CC BY
39
Вестник Томского государственного университета. 2023. № 488. С. 210-218 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2023. 488. рр. 210-218
Научная статья УДК 347.512.5
аог 10.17223/15617793/488/22
Ответственность директора за убытки, причиненные юридическому лицу:
правовая природа и основание
Надежда Андреевна Кирилова1
1 Новосибирский государственный университет экономики и управления «НИНХ», Новосибирск, Россия,
kirilovan@yandex. т
Аннотация. Исследуются проблемы правового регулирования ответственности директора за убытки, причиненные его недобросовестными или неразумными действиями юридическому лицу. Сопоставляются доктринальные подходы к определению правовой природы данного вида ответственности; анализируются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации и специальных законов, закрепляющие субъектов ответственности. Исследуются категории «недобросовестность» и «неразумность» действий директора как основание его ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу. Сформулированы предложения по совершенствованию законодательства, регулирующего гражданско-правовую ответственность директора перед юридическим лицом за причиненные убытки.
Ключевые слова: юридическое лицо, недобросовестность и неразумность как основание ответственности; члены органов управления юридического лица
Для цитирования: Кирилова Н.А. Ответственность директора за убытки, причиненные юридическому лицу: правовая природа и основание // Вестник Томского государственного университета. 2023. № 488. С. 210-218. (М: 10.17223/15617793/488/22
Original article
doi: 1Q.17223/15617793/488/22
The director's liability for damages caused to a legal entity: Legal nature and basis
Nadezhda A. Kirilova1
1 Novosibirsk State University of Economics and Management, Novosibirsk, Russian Federation,
kirilovan@yandex. ru
Abstract. The article examines the problems of legal regulation of the director's liability for losses caused to a legal entity. The activity of a legal entity affects the interests of many entities - creditors, investors, participants, the state; therefore, an unfair or unreasonable behavior of the director poses an increased risk to the stability of civil law transactions in general. The aim of this study is to improve the legal regulation of the protection of the rights of a legal entity from unreasonable and unfair actions of the director. The work used logical, systematic, and theoretical dogmatic methods, as well as the method of analyzing normative legal acts and materials of judicial practice. The research is based on the study and analysis of the theoretical approaches to the responsibility of the director of a legal entity and other members of management bodies that have developed in modern civil and corporate law. As a result, the author came to the conclusion about the ambiguity of the legal nature of the director's responsibility: it cannot be reduced to contractual or tort, and it is also inappropriate to define it as corporate. The author believes that the director's liability is a property civil liability, with its inherent features. The study revealed a trend of changing corporate tactics in cases of protecting the interests of a legal entity: the appeal of individual decisions of the management bodies of a legal entity and individual transactions has been replaced by a steady trend of holding the director and other members of the management bodies accountable for losses caused by unreasonable or unfair actions. In the course of the study, the author came to the following conclusions. (1) It is advisable to amend the Civil Code of the Russian Federation by fixing a separate subsection, Civil Liability, in Section I, General Provisions; this subsection should reflect the basis and conditions of liability for violation of various, not only mandatory, civil rights, as well as the specifics of liability arising in corporate relations. (2) The legal nature of the director's liability for losses caused to a legal entity is civil; a contractual model of interaction between the director and the legal entity s/he heads requires elaboration. (3) The subjects of liability for losses caused to a legal entity are members of any bodies of this legal entity that have the ability to form and/or implement its will, as well as persons who have the ability to influence decision-making and determine the actions of this legal entity. In case of collective decision-making, the members of the managing bodies are held jointly and severally liable. (4) The basis of liability for losses caused to a legal entity is unfair or unreasonable culpable actions or non-actions of the director. At the same time, there is a presumption of
© Кирилова Н.А., 2Q23
good faith and reasonableness of the director's actions, which the plaintiff must refute, and a presumption of the director's guilt, which the director has the right to refute. Only consistent refutation of presumptions will allow protecting the interests of a legal entity from the illegal actions of the director and will make the activities of this legal entity and its body more stable.
Keywords: legal entity, bad faith and unreasonableness as basis of liability, members of legal entity's management bodies
For citation: Kirilova, N.A. (2023) The director's liability for damages caused to a legal entity: Legal nature and basis. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 488. pp. 210-218. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/488/22
Постановка проблемы
В последние годы вопросы ответственности руководителей/директоров за убытки, причиненные юридическому лицу своими недобросовестными или неразумными действиями, находятся в центре внимания юристов. Интерес к данной сфере обусловлен рядом причин. Во-первых, деятельность юридического лица затрагивает интересы множества субъектов (кредиторов, потенциальных инвесторов, членов органов управления и участников юридического лица, государства), а значит, недобросовестное или неразумное поведение лица, выступающего от имени юридического лица, представляет для них повышенный риск. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость создания стройной системы защиты прав и законных интересов данных лиц и в целом гражданского оборота, притом что и деятельность самого юридического лица не окажется парализованной. Во-вторых, вопрос привлечения к ответственности лица, представляющего юридическое лицо, поднимает другие вопросы: назначение и сущность юридического лица, природа отношений органа юридического лица и самого юридического лица, разграничение ответственности юридического лица и его участников. В-третьих, развитие нормотворчества, в том числе судебного, повлекло рост исковых обращений от участников юридического лица к его директору.
Нормы об ответственности лица, которое в силу закона выступает от имени юридического лица1, нашли закрепление в ГК РФ уже в момент его принятия: в ст. 53 установлена обязанность директора действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Позже это правило было дополнено положением о возложении обязанности на такое лицо возмещать по требованию юридического лица, его учредителей (участников) убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (ст. 53.1 ГК РФ)2. Но случаи реального привлечения директоров к ответственности до 2013 г. были немногочисленными. Ситуация изменилась с принятием Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление № 62), положения которого наполнили содержанием понятия недобросовестности и неразумности действий директора и тем самым сделали инструмент защиты прав юридического лица от неправомерных действий директора более эффективным.
Анализ судебной статистики за девять лет (с 2014 по 2022 г.)3 позволил автору выявить некоторые закономерности рассмотрения корпоративных споров, к числу которых согласно абз. 3 п. 1 ст. 225.1 АПК РФ, относятся и споры по искам участников о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу:
1) в практике арбитражных судов Российской Федерации наблюдается ежегодный рост корпоративных споров на 5,83%, а их общее количество увеличилось на 40%;
2) количество споров по искам участников юридического лица о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, имеет стабильную положительную динамику: в 2014 г. рассмотрено 716 дел, в 2022 г. -1 158 дел, что составило почти 39% пророста4;
3) если сравнить количество исков о возмещении убытков юридическому лицу с иными корпоративными спорами, направленными на защиту интересов прав юридического лица, то динамика следующая. Участники корпораций с 2014 г. значительно чаще стали прибегать к использованию иска к директору о возмещении убытков, чем к иным способам защиты, например, оспариванию крупных сделок и сделок с заинтересованностью, обжалованию решений органов юридического лица. Так, число споров о признании недействительными сделок, совершенных юридическим лицом, и/или применении последствий недействительности таких сделок имеет устойчивую тенденцию к снижению (с 2014 по 2022 г. число споров снизилось на 47%)5. Число споров об обжаловании решений органов управления юридического лица еще более заметно снизилось - с 1 744 дел в 2014 г. до 514 дел в 2022 г., т.е. более чем на 76% ежегодно и на 330% за рассматриваемый период6. Данные цифры свидетельствуют о смене «корпоративной тактики» в деле защиты интересов юридического лица: изнурительное обжалование единичных решений органов юридического лица или разовых сделок юридического лица со значительными временными, финансовыми и психологическими затратами участников корпорации, с сокращенными сроками для защиты своих прав и неопределенным исходом сменилось устойчивой тенденцией привлечения директора корпорации к ответственности за причиненные убытки, что называется, по совокупности содеянного.
В рамках настоящей статьи затронем ключевые проблемы, возникающие в данной сфере: правовую природу ответственности директора за причиненные юридическому лицу убытки; субъектов, которые могут быть привлечены к такого рода ответственности; основания ответственности и условия ее возникновения.
Правовая природа ответственности директора
за убытки, причиненные юридическом лицу
Основные дискуссии о правовой природе ответственности директора можно свести к следующим вопросам: является ли ответственность директора самостоятельным видом ответственности или разновидностью гражданско-правовой ответственности, можно ли ее свести к договорной или деликтной ответственности или это некий комплексный правовой институт?
Несмотря на то что ст. 53.1 ГК РФ находится в параграфе 1 главы 4 ГК РФ «Юридические лица», а значит, является общей нормой, действующей в отношении любых юридических лиц, как корпоративных, так и некорпоративных, чаще всего исследования данного вида ответственности ведутся в разрезе корпоративных отношений; споры по искам учредителей о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу,
7
относят к числу корпоративных , и саму ответственность директора относят к особой разновидности корпоративной ответственности. Такое смещение акцента обусловлено тем, что, действительно, основная масса споров о возмещении убытков юридическим лицам является спорами с участием корпоративных организаций, прежде всего обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ - основных коллективных участников имущественного оборота. На этом основании ряд исследователей делают вывод о корпоративной природе ответственности директора. Так, О.В. Гутников последовательно обосновывает самостоятельность корпоративной ответственности, к которой относит и ответственность членов органов управления юридического лица, которая, по его мнению, «является не деликтной, а корпоративной и отличается как от деликтной, так и договорной ответственности» [1. С. 71]. И.С. Шиткина, анализируя нормы законодательства, приходит к выводу о том, что дополнение ГК РФ статьей 307.1 о применении общих положений об обязательствах к требованиям, возникшим из корпоративных отношений, обусловливает и «субсидиарность применения к корпоративным правоотношениям правил, установленных для обязательств, включая вопросы ответственности» [2. С. 9], при этом называет такой вид ответственности нейтральным термином «имущественная ответственность в корпоративных отношениях». С.А. Синицин более категоричен, он полагает, что «дискуссионными видятся предложения об обособлении идеологической матрицы корпоративной ответственности в особый вид гражданско-правовой ответственности (наряду с деликтной и договорной), такое решение только способствовало бы распочкованию положений о различных формах и мерах подотраслевой ответственности в предмете гражданского права в не связанные друг с другом нормы и институты...» [3. С. 59].
Наиболее востребованной судебной практикой стала концепция деликтной природы ответственности директора. Обоснованием такой концепции служит допущение о том, что если директор и юридическое лицо не связаны между собой договором (по добросо-
вестному и разумному выполнению обязанностей директора), то их отношения внедоговорные, а следовательно, при причинении убытков юридическому лицу допустимым юридическим инструментарием для привлечения директора к ответственности являются нормы деликтного права. С таким подходом категорически не согласна В.В. Долинская, которая, подробно анализируя законодательство и правоприменительную практику, делает вывод о том, что ответственность директора неделиктная, а практика расширительного применения норм деликтного права для компенсации имущественных потерь, в том числе в рамках корпоративных отношений, неприемлема, нормы о возмещении причиненного вреда не могут выступать источником восстановления нарушенных прав безотносительно к видам обязательств, из которых такое нарушение возникло [4. С. 9-17].
Безусловно, развернувшаяся среди исследователей дискуссия о правовой природе ответственности директора юридического лица имеет целью совершенствование механизма защиты прав юридического лица и, косвенно, прав его участников и кредиторов. Не претендуя на полноту, выскажу несколько замечаний по этому вопросу. Полагаю, ответственность директора за убытки, причиненные юридическому лицу, некорректно рассматривать в качестве корпоративной, так как она может быть возложена на руководителей и иных членов органов управления любых юридических лиц, а не только корпоративных. Кроме того, это ответственность гражданско-правовая в силу того, что корпоративные отношения - часть гражданско-правовых отношений и поглощаются последними. Выделение самостоятельной корпоративной ответственности само по себе вряд ли решит теоретические или прикладные задачи в этой сфере, но осложнит сферу применения соответствующих норм. Если попытаться вписать данную ответственность в традиционное деление ответственности на договорную и де-ликтную, то такое решение также не видится оптимальным. Ответственность директора несводима к ответственности договорной или деликтной, выбор между этими двумя видами ответственности несколько искусственный. Многие исследователи, следуя логике, закрепленной в ГК РФ, согласно которой глава 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательств» помещена в разделе III ГК РФ «Общая часть обязательственного права», понимают под гражданско-правовой ответственностью только ответственность за нарушение обязательств и классифицируют ее на два основных вида. Данный подход сильно сужает и искажает применение норм о гражданско-правовой ответственности, ограничиваясь применением только к обязательствам. Но если выбирать между договорной и деликтной ответственностью, то, полагаю, обязательства директора перед руководимым им юридическим лицом ближе к договорным (в их основе лежит и трудовой договор, который может быть дополнен гражданско-правовым договором по типу агентского, как это моделируется в некоторых правопорядках). Таким образом, возможны два варианта развития правового регулирования данной сфе-
ры: первый - вывести нормы о гражданско-правовой ответственности из раздела обязательственного права и сформировать отдельный подраздел, посвященный гражданско-правовой ответственности, поместив его в раздел I ГК РФ «Общие положения», в котором можно закрепить и особенности ответственности, возникающей в корпоративных отношениях; второй вариант (не исключающий первого) - связать юридическое лицо и его руководителя-директора гражданско-правовым договором о выполнении обязанностей по управлению юридическим лицом. Безусловно, реализация данных подходов потребует глубокого анализа законодательства и правоприменительной практики, кропотливой работы юристов.
Субъект ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу
Вопрос определения субъекта ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, также является неоднозначным. Сложность конструкции юридического лица порождает множество проблем взаимодействия юридического лица как с другими участниками гражданского оборота, так и с участниками самого юридического лица, членами его органов управления. Е.А. Суханов справедливо отмечает: «Конструкция юридического лица рождена потребностями имущественного (гражданского) оборота... Ее назначение состоит в уменьшении риска имущественных потерь для учредителей (участников) юридического лица путем переложения возможной ответственности за результаты своей деятельности на созданного ими нового субъекта права - юридическое лицо и ограничения этой ответственности имеющимся у него имуществом», и сравнивает статус юридического лица со «щитом» во внешних отношениях [5. С. 5-6].
Но усложнение имущественных отношений потребовали переоценки концепции «корпоративного щита», которая может быть отброшена, если того требует защита значимых интересов участников гражданского оборота. Общепринятым является суждение о том, что юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности через свои органы, соответственно, действия этих органов и являются действиями самого юридического лица. Но в силу сложности внутренней организации юридического лица лицо, уполномоченное выступать от его имени, может, перешагнув рамки должного добросовестного и разумного поведения, причинить убытки самому юридическому лицу. Полагаю, для стабильности гражданского оборота необходимо разграничивать действия органов юридического лица, которые являются действиями самого юридического лица, и действия отдельных лиц, входящих в состав этих органов. Именно последние будут выступать субъектами ответственности по ст. 53.1 ГК РФ. Такое разграничение органа юридического лица и члена органа юридического лица (даже если орган представлен одним лицом) - наиболее адекватный юридический прием, позволяющий привлечь менеджмент к ответственности за их неразумные или недобросовестные действия.
Обращает на себя внимание то, каким образом нормативно закреплены лица, на которые может быть возложена ответственность за убытки. В ГК РФ выделены три категории субъектов (последовательность их закрепления, полагаю, имеет значение): 1) лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени; 2) члены коллегиальных органов юридического лица; 3) лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица (ст. 53.1). В специальном законодательстве о хозяйственных обществах данный перечень выглядит иначе, чем в ГК РФ, при этом в ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» он практически совпадает: 1) члены совета директоров (наблюдательного совета); 2) единоличный исполнительный орган общества; 3) члены коллегиального исполнительного органа общества; 4) управляющий (управляющая организация или управляющий). Итак, в специальных законах о хозяйственных обществах последовательность закрепления субъектов ответственности иная, перечень лиц несколько уже. Относительно последовательности закрепления субъектов ответственности, принятой в ГК РФ, она в большей мере отражает иерархичность органов по принципу от наиболее «вредоносного» субъекта к менее «вредоносному». Полагаю, целесообразно нормы специального законодательства о хозяйственных обществах привести в соответствие нормам ГК РФ.
Сложившаяся к настоящему времени судебная практика свидетельствует, что в 80-90% случаев к ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, привлекаются именно лица, действующие от имени юридического лица без доверенности, -директора. При этом по современному российскому законодательству допускается множество моделей организации исполнительного органа юридического лица (единоличный исполнительный орган; множественность единоличных исполнительных органов; единоличный и коллегиальный исполнительные органы; управляющий или управляющая организация), специфику которых необходимо учитывать при решении вопросов ответственности руководителя.
На практике возникает ряд проблем, связанных с субъектом ответственности по ст. 53.1 ГК РФ. Так, при возложении ответственности на руководителя организации важно помнить о соотношении норм трудового и гражданского законодательства. В соответствии с нормами трудового законодательства (ч. 1 ст. 277 ТК РФ) на руководителя может быть возложена полная материальная ответственность за прямой действительный ущерб, причиненный организации. При этом на основании ч. 2 ст. 277 ТК РФ руководитель, в том числе и бывший, возмещает организации убытки, причиненные его виновными действиями, только в случаях, предусмотренных федеральными законами. Полагаю, имущественная ответственность за убытки, причиненные организации, предусмотрен-
ная в ст. 53.1 ГК РФ и соответствующих статьях законов о юридических лицах, и является таким случаем8. Таким образом, нормы гражданского (корпоративного) законодательства об ответственности директора за причиненные убытки юридическому лицу должны иметь приоритет над положениями трудового законодательства о взыскании с руководителя прямого действительного ущерба.
При определении субъекта ответственности в случае множественности единоличного исполнительного органа ключевым является вопрос распределения полномочий между ними, от которого будет зависеть и модель ответственности. Так, при совместном выполнении полномочий директора несут солидарную ответственность, при раздельном - наступает самостоятельная ответственность того директора, в чью компетенцию входили те или иные действия. При этом если у суда возникнет проблема определения компетенции директоров ввиду ее нечеткого закрепления в учредительных или внутренних документах, то для защиты интересов юридического лица следует применять солидарную модель ответственности директоров (п. 4 ст. 53.1 ГК РФ).
Возникают проблемы привлечения к ответственности и лиц, временно исполняющих обязанности единоличного исполнительного органа. С одной стороны, лицо, временно исполняющее обязанности единоличного исполнительного органа, является субъектом имущественной ответственности, если в его действиях будет обнаружен состав правонарушения (п. 1 Постановления № 62). С другой стороны, возможность передоверия полномочий по управлению юридическим лицом может использоваться директором для «минимизации» риска наступления своей ответственности. Поэтому в практике достигнут некий баланс: директор, выдавший доверенность временно исполняющему обязанности, не освобождается от ответственности, но данная ответственность наступает за недобросовестное или неразумное осуществление обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействие) представителя, а также ненадлежащую организацию системы управления юридическим лицом (п. 5 Постановления № 62).
Особенностью ответственности членов коллегиальных органов юридического лица выступает правило, согласно которому не несут ответственности члены органа управления, голосовавшие против решения, которое повлекло причинение обществу убытков, или добросовестно не принимавшие участия в голосовании, остальные члены органов управления несут солидарную ответственность. Возможны случаи привлечения к солидарной ответственности и членов коллегиальных органов, и единоличного органа, действовавшего с их одобрения. Так, не является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании с директора убытков сам по себе факт одобрения его действия членами коллегиальных органов, повлекшего для юридического лица негативные последствия, поскольку директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (п. 7 Постановления № 62).
Относительно новым для гражданского законодательства является правило, закрепленное в п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, согласно которому субъектом ответственности может являться и «лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица». В законодательстве отсутствует определение такого лица, в судебной практике данный пробел восполняют нормой о «контролирующем лице должника», закрепленной в ст. 61.10 Федерального закона 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»9. Полагаю, случаи привлечения таких лиц к ответственности будут увеличиваться и целесообразно расширить случаи использования критериев отнесения лица к числу имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица.
Иными словами, ответственность за убытки, причиненные юридическому лицу, может быть возложена на членов любых органов юридического лица, имеющих возможность формировать и/или реализовывать его волю, а также на лиц, хотя формально и не являющихся членами органов юридического лица, но имеющих возможность влиять на принятие решений и определять действия должника. При этом защитой от убытков, наступивших вследствие коллективных решений органов управления, является модель солидарной ответственности лиц, принимавших такое решение, и/или лиц, совершавших действия, в том числе сделки на основании таких решений.
Основание и условия ответственности директора
Основанием гражданско-правовой ответственности директора является совершение им правонарушения, которое заключается в нарушении обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. Г.Ф. Шершеневич еще в XIX в. писал: «Как уполномоченные, члены правления подлежат ответственности за все совершенное ими вопреки закону, уставу и постановлениям общего собрания. Однако ответственность их не может ограничиться уклонением от данных им инструкций. Они стоят во главе торгового предприятия, управляют им на самых широких основах полномочия, и потому они не могут быть освобождены от ответственности за вред, причиняемый ими товариществу своим небрежным, невнимательным отношением к его делам» [6. С. 425]. Разделяю и мнение Д.И. Степанова и Ю.С. Михаль-чук о том, что «любая ответственность в корпоративном (гражданском) праве строится на допущении, что конкретному субъекту оборота вменена некоторая обязанность, в данном случае - обязанность из сферы корпоративного права. Если лицо нарушает подобные нормативные рамки, оно может быть привлечено к гражданско-правовой имущественной ответственности в пользу корпорации, пострадавшей от его нерадивого поведения» [7. С. 6]. Иными словами, нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно само по себе является достаточным для признания действий директора и других членов органов управления правонарушением, дополнительного указания
на нарушение конкретных положений закона или иных нормативных правовых актов не требуется.
При этом следует отметить, что сама обязанность по добросовестному и разумному поведению не имеет однозначного понимания ни в судебной практике, ни в теории. Ряд исследователей полагают, что директор связан фидуциарными обязанностями разумного и добросовестного поведения (лояльность и недопущение конфликта интересов) при определении и реализации управленческих решений корпорацией [7. С. 14]. Видимо, термин «фидуциарность» используется исследователями, чтобы подчеркнуть повышенный стандарт поведения директора, обязанного перед корпорацией демонстрировать добросовестное и разумное поведение, которое сложно уложить в конкретный свод обязательств с четко заданными параметрами поведения. Но представляется верной точка зрения С. А. Синицина, считающего, что такие обязанности не являются фидуциарными, их возникновение следует из профессиональных стандартов управления корпорацией, и показывают они не доверительные отношения, сложившиеся между участниками корпорации и ее менеджментом, а ответственность менеджмента как профессиональных управляющих бизнесом за принятую и реализованную в пределах их полномочий бизнес-стратегию по возмездному управлению чужим «делом» [3. С. 62-63]. Реализация данных обязанностей имеет больше сходства с договорной моделью агентского договора, в рамках которого наличие лично-доверительного элемента юридически безразлично. Таким образом, в основе понимания должного поведения директора заложены два критерия: разумность и добросовестность действий.
Перечень неразумного поведения директора сформулирован в п. 3 Постановления № 62 и может быть сведен к таким действиям (бездействию) директора, как: принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации; до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной информации; совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок. Примеры неразумного поведения директора многочисленны в судебной практике: директор перечисляет денежные средства контрагенту, с которым отсутствуют договорные отношения; оплачивает непоставленные товары, невыполненные работы или неоказанные услуги; оплачивает работы, стоимость которых в разы превышает стоимость ремонтируемых основных средств; отчуждает имущество по цене в разы ниже рыночной10. При этом часто разграничить неразумное поведение директора и недобросовестное бывает крайне сложно.
Содержание директорской добросовестности в Постановлении № 62 приравнено к общегражданской, закрепленной в ст. 10 ГК РФ, т. е. директор как минимум не должен нарушать общепринятые нормы поведения и действовать добросовестно в рамках внутрикорпоративных отношений. В пункте 2 Постановления № 62 сгруппированы случаи недобросовестности
директора: действовал при наличии конфликта интересов; скрывал информацию о совершенной сделке от участников юридического лица либо предоставлял недостоверную информацию в отношении сделки; совершил сделку без одобрения органов юридического лица; после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица; знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом. Примерами недобросовестности директора, которая привела к ответственности, являются, в частности, следующие случаи: самостоятельное, без согласования с советом директоров или общим собранием участников повышение себе заработной платы или иного вознаграждения; совершение сделки, в которой имеется заинтересованность; организация за счет корпорации личных поездок, не носивших делового характера; оплата лечения и обучения членов семьи за счет управляемой им организации; получение значительных сумм в подотчет без последующих доказательств возврата данных сумм или предоставления документов, подтверждающих расходование средств на нужды организации11.
При этом дискуссионным является разграничение случаев, когда убытки возникли, но не в результате недобросовестности директора, а в силу предпринимательского риска, присущего этому виду деятельности. В пункте 1 Постановления № 62 судам рекомендовано принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Действительно, предпринимательская деятельность -это деятельность, связанная с риском, и в момент принятия решений не всегда есть возможность детального расчета, не допускающего вероятных отклонений. К тому же на момент оценки ранее принятых решений меняются не только обстоятельства их принятия, но и подход к их оценке. Суды не должны вмешиваться в оценку эффективности предпринимательской деятельности. Впервые эта позиция в российском праве была провозглашена Конституционным Судом Российской Федерации еще в 2004 г.: судебный контроль призван обеспечить защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса12. Но на практике соблюдать грань между недобросовестностью директора и последствиями предпринимательского риска достаточно сложно.
Практически во всех судебных актах по данной категории дел судами фиксируется то, что необходимыми условиями привлечения директора к ответственности являются убытки, причиненные юридическому лицу, наличие причинно-следственной связи между причиненными убытками и недобросовестностью или неразумностью действий/бездействий и вина. В рамках данной статьи ограничимся лишь некоторыми замечаниями относительно данных условий.
Убытки являются обязательным условием привлечения директора к ответственности. Долгие годы камнем преткновения в спорах о гражданско-правовой ответственности являлся вопрос о доказывании конкретного размера убытков. По делам о взыскании убытков с директора в пользу юридического лица практика существенно изменилась после 2013 г., до этого суды отказывали в удовлетворении требований о возмещении убытков, когда заявленные требования не были документально обоснованы истцом в полном объеме. В настоящее время арбитражный суд не может полностью отказать в удовлетворении требования о возмещении директором убытков, причиненных юридическому лицу, только на том основании, что размер этих убытков невозможно установить с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности (абз. 2 п. 6 Постановления № 62).
Причинно-следственная связь достаточно редко специально исследуется судом, но неким стандартом оценки является следующее положение: при установлении причинной связи между нарушением и убытками необходимо учитывать то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует истец, является последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными истцом убытками предполагается. Считаю, для целей правоприменения такой подход уместен.
Обязательным условием ответственности директора и членов органов управления юридического лица является вина (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ), при этом вина в делах о взыскании убытков в пользу юридического лица устанавливается судом далеко не всегда. Как правило, установив недобросовестность или неразумность действий директора, презюмируется его виновность, т.е. вина как основание гражданско-правовой ответственности, по сути, отождествляется с неразумными или недобросовестными действиями. Разделяю мнение А. А. Маковской о том, что «нарушение установленной законом обязанности руководителя действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица образует состав правонарушения, при условии наличия которого руководитель юридического лица и может быть привлечен к ответственности за причиненные убытки... при наличии вины» [8. С. 352]. При этом отождествление добросовестности и разум-
ности с виной неприемлемо, «ошибочно смешивать установленные объективным правом требования разумности с виной, что иногда встречается как в литературе, так и в практической деятельности. Такое отождествление, создает парадокс презумпций: с одной стороны, в гражданском праве действует презумпция вины; с другой - презумпции добросовестности и разумности поведения. Если эти презумпции сталкиваются, то объективно рассмотреть спор невозможно» [9. С. 163]. Полагаю, если недобросовестность и неразумность действий директора являются объективными обстоятельствами, образующими правонарушение, то вина является субъективным основанием ответственности и правоприменитель, разрешая соответствующий спор, последовательно разворачивает презумпции: вначале истцом должна быть опровергнута презумпция добросовестности и разумности директора, и только после этого директор наделяется правом опровергнуть презумпцию виновности.
Заключение
На основании изложенного можно сформулировать некоторые выводы относительно института ответственности директора за убытки, причиненные юридическому лицу.
1. Гражданско-правовая ответственность, являясь центральным институтом гражданского права, может наступать за нарушения не только обязательственных прав, но любых гражданских прав, в том числе корпоративных, вещных. В связи с этим предлагаю вывести нормы о гражданско-правовой ответственности из раздела III «Общая часть обязательственного права» и сформировать отдельный подраздел под названием «Гражданско-правовая ответственность» в разделе I ГК РФ «Общие положения». В данном подразделе могут найти отражение и особенности ответственности, возникающей в корпоративных отношениях.
2. Природа ответственности директора за убытки, причиненные юридическому лицу, гражданско-правовая, при этом целесообразно разрабатывать договорную модель взаимодействия директора и руководимого им юридического лица.
3. Субъектами ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, могут являться члены любых органов юридического лица, имеющих возможность формировать и/или реализовывать его волю, а также лица, хотя и не являющиеся членами органов юридического лица, но имеющие возможность влиять на принятие решений и определять действия должника. При коллективном принятии решений, повлекших убытки юридического лица, члены органов управления привлекаются к солидарной ответственности.
4. Основанием ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, являются недобросовестные или неразумные виновные действия / бездействия директора, причинившие убытки юридическому лицу. При этом действует презумпция добросовестности и разумности действий директора, которую должен опровергнуть истец, и презумпция виновности дирек-
тора, которую вправе опровергнуть последний. Только последовательное опровержение презумпций позволит, с одной стороны, защитить интересы юридического
лица от неправомерных действий директора, с другой стороны, сделает деятельность юридического лица и его органа более стабильным.
Примечания
1 Далее данное лицо, а также иные члены органов управления юридического лица, указанные в ст. 53.1 ГК РФ, для краткости будут именоваться «директор».
2 Аналогичные нормы закреплены и в специальном законодательстве об отдельных видах юридических лиц: в с. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14 «Об обществах с ограниченной ответственностью», ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1996 г. № 208 «Об акционерных обществах», ст. 22 Федерального закона от 3 декабря 2011 г. № 380 «О хозяйственных партнерствах», ст. 22 Федерального закона от 18 июля 2009 г. № 190-ФЗ «О кредитной кооперации», ст. 15, 17 Федерального закона от 3 ноября 2006 № 174 «Об автономных учреждениях», ст. 25 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 166 «О государственных и муниципальных унитарных учреждениях», ст. 9.2 Федерального закона от 12 января 1996 г. «О некоммерческих организациях» и др.
3 Информация получена из ежегодных отчетов арбитражных судов Российской Федерации, размещенной на сайте Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации в разделе судебная статистика. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=7041
4 Количество споров по искам участников юридического лица о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, по данным сайта Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации: 2014 г. - 716 дел; 2015 г. - 710; 2016 г. - 695; 2017 г. - 756; 2018 г. - 975; 2019 г. - 919; 2020 г. - 782; 2021 г. - 1 072; 2022 г. - 1158 дел.
5 Количество сноров о признании недействительными сделок, совершенных юридическим лицом, и/или применении последствий недействительности таких сделок, но данным сайта Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации: 2014 г. - 1463 дела;
2015 г. - 1444; 2016 г. - 1283; 2017 г. - 1322; 2018 г. - 1212; 2019 г. - 1038; 2020 г. - 896; 2021 г. - 1171; 2022 г. - 885 дел.
6 Количество споров об обжаловании решений органов управления юридического лица, по данным сайта Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации: 2014 г. - 1744 дела; 2015 г. - 1358; 2016 г. - 1136; 2017 г. - 1032; 2018 г. - 834; 2019 г. - 661; 2020 г. -528; 2021 г. - 551; 2022 г. - 514 дел.
7 Арбитражное процессуальное законодательство относит споры по искам учредителей, участников, членов юридического лица о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, к числу корпоративных (абз. 1 п. 1 ст. 225.1 и абз. 3 п. 1 ст. 225.1 АПК РФ), но при условии, что такое юридическое лицо является корпорацией.
8 См. н. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июня 2015 г. № 21 «О некоторых вопросах, возникших у судов при применении законодательства, регулирующего труд руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации».
9 Постановление ФАС Уральского округа от 12 мая 2012 г. № Ф09-727/10 по делу № А60-1260/2009; Определение ВАС РФ от 29 апреля 2013 г. № ВАС-11134/12 но делу № А60-1260/2009.
10 См.: Постановления АС СЗО от 2 февраля 2016 г. № А56-17815/2014; АС ДО от 12 апреля 2018 г. № А51-12617/2017, от 22 января 2018 г. № А73-15022/2016, АС УО от 31 октября 2017 г. № А50-19697/2016; АС ЦО от 23 ноября 2017 г. № А08-2891/2015; АС УО от 20 мая
2016 г. № А76-9051/2013; АС СЗО от 5 ноября 2015 г. № А46-8444/2014; УО от 22 мая 2017 г. № А07-28553/2015, от 24 ноября 2014 г. № А60-51548/2013; Постановление 8 ААС от 23.09.2021 № А75-22092-2019; Решение АС УО от 30 декабря 2020 г. № А72-18982-2019.
11 См.: Постановления АС MО от 21 апреля 2016 г. № А41-75463/2015; АС СЗО от 10 июня 2016 г. № А56-68648/2015 (нри этом суды не всегда квалифицируют повышение заработной платы директору как недобросовестные действия, см., например: Решение АС СО от 23 сентября 2021 г. № А60-7181-2021); Постановления Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. и Двадцатого ААС от 26 января 2015 г. но тому же делу; АС ДО от 8 апреля 2016 г. № А73-13007/2015; АС ДО от 1 августа 2017 г. № А51-18142/2015; АС ДО от 21 февраля 2018 г. № А73-1297/2017; АС ДО от 21 февраля 2018 г. № А73-1297/2017; Решение АС СПб и ЛО от 21.09.2021 г. № А56-20151-2021.
12 См. н. 5.2 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2004 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах", регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании "Кадет Истеблишмент" и запросом Октябрьского районного суда города Пензы».
Список источников
1. Гутников О.В. Корпоративная ответственность в гражданском нраве. M. : ИЗиСП; КОНТРАКТ, 2019. 488 с.
2. Шиткина И.С. Имущественная ответственность в корпоративных правоотношениях (на примере хозяйственных обществ) (лекция в рам-
ках учебного курса «Предпринимательское право») // Предпринимательское нраво. Приложение «Право и Бизнес». 2015. № 2. С. 2-26.
3. Синицин С.А. Деликтная ответственность в корпоративном нраве // Журнал российского нрава. 2019. № 10. С. 54-68.
4. Долинская В.В. Проблемы взаимодействия деликтного нрава и нрава корпораций (корпоративного нрава) // Законы России: опыт, анализ,
практика. 2020. № 9. С. 9-17.
5. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное нраво. 2-е изд., стереотип. M. : Статут, 2015. 223 с.
6. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового нрава. M., 2003. Т. 1: Введение. Торговые деятели. 480 с.
7. Степанов Д.И., Mихальчук Ю.С. Ответственность директора неред корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике. M. :
Статут, 2018. 207 с.
8. Mаковская A.A. Основание и размер ответственности руководителей акционерного общества за причиненные обществу убытки // Убыт-
ки и практика их возмещения : сб. ст. / отв. ред. M.A. Рожкова. M. : Статут, 2006. С. 329-372.
9. Ценов Г.В. Mожно ли судить за глупость? Деловое суждение и его объективная оценка // Закон. 2015. № 12. С. 159-178.
References
1. Gutnikov, O.V. (2019) Korporativnaya otvetstvennost' vgrazhdanskomprave [Corporate Liability in Civil Law]. Moscow: IZiSP; KONTRAKT.
2. Shitkina, I.S. (2015) Imushchestvennaya otvetstvennost' v korporativnykh pravootnosheniyakh (na primere khozyaystvennykh obshchestv)
(lektsiya v ramkakh uchebnogo kursa "Predprinimatel'skoe pravo") [Property Liability in Corporate Legal Relations (on the Example of Business Companies) (lecture within the framework of the training course "Entrepreneurial Law")]. Predprinimatel'skoe pravo. Prilozhenie "Pravo i Biznes". 2. pp. 2-26.
3. Sinitsin, S.A. (2019) Deliktnaya otvetstvennost' v korporativnom prave [Tort Liability in Corporate Law]. Zhurnal rossiyskogoprava. 10. pp. 54-
68.
4. Dolinskaya, V.V. (2020) Problemy vzaimodeystviya deliktnogo prava i prava korporatsiy (korporativnogo prava) [Problems of interaction of tort
law and corporate law (corporate law)]. Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 9. pp. 9-17.
5. Sukhanov, E.A. (2015) Sravnitel'noe korporativnoepravo [Comparative corporate law]. 2nd ed. Moscow: Statut.
6. Shershenevich, G.F. (2003) Kurs torgovogoprava [Commercial Law Course]. Vol. 1. Moscow: Yurayt.
7. Stepanov, D.I. & Mikhal'chuk, Yu.S. (2018) Otvetstvennost' direktora pered korporatsiey za prichinennye ey ubytki v sudebnoy praktike
[Responsibility of a Director to a Corporation for Losses Caused to it in Judicial Practice]. Moscow: Statut.
8. Makovskaya, A.A. (2006) Osnovanie i razmer otvetstvennosti rukovoditeley aktsionernogo obshchestva za prichinennye obshchestvu ubytki [The
basis and amount of responsibility of the leaders of the joint-stock company for the losses caused to the company]. In: Rozhkova, M.A. (ed.) Ubytki ipraktika ikh vozmeshcheniya [Losses and the Practice of Their Compensation]. Moscow: Statut. pp. 329-372.
9. Tsepov, G.V. (2015) Mozhno li sudit' za glupost'? Delovoe suzhdenie i ego ob"ektivnaya otsenka [Is it possible to judge for stupidity? Business
judgment and its objective assessment]. Zakon. 12. pp. 159-178.
Информация об авторе:
Кирилова Н.А. - канд. юрид. наук, зав. кафедрой административного, финансового и корпоративного права Новосибирского государственного университета экономики и управления «НИНХ» (Новосибирск, Россия). E-mail: kirilovan@yandex.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
N.A. Kirilova, Cand. Sci. (Law), head of the Department of Administrative, Financial and Corporate Law, Novosibirsk State University of Economics and Management (Новосибирск, Россия). E-mail: kirilovan@yandex.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 17.06.2022; одобрена после рецензирования 26.03.2023; принята к публикации 31.03.2023.
The article was submitted 17.06.2022; approved after reviewing 26.03.2023; accepted for publication 31.03.2023.
