CC BY
17
1УДК 37.01 ББК 74.03(2)
П. И. НОВГОРОДЦЕВ: ФИЛОСОФСКО-ДИДАКТИЧЕСКОЕ И АРХЕТИПИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
В. Б. Новичков
Аннотация. В статье с позиций сегодняшнего дня рассматриваются архетипические дидактические идеи одного из ведущих профессоров Московских Высших женских курсов П. И. Новго-родцева, сконцентрированные им в фундаментальном труде «Об общественном идеале». В предшествующую историческую эпоху обращенность к проблематике идеала и идеального рассматривалась в нашей стране как отступничество от материализма, как антинаучная позиция автора. И только в последний период в методологии и в общей теории дидактики категория образовательного идеала заняла достойное место. В этом и состоит одна из заслуг профессора Новгородцева перед сегодняшним этапом развития педагогического образования и науки, объективировавшего в отечественном человековедении категорию общественного идеала.
Ключевые слова: общественный идеал, архетипичность, дидактичность, национальная культура, этническая религиозность, от дивергенции к конвергенции общества.
P. I. NOVGORODTSEV'S PHILOSOPHICAL, DIDACTIC AND ARCHETYPAL HERITAGE
V. B. Novichkov
Abstract. The article, from the standpoint of present days, considers Novgorodtsev's archetypal didactic ideas .He was one of the leading professors of the Moscow Higher Women's Courses who introduced these ideas in the fundamental work „On the Social Ideal". In the previous historical period, the appeal to the issues of ideal was viewed in our country as an apostasy from materialism, as the author's an-tiscientific position. And only in the last period in the methodology and in the general theory of didactics, the category of educational ideal has taken its rightful place. This is one of the merits of Professor Novgorodtsev in the current stage in the development of pedagogical education and science, which has objectified the category of the social ideal in human sciences.
Keywords: social ideal, archetypal, didactic, national culture, ethnic religiosity, from divergence to the convergence of society.
Летом 1917 г. вышел в свет фундаментальный труд философа и правоведа, педагога и просветителя П. И. Новгородцева «Об общественном идеале». Профессора МГУ и Московских высших женских курсов беспокоило нарастание хаоса в стране, нигилистического отношения общества к закону и ко всему укладу государственной жизни. Он характеризовал эти широко распространявшиеся социальные настроения как «кризис массового правосознания».
Спусковым крючком углубляющегося кризиса Новгородцев считал две военные неудачи подряд в русско-японской войне (1905 г.) и в Первой мировой, обнаружившей к 1917 г. пол-
ную несостоятельность в решении кризисных проблем военно-политического и социально-экономического характера как монархической власти Николая II, так и «демократической» -Временного правительства.
Но ученый-правовед усматривал причины разрастающегося кризиса еще и в теоретико-идеологических факторах, оказывающих дезорганизующее влияние на положение в стране. Анализу этих факторов и поиску путей преодоления кризисных явлений и был посвящен его труд «Об общественном идеале».
На действии каких факторов сосредотачивает свое внимание и внимание читателей автор? Первым из них он называет раскол в со-
циально-экономической структуре российского общества. Этот раскол, по мысли Новгород-цева, был обусловлен не только военными невзгодами, но и получившими распространение в различных общественных слоях большевист-ско-марксистскими идеями о необходимости установления в стране диктатуры пролетариата - самого угнетенного и передового класса. Эта диктатура должна была революционным путем обеспечить победу нового социально-экономического строя - коммунизма. При этом идеологами большевизма коммунизм преподносился массовому сознанию как окончательная победа добра над злом, как преодоление всякого угнетения одним социальным слоем других, как установление свободы, равенства и братства. Идеология большевизма утверждала, что коммунизм есть наивысшая и последняя стадия развития человечества. Все эти положения Новгородцев подвергает критическому научному анализу. Например, он опровергает большевистско-марксистскую позицию в том, что коммунизм должен стать высшей и окончательной ступенью человеческого эволюционного развития. Здесь он проявляет себя более последовательным сторонним диалектики, неостановимого процесса антропогенеза, чем его оппоненты. Он страстно заявляет: «...исходным началом при построении общественного идеала должна быть признана свобода бесконечного развития, а не гармония законченного совершенства» [1, с. 69].
На объемном историческом и литературном материале Новгородцев показывает нео-становимость прогресса, эволюции человечества, обосновывая свою критику непоследовательности и в известном смысле антинаучности утверждений фундаментального марксизма периода 1848 г. о коммунизме как о светлом будущем, достигаемом не народовластием, а путем установления диктатуры пролетариата. Его резкие возражения против диктатуры как таковой, в том числе и диктатуры пролетариата, вылились в дальнейшем в утверждение, что при большевиках «.идея народовластия была отвергнута, на ее место была поставлена так называемая диктатура пролетариата, практически сводящаяся к олигархическому господству партийных вождей, властвующих над партией и народом.» [1, с. 566].
Новгородцев последовательно отстаивал мысль о том, что утверждение идеологического и политического господства одного, далеко не самого многочисленного в России класса ведет к дивергенции общества, к социальному и физическому насилию. Эта позиция получила историческое подтверждение в период 19301940-х гг. Человек так и не стал целью, оставаясь средством проводимых в тот период политических и хозяйственных начинаний.
Почему обращенность Новгородцева к проблематике общественного идеала мы правомерно рассматриваем сегодня как традиционно-ар-хетипический ход мысли автора? Потому что он объективно таковым и является. Где впервые мы сталкиваемся в нравоучительной отечественной литературе с идеальным представлением о морально-нравственной сущности человека? В сильвестровском «Домострое». В нем автор наставляет воспитывать детей в духе «божества и вежества и всякого благочиния». Но за пределами пространства Дома как образа мира есть еще и пространство государства. На следующем этапе исторического развития в интересах легитимности этого расширившегося пространства отечественной государственности утверждается идея «Москва - Третий Рим». Таким образом, государственные устои получают опору через обращенность к христианской религиозной традиции. Но Рим - это христианство, пока не разделившееся на классические католицизм, протестантизм и православие. А когда такое разделение произошло, нужно было продолжать уточнение идейного содержания российской государственности. В России этот церковный диссонанс потребовал разработки нового общественного идеала. И он явился в виде ува-ровской формулы «православия, самодержавия, народности». Эта формула легла в основу Великих реформ Александра II во второй половине XIX в. Появление в центре государственной политики понятия «народность» свидетельствовало о демократическом характере проводимых в стране преобразований. Но и все эти реформы - крестьянская, военная, местного самоуправления, в образовании и т. д. - проводились не без сопротивления в различных слоях российского общества. В конечном счете, это сопротивление стоило жизни государю-реформатору.
Появление на политическом небосклоне Государственной думы засвидетельствовало факт сложившейся в стране многопартийности и наличие конфликта интересов в обществе. Но уже сама Дума символизировала собой демократический характер произошедших преобразований.
Таким образом, проследив по историческим источникам трансформацию представлений об общественном идеале, можно отметить, что в своем труде Новгородцев руководствовался укоренившимися в обществе традицион-но-архетипическими представлениями о продуктивной морально-нравственной норме социального развития.
Различая в общественном идеале нормирующую и мотивирующую функции, Новгородцев замечает: «...основным определением идеала в его отношении к миру эмпирической действительности является понятие о нем, как о требовании вечного совершенствования. <...> .таково свойство идеала, что, будучи беспредельным и бесконечным, он остается, тем не менее, реальным и практическим в качестве движущего мотива человеческой жизни» [1, с. 69].
При своеобразии трактовки основных демократических постулатов Новгородцев твердо стоит на позиции, что их реализация возможна и правомерна только в правовом обществе. Не отрицая своей приверженности принципам «свободы, равенства, братства», он трактует их с позиции антропологии и правосознания. Для него свобода - это не анархическая вседозволенность, а понятие, неразрывно связанное с ответственностью. Для Новгородцева равенство людей выступает не как видовая биологическая или интеллектуальная «одинаковость», а как безусловное равенство перед Законом. И человеческое братство он трактовал не как толерантное безразличие друг к другу, а скорее как понимание древнекитайской мудрости: «находиться в согласии, имея разные взгляды».
Новгородцев постоянно заявляет себя сторонником государственного устройства жизни общества, оппонируя позиции классического и большевицкого марксизма о постепенном «отмирании» государства по мере приближения к коммунизму. Эту свою точку зрения он обосно-
вывает тем, что вся история человечества изначально представляет собой опыт правового регулирования жизни, начиная от библейских заповедей, римского права и до современных образцов законодательства в цивилизованном мире. По мере развития форм государственной власти и правосознания человечества развивалось и законодательство. Но законы Права не могут существовать и реализовываться вне государства. Поэтому несовершенное «обычное право» повсеместно вытеснялось более совершенным государственным законодательством.
Все государственные законодательства по мере своего развития обозначали тенденцию к либерализации и демократизации, но с разной степенью доминирования этих идей в своих законодательных уложениях. Чем дееспособнее государственная власть, чем более развиты государственные и общественные институты, тем полнее учитываются возникающие потребности различных слоев общества и тем выше законодательные гарантии прав и интересов личности.
Демократические преобразования, осуществляемые в тот период Временным правительством, Новгородцев характеризовал как малоэффективные из-за слабости государственной власти и как не имевшие опоры в традициях народной жизни и сокровенных чаяниях народа.
Он глубоко сожалел о том, что в предреволюционный и революционный периоды проявила свою несостоятельность и либеральная идея в России. Новгородцев писал: «Свобода в государстве утверждается на почве законного порядка, охраняемого властью. Эту мысль об органической связи политической свободы с твердостью закона и власти в свое время тщетно пытался привить русскому сознанию Б. Н. Чичерин. Политическое миросозерцание русской интеллигенции сложилось не под влиянием государственного либерализма Чичерина, а под влиянием народного анархизма Бакунина. <...> Надо только расшатать и разрушить старую власть и старый порядок, а затем все само собою устроится.» [1, с. 566].
Итак, для утверждения законного порядка его необходимо охранять действенной государственной властью. Здесь проходила одна из основных линий дистинкции между позициями Новгородцева и марксизмом вкупе с анархиз-
мом. Он даже в своих отдельных заключениях напрямую отождествляет установки марксизма с теоретическими основаниями анархизма, что нивелирует, в восприятии Новгородцева, методологическую обоснованность утверждаемой марксизмом прогностики.
Большая часть труда философа и правоведа посвящена, как бы сейчас определили, рефлексивной критике отдельных положений марксизма и других распространявшихся течений общественной мысли: демократических, либеральных, анархических. Новгородцев объективно фиксировал их своевременность, даже социальную привлекательность и теоретическую направленность на поиск выхода из обостряющегося социально-экономического кризиса. С особой тщательностью он подходил к анализу основных положений «Манифеста» 1848 г. и первого тома «Капитала». В рассмотрении им текста этих произведений начисто отсутствует облыжное отрицание позиций авторов, задиристая публицистичность. Новгородцев дает образец уважительного научного рассмотрения критикуемых утверждений.
При этом в труде «Об общественном идеале» наличествует и конструктивная часть. Автор не ограничивается только рефлексивной критикой своих оппонентов. Он обозначает свои видимые пути выхода из кризиса общественного правосознания. Для него это прежде всего путь конвергенции народа на основе традиционных архетипических ценностей, таких как национальная культура и этническая религиозность. Когда речь ведут о культуре в условиях полиэтничности страны, то естественно, что прежде всего имеют в виду культуру титульной нации. Осознавая полиэтничность и поликультурность России, Новгородцев писал: «.все, выросшие в России, в колыбели русской культуры и под сенью русского государства, и могут, и должны объединяться и еще одним высшим началом, прочнее всего связующим, а именно - преданностью русской культуре и русскому народу. В идейном смысле своем это и есть высшая духовная связь. Она отнюдь не означает отрицания национальных или культурных особенностей отдельных групп населения. Пусть каждая из них чтит и развивает свою культуру, но чтит и развивает ее на почве уважения и преданности великим сокровищам
русской культуры. Это не угнетение, а приобщение к высшему единству, к единству не только и общению не только формально-юридическому, но и духовному» [1, с. 574].
Глубокие и очень актуальные мысли, несущие в себе завет нынешнему и грядущим поколениям. Русская культура действительно через всю нашу историю несла и продолжает нести нелегкую функцию сплочения и взаимопроникновения народов России. Она открывала возможность общения и взаимопроникновения в труде и в бою. Она торила дорогу достижениям иноплеменного населения на международную арену. Она открывала доступ в большую науку и образование, в общемировую культуру. Сегодня она по праву может гордиться выдающимися представителями искусства, науки и техники, политики и экономики из числа иноэтни-ческих групп населения, которые своей деятельностью приносят славу и России, и своей малой Родине.
Новгородцев высоко ставил народные религиозные чувства. Он твердо верил, что архе-типический феномен клерикальной причастности выступал и выступает одной из важнейших скреп единения нации. Этот факт подтверждается многовековой историей всего человечества. Религиозная сопричастность людей регулировала их нравственное отношение друг к другу еще во времена обычного права. Отпечатки этой сопричастности легко различимы в современных законодательствах. По сути дела, законодательные установления закрепляют определенные этические нормы, сдерживая эгоистические проявления в поведении людей, гармонизируют их сосуществование. Религиозность Новгородцев рассматривал как морально-нравственный базис народного единства, формализуемый и закрепляемый официальным государственным правом. Поэтому трудность преодоления кризиса правосознания он ставил в прямую зависимость от девальвации у населения религиозного чувства. Такая девальвация, как считал Новгородцев, подрывала убежденность людей в их равенстве перед богом, разобщала по социальным слоям, экономическим и политическим группам, препятствовала солидаризации народа перед лицом надвигающегося хаоса, угрожающего существованию России. Убежденность
Новгородцева в руководящем людьми веро-чувствовании открывала для него второе (вслед за национальной культурой) фундаментальное основание общественного идеала. Он страстно утверждает свою позицию: «И только тогда, когда сознание твердо укрепится на мысли, что прежде всего надо спасти Родину и веру, государство русское и веру православную, "отстоять церкви Божии" и "Пресвятой Богородицы Дом", тогда созреет настоящее национальное сознание, которое и спасет Россию» [1, с. 575].
Взгляд из сегодняшнего дня на теорию Нов-городцева, определяющую двусоставность методологического фундамента объективирования общественного идеала, открывает созидательную роль в этом процессе Культуры и Веры. По сути, такой позицией утверждается, что ар-хетипические конструкции в сознании людей удерживаются прочнее, чем реформистские преобразования и даже социальные революции. Сколько в истории происходило народных движений, религиозных революций, а незыблемость культуры и веры сохранялась через века, как две основы правосознания, упорядочивающие человеческую бытийность.
Сегодня двусоставность основ общественного идеала, провозглашенная Новгородце-вым, может рассматриваться как аналогия двойной спирали ДНК, как генетический код смыслового содержания социокультурной, экономической и политической жизни России, любого проявления деятельностно-творческой активности человека.
Во второй половине XIX - начале ХХ в. к проблеме идеальных конструкций была обращена не только правоведческая, социальная, но и философская, педагогическая, дидактическая отечественная мысль. В этот период выходят из печати «Заметки о русской школе» В. Я. Стоюнина; «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» К. Д. Ушинского; «Дидактические очерки» и «Педагогический процесс» П. Ф. Каптерева; рассматриваемый труд Новгородцева. Все эти работы сразу же оказываются в центре внимания широкой научно-педагогической и обществоведческой общественности. В каждой из них системно рассматривается проблема воспитательного, образовательного, народного,
общественного идеала и его роль в формировании обновляющегося содержания образования на всех ступенях и уровнях. П. Ф. Каптерев впервые в мировой дидактике обосновывает в некоторых работах принцип идеалосообразно-сти, ориентирующий все содержание образования на определенную идеальную конструкцию, отличающуюся национально-культурным архетипическим своеобразием.
Новгородцев не мог обойти своим вниманием работы названных авторов. Они широко обсуждались научно-педагогической общественностью, на них публиковались многочисленные отзывы и рецензии. Как было не остановиться на таком проникновенном утверждении Каптерева, выношенным им в течение всей жизни: «Самое понятие о совершенном человеке и деятеле можно получить лишь при внимательном рассмотрении и изучении свойств человеческой природы, того, что она может и чего не может, в чем состоят ее главные стремления. Основой идеала все же остается человеческая природа, хотя и рассматриваемая в связи с обществом. Можно сказать: как-никак, но между указанными основными элементами педагогического процесса есть значительное различие. Один элемент - личный, а другой -общественный; один - эгоистический, другой -альтруистический; один почерпается из антропологии, другой - из социологии. Конечно, различие между ними существует, и различие довольно значительное; но между этими элементами нет противоречия, а есть дополнение одного другим. Без личного элемента педагогический процесс невозможен. Организм может развиваться лишь по законам своего существа. Притом все мы будем жить один раз, а не двадцать; как же выкинуть личный элемент. И добродетель совсем не заключается в пренебрежении своей личностью» [2, с. 178].
Почему разработка общественного идеала Новгородцевым не утратила своей актуальности и сегодня? Почему для методологии дидактики так существенно важно обоснование Кап-теревым принципа идеалосообразности? Все дело в том, что их разработки возвращают дидактику из пространства административного распорядительства в педагогическую науку. Они открывают возможность поворота от идеологизированного предписания о «формиро-
вании всесторонне и гармонично развитой личности строителя коммунизма» к самостроительству человека в системе образования, в педагогическом процессе.
На самом деле Новгородцев пошел дальше и шире только дидактического представления об идеале. Своей разработкой он объективировал идеал как методологическую категорию, отправную точку рассмотрения человеческой сущности не только для юридической науки, но для всего обществоведения. В этом состоит его заслуга перед сегодняшним этапом развития университетского образования.
Одно дело, когда целеполагание и задачео-пределение для содержания образования формируются директивными органами, и другое, когда они выявляются как органически производное от научно обоснованного образовательного идеала, учитывающего его обществоведческую составляющую.
П. И. Новгородцев параллельно с профессорством в МГУ в период с 1904 по 1911 г. читал лекции и проводил семинары на Московских высших женских курсах. Эти курсы открывали российским женщинам дорогу в систематиче-
ское высшее образование и в науку. Будучи сначала частным учреждением, МВЖК усилиями виднейших ученых страны вырастали во 2-й МГУ, МГПИ им. В. И. Ленина. Сегодня МПГУ - ведущее в России учреждение педагогического образования. В канун своего 145-летия МПГУ обращается к памяти о своих отцах-основателях, к их научно-педагогическому наследию. Это наследие - не только в музеях и толстых фолиантах. Оно и сегодня работает на развитие педагогического образования и педагогической науки.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. - М.: Пресса, 1991.
2. Каптерев П. Ф. Избранные педагогические сочинения. - М.: Педагогика, 1982.
REFERENCES
1. Novgorodtsev P. I. Ob obshchestvennom ideale. Moscow: Pressa, 1991.
2. Kapterev P. F. Izbrannye pedagogicheskie so-chineniya. Moscow: Pedagogika, 1982.
Новичков Владимир Борисович, кандидат педагогических наук, доцент Института «Высшая школа образования» Московского педагогического государственного университета, Заслуженный учитель Российской Федерации
E-mail: buttur1@yandex.ru
Novichkov Vladimir B., PhD in Education, Associate professor, Institute "Graduate School of Education", Moscow State University of Education, Honored Teacher of Russian Federation E-mail: buttur1@yandex.ru
