CC BY
14
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2013. № 5
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
V ОВСЯННИКОВСКАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ
ЭСТЕТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ (ОМЭК V)
V Овсянниковская международная эстетическая конференция (ОМЭК V) (Москва, 27—28 ноября 2012 г.) собрала маститых ученых, регулярно принимающих в ней участие, а также молодых исследователей, плодотворно сотрудничающих в области эстетики, философии искусства, культурологи. Тематика конференции способствовала активному обсуждению наиболее острых, дискуссионных вопросов, всегда вызывающих в научной среде наиболее жаркую полемику.
Название конференции — Овсянниковская — накладывает особый отпечаток на саму энергетику проводимых в ее рамках мероприятий. Высокий уровень организации, доброжелательность, внимание к каждому, умение находить нужный подход к, казалось бы, «нерешаемым» вопросам — вот то, что характеризует коллектив кафедры эстетики, усилиями которой и проводится этот масштабный научный форум.
Актуальность темы конференции продиктована настоятельной потребностью осмысления, философского обоснования, интерпретации самых продвинутых арт-практик современности. Но потребность эта продиктована не каким-то социальным заказом, а желанием человеческого естества, его души и разума. Это особенно актуально сейчас, когда мы наблюдаем разорванность, фрагментарность человеческого бытия, когда не только деятельность человека, но порой и сам человек как личность дробится, размывается на бесчисленное количество собственных «знаков», «следов», означающих и означаемых. Всегда легче всего опорочить, высмеять то, что непонятно, чем постараться понять, осмыслить и объяснить то, что требует гораздо больше вопросов, чем ответов.
Поэтому конференция «Синхрония и модели смыслополагания в современной эстетике» задала совершенно определенный ракурс рассмотрения и интерпретации эстетических аспектов постмодернистского дискурса. Нахождение скрытого смысла, преодоление «зауми», «безумия» и «бессмысленности» стало основным вектором развития этой конференции. Не распыление, но созидание, не рассогласование, а «синхрония». Еще Платон говорил, что боги
даровали людям искусство, чтобы привести в согласие расстроенное круговращение человеческой души.
Основная альтернатива современного искусства как раз и звучит следующим образом: «расстроить» или согласовать, разрушить или воссоздать... А может быть, тотальное «расстраивание», распадение всего и вся, столь отчетливо, выпукло и зримо репрезентированного в современных арт-практиках, как раз и есть залог будущего расцвета и гармонизации? В своем интервью академик К.М. Долгов говорит: «...постмодернизм попытался, вопреки модернизму, структурализму и постструктурализму, который рассматривает структуры, — а структуры чего, не так важно, — попытался вернуться к сути дела. Постмодернизм все время рассматривает какие-либо человеческие, гуманистические аспекты, и в этом смысле, думаю, нам надо ценить постмодернистскую философию — Дер-рида, Делеза, Бодрийяра, Барта и многих других. У них очень много работ по самым различным вопросам: и по литературным, и по эстетическим, философским; о кино, фотографии — поразительные работы. Они дали образцы тонкого и глубокого анализа культуры прошлого и современности. И в этом смысле я оцениваю постмодернизм положительно, в отличие от многих других, которые чуть ли не весь постмодернизм отрицают. Я считаю, что он внес серьезный вклад в развитие не только философской, но и эстетической мысли [К.М. Долгов, 2013, с. 22].
Очень серьезные вопросы поднимались в пленарном докладе «Текст, интертекст, гипертекст» заведующего кафедрой эстетики философского факультета МГУ, докт. филос. наук, профессора А.С. Мигунова. Пафос выступления заключался в том, что проблемы, затрагиваемые в постструктурализме, имеют более глубинное обоснование и более глубинную предысторию, чем это может показаться на первый взгляд. Так, к примеру, «онаучивание» музыкального искусства современности, мудреная техника додекафонии на самом деле есть не что иное, как своеобразное возвращение к музыкальной практике Средневековья, где совершенно аналогичным образом все рассчитывалось, измерялось, но, разумеется, подчинялось иным структурным и эстетическим принципам. А понятие «гипертекст», конструирование нового текста, нового смысла и заранее заданных «фрагментированных» кусков текста сопоставимы с изобретением алфавита, когда конечное число символов способно порождать бесконечное количество текстов. Поструктурализм, по мнению А.С. Мигунова, не только ставит, но и решает важнейшие проблемы эстетического выражения. Ставит вопросы не только «что», но и «как», каким образом происходит становление, оформ-
ление той или иной идеи, той или иной вещи. Кроме того, современное развитие компьютерных технологий не только сужает, как представлялось ранее, но и значительно расширяет границы творческой свободы в применении к созданию произведений искусства.
Акцент на практической эстетике был сделан в докладе В.О. Пи-гулевского. За рамками «научной», спекулятивной эстетики остается масса эстетических феноменов, изучение и теоретическое обоснование которых еще только начинается. Весь этот эстетический опыт невозможно «притянуть» лишь к одной эстетической парадигме. Но именно в эстетике постмодерна вопросы действительно чувственного познания начинают активно анализироваться, осмысляться. Однако не только в рамках постмодернистского дискурса возможно изучение практической эстетики. Оно возможно и в иных ракурсах.
Во многих докладах конференции своеобразно преломляются идеи о преемственности арт-практик современности и архаичных культур. Так, в выступлении М.В. Силантьевой «Пространственно-временной континуум в синхронных контекстах современных художественных практик: возвращение архаики?» наиболее «продвинутые» идеи современности оказываются созвучными поискам и открытиям древних культур. Не только в элитарной, но и в массовой культуре «тоска по утраченному» проявляется в различных модных украшениях — пирсинге, дредах, тату и др. А повышенное внимание к ударной группе в рок-, поп-композициях? Ведь и в первобытных обрядах, инициациях барабаны, тамтамы, трещотки не просто вызывали определенный эстетический отклик, но и способствовали перенесению в некую трансцендентную реальность, вхождению в измененное состояние сознания. Поэтому несправедливо говорить о постмодернизме как об «упадке», «кризисе». Гораздо более важно и симптоматично то, что постмодернизм более ощутимо перекидывает арки, производит аналогии, сопоставления там, где, как представлялось раньше, этого сделать невозможно.
Какими бы модными и продвинутыми ни казались произведения современного искусства, в них неизбежно находят отражение все те же «проклятые вопросы человеческого бытия», все так же перед художником стоит выбор: либо идти проторенными дорожками, либо изобретать качественно новые способы репрезентации собственного духовного опыта, собственной интерпретации вечных тем.
Вульгарность или «наивность» сюжетов современного искусства не всегда рассчитаны исключительно на эпатаж, на стремление
выделиться во что бы то ни стало. В современных практиках при всей их ироничности присутствуют та же самая щемящая боль, тот же конфликт бытия и «ничто», то же стремление к кристаллизации смыслов. Возникает вопрос: почему же столь противоречивыми и непримиримыми бывают эксперты в оценке тех или иных артефактов? Что мешает столь желанной синхронии, примирению, консенсусу?
Инерционность эстетических оценок, как нам кажется, явление далеко не современное. Авангардным и даже эпатажным было в свое время творчество и Микеланджело, и Караваджо, и других великих мастеров. Смогли бы они создать нечто ценное, если бы придерживались в своем творчестве устоявшихся канонов, вкусов, привычных для современников? А в музыке? И.В. Гёте музыка Бетховена казалась чересчур грубой, «как будто рушится здание», а местами она воспринималась вообще как полная какофония.
Интересен подход М.В. Рахимовой, анализирующей известный сериал «Lost». Автор рассматривает весь спектр оценок и отзывов на эту работу. Если отказаться от привычных штампов, клеймящих «разлагающийся Запад», можно обнаружить огромное количество аллюзий, отсылок и к философским текстам, и к религиозным, мистическим переживаниям. Обращение к архаичным подсознательным пластам выстраивает особое духовное поле, мощно вовлекающее, притягивающее к себе зрителя. Интертекстуальность, игра смыслами, образами, ассоциациями делают этот сериал культурным феноменом «нулевых».
Не теряют актуальности, как показал доклад докт. филос. наук, профессора Т.В. Кузнецовой, взаимодействие и даже «синхрония» глубинных, корневых пластов народной культуры и современного искусства. Включение народных, национальных мотивов в число приоритетных для качественного, интенсивного развития именно современного искусства и культуры не подлежит никакому сомнению. Автор доклада приводит убедительные примеры и аргументы в пользу плодотворности подобного подхода.
Но не только научные исследования были предметом обсуждения на конференции. Важнейшим итогом ее стало стремление консолидировать всю научную философскую, эстетическую общественность. Так, К.М. Долговым было предложено реконструировать, а по сути, реанимировать существующую Эстетическую ассоциацию. При подведении итогов конференции вопросы, связанные с выработкой нового устава, регламента работы Эстетической ассоциации, основных задач и перспектив, стали одними из самых обсуждаемых.
Интересными и заслуживающими внимания оказались и выступления молодых ученых. Большой интерес собравшихся вызвала выставка книг участников конференции. Эти работы являются предметом гордости всего сообщества современных ученых, исследующих эстетические проблемы.
Конференция оставила глубокие впечатления и стала заметным явлением в жизни философской общественности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Долгов К.М. Смысл жизни — в нахождении истины, в утверждении добра, во внесении в жизнь красоты // Эстетика как образ жизни: К юбилею Константина Михайловича Долгова. М., 2013.
В.Н. Кульбижеков*
* Кульбижеков Виктор Николаевич — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Гуманитарного института СФУ, тел.: 8 (391) 206-27-25; e-mail: humanities@sfu-kras.ru
