CC BY
6
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2019. № 3
Д.П._Моисеева
"оиыуо" КАК ИДЕНТИФИКАТОР ПРОВАНСА В ЯЗЫКЕ
Ф. МИСТРАЛЯ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» 119991, Москва, Ленинские горы, 1
Настоящая статья посвящена анализу культурного и языкового своеобразия образа оливы (маслины) в произведениях Фредерика Мистраля, провансальского поэта, лексикографа и общественного деятеля. Его имя само по себе является идентифицирующим символом Прованса благодаря деятельности возглавлявшегося Мистралем творческого объединения Фелибриж — группы поэтов, сформированной на юге Франции в середине XIX в. Продолжатели богатой литературной традиции южно-французских поэтов-трубадуров, фелибры стремились возродить провансальский (окситанский) язык и цивилизацию к югу от Луары, некогда являвшуюся культурным полюсом, альтернативным Парижу. В своих художественных и лексикографических сочинениях Фредерик Мистраль воссоздаёт будни и праздники крестьян, живущих в гармонии с природой родного края: его жарким солнцем, плодородными землями и богатым рыбой морем. Речь о региональных продуктах, противопоставляемых северофранцузским кушаньям, у поэта является важной составляющей этнодискурса. Особое значение в этом контексте наряду с хлебом и вином получает олива. Мистраль воспевает маслину во всех её формах (прекрасные оливковые рощи, питательные плоды, драгоценное масло). С одной стороны, она становится символом истории Прованса, наследием античных цивилизаций Средиземноморья. С другой стороны, олива как христианский символ участвует в создании образа региона как «земного рая».
Ключевые слова: Прованс; окситанская лингвокультура; региональная идентичность; пищевые традиции; олива.
Исследование проблематики, связанной с питанием, дает ключ к пониманию сообществ прошлого и настоящего в политическом, социально-экономическом, техническом и культурном аспектах их бытования. Актуальность этой темы неисчерпаема, так как пища, наряду со своей прагматической витальной функцией, тесно связана с эмоциональным миром человека и его самоидентификацией.
Моисеева Дарья Павловна — преподаватель кафедры французского языка и культуры факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: petitegallomanne@yandex.ru).
В этом смысле высказывание французского общественного деятеля и теоретика гастрономии Ж.А. Брийя-Саварена «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, что ты такое» [ВгШа1-8ауагт, 1848: X], следует понимать буквально, так как за столом формируются, выражают себя и сталкиваются индивидуальные и коллективные идентичности.
Традиция различать представителей разных народов по их пищевым привычкам восходит к античным авторам — Гомеру, Геродоту, Юлию Цезарю [Павловская, 2017: 147-160]. Описание застолий иноземцев для них было своеобразным способом определения границ своего «цивилизованного мира». Пища продолжает оставаться важным фактором идентификации «своего» и «чужого» не только для представителей разных этносов, но и в картине мира жителей регионов одной страны. Для Т.Ю. Загрязкиной французская кухня, как и французская культура, не монолит, а ансамбль, элементы которого нередко оказываются противопоставлены друг другу. [Загрязкина, 2015а: 52-53]. В географическом смысле примером такой оппозиции являются северо- и южнофранцузская кухни, граница между которыми соотносится с границей культурных ареалов ойль (север) — ок (юг).
В 1850-х годах на юге Франции сформировалось литературное движение «Фелибриж», имевшее целью возрождение провансальской (окситанской) словесности и культуры. В произведениях поэтов-фелибров и главным образом Фредерика Мистраля (1830-1914) не только выразилась, но и во многом сформировалась сама идея Прованса [Загрязкина, 2005: 59-76]. Регион предстает в них во всем разнообразии южных пейзажей, специфических уголков, вкусов и запахов. Речь о региональной пище у Ф. Мистраля тесно переплетена с дискурсом о языке и в целом с идентифицирующим дискурсом. Так, в ежегодном литературном журнале Агтапа Ртопуепдап (Провансальский Альманах), издаваемом фелибрами с 1855 г., наряду с публикацией собственных стихов Мистраль вел кулинарную хронику, в которой воспевал богатство и своеобразие провансальской гастрономической традиции, в которую каждый уголок региона вносит свой ценный вклад: «Подавали Арльскую колбасу, пироги с раками, горки лягушачих лапок из Майаны, жареных в оливковом масле, укрытых петрушкой, с грибами и запечённым в золе чесноком, <...> салат из скорцонеры с [оливковым] маслом из Экса, всё это, как и положено, в сопровождении [вина] Шатонеф-дю-Пап»1.
Материалами настоящего исследования стали поэма Мистраля «Мирейо» (Мггею, 1859), сочинения из поэтических сборников «Зо-
1 Цит. по: Nazet М. СшБше й fëtes еп Рютепсе. Л1х-еп-Ргоуепсе, 1992. Р. 11.
лотые острова» (lis Isclo d'Or, 1875) и «Урожай оливы» (Lis óulivado, 1912). В работе также использовались «Мемуары и очерки» (Mémoires et récits: mes origines, 1906) Мистраля и созданный им провансаль-ско-французский словарь «Сокровища Фелибрижа» (Lou tresor dóu Felibrige, 1878-1886).
Ф. Мистраль — певец народной культуры. Будучи выходцем из семьи фермера из Майаны, типичной провансальской деревни, он населяет свои произведения персонажами, знакомыми ему с детства — рыбаками, корзинщиками, фермерами, косцами и жнецами, пастухами и погонщиками, сборщиками оливок, фиг и улиток, давильщиками винограда и другими работниками. Все они близки к земле, но также и к Богу, ибо Сын Божий «рожден средь пастухов»2. Майана, малая родина поэта, ему милее столиц, и, по его словам, «лучше здесь съесть яблоко, чем куропатку в Париже»3. Прованс не просто не уступает северофранцузским землям, а предстает неким «земным раем», где есть всё для счастливой жизни:
Sus ti coustiero souleiouso На твоих солнечных берегах
Crèis l'ôulivié, l'aubre de pas, Растет олива, древо мира, и
E de la vigno vertuiouso Плодородными виноградниками
S'enourgulisson ti campas <. .>4 Гордятся твои деревни <. >5
Изучая творчество Мистраля, невозможно не заметить, как много внимания он уделяет региональным продуктам и особенностям ведения хозяйства. Это, кажется, десятки наименований сельскохозяйственных культур. Обратимся к одному из наиболее часто встречающихся у Мистраля образов продуктов — оливе (маслине). В источниках употребляются лексемы óulivo — для обозначения плода, óulivié — для обозначения оливкового дерева. В словаре «Сокровища Фелибрижа» приводится не менее сорока наименований провансальских оливок6, используемых для производства масла (пищевого, хозяйственного, косметического, обрядового) — ôli, а также для употребления плодов целиком.
Представляется, что высокая частотность образа оливы закономерна, так как этот продукт входит в великую пищевую триаду Античности [Павловская, 2018], остальными компонентами которой
2 Mistral F. Mirèio. Avignon, 1859. P. 4. URL: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/ bpt6k72561g.texteImage (дата обращения: 28.12.2018).
3 Mistral F. Mémoires et récits: mes origines. P., 1929. P. 8. URL: https://gallica. bnf.fr/ark:/12148/bpt6k8764867/f5.image (дата обращения: 28.12.2018).
4 Mistral F. Les Iles d'or. P., 1889. P. 220-224.
5 Здесь и далее перевод — Д.М.
6 Mistral F. Lou tresor dou Felibrige. Raphèle-lès-Arles, 1878. P. 436. URL: https://www.lexilogos.com/provencal/felibrige.php (дата обращения: 28.12.2018).
являются хлеб и вино. Нередко они встречаются в текстах одновременно и могут даже заменять друг друга, например, oli de setèmbre (дословно — сентябрьское масло) означает «виноградный сок» и «вино»7. Но, если хлеб (лепешка) имеет первостепенное значение для человечества в целом [Леви-Строс, 1999], а вино, будучи общехристианским символом, согласно Р. Барту, является «напитком-тотемом» для французской нации, «вроде молока голландских коров или чая, вкушаемого королевской фамилией в Англии» [Барт, 2019: 137], то олива — истинно региональный продукт, олицетворяющий собой Средиземноморье.
Воспоминания Мистраля о детстве начинаются с эмоционального описания пейзажа близ родового имения поэта: «<.. .> массив Альпий, опоясанный оливковыми деревьями подобно греческим скалам, — настоящий бельведер славы и легенд»8. Ассоциация с Грецией здесь не случайна и вызвана отнюдь не только внешним сходством рельефа. Мистраль, называвший «себя скромным учеником великого Гомера»9, подчеркивает связь Прованса с античной цивилизацией. В Словаре Мистраль иллюстрирует эту идею примерами окситанских фразеологизмов, где олива воплощает собой богатство, наследие. Так, foundre/disfaire sis oulivo (дословно — выжимать оливки) означает «проматывать, проедать свое наследство»; agouta lis oulivo (дословно также — выжимать до капли) — «душить народ поборами10, т.е. лишать накопленных материальных благ.
Олива, символ мира, радости и плодородия, появилась на берегах Окситании еще в дороманскую эпоху благодаря грекам, основавшим Марсель (Массалию) около 600 г. до н.э. Согласно легенде [Циркин, 1990: 11-21], именно грека Протиса выбрала себе в мужья дочь царя племени лигурийцев Гиптида, протянув чужеземцу кубок со смешанным вином (по другой версии — с водой) — знак своего расположения. Свадебным подарком для молодых супругов стала часть побережья, на котором основали город, ставший впоследствии процветающим полисом.
Мистраль упоминает кубок Гиптиды в стихотворении «Про-образ»11, в котором поэт совершает путешествие в прошлое по страницам истории региона. Прованс то предстает прекрасной девой, похожей на гречанок из Фокиды (родины Протиса), украшавших себя побегами мирта и оливы; то облачается в алую тогу времен
7 Ibid. Pp.424-425.
8 Mistral F. Mémoires et récits: mes origines. P., 1929. P. 7.
9 Mistral F. Mirèio. Avignon, 1859. P. 2.
10 Mistral F. Lou tresor dou Felibrige. Raphèle-lès-Arles, 1878. P. 436.
11 Mistral F. Les olivades. P., 1812. Р. 4-11. URL: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/ bpt6k296931/f8.image (дата обращения: 28.12.2018).
империи Цезаря, когда на первый план выдвинулся город Арелат (ныне Арль); то погружается в куртуазную эпоху трубадуров; то — в Авиньон XIV в., ставший резиденцией пап и духовным центром христианского мира.
Отмечая эмоциональную связь человека с окружающим пространством, французские исследователи — М. де Серто, Г. Башляр, П. Рикёр — разработали концепт espace vécu (переживаемого/обитаемого пространства). При этом эмоциональный градус восприятия региональной природы особенно высок [Загрязкина, 2015б: 103-113]. Ф. Мистраль восхищается оливковыми деревьями — этим творением природы и человеческих рук. В I песне поэмы «Мирей» старый плетельщик корзин и его пятнадцатилетний сын Винсент, будущий возлюбленный главной героини, любуются видом великолепных оливковых садов долины Кро с вкраплениями виноградников и миндаля. В этих садах «столько аллей, сколько дней в году, и в каждой из них столько же стволов»12.
Мистраль указывает на тесное переплетение христианских и языческих традиций в провансальских аграрных праздниках. С одной стороны, земледельческих календарь связан с католическим: от корзинщика мы узнаём, что «придёт День всех святых, и девушки из Ле-Бо с песней соберут спелые плоды»13, и полные корзины оливы превратятся в золотое масло в глиняных кувшинах. С другой стороны, праздники сбора урожая не обходились без древнего обрядового танца плодородия — фарандолы, которой управлял «обнажённый и могучий как борец»14 античный бог виноделия и плодородия Вакх. В словаре Мистраль специально отмечает, что фарандола, популярная повсеместно на юге Франции, имеет много общего с древними и современными греческими хороводными тан-цами15.
В Провансе, как и в Древней Греции, и Риме, производство масла было главной целью разведения оливы. В «Песне предков» из сборника «Урожай оливы» Мистраль отдает дань уважения мудрым прародителям, которые за много веков до него говорили на своем языке (окситанском), растили пшеницу и виноградники, а также владели искусством делать прекрасное масло16. Речь идет о технологии производства, ставшей одним из важнейших достижений античной цивилизации. А.В. Павловская отмечает, что столь любимый исследователями истории еды фактор «случайности» (вино
12 Mistral F. Mirèio. Avignon, 1859. P. 6.
13 Ibid.
14 Ibid. P. 84.
15 Mistral F. Lou trésor dou Felibrige. Raphèle-lès-Arles, 1878. P. 1097-1098.
16 Mistral F. Les olivades. P., 1812. Pp. 20-31.
получилось из забытого в бурдюке и забродившего винограда, лепёшка — из попавшей на камни каши), совершенно не применим к маслине, так как ее плоды не пригодны к пище без вмешательства человека и проходят сложную технологию сбора, подготовки сырья, производства и хранения готового масла, восприимчивого к влиянию окружающей среды [Павловская, 2018: 156]. Но, если Гомер упоминает оливковое масло в основном в качестве косметического и ритуального средства [там же: 174-175], то Мистраль указывает на то, что масло занимает важное место на столе. Его едят просто с хлебом, добавляют в выпечку, в овощные, бобовые блюда и соусы. Так, на северном побережье Средиземного моря большой популярностью и в наши дни пользуется айоли, который Мистраль описывает как «заправку, которую готовят, перетирая в ступке чеснок c маслом и желтком. Ею приправляют отварную рыбу, треску, улитки, картофель и др.»11
Следует отметить, что в стихотворении «Урожай оливы», открывающем одноименный сборник, у Мистраля также зафиксировано обрядовое использование масла в католическом храме (вероятно, для освящения):
Lou tèms que se refrejo e la mar que Когда холодает, и море бушует salivo
Tout me dis que l'ivèr es arribapèr Всё говорит о том, что близится ièu зима,
E que fau, lèu e lèu, acampa mis Нужно без промедления собрать oulivo оливки
E n'ôufri l'ôli vierge à l'autar dôu И преподнести лучшего масла на bon Diéu18. алтарь Господу.
Олива, божественный дар Афины, сохранила свою значимость и в христианстве. Вспомним свежий масличный лист в клюве голубя, от которого Ной узнал об окончании великого потопа. Священные масла на базе оливы — миро, елей — применяются в церковных таинствах и для освящения в храмах. Для Прованса с приходом новой веры (и многочисленных постов) роль оливкового масла только возросла.
Неудивительно, что в своих поэтических произведениях Мистраль совершенно не уделяет внимания сливочному маслу. Из кисломолочных продуктов на столе у его героев — только сыр, несмотря на многочисленные упоминания разнообразного домашнего скота. В словарной статье, посвященной сливочному маслу19, при-
17 Mistral F. Lou tresor dóu Felibrige. Raphèle-lès-Arles, 1878. P. 59.
18 Mistral F. Les olivades. P., 1812. Р. 2.
19 Mistral F. Lou tresor dóu Felibrige. P. 395.
водится несколько нейтральных словосочетаний с соответствующей лексемой — Ьигге, а также некоторые с явно отрицательной коннотацией: ип сиои йе Ьигге (дословно — масляный зад) — ругательство по отношению к морякам с океана и французам с севера; ¡ои Ьигге те/аг/игге (пословица, дословно — от сливочного масла спасаюсь бегством) Мистраль переводит на французский язык как «каждому — своё» или «у всякого свой вкус». Из этого можно сделать вывод о том, что сливочное масло в окситанской лингвокультуре маркируется как чуждая пища.
Поэт оригинально использует образ маслины в средствах художественной выразительности. В поэме «Мирей» отец героини противится ее союзу с простым корзинщиком Винсентом, и X песня повествует об опасном путешествии девушки под палящим солнцем к храму, чтобы молить святых смягчить непреклонного отца. Она сравнивает его глухое к ее просьбам сердце с незрелой оливкой: «Хоть тверда маслина, но ветер, что дует перед Рождеством, всё-таки размягчает ее до спелости»20.
Итак, образы региональных продуктов занимают заметное место в языке Ф. Мистраля и имеют положительную эмоциональную окраску, так как они являются неотъемлемой частью представлений поэта о родном крае. При этом олива — идентифицирующий символ региона сразу на нескольких уровнях. Оливковые рощи в произведениях Мистраля — не просто часть пейзажа, но компонент переживаемого пространства провансальцев, их «земли обетованной». Рукотворное производство масла и обработка плодов оливы для употребления в пищу служат воплощением накопленного человеческого опыта, торжества великой цивилизации, частью которой является Прованс. Наконец, в образе оливы соединяется античное и христианское материальное и духовное наследие региона, которым так гордится Мистраль.
Описывая с энциклопедической точностью пищевые привычки провансальцев и изобилие залитых солнцем южных земель, Мистраль проводит границы между своей и чужой (северофранцузской) традицией, от которой он осознанно дистанцируется.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Барт Р. Мифологии. М., 2019. С. 137-141.
2. Загрязкина Т.Ю. Коды французской кухни в контексте нарративных текстов //
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация.
2015а. № 2. С. 51-76.
3. Загрязкина Т.Ю. Концепт «Прованс» в культуре Франции // Вестн. Моск. ун-та.
Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. № 2. С. 59-76.
20 F. Мкею. Avignon, 1859. Р. 379.
4. Загрязкина Т.Ю. Франция и франкофония: язык, общество, культура. М., 20156. C. 101-113.
5. Леви-Строс К. Мифологики. Сырое и приготовленное. М.; СПб., 1999.
6. Павловская А.В. Вкус Античности: гастрономические традиции античной эпохи // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2017. № 4. C. 147-160.
7. ПавловскаяА.В. Искусство еды. Гастрономические традиции античной эпохи. М., 2018.
8. Циркин Ю.Б. Аристотель и основание Массалии // Античный мир и археология / Под ред. С.Ю. Монахова. Вып. 8. Саратов, 1990.
9. Brillat-Savarin J.A. Physiologie du gofit. P.: G. de Gonet, 1848. URL: https://gallica. bnf.fr/ark:/12148/bpt6k1063697/f15.item.r=dirai (дата обращения: 15.01.2019).
Daria P. Moiseeva
"OULIVO" AS AN IDENTITY MARKER OF THE PROVENCE IN THE LANGUAGE OF F. MISTRAL
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie gory, Moscow, 119991
This article is devoted to the analysis of the cultural and linguistic uniqueness of the image of the olive in the works of Frederic Mistral (1830-1914), a Provencal poet, lexicographer and a prominent public figure. His name itself is the identifying symbol of Provence thanks to the work of the creative association Felibrige, a group of poets he founded in the south of France in the middle of the 19 th century. Continuing the rich literary tradition of the poets and troubadours from Southern France, the felibres sought to revive the Provencal (Occitan) language and civilization south of the Loire, which was once a cultural pole as opposed to Paris. In his artistic and lexicographical works, Frederick Mistral recreates the everyday life and festivals of peasants living in harmony with the nature of their native land: its hot sun, fertile lands and the sea that is rich in fish. Local food as opposed to Northern French dishes is an important part of the poet's ethnic discourse. The olive is of particular importance in this context, along with bread and wine. Mistral glorifies the olive in all its forms (beautiful olive groves, nourishing fruits, precious oil). On the one hand, it becomes a symbol of the history of Provence, a legacy of the ancient civilizations of the Mediterranean. On the other hand, the olive as a Christian symbol participates in creating the image of the region as an "earthly paradise".
Key words: Provence; Occitan linguaculture; regional identity; food traditions; olive.
About the author: Daria P. Moiseeva — Instructor, Department of French Language and Culture, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: petitegallomanne@yandex.ru).
REFERENCES
1. Barthes R. 2019. Mifologii [Mythologies]. Moscow, Akademicheskii proekt, pp. 137— 141. (In Russ.)
2. Zagryazkina T.Yu. 2015a. Kody frantsuzskoi kukhni v kontekste narrativnykh tekstov [Codes of the French Cuisine in the Context of Narrative Texts]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics andIntercultural Communication, no. 2, pp. 51-76. (In Russ.)
3. Zagryazkina T.Yu. 2005. Kontsept «Provans» v kul'ture Frantsii [The Concept "Provence" in the Culture of France]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 2, pp. 59-76. (In Russ.)
4. Zagryazkina T.Yu. 2015b. Frantsiya i frankofoniya: yazyk, obshchestvo, kul'tura [France and Francophonie: Language, Society, Culture]. Moscow, Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, pp. 101-113. (In Russ.)
5. Lévi-Strauss Cl. 1999. Mifologiki. Syroe i prigotovlennoe [Mythologiques. The Raw and the Cooked]. Moscow, Saint Petersburg, Universitetskaya kniga. (In Russ.)
6. Pavlovskaya A.V. 2017. Vkus Antichnosti: gastronomicheskie traditsii antichnoi epokhi [The Taste of Antiquity: the Gastronomic Traditions of the Ancient Era]. Moscow State University Bulletin. Series 19. Linguistics and Intercultural Communication, no. 4, pp. 147-160. (In Russ.)
7. Pavlovskaya A.V. 2018. Iskusstvo edy. Gastronomicheskie traditsii antichnoi epokhi [The Art of Eating. Gastronomic Traditions ofthe Ancient Era.]. Moscow, Lomonosov. (In Russ.)
8. Tsirkin Yu.B. 1990. Aristotel' i osnovanie Massalii [Aristotle and the Foundation of Massalia] In Monakhov S.Yu, (ed.) Antichnyi mir i arkheologiya [Ancient World and Archaeology]. Vyp. 8. Saratov, Nauchnaya kniga. (In Russ.)
9. Brillat-Savarin J.A. 1848. Physiologie du goût. Paris, G. de Gonet. URL : https:// gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k1063697/f15.item.r=dirai (accessed: 15.01.2019). (In French)
