CC BY
29
ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета, 2003. №3. С. 67-70. © Омский государственный университет
П.Г. ВИНОГРАДОВ О КУЛЬТУРЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Ю.В. Ситникова
Омский государственный университет, кафедра всеобщей истории 644077, Омск, пр. Мира, 55А
Получена 16 мая 2003 г.
This article throws light upon the views of Russian and English national historian P.Vinogradoff on the Enlightenment. His research of the Enlightenment was studied not enough so far. His research was based on positive methodology and liberalism. And according these facts the historian defined the Enlightenment as the most important source of the modern legal state and civil society.
Павел Гаврилович Виноградов - ученый с мировым именем. В. Бузескул, российский историограф и историк античности, характеризует его как единственного ученика В.И. Герье, который стал заниматься не новым временем, а средними веками, и не историей идей, а историей хозяйства [2, с. 168]. Но научная деятельность П.Г. Виноградова позволяет характеризовать его как ученого разностороннего. К числу интересовавших его тем относится и европейское Просвещение XVIII в., характеристика которого была дана в его лекционных курсах, прочитанных в Московском университете в 80-90-х гг. XIX в. Интерес к теме, далекой от его научных исследований, объясняет политические идеалы и принадлежность ученого к русской исторической школе (хотя по вопросу о содержательной характеристике школы в литературе имеются разногласия1) и русской либеральной медиевистике. Представителям данных исторических сообществ, сформировавшихся в пореформенной России, была свойственна позитивистская методология исследования, соединенная с либеральной политической программой, развитию которой немало способствовала московская среда [7, с. 72]. Эта либеральная программа была не только их внутренним убеждением, а «находила известное воплощение в их историографической практике, получала опреде-
[ .[ [. Мягков относит к «русской исторической школе» историков, бывших учениками В.И. Герье, интересовавшихся преимущественно новой историей, особенно Великой французской революцией, и придерживавшихся позитивистской методологии [7]. С.Н. Погодин считает, что «русская историческая школа» — более узкое направление, связанное с изучением аграрных отношений во Франции XVIII века. Поэтому П.Г. Виноградов оказывается спорной фигурой в вопросе принадлежности его к данной школе [9].
ленное историческое обоснование» [6, с. 50-51]. Поэтому в западноевропейской истории их интересовали сюжеты, раскрывающие процесс формирования либеральных институтов в политике, экономике и культуре, а позитивизм, с его представлениями о прогрессе и единстве всемирной истории, позволял распространить этот опыт и на Россию. Обширность исторического кругозора позволила Г.П. Мягкову определить представителей этого направления как именно всеобщих историков: они поднимали и исследовали вопросы, связанные с разными историческими эпохами, охватывали историю человечества во времени и пространстве [7, с. 109-110]. Будучи убежденными «в громадном общественном и воспитательном значении исторической науки, отводили ей главную роль в выработке мировоззрения» [6, с. 51] и видели в своей исследовательской и педагогической деятельности возможность содействовать становлению России как современного правового государства. Это сказалось и на их личной судьбе (отставки из университетов М. Ковалевского, Н.И. Кареева и отъезд из России П.Г. Виноградова в 1901 г.).
П.Г. Виноградов (как либерал, конституционалист и позитивист) исследовал пути становления современного общества и трудности, встретившиеся на этом пути. Одним из важнейших этапов этого процесса было европейское Просвещение - актуальная тема отечественной историографии XIX в. Теоретико-методологические взгляды и преследуемая цель придали исследованию П.Г. Виноградова своеобразие.
Его исследовательская программа представляет собой ярко выраженный позитивизм. Это особенно примечательно, т. к. его работы по исто-
рии нового времени приходятся на вторую половину 90-х гг. XIX в., когда, по замечанию Л.Н. Хмы-лева, позитивистские идеи теряют в России свою популярность, идет поиск новой методологии, в связи с этим рождается теория исторического познания [14, с. 34]. И «...в отечественной историографии разворачивается острая критика позитивистских методологических установок» [10, с. 42]. Но П.Г. Виноградов не отказывается от позитивизма, считая его методологию плодотворной.
Эта плодотворность связана с органическим взглядом на общество. Как указывает Б.Г. Мо-гильницкий, подобное понимание общества было характерно для всей русской либеральной историографии [6, с. 51-91]. Но П.Г. Виноградов проводил его с наибольшей полнотой, опираясь на идеи Г. Спенсера. Общество - это цельный организм, состоящий из отдельных частиц, живущих своей особой жизнью (в пример он приводит семью и род). Так как органическое развитие всегда законосообразно, то возможно получить точные знания о развитии этого общества при помощи специальной науки - социологии, которая достойно завершает «... ряд наук математических, естественных и философских... » и вносит «... ясность и правильность в хаотическое многообразие исторического материала» [5, с. 3]. В этой верности позитивизму историк близок М.М. Ковалевскому, который, по замечанию Б.Г. Сафронова, был очень постоянным человеком и исследователем [12, с. 66].
Своеобразие общественному организму придают люди, и это не позволяет ученому полностью отождествить общество с организмом (хотя этот упрек встречается в литературе [6, с. 127]). П.Г. Виноградов корректирует представление классического позитивизма о сходстве социального и индивидуального развития. В отличие от отдельного человека общество постоянно ищет пути согласования многообразных интересов и стремлений составляющих его людей и их союзов [5, с. 49]. Этот поиск - прогрессивное движение в сторону все большей гармонизации и создания нравственных условий существования единого целого. Нагляднее всего прогресс виден в культурной сфере, но это не означает исключение социально-экономической и политической сфер. Понимание прогресса как роста солидарности отличало П.Г. Виноградова от его коллег. Солидарность как единство и преемственность частей характеризует и всемирную историю: «Вследствие того, что в одном и том же обществе развивается одновременно несколько общественных союзов, не может быть случая полного и окончательного уничтожения известного общества» [5, с. 55]. Заложенное в истории стремление к солидарности
должно постепенно раскрыться в национальной истории и обеспечить условия для свободного развития личности, ответственной и понимающей. В свете этого понятен интерес П.Г. Виноградова к Просвещению - важнейшему шагу в приближении к этой цели.
Как исследователя, его «... занимают больше корни сложных процессов, нежели подробности быта, больше основные движущие силы, нежели местные особенности» [11, с. 356]. Поэтому, обращаясь к Просвещению, он стремится вычленить его суть, не игнорируя многообразия его конкретных проявлений. Историк начинает с изучения контекста - эпохи XVII - XVIII вв., когда завершается коренной разрыв со средневековьем, определяя новый статус человека в мире: справедливый, рациональный, соответствующий потребностям людей и их правам [5, с. 4]. Этот исторический процесс, окончательно оформляясь в XVIII в., эпохе Просвещения, сам становится подготовлением «... к величайшему перевороту в общественной жизни. Старые формы жизни во всех сферах отжили свое время, везде отмечалось новое и чувствовалась неясность, как вырабатывается это новое» [3, с. 1].
Как историка-правоведа [11, с. 356; 1, с. 161, 167], П.Г. Виноградова интересовали возможности сторон, представлявших старый и новый порядок. Это поле возможностей состояло из экономических, социальных и культурных областей. Рассматривая соотношение сторон, он вместе с тем указывает, как новое произрастало из старого. Изменения в социально-экономической жизни выразились в том, что: «Вместо господства креста и меча начинается господство денег» [3, с. 1] и город - царство народившейся буржуазии - постепенно концентрирует жизнь вокруг себя, освобождая двор от этой функции. Наконец, в интеллектуальной сфере религиозный взгляд сменяется светским, с Небес взоры обращаются на Землю, появляется Просвещение. Все указанные изменения равноценны и взаимосвязаны, позволяют провести четкую грань между эпохами [4, с.13].
Просвещение, как культурное отражение свершившихся перемен, наиболее полно реализовалось во Франции, хотя, размышляя о его истоках, Виноградов указывает на роль Англии, придавшей этому движению практическую направленность. Но национальный характер англичан и их экономическая история воспрепятствовали тому, чтобы Просвещение здесь приняло радикальное и полноценное выражение [3, с. 3].
Начало просветительского движения П.Г. Виноградов относит к 30-м гг. XVIII в. Оправившись от былых потрясений [13, с. 121], французское общество было готово к восприятию новых
П.Г. Виноградов о культуре Просвещения
69
идей, к движению вперед. Общество ищет оптимальные условия существования. Меры, предпринятые правительством на этом пути, «оказываются совершенно неудовлетворительными, и является резкая революционная оппозиция» [3, с.З]. Интеллектуальный центр перемещается в Париж, в салоны, и «является различие между подстриженной интеллигенцией двора и между самостоятельной, живой и фрондирующей интеллигенцией города» [3, с. 5]. Само правительство сыграло немаловажную роль в формировании этой интеллигенции: еще в прошлом веке Ришелье взял литературу под покровительство короля, создал Французскую академию.
Темы для критического размышления были унаследованы от гуманизма и Реформации, и Просвещение начинается с постановки религиозных вопросов. Но продолжая предшествующее, оно имеет свою собственную динамику и свои корни. Главное отличие Просвещения от предшествующих эпох - переключение внимания на исследование общественной жизни и рационализм как метод этого исследования. «Является новое движение, гордящееся тем, что оно - движение разума, новое рационалистическое движение, которое изменяет формы мысли и жизни, которое не находит себе границ, думает, что вдруг сможет захватить весь мир и сказать последнее слово в государственной, экономической жизни, в философии» [3, с. 1]. Эта объемность движения видна в его персоналиях, которые П.Г. Виноградов не игнорирует: Вольтер, направивший свою энергию на борьбу с религиозной нетерпимостью и ставший олицетворением Просвещения, Дидро - великий популяризатор науки, сенсуалист Кондильяк и материалист Гольбах, Кондорсе -выразитель принципа рационализма [13, с. 126129].
В своем становлении Просвещение прошло два этапа: первый П.Г. Виноградов условно называет умеренным (продолжался примерно до середины века), а второй - радикальным. Характерным представителем первого историк считает Монтескье, а второго - Руссо. На протяжении этого времени Просвещение не только углубляет исследование поставленных вопросов, но, внутренне развиваясь, переходит постепенно к самокритике. В первой половине XVIII в. исследование политических вопросов еще только принимало системный характер, начавшись с самых актуальных. Результатом стало сочинение Монтескье « О духе законов», которое, по мнению П.Г. Виноградова, опередило свое время. Просвещение только оформлялось и не могло выступить во всю свою силу, пока были возможности для развития у его родителя. Ведь П.Г. Виноградов указывал, что «... падение известного союза на-
ступает, ... когда на помощь противникам приходит приостановка развития, косность, неспособность изменить раз сложившийся характер и организацию» [5, с. 55]. Только во второй половине века, когда современники убеждаются в неспособности правительства проводить результативную политику, Просвещение набирает силу и критический, рациональный настрой показывает всю свою мощь. «... Общество окончательно порывает со старым порядком, требует его полного изменения от самого корня» [4, с. 82]. Отчетливее всего это проявилось в сочинениях Руссо, но одновременно выразилось и «... презрение к теоретической мысли, которая не приводит к непосредственным практическим последствиям» [13, с. 131]. Это было не только осуждением системы Старого порядка, но и оценкой результатов, достигнутых Просвещением, признанием недостаточности его основных принципов. В лице Руссо Просвещение осудило себя само: ведь по методу мышления философ полностью принадлежал своей эпохе. Последовавшая революция подвела итог просветительскому движению, не сумевшему реализовать задуманное.
Но потерпело ли Просвещение полное фиаско? Могло ли такое случиться, если самым верным союзником его был разум, который мог «... внести свет во все темные закоулки европейского общества, рассеять предрассудки, опровергнуть суеверия, изобличить притеснителей, ... завоевать для человечества лучшее будущее» [13, с. 126]? Чрезмерная убежденность просветителей в силе разума и подвела их: она искусственно сужала представление о прошлом и настоящем, сводя все к двум непримиримым крайностям разума и невежества. Это заставляло опрометчиво отказываться от всего накопленного историей и строить новое общество с чистого листа. П.Г. Виноградов как сторонник эволюционного, органического развития считал такой подход изначально ошибочным, не могущим дать положительных результатов, хотя односторонне он не обвинял просветителей, ведь «историческая действительность навязала их поколению такое неприглядное, тяжелое наследство, что они забыли о ее законных правах» [4, с. 81]. Созданный рациональный, математический [4, с. 81] образ человека сделал политические теории утопичными. Это усугублялось тем, что просветители были лишены политической практики. «Интеллигенция не проникает в правительство до Людовика XVI. Она развивалась в политический идеализм» [3, с. 114]. Как противоположность этим устремлениям века и ему в укор П.Г. Виноградов высоко оценил труд Монтескье прежде всего потому, что «... он стоял на исторической почве, и это составляло его громадное преиму-
щество» [4, с. 99]. Именно поэтому он не был по достоинству оценен своими современниками, предпочитавшими видеть общество как математическую сумму индивидов.
Но Просвещение ценно для Виноградова своими приобретениями, прежде всего новым представлением о правах и положении человека в обществе: идеями братства и гуманного отношения к человеку. Просветители «... проповедовали ... внимание к достоинству и потребностям человеческой личности, филантропию, любовное отношение к людям» [13, с. 135]. Это выразилось в борьбе за отмену пыток и казней, образовании обществ помощи обездоленным. Именно тогда произошло осознание людьми своего единства как граждан, появились первые попытки воплотить на практике идею солидарности людей: зародилось масонство. Еще одним важнейшим приобретением XVIII в. Виноградов считал то, что просветителями был поставлен вопрос о ходе и цели истории, а также рождение идеи прогресса. Это стало первым шагом в формировании осмысленного представления о ходе исторического процесса и роли в нем человека, подготовившим научное движение XIX века. «Монтескье ставит вопросы об отдельных законах, управляющих историческими явлениями. Гердер, Кант, Кондорсе пытаются сразу провести просеки в дремучем лесу истории, впустить в него солнечный луч с помощью представления об историческом прогрессе» [5, с. 4]. Кроме того, XVIII в. расширил интерес к этим вопросам, а новый взгляд на ход истории сделал фактически общепринятым. Просвещение стало опытом становления гражданского общества, где уважение человека и осознанный подход к своим действиям стали явлениями неоспоримыми. Кроме того, история Просвещения и его итог были и укором историка российским властям, напоминавшим о важности развития практической гражданской жизни. Так история европейского Просвещения стала размышлением о настоящем и будущем России.
Характеристика Просвещения, данная П.Г. Виноградовым, не является оригинальной. Все указанные им особенности мысли и деятельности философов XVIII века были уже выделены многими историками. Они позволяли определить вклад эпохи в становление идеи общественной солидарности. Просвещение предстает как культурная целостность, где общими идеями и целями объединены ее составные части. Это - культура гражданского общества. Однако представляемое П.Г. Виноградовым направление развития Просвещения от рационализма к романтизму выглядит несколько упрощенно, как движение по прямой и безальтернативное, что согласуется с принимаемой им теорией прогресса
и ретроспективным взглядом исследователя. Эта трудность остается и до сих пор непреодоленной в науке, так как несмотря на многообразие течений в Просвещении, за ним не видят различных онтологических и гносеологических оснований [8]. В освещении П.Г. Виноградова Просвещение заняло свое место в целостной, единой европейской культуре. В данной историком характеристике достижений и неудач просветителей четко выявляются его собственные мировоззренческие и политические идеалы, расширяющие и уточняющие наше представление об интеллектуальной атмосфере России начала XX века.
[1] Антощенко A.B. П.Г. Виноградов: годы добровольного изгнания/ / Политическая история и историография. Вып. 2. Петрозаводск, 1996.
[2] Буаескул В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX века. Ч. 1. Л., 1929.
[3] Виноградов П. Г. История XVIII столетия. Б. м. и г.
[4] Виноградов П.Г. Лекции по истории Франции XVIII века. Б. м. и г.
[5] Виноградов П.Г. О прогрессе. М., 1898.
[6] Могильницкий Б.Г. Политические и методологические идеи русской либеральной медиевистики середины 70-х гг. XIX в. - начала 900-х гг. Томск, 1969.
[7] Мягков Г. П. Русская историческая школа. Казань, 1988.
[8] Пахсарьян П. Т. «Ирония судьбы» века Просвещения: обновленная литература или литература, демонстрирующая «исчерпанность старого» // http://www.hi-edu.ru
[9] Погодин С.П. «Русская школа» историков. СПб., 1997.
[10] Рамазанов С.П. Кризис в российской историографии начала XX в. Ч. 1. Волгоград, 1999.
[11] Савин А. Виноградов П.Г. // Энциклопедический словарь. Брокгауз и Ефрон. Биографии. Т. 3. М., 1993.
[12] Сафронов Б.Г. М.М. Ковалевский как социолог. М., i960.
[13] Учебник всеобщей истории. Ч. 3. Новое время / Сост. П. Виноградов. М., 1917.
[14] Хмылев Л.П. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX -начала XX в. Томск, 1978.
