CC BY
672
ИСТОРИЯ РОССИИ: ЭКОНОМИКА, ПОЛИТИКА, ЧЕЛОВЕК 2011
Н. М. Корнева
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО ПО УГОЛОВНО-МАТЕРИАЛЬНОМУ ПРАВУ РОССИИ XIX - начала XX в.
Среди печального разнообразия видов и групп преступных деяний выделяются преступления должностных лиц, одним из самых распространенных и самых давних является взяточничество. Должностное преступление представляет собой особую общественную опасность, а развитие и умножение должностных преступлений можно рассматривать как общественное бедствие1. Особая опасность должностных преступлений обусловлена положением должностного лица, его возможностями использовать в корыстных целях механизмы, недоступные частному лицу, в том числе и возможностями нарушения закона, прав и интересов граждан. Коррумпированность государственного аппарата приводит к утрате авторитета власти в глазах граждан, отрицательно сказывается на уровне общественного правосознания, уважении к закону и правопорядку.
Противодействие коррупции и борьба с должностными преступлениями в России имеет давнюю историю. Ответственность за злоупотребления должностью предусматривалась в русском законодательстве задолго до появления в законе самого понятия преступления. Особое внимание уделялось взяточничеству. Как вредное и общественное деяние взяточничество стало определяться русским законодательством в период феодальной раздробленности. Статьи о взяточничестве (тайных посулах) имелись еще в Псковской судной грамоте 1467 г.2, приравнивавшей вымогательство взятки, по степени ответственности, к грабежу. Судебник 1497 г. объявлял взяточничество недозволенным
© Н. М. Корнева, 2011
деянием, хотя оно и не облагалось определенным в законе взысканием. Последнее зависело от воли государя3. О запрете сулить, просить и принимать посулы велено было «прокликать по торгам» во всех городах и волостях. Судебник 1550 г. запрещал взяточничество под угрозой наказания и устанавливал ответственность за лихоимство, т. е. взимание дозволенных пошлин свыше таксы4. Соборное уложение 1649 г. определяло наказуемость взяточничества, в основном в области правосудия. Наказание за это деяние зависело от социального положения взяточника. На боярина налагался штраф, подьячий подвергался торговой казни, в случае подлога ему грозило отсечение руки5.
С появлением в период становления и расцвета абсолютизма терминов «преступление» как нарушение закона, «преступитель», «преступник» как лицо, нарушившее запреты, установленные законом6, была проведена и более четкая дифференциация преступлений по степени причиняемого ими обществу вреда. На первое место были поставлены преступления против веры, затем — политические, воинские и должностные преступления. К последним относились: злоупотребление властью в корыстных целях, взяточничество, неповиновение начальству, отказ от выполнения служебных обязанностей. Далее следовали преступления против порядка управления и суда, против общественного порядка и спокойствия (в том числе против жизни и телесной неприкосновенности), имущественные и половые преступления7.
Понятие «лихоимство» вошло в русское законодательство при Петре
I. Указ 24 декабря 1714 г. объявлял лихоимство преступным, независимо от того, повлекло оно за собой иные правонарушения или нет8. Лихоимством признавалось получение любых посулов (взяток), а также незаконные поборы населения. Ужесточались наказания за взятки, вплоть до политической или даже смертной казни.
После смерти Петра I государство на некоторое время вернулось к системе кормлений. По указу 23 мая 1726 г. было повелено приказным людям жалования не давать, «а довольствоваться им от дел по прежнему обыкновению с челобитчиков»9. Лихоимство стало обозначать вымогательство излишней платы.
Екатерина II, установив указом 18 июля 1762 г. жалование всем категориям чиновников, одновременно провозгласила ужесточение ответственности за взяточничество вплоть до смертной казни10. Однако это заявление было лишь декларацией. На деле смертная казнь взяточникам
не угрожала. Указ 22 сентября 1762 г. предписывал лишать лихоимцев чинов и, «оставя их без наказания, ни к каким впредь делам не определять, а не из дворян и безчиновных сослать без наказания в дальние места на поселение»11. Значительное место должностным преступлениям отводится в Уставе благочиния или полицейском 8 апреля 1782 г.12 Они были отнесены к разряду преступлений «противу правосудия вообще» (ст. 229), выделялось злоупотребление должностью, неисполнение должности, лихоимство или взятки. Размер наказания не зависел от должностного положения виновного.
Но ни усиление, ни смягчение репрессии не привели к желаемому результату. Александр I в указе 18 ноября 1802 г. «Об искоренении лихоимства» выражал обеспокоенность тем, что «пагубное лихоимство и взятки в империи нашей не токмо существуют, но даже распространяются между теми самыми, которые бы гнушаться ими и всемерно пресекать их долженствовали»13. Сенату поручалось усовершенствовать законы, которые могли бы противостоять чиновничьей коррупции. В 1826 г. при Общем собрании С.-Петербургских департаментов Сената был учрежден особый комитет для соображения существующих законов к искоренению лихоимства и лиходательства14.
В начале XIX в. была проведена систематизация Российского законодательства, результатом чего было издание Свода законов Российской империи (1832 г.) и составление первого российского уголовного кодекса — Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.). Дореформенное производство по делам о преступлениях службы было окончательно сформировано в Сводах издания 1842 и 1857 гг.
Уголовному праву в Своде законов посвящен преимущественно том XV (Свод законов уголовных. Кн. 1. О преступлениях и наказаниях вообще. Кн. 2. О судопроизводстве по преступлениям). В Своде 1832 г. были впервые выделены общая и особенная части уголовного права, даны понятия преступления, форм вины, видов соучастия и т. д. В Уло -жении о наказаниях с большей юридической четкостью, по сравнению со Сводом законов, определены понятия видов преступного деяния — преступления и проступка. Преступлением по уложению о наказаниях является «всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей, или же на права и безопасность общества или частных лиц», а проступком — «нарушение правил, предписанных для охранения опреде-
ленных законами прав, и общественной или же личной безопасности или пользы». Закон указывал на противоправность как на важнейший элемент преступления.
В классификации преступлений по Своду законов преступления чиновников по службе заняли четвертое место после преступлений против веры, государственных преступлений и преступлений «против правительства». Такой же порядок был сохранен в Особенной части Уложения о наказаниях: преступления против веры, государственные, против порядка управления и должностные. Статьи о преступлениях и проступках по службе государственной и общественной составили V раздел XV тома Свода законов. Законом не была проведена дифференциация должностных преступлений и дисциплинарных проступков, что обусловливалось признанием юристами и государственными деятелями объектом данного рода преступлений служебного долга15. Субъектом же их считалось должностное лицо. Однако определения этого понятия в Уложении дано не было. Сам термин «должностное лицо» также не был установлен с достаточной четкостью. Наряду с ним использовались и такие термины, как «виновный», «чиновник», «лицо, состоящее на службе» и другие16.
Глава VI раздела V устанавливала три вида лихоимства:
1) Незаконные поборы под видом государственных податей, под которыми закон понимал:
— всякий сбор деньгами и вещами, неопределенный законом;
— всякий излишек в казенной подати или повинности;
— наряд уездных обывателей на работу для частной выгоды и под видом казенной или земской повинности (ст. 309).
2) Вымогательство вещами, деньгами или припасами, под которыми понимались «всякая выгода, вынужденная по делам службы страхом притеснения в деле» (ст. 310).
3) Взятки с просителей по делам исполнительным и судебным, под которыми подразумевались «всякого рода подарки, делаемые чиновникам для ослабления силы закона» (ст. 312).
Согласно ст. 312 Свода законов уголовных, существо взяток не изменялось, и тяжесть преступления не уменьшалась:
— «когда деньги, припасы, товары или вещи были токмо обещаны чиновнику, как посулы; но надлежит брать в уважение только
то, последовало ли в деле послабление закона или нет, и взятки ли служили побуждением к тому;
— когда сумма денег или количество припасов, товаров и вещей подаренных или обещанных были незначительны;
— когда взятки переданы чиновнику не прямо, но чрез другого, под предлогом продажи, мены и другой какой либо благовидной сделки».
Таким образом, в Своде законов под общим наименованием лихоимства объединялись три деяния: собственно лихоимства, как взимание недолжного, «лиха», излишка, вымогательство и взяточничество. Взяточничество понималось законодателем как подкуп и признавалось наказуемым лишь при последующем «послаблении закона». То есть, принятие подарков в качестве вознаграждения, за уже оказанные услуги, независимо от их характера, не считалось преступным. Напротив того, принятие подарка или только обещания его «для послабления силы закона» в будущем, независимо от размера и свойства подарка, независимо от принятия его непосредственно или через подставных лиц, явно или скрытой форме продажи, мены, или какой-либо другой благовидной сделки, считалось одинаково преступным.
Возможными виновниками лихоимства во всех его видах закон называл чиновников. Изобличенным в лихоимстве угрожало наказание, несмотря ни на чины и достоинства, ни на прежние заслуги. Если обвиняемый во взятках доказывал, что они были приняты на его имя без его ведома, то наказанию подлежал тот, кто принял взятки (ст. 313).
За излишние поборы в податях и наряды в повинностях, за вымогательство денег, припасов и какой-либо выгоды страхом притеснения и за взятки, виновных могли подвергнуть, смотря по степени преступления и происходящих от того последствий, лишению всех прав состояния, отдаче в солдаты или ссылке на поселение, или же в каторжную работу. Лица, подлежащие телесному наказанию, прежде ссылки наказывались кнутом или плетьми. Специально оговаривалась ответственность удельных приказных голов и сельских старшин, которые за взятки и всякое лихоимство отдавались немедленно в рекруты, а случае неспособности к военной службе отсылались в крепостные рабочие команды (ст. 315). Кроме того, действие законов о взятках распространялось на чиновников, вступивших в денежные сделки с поставщиками и подрядчиками (ст 299).
Помимо главы VI раздела V в томе XV Свода имелись постановления о лихоимстве чиновников при отправлении ими каких-либо специальных обязанностей.
Соучастниками лихоимца признавались лица, принявшие взятку на имя чиновника без его ведома (ст. 313), начальники, потворствовавшие чиновникам в лихоимстве; лиходатели и лица, прикосновенные в лихоимству (ст. 316), независимо от того, состояли они на службе или нет. К ответственности привлекались также лица, которые «о том ведали, но не известили, хотя бы то были подчиненные или собственные люди учинивших лихоимство», а также судьи, покрывавшие преступников в суде или облегчавшие наказание, за лихоимство положенное. Лиходательство сливалось со взяточничеством в единое деяние. Отдельных постановлений, предусматривавших ответственность за дачу взяток, в Своде законов издания 1832 г. не было.
В 1842 г. была издана новая редакция Свода законов. Статьи XV тома, посвященные ответственности за лихоимство, не претерпели существенных изменений.
В результате систематизации российского законодательства, кодификации норм уголовно-материального права было издано Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (в. у. 15 августа 1845 г., введено в действие с 1 мая 1846 г.). В 1866 и 1885 гг. были изданы новые редакции Уложения о наказаниях, претерпевшего значительные изменения и сокращения. Однако они почти не коснулись положений о взяточничестве.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных ответственности за взяточничество посвящена также шестая глава пятого раздела — «О мздоимстве и лихоимстве» (ст. 401-413). Определение и разделение этих понятий в законе отсутствовало. Более того, термин «мздоимство» упоминается только в заглавии раздела, но помимо лихоимства в разделе упоминается его высшая степень, вымогательство, и ряд деяний, связанных с лихоимством. Наука уголовного права и судебная практика разграничивали лихоимство и мздоимство. При этом под лихоимством понималось и взяточничество в любых его проявлениях, и только принятие должностным лицом подарка за совершение действий или за бездействие в нарушение его служебных обязанностей17. Кроме того, термин «лихоимство» использовался и в более узком смысле — взимание налогов и сборов с населения сверх
положенного по закону, т. е. излишка, лиха18. Если же должностное лицо, получившее взятку, своих служебных полномочий не нарушало, то это преступление считалось мздоимством19.
Ст. 401 (в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 372) устанавливала наказания за взятки, не сопровождавшиеся нарушением должностным лицом своих обязанностей. Наказание предусматривалось и за непосредственный подкуп и за «вознаграждение»20. Последнее до этого по русскому уголовному праву не преследовалось.
Получивший «подарок» и не возвративший его в течение трех дней мог быть подвергнут денежному взысканию вдвое против его цены, если он был принят после исполнения того, за что он был предназначен. Если же вознаграждение было получено прежде совершения желаемого для взяткодателя действия, то помимо штрафа виновный подлежал отрешению от должности.
В то же время, предусматривая наказания за лихоимство-подкуп, т. е. за получение взятки прежде совершения деяния, «противного обязанностям службы» (ст. 402; в изд. 1886 и 1885 гг. — ст. 373), законодатель упускает из вида лихоимство-вознаграждение, формально оставляя его безнаказанным. На практике обычно для определения наказания за это преступление применялось положение предыдущей статьи. Ст. 402 предполагала достаточно суровые наказания за лихоимство. За подобное «злоупотребление власти или доверие начальства» виновные приговаривались к потере всех особенных как лично, так и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ, и к ссылке на житье в губернии Томскую и Тобольскую с заключением на время от одного года до трех лет. Не изъятые по закону от телесных наказаний подвергались наказанию розгами и отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от двух до шести лет. В случае раскаяния взяточника и объявления им о том своему начальству прежде совершения противоправного действия, наказание могло быть существенно смягчено. Последствиями могли быть: исключение от службы, удаление от должности или строгий выговор, с внесением или без внесения его в послужной список. В любом случае, полученные деньги или иной подарок отсылались в местный приказ общественного призрения.
Впервые была введена в законодательство ст. 403 (в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 374). Она расширяла понятие «лихоимства», включая в него даже те случаи, когда взятки как таковой не было, или во всяком
случае факт получения «подарка» доказан не был, но некое третье лицо в результате противоправных действий обвиняемого получило незаконную прибыль. Неопределенность формулировки статьи затрудняло ее применение, поэтому на практике она использовалась достаточно редко21.
К взяточничеству, так же как и другим преступлениям, применялось правило о совокупности преступлений (ст. 404; в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 375). Когда за совершенное вследствие полученной взятки нарушение обязанностей службы законом предусматривалось наказание строже тех, которые определялись за взятки, то виновный приговаривался к тягчайшему по законам наказанию и в самой высшей его мере. Получивший взятку признавался виновным и подвергался определенным за преступления этого рода наказаниям и в тех случаях: когда он взятку принял не сам, а через другого, или же позволил принять взятку своей жене, детям, родственникам и т. д.; когда деньги или вещи были еще не отданы, а только обещаны ему по изъявленному им на то желанию или согласию; когда взятка передавалась под видом проигрыша, продажи, мены или другой сделки (ст. 405; в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 376).
Высшим видом лихоимства законодатель признавал вымогательство (ст. 406-407; в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 377-378). Под вымогательством понималось «физическое или нравственное насилие», применяемое должностным лицом с использованием своего служебного положения для незаконного получения имущества от потерпевших. Отличительная черта вымогательства заключалась в том, что взяточник получал прибыль не по добровольному согласию дающего, а путем принуждения последнего к даче взятки22. Под действие данных статей подпадали и случаи, не установленные законом или превышающие установленную норму поборы деньгами, вещами или чем-нибудь иным, а также незаконные наряды обывателей на работы.
Виновные в вымогательстве подвергались, смотря по обстоятельствам дела: или ссылке на житье в губернии Томскую или Тобольскую, с потерей всех особенных, как лично, так и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, и заключению их на время от двух до трех лет; или же к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в отдаленнейших местах Сибири. Если вымогательство сопровождалось истязаниями или иным явным насилием, то виновному грозили лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы на заводах на срок
от шести до восьми лет. Лица, не изъятые по закону от телесных наказаний, приговаривались вместо ссылки на житье в Сибирь к наказанию розгами и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на срок от четырех до шести лет. Ссылка на поселение для этих лиц сопровождалась наказанием плетьми через палачей, а ссылка в каторжные работы — наказанием плетьми и наложением клейм.
Должностные лица волостного и сельского управлений, а также писари и их помощники, виновные в противозаконном сборе денег или чего-нибудь иного на подарки и угощение чиновников и другого звания людей, приговаривались к заключению в тюрьме на время от шести месяцев до одного года (ст. 408; в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 379). Если же доказывалось, что собранные таким образом деньги или их часть ими присваивалась, то они подвергались лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение, а не изъятые по закону от телесных наказаний — дополнительно наказанию плетьми.
В ст. 409 (в изд. 1866 и 1885 гг. — ст. 380) Уложения о наказаниях устанавливается ответственность взяткодателей, посредников и соучастников. В качестве субъектов преступления в этих случаях признаются не только должностные, но и частные лица. Содействовавшими мздоимству и лихоимству признавались лица, принимавшие подарки или взятки вместо другого, осуществлявшие посредничество при требованиях, передаче или получении взяток, участвовавшие в притеснениях и угрозах, употребляемых при вымогательстве, начальники, не принимавшие должных мер для прекращения злоупотреблений и откровенно потворствовавшие взяточникам, а также судьи, оправдывавшие и покрывавшие изобличенных в лихоимстве и мздоимстве чиновников.
Те лица, «которые, принимая деньги или иные вещи будто бы для передачи их другому, не участвующему в сих преступных действиях лицу, присваивали их себе», подвергались максимальным наказаниям, определенным за принятие подарков или взятки (ст. 410; в изд 1866 и 1885 гг. — ст. 381).
В Уложении 1845 г. устанавливалась и ответственность для взяткодателей (лиходателей). Но уже в редакции 1866 г., на основании в. у. мнения Государственного совета от 27 декабря 1865 г. постановления о лиходателях, в ст. 411 и 412 были исключены23. Ст. 413 Уложения 1845 г. предусматривала ответственность лиходателей, склоняющих должностное лицо похитить, скрыть, истребить деловые бумаги или
учинить в них подлог, т. е. имелось в виду подстрекательство должностных лиц к похищению документов или к их подлогу. В этом случае лиходатели подвергались высшим мерам наказания, предусмотренным Уложением за подлог или похищение документов: к лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение. Последняя норма сохранилась в Уложении о наказаниях в редакциях 1866 и 1885 гг. (ст. 382)24.
В начале 80-х гг. XIX начались работы по созданию нового Уголовного уложения. 10 февраля 1903 г. проект Уголовного уложения был представлен на обсуждение Общего собрания Государственного совета. 22 марта 1903 г. он был утвержден Николаем II25. 7 апреля 1904 г. были введены в действие статьи Уголовного уложения о государственных преступлениях, но после этого ввод в действие остальных его частей практически прекратился.
Составители Уголовного уложения не оставили без внимания и обширную область материально-правовых постановлений о преступных деяниях по службе государственной и общественной, в том числе о таких должностных преступлениях, как взяточничество и вымогательство. Уголовное уложение объединило все положения о взяточничестве в семь статей (ст. 656-662). Вместо мздоимства, лихоимства, вымогательства и других деяний в Уложении говорится о взяточничестве, вымогательстве, о взяточнических поборах, содействии взяточничеству и о присвоении взятки.
В Уголовном уложении 1903 г. (ст. 656, ч. 1) сохранялась ответственность служащих, получивших взятку в качестве благодарности за совершение действия, входящего в круг обязанностей по службе. Данное преступление (простое взяточничество) признавалось наименее опасным видом взяточничества. Более серьезными преступлениями (тяжким взяточничеством) признавалось принятие взяток, данных для побуждения к учинению действия, входящего в круг обязанностей по службе, и для побуждения к учинению или за уже совершенное служащим в круге его обязанностей преступное деяние или служебный проступок (ст. 656, ч. 1)26. Уголовное уложение сохраняло также ответственность за различные виды вымогательства взятки (ст. 657), за содействие взяточнику, выражающееся в передаче взятки, принятии ее под своим именем или ином посредничестве со стороны служащего (ст. 660), за взяточничество и вымогательство присяжных заседателей (ст. 659). Виновный в присвоении предмета взятки, данного ему для
передачи или полученного им под предлогом передачи другому служащему, а также за принятие его с целью присвоения под видом другого служащего также подлежал уголовной ответственности (ст. 661)27.
Лихоимственные сборы (незаконные, неустановленные поборы с населения) по Уголовному уложению были отделены от взяток.
Лиходательство (дача взятки) было отнесено редакционной комиссией по составлению нового Уголовного уложения к преступлениям против порядка управления. Статьи о нем вошли в гл. VI «Неповиновение власти» и предусматривали ответственность лица, давшего взятку, за склонение или попытку склонения таким путем служащего к совершению преступления. Если наказание за преступление, совершенное подкупленным служащим, было более суровым, чем наказание за дачу взятки, то взяткодатель наказывался как соучастник преступного деяния. Предусматривалась ответственность за попытку склонить члена сословного или общественного собрания к подаче голоса в пользу свою или другого лица (ст. 149, 150)28.
Однако Уголовное уложение, за исключением отдельных стаей и глав, не было введено в действие, в том числе осталась на бумаге глава, посвященная преступным деяниям по службе государственной и общественной. Ответственность за взяточничество по-прежнему определялась статьями Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.
В начале XX в. встал вопрос о восстановлении наказуемости взятко-дательства и усилении ответственности за взяточничество, вызванный чрезвычайными злоупотреблениями в связи с поставками и военными заказами во время Русско-японской войны, а затем и Первой мировой войны, сделками с недвижимостью, основанием новых кооперативных обществ, получением земельных участков с полезными ископаемыми и другими сделками. 14 апреля 1911 г. министр юстиции И. Г. Щегло-витов внес в Государственную думу законопроект «О наказуемости лиходательства»29. Предполагалось установить ответственность за дачу взятки независимо от последующих действий взяткополучателя. Лиходательство же в качестве вознаграждения за уже совершенные действия предлагалось считать преступным лишь при неисполнении должностным лицом служебной обязанности или злоупотреблении властью. Однако данный законопроект рассмотрен не был30.
31 января 1916 г. на основании 87-й статьи Основных государственных законов было высочайше утверждено положение Совета министров
«О наказуемости лиходательства, об усилении, в некоторых случаях, наказаний за лихоимство, а также об установлении наказаний за промедление в исполнении договора или поручения правительства о заготовлении средств нападения или защиты от неприятеля и о поставке предметов довольствия для действующей армий и флота»31, в определенной степени реализовавшие положения законопроекта 1911 г.
Существенно повышалось наказание за мздоимство и лихоимство, в частности, в случаях, когда они были учинены по делам, касающимся снабжения армии и флота и вообще обороны государства, а также железнодорожной службы. Эти же обстоятельства усиливали уголовную репрессию за лиходательство, которое объявлялось безусловно
32
наказуемым32.
13 мая 1916 г., также в порядке чрезвычайного законодательства, было принято положение «О наказуемости лиц, принадлежащих к составу общественных и частных организаций, учрежденных для удовлетворения вызываемых войной потребностей, за совершенные сими лицами при исполнении своих обязанностей деяния, заключающие в себе признаки подлога, мздоимства, лихоимства и особых злоупотреблений
33
по подрядам и поставкам»33, распространивший на них действие статей уголовного законодательства об ответственности должностных лиц.
Традиции дореволюционного законодательства в области борьбы с коррупцией не были забыты и Советской властью. Так, в статьях декрета «о взяточничестве» от 8 мая 1918 г. можно обнаружить положения, созвучные идеям XIX — начала XX в.34
1 Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях. Уголовно-юридическое исследование. Ярославль, 1916. С. 1.
2 Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. М., 1984-1994. Т. 1. С. 348, 367.
3 Российское законодательство... Т. 2. С. 54-55, 59, 62; Анциферов К. Д. Взяточничество в истории русского законодательства // Анциферов К. Д. Сборник статей и заметок по уголовному праву и судопроизводству. СПб., 1898. С. 112-113.
4 Там же. Т. 2. С. 133, 134, 141.
5 Российское законодательство... Т. 3. С. 102-103, 157, 288-289, 336.
6 Артикул воинский 26.04.1715 // Там же. Т. 4. С. 327-365.
7 Там же. С. 325, 326, 361.
8 ПСЗ. Т. 5. № 2871, 27.12.1714.
9 ПСЗ. Т. 7. № 4889, 23.05.1726.
10 ПСЗ. Т. 16. № 11616, 18.07.1762.
11 ПСЗ. Т. 16. № 12781, 22.09.1762.
12 ПСЗ. Т. 21. № 15379. Российское законодательство... Т. 5. С. 321-413.
13 ПСЗ. Т. 27. № 20516, 18.11.1802.
14 2ПСЗ. Т. 1. № 328, 11.05.1826.
15 Российское законодательство... Т. 5. С. 369.
16 Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 211; Российское законодательство... Т. 6. С. 364.
17 Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 429, 431.
18 Российское законодательство... Т. 6. С. 392.
19 Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 430; Российское законодательство. Т. 6. С. 392.
20 Волженкин Б. В. Ответственность за взяточничество по российскому уголовному законодательству второй половины XIX — начала XX в. // Известия Высших учебных заведений. Правоведение. 1991. № 2. С. 61.
21 Там же. С. 394.
22 Российское законодательство. Т. 6. С. 395; Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 433-434; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 61.
23 2 ПСЗ. Т. 40. № 42839, 27.12.1865; Российское законодательство. Т. 6. С. 395-396; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 66.
24 Российское законодательство. Т. 6. С. 281, 396; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 66.
25 3 ПСЗ. Т. 23. № 2703, 2704.
26 Ширяев В. Н. Указ соч. С. 464; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 66.
27 Ширяев В. Н. Указ соч. С. 465-466; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 66.
28 Ширяев В. Н. Указ соч. С. 467-468; Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 67.
29 РГИА. Ф. 1405. Оп. 531. Д. 1085. Л. 56-68.
30 Ширяев В. Н. Указ соч. С. 479-486; Волженкин В. Н. Указ. соч. С. 67.
31 Собрание Узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительств (далее — СУ). 1916. Отд. I. № 38. Ст. 206.
32 Ширяев В. Н. Указ. соч. С. 483-486; Волженкин В. Н. Указ. соч. С. 67.
33 РГИА. Ф. 1405. Оп. 532. Д. 1204; СУ 1916. Отд. I. № 132. Ст. 1017.
34 Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 67.
