CC BY
142
УДК 930.23+929Троицкий
«НАПОЛЕОН ВЕЛИКИЙ» (о неизданной рукописи Н.А. Троицкого)
Ю.Г. Степанов
Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова, кафедра истории, культурологии и политологии e-mail: georgyi1964@yandex.ru
В статье анализируются особенности отражения исторических событий в работах известного историка Н.А. Троицкого. Рассматривается вопрос о том, почему не издана монография Н.А. Троицкого «Наполеон Великий».
Ключевые слова: история, Наполеон, наполеоновские войны, Отечественная война 1812 года, Россия, Франция.
«NAPOLEON GREAT» ABOUT THE UNPUBLISHED MANUSCRIPT OF N-А. TROITSKY
Y.G. Stepanov
(Saratov, Russia)
In this article is analyzed the characteristics of reflection of historical events in the works famous scientist N.А. Troitsky. We study the question of why no monograph N.А. Troitsky «Napoleon the Great».
Key words: History, Napoleon, Napoleonic Wars, War of 1812, Russia, France.
В 1991 г. я, свежеиспеченный выпускник исторического факультета СГУ, присутствовал на чествовании Н.А. Троицкого в связи с его шестидесятилетием. Хорошо помню, как юбиляр, пошутив о быстротечности времени, заметил, что у него большие творческие планы на будущее. Годы спустя, Николай Алексеевич сетовал, что переступив порог 80-летия и будучи автором нескольких сотен статей и четырех десятков книг, он так и не напи-
сал пока три важнейшие для него монографии: об историке Е.В. Тарле, народоволке С.Л. Перовской и Наполеоне.
К личности и научному наследию Тарле саратовский историк относился с особым пиететом, часто публиковал материалы о неизвестных фактах из жизни автора «Нашествия Наполеона на Россию»1. Время от времени Николай Алексеевич порывался ехать в Москву для работы в архивах над биографией Тарле, но так и не осуществил своего намерения. «Я теперь невыездной», -шутил Николай Алексеевич. По целому ряду обстоятельств он не мог надолго покидать Саратов, чтобы написать обстоятельный, с новыми данными труд о Е.В. Тарле, не повторяющий монографию Е.И. Чапкевича2. Это требовало времени и сил, которых, как чувствовал Троицкий, оставалось все меньше.
Над макетом книги о Перовской Николай Алексеевич работал буквально до последних дней жизни. Как отмечалось в некрологе «Памяти Николая Алексеевича Троицкого» он «считал своим человеческим и гражданским долгом донести до читателя истинный, очищенный от клеветы образ С.Л. Перовской»3. Книга увидела свет в день смерти ее автора, став последним его монографическим исследованием и первым пока посмертным изданием. Я не случайно оговорился - «пока». В Издательстве РОССПЭН более шести (!) лет без движения и особой надежды на издание лежит фундаментальный двухтомник Н.А. Троицкого «Наполеон Великий».
Личность великого француза, его роль в истории и в целом «эпоха Наполеона» привлекали внимание Троицкого с юности4. Студентом он задумал дипломную работу о «наполеоновских войнах». Однако, как с юмором вспоминал Н.А. Троицкий, тогда, в 1952
1 См., например: Троицкий Н.А. «Досадно, что мне тут перебежал дорогу Пушкин со своей Полтавой ...» (Письмо Е.В. Тарле к В.С. Фраерман) // Новейшая история Отечества XX - XXI вв. Сб.-к научных трудов. Саратов, 2007. Вып. 22. С. 35-39; Он же. Е.В. Тарле и Департамент полиции в царской России / / Освободительное движение в России. 2014. Вып. 25. С. 128-131.
2 Чапкевич Е.И. Е.В. Тарле. М., 1977.
3 Памяти Николая Алексеевича Троицкого (19.12.1931-28.05.2014) / / Освободительное движение в России. 2014. Вып. 25. С. 8; См. так же: Памяти Николая Алексеевича Троицкого (19.12.1931-28.05.2014) / Троицкий Н.А. Софья Львовна Перовская. Жизнь. Личность. Судьба. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2014. С. 450-451.
4 Троицкий Н.А. Книга о любви. Саратов, 2006. С. 38.
году, на кафедре Новой и новейшей истории ему «разъяснили», что «надо изучать не войны Наполеона, а борьбу за мир во всем мире»5. В 1963 г., будучи преподавателем кафедры истории СССР Саратовского университета, он отправил в журнал «Вопросы истории» «большую статью (88 с.) с пересмотром дворянских и советских стереотипов в освещении „Двенадцатого года"»6. Статья была отвергнута по «идейным соображениям» и ее автор «понял, что тема „Двенадцатого года"» для него «закрыта»7. Как оказалось, на четверть века.
Все это время Николай Алексеевич, не оставляя надежды на лучшие времена, работал над темой «Наполеон и Россия», что называется в стол. Вознаграждением за веру в себя и упорство в достижении цели был изданный в период перестройки его блестящий труд «1812. Великий год России»8. Монография Троицкого стала настоящим событием, вызвав целый ряд и положительных рецензий, и резких откликов, и бурных дискуссий на страницах научных изданий. Целый шквал нападок, откровенно грубых и несправедливых обвинений в отсутствии «патриотизма», «искажении истинного облика», «непонимании», «недоучете» и прочее, прочее, прочее вызвало его исследование о М.И. Кутузове9.
В промежутке между изданиями работ об Отечественной войне 1812 года и Кутузове Н.А. Троицкий сделал первый шаг к исполнению давней мечты о создании научной биографии Наполеона Бонапарта. В 1994 году вышла в свет его монография «Александр I и Наполеон», написанная в редком для современной исторической науки жанре сравнительного жизнеописания10. Исследования Николая Алексеевича о войне 1812 года, о русском и французском императорах, вершивших в начале XIX столетия судьбу Европы, были с авторскими исправлениями и дополнениями в 2007 г. переизданы приличным по нашим временам тиражом11. Здесь не место для ана-
5 Троицкий Н.А. Книга о любви. С. 47.
6 Там же. С. 100.
7 Там же. С. 101.
8 Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988.
9 Троицкий Н.А. Фельдмаршал М.И. Кутузов: мифы и факты. М., 2002.
10 Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М., 1994.
11 Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М, 2007; Он же. Александр I против Наполеона. М., 2007.
лиза тех «боев за историю», что вел Н.А. Троицкий в течение пятидесяти лет служения науке12, однако ни одна из монографий саратовского историка (не только о наполеоновских войнах) никогда не залеживалась на прилавках магазинов. Думаю, что такая востребованность исследований Н.А. Троицкого в значительной степени раздражала некоторых его оппонентов.
Очевидно, что к созданию фундаментального труда о Наполеоне Бонапарте исследователь шел в течение многих лет и, если не ошибаюсь, в 2007 г., завершив работу над рукописью двухтомника, попытался издать ее, выиграв грант РГНФ, но получил отказ. Видимо, двухтомник Троицкого объемом в 40 авторских листов показался специалистам РГНФ затеей слишком дорогостоящей. Хотя, повторюсь, предыдущие книги Николая Алексеевича, посвященные противостоянию России и Франции, Александру и Наполеону, расходились мгновенно.
Н.А. Троицкий, раздосадованный этой неудачей, не опустил рук и «вышел» на РОССПЭН. Это издательство бралось выпустить его капитальный труд «Наполеон Великий» за два года. Согласно договору, в 2010 г. должен был выйти первый том («Гражданин Бонапарт»), в 2011 г. - второй («Император Наполеон»). Казалось, выход в свет давно задуманной и долгожданной книги -дело времени: РОССПЭН - организация не самая бедная, солидная и обязательная по отношению к своим авторам. Но ... прошло два года, а книга все еще оставалась в «ближайших планах» издательства. Не единожды Николай Алексеевич звонил в офис РОССПЭНа, где всякий раз задержку с выпуском рукописи в производство объясняли отсутствием средств и клятвенно обещали, что уж к двухсотлетию Отечественной войны монография совершенно точно увидит свет. Но ни в юбилейном 2012, ни в следующем году «Наполеон Великий» так и не был издан.
Сложилось так, что в последние годы жизни Николая Алексеевича мне довелось общаться с моим учителем достаточно часто и в этих беседах тема залежавшегося в недрах московского издательства «Наполеона» всплывала регулярно. Троицкий был крайне огорчен
12 См. об этом: Троицкий Н.А. Книга о любви. С. 161-165; 205-211; 335-343; Он же. Сказания о правде и кривде в исторической науке. СПб., 2013. С. 36-66; 135-157.
задержкой издания, этой очень важной для него, фактически, итоговой работы. Я по наивности воспринимал сетования ответственных лиц на проблемы с финансированием за чистую монету. Николай Алексеевич, напротив, очень скептически относился к теме «безденежья» как основной причине издательского простоя. Дело, не раз говорил он, не в деньгах, а в политике, точнее, в удушливой атмосфере псевдопатриотизма, в очередной раз пленившей историческую науку России. Его вердикт был неутешительным: в изучении противостояния России и Франции начала XIX столетия имеет место парадоксальный временной кульбит. Историки постсоветской России, отказавшись от марксизма, вернулись к дворянско-монархической концепции второй половины XIX в., с ее самодержавным пафосом, воспеванием Александра Благословенного и безудержным поношением Наполеона. Анализируя исследования последних лет о войне 1812 года, о Бонапарте и его кампаниях в Европе, о Заграничных походах русской армии, Троицкий находил, что его понимание личности и великой роли Наполеона в мировой истории, как и его критика «освободительной миссии» русской армии в Европе противоречат «патриотическому» вектору развития современной российской историографии. Это и есть главная и единственная причина того, что рукопись «Наполеона Великого» который год лежит без всякого движения, считал Н.А. Троицкий.
Скажу честно, я эти доводы всерьез не воспринимал, полагая, что в рассуждениях Николая Алексеевича сказывается «травма памяти» историка, не раз испытавшего на себе все «прелести» идеологических проработок и негласных запретов в советские времена. Дабы развеять эти сомнения я решил проверить издательскую эффективность РОССПЭНа, подсчитав среднегодовой объем выпускаемой издательством продукции. Результат оказался столь ошеломляющим, что я, к стыду своему, так и не решился сказать Троицкому об этом «расследовании». Оказалось, что в 2010-2011 гг. (то есть, в годы, когда планировалась публикация «Наполеона Великого») издательство «Российская политическая энциклопедия» выпустило в свет не менее 200 (!!) монографий и сборников документов в среднем по 400-450 страниц в каждой (!) из этих книг. Почему же в многомиллионном денежном потоке,
отпущенном на публикацию таких объемных опусов, не нашлось средств на давно спланированное издание двухтомника саратовского историка? Однозначно, что проблема заключалась не в отсутствии средств.
На определенные размышления наводила и монография Доминика Ливена13. Есть некоторая странность в том, что труд английского историка, в превосходном полиграфическом исполнении и немногим уступающий по объему исследованию Троицкого, РОССПЭН нашел возможность издать в кратчайшие сроки, тогда как публикация книги российского специалиста все время откладывалось «на потом».
Восторженные отклики на сочинение Д. Ливена я прочел раньше, чем саму книгу. Безудержный поток похвал по адресу английского историка удивлял и настораживал. Тем более что с некоторыми «умозаключениями» поклонников таланта Ливена a priori было очень трудно согласиться. Например, один из пользователей сетей уверял публику, что «лучшую на сегодняшний день книгу о России в наполеоновских войнах написал иностранец» (хоть и с русскими корнями)»14. Подобные оценки интриговали. Неужели «иностранец с русскими корнями» разом превзошел А.И. Михайловского-Данилевского, М.И. Богдановича, А.З. Манфреда, Е.В. Тарле, собственно всех наших историков, когда-либо писавших о роли и участии России в антинаполеоновских коалициях? Я решился узнать мнение Н.А. Троицкого о работе его английского коллеги. Николай Алексеевич от собственных комментариев воздержался, выдал мне из личной библиотеки «Россию против Наполеона» Доминика Ливена, сказав только: «Читай, оценивай сам».
Солидный по объему труд Д. Ливена я прочел дважды и очень внимательно. Книга капитально фундирована источниками, написана основательно, местами живо, автор, в отличие от абсолютного большинства западных историков, прекрасно знает российские источники и специальную литературу. Однако назы-
13 Ливен Д. Россия против Наполеона. Борьба за Европу. 1807-1814. М., 2012.
14 Александрович. Как создаются победы. О книге Доминика Ливена «Россия против Наполеона: Борьба за Европу, 1807-1814» / URL: http://fantlab.ru/blogarticle28629 (дата обращения: 01.07.2016).
вать ее лучшей «на сегодняшний день» книгой о России в наполеоновских войнах я бы не торопился. В работе английского профессора нет никаких открытий, нет опубликованных и архивных источников, неизвестных нашим ученым. Словом, нет почти ничего, о чем бы ранее не писали российские и советские историки, за исключением подробной характеристики конного состава русской армии, описанного скрупулезно и поистине в лошадиных дозах. Да, монография Доминика Ливена читабельна, что является бесспорной заслугой не только автора, но и ее переводчика А. Петрова, однако было бы явным преувеличением считать Ливена одаренным стилистом. Особенно в сравнении с дискуссионными, но блистательно яркими исследованиями О.В. Соколова15 и Н.А. Троицкого, исследование которого, в отличие от работы Ливена, затерялось в недрах РОССПЭНа.
В методологическом отношении монография Ливена возвращает читателя к положениям русской дворянской историографии середины - второй половины XIX в. с ее заунывными трелями о тирании «бича вселенной» Бонапарта, освободителе Европы Александре Благословенном, исторической миссии России. Своеобразной «изюминкой» монографии Д. Ливена один из рецензентов считает умозаключение «потомка баронского и княжеского рода», что не народная война, а «союз короны и дворянства .... позволил России победить» Наполеона16. Все это, как и говорил Троицкий, почти дословное повторение положений историков-монархистов позапрошлого века: Д.П. Бутурлина, А.И. Михайловского-Данилевского, М.И. Богдановича, Н.К. Шильдера. Не новость и отрицание народного характера войны 1812 года и права называть ее Отечественной. Еще сто лет назад А.К. Дживелегов заявлял, что у раба, т.е. русского крепостного крестьянина, не
15 Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999; Он же. Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг. Т. 1-2. М., 2006; Он же. Битва двух империй. 1805-1812. М., СПб., 2012.
16 Гончарова Т.Н. «Россия против Наполеона» или «Битва за Европу»: взгляд английского историка с российскими корнями. Рецензия на книгу: Dominic Lieven. La Russie contre Napoleon. La bataille pour l'Europe (18071814). Paris: Syrtes, 2012. - 615 p. // Труды кафедры истории Нового и новейшего времени. 2012. № 9. С. 188-198.
может быть отечества17. Замечу, что и анализ историографии в исследовании Ливена не оригинален. Н.А. Троицкого он упоминает дважды. Первый раз во введении, когда называет его работу одной из важнейших и второй раз ... в списке литературы. Именно так поступают нерадивые студенты, чтобы показать научному руководителю, что они «в курсе» темы.
Вообще, дифирамбы по адресу Ливена оставляет впечатление конъюнктурного и неумело организованного пиара, за который становится особенно неудобно, когда восторги выражаются с детской непосредственностью. Уместен ли в рецензии на монографию серьезного ученого такой, например, перл: «Он (Д. Ливен. -Ю. С.) совершенно заворожил слушателей рассказом о том, как ребенком с братом и тетушкой из аристократок, бежавших из большевистской России, регулярно наведывался в Лондонский зоопарк, где излюбленным его развлечением было кормить 190 яков бананами. То была пора «железного занавеса», и косматые яки ассоциировались в его детском воображении с далекой и экзотической Россией из-за тяги к ним русской тетушки, схожести с мамонтами и грозного вида. Как следует из вышесказанного (?!), Д. Ливен, автор «России против Наполеона», - человек незаурядный, а его монография, появление которой стало событием в западноевропейской историографии, - тоже в своем роде фено-мен»18. К чему это неуместное, неумное и пустое славословие?
Вернемся к неизданной рукописи Н.А. Троицкого. Вопреки обещаниям издательства в 2013 г. «Наполеон Великий» так и не был издан. Николай Алексеевич был твердо намерен расторгнуть договор с РОССПЭНом (давно просроченный к этому времени), но не успел. Все попытки коллег и учеников Н.А. Троицкого реанимировать процесс издания двухтомника ни к чему не привели. Надеюсь, пока.
Год назад я обнаружил в своем домашнем компьютере два отрывка из неизданной рукописи Николая Алексеевича. Вспомнил, что по его просьбе перевел в электронный формат небольшие фрагменты из первого и второго томов «Наполеона Великого».
17 Дживелегов А.К. Александр I и Наполеон: Исторические очерки. М., 1915. С. 219, 236.
18 Гончарова Т.Н. Указ. соч. С. 189-190.
Н.А. Троицкий собирался опубликовать их в сборнике, посвященном Наполеону. Но в каком именно, к сожалению, установить не удалось.
Один из этих фрагментов - «Революция закончилась» относится к первому тому, названному, как говорилось, «Гражданин Бонапарт», а второй - «Эпилог» - финальный аккорд всей работы.
В первом отрывке речь идет о времени консульства Наполеона после переворота 18 брюмера (9 ноября) 1799 года. Отмечу, что Н.А. Троицкий остался верен основным характеристикам людей и эпохи, запечатленным в жизнеописании Александра и Наполеона. С той поправкой, что в тексте «Революции» главный герой, разумеется, Первый консул, хотя и российскому самодержцу место нашлось. Из множества сюжетных линий в главе «Революция закончилось» (найденный отрывок, вероятнее всего, заключительная глава первого тома), выделю главное.
В этих отрывках есть все то, что сделало Н.А. Троицкого одним из лучших историков России: аргументированность, ясность мысли, искусство афористично и точно написать портрет того или иного деятеля, великолепный русский язык. Вместе с тем, видно, что последняя работа историка предельно полемична. Автор осознанно выделяет наиболее острые вопросы, словно подталкивая оппонентов к дискуссии. Вот узловые, на мой взгляд, проблемы, представленные Троицким в фрагментах неизданной рукописи.
Наполеон, в понимании автора, своеобразный феномен «демократического диктатора». К 1799 году идеалы Великой французской революции давно утонули в крови гражданской войны, нищете большинства граждан Республики, чиновном произволе и воровстве. Страна находилась в состоянии экономического коллапса. Первый консул энергично и с удивительной быстротой восстановил во Франции политическую и социальную стабильность, преодолел экономический кризис, наладил всю систему управления государством сверху донизу. Принятая в редакции Бонапарта Конституция 1799 г. закрепила важнейшие завоевания революции: гражданское равенство, бессословность общества, право собственности. Неудивительно, что подавляющее большинство французов поддержали Наполеона как национального лидера.
С другой стороны, Троицкий отмечает и нескрываемый политический цинизм Бонапарта, подмявшего под себя все ветви власти и подавившего оппозицию. Историк, как можно понять из текста главы, считает конституционное оформление гражданских прав при почти полной ликвидации политических свобод неизбежным условием для преодоления постреволюционного синдрома. Трудно судить, насколько правомерна такая постановка вопроса, но возрождение Франции в консульство Наполеона -неоспоримый факт.
В работе Троицкого Россия Александра I - полная противоположность наполеоновской Франции. Историк постоянно сравнивает положение двух крупнейших стран Европы начала XIX в., и это сравнение не в пользу нашей страны. В интерпретации Н.А. Троицкого свободная Франция наголову превосходила крепостную Россию во всех без исключения сферах: экономической, социальной, политической, военной. Такая картина тотального верховенства родины Бонапарта над «вотчиной» Романовых, не кажется абсолютно достоверной. В частности, Н.А. Троицкий доказывает, что при Александре Павловиче военно-полицейский режим в России значительно превосходил то, что было во Франции. Это тезис спорный и практический недоказуемый. Достаточно вспомнить, что в России декабристы долгие годы безнаказанно вели
антиправительственную деятельность практически на виду у царя и правительства, тогда как Наполеон решительно и жестко подавлял все очаги сопротивления режиму.
Характер наполеоновских войн в Европе один из самых дискуссионных вопросов, не имеющих однозначного решения. В «Наполеоне Великом» Н.А. Троицкий повторяет те положения, что отстаивал на протяжении долгих лет. По его мнению, преобразования Бонапарта, в первую очередь, отмена крепостного права и Гражданский кодекс, вели к прогрессивным изменениям в европейских странах. Именно это заставляло монархические режимы Европы объединиться в борьбе с «корсиканским чудовищем». Историк подчеркивает, что из двенадцати войн, которые вел Наполеон с «феодальными коалициями», только в двух случаях (в кампаниях против Испании и России) он был их
«зачинщиком», во всех остальных случаях именно монархи феодальной Европы (при поддержке Англии) стремились уничтожить свободную Францию. При этом Троицкий признает, что передовые идеи невозможно навязать «отсталым народам» силой. Эти утверждения вызывают ряд вполне логичных вопросов. А пытался ли Наполеон распространять «передовые идеи» мирным путем? Почему он так и не отменил крепостное право в России? Почему, вопреки обещаниям, так и не даровал политическую независимость Польше? И главное. Согласимся, что уничтожение крепостничества и сословного строя, принятие Гражданского кодекс - все это, безусловно, громадный шаг вперед. Но ведь французы для испанцев, немцев, русских и других «отсталых» народов Европы от этого не переставали быть оккупантами. Можно ли приписать стремление к национальной свободе исключительно невежеству масс и корыстным интересам верхов?
Определенное лукавство просматривается и в оценке жертв, к которым привели двадцать лет непрерывных военных кампаний Наполеона. Николай Алексеевич указывает, что по размаху и человеческим жертвам наполеоновские войны - «детская игра» по сравнению с 1-й и особенно Второй мировой войной. Такой подход нарушает принцип историзма, определяющего, что каждое историческое событие следует сравнивать с предшествующим ему, а не последующими. Двадцатый век по масштабам насилия и жертв не имеет аналогов в мировой истории. Не только Наполеон, но и Чингисхан, Тамерлан, Грозный кажутся на фоне злодеяний бесноватого фюрера мелкими пакостниками. Но правомерно ли такое сравнение? Думаю, что нет.
Убежден, что издание двухтомной монографии Н.А. Троицкого о Наполеоне (не сомневаюсь, что рано или поздно это случится) привлечет внимание историков и неизбежно породит дискуссии. Подлинная научная полемика там, где бьется талантливая и живая исследовательская мысль. А в этом отношении равных Николаю Алексеевичу Троицкому было и есть совсем немного.
