CC BY
98
Вып. 17. — Омск, 1962. — С. 169 — 208; Леонова Т. Г. Из истории собирания и изучения русской народной сказки Сибири / Т.Г. Леонова // Ученые записки ОГНИ. — Вып. 13. — Омск, 1962. — С. 169-208.
16. Ваганов А. В. Древний город на Иртыше/ А. В. Ваганов — Ленинский путь. — 1967. — 18 января. — С. 2.; Магда Р. Люби и знай свой край / Р. Магда — Иртышская правда. — 1980. — 15 января. — С. 2.
17. Аношин В. С. Где шумит Артынский бор / В. С. Аношин. — Западно-Сибирское книжное издательство. Омское отд., 1968. — 151 с.
18. Труевцева О. Н. Краеведческие музеи Западной Сибири в социокультурной ситуации России на рубеже 1960-х годов /
О. Н. Труевцева // Культура и интеллигенция России в переломные эпохи (XX) : тезисы докладов Всеросс. научно-практической конференции. — Омск, 24 — 26 ноября. 1993. — Омск, 1993. — С. 81 — 84.
19. Рыженко В. Г. Некоторые теоретические и методические аспекты исторического краеведения в 1920-х годах / В. Г. Ры-женко : тез. Докл. первой Всесоюзной конференции по историческому краеведению. — Киев, 1987. — С. 26.
20. Шмидт С. О. Путь историка: избранные труды по источниковедению и историографии / С. О. Шмидт. — М., 1997. — 612 с.; Шмидт С. О. «Золотое десятилетие» советского краеведения / С. О. Шмидт // Отечество. Краеведческий альманах. — Вып. 1. — М. : Нрофиздат, 1990. — С. 11-28.
21. Белобородов В. К. Ученые и краеведы Югры : Библиографический словарь / В. К. Белобородов, Т. В. Нуртова. — Тюмень: Софт-Дизайн, 1997. — 352 с.; Краеведы Москвы : сборник. — Вып. 1 ; сост.: Л. В. Иванова, С. О. Шмидт. — М. : Московский рабочий, 1991. — 288 с.
22. Нервых С. Ю. Районные музеи Омской области: итоги и перспективы / С. Ю. Нервых // Известия ОГИК музея. — 2002. — № 9. — С. 86 — 91; Ремизов А. В. Знаток родного края: к 100-летию И. Н. Шухова / А. В. Ремизов // Известия ОГИК музея. — 1994. — № 3. — С. 7—12.
23. Алтайский сборник. — Вып. XVI. — Барнаул, 1995. — 284 с.; Тагильцева Н. Н. Краеведческое движение в Прикамье в конце 1920-х— 1930-е годы / Н. Н. Тагильцева // Страницы прошлого: избранные материалы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. — Пермь, 1995. — С. 125—131; Рыженко В. Г. Состояние современных краеведческих исследований в Сибирском регионе / В. Г. Рыженко / Современное состояние и перспективы развития краеведения в регионах России: материалы Всероссийской научно-практической конференции 10-11 декабря 1998 г. в Москве // отв. ред. С. О. Шмидт. — М. : ЦЦЮТур, 1999. — С. 207 — 217.
24. Краеведение в России: история. Современное состояние. Перспективы развития: материалы Всероссийского семинара краеведов «Любовь к малой родине — источник любви к Отчизне»: Зарайск, 30 января 2004 г. / отв. ред. С. О. Шмидт. — М. : АНО ИЦ «Московедение», 2004. — 304 с.
25. Рыженко В. Г. Культура Западной Сибири: история и современность / В. Г. Рыженко, А. Г. Быкова/ отв. редактор А. К. Соколов. — Омск : Изд-во ОмГУ, 2001. — 372 с.; Историко-культурное краеведение: вчера, сегодня, завтра : материалы Первой научно-практической региональной конференции. — Курск : Изд-во КГПУ, 1999. — 52 с.
26. Гладышев В. Ф. Пермские краеведы : комплект открыток с краткой библиографической справкой / В. Ф. Гладышев. — Пермь : ООО «Маматов», 2007.
СЕДЕЛЬНИКОВА Наталья Александровна, ассистент кафедры истории и гуманитарных дисциплин филиала ОмГПУ в г. Таре, соискатель кафедры современной отечественной истории и историографии Омского государственного университета.
E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 18.03.2009 г.
© Н. А. Седельникова
УДК 93 П. А. РЕМНЕВ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
П. Е. КАЗАНСКИЙ ОБ ИНСТИТУТЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ
П. Е. Казанский — один из выдающихся русских правоведов конца XIX — начала XX вв. посвятил свой выдающийся труд «Власть Всероссийского Императора» (по праву считающийся одним из наиболее полных и исчерпывающих исследований, посвященных власти российского императора) разрешению дискуссии, возникшей как в научном сообществе, так и политических кругах, о проблеме легитимации власти российского императора после издания новых Основных законов 1906 г. П. Е. Казанский полемизирует с юристами, придерживающимися мнения, что власть российского монарха приобрела конституционный, ограниченный характер. Он опирается на основные Законы Российской империи, привлекает в качестве доказательств взгляды как юристов, так и философов, приводит свои собственные умозаключения. В итоге Казанский трактует власть российского монарха как облеченную в рациональную оболочку, но при этом мистическую по своей сути. Ключевые слова: легитимность, законность, самодержавие, верховная власть.
Профессор, декан юридического факультета Новороссийского университета, один из крупнейших юристов-теоретиков Российской империи, специалист по международному праву с мировым именем, П. Е. Казанский интересен нам прежде всего как автор знаменитого обобщающего и аналитического
труда «Власть Всероссийского Императора». Этот труд посвящен проблеме легитимации императорской власти и по праву считается вершиной дискуссии по этому вопросу.
П. Е. Казанский родился 18 мая 1866 г. в семье военного врача и ученого Евгения Петровича Казан-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (81) 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №5 (81) 2009
ского. Высшее образование он получил в Императорском Московском университете. Окончив курс в 1890 г., П. Е. Казанский был оставлен при университете еще на два года для подготовки к профессорскому званию по международному праву.
По истечении этого срока его назначили приват-доцентом в Императорский Казанский университет по кафедре международного права, где он вскоре защитил магистерскую диссертацию. Вернувшись в конце 1896 г. из заграничной научной командировки, П. Е. Казанский был назначен исполняющим должность экстраординарного профессора по кафедре международного права в Одессу, где преподавал вплоть до своей смерти в 1947 г., став с 1898 г. ординарным профессором, а с 1908 г. — деканом юридического факультета этого университета [1].
Как и многие другие юристы, занимавшиеся проблемой императорской власти, точнее, проблемой ее легитимации в новых исторических условиях, после первой русской революции 1905—1907 гг., П. Е. Казанский обратился к проблеме сущности императорской власти после издания новых Основных законов. Он был вынужден искать ответ на злободневный вопрос: появились ли качественно новые черты в самой сущности императорской власти? стала ли она ограниченной? каковы права и, соответственно, обязанности государя? как соотносятся самодержавные начала с представительным органом — Государственной думой. На эти и многие другие вопросы, Казанский ищет ответ, заглядывая в прошлое, привлекая мнения известных российских и зарубежных юристов, полемизируя с одними и привлекая в качестве доказательств положения других.
Обращаясь к современной ему ситуации в науке, Казанский делает вывод, что в пореформенной России между юристами произошел раскол в трактовке существа императорской власти, который был усугублен тем, что после реформ 1905 г. сама суть власти российского самодержца пришла в противоречие с ее формой. Теперь она трактовалась некоторыми учеными как основанная, прежде всего, на законе, а не на Божьем промысле, не на традиции, не на отвлеченных моральных постулатах, и не на произволе монарха. Закон и принцип законности обеспечивал легитимность верховной власти, как власти, основанной на законе, для которой единственной высшей ценностью являлся закон. Но в то же время верховная власть, как основанная на законе, не могла, как прежде, стать выше него. Следовательно, власть была легитимна, только пока действовала по закону и, соответственно, подчинялась ему, и это было обязательным условием для выживания монархии, для адекватного ответа на вызов времени. В новых исторических условиях многие юристы, философы, политики пытались выстроить, теоретизировать новые основы, на которых бы зиждилась вершина российского права — верховная власть. Безусловно, центральным вопросом, занимавшим умы всех ученых, работавших над этой проблемой, был вопрос о власти российского императора. Он породил обширную дискуссию среди правоведов, пришедших к совершенно разным выводам. К примеру, Н. И. Лазаревский пришел к выводу, что после реформ 1905 г. Россия перестала быть самодержавной монархией и превратилась в конституционную [2]. Л. А. Тихомиров и Н. И. Черняев обратились к мистике и идеалам самодержавия, отстаивая неизменность и неограниченность царской власти [3, 4]. Н. А. Захаров выделил новую, четвертую, ветвь власти, принадлежащую непосредственно императору [5]. Попыток
разрешения этой проблемы было очень много, но П. Е. Казанский продвинулся дальше всех. Он создал по-настоящему фундаментальный, многогранный труд, посвященный всем возможным проявлениям власти российского монарха, с подробнейшим истолкованием этой власти, с концепцией ее легитимации и развернутой критикой мнений оппонентов. Монография П. Е. Казанского «Власть Всероссийского Императора» по праву может считаться вершиной дискуссии, посвященной правовым основам власти российского монарха.
Казанский смог подвергнуть критическому разбору положения большинства российских юристов, политиков, философов, чтобы выработать единую концепцию русского самодержавия, опираясь как на мнения своих коллег, так и активно привлекая в качестве источника новые (изданные после 1906 г.) и старые Основные законы Российской империи. По его мнению, качественных различий до и после 1906 г., власть российского императора не приобрела. К этому выводу Казанский приходит после тщательного анализа и сравнения между собой новых и старых Основных законов.
Вот что у него получилось. Глава первая раздела первого тома первого Свода законов озаглавлена: «О существе верховной самодержавной власти». Основная статья Свода законов издания 1906 г., говорящая о верховных правах русского императора — статья 4. Она гласит: «Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть. Повиноваться власти Его не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». По сути, статья 4 почти дословно повторяет статью 1 старых Основных законов, написанных еще в 1832 г., во время царствования императора Николая I: «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной Его власти не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». Казанский считает, что «при наличности предикатов «самодержавный» и «верховный» употребление или неупотребление прилагательного «неограниченный» ничего по существу изменить не может» [6]. Статья 4 Основных законов признает, что императору принадлежит верховная власть. Прилагательное «верховная» используется для обозначения исключительности, обособленности императорской власти. Все проявления ее носят название «верховных». Так, то государственное управление, в котором действует монарх, носит название «верховного». При перечислении функций императора особо подчеркивается верховный характер его власти. Например, «Государь Император есть Верховный руководитель всех внешних сношений Российского государства». «Государь император есть Державный Вождь российской армии и флота». «Император, яко Христианский Государь, есть верховный Защитник и Хранитель догматов господствующей веры» и т.д. Во всех перечисленных сферах государственной жизни император осуществляет верховную власть. Более того, даже если император невольно вмешивается в какую-либо сферу управления, он автоматически приобретает в ней статус верховного главы. Так, император Александр I писал своей сестре Елизавете Павловне во время Отечественной войны, что ему просто необходимо удалиться из действующей армии, так как его присутствие сковывает действия ее командиров, которые без высочайшего одобрения не могут предпринять никаких действий. И вся ответственность за действия армии перекладывается на императора.
По законодательству, верховная власть принадлежит только императору. Даже власть самого зна-
чительного из исполнительных органов, Совета министров, называется только высшей. Казанский анализирует характер власти российского императора, раскладывая ее на составные части и выделяя ее свойства. Он задается вопросами: какие особые черты характеризуют верховную власть и не свойственны власти подчиненной? что отличает власть императора? каково содержание терминов «верховный», «суверенный», «державный»? Ответ на эти вопросы Казанский ищет в относящихся к императорской власти статьях законов.
Верховная власть, принадлежащая императору, может называться властью Величества, властью Высочайшей, властью управления во всем объеме и в пределах государства Российского. К уже перечисленным характеристикам Казанский добавляет, что власть монарха является также крайней, чрезвычайной, последней и безответственной. Все перечисленные элементы делают императора Верховным Судьей, Главой и Повелителем Всероссийской Империи.
Императору принадлежит власть Величества, то есть величайшая, или главная, — власть главных решений в делах государства, как тех, которые состоят в установлении общих законов, так и тех, которые касаются отдельных важных явлений в жизни государства.
Императору принадлежит правообразующая власть (право издания указов и законов), разделяющаяся, с одной стороны, на учредительную, а с другой — на чрезвычайную. Монарху принадлежит право решений относительно всех важнейших явлений государственной жизни, таких как решение о начале войны и заключении мира, замещение главных государственных должностей и т.д., которые правом не установлены.
Также императору принадлежит право крайних решений, т.е. решений в минуту особой опасности, которой подвергается государство. Право крайних решений уподобляют праву национальной диктатуры.
Казанский признает за императором право чрезвычайных надправных решений, т.е. решений в тех случаях, когда обычный порядок, установленный для удовлетворения государственных нужд, оказывается неэффективным. В этих случаях императорская власть становится выше права, точнее, выше обычно действующего порядка издания права.
Императору принадлежит право последних решений в государственных делах. Право принимать какие-либо решения по тем или другим государственным делам принадлежит большинству из подчиненных органов государства, но в случае, если деятельность их соприкасается с областью правообра-зования в порядке верховного управления или законодательства, решения их не имеют окончательного решающего значения. Окончательное решение предоставляется верховной власти. Причем отношение их к монарху определяется по-разному. Так, в законодательной сфере решения их имеют лишь совещательный характер как решения всех законосовещательных органов при императоре. В этих случаях императору принадлежит право или утвердить решение органа, или принять собственное решение. Но иногда таким органам предоставляется право участия в окончательном решении вопросов. В этих случаях монарх имеет право санкционировать или не санкционировать решения установления, что мы видим на примере решений законодательных палат. Здесь Казанский приводит в качестве оправдания своей точки зрения учение Гегеля о княжеской власти — власти, принадлежащей той физической личности, которой
завершается государственная организация [6]. Причем относительно законодательных институтов приняты меры, чтобы за императором действительно оставалось последнее слово, чтобы законодательные институты не имели юридической возможности, даже в чисто отрицательной форме воздействовать своими решениями на ход государственной и народной жизни помимо императора.
Императору принадлежит право всеобщих решений. Власть его распространяется:
— на все государство;
— на все проявления государственной власти.
Ему принадлежит законодательная, административная и судебная власти: «Верховная власть находится среди этих специализированных властей как единственная универсальная, сохраняющая в себе все функции (законодательную, судебную, исполнительную)» [6]. Таким образом, П. Е. Казанский убедительно доказывает, что изменений во властных полномочиях российского императора после принятия новых Основных законов в 1906 г. не произошло. По-прежнему, без его участия не может быть принято сколько-нибудь значимое решение, влияющее на жизнь государства. По-прежнему, император не подчинен закону, ему принадлежит право надправных решений, которые многие юристы справедливо отождествляют с диктаторскими полномочиями. При этом император освобожден от ответственности за свои поступки перед законом. Народному представительству принадлежит только право советовать монарху, но окончательное решение все равно остается за ним. В итоге Казанский трактует власть императора как законную, т.е. прописанную в законе, облеченную в рациональную оболочку, но при этом фактически неограниченную, мистическую по своей сути. Казанский в своей книге «Власть Всероссийского Императора» завершает дискуссию о существе власти российского императора и приходит к выводу, что существо власти находится в противоречии с ее законной формой. Таким образом, мы можем констатировать, что после первой русской революции 1905 г. попытка по-новому легитимировать верховную власть, поставив ее в законные рамки, не удалась. Даже осознавая угрозу потери легитимности, представители верховной власти в России оказались не в состоянии подчинить себя закону.
Библиографический список
1. Смолин М.Б. Энциклопедия имперской традиции русской мысли. — М., 2005. — 448 с.
2. Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. - СПб, 1910. - Т.1. - 276 с.
3. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. — М., 1998. - 672 с.
4. Черняев Н.И. Мистика, идеалы и поэзия русского самодержавия. - М, 1998. - 432 с.
5. Захаров Н.А. Система русской государственной власти. -М., 2002. - 400 с.
6. Казанский П.Е. Власть Всероссийского Императора. -М., 1999. - 512 с.
РЕМНЕВ Павел Анатольевич, аспирант кафедры отечественной дореволюционной истории и докумен-товедения.
E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 03.02.2009 г.
© П. А. Ремнев
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (81) 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
