CC BY
192
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2009. № 2
Е.В. Староверова, аспирантка кафедры истории государства и
права юридического факультета МГУ*
СВОЙСТВА ИМЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ СОГЛАСНО
ОСНОВНЫМ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ЗАКОНАМ
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 1906 г.
Основные государственные законы Российской империи в редакции 1906 г. закрепили некоторые ограничения власти императора. Из текста статьи, раскрывающей существо власти императора, был исключен предикат «неограниченный». Настоящая статья раскрывает смысл терминов «неограниченность», «верховенство» и «самодержавие», помогая тем самым понять изменения в конструкции власти императора.
Ключевые слова: Российская империя, император, Основные государственные законы 1906 г., неограниченность, самодержавие, верховенство.
The Primary State Laws of the Russian Empire, 1906, set some limitations on the Emperor's power by excluding out of the article devoted to the essence of the Emperor's power the predicate «unlimited». The present paper provides the explanation for the terms «unlimited power», «supremacy» and «autocracy» — they afford to understand the changes in the construction of the Emperor's power.
Keywords: the Russian Empire, the Emperor, the Primary State Laws 1906, unlimited power, autocracy, supremacy.
Наиболее ранние упоминания о свойствах власти императора Российской империи встречаются в законодательстве Петра Великого, который в 1721 г. стал первым российским монархом — носителем этого титула. Однако систематизированные нормы о существе императорской власти появляются только в 1832 г. с изданием Основных государственных законов Российской империи (далее — ОГЗ), причем до 1906 г. они не подвергаются изменению.
Согласно ст. 1 ОГЗ 1832 г.1 «Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти, не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». В ОГЗ 1906 г.2 текст ст. 4, раскрывающий существо власти императора, звучит иначе: «Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть. Повиноваться власти его не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает». Как видим, в первом случае упоминаются три свойства
1 Здесь и далее ОГЗ 1832 г. приводятся по: Свод законов Российской империи (далее — СЗРИ). Т. 1. Ч. 1. 1832.
2 Здесь и далее ОГЗ 1906 г. приводятся по: СЗРИ. Т. 1. Ч. 1. 1906.
власти императора (верховенство, самодержавие, неограниченность), во втором — два (верховенство и самодержавие), т.е. в ОГЗ 1906 г. свойство неограниченности власти императора не указывается.
В настоящей статье предпринята попытка рассмотреть содержание указанных понятий применительно к власти императора на момент создания ОГЗ 1906 г. и показать, изменилось ли оно под влиянием нововведений в государственном механизме и каким образом.
Неограниченность. Точное значение термина «неограниченность» определить несложно, даже несмотря на существенные различия во мнениях относительно его содержания3. Необходимо иметь в виду, что при разработке ОГЗ 1906 г. вопрос об использовании предиката «неограниченный» специально обсуждался. Аргументы законодателя, принявшего решение не включать «неограниченность» в число свойств власти императора, дают ясный ответ на вопрос о значении этого термина.
При обсуждении проекта ст. 4 ОГЗ 1906 г. Николай II заявил: «Акт 17 октября дан мною вполне сознательно, и я твердо решил довести его до конца. Но я не убежден в необходимости... изменить определение верховной власти, существующее в статье 1-й законов основных уже 109 лет»4. В ходе дальнейшего обсуждения великий князь Николай Николаевич заметил: «Манифестом 17 октября слово "неограниченный" В.И.В. уже вычеркнули»5. Император и великий князь вели речь о п. 3 манифеста: «установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы»6. Иными словами, невключение в текст ОГЗ 1906 г. термина «неограниченный» напрямую связывалось с наделением Государственной думы законодательными полномочиями. Это подтверждается и пояснениями других участников совещания. Так,
3 Термин «неограниченность», по мнению М.М. Сперанского, означает то, что «никакая другая власть на земле, власть правильная и законная, ни вне, ни внутри Империи не может положить пределов верховной власти российского самодержца» (Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб. 2002. С. 61); по мнению А.Д. Градовского, «воля Императора не стеснена известными юридическими нормами, поставленными выше Его власти» (Градовский А.Д. Начала русского государственного права. СПб. 1875. Т. 1. С. 1.); В.В. Сокольский полагал, что «не существует органов или учреждений, с необходимостью участвующих в законодательной или правительственной деятельности Монарха» (Сокольский В.В. Русское государственное право. Одесса. 1890. С. 62); А.С. Алексеев — «Верховная Власть не признает над собой высшей юридической власти, что она обладает полной свободой самоопределения» (АлексеевА.С. Русское государственное право. Конспект лекций. М. 1892. С. 174); Н.О. Куплеваский — «Верховная власть не подчинена никакой другой» (КуплеваскийН.О. Русское государственное право. Харьков. 1902. Т. 1. С. 55); Н.М. Кор-кунов рассматривал значение термина «неограниченность «в смысле сосредоточения в руках монарха всей полноты государственной власти» (Коркунов Н.М. Русское государственное право. Спб., 1892. Т. 1. С. 154—155).
4 Царскосельские совещания. Неизданные протоколы совещания в апреле 1906 года под председательством бывшего императора по пересмотру основных законов // Былое. 1917. № 4. С. 204.
5 Там же. С. 208.
6 ПСЗРИ. 1905. Т. 25. № 26803.
например, по мнению П.Н. Дурново, «после актов 17 октября и 20 февраля неограниченная монархия перестала существовать (20 февраля — дата утверждения Учреждения Государственной думы и Учреждения Государственного совета. — Е.С.)»7. Граф К.И. Пален также заявил: «После 17 октября помимо законодательных учреждений В.В. не можете уже издавать законы сами. По-моему, Вам, государь, было угодно ограничивать свою власть. В основных законах надо издать то, что ново, а старое оставить, но слово "неограниченный" в нем не может остаться»8.
Таким образом, нельзя согласиться с утверждением П.Е. Казанского о том, что «выражение "неограниченная" в 4 статье было опущено просто потому, что власть Государя Императора названа уже в ней верховной»9. На момент составления ОГЗ 1906 г. законодатель рассматривал термин «неограниченность» как указание на то, что в принятии решений император не связан мнением других органов власти, т.е. его отсутствие в ст. 4 ОГЗ 1906 г. обусловлено созданием законодательных учреждений в лице Государственной думы и Государственного совета.
Любопытно, что упоминание о неограниченности власти императора сохранилось в ст. 222 ОГЗ 1906 г., определяющей права императора в отношении членов Императорского дома. В результате «эпитет "неограниченный" был сохранен в отношении власти фамильно-династической и перестал существовать в отношении власти общегосударственной»10, т.е. юридическое значение термина «неограниченность» сохранилось, но сузилось.
Самодержавие. Термин «самодержавие» для толкования, пожалуй, наиболее сложен, поскольку имеет много оттенков, выработанных многолетним существованием в Российском государстве монархического строя.
Несмотря на частое употребление в юридической лексике, на момент создания ОГЗ 1906 г. понятие «самодержавие» не имело четкой юридической трактовки и в исследованиях правоведов зачастую смешивалось с понятием «неограниченность»11. Отсутствие слова «неограниченность» в
7 Царскосельские совещания... С. 208.
8 Там же. С. 206.
9 Казанский П.Е. Власть Всероссийского Императора. Одесса, 1913. С. 805.
10 Кравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале ХХ века. М., 2000. С. 136; Грибовский В.М. Государственное устройство и управление Российской империи. Одесса, 1912. С. 27; ЛазаревскийН.И. Русское государственное право. Спб., 1913. С. 202.
11 См., напр.: Градовский А.Д. Указ. соч. С. 2; Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 155; Купле-ваский Н.О. Указ. соч. С. 124; Дьяк Б. Ограничена ли власть монарха по законам Российской империи. Спб., 1907. С. 6; Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. Спб., 1910. Т. 1. С. 125; Грибовский В.М. Указ. соч. С. 24.
Зачатки такого смешения прослеживаются еще в работе М.М. Сперанского: «Когда оно ("самодержавие". — Е.С.) прилагается к особе государя, то оно означает соединение всех стихий державного права во всей полноте их, без всякого участия и разделения» (Сперанский М.М. Указ. соч. С. 59). На это указывал в частности и Н.М. Коркунов: «Итак, если судить по форме изложения, Сперанский различает самодержавие и неограниченность. Но по содержанию он определяет их так, что понятия эти совпадают» (Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 154).
7 *
101
ОГЗ 1906 г. позволило Н.И. Лазаревскому утверждать, что «юридического значения в смысле определения правовой природы современного государственного строя сохранение в действующих законах слова "самодержавие" не имеет»12. Это смелое утверждение было бы верным, если бы термин «самодержавие» не имел других трактовок, кроме идентичных термину «неограниченность».
Так, после издания ОГЗ 1906 г. Л. А. Шалланд высказал следующее суждение: «Понятие самодержавия употреблено не в прежнем смысле — неограниченности, а в смысле отсутствия внешней зависимости»13. В своем высказывании Шалланд допускает изменение значения термина «самодержавие» в пользу трактовки, предложенной М.М. Сперанским14. В принципе Шалланд не совсем точно следует Сперанскому, так как последний подчеркивал, что в подобном смысле данный термин применим в отношении государства, но не монарха. Однако дореволюционная теория государственного суверенитета (которая в данном случае имеется в виду) позволяла считать монарха носителем суверенитета, а понятия «Российская империя» и «Император Всероссийский» признавались во многих случаях юридически равнозначными15. Таким образом, следует согласиться с П.Е. Казанским, утверждающим, что «постановления русского права, говорящие без особых ограничений о самодержавии монарха, могут быть толкуемы... также в смысле внешнего могущества его, позволяющего ему быть могущественным деятелем в международных отношениях»16. В то же время Казанский справедливо отмечает, что «самодержавие понимается главным образом и прежде всего, что касается внутренней государственной жизни»17. Хотя самодержавие как независимость власти (по Шалланду) никогда не отрицалось, во внутреннем праве слово «самодержавие» как «суверенность» не употреблялось. По-
12 Лазаревский Н.И. Русское государственное право. Спб., 1913. С. 202—203.
13 Шалланд Л.А. Русское государственное право. Юрьев, 1908. С. 22.
14 «Когда оно ("самодержавие". — Е.С.) прилагается к государству, то оно означает независимость государства от всякой посторонней власти. В сем смысле все государства независимые могут быть названы государствами самодержавными» (Сперанский М.М. Указ. соч. С. 59).
15 Особенно ярко это видно в международных договорах. Например, в Мирном договоре Российской империи и Хивинского ханства, подписанном 12 августа 1873 г., сказано, что «Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-Хан признает себя покорным слугой Императора Всероссийского» (Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами и касающихся различных вопросов частного международного права. Спб., 1889. Т. 1. С. 330). Иначе говоря, ханство признало протекторат Российской империи (см. Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 369).
16 Казанский П.Е. Указ. соч. С. 821.
17 Там же. С. 822. Казанский приводит яркий пример — текст, произносимый митрополитом при короновании императора: «О, Богом венчанный и Богом дарованный и Богом преукрашенный, Благочестивейший, Самодержавнейший, Великий Государь Император Всероссийский, прими скипетр и державу, еже есть видимый образ данного Тебе от Вышнего над своими людьми Самодержавия (курсив мой. — Е.С.) к управлению их, и ко устроению всякого желаемого им благополучия» (там же).
скольку ст. 4 ОГЗ 1906 г. говорит о сущности власти императора в первую очередь применительно к Российской империи, толкования Шаллан-да явно недостаточно для определения смысла понятия «самодержавие».
Многие исследователи отмечали, что «власть Русского Императора является непроизводной»18. Именно этот оттенок самодержавия и оказывается основным при выявлении отличий между терминами «самодержавие» и «неограниченность», а значит и ключевым для осмысления понятия «самодержавие» в ОГЗ 1906 г. Следует также согласиться с С.А. Котляревским, который утверждает, что «со словом "самодержавие" ассоциировались добавочные представления о непрерывном историческом преемстве или о мистической основе царской власти»19. Отсюда можно заключить, что в ОГЗ 1906 г. термин «самодержавие» обозначает непроизводный и исторический характер власти Всероссийского императора.
Особую роль в понимании термина «самодержавие» сыграл Манифест 3 июня 1907 г.20, в котором делается попытка обосновать издание Положения о выборах в Государственную думу в нарушение ст. 87 ОГЗ 1906 г. Многие выдержки из Манифеста вполне соответствуют тому пониманию самодержавия, которое отражено выше. В частности, в Манифесте сказано: «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим. Перед престолом его мы дадим ответ за судьбы державы Российской». Иными словами, как указывал П.Е. Казанский, «Верховная власть государя Императора не возводится ни к какой земной вла-сти»21, т.е. является непроизводной. Манифест 3 июня 1907 г. упоминает и об «исторической власти русского царя», но вместе с тем трактует самодержавие не совсем традиционно: «только власти, даровавшей первый избирательный закон, исторической власти русского царя, довлеет право отменить оный и заменить его новым». Подтверждая позицию, высказанную в Манифесте, П. А. Столыпин в первой своей речи в третьей Государственной думе, произнес: «Историческая самодержавная власть и свободная воля монарха являются драгоценнейшим достоянием русской государственности, так как единственно эта власть и эта воля, создав существующие установления и охраняя их, призвана, в минуты потрясений и опасности для государства, к спасению России и обращению на путь порядка и исторической правды»22. Следовательно,
18 См.: Казанский П.Е. Указ. соч. С. 777; Сокольский В.В. Указ. соч. С. 63; Алексеев А.С. Указ. соч. С. 173; Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М., 1894. Т. 1. С. 134; Куплеваский Н.О. Указ. соч. С. 123; Палиенко Н.И. Основные законы и форма правления в России. Харьков, 1910. С. 74.
19 Котляревский С.А. Конституционное государство. Юридические предпосылки русских Основных Законов. М., 2004. С. 294.
20 ПСЗРИ. 1907. Т. 27. № 29240.
21 Казанский П.Е. Указ. соч. С. 775.
22 Первая речь П.А. Столыпина в третьей Государственной думе, произнесенная 16 ноября 1907 года // Столыпин. Жизнь и смерть. Саратов, 1997. С. 238.
Манифест 3 июня 1907 г. приписывает самодержавию учредительный, фактически «надправовой» характер23.
Таким образом, формальное нарушение ст. 87 ОГЗ 1906 г. обосновывалось в Манифесте 3 июня 1907 г. толкованием понятия «самодержавие», которое фактически не учитывало наличие у Государственной думы и Государственного совета законодательной власти, дарованной этим органам императором.
Такая явно расширительная трактовка самодержавия послужила основой для концепции С.А. Котляревского, согласно которой «самодержавной в современном русском государственном праве называется власть, которая служит источником для всякой другой власти в государ-стве»24, и еще более оригинальной концепции Н.А. Захарова, увидевшего в самодержавии не свойство, а четвертый вид власти. «Власть самодержавная, — пишет Н.А. Захаров, — есть власть учредительная, умеряющая, последнего решения и внешнего индивидуального олицетворения государственной воли»25. Впрочем, утверждения обоих авторов об учредительном характере самодержавной власти верны в историческом смысле — в контексте развития Российского государства, пока законодательство отождествлялось с волеизъявлением императора. Теперь же, когда изменения в структуре государственной власти, установленной ОГЗ 1906 г., зависят от волеизъявления нескольких государственных органов (императора, Государственной думы, Государственного совета), учредительный характер самодержавия весьма спорен и во всяком случае не может быть отнесен к числу его отличительных свойств.
Верховенство. Верховенство гораздо меньше анализировалось в правовой литературе, чем два других свойства власти императора. Так же как и самодержавие, верховенство часто смешивалось до 1906 г. с неограниченностью: «"неограниченный" и "верховный" на языке Свода — синонимы»26 или «верховенство представляет положительное, а неограниченность — отрицательное выражение одного и того же правового установления»27. Иными словами, верховенство отождествлялось с полнотой власти.
Такое понимание верховенства выводилось из текста ст. 1 и 2 ОГЗ 1832 г., в которых говорилось о существе власти императора и императрицы соответственно. В первом случае употреблялся термин «неограниченный», а во втором — «верховный». Поскольку в статьях подчеркивалась идентичность власти императора и власти императрицы (в
23 Манифестом, как уже сказано, обосновывалось нарушение ст. 87 ОГЗ, запрещавшей императору «во время прекращения занятий Государственной думы» вносить изменения «в постановления о выборах в Совет или в Думу».
24 Котляревский С.А. Указ. соч. С. 303.
25 Захаров Н.А. Система русской государственной власти. Новочеркасск, 1912. С. 301.
26 Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 154.
27 Казанский П.Е. Указ. соч. С. 627.
случае, если престол унаследует женщина), ученые сделали вывод о том, что эти слова синонимичны.
Однако, на наш взгляд, суть верховенства нельзя раскрыть без связи со ст. 80 ОГЗ 1832 г. о власти верховного управления, согласно которой власть управления, принадлежащая императору во всей полноте28, состоит из двух элементов: власти верховного управления и власти подчиненного управления. При этом «в управлении верховном власть его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от него местам и лицам, действующим его именем и по его повелению». Отсюда вытекает, что термин «верховенство» обозначает не столько полноту власти, сколько способность императора, имея полноту власти, проявлять власть непосредственно.
Таким образом, конструкция государственной власти до 1906 г. строилась на основе деления на власть верховного и власть подчиненного управления. Законодательство целиком относилось к сфере верховного управления, так как единственным законодательным органом в государстве был император (ст. 51 ОГЗ 1832 г.). Судебная деятельность относилась преимущественно к сфере подчиненного управления29.
В ОГЗ 1906 г. появились отдельные статьи о законодательной (ст. 7) и судебной власти (ст. 22). При этом статья о власти управления осталась в прежнем виде30 (ст. 10). На первый взгляд и законодательная, и судебная власти выведены из системы власти управления, которая оставлена только для исполнительной власти31. Но это не совсем так.
Статья о судебной власти, появившаяся в 1906 г., ничего нового в законодательство не привнесла, а только закрепила в ОГЗ то, что было уже давно установлено. Судебная власть не выведена из системы власти
28 Ст. 80 ОГЗ 1832 г.: «Власть управления во всем ее пространстве принадлежит Государю...». При этом выражением «власть управления» охватывается вся власть, принадлежащая императору. В этом смысле словосочетания «власть управления» и «власть императора» — синонимы.
29 Судебная власть относилась к сфере подчиненного управления еще до реформы 1864 г. Ст. 213 Учреждения министерств устанавливала, что «власть судебная во всем ее пространстве принадлежит Сенату и местам судебным» (СЗРИ. 1857. Т. 1. Ч. 2. Кн. 4. Ст. 213). Ст. 1 Учреждения судебных установлений только конкретизировала это положение: «Власть судебная принадлежит: мировым судьям, съездам мировых судей, окружным судам, судебным палатам и Правительствующему Сенату» (ПСЗРИ. 1864. Т. 39. № 41475). Однако императору принадлежало судебное верховенство и определенные права в области судебной деятельности.
30 Только слово «пространство» (власти) заменено на слово «объем».
31 Точнее — для административной и исполнительной. Именно так названа эта сфера государственной деятельности в Высочайше утвержденных основных положениях преобразования судебной части в России: «Власть судебная отделяется от исполнительной, административной и законодательной» (ПСЗРИ. 1862. Собр. 2-е. Т. 37. N° 38761). Видимо, такое словоупотребление и вызвано делением управления на верховное и подчиненное. Следует заметить, что единообразия в обозначении данной сферы государственной деятельности в дореволюционном праве не было, поэтому условно буду и дальше обозначать ее термином «исполнительная власть», принятым в теории разделения властей.
верховного и подчиненного управления: судебное верховенство за императором сохранилось (отсюда продолжает существовать такой орган, как Верховный уголовный суд32, сохраняется номинальное председательство императора в Правительствующем сенате33 и т.д.), описание судебной власти в ст. 22 ОГЗ 1906 г. вполне соответствует описанию власти подчиненного управления, данному в ст. 10 ОГЗ 1906 г.34
Законодательная же власть выпадает из системы власти управления. Отнесение ее к власти управления (власти императора) уже невозможно, так как императору больше не принадлежит полнота законодательной власти. Создана сложная законодательная власть, стоящая отдельно от власти управления, из которой, однако, не выведена судебная власть. То есть принцип разделения властей в ОГЗ 1906 г. четко не проведен, но прежняя система власти управления нарушена.
Термин «верховный» в статье о существе власти императора, между тем, сохраняется. Но, поскольку законодательная власть не вписывается в систему власти управления, которая делится на сферы верховного и подчиненного управления, законодательного верховенства у императора нет. Это означает, что предикат «верховный», упоминаемый в ст. 4 ОГЗ 1906 г., либо не имеет смысла (так как охватывает сферу законодательства, которая больше не входит в систему власти императора), либо не учитывает ограниченных законодательных прав монарха (так как не охватывает сферу законодательства как не входящую в систему власти императора). Оба возможных толкования термина нельзя признать удовлетворительными.
Л.А. Тихомиров предположил, что «имелось в виду, вероятно, создать у нас сложную верховную власть из Императора и двух палат, но в действительности этого не сделано»35, либо «Император имел в виду создать учреждение служебное, а вовсе не какого-либо нового носителя верховной власти»36. Однако веских аргументов в пользу одного из этих предположений привести не удается.
32 ПСЗРИ. 1906. Т. 26. № 27762.
33 Ст. 4 Учреждения Правительствующего сената: «Единое лицо Императорского Величества председательствует в Сенате» (СЗРИ. 1892. Т. 1. Ч. 2. Кн. 3. Ст. 4).
34 Ср.: «Власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю. В управлении верховном власть Его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от Него местам и лицам, действующим Его именем и по Его повелению (курсив мой. — Е.С.)» (ст. 10 ОГЗ 1906 г.); «Судебная власть осуществляется от имени Государя Императора установленными законом судами, решения коих приводятся в исполнение именем Императорского Величества (курсив мой. — Е.С.)» (ст. 22 ОГЗ 1906 г.).
35 Тихомиров Л.А. О недостатках Конституции 1906 года. М., 1907. С. 32. Это предположение как будто подтверждает ст. 7 ОГЗ 1906 г.: «Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственной Думой».
36 Тихомиров Л.А. Указ. соч. С. 20. Данное предположение вроде бы находит отражение в тексте ст. 1 Учреждения Государственной думы: «Государственная Дума учреждается для обсуждения законодательных предположений, восходящих к Верховной Самодержавной власти по силе Основных Законов и в порядке, установленном в сем Учреждении и Учреждении Государственного Совета» (ПСЗРИ. 1906. Т. 26. № 27424).
Итак, термин «верховный» выглядит поврежденным, как и система власти управления (власти императора). Л.А. Тихомиров увидел в этом «обман, угрожающий государству тяжкими последствиями, ибо... вводит борьбу в самое существо верховной власти»37, и оказался прав. Непоследовательность составителей ОГЗ 1906 г. в вопросе о системе власти императора и верховенстве как свойстве этой власти косвенно способствовала возникновению ряда проблем, начиная с издания 3 июня 1907 г. Положения о выборах в Государственную Думу в нарушение ОГЗ и заканчивая отречением императора Николая II от престола в марте 1917 г.
37 Тихомиров Л.А. Указ. соч. С. 33.
Список литературы
1. Свод законов Российской империи. Т. 1. Спб., 1906.
2. Свод законов Российской империи. Т. 1. Спб., 1832.
3. Казанский П.Е. Власть Всероссийского императора. Одесса, 1913.
4. Кравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале ХХ века. М., 2000.
5. Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002.
6. Тихомиров Л.А. О недостатках конституции 1906 года. М., 1907.
7. Царскосельские совещания. Неизданные протоколы совещания в апреле 1906 года под председательством бывшего императора по пересмотру основных законов // Былое. 1917. № 4.
Поступила в редакцию 25.12.08
