходит из жизни. В памяти его друзей, учеников и коллег он навсегда останется гражданином, глубоким ученым, жизнерадостным, остроумным и отзывчивым человеком. А в исторической науке навсегда останутся его блестящие исследования, сорок книг и сотни статей, которые не оставят безучастными ум и сердце неравнодушного к судьбам Родины читателя.
О.Н. Дмитриева, Ю.Г. Степанов, редколлегия сборника «История и историческая память»
