CC BY
294
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2012. № 5
Ф.А. Гайда
(кандидат ист. наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX в.
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
П.А. СТОЛЫПИН: КОНСЕРВАТОР
И ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ
В статье освещены основные направления государственной деятельности председателя Совета министров Российской империи П.А. Столыпина (1906—1911). Рассматривается проблема сочетания консервативных и либеральных черт в его политическом курсе. Автор приходит к выводу, что трансформация политики премьера объясняется не внешним давлением, а в первую очередь эволюцией взглядов самого Столыпина и обстоятельств, в которых реализовывалась его программа.
Ключевые слова: П.А. Столыпин, Совет министров Российской империи, правительство Российской империи, Николай II, октябристы, оппозиция в III Государственной думе.
The article focuses on the statesmanship of the Russian Prime Minister PA. Stolypin (1906—1911) and the problem of the combination of conservative and liberal traits in his policy. The author comes to the conclusion that the transformation of Stolypin's policy was not due to external pressure. First of all it was associated with the evolution of his own views and of the circumstances of implementation of his program.
Key words: P.A. Stolypin, the Council of Ministers of the Russian Empire, the imperial government, Nicholas II, the Octobrists, the opposition in the III State Duma.
* * *
Клубок проблем, опутавших Россию в начале ХХ в., в первую очередь обусловливался не ее отставанием от более передовых стран, но слишком масштабными изменениями, происходившими в ней самой. Аграрный вопрос, сердцевиной которого было малоземелье в центрально-черноземных губерниях, обострился в силу демографического всплеска последней трети предыдущего столетия. Крестьянская община, внутри которой личные наделы неизбежно уменьшались, лишь усугубляла положение. Однако вплоть до первых крупных беспорядков власть видела в ней гарантию собственной административной и фискальной политики. Усиленное развитие промышленности, необходимость конкуренции с западными товарами порождали нужду в дешевых рабочих руках. Правительство и крупный капитал оказались союзниками в вопросе индустриализации, но пресловутый рабочий вопрос был неизбеж-
* Гайда Федор Александрович, тел.: (495) 939-12-72; e-mail: fyodorgayda@gmail.com
ной издержкой подобной политики. Земская контрреформа 1890 г. полностью передала самоуправление в дворянские руки, но дворянство постепенно продавало землю и теряло связь с местными интересами. Наиболее либеральная его часть стремилась занять положение в земстве для отстаивания общеполитической программы — и уже через десятилетие после контрреформы губернские земства превратились в настоящие оппозиционные парламенты. Правительство путем цензуры и запрета на партийную деятельность загоняло оппозиционный дух в подполье, но не в состоянии было его вытравить. Университеты, несмотря на ограничительные меры (в первую очередь устав 1884 г.), из научно-образовательных центров превратились в рассадники революционных взглядов. Из стен высших учебных заведений выходили радикально настроенные и озлобленные против власти интеллигенты, для которых политическая лояльность была синонимом аморальности. Среди них были и представители национальных окраин — именно они формировали ядро местных движений за автономию или даже отделение от России.
Внутренние проблемы вкупе с неудачной русско-японской войной привели к первой русской революции. Манифест 17 октября 1905 г. провозгласил политические свободы и создание парламента, однако, как сразу стало ясно, такие уступки не представлялись достаточными даже для большинства либералов. Первому премьеру графу С.Ю. Витте не удалось сформировать коалицию с представителями общественности — они не выразили власти доверия. На выборах в Государственную думу первого созыва победили конституционные демократы, гордившиеся своими «друзьями слева» и требовавшие всеобщей амнистии, в том числе для бомбистов. Войти в новое правительство, которое должно было предстать перед Думой, мог далеко не всякий кандидат. С подачи нового премьера И.Л. Горемыкина министром внутренних дел был назначен саратовский губернатор Петр Аркадьевич Столыпин.
Как и положено яркой личности на государственном поприще, Петр Аркадьевич вызвал многочисленные и противоречивые характеристики современников и потомков, даже малую толику которых здесь было бы трудно воспроизвести. Советская историография вслед за ленинскими оценками склонна была заключать, что реформаторский потенциал Столыпина изначально был невелик и оказался исчерпан уже в 1909 г.1 Из современных отечественных исследований стоит выделить работу А.П. Бородина, которая является на настоящий момент наиболее удачным и документально подкрепленным опытом в данной сфере. К сожалению, в ней не полу-
1 Аврех А.Я. Царизм и Третьеиюньская система. М., 1966; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. Л., 1978.
чил отражения вопрос о политической эволюции премьера. Вместе с тем важным представляется сделанный автором вывод о прочности позиций Столыпина после мартовского кризиса 1911 г.2 В современной западной историографии также присутствуют различные точки зрения: «пессимисты» считают столыпинскую политику (в первую очередь, национализм) непосредственной причиной последовавшей в 1917 г. революции3, «оптимисты», наоборот, расценивают курс Столыпина как перспективный и направленный на вестерни-зацию России4. Как бы то ни было, обе эти точки зрения основаны на тезисе о значительности предпринятых Столыпиным реформ.
Петр Аркадьевич, несомненно, выделялся среди государственных деятелей своего времени. Он совершенно не походил на типичного представителя высших эшелонов петербургского чиновничьего мира — подчеркнуто светского, сухого и рационалистичного. Происходивший из старинного муромского дворянского рода (а по материнской линии и вовсе Рюрикович) Столыпин как будто олицетворял исторические устои Отечества. Его отличали удивительная воля и цельность натуры, не столь характерные для людей той эпохи. Хорошо известен его благородный поступок — женитьба на Ольге Борисовне Нейгардт, невесте своего старшего брата, убитого на дуэли. Будущий премьер, бывший тогда студентом, стрелялся с убийцей брата, был ранен, его правая рука с тех пор плохо двигалась. Это был человек не только бесстрашный, но «увлекающийся и страстный»5. Он первым из высокопоставленных государственных деятелей совершил в 1910 г. полет на аэроплане. Через два дня после этого летчик Л.М. Мациевич, поднявший премьера в воздух, потерпел крушение и разбился. И все же, несмотря на увлеченность, Столыпин отличался большим прагматизмом. Именно прагматизм и стал основой его политической программы.
Столыпин изначально не готовил себя к государственной деятельности. Он закончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета, в то время как стремившиеся сделать государственную карьеру юноши устремлялись на юридический.
2 Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. М., 2004.
3 Hosking G.A. The Russian constitutional experiment. Government and Duma, 1907—1914. Cambridge, 1973; Rogger H. Russia in the Age of modernization and revolution, 1881—1917. London, 1995; Weeks T.R. Nation and the State in late Imperial Russia. Nationalism and Russification on the Western Frontier, 1863—1914. DeKalb, 1996; Waldron P. Between two Revolutions: Stolypin and the politics of renewal in Russia. DeKalb, 1998; Ascher A P.A. Stolypin. The Search of Stability in the Late Imperial Russia. Stanford, 2001.
4 Conroy M.S. Peter Arkad'evich Stolypin. Practical Politics in the Late Tsarist Russia. Colorado, 1976; RyavecK.W. Russian bureaucracy: power and pathology. Boulder, 2003; Late Imperial Russia: Problems and Prospects. Essays in honor of R.B. McKean. N.Y., 2005.
5 Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 109.
Любимым предметом была химия, экзамен по этому предмету у него принимал сам Д.И. Менделеев, долго беседовавший со студентом и поставивший ему «отлично»6. Будущий премьер рассчитывал посвятить себя собственному поместью в Ковенской губернии, которое любил всю свою жизнь, но обстоятельства сложились совершенно иначе. Супруга Петра Аркадьевича была фрейлиной императрицы Марии Федоровны, сам Столыпин в 25-летнем возрасте получил придворное звание камер-юнкера, а уже через год, прослужив ранее несколько лет в Петербурге, был назначен ковенским уездным предводителем дворянства.
Ковенская губерния была не из простых: поляки-землевладельцы косо смотрели на назначаемых из столицы чиновников. Однако на своем посту Столыпин проявил инициативность. Кроме того, уже в это время он серьезно интересовался вопросами социально-экономической политики государства. Сохранились его записки по вопросу рабочего страхования7. В 1902 г. он в числе прочих «сведущих лиц» по заданию министра внутренних дел В.К. фон Плеве составил докладную записку о возможностях введения земства в западных губерниях. Правительство опасалось создать в лице земства мощный инструмент в руках местного польского дворянства и потому отвергало возможность выборов земских гласных. Ко-венский предводитель вполне в официальном русле рекомендовал не отказываться от принципа назначаемости гласных, но при этом не делать исключительную ставку на немногочисленных русских помещиков, а смелее выдвигать как лояльных властям поляков и евреев, так и русских (т.е. белорусских и украинских) крестьян8. Записка обратила на себя внимание Плеве, и 40-летний Столыпин был назначен на пост гродненского губернатора. Петр Аркадьевич сразу показал себя распорядительным и волевым администратором, борясь с польскими сепаратистскими поползновениями и поднимая агрономическую культуру крестьянских хозяйств. В марте 1903 г. он получил Высочайшую аудиенцию у императора Николая II и после этого был откомандирован в Саратов.
С этого времени Столыпин оказался не только в великорусской глубинке, но и в гуще политических событий. Приближение революции давало о себе знать: на подъеме была террористическая волна, в Саратовской губернии уже начались крестьянские волнения. Из Саратова уже в разгар смуты Столыпин писал жене: «Ежедневно гуляю. Не бойся, меня охраняют, хотя никогда еще я не был так безопасен. Революционеры знают, что если хоть один волос падет
6 Бок М.П. П.А. Столыпин: Воспоминания о моем отце. М., 1992. С. 5.
7 П.А. Столыпин. Грани таланта политика. М., 2006. С. 19—29.
8 Докладная записка П.А. Столыпина по вопросу местного самоуправления в неземских губерниях // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 31—35, 47.
с моей головы, народ их всех перережет»9. Эти слова были лишь неловкой попыткой успокоить супругу. Менее чем через месяц в доме Столыпина террористкой был застрелен бывший военный министр генерал-адъютант В.В. Сахаров, присланный в губернию для подавления беспорядков. При встрече с Л.А. Тихомировым Столыпин говорил, что «он верит в Бога, он имеет уверенность, "мистическую" уверенность, что Россия воскреснет. Он — русский, любит Россию кровно и живет для нее. На себя он смотрит как почти на не живущего на свете: каждую минуту его ждет смерть. Но знает и уверен, что сделает то, что угодно допустить Богу»10.
Столыпин лично выезжал в места беспорядков и общался с озлобленной толпой. Однако в Саратове Столыпин боролся не только с революцией. После оглашения Манифеста 17 октября 1905 г. по России прокатилась волна еврейских погромов. Губернатор подписал обращение к саратовским жителям со словами: «Стыдно и грешно русскому христианину производить насилия, грабежи. Надлежит помнить, что евреи, во-первых, люди, а, во-вторых, подданные русского царя, под высокой рукой которого каждому русскому подданному без различия вероисповедания, происхождения должны быть обеспечены жизнь, спокойствие и целость имущества»11.
Создание Государственной думы Столыпин приветствовал. На открытии губернского земского собрания в январе 1906 г. он заявил: «Предстоящие выборы в Государственную думу... не только успокоят население, но внесут в народ новый творческий созидательный импульс. Уловив первые признаки успокоения, я решил вновь допустить с 1 февраля публичные собрания, дабы до открытия еще предвыборных собраний могли между собой свободно столковаться представители разных партий. Свобода собраний будет вполне обеспечена, доколе она не превратится, как в декабре, в место революционной пропаганды. Не жду, чтобы во избежание этого пришлось прибегать к силе, т.к. несомненно, все общественные и земские деятели прилагают усилия к тому, чтобы новая жизнь, возвещенная Манифестом 17 октября, вошла в полном объеме в спокойное, законное русло»12. В своих всеподданнейших докладах губернатор отмечал большую пользу от деятельности саратовского земства13.
Для Петра Аркадьевича создание парламентского строя было естественным и верным шагом, который не рассматривался им как
9 Письмо от 30 октября 1905 г. // П.А. Столыпин. Переписка. М., 2004. С. 600.
10 Из дневника Л. Тихомирова // Красный архив. 1935. № 5. С. 126—128.
11 П.А. Столыпин. Биохроника. М., 2006. С. 106.
12 Там же. С. 113.
13 Всеподданнейший отчет саратовского губернатора ПА. Столыпина за 1903 год // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 62.
разрыв с прошлым. Выступая в Думе, премьер утверждал: «Историческая самодержавная власть и свободная воля Монарха являются драгоценным достоянием русской государственности, так единственно эта Власть и эта Воля, создав существующие установления и охраняя их, призвана, в минуты потрясений и опасности для государства, к спасению России и обращению ее на путь порядка и исторической правды... Строй, в котором мы живем, — это строй представительный, дарованный самодержавным Монархом и, следовательно, обязательный для всех Его верноподданных»14.
Вместе с тем только законодательный парламент, по мнению премьера, обеспечивал верховной власти прочную взаимосвязь с образованной общественностью. 16 ноября 1907 г., при открытии III Думы Столыпин заявил: «При наличии Государственной думы задачи правительства в деле укрепления порядка могут только облегчиться, так как помимо средств на образование администрации и полиции правительство рассчитывает получить ценную поддержку представительных учреждений путем обличения незакономерных поступков властей как относительно превышения власти, так и бездействия оной»15. Столыпин верил в возможность Думы в той или иной степени контролировать государственные финансы и администрацию16.
4 января 1906 г. саратовский губернатор получил высочайшую телеграмму с изъявлением «сердечной благодарности» за предпринятые усилия по наведению порядка в губернии17. Уже в апреле Столыпин был вызван в Петербург. На приеме у Николая II, получив предложение занять министерский пост, Столыпин умолял не назначать его и предлагал искать кандидата из думского большинства, но император был непреклонен. У него, нового министра и присутствовавшего премьера Горемыкина в глазах стояли слезы. Было от чего волноваться: за последние пять лет на посту побывало пять министров, из которых двое были убиты, а остальные ушли в отставку, осыпаемые проклятьями. Кроме того, никогда еще на столь ответственный пост не назначался губернатор, что означало немыслимый еще так недавно прыжок через одну (по крайней мере) ступеньку в негласной иерархии назначений. Да и возраст недостаточно зрелый: Столыпину только исполнилось 44 года. Тем не менее новый министр быстро завоевал личное доверие импера-
14 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия...: Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906—1911 гг. М., 1991. С. 102—103. Речь 16 ноября 1907 г.
15 Там же. С. 99.
16 Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора (1905—1914 гг.). Новгород; Самара; Пенза. Пг., 1916. С. 43.
17 П.А. Столыпин. Биохроника. С. 111.
тора. Николай II писал матери Марии Федоровне: «Я все время боюсь за доброго Столыпина. Я тебе не могу сказать, как я его полюбил и уважаю. Старый Горемыкин дал мне добрый совет, указавши только на него! За то спасибо ему»18.
После аудиенции Столыпин писал жене: «Оля, бесценное мое сокровище. Вчера судьба моя решилась! Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что Он поддержит, вразумит меня. Господи, помоги мне. Я чувствую, что Он не оставляет меня, чувствую по тому спокойствию, которое меня не покидает. ...Я задаюсь одним — пробыть министром 3—4 месяца, выдержать предстоящий шок, поставить в какую-нибудь возможность работу совместную с народными представителями и этим оказать услугу родине». В следующем письме новоиспеченный министр писал уже о двухмесячном сроке. Решение о назначении было историческое, и сам Столыпин отдавал себе в этом отчет: «Я ведь первый в России конституционный министр внутренних дел»19.
Первая Дума рассчитывала поставить власть на колени. Потребовав выпустить на свободу революционеров и наполнить тюрьмы «карателями», не признавая Государственного совета в качестве второй палаты, Дума приступила к разработке земельного закона. Согласно кадетскому проекту, в губерниях центральной России по отношению к крупным и средним частным владениям предполагалось применить принцип принудительного отчуждения. Размеры отчуждаемой земли определялись на уездном уровне исходя из действительных средних размеров землепользования, без учета наемного труда. Не подлежали отчуждению не сдававшиеся в аренду земли под усадьбами, садами, огородами, виноградниками и т.п. Оценивать отчуждаемую собственность предполагалось по «справедливой» цене (исходя из «нормальной чистой доходности») и наполовину за счет государства (как предполагалось, крестьянские выплаты государству после отчуждения должны были быть меньше обычной платы за аренду земли). Государственные, удельные, кабинетские, монастырские и церковные земли также учитывались при проведении реформы. Кадетский проект в случае его реализации фактически провоцировал гражданскую войну: он намечал лишь общие принципы столь животрепещущей реформы и передавал окончательное решение кардинальных ее аспектов (норм отчужде-
18 Переписка Николая II и Марии Федоровны (1905—1906 гг.) // Красный архив. 1927. № 3(22). С. 204.
19 Письмо П.А. Столыпина к О.Б. Столыпиной. 26 апреля 1906 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 605—606.
ния, распределения, возмещения) в местные руки. Социалистический проект был еще более радикальным. Фракция трудовиков настаивала на национализации земли, уравнительном принципе землепользования, на наделении землей всех желающих (и это в условиях малоземелья!). Кадеты и социалисты так и не смогли сговориться об общих принципах земельного проекта.
Между тем Столыпин и министр иностранных дел А.П. Извольский вели с либералами активные консультации о формировании коалиционного кабинета из представителей бюрократии и общественности. Кадеты требовали создания правительства парламентского большинства (то есть чисто кадетского), что для верховной власти было неприемлемо. Стало ясно, что какое-либо сотрудничество правительства и парламента невозможно. Умеренным либералам Столыпин предлагал создать коалицию и одновременно распустить Думу. Лидер умеренных Д.Н. Шипов, которому предлагался пост премьера, на сделку не пошел, поскольку прекрасно понимал, что в таком случае ему придется разделить с бюрократией ответственность за роспуск20. В результате Дума все же была распущена, и в тот же день премьером стал сам Столыпин (с оставлением в должности министра внутренних дел). Этот шаг не означал, что правительство отказывалось от сотрудничества с общественностью. В период II Думы Столыпин предлагал кадетскому лидеру П.Н. Милюкову публично осудить террор в обмен на легализацию кадетской партии. По совету наиболее авторитетного члена партии И.И. Петрункевича Милюков отказался от этого шага, посчитав его «моральной гибелью»21.
Не найдя точек соприкосновения с парламентским большинством, власть пошла на переворот 3 июня. Опубликованный манифест гласил: «К прискорбию Нашему, значительная часть состава второй Государственной думы не оправдала ожиданий Наших. Посему оставляя в силе все дарованные подданным нашим манифестом 17 октября 1905 г. и Основными законами права, восприяли Мы решение изменить лишь самый способ призыва выборных от народа в Государственную думу, дабы каждая часть народа имела в ней своих избранников. .Все эти изменения в порядке выборов не могут быть проведены обычным законодательным путем через ту Государственную думу, состав коей признан Нами неудовлетворительным, вследствие несовершенства самого способа избрания ее членов. Только власти, даровавшей первый избирательный закон, исторической власти русского царя, довлеет право отменить оный и заменить его новым. От Господа Бога вручена Нам власть
20 Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 449—463.
21 Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. С. 281—282.
царская над народом Нашим. Перед престолом Его Мы дадим ответ за судьбы державы Российской. В сознании этом черпаем Мы твердую решимость довести до конца начатое Нами дело преобразования России и даруем ей новый избирательный закон, обнародовать который повелеваем Правительствующему сенату. От верных же подданных Наших Мы ждем единодушного и бодрого, по указанному нами пути, служения родине, сыны которой во все времена являлись твердым оплотом ее крепости, величия и славы». Слова манифеста, написанного лично Столыпиным, вполне соответствовали его собственному мировоззрению. Лидер октябристов А.И. Гучков на партийном форуме октябристов провозглашал: «Акт 3-го июня был спасением для Г. Думы. .Только благодаря этой реформе избирательного закона представительный строй России пустил глубокие корни. И теперь только в безумных головах может родиться мысль о его уничтожении»22.
В одном из интервью на вопрос журналиста о том, почему в правительстве представлены только бюрократы, Столыпин возмутится: «Как в кабинете нет общественных деятелей? Да сам-то я кто же такой? Тот факт, что я губернаторствовал короткое время, еще не делает из меня бюрократа. В петербургском чиновном мире я чужой человек, у меня тут нет ни прошлого, ни служебных, ни придворных связей. Я себя считаю чисто общественным деятелем: проживал больше в имении и был рядовым предводителем дворянства»23. Так или иначе, политические мотивы действительно всегда брали верх над бюрократическими. Вероятно, именно поэтому Столыпину удалось создать вокруг себя единое правительство. Министры по-прежнему назначались императором, поэтому крайне важными были доверительные отношения премьера с царем, а также способность подобрать себе нужных сотрудников. Правая рука Столыпина главноуправляющий земледелием и землеустройством А.В. Кривошеин, назначенный в 1908 г. и отвечавший за аграрную реформу, пользовался как «особым доверием Государя», так и признанием думских кругов. Кривошеин хорошо разбирался в разнообразных экономических вопросах, и премьер всегда прислушивался к его мнению24. Государственный контролер П.А. Харитонов «был одним из наиболее выдающихся государственных деятелей по своим способностям, рассудительности, опытности и огромной
22 Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК. 1905—1915 гг. В 2 т. Т. 2. М., 2000. С. 334.
23 Беседа П.А. Столыпина с П.А. Тверским // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 493.
24 Тимашев С.И. Кабинет Столыпина: из «Записок» министра торговли и промышленности // Русское прошлое. Историко-документальный альманах. Кн. 6. СПб., 1996. С. 111.
деловой подготовке. Обладая даром точно, логично и обстоятельно излагать свои мысли как на словах, так и, в особенности, на бумаге, ровный, спокойный и вдумчивый, Харитонов являлся незаменимым сотрудником в разносторонних работах Совета министров, находя всегда удачный и толковый совет и исход для благополучного разрешения самого запутанного и сложного вопроса». За это в министерской среде он даже получил прозвание «акушер»25. Главным законотворцем Совета министров был товарищ министра внутренних дел С.Е. Крыжановский. «По своей неутомимой энергии, работоспособности, организаторскому таланту и знанию дела С.Е. Крыжановский являлся в полном смысле слова человеком выдающимся», — писал начальник Главного управления по делам печати МВД А.В. Бельгард. Он также отмечал, что товарищ министра «был сторонником самых широких социальных реформ», но в силу личного опыта пребывания в юности в левой среде «он относился всегда с нескрываемым скептицизмом к громким фразам и революционному пафосу передовых думских ораторов»26.
В 1906—1907 гг. Столыпиным был сформулирован либерально-консервативный по своему характеру правительственный курс. В целом его логика соответствовала тому продолжению курса Великих реформ, который был запланирован гр. М.Т. Лорис-Меликовым на рубеже 1870—1880-х гг. Сочетание репрессивных мер в отношении революционеров и реформ, которые должны были завоевать доверие общества, — «волчей пасти» и «лисьего хвоста» — Столыпин считал единственно верным. Военно-полевые суды, введенные в отношении очевидных тяжких преступлений (в первую очередь терактов), действовали восемь месяцев и вынесли 1102 смертных приговора (приведены в исполнение в отношении 683 человек). Этой жесткой мерой удалось сбить волну революционного террора (всего в 1901—1907 гг. ее жертвами стали более 9 тысяч человек)27. Реформа административного и полицейского аппарата призвана была создать систему, способную воспрепятствовать революционным процессам в России. Премьер убеждал думцев: «Обязанность правительства — святая обязанность ограждать спокойствие и законность, свободу., и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ»28. Репрессивные меры не могли предотвратить революционную угрозу, это могло сделать лишь масштабное
25 Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868—1917: В 2 кн. Кн. 2. Нью-Йорк, 1955.С. 376.
26 Бельгард А.В. Воспоминания. М., 2009. С. 336.
27 Петр Аркадьевич Столыпин: энциклопедия / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2011. С. 85.
28 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия... С. 41. Речь 8 июня 1907 г.
реформирование всей русской жизни. Столыпин отмечал при общении с правыми: «Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключительно борьбою с революциею, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину: залечим язву, но зараженная кровь породит новые изъязвления. К тому же этот путь реформ торжественно возвещен, создана Государственная дума и идти назад нельзя. Это было бы и роковою ошибкою — там, где правительство победило революцию (Пруссия, Австрия), оно успевало не исключительно физическою силою, а тем что, "опираясь на силу", смело становилось на путь реформ. Обращать все творчество правительства на полицейские мероприятия — признание бессилия правящей власти»29.
Во-первых, реформирование подразумевало постепенное оформление новой политической культуры: введение политических свобод (печати, собраний и союзов), развитие практики парламентаризма, постепенное ослабление стеснений национальных и религиозных меньшинств. Столыпин заявлял: «Преобразованное по воле Монарха отечество наше должно превратиться в государство правовое»30. Создание третьеиюньского октябристского парламента — воплощения союза власти и образованной общественности — позволяло, по мысли Столыпина, придать процессу системный и управляемый характер. Это могло привести к политическому «успокоению» (стабилизации) и дать возможность осуществлять реформы. Во-вторых, предполагались масштабные социально-экономические мероприятия (аграрная реформа, социальное обеспечение рабочих, развитие народного образования), открывающие перспективу стабильного развития России. Создание новой системы местного суда и самоуправления должно было способствовать этому процессу, закрепить его результаты. Развитие России обеспечивало ей сохранение статуса великой державы на международной арене. Однако решение этой задачи было связано также и с повышением обороноспособности (реализацией военной и военно-морской программ). В русле сформулированного курса Столыпин уже II Думе предлагал законопроекты по введению гражданских и политических свобод, веротерпимости, инициирующие перестройку местного управления и самоуправления, суда, аграрную реформу, введение рабочего страхования и развитие начального образования31.
Как известно, аграрная реформа мыслилась Столыпиным стержнем всех преобразований. Премьер говорил в Думе: «Правитель-
29 Замечания П.А. Столыпина // П.А. Столыпин. Переписка. М., 2004. С. 675.
30 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия...: С. 51. Речь 6 марта 1907 г.
31 Там же. С. 50—62.
ство желает поднять крестьянское землевладение, оно желает видеть крестьянина богатым, достаточным, так как где достаток, там, конечно, и просвещение, там и настоящая свобода»32. Важно также отметить, что Столыпин видел в крестьянской реформе средство борьбы как с уравнительным сознанием, так и с усилением «мироедов», эксплуатировавших своих собратьев по общине33. В беседе с Кривошеиным Столыпин признавал, что Россия упустила предшествовавшие революции 1905 г. двадцать лет: вместо сохранения общины, правительство Александра III в 1880-е гг. должно было начать землеустройство и постепенное уравнение крестьян в правах с прочими сословиями34. Необходимость реформы Столыпин не только осознал, он ее выстрадал в бытность саратовским губернатором. В интервью газете «Волга» он отмечал: «Я полагаю, что прежде всего надлежит создать гражданина, крестьянина-собственника, мелкого землевладельца, и когда эта задача будет осуществлена — гражданственность сама воцарится на Руси. Сперва гражданин, а потом гражданственность. А у нас обыкновенно проповедуют наоборот»35. Эта критическая стрела, конечно, была выпущена в адрес радикальных либералов. Видя главной движущей силой революции интеллигенцию («третий элемент»), губернатор признавал, что она смогла использовать недовольство крестьян36. Недаром позднее премьер говорил о народных школах, что это «тот рычаг, которым можно достигнуть результатов, недостижимых никакими административными мероприятиями»37.
Из-за сочетания репрессивного и реформистского аспектов в избранном курсе современники часто сравнивали политическую фигуру Столыпина с О. фон Бисмарком. Высоко оценивал деятельность российского премьера М. Вебер38. В 1909 г. на свидании российского и германского монархов в Бьерке во время завтрака на яхте «Штандарт» кайзер Вильгельм II «весь как бы впился в Петра Аркадьевича, засыпая его вопросами и боясь проронить хотя одно сказанное им слово». Позднее он сказал состоявшему при нем генерал-лейтенанту И.Л. Татищеву: «Необычайно счастливый
32 Там же. С. 93. Речь 10 мая 1907 г.
33 Всеподданнейший отчет саратовского губернатора П.А. Столыпина за 1904 год // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 70.
34 Тхоржевский И.И. Последний Петербург. Воспоминания камергера. СПб., 1999. С. 35—36.
35 Беседа с председателем Совета министров П.А. Столыпиным // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 485.
36 Всеподданнейший отчет саратовского губернатора П.А. Столыпина за 1904 год. С. 72—73.
37 Докладная записка П.А. Столыпина по вопросу местного самоуправления в неземских губерниях // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 39.
38 Вебер М. О России: Избранное / Пер. А. Кустарева. М., 2007. С. 105—106.
день. Наконец я узнал Столыпина. Если бы у меня был такой министр, как он, я бы показал, что из себя представляет Германия. К сожалению, второго такого человека не найти»39.
Одной из основных черт политики Бисмарка была его способность выстраивать отношения с парламентом. Октябристы (точнее, их думская фракция) были одним из основных элементов Третье-июньской системы. Парламентская деятельность воспринималась октябристами как основное направление партийной работы. Благодаря октябристскому центру в период работы III Думы удалось провести аграрные законопроекты (об аграрной реформе, о землеустройстве, о ссудах переселенцам), законопроекты о рабочем страховании, о местном суде, о биржевых съездах, о западном земстве, о создании Холмской губернии, о порядке издания законов в Финляндии, вероисповедные законопроекты (о переходе в иные вероисповедания, о старообрядцах). Инициатором большинства этих законопроектов было правительство. Однако с течением времени амбиции октябристской партийной верхушки, в первую очередь А.И. Гучкова, его стремление к самостоятельности по отношению к столыпинскому правительству росли, что требовало от премьера поиска новых форм взаимодействия с парламентом.
Даже III Дума не была игрушкой в руках премьера. Критика со стороны правых и левых, а нередко и со стороны самих октябристов, была делом обычным. Впрочем, как верно отмечают историки, при Столыпине Дума и ее критика только усиливали единство правительства40. Столыпин, по свидетельству министра торговли и промышленности С.И. Тимашева, тратил значительное время на переговоры с депутатами с целью обеспечения своей политики, приглашал их на неофициальные приемы («чашки чаю»)41. Столыпин стремился к установлению с октябристами и более правыми силами тесных неформальных контактов для влияния на них, но отдавал себе отчет в специфичности подобного дела: «С политическими деятелями правее кадет я веду дело лично, конечно, могу на них влиять тысячью путями, но делаю это лично. Это не всегда легко — партию не закроешь, как газету!»42 Как уже отмечалось, отношения премьера с радикальными либералами не сложились.
39 Бок Б.И. Вильгельм и Столыпин. Как кайзер Вильгельм гонялся за Столыпиным // П.А. Столыпин глазами современников / Под общ. ред. П.А. Пожигайло. М., 2008. С. 31—32.
40 Флоринский М.Ф. Кабинет П.А. Столыпина и проблема единства государственного управления в 1906—1911 гг. // Вестн. Санкт-Петербургского гос. ун-та. СПб., 1993. Сер. 2. Вып. 2. С. 38.
41 Тимашев С.И. Кабинет Столыпина: из «Записок» министра торговли и промышленности. С. 117—122.
42 Письмо П.А. Столыпина к А.П. Извольскому. 1 июля 1910 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 369.
Столыпин еще в период II Думы признавал, что кадеты с думской кафедры революционизируют народ43. По мнению премьера, озабоченного затянувшимся кризисом российских университетов, именно кадеты были в этом виноваты; они мечтали «о политическом влиянии через загипнотизированное ими студенчество». Столыпин не связывал понятие прогресса с деятельностью радикальных либералов, скорее наоборот. Для него кадеты были партией «общественной дряблости, жалостливости, сентиментальности по отношению к молодежи, отвыкшей от серьезной школы и дис-циплины»44.
Вместе с тем, уже в 1908—1909 гг. вполне проявились программные противоречия первоначального столыпинского курса. Прежде всего обострилась его основная политическая коллизия (подавление революции и развитие политических свобод), из чего неизбежно вытекал конфликт Столыпина с правыми. Экономические реформы (аграрная, рабочее законодательство) провоцировали конфликт как с правыми, так и с октябристами. Важным было и финансово-политическое противоречие, вызванное необходимостью распределять расходы по различным направлениям реформ. В результате Столыпин отказался от масштабной реформы местного управления по французскому образцу, предполагавшую увеличение бюрократического штата (она была отчасти восполнена предполагаемой полицейской реформой)45. Создание волостного земства требовало серьезной предварительной подготовки: проведения аграрной реформы, введения местного суда, начального образования.
Политическому курсу Столыпина была свойственна определенная внутренняя эволюция. Эту тенденцию нельзя объяснить давлением правых46 или каким-то конъюнктурным подстраиванием премьера под взгляды тех или иных группировок, как это нередко трактуется в историографии47. Правые отнюдь не были так сильны, чтобы навязывать премьеру свою волю в выборе правительственной стратегии48. Кроме того, прямой характер Петра Аркадьевича явно не годился для того, чтобы держаться за премьерский пост любой ценой. Современники часто отмечали его политическую и человеческую добросовестность49. Смена курса вытекала как из
43 Письмо П.А. Столыпина к Николаю II. 9 апреля 1907 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 29.
44 Письмо П.А. Столыпина к И.Я. Гурлянду. 7 сентября 1908 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 269—270.
45 Вопросы общественной жизни // Вестник Европы. 1911. № 5. С. 425.
46 Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. С. 142—163, 192—211.
47 АврехА.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991. С. 65.
48 Бородин А.П. Государственный совет России (1906—1917). Киров, 1999. С. 124.
49 БельгардА.В. Воспоминания. М., 2009. С. 288—289; Партия «Союз 17 октября». Протоколы съездов, конференций и заседаний ЦК. 1905—1915 гг. Т. 2. С. 407.
представлений премьера, так и учета изменяющихся внутренних и внешнеполитических обстоятельств. Уже в мае 1908 г., выступая в Думе по финляндскому вопросу, Столыпин отмечал: «С введением нового строя в России поднялась. реакция русского патриотизма и русского национального чувства, и эта реакция. вьет себе гнездо именно в общественных слоях. .В прежние времена одно только правительство имело заботу и обязанность отстаивать исторические и державные приобретения и права России. Теперь не то». Тогда это формулировалось лишь как задача для будущего. Но уже в мае 1910 г. премьер в своей речи по тому же вопросу уверенно отмечал: «При новом строе Россия не разваливается, не расчленяется на части, а крепнет и познает себя»50.
Еще более четко политическая философия Столыпина была сформулирована им в речи о западном земстве, произнесенной в Государственном совете 4 марта 1911 г.: «Можно понимать государство как совокупность отдельных лиц, племен, народностей, соединенных одним общим законодательством, общей администрацией. .Но можно понимать государство и иначе, можно мыслить государство как силу, как союз, проводящий народные, исторические начала. Такое государство, осуществляя народные заветы, обладает волей, имеет силу и власть принуждения, такое государство преклоняет права отдельных лиц, отдельных групп к правам целого. Таким целым я почитаю Россию»51. По тому же поводу премьер задавал депутатам принципиальный для него вопрос: «Восторжествует ли чувство народной сплоченности, которым так сильны наши соседи на Западе и на Востоке, или народное представительство начнет новую федеративную эру русской истории?»52. При этом премьер призывал не поддаваться «ни чувству ложного самолюбия, ни чувству национального шовинизма»53.
Суть столыпинского национализма заключалась в укреплении национальных основ огромной страны, в создании единой политической нации. Не случайно В.В. Розанов писал, что Столыпин «сыграл огромную роль» в повороте русского чиновника от безудержного космополитизма «к почве»54. Подобная цель могла быть достигнута лишь твердой централизованной властью. В интервью британскому журналисту Столыпин так говорил о возможности в России федерации: «Я, конечно, не могу утверждать, что Россия никогда не
50 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. М., 1991. С. 148, 304.
51 Там же. С. 340.
52 Там же. С. 363. Речь в Государственной думе 27 апреля 1911 г.
53 Там же. С. 290. Речь по финляндскому вопросу в Государственной думе 21 мая 1910 г.
54 Розанов В.В. К открытию памятника П.А. Столыпину // Новое время. 1913. 5 сентября (Розанов В.В. Собрание сочинений. На фундаменте прошлого (Статьи и очерки 1913—1915 гг.) / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. М., 2007. С. 136—137.)
выльется в эту форму. Можно представить себе умозрительно такое время, когда после долгого периода мира, порядка и благосостояния центральное правительство по собственному почину могло бы дать различным народным группам более или менее широкие автономные права. Но это великое дело может быть осуществлено, и то в далеком будущем, лишь сильным правительством. Такое правительство даст то, что оно сочтет нужным дать, но не позволит ничего вырвать у себя силой. Предпринятая теперь во время нынешнего брожения эта классификация славянских рас могла бы лишь привести к распаду Империи и образованию враждебных государств, которые тотчас же столкнулись бы»55. Выступая за укрепление русского ядра империи, премьер не стремился к ущемлению этнических или религиозных меньшинств. Столыпин, например, был сторонником отмены ограничений для евреев, чтобы «успокоить нереволюционную часть еврейства» и избавить ее от «бесчисленных злоупотреблений»56. Планировавшиеся меры не были воплощены в жизнь лишь в силу нежелания Николая II57.
Новый курс (форсирование аграрной реформы, увеличение финансирования самоуправления и начального образования, «укрепление западных окраин», повышение обороноспособности) в целом был менее масштабным, но более прагматичным вариантом предыдущего курса. Под новые задачи формировалась Партия русских националистов (Всероссийский национальный союз), которую отличали государственнические взгляды и экономическая программа, предполагавшая поддержку крестьянства и российской промышленности. Столыпин считал националистов «своим созданием»58. Союз был создан весной—летом 1908 г. 29 января 1909 г. его председатель член Государственного совета С.В. Рухлов был назначен министром путей сообщения в правительстве Столыпина. Уже в октябре думская национальная группа объединилась с умеренно-правыми (П.Н. Балашов) во фракцию русских националистов, а в январе 1910 г. последовало объединение двух партийных организаций в единую структуру. После этого думская фракция националистов насчитывала 78 депутатов (17,6% от общего числа), ее численность была второй после октябристов. Важно отметить, что состав националистов был более демократичным, чем октябристов. Во фракции Союза 17 октября в период I сессии дворяне составляли 58%, крестьяне — всего 10, в то время как у умеренно-правых и националистов в совокупности — 40 и 28. 29% всех депутатов-крестьян
55 Беседа с П.А. Столыпиным // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 481.
56 Письмо Николаю II. 10 декабря 1906 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 21.
57 Там же. С. 22.
58 Шварц А.Н. Моя переписка с Столыпиным. Мои воспоминания о Государе. М., 1994. С. 42.
входили в состав именно этих фракций (после их объединения для единой фракции была характерна наиболее высокая численность крестьян во всей Думе)59. Реализуя националистическую программу, Столыпин рассчитывал на расширение социальной базы своей политики.
Для создания прочного большинства в Думе Столыпину требовалось объединить националистов и октябристов. В марте 1910 г. он выступил инициатором избрания Гучкова председателем Думы. Это избрание укрепило думский центр. Позиции премьера еще более усилились после назначения новых министров — С.Д. Сазонова и Л.А. Кассо. Как отмечали современники, Кассо и Сазонов были назначены «по телеграфу», даже без предварительного представления императору60. Сазонов приходился Столыпину свояком (был женат на родной сестре жены премьера) — назначение означало усиление влияния премьера на внешнюю политику. По воспоминаниям Барка, Кассо был правый, но «человек очень симпатичный по своим личным свойствам и качествам, воспитанный, высокообразованный, всегда корректный в обращении»61.
Однако приход нового министра вызвал в студенческой среде боевые настроения. Началась студенческая забастовка, после чего в университеты была введена полиция. Правительственные меры спровоцировали отставку нескольких десятков профессоров и приват-доцентов Московского университета. «Все жалкое нытье о произволе правительства, о мнимом посягательстве на академическую автономию и проч. не заставит правительство сойти с пути водворения законности, порядка; не заставит отдать массу русской молодежи в распоряжение политиканствующих левых профессоров как готовый материал для обработки»62.
Репрессии против университетской забастовки предпринимались одновременно с мерами, направленными на развитие земства. 9 ноября 1910 г. в совете по делам местного хозяйства МВД Столыпин произнес речь о финансировании земств, в которой заявил о необходимости выделения ему безвозмездных государственных пособий63. 4 декабря также вышел циркуляр губернаторам об обязательном земском страховании крестьянских хуторов64.
Знаменем нового правительственного курса был законопроект о западном земстве. Этот вопрос был давно — еще со времен ко-
59 Государственная дума. Указатель к стенограф. отчетам. Созыв III. Сессия I. СПб., 1908. С. 49—311.
60 Богданович А.В. Три последних самодержца. Дневник. М., 1990. С. 490.
61 Барк П.Л. [Воспоминания] // Возрождение. 1965. № 167. С. 86—87.
62 Письмо П.А. Столыпина к И.Я. Гурлянду. 7 сентября 1908 г. // П.А. Столыпин. Переписка... С. 269—270.
63 П.А. Столыпин. Переписка. С. 640—644.
64 П.А. Столыпин. Биохроника. С. 340—341.
венского предводительства — знаком Столыпину. Проект закона предполагал создание национальных курий: русские (то есть украинские и белорусские) крестьяне получали в западном земстве ведущее положение. Именно русское население Западных губерний было оплотом Всероссийского национального союза. Киев был основным центром русского национализма. Премьер намеревался провести законопроект через палаты, создать западное земство уже в 1911 г. и с его помощью добиться нужных правительству результатов на думских выборах 1912 г. Дума законопроект приняла, после чего он поступил в Государственный совет. Накануне начала его обсуждения 25 января по инициативе Столыпина депутация киевского и подольского губернских земств была принята императором. Николай II признал, что при нынешнем порядке работать в земстве «слишком тяжело», и пообещал: «Я сделаю все от меня зависящее для того, чтобы вы получили земство, полезное для вашего края и всей России в желаемом вами смысле»65. Однако в Государственном совете отношение к законопроекту было неоднозначным. Национальные группы и левые выступали против национальных курий. Центр поддерживал их в этом вопросе, но, кроме того, выступал против снижения ценза. В случае отвержения сословных курий законопроект становился неприемлемым для правых66. Многие правые были против законопроекта либо по причине разжигания им национальной розни, либо из-за нежелания вводить земство на окраинах67.
1 февраля Столыпин выступил в Совете с речью, которая была «произнесена с необыкновенным подъемом», и даже противники законопроекта признали ее «красивой и убедительной»68. Изначально законопроект не был обречен на провал. Председатель палаты М.Г. Акимов должен был организовать проправительственное голосование: он передал группе просьбу императора голосовать положительно69. Организатором сопротивления стал один из лидеров правых и предшественник Столыпина на посту министра внутренних дел П.Н. Дурново. Он составил текст письма царю от имени правой группы Совета, где прогнозировал конфликт с поляками-землевладельцами в случае принятия законопроекта, что могло привести лишь к отсутствию интереса к земской деятельно-
65 Из кулуаров Государственной думы: информационные листки «Осведомительного бюро» за 1911 год // Нестор. Журнал истории и культуры России и Восточной Европы. № 7. Технология власти: источники, исследования, историография. СПб., 2005. С. 91—92.
66 Там же. С. 84—85.
67 Наумов А.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 175.
68 Из кулуаров Государственной думы. С. 99.
69 Новое время. 1911. 6 марта.
сти и усилению их симпатий к Австро-Венгрии70. Акимов отказался передать письмо, и тогда это сделал другой правый — В.Ф. Трепов71. Он рассказал Николаю II, что делегация была «подтасована» Сто-лыпиным72, а сам законопроект должен был привести к засилью русской революционной интеллигенции в земстве73. Трепов объехал видных членов Государственного совета и передал им позволение императора голосовать «по совести». Накануне ночью на совещании правых во главе с Треповым было решено голосовать свободно74. Был распущен слух, что царь недоволен Акимовым и уже готовит его замену75.
4 марта во время второго чтения при голосовании за курии произошел провал западного земства. Против голосовало 92 человека, за — всего 68. 37 членов правой группы голосовали за курии76, только 28 — против (таким образом, даже их воздержание от голосования дало бы сторонникам курий перевес). Против законопроекта голосовали левые и поляки (выступавшие против курий), правые и центристы (стоявшие против демократизации земства)77. Как сообщала печать, для Столыпина провал был совершенной неожиданностью, он «густо покраснел и был этим очень взвол-нован»78. Премьер сразу подал в отставку. Разговор с императором был передан самим Столыпиным «по горячим следам» весьма драматично. Столыпин резко критиковал правых за реакционность и «темные приемы борьбы». Он отмечал, что не мог бы «опираться на партии, искать поддержки в общественных течениях» и утверждал: «У нас нет парламентаризма, но именно теперь был случай это доказать». В глазах премьера поведение Николая II было слабым: «Вместо того, чтобы снести Трепову голову, прикрикнуть на них и пробрать, Государь ничего на мои энергичные упреки не ответил, а только плакал и обнимал меня. . Ведь должен же он знать, что есть люди, которые неспособны лежать на животе; ведь не может же он не предпочесть смелость и самостоятельность низкопоклонству». Премьеру даже показалось, что царю поведение правой оппозиции «нравится, и он сам им верит». Столыпин понял, что ему
70 Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания (1903—1919 гг.): В 2 кн. Т. 1. М., 1992. С. 388.
71 Речь. 1911. 9 марта.
72 Запись рассказа П.А. Столыпина об аудиенции у Николая II // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 491.
73 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 388.
74 Новое время. 1911. 6 марта; Голос Москвы. 1911. 6 марта.
75 Из кулуаров Государственной думы. С. 118—119.
76 Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. С. 115.
77 Бородин А.П. Государственный совет России (1906—1917). С. 200—203.
78 Голос Москвы. 1911. 10 марта. См. также: Речь. 1911. 9 марта.
«больше нет опоры», и настаивал на отставке: «рано или поздно кончилось бы тем же и было бы тогда хуже». Дальнейшая альтернатива была сформулирована четко: кабинет «реакционный» или «бюрократический под знаменем продолжения прежней политики». Сам Столыпин считал второй вариант более вероятным, а новым премьером должен был стать Коковцов. «Кривошеин продержался бы дольше», — попутно отметил Столыпин. В заключение он сказал императору: «Я сказал Государю, что за 5 лет изучил революцию и знаю, что она теперь разбита и моим жиром можно будет еще лет пять продержаться. А что будет дальше, зависит от этих пяти лет». Стоит отметить, что при всей трезвости взгляда, сказано это было в минуту, для Столыпина крайне драматичную. Тем не менее Николай II запретил ему говорить об отставке, поскольку ему не было преемника79.
По поводу голосования в Государственном совете неофициальная правительственная газета «Россия» писала: «Был отвергнут принцип, .что русское государство есть органическое целое, а вовсе не простая совокупность отдельных народностей»80. Октябристский «Голос Москвы» был возмущен: «Г. Совет проявил абсолютную независимость. .Верхняя палата действовала независимо от высших сфер, от правительства, от Г. Думы, от демократической тенденции и всецело независимо от русских интересов»81. 6 марта Столыпин дал прощальный обед на 42 персоны (с участием послов, Акимова, Щегловитова, Рухлова, Харитонова)82. Несколько дней отставка воспринималась как свершившийся факт83. Сообщалось, что Столыпин «категорически настаивает на своей отставке и высказывает даже желание совсем удалиться от государственной политической деятельности». В магазине Дациаро на Морской уже был вывешен портрет Коковцова с надписью «Председатель Совета министров». 10 марта министр финансов председательствовал на заседании Совета министров84.
Однако вмешательство великих князей Александра и Николая Михайловичей и императрицы Марии Федоровны привело к тому, что Столыпин устоял85. Он и ранее неоднократно прибегал к по-
79 Запись рассказа П.А. Столыпина об аудиенции у Николая II // П.А. Столыпин. Грани таланта политика. С. 491—492.
80 Россия. 1911. 9 марта.
81 Голос Москвы. 1911. 6 марта.
82 Там же. 8 марта.
83 Речь. 1911. 9 марта.
84 Голос Москвы. 1911. 10 марта.
85 Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания: В 2 т. Т. 1. Кн. 2. СПб., 2003. С. 881—882. Рассказ Столыпина о роли Марии Федоровны см.: Бок М.П. П.А. Столыпин: Воспоминания о моем отце. М., 1992. С. 205—206.
мощи Марии Федоровны, что вызывало недовольство царя86. И в этот раз после прошения премьера об отставке императрица-мать пребывала «совсем не в духе»87. Она встречалась со Шварцем и пыталась узнать от него, кто бы мог заменить Столыпина. О Коковцове вдовствующая императрица сказала: «C'est un чиновник»88. Как сообщали газеты, 10 марта Столыпин имел беседу с «одной высокой особой» в Аничковом дворце, но остался непреклонен. Затем состоялась Высочайшая аудиенция с тем же результатом89. Между тем 10 марта Николай II написал в дневнике: «Утром принял Столыпина, кот. в субботу просился уйти; уломал его не без труда остаться»90. Но скорее всего окончательного решения еще не было. Совещание «высоких особ» в Аничковом дворце длилось несколько часов и закончилось глубокой ночью. Одна из фигур (намек на царя) была за Столыпина, но против изменений в Государственном совете, так как «исконная преданность» правых была очевидна91. Император был недоволен поведением правых, которое спровоцировало кризис92, но не ими самими или их взглядами. Тем не менее Столыпин оставался на своем посту, причем на определенных условиях с его стороны. Мария Федоровна при личной встрече с Коковцовым 11 марта уже не сомневалась в победе Столыпина, а промедление объясняла самолюбием царя93. После окончательного решения вопроса вернувшийся из Царского Села Столыпин в телефонном разговоре с Кривошеиным был полон оптимизма: «Никогда еще Государь не оказывал мне столь милостивого приема»94.
Столыпин не верил в возможность вторично провести законопроект о западном земстве через палаты «из-за одного упрямства» Государственного совета, почему считал необходимым просто поставить его перед фактом и провести по 87-й статье. Несмотря на опасения Николая II, Столыпин также не верил в реальное ухудшение отношений с Думой, поскольку она «будет недовольна только наружно». На заседании Совета министров он заявил и о необходимости отправить Дурново и Трепова в отпуск до 1 января
86 Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 109.
87 РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5056. Л. 44 об.
88 Шварц А.Н. Указ. соч. С. 68.
89 Голос Москвы. 1911. 11 марта.
90 ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 256. Л. 137.
91 Голос Москвы. 1911. 12 марта.
92 [Тимашев С.И.] Записки С.И. Тимашева // РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 48. Л. 73—73 об.
93 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 394.
94 Кривошеин К.А. А.В. Кривошеин (1857—1921). Его значение в истории России начала ХХ века // Судьба века. Кривошеины. СПб., 2002. С. 117—118.
1912 г. По словам премьера, предложение не вызывало у Царя «никакого неудовольствия». Харитонов предлагал смягчить эту меру, поскольку вопрос будет «наиболее болезненным», но Столыпин совет отверг. Кривошеин и министр юстиции И.Г. Щегловитов активно поддержали предложения Столыпина95. В памятной записке редактору «России» С.Н. Сыромятникову Столыпин отметил, что царь «всецело одобряет» его национальную политику, «препятствия создаются искусственно», а прохождение законопроекта «рушилось на интриге». При вторичном внесении до лета он не мог быть рассмотрен, и Западный край был бы «смущен и нравственно потрясен». Все поправки в закон, по мнению премьера, можно было бы впоследствии вносить в порядке 87-й статьи96.
В ответ на действия Государственного совета Гучков инициировал спешное повторное проведение забаллотированного законопроекта через Думу97. Однако уже 12 марта последовал роспуск палат на 3 дня с целью проведения законопроекта по 87-й статье. Для Думы роспуск оказался полной неожиданностью98. Состоялось заседание октябристского бюро: было решено голосовать против законопроекта, если он будет проведен в чрезвычайном порядке. Гучков считал борьбу неизбежной, иначе значение октябристов «сведется к нулю»99. Между тем в октябристских кругах царило убеждение, что «коренная ошибка» Столыпина крылась именно в том, что он не сговорился с Гучковым100. Гучков действительно был «крайне недоволен», что Столыпин прервал сессию без предварительной договоренности с ним101. «Голос Москвы» проповедовал «суровый и энергичный протест», но утверждал, что сам Столыпин «либеральнее своей политики». Как считалось в октябристских кругах, конфликт «закончился поражением правых как раз в ту минуту, когда они готовы уже были торжествовать победу. .Положение П.А. Столыпина, по-видимому, прочнее, чем когда-нибудь». Выражалась надежда на продолжение прежнего курса102. Премьер принял делегацию октябристов в составе М.В. Родзянко, П.В. Каменского и Ю.Н. Глебова (Гучков на эту встречу, конечно, не поехал). Октябристы выразили протест, чем Столыпин был «очень удивлен». Ночью они опять посетили премьера и привезли ему резолюцию фракции, на что Столыпину оставалось только вы-
95 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 389—392.
96 П.А. Столыпин глазами современников. С. 312.
97 Из кулуаров Государственной думы. С. 121.
98 Там же. С. 127.
99 РГИА. Ф. 669. Оп. 1. Д. 7. Л. 31—35.
100 Из кулуаров Государственной думы. С. 127.
101 Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906—1911: Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 81. 12 марта.
102 Голос Москвы. 1911. 13 марта.
разить сожаление, потому что решение уже было принято на высочайшем уровне103. Как считали октябристы, Столыпиным «все советы Гучкова и его искательство отвергнуты с оттенком даже пренебрежения»104. После этого председатель Думы официально подал в отставку105.
Никто не оспаривал соответствия меры Основным государственным законам, размежевание имело чисто политический характер. После первой резкой реакции в самой Думе было тихо106, а следовательно весь думский расклад теперь зависел от октябри-стов107. На заседании октябристского ЦК было решено внести спешный запрос о незакономерности действий Столыпина, однако поставленный тогда же вопрос о сложении октябристами депутатских полномочий был отложен на сутки108. Заседание было очень бурным, но единой позиции выработано не было109. После этого заседания Столыпин в ответ на беспокойное письмо посла в Париже А.П. Извольского составил проект ответной телеграммы, в которой отмечалось, что «октябристами не решено переходить в оппозицию»110. «Голос Москвы» выступал против сложения полномочий, напоминая, что партия «никогда не была партией мирного сопротивления»111. В конце концов ЦК проголосовал против сложения, но за переход в оппозицию. Однако вскоре в самой октябристской фракции начался сбор подписей за пересмотр принятых решений112. 27 марта Гучков отбыл на Дальний Вос-ток113. Поведение Гучкова и фракции вело к тому, что конфликт в результате должен был уладиться114. При избрании нового думского председателя единственной реальной кандидатурой был М.В. Родзянко, давний знакомый Столыпина115.
1 апреля Столыпин выступил с речью в Государственном совете. Думские депутаты присутствовали в заседании, в самой Думе даже не было кворума116. Ссылаясь на европейские примеры, премьер отверг обвинения в нарушении Основных законов, в «оскорбитель-
103 Там же. 1911. 15 марта.
104 Глинка Я.В. Указ. соч. С. 83. 23 марта.
105 Голос Москвы. 1911. 15 марта.
106 Новое время. 1911. 16 марта.
107 Из кулуаров Государственной думы... С. 125.
108 Партия «Союз 17 октября». Т. 2. С. 324—325.
109 РГИА. Ф. 669. Оп. 1. Д. 7. Л. 37—38.
110 ПА. Столыпин и французская пресса в 1911 г // Красный архив. 1929. № 1 (32). С. 211.
111 Голос Москвы. 1911. 15 марта.
112 Из кулуаров Государственной думы. С. 126, 129.
113 Голос Москвы. 1911. 25 марта.
114 Глинка Я.В. Указ. соч. С. 83. 23 марта.
115 РГИА. Ф. 669. Оп. 1. Д. 7. Л. 58 об.
116 Голос Москвы. 1911. 2 апреля.
ном, даже небрежительном отношении правительства к Верхней или даже обеим палатам» и отстаивал политическую необходимость западного земства117. Совет не был удовлетворен: лишь 53 члена проголосовали «за», 99 — «против»118. Однако император, и об этом знали члены законодательных палат, был на стороне Столыпина, а потому его положение представлялось прочным119. 10 апреля к Пасхе Столыпин был награжден орденом Александра Невского при высочайшем рескрипте («многосложная деятельность Ваша, заслужила Вам совершенное мое благоволение»120). Определенные колебания Николай II испытывал лишь в отношении жестких мер, предпринятых по отношению к Дурново, и предполагал вернуть его в Государственный совет к концу сессии. Этим было вызвано письмо Столыпина Николаю от 1 мая. Премьер отвергал обвинения в том, что «поддался личному чувству, чувству гнева» и поставил царя в «неудобное» положение по отношению к Дурново, «сослужившему Вам и России в 1905 году большую службу». Настоящий мотив действий Столыпина, по его собственным словам, — «государственная необходимость, спокойное течение государственных дел». Нужно было преодолеть «искусственную обструкцию», организованную Дурново, иначе «дела будут задерживаться в учреждении, которое, по природе своей, не должно этого делать». Столыпин предлагал отложить планируемую в отношении Дурново «милость» до начала новой сессии, поскольку тот уезжал заграницу на следующий день, нынешняя должна была закончиться через 2 недели, а сама мера могла быть воспринята как «демонстрация, доказательство какого-то нового поворота в политике»121. Верховная власть демонстрировала уважение к правым, но все же стояла на стороне премьера. При встрече с Императрицей Марией Федоровной гр. С.Д. Шереметев, многолетний друг Александра III, сказал ей о поведении премьера: «Il n'est pas intelligent [Он не вежлив (фр.)]». Императрица ответила: «Oh, sans fard, je l'ai toujours dis — des le commencement [О, без прикрас, я всегда ему это говорила — с самого начала (фр.)]»122.
Кризис продемонстрировал, что столыпинский курс в его модифицированном варианте пока не имел внятно артикулированной альтернативы. Нельзя не вспомнить и слов члена правой группы А.Н. Наумова, резко критиковавшего действия Столыпина в те дни,
117 Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. М., 1991. С. 341—352.
118 Государственный совет. Стенограф. отчеты. VI сессия (1910—1911). СПб., 1910—1911. Стб. 1860.
119 Дневник А.А. Бобринского // Красный архив. 1928. № 1 (26). С. 150.
120 П.А. Столыпин. Биохроника. С. 355.
121 П.А. Столыпин. Переписка. С. 70—71.
122 РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5056. Л. 75об.
но также писавшего, что если бы в 1911 г. за Петра Аркадьевича не вступились великие князья, а потом и Мария Федоровна, он был бы отставлен, не получил смертельной раны через несколько месяцев, а потом был бы возвращен к государственным делам123. «Жаль, что его конец — такой. Можно было другим исходом отвратить от него эту опасность и сохранить человека полезного для будущего», — написал в дневнике гр. С.Д. Шереметев сразу после смерти премьера124. Противники Столыпина все же не были его антагонистами.
27 апреля Столыпин выступил с речью о применении 87-й статьи в Думе. «Голос Москвы» приводил цитату из передовой гр. Пфейля в «Tagliche Rundschau»: «Форма речи, отличающаяся необыкновенной ясностью, отсутствие всякого искания сочувствия партий, безусловная решительность, исключающая всякую возможность уступок, живо напоминают лучшие речи Бисмарка по конституционному вопросу»125. Однако российским очевидцам речь показалась «неубедительной не только для слушателей, но и для самого оратора». Премьер выглядел не похожим на себя126, был «очень бледный» и «страшно» волновался. Во время ответной речи Пу-ришкевича Столыпин вышел из зала127. Остальные министры, кроме Щегловитова, также покинули заседание до его окончания128. Дума, неожиданно для октябристов и благодаря уклонению правых от голосования, набрала более 2/3 голосов против разъяснения Столыпина. Это позволяло ей по ст. 60 Учреждения Государственной думы через своего председателя обратиться к императору напрямую, однако октябристы на это не пошли129. В большинстве своем октябристы не мыслили себе полного разрыва со Столыпиным. Именно поэтому 7 мая октябристская фракция приняла решение о консолидированном голосовании под угрозой удаления из своего состава130.
Проводимая Столыпиным политика не была остановлена. В августе на выборах в западных земствах националисты добились значительного успеха131. Столыпин был уверен в благоприятных результатах этих выборов132. Политика развития земства продолжалась. 21 мая Совет министров рассмотрел и принял законопро-
123 Наумов А.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 176.
124 РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5056. Л. 115.
125 Голос Москвы. 1911. 3 мая.
126 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 397.
127 РГИА. Ф. 669. Оп. 8. Л. 1—2 об.
128 Большой день // Голос Москвы. 1911. 29 апреля.
129 Из кулуаров Государственной думы... С. 136—137.
130 Голос Москвы. 1911. 8 мая.
131 Новое время. 1911. 6 августа.
132 Палеолог С.Н. Около власти. Очерки пережитого. М., 2004. С. 164.
ект о земско-городском кредите, 21 августа он был высочайше утвержден133. 23 августа Столыпин направил государственному секретарю А.А. Макарову на заключение подготовленный проект закона об обществах и союзах134.
Наиболее угрожающим для политических перспектив премьера был не конституционный кризис, а физическое состояние самого Столыпина. С весны болезнь ослабляла активность Петра Аркадьевича, что сказалось и на речах, и он не мог бы долго оставаться на своем посту135. «Столыпин вышел из парламентской борьбы несколько утомленным, казалось, что энергия его ослабела», — писал Тимашев136. 5 апреля Столыпин отбыл в отпуск в поместье137, где находился почти 5 месяцев с короткими перерывами. В конце мая Столыпин в личной беседе сознался Коковцову, что совсем подорвал здоровье, и просил взять на себя председательствование на период его продолжительного отдыха138. Печать опровергала пущенные «Биржевыми ведомостями» слухи о его возможной отставке и утверждала о даровании ему графского достоинства 24 августа139. События на международной арене способствовали упрочению положения Столыпина. В мае произошло резкое обострение на Балканах: Черногория объявила войну Османской империи. Это совпало с марокканским кризисом и все вместе воспринималось как угроза миру в Европе.
Накануне начала новой думской сессии редактор консервативных «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров пытался склонить Столыпина к изменению политического строя. 5 июля он написал письмо премьеру о праве верховной власти вносить поправки в Основные законы и необходимости сделать это, в котором утверждал: «Идет последний раздел земного шара. Мир ходит на вулкане международной борьбы за существование. А внутри обществ (вследствие классового характера государств, утративших единящую силу монархии) развилась язва социализма, вечно грозящая потрясениями и переворотами. При таких-то условиях мы отбросили важнейшее свое преимущество перед другими народами — возможность Верховного примирения враждующих, обуздания эксплуатации, усмирения бунтующих грозным мечом диктатуры. Но такой (третьеиюньский. — Ф.Г.) строй не может держаться. Он и
133 Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909—1917 гг. / 1911 год. М., 2002. С. 197—207.
134 П.А. Столыпин. Переписка. С. 428—430.
135 Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 4. С. 109.
136 РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 48. Л. 76.
137 Голос Москвы. 1911. 6 апреля.
138 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 399—400.
139 Голос Москвы. 1911. 21 июня; Речь. 1911. 23 июня.
сам рассыпается, потому что бессилен, не авторитетен, не развивает действия, порождает борьбу, которой не в силах сдержать. Жить он не может, но он может вместе с собой погубить Россию». 9 июля Столыпин сделал пометку на полученном письме: «Все эти прекрасные теоретические рассуждения на практике оказались бы злостной провокацией и началом новой революции»140. Сам Столыпин так оценивал перспективы третьеиюньской системы: «Война в ближайшие годы, особенно по непонятному для народа поводу, будет гибельна для России и династии. Напротив того, каждый год мира укрепляет Россию. Главное это то, что с каждым годом зреет: у нас складывается и самосознание, и общественное мнение. Нельзя осмеивать наши представительные учреждения. Как они ни плохи, но под влиянием их Россия в пять лет изменилась в корне и, когда придет час, встретит врага сознательно. Россия выдержит и выйдет победительницею только из народной войны»141.
28 августа Столыпин прибыл в Киев на открытие памятника императору Александру II. Из Киева за 3 дня до покушения премьер написал одно из самых своих оптимистичных писем жене: «Факт, и несомненный, что нашлись люди, русские, настоящие люди, которые откликнулись и пошли с воодушевлением на работу. Это отрицали и левые, и кр[айние] правые. Меня вела моя вера, а теперь и слепые прозрели»142. На следующий день Коковцов застал Столыпина «далеко не радужно настроенным»: он встретил плохое отношение со стороны придворных143. Как вспоминал Гучков, интригу против Столыпина вел связанный с правыми свитский генерал
B.Н. Воейков, зять министра двора Фредерикса, якобы использовавший ревность Николая II к славе премьера144. Именно «не глупого, но наглого» Воейкова в думских кругах считали самой опасной фигурой при дворе145. Вряд ли можно было бы удивляться поведению свиты, как, впрочем, и преувеличивать масштаб влияния таких придворных. И недовольство царского окружения поведением премьера, и даже зревшее недовольство молодой императрицы Александры Федоровны и самого Николая II в складывавшейся ситуации уже не могли быть решающими факторами для столь громкой отставки.
140 Тихомиров Л.А. Христианство и политика. Калуга, 2002. С. 359—366 (см. также: с. 348—351).
141 Письмо П.А. Столыпина к А.П. Извольскому. 28 июля 1911 г. // П.А. Столыпин. Переписка. С. 425—426.
142 Письмо П.А. Столыпина к О.Б. Столыпиной. 28 августа 1911 г. // Там же. С. 613.
143 Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 405—406.
144 Александр Иванович Гучков рассказывает... Воспоминания председателя Государственной думы и военного министра Временного правительства. М., 1993.
C. 115—118.
145 Наумов А.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 351.
Вспоминая события того времени, Гучков отмечал: «В сущности, Столыпин умер политически задолго до своей физической смерти». Скорее всего, считал Гучков, его убили правые146. Подобная версия оказала решающее влияние на историографию. А.Я. Аврех полагал, что Столыпин не смог стать Бисмарком, не мог самостоятельно определять политику, что проявилось окончательно в марте 1911 г., после чего началась затяжная «агония политической смерти» премьера147. В.С. Дякин утверждал, что «крах политического курса» Столыпина к февралю 1911 г. произошел из-за разрыва с октябристами и буржуазией, чем и воспользовались правые. После мартовского кризиса премьер якобы лишь сворачивал свои реформаторские планы148. В отношениях между правительством и октябристами проявилось парализовавшее всю третьеиюньскую систему обоюдное бессилие: Столыпин не мог контролировать думское большинство, а октябристы расписались в своей неспособности противодействовать премьеру149. Аврех вслед за Гучковым склонен был делать вывод о том, что связанная с правыми «охранка» физически устранила Столыпина150. Однако реальных доказательств этому найдено так и не было. Кроме того, в явном противоречии между собой оказываются тезисы о неизбежности скорой отставки и о физическом устранении премьера. Департамент полиции просто не мог организовать такого убийства: под угрозой была жизнь самого Николая II, находившегося в том же зале киевской оперы.
Приходится признать, что политическое положение Столыпина все же оставалось достаточно прочным151. Отставки по политическим причинам в ближайшее время не предвиделось. Происходила не агония, а трансформация правительственного курса, его корректировка под влиянием обстоятельств и эволюции взглядов премьера. Стратегическое соглашение с националистами было подступом к демократизации системы местного самоуправления, а значит — в перспективе и всего социального строя. Однако и октябристы продемонстрировали свое нежелание переходить в оппозицию, пока правительственная власть находилась в надежных руках. Достойных политических преемников или альтернатив Столыпину никто так и не нашел, что было дополнительным аргументом в пользу прочности его позиции.
146 Падение царского режима. Стенограф. отчет допросов Верховной следственной комиссии: В 7 т. / Под ред. П.Е. Щеголева. Т. 6. М.; Л., 1926. С. 252.
147 АврехА.Я. Столыпин и Третья Дума. С. 341—349.
148 Кризис самодержавия в России. 1895—1917. Л., 1984. С. 493, 495.
149 Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. С. 360—363; Кризис самодержавия в России. С. 495—499.
150 Аврех А.Я. Столыпин и Третья Дума. С. 404.
151 Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. С. 198—218.
Смерть Столыпина 5 сентября 1911 г. еще не означала отказа от его курса. Аграрная реформа накануне Первой мировой войны лишь набирала обороты. В 1912 г. были приняты инициированные Столыпиным законопроекты о рабочем страховании, которое к началу войны охватило половину российских рабочих. Секрет успеха столыпинской программы заключался в том, что она была, пожалуй, наиболее прагматичным вариантом эволюционной парадигмы развития России. Первая мировая война с ее колоссальным напряжением и катастрофическими последствиями в конечном счете свела ее на нет — но вины Столыпина в том не было.
Список литературы
1. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.
2. Аврех А.Я. Царизм и Третьеиюньская система. М., 1966.
3. Бородин А.П. Государственный совет России (1906—1917). Киров, 1999.
4. Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. М., 2004.
5. Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. Л., 1978.
6. Кризис самодержавия в России. 1895—1917. Л., 1984.
7. Петр Аркадьевич Столыпин: энциклопедия / Отв. ред. В.В. Шело-хаев. М., 2011.
8. Флоринский М.Ф. Кабинет П.А. Столыпина и проблема единства государственного управления в 1906—1911 гг. // Вестн. Санкт-Петербург. гос. ун-та. Сер. 2. 1993. Вып. 2.
9. Ascher A.P. A. Stolypin. The Search of Stability in the Late Imperial Russia. Stanford, 2001.
10. Conroy M.S. Peter Arkad'evich Stolypin. Practical Politics in the Late Tsarist Russia. Colorado, 1976.
11. Hosking G.A. The Russian constitutional experiment. Government and Duma, 1907—1914. Cambridge, 1973.
12. Rogger H. Russia in the Age of modernization and revolution, 1881—1917. London, 1995.
13. RyavecK.W. Russian bureaucracy: power and pathology. Boulder, 2003.
14. Waldron P. Between two Revolutions: Stolypin and the politics of renewal in Russia. DeKalb, 1998.
15. Weeks T.R. Nation and the State in late Imperial Russia. Nationalism and Russification on the Western Frontier, 1863—1914. DeKalb, 1996.
