CC BY
145
ИСТОРИОГРАФИЯ ВСЕОБЩЕЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2014. № 2 (2). С. 115-119. УДК 930.1
Ю. В. Попова
ОБРАЗ ФРАНЦУЗСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ В РАБОТАХ Р. Ю. ВИППЕРА
Раскрывается образ французского Просвещения, созданный на рубеже Х1Х-ХХ вв. отечественным исследователем Р. Ю. Виппером: эпохи рационализма, прогрессивного видения хода истории, появления нового участника общественной жизни - народа - и объединения европейских народов в единое целое. Представлена предложенная историком периодизация эпохи и ее основания, характеристика ключевых фигур данного периода и его место в общем ходе развития европейской цивилизации. Также обозначена смена методологических приоритетов историка, произошедшая в начале XX в., и ее влияние на изучение им эпохи Просвещения.
Ключевые слова: французское Просвещение; теория прогресса; позитивизм; эмпириокритицизм; методология; Р. Ю. Виппер.
J. V. Popova
THE IMAGE OF THE FRENCH ENLIGHTENMENT IN THE R. VIPPER'S WORKS
The article reveals the image of the French Enlightenment, created at the turn of XIX-XX centuries russian researcher R. Vipper: the age of reason, progressive vision of history, the emergence of a new participant of public life of the people and of the Association of European peoples in a single whole. The article presents the proposed by the historian periodization of French Enlightenment and its grounds, the characteristics of the key figures of this period, and its place in the general course of the development of European civilization. So also denotes the change of methodological priorities of the historian, begun in the beginning of the XX century and its influence on the study of the age of Enlightenment.
Keywords: the French Enlightenment; theory of progress; positivism; empiric; methodology; R. Vipper.
Рубеж Х1Х-ХХ вв. связан как с понятием «кризиса науки» [1], так и с изменением отношения к человеческой индивидуальности - с признанием «чужой одушевленности». Осознается общемировая взаимосвязь и взаимозависимость, формируется понятие «всеединое человечество» [2], хотя первыми о нем заговорили именно просветители, не видевшие национальных различий между людьми и обращавшиеся всегда ко всему человечеству, предложившие понятие «космополит» [3]. Перемены на уров-
не методологии и мировосприятия были связаны и с кризисом ценностей, предложенных и развивавшихся Просвещением: прежде всего это переосмысление роли разума в человеческой жизни, разумности всего существующего и теории прогресса. В этих условиях тема Просвещения не теряет своей актуальности для исследователей: для одних она - возможность найти выход из сложившейся ситуации на началах разума, а для других - объяснить современные трудности.
© Попова Ю. В., 2014
Именно к рубежу веков относятся работы Роберта Юрьевича Виппера. Научная биография Виппера иллюстрирует методологические и мировоззренческие перемены, причем в короткий срок. С одной стороны, в 1898 г. выходят «Общественные учения и исторические теории ХУШ-Х1Х веков», а с другой - с 1900 г. в журнальных публикациях появляются его статьи с критикой позитивистской методологии, с приближением же Первой мировой войны - и идейных основ европейской цивилизации [4].
Обращаясь к феномену Просвещения в первой из указанных работ, он стремится «...показать черты зарождения и главные моменты той религии прогресса, которая наполняет европейскую мысль» [5]. Этот целевой подход к эпохе уже отличает Р. Ю. Виппера от подхода его старших предшественников и учителей. Такая заранее заданная цель исследователя может иметь следствия как положительные (работа будет сохранять единство целеполагания), так и отрицательные (заранее заданный угол зрения может упустить некоторые детали, относящиеся к другой сфере и в некоторой степени исказить общую картину эпохи, которая предстанет однонаправленной).
К тому же названная книга не представляет цельного изложения, а освещает лишь отдельных представителей эпохи, которые, по мнению автора, внесли наибольший вклад в формирование идеи прогресса. Это отмечали и его рецензенты: польза «.была бы еще резче и ощутительнее, если бы автор дал не ряд характеристик, а одно связное целое» [6].
Характеризуя Просвещение, он, как и многие до него, связывает это явление именно с Францией. Указывая на значительную роль Англии в формировании данного культурного явления, Виппер гораздо подробнее останавливается на собственно французских истоках Просвещения. Во-первых, он подробно рассматривает роль французских эмигрантов в распространении новых идей. Во-вторых, соединяет это с социально-экономическими и психологическими факторами. Получается, что у эмигрантов на первом месте были не идеи, а именно обстоятельства жизни, которые, соединившись с их психологическим настроем, дали начало Просвещению. «Первые шаги в этом направлении бы-
ли сделаны людьми, которых официальная Франция безжалостно выбросила за пределы Родины... Поселившись у порога Франции, в Голландии, самые живые, талантливые и просвещенные в их среде отчасти силою вещей брошены были на литературный заработок и горячо принялись за самые живые вопросы дня» [7]. Как и многие до него, Виппер тоже отмечает, что во Францию проникали прежде всего английские идеи, но это не делает французское Просвещение несамостоятельным явлением. Как и историки «русской школы», он объясняет это распространение сходными условиями и потребностями стран, присоединяя к этому психологический момент, который ранее историками не принимался во внимание: «Эмигранты любили и ненавидели Францию, они жадно подбирали всякого рода проекты реформ, относящиеся к ней... Побежденные силой, они как бы поставили своей задачей завоевать Францию идеями» [8].
Разделяя Просвещение на этапы, Виппер выделяет крупнейшие и известнейшие фигуры эпохи, но не делает из них центральных персонажей, а, напротив, тесно увязывает их с условиями времени. Они не те, кто создал оригинальные идеи, а те, кто почувствовал и выразил господствующее настроение эпохи. «Чем дальше, тем более публика искала непрерывного, быстрого и доступного поучения; тем больше и литературные вожди ставили себе целью неустанную и разностороннюю пропаганду и ознакомление общества с соседней культурой. В связи с этим возникла и обширная публицистическая, так называемая просветительная литература XVIII века. Она отвечает прежде всего нарождению нового читателя...» [9].
Поэтому предлагаемая историком периодизация Просвещения выстроена на основании меняющихся условий жизни и предъявляемых к литературе запросов. Оно состоит из двух этапов, разделяемых срединой XVIII в. [10], причем невозможно точно указать, когда, по мнению Виппера, начинается и заканчивается собственно Просвещение, так как хронологические рамки своей книги он определяет так: с 20-х гг. XVIII в. до середины XIX в. В самой же книге изложение начинает издалека, захватывая и XVII в., автор не проводит четкого разделе-
ния между эпохами. Историк создает плавное, непрерывное изображение исторического развития, без резких разрывов: он абсолютизирует эволюционизм.
Основой разделения Просвещения на этапы служит появление на исторической арене нового действующего лица - народа, заявившего о своих правах и выдвинувшего своих защитников. «Общественная группа, новый класс, пробивающиеся кверху, несут с собой известные вкусы и традиции, заявляют притязания, и программа, слагающаяся в них, представляется заинтересованным или верующим в виде новой фазы общественного развития, в виде нового откровения» [11]. Поэтому такие мыслители Просвещения, как Монтескье и Вольтер, представлявшие разные социально, но финансово и культурно близкие слои, отрицательно, свысока относятся к народу1. Но во второй половине века, когда этот народ выступает на сцену, актуальным становится сочинение Мелье, написанное в 30-е гг. XVII в., но не востребованное тогда; рождается новый политический идеал и идея прогресса: «в конце века... "народ" занимает первое место в общественных манифестах, "народ" - предмет общего внимания, "народные интересы" уже изображаются как фундаментальные правила общественной организации. <...> Типичный носитель этих чувств - Руссо» [12]. У этих периодов разные настроения: Монтескье и Вольтер абсолютизируют настоящее, не видят перемен в будущем [13], новое поколение, напротив, верит в скорые и глобальные перемены, осознает непостоянство существующего [14] (действительно: «один из первых вопросов, которые должен был решить политический теоретик, таков: хочет он иметь общество, устроенное так, что сбережет высокую культуру, предоставит активность немногим, или, сохраняя идеальную жизнь немногих, должен стараться поднять большинство к приличному стандарту. Первое было выбором Вольтера - гостя и корреспондента королей. но это не могло быть выбором Руссо. Он сам принадлежал к народу. и понимал его забавы и страдания» [15]). Но этот переход от одного периода другому совершился плавно: «. все пронизано сплошными переменами, переливами, переплетениями, сдвигами в сфере идей. <...> Одна полоса вытес-
няет другую, образуя сложные конгломераты... Они помогают стиранию границ между историческими эпохами, снижению степени оригинальности вдающихся явлений в историческом процессе» [16].
Факторы, объясняющие переход от одного периода к другому, не иерархиезирова-ны; часто это равное воздействие условий жизни, личных качеств персон, психологического настроя. В отличие от своих предшественников, Виппер большое внимание уделяет психологическому фактору, настроению, чувствам персонажей, отражая свершившиеся изменения в науке и предвещая будущие трудности научного познания. Благодаря вниманию к этим факторам он дает более целостный образ общества определенной эпохи, характеристику его мировоззрения, а не только изображение его одной, как ранее, сферы политической мысли.
Подобным плавным изображением движения истории Виппер частично возвращается к гегельянской закономерности и упорядоченности: все изначально предопределено. Просвещение, несмотря на выделяемые периоды, - закономерное, обусловленное явление, растворяющееся в плавном течении истории. Даже революция не выступает как переломный момент: в своей книге он не выделяет отдельной главы, посвященной идеям времен революции, и оказывается неясным: закончилось ли Просвещение до, во время или после нее. «.Во Франции в последней четверти XVIII в. присоединился еще один новый элемент общественного движения, который повлиял на формулировку теории прогресса - именно политическое возрождение страны, расширение сферы прав, рост гражданского равенства в эпоху революции» [17]. Так Просвещение плавно перетекает в революционную эпоху.
Выделяя характерные черты Просвещения, Виппер прежде всего указывает на рационализм: «Смотреть философски на вещи, быть философом значило приобрести рациональный, научный взгляд, устранить из изучения природы и исторических понятий произвольное и сверхъестественное, связывать факты в тесные ряды причин и следствий, уметь ввести новое единичное явление в знакомые цепи и группы» [18]. В отличие от других исследователей, он делает больший
акцент на нравственном, воспитательном характере Просвещения: это не только политическое, а новое «миросозерцание» в целом. Просветители дают не просто новые знания, а пример иного отношения к миру и восприятия его, иные ценности. Это новое восприятие мира Виппер связывает с идеей прогресса - центральной в интересующей его эпохе. В зависимости от отношения к прогрессу историк выделяет в Просвещении различные ценностные ориентации. Идея возвращения к недавнему прошлому представлена Монтескье с присущими ему уважением к стабильности, упорядоченности, размеренности, отсутствию резких скачков: «. Перед глазами Монтескье стоят как бы отлитые изваяния народов и государств; характеры готовы раз навсегда; все их действия - в духе намеченных ролей» [19] (действительно, Монтескье в «Духе законов» искал пути достижения политической стабильности при помощи закона, сочетавшего природу и принцип правления, но в то же время он понимал и неустойчивость политического строя, особенно монархии [20]). Вольтер представляет новые ценности - критицизм ко всему существующему и веру в настоящее, в исключительный статус философов: «Узким представляется просветителям путь, по которому движется культура, тесно кажется ее содержание. Не большая горсть человечества захвачена ею, и отовсюду грозят ей опасности» [21]. И, наконец, оптимистичный взгляд в будущее у Тюрго и отрицательное осознание развития у Руссо2, причины расхождения которых - разные условия формирования идей, но итог один - победа идеи прогресса благодаря революции [22]. Вся эта динамика ценностей обосновывается воздействием конкретных условий места и времени.
В итоге Просвещение предстает как внутренне сложная эпоха, выдвигавшая разные идеалы, но закономерно двигавшаяся к одному. Просвещение у Виппера гораздо сильнее увязывается с условиями времени, с социально-экономической средой, нежели ранее. Учитывая все эти условия, он пытается понять сознание эпохи. Ведь «.каждая теория - лишь окончательный продукт, заключительное звено предшествующей ей сложной духовной жизни общества, постепенно, стихийно, разными путями создавшей
почву и выносившей концепцию» [23]. Просвещение - часть этой сложной духовной эволюции европейского общества.
Но в 1900 г. Виппер начинает переосмысливать свои прежние методологические установки и переходит к эмпириокритицизму. Ученый оказывается «.самым ярким и крупным последователем [его] не только у историков России, но и в мировом масштабе», оставаясь таковым до 1916 г. [24]. Он указывал на сложную и до конца непознанную природу человека, на то, что есть «. неисследованные еще, глубоко залегающие складки человеческой природы, слабо поддающиеся эволюции и способные ставить в тупик просветительную работу своими внезапными вспышками» [25], и на сложность познавательного процесса, взаимодействии и взаимовлиянии субъекта и объекта познания [26]. В итоге оказывается невозможным говорить об объективном познавательном процессе, он опосредован интересами исследователя и особенностями его восприятия. Но вместе с тем на протяжении этих лет неоднократно переиздается книга Виппера об общественных учениях и исторических теориях без изменений. По всей видимости, ученый в виду выделенных им гносеологических трудностей считает невозможным перерабатывать ее, обратившись в этот период преимущественно к проблемам теории познания. В ходе Первой мировой войны и после Октябрьской революции он полностью переоценивает прежние методологические и идейные ориентиры: «Мы хотим теперь прежде всего знать события, роль личностей, сцепление идей. . Общественное мнение перешло от воззрения материалистического к идеалистическому» [27]. Это переосмысление сопровождается критическим отношением к идее прогресса. В итоге историк вопрошает: «Может быть, и нет никакого нравственного совершенствования человечества, может быть, оно подчиняется закону как раз обратному, закону падения?» [28]. Поэтому то, что было предметом его книги - идея прогресса, не представляется ему более интересной и возможной к изучению. «Он придерживается того мнения, что система идей, составлявших теорию непрерывного и закономерного прогресса, хотя и не была никогда опровергнута как система, но постепенно по-
теряла научное значение, догматы ее поблекли. Вся соль позиции историка состоит в элиминировании самой возможности ставить вопрос об онтологичности прогрессивного движения общества» [29]. Вместе с развенчиванием идеи прогресса Просвещение утрачивает для исследователя свое значение и актуальность. Историк с сожалением отмечал: «В современном европейском обществе происходит тяжелый кризис быта и понятий. Для историка особенно заметно в этой катастрофе крушение теории прогресса, составлявшей чуть ли не главный догмат культуры XIX в.» [30].
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Показателен призыв Вольтера, подтверждающий верность оценки Виппера: «Возлюбленные братья, продолжайте просвещать мир, который вы должны так презирать» (Вольтер. Собр. соч. : в 3 т. - М., 1998. - Т. 3. - С. 528).
2 Хотя Руссо все-таки верил в человека и в возможность вернуть себе утраченное счастье: этим проникнуты его основные произведения -«Юлия или Новая Элоиза», «Эмиль», «Общественный договор».
ЛИТЕРАТУРА
1. См.: Рамазанов С. П. Кризис российской историографии начала ХХ века : в 2 ч. - Ч. 1. -Волгоград, 1999 ; Очерки истории исторической науки в СССР. - Т. 3. - М., 1963 ; Ко-вальченко И. Д., Шикло А. Е. Кризис русской буржуазной исторической науки конца XIX-XX вв. // Вопросы истории. - 1982. - № 1. -С. 18-36 ; Могильницкий Б. Г. Понятие кризиса исторической науки // Исторический ежегодник. Спец. вып. - Омск, 2001. - С. 11-17.
2. См.: Румянцева М. Ф. Теория истории. - М., 2002. - С. 147-149.
3. См.: Панарин А. Духовные катастрофы нашей эпохи на языке современного философского знания // Вопросы философии. - 2004. - № 1. - С. 193-194.
4. Виппер Р. Ю. Несколько замечаний о теории исторического познания // Вопросы философии и психологии. - 1900. - Кн. 3. - С. 450480 ; Его же. Новые направления в филосо-
фии общественной науки // Мир Божий. -1903. - № 11. - С. 60-81 ; Его же. Кризис исторической науки. - Казань, 1921.
5. Виппер Р. Ю. Общественные учения и исторические теории XVIII и XIX вв. в связи с общественным движением на Западе. - М., 1908. -С. I.
6. Сторожев В. Рецензия на книгу Виппер Р. «Общественные учения и исторические теории» // Образование. - 1900. - № 12. - С. 63.
7. Виппер Р. Ю. Общественные учения и исторические теории... - С. 31.
8. Там же.
9. Там же. - С. 45-46.
10. См.: Там же. - С. 61.
11. Там же.
12. Там же. - С. 61, 63.
13. Там же. - С. 59.
14. Там же. - С. 90.
15. The Cambridge Modern History. - Vol. 8. The French Revolution. - Cambridge, 1907. - P. 28.
16. Сафронов Б. Г. Историческое мировоззрение Р. Ю. Виппера и его время. - М., 1976. -С. 109.
17. Виппер Р. Ю. Общественные учения и исторические теории. - С. 90.
18. Там же. - С. 47.
19. Там же. - С. 41.
20. См.: Монтескье Ш. О духе законов // Монтескье Ш. Избр. произведения. - М., 1955. -С. 175-177, 258-259.
21. Виппер Р. Ю. Общественные учения и исторические теории. - С. 60.
22. См.: Там же. - С. 90.
23. Сафронов Б. Г. Историческое мировоззрение Р. Ю. Виппера и его время. - С. 110.
24. Володихин Д. М. «Очень старый академик». Оригинальная философия истории Р. Ю. Виппера. - М., 1997. - С. 9.
25. Виппер Р. Новые направления в философии общественной науки... - С. 75.
26. См.: Виппер Р. Ю. Несколько замечаний о теории исторического познания. // Вопросы философии и психологии. - 1900. - Кн. 3. -С. 451-456.
27. Виппер Р. Ю. Кризис исторической науки. -С. 13.
28. Там же. - С. 26.
29. Володихин Д. М. «Очень старый академик». -С. 40-41.
30. Виппер Р. Ю. Кризис исторической науки. -С. 15.
