CC BY
66ны в электронной форме . Хотя традиции документооборота еще длительное время будут определять необходимость их использования в письменном виде
Современная уголовно-процессуальная доктрина исходит из того, что документ, исходящий от некомпетентного органа, должностного лица, от ненадлежащего гражданина, доказательством не является . Мы думаем иначе: сведения, самостоятельно полученные лицом, заинтересованным в исходе дела, в ряде случаев могут быть признаны судом доказательством . Во-первых, так будет, когда процессуальный противник не возражает и принимает факт, подтверждаемый электронными данными (это случай договорного установления фактов по делу). А во-вторых, когда компьютерная экспертиза, проведенная по решению суда, подтверждает аутентичность носителя электронной информации
Мы поддерживаем подходы отечественных процессуалистов, которые пытаются увеличить круг источников доказательственной информации за счет расширительного толкования понятия «иной документ» . В этом мы усматриваем попытку освободить доказательственное право от излишнего формализма и догматизма, включить в круг доказательств не только данные официальные, т . е . исходящие от предприятий, учреждений и организаций, но и частные данные: письменные (буквенные, цифровые и др .); графические (схемы, графики, чертежи, эскизы и др . ); технические (фото-, видеосъемка,
звукозапись) . Они могут быть получены путем следственных действий и составлены органом уголовного процесса или истребованы им, а также представлены участниками уголовного процесса либо иными лицами Следовательно, любой фактический материл, независимо от формы, источника происхождения, способа собирания может быть проверен и оценен судьей как доказательство . Понятно, что такой подход реализуем только в рамках системной реформы российского уголовно-процессуального права
1 Поляков М. П. Тайные участники уголовного судопроизводства (проблемы уголовно-процессуальной интерпретации результатов ОРД) // Умножение субъектов и процедур отечественного уголовного судопроизводства : учеб . пособие / под общ . ред . В . Т. Томина . Н . Новгород, 2000. С . 46 .
2 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / науч . ред . В . Т. Томин, М . П . Поляков . 7-е изд ., перераб . и доп . М ., 2014 . С . 253 .
3 Концепция полицейского расследования как унифицированной правовой деятельности, включающей в себя производство негласных оперативно-розыскных мероприятий и гласных следственных действий, направленной на раскрытие и расследование преступления и подготовку оснований для выдвижения обвинения против обвиняемого в суде, разработана специалистами нижегородской школы процессуалистов (см ., напр .: Александров А. С. Реформа полиции, реформа обвинительной власти России — путь к евроинтегра-ции // Юридическая наука и правоохранительная практика .
2013 . № 4 (26) . С . 49-57 ; Александров А. С., Поздняков М. Л. Путь институциональной реформы предварительного расследования // Вестник Нижегородской академии МВД РФ
2014 . № 1(25) . С . 78-82) .
УДК 343.13 © В. Н. Гапонова, 2015
Отстранение от должности как мера уголовно-процессуального принуждения
В. Н. Гапонова
В статье анализируется предусмотренная ст. 14 УПК РФ мера процессуального принуждения в виде отстранения подозреваемого или обвиняемого от должности. Показаны опыт регулирования отечественным уголовно-процессуальным законодательством данной меры принуждения, подходы ученых к характеристике ее особенностей и сущности, предлагается ее авторская дефиниция.
Ключевые слова: мера принуждения, отстранение, должность, подозреваемый, обвиняемый,
уголовное судопроизводство.
В юридической литературе есть несколько ва- странение подозреваемого или обвиняемого от долж-риантов использования названия рассматриваемой ности, временное отстранение от должности . Такое меры принуждения: отстранение от должности, от- явление вполне объяснимо, если учесть ретроспек-
тиву использования данного словосочетания законодателем. Кроме того, в уголовно-процессуальном праве имеются различные технико-юридические приемы формулирования понятий 1 .
Согласно ст. 1100 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее — Устав) должностные лица, предаваемые суду во время нахождения на службе, могли быть или временно устраняемы, или вовсе удаляемы от должностей Уделив значительное внимание правовому регулированию действий, связанных с устранением (удалением) субъекта от должности, описанию различных нюансов, обусловленных этой процедурой, законодатель четко не сформулировал ни наименование, ни определение рассматриваемой меры принуждения
В УПК РСФСР 1923 г. эта мера уголовно-процессуального принуждения также не получила названия . В статье 142 данного Кодекса (не имеющей наименования, как и все остальные статьи) говорилось, что при привлечении должностного лица в качестве обвиняемого следователь обязан решить вопрос, подлежит ли этот участник судопроизводства отстранению от должности на время следствия 2 .
В тексте УПК РСФСР 1961 г. эта мера впервые в отечественном законодательстве получила наименование — «отстранение от должности», которое было вынесено в заглавие ст. 153 .
И наконец, в УПК РФ рассматриваемая мера принуждения стала именоваться «временное отстранение от должности» Причем такое словосочетание употребляется как в заглавии ст. 114 УПК РФ, так и в ее тексте . В связи с этим можно констатировать, что в настоящее время вопрос с наименованием данной меры принуждения законодателем решен однозначно
Иначе обстоит дело с ее дефиницией В российском уголовно-процессуальном законодательстве определения этой меры никогда не было, в юридической литературе, в том числе и учебной, тоже Формулировка «временное отстранение от должности», считают многие авторы, и так говорит сама за себя, а поэтому в дополнительных комментариях не нуждается . Обошли вниманием данное определение и составители словарей основных уголовно-процессуальных понятий и терминов 3 .
Между тем все же имеются отдельные высказывания по данному вопросу. Так, В. В. Вандышев считает, что временное отстранение от должности — это «запрет на выполнение должностным лицом своих функциональных обязанностей» 4 . По мнению А . П . Рыжакова, эта мера принуждения состоит во временном запрете продолжать работу на той должности, которую занимает обвиняемый 5 . Авторы одного из научно-практических комментариев к Уголовно-процессуальному кодексу Российской
Федерации отмечают, что по своему содержанию данная мера процессуального принуждения заключается во временном недопущении лица к выполнению своих трудовых (служебных) обязанностей в пределах срока предварительного следствия 6 . Авторы учебника по уголовному процессу указывают на то, что временное отстранение от должности как мера принуждения заключается в отстранении на определенное время от занимаемой должности подозреваемого (обвиняемого) по уголовному делу вопреки конституционному праву гражданина выбирать род своей деятельности и профессию 7.
Анализ изложенных подходов позволяет утверждать, что в данном случае налицо лишь попытки сформулировать определение временного отстранения от должности в уголовном судопроизводстве Они не отражают сути и основных отличий этой меры принуждения от иных сходных действий и решений административного, дисциплинарного и иного порядка
Исходя из того, что в современном законе отстранение от должности относится к числу мер уголовно-процессуального принуждения, считаем необходимым учесть ряд общих моментов, отражающих групповую принадлежность .
В учебном пособии, посвященном мерам уголовно-процессуального принуждения, В. С. Чистяковой выделены признаки этих мер, позволяющие отличить их от других принудительных мер уголовного судопроизводства. К ним относятся: 1) применение указанных мер в сфере уголовного судопроизводства и их уголовно-процессуальный характер; 2) круг субъектов, правомочных применять эти меры; 3) круг лиц, к которым меры уголовно-процессуального принуждения могут быть применены; 4) целенаправленность мер уголовно-процессуального принуждения; 5) точно регламентированные уголовно-процессуальным законом основания, условия, пределы и порядок их применения; 6) характер и содержание принуждения; 7) гарантированность законности и обоснованности применения мер уголовно-процессуального принуждения 8 . На указанные признаки обращали внимание и ученые, исследовавшие эти вопросы в последующие годы 9 .
Исходя из этого меры уголовно-процессуального принуждения вышеуказанным автором определены как предусмотренные уголовно-процессуальным законом средства принудительного характера, применяемые к лицам и государственным органам в сфере уголовного судопроизводства, на основании, условиях и в порядке, установленных уголовно-процессуальным законом в отношении подозреваемых, обвиняемых и других лиц, участвующих в деле, для предупреждения и пресечения неправомерных
24
Научный вестник Омской академии МВД России № 3 (58), 2015
действий этих лиц в целях обеспечения успешного расследования, рассмотрения и разрешения уголовного дела и выполнения иных задач уголовного судопроизводства 10 .
Ценность подхода, предложенного В. С. Чистяковой, заключается в том, что она сформулировала элементы, которые должны входить в дефиницию «меры уголовно-процессуального принуждения». Не ставя перед собой задачу анализировать то, как эти элементы учтены автором при составлении определения, воспользуемся ими для того, чтобы вывести понятие «временное отстранение от должности» На наш взгляд, оно должно включать в себя следующее:
1) указание на то, что такое отстранение от должности является мерой уголовно-процессуального принуждения, т е используется в сфере уголовного судопроизводства и является правовым актом УПК РФ (ст. 114) содержит основания, условия, пределы и порядок ее применения;
2) обозначенную меру принуждения, согласно закону, вправе применять, по общему правилу, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора и на основании судебного решения В случае привлечения в качестве обвиняемого высшего должностного лица субъекта РФ (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ) и предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, вопрос о применении этой меры принуждения решается Президентом РФ по представлению Генерального прокурора РФ Указанные правила применения отстранения от должности призваны гарантировать законность и обоснованность использования данной меры уголовно-процессуального принуждения;
3) временное отстранение от должности может быть применено только к таким субъектам, как подозреваемый или обвиняемый;
4) рассматриваемую меру принуждения следует применять для: предотвращения воспрепятствованию расследования (собиранию доказательств и порядку производства по делу), пресечения дальнейшей преступной деятельности подозреваемого или обвиняемого с использованием своего служебного положения, достижения иных целей судопроизводства;
5) характер принуждения, реализуемого при отстранении от должности, заключается в том, что подозреваемому или обвиняемому временно запре-
щается выполнение функциональных обязанностей, вытекающих из его должностного положения .
С учетом изложенного, можно предложить следующую дефиницию временного отстранения от должности в уголовном судопроизводстве — это мера уголовно-процессуального принуждения, применяемая к подозреваемому или обвиняемому на основании судебного решения, а относительно высшего должностного лица субъекта РФ при предъявлении ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления — решения Президента РФ, для предотвращения воспрепятствования расследованию, пресечения дальнейшей преступной деятельности с использованием своего служебного положения, достижения иных целей судопроизводства и состоящая во временном запрете выполнения функциональных обязанностей, вытекающих из должностного положения данного лица.
1 Бахта А. С., Марфицин П. Г. Нормы уголовно-процессуального права : монография . Хабаровск, 2009. С. 78-82.
2 Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (вместе с «Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР») : постановление ВЦИК от 15 февраля 1923 г. (Утратил силу в связи с изданием Указа Президиума ВС РСФСР от 28 марта 1961 г.) // Собрание узаконений РСФСР. 1923. № 7, ст. 106 .
3 См. , напр. : Словарь основных уголовно-процессуальных понятий и терминов / сост. А . М. Баранов, П . Г. Марфицин . Омск, 1997. 83 с .; Словарь основных понятий и терминов по курсам «Уголовный процесс» и «Правоохранительные органы РФ» : учеб. -метод, пособие для слушателей и студентов юридических вузов / под ред. С. Э. Воронина. Барнаул, 1998. 95 с
4 Вандышев В. В. Уголовный процесс : конспект лекций. СПб. , 2002. С. 109.
5 Рыжаков А. П. Уголовный процесс : учебник для вузов . 2-е изд , изм и доп М , 2003 С 290
6 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред В. М. Лебедева ; науч. ред. В. П . Божьев . М. , 2002. С. 251 .
7 Уголовный процесс : учебник для вузов / под ред. Б. Б. Булатова, А. М. Баранова. 3-е изд. перераб . и доп . М. , 2012 С 193
8 Чистякова В. С. Законность и обоснованность применения мер уголовно-процессуального принуждения М , 1978 С 6
9 См . , напр . : Булатов Б. Б., Николюк В. В. Меры уголовно-процессуального принуждения (по главе 14 УПК России) . М . , 2003. С. 13-14.
10 Чистякова В. С. Указ. соч. С. 6. Подобным образом меры процессуального принуждения определяет и З . Д. Еникеев (Еникеев З. Д. Меры процессуального принуждения в системе средств обвинения и защиты. Уфа, 1978 С 15)
