CC BY
61
УДК 316
Н. Л. МЫСЛИВЕЦ,
кандидат социологических наук, доцент, Гродненский государственный университет им. Я. Купалы, г. Гродно, e-mail: n. myslivets@gmail. com
ПАМЯТЬ О ПРОШЛОМ В СЕМЕЙНЫХ ВОСПОМИНАНИЯХ: ИЗ ОПЫТА СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ РЕФЛЕКСИИ
В статье анализируются воспоминания о прошлом, которые сохраняются и транслируются в семейной памяти трех поколений. В теоретической части рассматриваются существующие теоретические подходы к проблеме поколений. Эмпирическую основу статьи составили результаты исследования семейной памяти. Внимание обращается к нарративному конструированию поколенческого опыта.
Ключевые слова: память о прошлом, поколение, семейные воспоминания, социализация, молодежь, семейная историческая память.
N. L. MYSLIVETS,
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor, Yanka Kupala State University of Grodno, Grodno, e-mail: n.myslivets@gmail. com
MEMORY OF THE PAST IN FAMILY MEMORIES: FROM THE EXPERIENCE OF SOCIOLOGICAL REFLECTION
The article analyzes the memories of the past, which are stored and transmitted in the family memory of three generations. In the theoretical part, the existing theoretical approaches to the problem of generations are considered. The empirical basis of the article was the results of a study of family memory. Attention is drawn to the narrative construction of generational experience.
Keywords: memory of the past, generation, family memories, socialization, youth, family historical memory.
Введение. Одной из фундаментальных форм социальных связей, когда-либо существовавших в обществе, являются отношения между поколениями. Ныне многими забытый, а ранее столь же многими активно цитируемый классик писал: «История есть не что иное, как последовательная смена поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой - видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности» [1, с. 44-45]. Таким образом, смена поколений предполагает не только трансляцию накопленного опыта и культуры, но и их обновление с целью обеспечения дальнейшего социального прогресса.
Понятие «поколение» является весьма широким по своему объему и вследствие этого активно используется в различных отраслях социально-гуманитарного знания: в истории, демографии, этнографии, возрастной психологии, педагогике, антропологии. Особое место среди указанных дисциплин принадлежит социологии: общесодержательная сторона проблемы изучения поколений как субъектов общественной жизни в полном объеме может решаться лишь данной наукой. Социальный смысл идеи единства всех поколений, преемственности культуры, особенностей поколенного положения (статуса и роли людей различного возраста и происхождения в данном обществе) остается прерогативой социологии.
Современный этап развития общества характеризуется стремительными темпами социального обновления и изменения всех сфер жизни. В складывающихся условиях изучение особенностей трансляции накопленного предыдущими поколениями опыта представляет собой один из ведущих дискурсов в исследовании процессов социального воспроизводства и социокультурной преемственности. Подобного рода знание позволяет прогнозировать влияние настоящего на будущие поколения, создавать новые теории общественного развития и определять его перспективы. Наконец, внимание к памяти о прошлом, к жизни и опыту предшествующих поколений выступает в качестве одной из важнейших доминант исторического сознания и культуры в целом.
Теоретико-методологические рамки исследования. В переводе с латыни термин «поколение» буквально означает «генерация, порождение». Интерес к проблеме поколений формируется еще в древние века. С момента своего появления данное понятие стало использоваться в терминологии родства, где указывало на определенное звено в цепи происхождения от общего предка, а также на отношения между родителями и детьми, предками и потомками. Исторически сложилось так, что в данном понятии тесно переплелись несколько смыслов, что объясняет его широкое использование представителями различных отраслей научного знания и позволяет сделать вывод о междисциплинарном характере рассматриваемой темы.
Изучение поколений и особенностей трансляции межпоколенческого опыта становится предметом теоретического анализа с начала XIX в. В рамках позитивистско-натуралистической ориентации смена поколений рассматривалась как один из механизмов эволюции общества. Стоявший у истоков позитивистской школы Огюст Конт выдвинул идею о естественной взаимосвязи межпоколенческой динамики и темпов социального прогресса. И хотя в работах французского мыслителя непосредственно и не раскрывается сущность термина «поколение», однако указывается, что количественно определенная продолжительность жизни влияет и на эволюцию социальных явлений: увеличение продолжительности жизни и медленное обновление ведут к нарастанию инертности и консерватизма, тогда как чрезмерное сокращение жизни и быстрая смена поколений нарушают существующую стабильность и порядок в обществе. Эту же линию продолжил и Джон Милль. Английский уче-
ный указывал на то, что все исторические перемены прямо или косвенно связаны со сменой поколений, а мера воздействия прошлых поколений на настоящие выступает в качестве одного из главных факторов социальной эволюции.
Эмиль Дюркгейм рассматривал проблему поколений сквозь призму общественного сознания - «коллективных представлений»: «В любом обществе существует некоторое множество общих идей и чувств, которые передаются от поколения к поколению и обеспечивают одновременно единство и преемственность коллективной жизни. Таковы народные легенды, религиозные традиции, политические верования, язык и т. п. ... Некоторые из такого рода общих суждений, разделяемых гражданами. отличаются двумя признаками: они имеют практическую направленность и носят обязательный характер» [2, с. 191]. Таким образом, были заложены основы структурно-функционального подхода к изучению поколений, реализованные впоследствии в той или иной степени А. Рэдклифф-Брауном, Т. Парсонсом, Ш. Эйзенштадтом, Р. Мертоном и другими исследователями [3, с. 7-18]. Они рассматривали поколения с точки зрения системного подхода как функциональную систему позиций, социальных статусов и институциональных ролей индивидов.
С течением времени качественные подходы к пониманию поколения начинают преобладать над количественными. Это нашло свое отражение в новой научной традиции в объяснении природы и преемственности поколений, связанной с формированием символического интеракционизма. В рамках данного направления подчеркивается, прежде всего, фактор внутрипоколенческого единства и преемственности между поколениями.
Вильгельм Дильтей впервые попытался поставить качественные аспекты поколения выше его количественных параметров. Немецкий ученый рассматривал поколение не только как определенный интервал времени, примерно равный 30 годам, но, прежде всего, как духовную общность людей, на формирование жизненного мира которых оказывают воздействие одни и те же исторические события. Внутреннее духовное единство каждого поколения, общность их идей и деятельности подчеркивали также Г. Зиммель, Х. Орте-га-и-Гассет [4; 5]. Они стремились связать жизненный путь личности с историческими событиями, значимыми для всех людей, живущих в данный период времени.
Американские социологи У. Томас и Ф. Знанецкий в своей классической работе «Польский крестьянин в Европе и Америке» представили разработанный ими метод анализа поколений. Такой подход опирался на диалектику взаимодействия индивидуального и социального, субъективного и объективного, осознание себя и других. Ученые утверждали, что познание социальных процессов и событий невозможно без информации о субъективной стороне их протекания, то есть без учета их восприятия и осмысления самими участниками событий.
Немецкого ученого Карла Мангейма считают основоположником социологического подхода к проблеме поколений. Он был одним из первых иссле-
дователей, осознавших, что поколение относится к социальной, а не к биологической сфере. Значительным шагом в направлении институциализации социологии поколений стала опубликованная им в 1928 г. статья «Проблема поколений». Ученый рассматривал смену поколений как универсальный процесс, в основе которого находятся биологические ритмы человеческой жизни. Следствием таких ритмов является постепенное исчезновение «старых» участников социокультурного процесса и появление новых. Переход от поколения к поколению позволяет транслировать накопленное культурное наследство, поскольку представители любого поколения могут участвовать только в определенном временном отрезке исторического пространства. Инструментами социализации и поколенческой интеграции выступают культура, искусство, образование, право и много другое. Таким образом реализуется механизм социального наследования [6].
В рамках культурологической традиции была предпринята попытка системного анализа социальных проблем отдельных поколений во взаимосвязи с реальными культурными процессами. Такая традиция способствовала укреплению в социологии качественной методологии исследования.
Назревшая к концу 60-х годов прошлого века потребность общества в более глубоком осмыслении поколенческих изменений подтолкнула западных социологов к необходимости фокусированного изучения обозначенных проблем в рамках новой отрасли - социологии поколений. Идею институциализации социологии поколений выдвинули американские социологи В. Бенгстон, М. Ферлонг и Р. Лауфер.
С точки зрения дальнейшей разработки методики и методологии исследования межпоколенческой динамики интересен опыт американских социологов Г. Шумана и Ж. Скотта, которые в 1985 г. опросили 1,5 тысячи респондентов от 18 лет и старше в отношении оценки событий национального и мирового масштаба, происшедших в течение 50 последних лет. Интервьюеры просили респондентов назвать одно либо два наиболее важных события прошлого. Ученых интересовало, существуют ли воспоминания, отличающие одно поколение от другого. Конечная же цель исследования состояла в выяснении того, существует ли коллективная память поколений и каким образом структурируются воспоминания по возрасту [7].
Были сопоставлены две группы фактов: влияние на оценку событий стратификационных характеристик (раса, пол, образование) и поколенче-ских (принадлежность к одному и тому же возрасту). В результате нашла подтверждение одна из сформулированных еще К. Мангеймом гипотез: самыми яркими событиями, на которые чаще всего указывают люди, являются те, которые происходили во время их юности.
Память о прошлом и межпоколенческие взаимодействия в современной белорусской семье.
Формирование каждого поколения происходит в специфических общественно-исторических условиях, которые определяют его уникальные ха-
рактеристики: определенное положение в обществе, особый характер взаимосвязи его представителей, общий социальный опыт, собственное историко-культурное пространство и уникальное временное измерение и ряд других факторов.
Общеизвестно: важнейшим агентом социализации, транслирующим накопленный предыдущими поколениями социальный опыт, является семья. От того, насколько эффективно она выполняет данную роль, зависят мировоззренческие установки социализируемых, их жизненные ориентиры.
Влияние семьи на процесс социализации личности подростка проявляется как на макро-, так и на микроуровне. В первом случае речь идет о выполнении семьей как социальным институтом двух взаимосвязанных общественно значимых функций: это функция социализации молодого поколения и функция поддержания культурного воспроизводства общества. В каждой семье закладываются свои ценностные установки, что в дальнейшем во многом определяет культуру молодого человека. Для значительного числа молодых людей рассказы родителей о родословной их семьи принимаются на веру и являются основным источником получения таких знаний. «Поддаваясь» влиянию со стороны школьного и вузовского образования, средств массовой информации, молодежной субкультуры, дети и подростки как бы «оглядываются» на поведение и ценностные установки родителей.
Семейная историческая память представляет собой сложный социокультурный феномен, формирующийся под воздействием целой системы факторов. Как и любой другой социальный процесс, семейная историческая память является динамической системой, она способна к трансформации и развитию.
Одна из задач исследования состояла в выявлении роли семейной исторической памяти в конструировании/реконструкции прошлого своей семьи. Нами были выделены три группы респондентов:
1-я группа - поколение, которое мы назвали «дети фронтовиков» (1940-х годов рождения). Это первое послевоенное поколение, в рамках которого мы объединили тех, кто появился на свет непосредственно накануне Великой Отечественной войны (2 респондента), родившиеся вскоре после ее начала либо в годы войны (3 респондента), родившиеся в самые первые послевоенные годы (1945/1946-1948 гг.) - 5 респондентов;
2-я группа - поколение «внуков фронтовиков». Это те, кто родился в 1970-е годы. Активное вхождение в жизнь представителей данного поколения началось в самом конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века;
3-я группа - поколение «правнуков фронтовиков» (родившиеся в конце 1990-х - начале 2000-х годов). Данное поколение белорусской молодежи формируется исключительно на этапе становления суверенного белорусского государства. Большинство его представителей не имели опыта непосредственного общения с ветеранами Великой Отечественной войны и знают о ней исключительно со слов родителей, передающих им устные воспоминания тех, кто воевал на фронте либо трудился в тылу, от школьных учителей, из фильмов и книг.
Несмотря на различия в социальном статусе и уровне образования, представители каждого поколения обладают общим социальным опытом, являющимся реакцией на социокультурную реальность того или иного периода развития советского общества.
Всего в ходе исследования было проведено 30 биографических интервью в 10 трехпоколенных семьях. При выборе семьи определяющим критерием было стремление охватить различные семейные опыты и биографии. Среди респондентов присутствовали представители семей рабочих, крестьян, интеллигенции. Методика интервью предполагала возможность не только фиксировать автобиографический рассказ респондента, но и корректировать направление нарратива посредством дополнительных и уточняющих вопросов. Такие вопросы позволили выяснить, что именно в данной семье принято говорить о прошлом своей семьи и страны в целом, о том, как прошлое страны сказалось на судьбах отдельных семей и какое отражение оно нашло в биографиях его отельных представителей, как это прошлое оценивается в настоящее время и как оно оценивалось тогда, как происходит межпоколенная динамика передачи памяти.
Великая Отечественная война выступает в качестве выраженного специфического дискурсивного фона семейной социализации поколений «детей фронтовиков» и «внуков фронтовиков». Все воспоминания респондентов связаны в первую очередь именно с событиями Великой Отечественной. «Отец был участником Великой Отечественной войны. Мама растила четверых детей сама. В 1943 г. в возрасте 11 месяцев умер брат от болезни» (респондент Л., 1946 г. р.). «Отец воевал в партизанах, потом был на фронте. Рассказывал о войне, как был ранен и остался без пальцев руки», - такими воспоминаниями делится респондент Е., 1940 г. р. «Отец Иван вспоминал о том, что возил партизан телегой в Споровской лес. Рассказывал нам, как готовили партизаны у них в доме еду» (респондент Д., 1946 г. р.).
В воспоминаниях представителей старшей возрастной группы респондентов отражается как официальный дискурс, так и личные переживания, и образы войны. Их памяти по-прежнему прочно фокусируются на сюжетах, связанных с лишениями и голодом, которые пришлось пережить их родителям, родным и близким. Тема страданий, боязнь потери близких, а также тяжелая жизнь после окончания войны - все это является общим для представителей данного поколения. «Наш отец ушел на фронт. Вся работа по дому легла на мамины плечи. Мама очень ждала возвращения мужа домой... Мой отец рассказывал, как было страшно в годы войны. Каждая минута жизни могла стать последней. Еды не хватало, но, несмотря на все это, люди поддерживали друг друга и даже в трудную минуту пели песни» (респондент Б., 1948 г. р.). «Для нашей семьи самым страшным в годы войны были бомбежки и взрывы железной дороги Когда осколок попал в дом, где жила наша семья» (респондент Г., 1948 г. р.). «Страшно было, кода немцы были в деревне. Однажды отец привез из леса в телеге дрова, а немцы увидели и решили,
что это партизаны, стали стрелять по дому из пушки, пробили дыру в стене» (респондент Е., 1940 г. р.).
К числу самых ярких событий, связанных с жизнью семьи после окончания Великой Отечественной войны, респонденты относили рождение детей, которые «не узнали и не пережили ужасов войны, с которыми пришлось столкнуться представителям старших поколений, налаживание мирной жизни, организацию быта». «Отец получил работу в колхозе, он обзавелся домашним хозяйством и наслаждался спокойной жизнью» (респондент Б., 1948 г. р.). Вместе с тем первые послевоенные годы отнюдь не рисуются как время исключительно счастливое и абсолютно безмятежное: «У некоторых людей не было крыши над головой. Все было разрушено. Каждый человек понимал: чтобы выжить, надо много работать. И мы трудились от темна до темна. Недосыпали, недоедали. Но при этом трудились с песнями» (респондент Б., 1948 г. р.).
«Отец несколько лет был председателем колхоза "30 лет БССР". С 1952 по 1959 год. Рассказывал о налаживании жизни в колхозе, о надежде людей на лучшее. Эта надежда была и в нашей семье. Любые новшества, например, первые тракторы, машины были целым событием для односельчан и для каждой семьи... » (респондент Е., 1940 г. р.). «Самые яркие события, связанные с жизнью нашей семьи после окончания войны, связаны с образованием колхозов» (респондент Л., 1946 г. р.).
В послевоенное время произошла определенная трансформация воспитательных функций как в масштабах каждой семьи, так и в масштабах всего общества. Новые поколения получали больше внимания, заботы и опеки со стороны родителей. По-прежнему идеологическая составляющая являлась доминирующей социализационной нормой. Важным направлением в их воспитании было формирование чувства взаимопомощи, общественной солидарности.
Анализируя материалы интервью с представителями поколения «детей фронтовиков», можно сделать вывод: присутствовавшие во взаимоотношениях с родителями противоречия и конфликты практически не нашли отражения в семейной памяти. Детство и юность для них были временем повышенного уровня сознательности, ответственности, чувства долга. Методы воспитания были достаточно строгими, одним из важнейших был самостоятельный труд. Немаловажная роль отводилась чтению книг. В мировоззрении таких людей прочно закрепились традиции аскетизма, экономического минимализма, что нашло свое отражение в особенностях семейного воспитания, воспроизводимых респондентами в процессе интервью.
Семейное воспитание поколения 1970-х годов рождения характеризовалось большей либерализацией в сравнении с поколением «детей фронтовиков». Как следствие, произошло и определенное снижение авторитета старшего поколения. Ценности советской эпохи на протяжении определенного периода времени продолжали занимать господствующее положение в тра-
дициях семейного воспитания, в деятельности государственных институтов социализации. Однако с течением времени они принимали все более ритуализированный характер. Октябрятская, пионерская организации постепенно трансформировались, перейдя из категории идеологизированных структур в категорию организаций, призванных формировать детские и подростковые формы коллективной идентичности.
Поколение «внуков фронтовиков» подверглось определенной ресоциали-зации, обусловленной сменой господствующей в обществе идеологии и ценностей. Многими респондентами данный процесс воспринимался как драматический, поскольку, пройдя раннюю социализацию еще в условиях советского общества, не все смогли успешно адаптироваться к постсоветской реальности. Тем самым поколение рожденных в 1970-е годы, составляющее в настоящее время значительную часть экономически активного населения, сохранило в своем мировоззрении «советские» характеристики, усвоенные в ходе первичной внутрисемейной социализации. В определенных жизненных ситуациях это приводит к смешанной идентичности и провоцирует внутриро-левые конфликты.
В воспоминаниях и рассуждениях о прошлом своей семьи у представителей данного поколения присутствуют сюжеты, которые в свое время оказали наиболее сильное воздействие на сознание их родителей. Традиция сохранения такой памяти носит исключительно устный характер. Семейные воспоминания передаются и представителям следующих поколений, о чем свидетельствуют интервью с самыми юными участниками опроса.
Результаты исследования позволяют сделать некоторые основные выводы. Поколению «детей фронтовиков» свойственна ориентация на внешние регуляторы поведения и групповые ценности. Здесь доминирует «ориентированный на традицию» тип социального характера, представителям которого присущи развитое чувство социальной, гражданской, семейной ответственности.
Для поколения «внуков фронтовиков» характерна большая ориентация на внутренние регуляторы поведения. Групповые ценности для них столь же значимы, как и универсально-человеческие. В границах данного поколения представлены два основных типа социального поведения: «ориентирован-ный-на-себя» и «ориентированный-на-традицию». Поколение «внуков фронтовиков» по ряду анализируемых параметров сходно с предшествующей генерацией.
Для поколения «правнуков фронтовиков» крайне значимы внутренние регуляторы поведения. Здесь доминирует «ориентированный-на-себя» тип личности, а его представителей отличает слабо выраженное чувство социальной ответственности. Данное постсоветское и постсоциалистическое поколение характеризует приоритетная ориентация на универсально-человеческие ценности. В то же время представителей «среднего» и «младшего» поколений отличает большее стремление к самореализации, для них важна возможность обладать свободой выбора, приобретать новый опыт и новые возможности.
Заключение. На протяжении столетий обращение к прошлому, к памяти предков, к истории поколений было фундаментом национально-государственного строительства, важнейшим способом легитимизации власти, инструментом социализации подрастающих поколений. Как правило, личностное осознание субъективной значимости объектов, которые являются носителями памяти о прошлом, о семейных традициях и ценностях приходит к каждому из нас достаточно поздно, когда старших уже нет в живых, и «спросить не у кого». Устные биографические рассказы родителей, дедушек и бабушек стираются в памяти детей, в свое время не придавших этому должного значения.
В последнее время интерес к биографическим методам в социологических, культурологических, этнографических исследованиях существенно возрос. Документальный жанр становится все более популярным в литературе и публицистике, чему в немалой степени способствует процесс цифровизации памяти. И действительно, способы сохранения и передачи памяти о прошлом могут быть самыми разными, но без живого общения представителей разных поколений сложно говорить о полноценной передаче накопленного исторического опыта и семейной памяти. В связи с этим представляется необходимой пропаганда сохранения личных архивов в семьях. Фотографии, различные документы, письма, любые сохранившиеся письменные свидетельства заслуживают сбережения детьми и внуками. К сожалению, материальные ценности ныне наследуются куда охотнее, чем ценности, имеющие духовное значение.
Список использованных источников
1. Маркс, К Немецкая идеология / К. Маркс, Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения : в 50 т. - 2-е изд. - М. : Госполитиздат, 1955. - Т. 3. - С. 44-45.
2. Дюркгейм, Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Э. Дюркгейм ; пер. с фр., сост., примеч. А. Б. Гофмана. - М. : Канон, 1995. - 352 с.
3. Рэдклифф-Браун, А. Структура и функция в примитивном обществе. Очерки и лекции : пер. с англ. / А. Рэдклифф-Браун. - М. : Издат. фирма «Восточная литература» РАН, 2001. - 304 с.
4. Зиммель, Г. Избранное : в 2 т. / Г. Зиммель ; пер. с нем. - М. : Юрист, 1996. - Т. 1 : Философия культуры. - 671 с.
5. Ортега-и-Гассет, Х. Избранные труды / Х. Ортега-и-Гассет ; пер. с исп. ; сост., пре-дисл., общ. ред. А. М. Руткевича. - М. : Изд-во «Весь мир», 1997. - 704 с.
6. Мангейм, К Проблема поколений / К. Мангейм // Новое литературное обозрение. -1998. - № 2 (30). - С. 7-47.
7. Шуман, Г. Коллективная память поколений / Г. Шуман, Ж. Скотт // Социол. исслед. -1992. - № 2. - С. 47-60.
Поступила 06.12.2019 г.
