CC BY
27
УДК 792:371
Гумерова А. Л., Сергеева В. С. Ожившая классика
Аннотация: Статья содержит методические разработки, призванные решить проблему восприятия классической русской литературы XIX века современными подростками. Авторами предлагается метод исторического комментария и ролевой игры для эмоционального погружения в сюжет произведения и возможности его адекватного восприятия. Эти методы разработаны на занятиях кружка «Ожившая классика», которые проводятся с 2016 года в библиотеке № 180 г. Москвы.
Ключевые слова: анализ произведения, работа с текстом, ролевая игра.
Каждое художественное произведение, изучение которого входит в программу школьного курса литературы, состоит из двух пластов. Во-первых, это - определенная эмоциональная, психологическая, нравственная ситуация, в которой оказываются герои (назовем этот пласт общечеловеческим), а во-вторых, отражение своей эпохи, без минимального знания которой в происходящем порой трудно разобраться (назовем этот пласт реально-историческим). Поэтому представляется логичным, что вопросы, которые ставятся при анализе произведения, должны быть для участников понятными, обсуждаемое - не чем-то абстрактным, а по возможности личностно значимым, поскольку в подростковом возрасте идет активное освоение коммуникативных навыков, оттачивается умение разбираться в чувствах, своих и чужих.
В связи с этим особую значимость приобретают рассуждения о том, почему герои себя так ведут, чем объясняются их отношения, почему А. поступил именно так, что почувствовал Б. и т. д.
С другой стороны, осмысление проблем, содержащихся в произведениях «школьной классики», не должно быть чересчур «осовремененным», эксплицитным («как бы мы поступили сейчас») или представлять собой оценку персонажа из нашего «прекрасного
далека» («правильно» он поступил или «неправильно»). Поэтому ответ на вопрос «в чем же смысл этого произведения» требует внимательной, вдумчивой работы с текстом, а также некоторой дополнительной информации - реально-исторического комментария, сведений об авторе и т. д.
Знакомство с литературой, написанной в иную историческую эпоху, обогащает наш контекст, а множественность сценариев дает возможность посмотреть на мир с самых разных сторон - казалось бы, это бесспорно. В чем же трудность? Отчасти - в преодолении инерции, в осознании того, что школьное чтение может (и должно) стать субъект-субъектным процессом. Читатель - субъект, автор и персонажи - тоже субъекты; это дает возможность относиться к героям произведения как реальным, потенциально интересным для нас людям, а не как к безликим «образам» и «типичным представителям». Мы читаем сами - и предлагаем школьникам читать - для того, чтобы понять другого человека (будь то герой или автор), его эмоции, внутренний мир. Чтобы его достичь, надо сначала понять то, что, буквально, написано словами (о чем само произведение, каков его смысл).
Если для того, чтобы понять смысл написанного, нужен реально-исторический комментарий, то для того, чтобы понять чужие эмоции, нужна ролевая игра.
Для ролевой игры в рамках кружка «Ожившая классика» мы создаем персонажа или типаж, который подходит для изучения и понимания той или иной проблемы. То есть, если нам при изучении «Горя от ума» нужно понять, что такое светское общение, мы не просто объясняем это, а моделируем ситуацию и действующих лиц, уместных в гостиной Фамусовых. Такими действующими лицами будут хозяева дома, их дети, гости (барыни-сплетницы, приезжие офицеры, девицы на выданье, местные знаменитости и т. д.). По сути - мы предлагаем участникам набор «внутренних персонажей», «инсайдеров», через которых становится понятно, что в принципе происходило в московской гостиной времен Грибоедова. Ролевая игра становится своеобразной «тренировкой в понимании»: если читатель может восстановить и понять точку зрения и московского барина, и карьериста-секретаря, и девицы на выданье, он поймет, почему в художественном произведении все произошло именно так, а не иначе.
Наша задача - создать ощущение сопричастности, поощрить к совместной познавательной, коммуникативной, эмоциональной деятельности. Еще совсем недавно дети активно реализовали ее сами, в том числе играя по книгам или по экранизациям. Но сейчас появляется все больше «недоиграв-ших», по тем или иным причинам, детей; есть и взрослые, которые хотели бы «доиграть» или просто поиграть. Работа с литературой через ролевую игру - на наш взгляд, наиболее естественный метод познания. Используя эскапистскую функцию игры, мы возвращаем читателя к классике и ее серьезной жизненной проблематике.
Для того чтобы создать правдоподобных персонажей, которые могли бы действовать в это время и в похожей ситуации, нам нужно некоторое знакомство с историческими реалиями. Это тоже вовлечет нас в текст личностно, поможет прочесть его «глазами
персонажа». Такое чтение предполагает, что читатель погружен в текст настолько, что может представить себя действующим в той же эпохе, в тех же обстоятельствах и по тем же правилам, которые задает автор. Конечно, может быть и наоборот - читатель сперва вовлечется в текст, а потом будет знакомиться с историческими реалиями, чтобы глубже понять прочитанное, но такому читателю, скорее всего, вообще не понадобится педагогическая помощь. Наша задача - обучить читателя самостоятельному поиску и работе с «непонятным».
Напрашивается вопрос - разве не удобнее, напротив, приблизить литературу к нам? Но, «вычитывая» из книг только о себе и своих чувствах, ища только героев, похожих на нас, мы рискуем зациклиться, так и не выйти из зоны «подросткового чтения». Классика дает возможность читать о том, что находится за пределами наших рамок, нашего личного опыта, в частности, о том, что и почему думают другие люди, что они чувствуют, как реагируют в разных ситуациях. Художественная литература - это, конечно, не пособие по психологической самопомощи и не учебник; но при этом вся она глубоко психологична, поскольку повествует о реакциях одного человека на слова и поступки другого, о взаимопонимании либо о препятствиях на пути к нему. «Трудная» классическая литература настойчиво требует от читателя «расциклиться», отвлечься от полной сосредоточенности на собственной личности; она несет идею неповторимой личности любого человека и напоминает про необходимость все время об этом помнить. И эта другая личность, которую приходится учитывать и принимать всерьез, - ключевой концепт русской литературы, с ее пресловутым гуманизмом.
И если исторический комментарий -не более чем минимально необходимое энциклопедическое знание, то ролевая игра в ее естественном состоянии как раз и есть
отработка взаимоотношений, правил, рамок, умения слушать и понимать, действовать не как попало, а по тем правилам, которые в ситуации игры всеми сознаются и принимаются.
Несомненно, в классической литературе изначально заложена для читателя возможность испытать глубокое сопереживание (в своем буквальном смысле, «сопереживание», т. е. совместное переживание), представить себя другим человеком, проанализировать эмоции и поведение этого другого человека (персонажа), понять, что с ним происходит, что он думает, как строится его жизнь. Истоки этого, несомненно, в гуманизме русской классики, в ее ориентированности на человека с его внутренним миром; однако она не просто информирует читателя, предлагая ему своеобразную энциклопедию психологических движений. Мы знаем, что произведения, ныне называемые классикой, не на шутку «затягивали» современников, волновали их, порой играли жизнестрои-тельную роль (вспомним необыкновенную популярность «Мертвых душ» - «а не почитать ли нам, господа, Гоголя!» - или создание швейных мастерских под влиянием «Что делать?»). Как минимум они были интересны читателям. С вероятностью, этот интерес был вызван не только узнаваемостью реалий и актуальностью проблематики (вообще, как показывает практика, узкоактуальных проблем, ограниченных своей эпохой и полностью снятых к нашему времени, в произведениях русской классики не так уж много). Дело еще и в богатейшем психологическом потенциале, в открытости художественного мира для читателя. Трудно представить хорошую литературу без предоставляемой читателю возможности примерить роль, «вчувствоваться» в героя, поставить себя на его место.
Ролевая игра - то, что в наших условиях способно извлечь из классики ее огромный эмоциональный потенциал.
Что развивается при таком подходе? В первую очередь, эмоциональный интеллект (способность распознавать свои и чужие эмоции и чувства, различать их между собой и использовать эту информацию для рефлексии и дальнейших действий) и любознательность (познавательный инстинкт).
Литература способна передать читателю опыт накопленных человечеством переживаний, эмоций, мыслей - опыт, который напрямую может получить не каждый (а иногда лучше и не «перетаскивать на себе» такое!). Заражение чувством, может быть, не испытанным тобой прежде, но при этом общечеловеческим, соединяющим тебя с другими людьми - такова изначально цель любого искусства. А психологическая зрелость неразрывно связана с умением испытывать и распознавать чувства, свои и чужие. И литература - прекрасное к тому средство.
Что касается познавательного инстинкта, то мы знаем: для современного читателя уже, как правило, нет сверхценности информации. Задача добывать знания из труднодоступных источников ради удовлетворения своего любопытства, ради ответов на конкретные вопросы или ради повышения собственного статуса для него, как правило, не стоит. Подростки, с младенчества перекормленные информацией (полезной или, наоборот, чисто развлекательной), быстро вырабатывают рефлекс - фильтровать, не погружаться, не углубляться. Это вполне естественная и даже необходимая, во имя сохранения психического здоровья, защита от захлестывающего инфопотока. Отсюда пресловутая «клиповость», поверхностность, в которой обвиняют современных детей. Кроме того, есть иллюзия, что вся информация находится в ближайшем доступе: достаточно один раз щелкнуть мышкой, чтобы получить тысячу ссылок. Так зачем нарочно удерживать полученные сведения в голове, зачем вообще придавать им такое большое значение? Если нет сакральности знания, нет и умения от-
личать ценное от ненужного. К сожалению, в области гуманитарных наук, преподавание которых порой ведется по инерции, заданной многолетними традициями, зачастую приходится констатировать невеселый факт: вся учебная информация, с точки зрения школьника, представляет однородную массу, равномерно теплую и скучную, не имеющую ценности, не возбуждающую ни интереса, ни любопытства. Так почему литература, особенно классическая, «трудная», ради которой нужно прилагать ощутимые усилия, должна казаться привлекательнее прочих информационных блоков, среди которых преобладают развлекательные, «быстрые», яркие, позволяющие не утруждать ни интеллект, ни эмоциональную сферу, ни воображение?
Но без труда и радости познания невозможно никакое развитие.
Обратимся к опыту психологов. Ролевая игра - это признанный способ обогащения чувств, накопления опыта, освоения смыслов, развития воображения, расширения границ и развития коммуникативных навыков. Несмотря на осознание вымышленности роли, приобретаемый эмоциональный опыт вполне реален. В детстве дружеское, деловое и социальное общение отрабатывается в ролевых играх на уровне необходимости договариваться о том, во что играть и по каким правилам, кто кем будет, как будут развиваться события. Кроме того, становясь в игре «другим человеком», «персонажем», ребенок примеривает на себя не только его действия, но и чувства и эмоциональное наполнение (ласку или строгость, ответственность или небрежность и т. д.). Он как бы проживает в своем воображении события, происходящие с героем, приобщается к его опыту. Ролевая игра развивает мотивационные и эмоционально-личностные возможности, стимулирует формирование познавательной и творческой активности. Известно, что недостаток (не говоря уж о полном отсутствии) ролевых игр в детстве способен всерьез
«искривить» все дальнейшее развитие личности. Чем меньше сюжетно-ролевых игр, тем больше непроработанных эмоциональных впечатлений, слабее воображение, ограниченнее картина мира.
Умение осознавать и распознавать эмоции - как чужие, так и собственные - это трудная, подчас непосильная задача для современных подростков (и даже для многих взрослых). Еще труднее - когда эту задачу приходится решать, так сказать, опосредованно, не в реальности, а на материале художественного произведения (которое предварительно нужно еще прочесть и понять, а это, напомним, бывает непросто даже на уровне бытовых реалий, буквально - на уровне лексики). Что, герой сейчас обижен или сердится? Какие чувства вызвал у него вот этот поступок? Почему А. простил Б.? Почему В. и Г. сделались смертельными врагами? Не только распознавать, но и выражать свои чувства затруднительно. В современном социуме выражение чувств табуировано («мальчики не плачут», «девочка должна быть тихой и сдержанной»). «Внутренний мир» - повод для иронии, синоним излишней чувствительности, повышенной обидчивости. Но для чтения и понимания литературы, основным содержанием которой традиционно являются проявления того самого внутреннего мира, для сопереживания героям наша внутренняя «заморо-женность», неписаный запрет испытывать чувства, анализировать их, говорить о них -это катастрофа.
На более легкой литературе это в определенном смысле проще, поэтому встает вопрос, почему мы предлагаем работать с классикой. Основная причина, на наш взгляд, в том, что не стоит утрачивать связь с предыдущими двумястами лет, которые сформировали русскую культуру. Во-вторых, эти произведения все равно нужно читать по программе; они прошли проверку временем и написаны хорошим
языком. В-третьих, даже при изменившихся реалиях и условиях проблемы классической литературы не перестали быть актуальными.
Серьезная литература всегда была нужна для «воспитания чувств». Для XIX века, эпохи нашей нынешней классики, такой литературой была античность - в оригинале и в обработке, в первую очередь высоко-трагедийной. Мы помним, как играли в нее современники Пушкина. Они легко опознавали знакомые сюжеты и персонажей, подхватывали любую цитату и сами писали о римских гражданских добродетелях, перекладывая их на российские реалии. Был и сентиментализм, и образованные люди под влиянием литературы учились глубоко анализировать движения своей души, о чем мы теперь можем судить по дневникам, мемуарам и письмам.
Такую литературу можно назвать одним из инструментов психологического взросления, в том смысле, что для перехода на новый уровень отношений с миром и с людьми необходим и определенный психологический «багаж». Нужен он для того, чтобы подросток, перестроив прежние связи с миром, определявшие его как «ребенка», мог полноправно войти в жизнь с ее проблемами и приблизиться к постижению законов мироздания и загадок собственной души. А кроме того - обязательно - прийти к сотрудничеству и событию с другими людьми, которые прежде существовали как бы рядом, но не вместе.
В «трудной» литературе всегда есть «выход вверх», иногда скрытый, сложно формулируемый, иногда спорный, из-за разницы мировоззрений - не все,наверное, готовы принять духовное обновление Пьера Безухова как оптимальный вариант. Но этот выход нужно и можно увидеть, пережив то, что происходит с Татьяной Лариной, с Базаровым, с Раскольниковым, с Пьером. Выход вверх есть в «Преступлении и нака-
зании» - внезапный и яркий,как солнечный свет. Есть у Некрасова, который обычно остается одним из самых непонятных поэтов школьной программы. Есть у Салтыкова-Щедрина - беспокойный и болезненный, как шевеление впервые проснувшейся совести у вполне благополучного, сытого обывателя. Есть даже у Чехова, которого обычно школьники-читатели считают беспросветно унылым - он в прощении и все-принимающей, безусловной любви человека к человеку.
«Трудные» писатели ставят точку там, где дальше должен идти читатель.
Классика трудна, потому что мы полностью вышли из ее культурного контекста, в том числе эмоционального: непонятно зачем, непонятно о чем. И предлагается она читателю в самый неподходящий момент - когда ему, подростку, и так тяжело. Нечто, утратившее в современном сознании отчетливый смысл, но по самой сути своей по-прежнему связанное с психологическим взрослением, обрушивается на детей и подростков, с той разницей, что с них - старательно ограждаемых от чужих и собственных эмоций - снята задача стать взрослыми. Задача-то снята, но читателям-школьникам упорно продолжают навязывать серьезную литературу, а с нею неизбежно «воспитание чувств», то есть то, что для подлинного взросления необходимо. Увы, в отсутствие понимания и сочувствия любое произведение можно читать лишь отстраненно, как нечто не имеющее отношения к тебе. Но что хорошие книги нельзя читать холодно, «скользя», не проживая - это всякий подросток, хотя бы минимально читающий, уже знает по своему личному опыту.
Методика «Ожившая классика» предполагает годичный цикл занятий; он состоит из восьми блоков по 3-4 занятия в каждом. Каждый блок построен вокруг проблематики определенного опорного текста и завершается занятием - ролевой игрой по нему
(как говорилось выше, моделируется сходная ситуация, по возможности без дублирования конфликта произведения, хотя набор персонажей может до определенной степени напоминать авторский). На подготовительных занятиях участники знакомятся с культурно-историческим контекстом, этикетом эпохи, «читают» картины соответствующего содержания, анализируют сходные по тематике произведения, даже если они написаны с разницей в несколько десятилетий, «обкатывают» полученные знания в небольших пробных играх (15-30 минут). К примеру, на занятиях, подводящих к игре по «Недорослю», участники обратятся и к Тургеневу, и к Радищеву, и к Пушкину, и к Некрасову. То есть блок занятий выглядит следующим образом:
1. Вводное занятие - «Муму» (социальная структура общества, крепостное право, усадебная жизнь). Игра: живые картины на тему «Чаепитие в усадьбе».
2. «Путешествие из Петербурга в Москву», глава «Любань» (ответственность помещика как «слуги государева», воспитание «просвещенного дворянина», его обязанности, гражданский долг и то, как представление о нем проводилось в жизнь начиная с Петра I). Игра: работа с карточками (обитатели усадьбы, их иерархия).
3. «Деревня» Пушкина и «Забытая деревня» Некрасова (отношения крестьян и помещиков, крестьянский труд, община, жизнь в деревне). Игра: «Неурожай в забытой деревне».
4. Ролевая игра по «Недорослю».
Сама методика предполагает проведение внешкольных или внеурочных занятий (кружок, студия, факультатив); тем не менее любое из подготовительных занятий может также быть проведено на уроке, в виде отдельного мастер-класса. Ролевая игра также может быть включена в мастер-класс, но в несколько упрощенном виде.
