CC BY
59нипулируют своей «пятой колонной» предателей советских народов и ставленников монополистического финансового капитала. Но их контрреволюционные провокации оказываются за гранью разумного и допустимого, поэтому следуют к неизбежному краху.
Стратегическая инициатива дальнейшего исторического прогресса человечества находится у международного коммунистического движения, опирающегося в своей политической практике на научное мировоззрение диалектического материализма и поэтому способного возглавить выход народов планеты из глобального кризиса к социалистическому будущему. Видную роль в этом исторически перспективном движении играют советские коммунисты, обладающие драгоценным историческим опы-
том социалистического творчества и созидания. Гарантия победы коммунистического движения состоит в научном понимании общественной действительности современного мира и интеллектуальной готовности к научному обоснованию грядущей организации жизни общества путем практического использования в своей жизнедеятельности всеобщих объективных законов диалектики, а также конкретных экономических и социальных законов.
Примечания:
1. Ленин, В. И. Полн. собр. соч. - Т. 27. - С. 385.
2. Там же.
3. Ленин, В. И. Полн. собр. соч. - Т. 41. - С. 85.
4. Маркс, К.. Энгельс, Ф. Соч., изд. 2-е. - Т. 19. - С. 18.
5. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. - Т. 36. - С. 175.
6. Там же. - С. 187.
УДК 323.1 ББК 66.4
Антонович Иван Иванович,
доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки Республики Беларусь, действительный член Российской Академии социальных наук, Чрезвычайный и Полномочный посол (г. Москва)
1.1. 1А0АВ1А I 1АОЁ11АЁй111 А11В1ЙА
Аннотация. Автор утверждает необходимость активного изучения советского опыта политики национальных отношений. Развитие белорусской национальной и культурной динамики в советский период имеет особое значение. Одним из наиболее активных сторонников советской национальной политики был П.М. Машеров, первый секретарь Коммунистической партии Белоруссии (1965-1980). Для Машерова национальная политика СССР должна быть нацелена главным образом на создание экономических, социальных и культурных условий, способствующих сотрудничеству и взаимозависимости наций в СССР. Для него социальным ядром этого процесса были многонациональные коллективы крупных промышленных предприятий, научно-исследовательские центры, культурные учреждения.
Ключевые слова: нация, этнос, национальная взаимозависимость, советская политика слияния наций.
По мере того, как уходит в историю советская социалистическая эпоха, утихает злорадный, злобствующий хор, всячески выпячивавший ее недостатки и промахи, умалчивая о ее исторических свершениях и успехах. Новое по-
коление историков дает более объективный анализ основным событиям XX столетия на территории бывшей Российской Империи, видит более беспристрастно величайшие достижения Советского Союза - первого социалис-
тического государства в мире - которые многократно превышают его недостатки и упущения. Этот анализ ведется и в бывших советских социалистических республиках, в том числе и в Белоруссии.
В социалистическую эпоху крупным планом белорусской истории выступает имя П.М. Машерова - первого секретаря ЦК КП Белоруссии, одного из наиболее ярких и активных деятелей современной Белоруссии. В нулевые годы XX столетия вышло немало публикаций, посвященных анализу его жизни, труда, успехов и неудач. Интерес к этой личности не угасает и у молодых поколений белорусов [1].
В качестве Первого секретаря ЦК КП Белоруссии, в течение 15 лет своей жизни, П.М. Машеров занимался буквально всеми вопросами социально-экономической, политической жизни, идеологической и духовной сферы республики. В их числе наиболее сложным являлся, как является и сегодня, национальный вопрос. Как историческая проблема и определенное политическое действие, национальный вопрос родился в Европе после Вестфальского мира 1648 года, завершившего исключительно кровопролитную 30-летнюю войну, серьезно ослабившую Священную Римскую Империю и выдвинувшую на авансцену политической жизни национальное государство. Национальное государство, как субъект мировой истории -феномен, возникший в Европе после Вестфальского мира. Крупные европейские нации - английская, французская, австрийская, голландская, шведская - установили свои национальные границы, объявив их неприкосновенными и обозначив их защиту всеми средствами, включая и военные, в качестве непременной обязанности каждого жителя этой территории. Чем более развивалось товарное производство, тем более укреплялось национальное государство, а идеи суверенитета и национальной целостности становились основой национальной политики.
Общность территории непременно сопровождалась общностью языка, каким был язык наиболее многочисленной нации. Он подавлял,
вытеснял из общегосударственного общения языки других, более мелких этносов, проживавших на этой территории, с помощью всех доступных монархической власти средств - ассимиляции, принуждения, репрессий и т.д. Как правило, объективные нужды государственного объединения и строительства превышали местнические, узкоэтнические соображения, но никогда не приглушали их полностью. Историки, социологи, философы, изучающие европейскую реальность ХУН-ХХ веков, единодушны во мнении, что наиболее крупными конфликтами этого периода были те, которые были вызваны имперскими амбициями европейских государств, а также идеологическими и националистическими мотивами.
Несмотря на мощные ассимиляторские воздействия правящих монархических режимов, этническое самосознание народов, как правило, подавить полностью не удалось. Достаточно отметить, что еще к началу Первой мировой войны в девяти провинциях Франции говорили на девяти разных языках, у которых существовала развитая письменность, литература и т.д. Революционные события 1848 года, потрясшие до основания монархическую Европу, дали мощный толчок процессам национально-этнического пробуждения. Почти во всех имперских государствах Западной Европы крупные этнические образования стали публиковать документы о собственной истории. То тут, то там (например, в Чехии, Венгрии, Словакии) стали всплывать якобы древние документы тысячелетней давности, свидетельствующие о самостоятельном существовании нации. То, что некоторые из них потом оказывались умело составленными подделками, уже не имело большого значения, так как стремление к национальному освобождению явилось важнейшим последствием мощных революционных процессов середины XIX столетия. В итоге родилось мощное движение за национальное освобождение, охватившее почти все европейские монархии, известное в истории как «весна народов» [2]. Это движение привело к распаду мощных европейских империй (Австро-Венгерской, Прусской и ча-
стично европейской - Османской) по итогам Первой мировой войны. На их территориях образовались новые национальные государства, которые по ходу истории XX века, со всеми ее драмами и войнами, влились в общеевропейские процессы национального творчества и политики. В конце XIX - начале XX века вопросы национального освобождения, пробуждения национальной памяти и национального сознания обозначили себя и на территории Российской Империи, однако в условиях царского абсолютизма сколько-нибудь конкретных проявлений по национальному освобождению они реализовать не смогли. Серьезное национальное пробуждение необъятных просторов Российской Империи началось только после публикации манифеста 1905 года. Мощный революционный толчок ему был дан Февральской революцией 1917 года, а еще позже - Великой Октябрьской Социалистической революцией этого же года.
В этих условиях белорусское национальное пробуждение тоже обозначило себя еще с середины XIX века в литературно-художественных произведениях, констатировавших национально-этническую особенность белоруса, его право на самостоятельное национальное существование, его стремление к свободе. Первая крупная политическая организация - Белорусская Социалистическая Громада, партия социал-демократического толка, сформулировала национальный вопрос вплоть до образования самостоятельной национальной государственности, правда, в качестве автономии в общероссийском контексте. В условиях военных действий 1914-1920-х годов была зафиксирована первая в белорусской истории попытка объявления белорусского государства - Белорусской Народной Республики (БНР) - сначала в форме автономии в составе российской государственности, а позже в качестве самостоятельного государства. Сегодня многие в Белоруссии считают дату образования БНР - март 1918 года -началом белорусской национальной государственности. Как исторический факт, она имеет для этого определенные основания. Однако следует отметить, что БНР только объявила, но
не смогла реализовать национальную государственность в сколько-нибудь завершенном виде. Исторических причин этому много. Одна из них состояла в том, что в среде разночинных интеллигентов, объявивших о создании БНР, преобладали преимущественно западническая концепция белорусского развития, нежелание отождествлять свою историю с историей России. Прозападная ориентация толкала деятелей БНР на то, чтобы искать поддержку своей государственности у оккупационных властей -немецких и польских, что привело к полной потере их связи с народом. Определенные основания для этого были: интенсивная полонизация в эпоху Речи Посполитой и мягкая, но очень успешная русификация (по причине близ-кородственности) заставили авторов концепции БНР искать корни национальной государственности в Великом княжестве Литовском, где молодой белорусский (только формирующийся) этнос тоже не был государственно образующим.
Исторические архивы свидетельствуют о том, что попытки образования самостоятельных вооруженных сил или хотя бы формирований в составе оккупационных войск наталкивались на тихое и упорное сопротивление белорусского населения. В архивах имеются письменные свидетельства жителей Белоруссии, которые говорили, что если бы речь шла о каком-то совместном российско-белорусском военном формировании, то в него они бы вступили с радостью. В какие-то другие они вступать не желали. Похоже, что это могла быть просто отговорка, ибо измученная и разоренная войной Белоруссия, конечно, не была тем регионом, где формирование новых воинских подразделений и призывы к новым войнам могли иметь какой-то отклик в широких кругах населения. Но главное, может быть, в том, что программа социальных преобразований, предложенная БНР, оказалась непривлекательной для массы белорусского населения. Лозунг «Фабрики - рабочим, земля - крестьянам», брошенный В.И. Лениным и большевиками, сыграл намного более магнетирующую, мобилизующую роль.
Народ Белоруссии пошел за большевиками, и, в основном, не проиграл: 1 января 1919 года было провозглашено новое государственное образование - Белорусская Советская Социалистическая Республика. Оно имело непростую судьбу под влиянием геополитических процессов, калечащих белорусскую территорию. Имел место факт объединения Литвы и Белоруссии в единую Социалистическую Республику, факт разрыва белорусской территории по живому, в результате Рижского мира с Польшей 1920 года, когда значительная часть белорусской территории отошла Польше. Однако впервые в истории белорусского народа он имел государственность, которая, хотя и была существенно ограничена договором об образовании Союза Советских Социалистических Республик 1922 года, всё же выводила Беларусь на мировую арену в качестве субъекта исторического процесса.
Инициатором создания этой государственности были большевики во главе с В.И. Лениным. Это тоже исторический факт. По инициативе ВКП (б) было осуществлено расширение территории Белорусской Советской Социалистической Республики в 20-е годы, что позволило включить бывшие районы Российской Федерации, где преобладали этнические белорусы, в состав молодого белорусского государства, что существенно его укрепило и определило судьбу Белоруссии и возможности ее развития на национально-государственной основе. Своеобразным фактом успеха этого развития было принятие Белоруссии и Украины в члены Организации объединенных наций, которые одновременно стали и государствами-учредителями этой организации, подписав документ об образовании ООН в Думбартон-Окс (США) в 1944 году.
В истории белорусской национальной государственности мы констатируем неопровержимые факты: у ее истоков стояла Великая Октябрьская Социалистическая революция, которой оказал поддержку белорусский народ. Один из национально-культурных деятелей Белоруссии, ставший затем первым президен-
том Белорусской Академии Наук, В.М. Игна-товский писал: «На Белоруссии Октябрьская революция, решив социальный вопрос, должна была столкнуться и столкнулась с национальным вопросом» [3]. Надо отметить, что новая большевистская власть не только столкнулась с национальным вопросом на Белоруссии, но и серьезнейшим образом его разрешила. 20-е годы в белорусской истории известны как период белорусского национального возрождения. Многие национально-культурные деятели, находившиеся в эмиграции, вернулись домой, и свершили гигантскую работу по созданию учебных пособий по истории Белоруссии, литературе, культуре, по научному определению основ белорусской государственности, белорусского самосознания и белорусской идеи [4 ].
Этот процесс великого белорусского культурного возрождения не имеет аналогов в истории белорусского народа. Трагические события 30-х годов, политические репрессии существенно затруднили реализацию основных целей культурного возрождения, но никоим образом не остановили его. Мощный культурный прогресс белорусского народа стал неотъемлемой частью его социально-экономического, исторического развития. Он пользовался поддержкой и энтузиазмом подавляющего большинства жителей Белоруссии, о чем говорит тот факт, что они встретили гитлеровское вторжение на свою территорию мощным отпором.
Попытки буржуазно-националистического перерождения белорусского менталитета и культуры, предпринятого группой белорусских эмигрантов, привезенных в немецком обозе, среди которых были и представители БНР, получил мощный отпор граждан Белоруссии. Хотя эти люди и объявили марионеточную БЦР, судьба ее была столь же незавидна, как и когда-то БНР. Часть из учредителей марионеточного профашистского государства, объявлявшего своей целью отнюдь не национальное возрождение, а лишь борьбу с московским большевизмом, была отстреляна белорусскими партизанами. Часть из них вернулась в ок-
купационном обозе назад в Германию, а потом каким-то чудесным образом пересекла Атлантический океан. Все послевоенные годы эти деятели активничали в основном в Соединенных Штатах и Германии, основывая всякого рода союзы и объединения, не решаясь продолжить «традиции» БЦР, они пытались вдохнуть жизнь в БНР. Однако все их действия не простирались дальше задач злостной антикоммунистической пропаганды, организованной западными, зарубежными центрами. Свободное от антикоммунистических занятий время заполнялось мелкими, чисто «гарнизонными» спорами между белорусскими националистическими деятелями. Архивы БНР свидетельствуют о том, что большая часть деятельности ее активистов выражалась в борьбе за «посты». Сегодня один становился министром иностранных дел, другой завтра - президентом, послезавтра - наоборот. С учетом того, что материальная поддержка, хотя и в скромных, но, по-видимому, в достаточных масштабах шла из антикоммунистических и антисоветских центров - это обеспечило им существование, но серьезного влияния на общественную жизнь ни в странах пребывания, ни в Белоруссии они оказать не могли. Хотя все эти «посты» были чисто виртуальными конструкциями, на бумаге они создавали видимость активной деятельности.
После распада СССР и объявления суверенитета Белоруссии некоторые из них поспешили оказаться в Республике Беларусь. На 3-м Всемирном съезде белорусов, состоявшемся в 1993 году в Минске, многие из них участвовали. Один из участников, требуя перлюстрации бывших комсомольских, партийных и государственных деятелей Белоруссии, торжественно заявил, что он не будет «скакать разам з камушстам1 над купальсюм вогшщам». Он не учел, что мало кто и в числе граждан Белоруссии собирался «скакать и вместе с ним». Деятели белорусской эмиграции трагически не почувствовали левых настроений белорусского народа и того очевидного фактора, что советский социалистический строй, при всех его недостатках и несовершенствах, был приемлем
белорусам, ибо давал возможности свободно учиться, избирать свою судьбу, реализовать себя в серьёзных общественных делах. В Белоруссии не было семьи, среди которых не было бы или члена КПСС, или активного комсомольского деятеля. Как в годы Великой Отечественной войны не было ни одной семьи, которая бы не дала своих близких в партизанские отряды, в Красную Армию, сражавшуюся с врагом.
Именно эта стойкость белорусского народа в борьбе с фашизмом обеспечила непререкаемый авторитет Белорусской Советской Социалистической Республики в последующие послевоенные годы, что дало ей не только уважение других народов Советского Союза, но и колоссальную экономическую, политическую и моральную помощь, выявившуюся в стремлении поскорее возродить разрушенную Белоруссию, Украину, как и другие регионы СССР, разрушенные в ходе Великой Отечественной войны. Это особое уважение, внимание к белорусам в значительной степени обеспечило тот мощный научно-технический, индустриальный, культурный рывок, который свершила БССР в годы после Великой Отечественной войны. В республике началась активная индустриализация, урбанизация. Сотни тысяч людей из белорусской деревни передвигались в город, работали на заводах, в научных и культурных учреждениях. Это меняло социальный строй, а вместе с ним уклад и весь образ жизни белорусов. Беларусь становилась современной, развитой, индустриально-технической и культурной державой. Ее членство в СССР обеспечивало устойчивую поддержку других народов СССР Обязанности перед союзным государством не были обременительными, ибо они компенсировались такими же обязанностями по отношению к Белоруссии других союзных республик, которые выполнялись неукоснительно.
Эпоха П.М. Машерова пришлась на пик индустриально-технического, научного и культурного развития БССР, которая производила несерьезное преобразующее воздействие на процессы национального развития республи-
ки. К 50-летию СССР П.М. Машеров опубликовал фундаментальную статью в журнале «Коммунист» - органе КПСС, в котором характеризовал национальную политику СССР в том виде, в котором она проявлялась в Белоруссии и, в целом в СССР, следующим образом: «Самоопределение и полное равноправие наций; сплочение рабочих, всех трудящихся разных национальностей в борьбе за демократию и социализм; тесный добровольный политический, военный и хозяйственный союз народов, вступивших на социалистический путь развития; обеспечение фактического равенства наций через развитие совместными усилиями их экономики и культуры на основе братской взаимопомощи и всестороннего сотрудничества; рассвет и сближение социалистических наций» [5]. П.М. Машеров констатировал важнейший, с точки зрения социально-исторических условий развития, факт: на Беларуси мощные процессы индустриализации, научно-технического преобразования, производств, интенсивный культурный обмен вызвали колоссальные миграционные процессы. Тысячи белорусов, окончив высшие учебные заведения, направлялись на работу в ведущие индустриально-промышленные и культурные центры Советского Союза. Десятки новых промышленных предприятий, открывавшихся на территории Белоруссии, требовали сотен и сотен специалистов современного высокого технического уровня. Как и в эпоху белоруссизации 20-х годов, так и в эпоху индустриализации после 1945 года, тысячи высококвалифицированных специалистов приезжали из разных уголков Советского Союза на работу на новых предприятиях, в новых учебных заведениях, научно-исследовательских центрах. Формировались особенные устойчивые, интернациональные свойства белорусского общества, в котором нации и национальности, люди различных культурных традиций и верований не только мирно сосуществовали друг с другом, но и плодотворно трудились на общее благо, рассматривая Беларусь как место жительства и пребывания, но считая своей родиной СССР.
П.М. Машеров делал однозначный вывод, что в СССР утверждалась целостная система связей и отношений, охватывающих все стороны общественного организма, включая и национально-культурные. Ее характеризовало превращение общесоюзной экономики во внутри целостный, слаженный и взаимосвязанный народнохозяйственный комплекс; однотипная социальная структура, не знавшая классовых и национальных антагонизмов; и самое главное - расцвет, сближение и взаимообогащение единых по своей социалистической сути культур всех наций и народностей страны; усиление процессов взаимообмена материальными и духовными ценностями, кадрами специалистов и рабочих, передовым опытом хозяйственного и культурного строительства.
П.М. Машеров был убежден, что «только на такой основе могли формироваться общие интересы, цели и задачи многонациональных коллективов трудящихся, создаваться такие условия, при которых национальные особенности гармонически сочетались с интернациональными, общесоветскими и общесоюзными чертами и традициями в жизни и труде, во взглядах и поведении людей» [6]. Советский человек, как был убежден П.М. Машеров, явился наглядной, четко фиксируемой социологическими средствами исторической реальностью, представляющей собой новое общенациональное, наднациональное лицо гражданина СССР, который, сохраняя свои национальные, этнические и культурные черты, тем не менее, действовал в духе общих императив социально-экономического и духовного развития великого государства - СССР. П.М. Машеров, скрупулезно анализируя эту новую реальность, доказывал, что это объективный исторический процесс. Он происходил без «ассимиляторства», ущемления, или, тем более, подавления национального. Дружба, взаимоуважение и взаимообогащение народов СССР были частью советской действительности, значимость которой намного превышала недостатки совместного существования, которые выражались всё еще в форме дефицита товаров народ-
ного потребления, неустроенности жизни в городах-новостройках, недостатках повседневной жизни.
На фоне всего этого, тем не менее, выделялась одна непоколебимая историческая реальность. Взаимоуважение наций и этносов - был факт советской жизни, нарушение которого не только означало опасность применения правовых санкций, но и являлось этически и морально неприемлемым. П.М. Маше-ров констатировал процесс сближения наций и народностей, населявших СССР, который охватывал не только экономику, «но и все другие области общественной жизни, в том числе область социально-политических и духовных отношений. Истоки этого прогрессивного процесса - в самой природе нашего общественного и государственного строя, в наличии, прежде всего, единой для каждой республики и страны в целом политической системы, рожденной Великим Октябрем и основанной на принципах марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма» [7] (Курсив наш - И.А.).
Важным в концепции национального развития, формулируемой Машеровым, был тезис о том, что достигнутая степень интернационализации общественной жизни народов СССР и тенденции, присущие этому процессу, не могли быть поняты без учета важнейших исторических фактов, а именно: колоссальных объективных перемен, которые произошли и происходят ныне в социальной структуре каждой из наций и народностей, в развитии культуры национально-этнического своеобразия каждой отдельной нации.
Советский человек, советская социалистическая культура, социалистическое национальное содружество - сложнейший синтез достижений каждой отдельной нации и народности Советского Союза, вносящей свой посильный вклад в общесоюзную копилку. Машеров был непоколебимым в убеждении: «Наша страна многоязыкая, но благодаря единству экономики, политики и идеологии ныне в характеристике духовной жизни, самого облика советских наций главное и решающее
значение имеет не то, что отличает их друг от друга (Курсив наш - И.А.), а то, что является общим, характерным для всех народов нашей страны, и что в то же время стимулирует их дальнейшее развитие и направление все большего единства» [8]. Важно отметить, что этот тезис имеет универсальное научное значение для понимания условий существования многонационального государства. Известный французский специалист по национальному вопросу Доминик Шнап пишет по этому поводу: «Демократическая нация характеризуется рациональным политическим характером, в котором труды, реализуемые государством по формированию единообразия своих этносов, вполне оправданы необходимостью мирного сосуществования граждан и проведения единой политики и формирования корпуса компетентных специалистов» [9]. Это означает, что те черты межнационального сближения, взаимопроникновения наций, формирования единой исторической общности советского народа и советского человека, которые П.М. Машеров констатировал в качестве реальности Советского Союза, вполне отвечали мировой практике решения национальных вопросов многонационального государства, которыми изначально были практически все ведущие государства мира. Он располагал только теми инструментарием анализа и концептуальной основой, которые ему предоставляла эпоха, но его предвидения удивительно созвучны современному видению сближения наций в Европе, в ходе которого социологи говорят о формировании нового космополитического сознания при сохранении национально-культурного своеобразия современной Европы [10].
Конечно, процессы национального развития Белоруссии имеют свою специфику, диктуемую социально-политическими и историческими особенностями. Заметить, сформулировать и решить после смерти П.М. Машерова пока не удается. Эпоха Машерова представляет собой апогей развития национальной культуры Белоруссии: никогда до этого не издавалось столько книг белорусских писателей и по-
этов, не писалось столько великолепной музыки, не открывалось новых театров, высших учебных заведений, других центров культуры. Однако мощная индустриализация, повлекшая за собой процесс урбанизации, серьезным образом сузила ареал употребления белорусского языка, который был распространен больше всего в аграрной, преимущественно деревенской, Белоруссии.
Дело в том, что традиционно все города Российской Империи, во всем ее этническом многообразии, были русскоязычными. Белорусское население, мигрировавшее из деревни в город для работы на промышленных, научных и культурных объектах, вынужденно переходило, в основном, на русский язык. И хотя все коренные жители Белоруссии, в большинстве своем, на всех переписях населения неизменным называли белорусский язык в качестве родного языка, говорили на нем все меньше и меньше. В 80-е годы подавляющее большинство населения говорило на русском языке, как на производстве, так и у себя дома. Это привело к катастрофическому снижению числа школ на белорусском языке. На русский язык незаметно, но повсеместно перешли все высшие учебные заведения; русскоязычной была деятельность большинства культурных центров. Этот процесс наиболее остро стал фиксироваться в 80-е годы, уже после смерти П.М. Машерова. Рассмотрение его отягчалось эмоциональной составляющей. Деятели белорусской культуры, белорусскоязыч-ные писатели, поэты, публиковавшие великолепные, общеевропейского уровня новые произведения, с ужасом обнаруживали, что сфера их читателей сужается все больше и больше. Этому давалось, как правило, упрощенное толкование, что белорусская власть, «подхалимничая перед центральной общесоюзной властью, сознательно сужала сферу белорусского языка, стремясь русифицировать население республики».
К чести административно-управленческой системы Белоруссии следует отметить, что в ее архивах сегодня нельзя найти ни одного поста-
новления, ни одной официальной позиции, которая подтверждала бы эту точку зрения. Процесс был стихийным, спонтанным, отчего и ужасающе эффективным. К середине 80-х годов органы центральной власти в Москве стали получать обеспокоенные письма, чаще всего без подписи, граждан Белоруссии по поводу сужения сферы белорусского языка, и, как им казалось, насильственной белоруссизации. Как правило, эти письма писались в адрес Генерального секретаря, Председателя Президиума Верховного Совета СССР сначала Л.И. Брежнева, потом Ю.В. Андропова, но обязательно еще и в адрес КГБ СССР, что намекало на то, что авторы писем желали бы срочно найти виновных и также срочно ликвидировать имеющийся перекос. В эмоциональной атмосфере обсуждения этой проблемы глубинные причины индустриализации, урбанизации, научно-технической модернизации игнорировались, и это делало невозможным найти однозначное решение.
В начале 1986 года в Белоруссию приехала авторитетная комиссия КПСС для расследования реального состояния дел. После распада СССР в белорусской печати появилось очень много необъективных толкований целей этой комиссии. Некоторые авторы утверждают, что деятели белорусской культуры вызывались в ЦК, где им «вправляли мозги», требуя отказаться от точки зрения, заявленной в письме. Автор этих строк активно участвовал в анализе этих процессов, и сегодня констатирует, что ничего подобного не было - ведущие деятели белорусской науки и культуры приглашались в комиссию ЦК КПБ для серьезной и обстоятельной беседы о том, насколько негативным является процесс сужения ареала применения белорусского языка, и какие меры можно применить для устранения перекосов. Все сходились на том, что белорусский язык, как средство общения, требует какой-то общенациональной поддержки. Однако в толковании средств этой национальной поддержки (а пишущая сторона была явно заинтересована в том, чтобы найти какие-то быстродействующие и жесткие административные средства) соглашения достигнуто не было.
Эти размышления и споры плавно перелились в дискуссии перестройки. И новое национальное движение Белоруссии - Белорусский Народный Фронт - поставило своей задачей восстановление реального значения белорусского языка, как средства общения, а всю свою политику назвал «новым культурным отражением». Надо сказать, что концепция возрождения белорусского языка и культуры, предложенная БНФ, получила поддержку населения республики. И в 1990 году на парламентских выборах многие из активистов БНФ были избраны в Верховный Совет. После распада СССР и объявления суверенитета Белоруссии в республике началась серьезная работа по восстановлению белорусского языка как средства общения. Рекомендовалось, в частности, перевести государственную переписку на белорусский язык, ввести белорусский язык в качестве основного в учебных заведениях, в средних и высших учебных заведениях. Однако, с учетом того, что четыре пятых населения говорили на русском языке, реализация этой задачи предполагала колоссальный культурный профессиональный дискомфорт значительной части населения республики. Автор этих строк, преподавая курс прав человека в Белорусском Университете Культуры, столкнулся с этими трудностями на собственном опыте. Он читал лекции на белорусском языке, студенты конспектировали их на русском. Что касается сдачи зачётов и экзаменов, то они облекали свои ответы в фантастическую русско-белорусскую языковую форму, что создавало для них невероятные мучения, самым негативным образом сказавшихся на прочности их знаний.
Стало очевидно, что для внедрения белорусского языка в качестве равноправной формы общегосударственного, общенационального общения мало было одного призыва, который непрерывно бросал бы: «Кожный белорус повинен любить и провожать родную мову». Дело дошло до того, что принцип даже был записан в одном из вариантов Конституции БССР. Выступая с комментарием по поводу этого принципа на белорусском телевидении,
автор этих строк сказал, что, по его мнению, впервые в мировой истории в качестве конституционного вводится эротический принцип любви. Конечно, это было гиперболизацией, но в любом случае, «долженствование в любви» не могло стать конституционным принципом, и оно не стало. Верховный Совет БССР принял форму двуязычия, предполагающего равноправие белорусского и русского языков как средства общения. БНФ яростно ополчилась против этого конституционного положения и в ходе дискуссии, и в последующем, что и привело эту организацию к потере доверия населения и превратило её сегодня в более или менее маргинальную политическую группу.
Неблагоприятную роль в судьбе БНФ сыграло, между прочим, и то, что её руководители, столкнувшись с необходимостью интенсивной политической борьбы за свои взгляды и за свои позиции, подразумевавшие серьёзную корректировку того и другого, сославшись на якобы невыносимые условия существования, приняли, по словам З.В. Поздняка, «прагма-тычнае рашення»: мигрировали за пределы республики, и попросили там политического убежища. Некоторые из них сегодня активны в белорусскоязычных изданиях «Архэ», в белорусской редакции радиостанции «Свобода», где они пытаются создать, не без поддержки западного сообщества, своеобразную виртуальную историю Белоруссии, альтернативную реальной. Они увековечивают героев, которые в сознании белорусского общества являются антигероями, запятнавшими себя сотрудничеством с оккупационными и враждебными силами; дают довольно злостную интерпретацию событий, происходящих в современной Белоруссии. Такой политический заказ снова стал фактом жизни в Западной Европе, и им наши эмигранты начинают активно пользоваться. Но чем более они усердствуют в исполнении этих императив, тем меньше шансов будет у них на поддержку в широких кругах белорусского общества.
Между тем, современное состояние проблемы еще хуже: на XVI съезде «Объединения
белорусских писателей» сообщались итоги социологического исследования, в результате которого выяснилось, что 82,5% ответивших читают литературу на русском и только 13,8% - на белорусском. Очевидно, что на каком языке читают, на том, скорее всего, и говорят. Это означает, что положение с языком титульной нации, составляющей большинство населения, скорее всего, катастрофично. Однако решать ее можно только в контексте двуязычия.
Двуязычие не есть белорусское изобретение. Оно сегодня определяет и регулирует общественно-политическую и культурную жизнь многих стран: Индия, Бельгия, Канада, Швейцария. Только в числе наиболее известных среди них. Белорусское двуязычие, означающее юридическое равноправие русского и белорусского языков как средства общения, тем не менее, требует тонких, серьезных общегосударственных программ культурной поддержки белорусского языка, распространения его в качестве не только языка общения, но и языка культуры, науки и т.д. Такие программы нельзя внедрять насильственным, приказным путём. Многое зависит здесь от появления новых литературных, художественных, театральных произведений на белорусском языке, увлекающих граждан республики и своей проблематикой, отвечающей их настроениям и намерениям, восприятию и высоким художественным качествам. Речь идет и о программе государственной поддержки белорусского языка, которая должна выразиться в образовании специальных кружков в административно-государственных учреждениях, обучающих белорусскому языку любителей белорусской словесности и культуры для всех слоев населения республики. Это долгая и напряженная работа. Она не приносит политические дивиденды митингующим на площадях, но она, безусловно, положительно была бы встречена населением республики.
К сожалению, сегодня те достаточно немногочисленные силы, которые продолжают именовать себя «беларусск1м1 адраджэнцам1, живут в несколько другом культурном и поли-
тическом ритме и режиме. Многие литераторы и публицисты создают специфический белорусский новояз, наполненный неологизмами, никогда ранее не появлявшимися в белорусском народном языке. Незаметно язык многих белорусскоязычных изданий превращается в своего рода элитарный, понятный и приемлемый только узкому кругу «посвященных». Это не даёт необходимого результата в смысле расширения ареала белорусского языка, но свидетельствует о том, что эта проблема и судьба Белоруссии как независимого государства становится объектом национально-политических и геополитических игр. В Евросоюзе и, в особенности в Европарламенте, сформировалась политическая группировка, которую возглавляют польские парламентарии и другие политические деятели, которые ставят своей задачей «отторгнуть» Украину и Беларусь от России, и «внедрить» их в европейское сообщество. Они рассматривают судьбы Белоруссии, её культуры, её народа через призму геополитической игры, в которой в целях распространения польского влияния Беларусь имеет первостепенное значение. Польская «О^йа Wyborcza» недавно опубликовала алармистскую статью под названием «Брюссель проигрывает Белоруссию и Украину Москве». Газета пишет: «Козырем Европы в стратегии привлечения к себе Белоруссии и Украины является привлекательность североевропейской модели благополучия демократии, а альтернативой ему - состаревшее цивилизацион-ное предложение России. Украинцы и белорусы, мечтая о добром и перспективном обучении своих детей, всё чаще думают не о Москве, а о каком-нибудь ВУЗе в какой-нибудь из стран ЕС». Однако, в этой игре в последнее время «Gazeta Wyborcza» констатирует снижение шансов Евросоюза. «Gazeta» продолжает: «Стремясь привлечь Россию и Белоруссию, Европа проигрывает по одной простой причине: она может предложить намного меньше, чем Россия. Туманные и отдалённые перспективы интеграции с Западом, которые имеются в придуманной Польшей и Швецией программе «Восточное партнёрство», не могут
переиграть предложений Москвы... Сейчас Россия может дать Белоруссии намного больше, чем европейские мечты: дешёвый газ, благодаря которому режим почти наверняка выстоит в экономическом кризисе, а общество переживёт зиму. Откроется московский рынок белорусских товаров, которых наверняка почти никто не купит на Западе» [11].
Результаты европейских соблазнов «благополучия и демократии» в полной мере испытали на себе, например, сегодня государства Прибалтики, жизненный уровень которых так и не превысил 1990 год; экономики которых отягчены непосильными, невыплачиваемыми долгами; и которые в условиях мощного европейского кризиса, практически брошены на произвол.
Белорусская геополитическая стратегия на ближайшее будущее должна формироваться на основе внимательного анализа ведущих геополитических, в том числе и общеевропейских, тенденций. Белоруссии нельзя замыкаться ни на одном из региональных образований, а продолжить решение задач независимого суверенного развития, осуществляя взаимовыгодные связи со всеми странами Европы, Америки, Азии и Африки, которые проявляют к этому интерес. Белоруссии есть что предложить международному сообществу, как в экономическом, так и культурном и политическом плане. Её цели и программы должны исходить из объективных потребностей и возможностей своего народа. Только на этом пути её ожидает успех и полноценное развитие национальных возможностей и
народных дарований. Беларусь сегодня -многонациональное государство, в котором белорусы составляют основообразующий, наиболее многочисленный этнос. Она живет, руководствуясь системой демократических, политических и нравственных координат, сформированных в её советскую эпоху, где дружба народов, их взаимозависимость и братское сотрудничество были одним из основополагающих принципов. Этой дружбе и взаимному сотрудничеству придавал огромное значение П.М. Машеров. И его идейно-нравственное и интеллектуальное наследие продолжает играть свою позитивную роль в судьбах современной Белоруссии.
Примечания:
1. См.: Антонович, С. Петр Машеров. Жизнь, судьба, память. Москва, 2011.
2. См.: Yves Santamaría et Brigitte Wache, Du printemps des peuples a la societe des nations: Nations, nationalites et nationalismes en Europe, 1850-1920, editions La Decouverte, 1996, pp. 93-162; Anne-Marie Thiesse, La Creation Des Identites Nationales. Paris, 1999.
3. Iгнаtoyckí, У Каротш нарыс псторьп Беларуа MiHCK, 1992. С. 177.
4 См. Курс белорусоведения. Москва. 1918-1920; Беларусь. Нарысы псторы, эканомш, культуры i рэвалю-цыйнага руху. Менск, 1924.
5. Машеров, П.М. О некоторых четах и особенностях национальных отношений в условиях развитого социализма // Коммунист. 1972. № 15.
6. Там же.
7. Там же.
8. Там же.
9. Schnapper, D. La communaute des citoyens. Paris, pp. 135-136.
10. Beck, U., Grande, E. Cosmopolitan Europe. Polity-Press, 2008. pp. 50-92.
11. Цит. по: Радыё Свабода. 25 лютапада 2011.
