CC BY
72
Ответственность за предоставление недостоверной информации по договору в
гражданском праве России
The liability for providing false information under the contract in Russian civil law
Пономаренко Б.К.
Магистрант 1 курса
Факультета права Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», РФ, г. Москва e-mail: p. b.k. [email protected]
Ponomarenko B.K.
1st year master's student Law faculty National research university Higher school of economics Russia, Moscow e-mail: [email protected]
Аннотация.
В данной статье автор анализирует новеллы гражданского законодательства России: институт преддоговорной ответственности и институт заверений об обстоятельствах. Нормы указанных институтов ввели в систему российского гражданского права основания ответственности за предоставление недостоверной информации контрагентами в связи с договором. При этом оба этих института представляют собой рецепции из двух правовых семей с совершенно разными правовыми традициями. Преддоговорная ответственность -разработка стран континентального права, а заверения и гарантии - институт стран общего права. Данные институты выполняют похожие задачи в рамках соответствующих правопорядков. В связи с этим в юридическом сообществе был поставлен вопрос об их соотношении. Автором представлен комментарий к рассматриваемым нормам, а также сформулирована позиция по вопросу о соотношении изучаемых норм применительно к ответственности сторон за нарушение обязанностей по информированию.
Annotation.
In this article, the author discusses the novelties of Russian civil law: precontractual liability and representations about circumstances. These rules introduced into the system of Russian civil law the basis of liability for providing false information by contractors in connection with the contract. Also, all these institutes are the receptions of two different legal systems. Precontractual liability is the institute of civil law countries. Representations and warranties are the institutes of common law countries. These institutes have almost the same functions. Because of that, there is a question concerning the relationship between these institutes. The author presents a comment on the norms under consideration, as well as a position on the relationship of the norms studied in relation to the responsibility of the parties for violation of the obligations of informing.
Ключевые слова: преддоговорная ответственность, заверения об обстоятельствах, заверения и гарантии, добросовестность.
Key words: precontractual liability, representations about circumstances, representations and warranties, good
faith.
В настоящее время российское гражданское законодательство переживает эпоху масштабного реформирования. Одной из ключевых тенденций реформ является рецепция институтов зарубежных правопорядков. При этом стоит отметить, что процесс реформирования выглядит несколько непоследовательно и на практике порождает ряд определённых вопросов: сущность реципируемых институтов, сфера их применения, место указанных норм в системе гражданского права России и др.
В настоящей работе мы проанализируем ряд новелл российского гражданского законодательства, которые установили основания ответственности хозяйствующих субъектов за предоставление недостоверной
информации в связи с договором. Речь в данном случае идёт об институте преддоговорной ответственности и институте заверений об обстоятельствах.
Итак, преддоговорная ответственность представляет собой традиционный институт права стран континентальной правовой системы. Становление доктрины преддоговорной ответственности традиционно в юридической литературе связывают с именем известного немецкого учёного-цивилиста Рудольфа фон Иеринга [6, с. 123].
Суть преддоговорной ответственности с учётом её современного понимания в праве континентальной Европы состоит в том, что сторона переговоров о заключении договора, ведущая себя упречно, недобросовестно, должна возместить другой стороне причинённые убытки, в том числе в результате незаключённости или недействительности договора [1, с. 97].
Доктрина преддоговорной ответственности существенно расширяет сферу действия принципа добросовестности, так как в этом случае стороны обязаны учитывать права и законные интересы друг друга не только в случае наличия обязательственных отношений между ними, но и на стадии переговоров о заключении договора. Надо сказать, что правила о преддоговорной ответственности нашли своё отражение также в международных кодификациях частного права (ст. 2.1.15 принципов УНИДРУА [8], ст. 11.-3:301 Модельных правил европейского частного права [5]).
О необходимости введения института преддоговорной ответственности в России впервые было указано ещё в концепции развития гражданского законодательства (утверждена в 2009 году) [4]. В итоге в ГК РФ была включена новая ст. 434.1, которая в сущности имплементировала в российское гражданское законодательство институт преддоговорной ответственности [2].
Статья 434.1 ГК РФ получила наименование «Переговоры о заключении договора». Таким образом, из названия самой статьи сразу становится понятным, что она посвящена вопросам регулирования преддоговорных отношений, т.е. тех отношений, которые имеют место до непосредственного заключения договора.
В соответствии с п. 1 ст. 434.1 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора, самостоятельно несут расходы, связанные с их проведением, и не отвечают за то, что соглашение не достигнуто. В данном пункте нашло отражение одно из проявлений принципа свободы договора: стороны вправе сами решать, вступать им в договорные отношения или нет, а также сами они на этапе переговоров свободны в выборе моделей поведения.
Далее, согласно п. 2 рассматриваемой статьи при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности, не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются:
1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;
2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.
Сразу отметим, что в этом пункте названы лишь отдельные случаи недобросовестного поведения сторон на этапе переговоров. Приведённый перечень не является исчерпывающим. Однако в указанных случаях недобросовестность контрагента презюмируется.
Согласно п. 3 ст. 434.1 ГК РФ сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки. Убытками, подлежащими
возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.
Указанное положение устанавливает обязанность недобросовестной стороны переговоров возместить убытки пострадавшей стороне. Это и есть непосредственно преддоговорная ответственность. Убытки в данном случае взыскиваются по негативной модели, то есть сторона должна быть поставлена в такое положение, как если бы она не вступала в переговоры с контрагентом. Об этом в своё время дал разъяснение Верховный Суд РФ в п. 20 Постановления Пленума от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» [7].
Далее, в текст ГК РФ в 2015 году была включена ещё одна новелла - норма, посвящённая заверениям об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 431.2 ГК РФ сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах (информация в связи с договором), имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Здесь ещё раз стоит обратить внимание на положения пп. 1 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ. После прочтения п. 1 ст. 431.2 и пп. 1 п. 2 ст. 434.1 ГК РФ может показаться, что по содержанию, на первый взгляд, они во многом перекрывают друг друга, поскольку упомянутое в пп. 1 п. 2 ст. 434.1 основание возложения преддоговорной ответственности, а именно умышленное или неосторожное «предоставление стороне ... недостоверной информации об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны», коррелируют указанию в п. 1 ст. 431.2 ГК РФ на то, что ответственность за недостоверные заверения несёт «сторона, которая при заключении договора ... дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения»[9, с. 59]. Однако полагаем, что указанные нормы все же необходимо отграничить. При этом законодатель каких-либо критериев для этого нам не предоставил, поэтому в таком случае стоит руководствоваться основными выводами, которые были получены в ходе проведённого нами компаративного анализа рассматриваемых институтов.
Итак, по нашему мнению, разграничение указанных норм сводится к следующим основным положениям.
1. Преддоговорная ответственность в её традиционной интерпретации, которая сложилась в правопорядках Европы, применяется только в тех случаях, когда сам договор не был заключён. В ГК РФ содержится положение о том, что преддоговорная ответственность применяется независимо от того, был ли заключён договор. Указанное положение носит аномальный характер и, безусловно, в будущем должно быть исключено. Пока же Верховный Суд за счёт толкования contra legem фактически ограничил сферу применения ст. 434.1 только преддоговорной стадией, когда между сторонами не был заключён договор. В тех случаях, когда договор был заключён и стороной были представлены какие-либо ложные утверждения, применению подлежит статья о заверениях. Кроме того, в пользу такого разграничения положен и характер возмещаемых убытков. В случае с преддоговорной ответственностью при незаключённом договоре возмещению в силу разъяснений Верховного Суда подлежит негативный интерес, а в случае с предоставлением недостоверных заверений с учётом интерпретации схожего института заверений и гарантий в правопорядках стран общего права возмещению подлежат все потери, возникшие у стороны в связи с тем, что она полагалась на полученную информацию (возмещение позитивного интереса) [3, с. 963].
2. Преддоговорная ответственность предполагает наличие вины контрагента, так как в основание такого вида ответственности положено недобросовестное поведение стороны переговоров. Ответственность за предоставление недостоверных заверений в ряде случае может носить безвинный характер.
3. Норма о заверениях не охватывает случаи умолчания стороны о какой-либо информации, непредоставления сведений о каких-либо фактах, так как ответственность за предоставление ложных заверений в силу прямого указания п. 1 ст. 431.2 предполагает именно сообщение ложных фактов, сведений. Случаи умолчания о каких-либо обстоятельствах, которые сторона в силу принципа добросовестности должна была раскрыть, охватываются положениями ст. 434.1 ГК РФ.
Таким образом, в данной работе нами были проанализированы ключевые положения института преддоговорной ответственности, новеллы российского гражданского законодательства, а также была сформулирована позиция по вопросу о соотношении института преддоговорной ответственности и института заверений об обстоятельствах в той части, где речь идёт об ответственности контрагентов за предоставление недостоверной информации в связи с договором. Указанный подход к разграничению рассматриваемых институтов вполне может быть использован в российской правоприменительной практике.
Список используемой литературы:
1. Будылин С.Л. Заверения и гарантии. Компаративное исследование. М.: Инфотропик Медиа, 2017. 160
с.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): Федеральный закон от 30.11.1994 № 51 -ФЗ (ред. от 29.12.2017) // Российская газета, № 238-239, 08.12.1994.
3. Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307-453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. 1120 с.
4. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // СПС «Консультант-Плюс».
5. Модельные правила европейского частного права (перевод с английского) / науч. ред. Н.Ю. Рассказова. М.: Статут, 2013. 989 с.
6. Пономаренко Б.К. Доктрина преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo) в международном частном праве // Современные гуманитарные исследования. 2018. № 3. С. 123-129.
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» // «Российская газета», № 275, 05.12.2016.
8. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (Приняты в 2010 году) // СПС «Консультант-Плюс».
9. Рудоквас А.Д. Нарушение обязанностей информирования: преддоговорная ответственность, заверения и гарантии возмещения потерь. Комментарий к п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. № 11. С. 57 -79.
