CC BY
88
УДК 811.111.373 ББК 81.432.1
ОЦЕНОЧНЫЕ ПРИЗНАКИ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ОБРАЗА «ЛОЖЬ» В ПАРЕМИЯХ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКА
I А.И. Лызлов
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению паремических единиц английского и русского языков, к которым относятся пословицы и поговорки. В работе изучаются английские связные сочетания, в плане содержания которых присутствует концептуальный образ лжеца. Изучаемые пословицы и поговорки являются достаточно широко распространенными в паремическом наследии как английского, так и русского языка. Описываемые единицы характеризуются наличием оценочных значений. Целью данной статьи является изучение аксиологического потенциала концепта «ложь». Для достижения этой цели автор прибегает к использованию контрарного концепта «истина», образующего с концептом «ложь» бинарную аксиологическую оппозицию. Изучение интенсионала исследуемого в статье концепта производится путем выделения минимальных, «атомарных» элементов смысла, способствующих систематизации наших знаний о концептах. Для достижения этой задачи в статье используется рабочий термин «когнитивно-оценочный признак».
361
Ключевые слова: английские паремии, русские паремии, оценка, образ, признак, образ «лжец».
AXIOLOGICAL FEATURES OF THE CONCEPTUAL IMAGE "LIE" IN ENGLISH AND RUSSIAN PROVERBIAL UNITS
I A.I. Lyzlov
Abstract. The article elaborates on the study of English and Russian proverbial units, which include proverbs and sayings. The article studies English set expressions which contain the conceptual image of a liar. The considered proverbial units are quite widely spread in the paremic thesaurus of both the English and the Russian languages. The described units reveal evaluative meanings. The purpose of the article is to study the axiological potential of the concept "lie". To achieve it the author uses the contrary concept "truth" which makes with the concept "lie" a binary axiological opposi-
tion. The analysis of the intentional meaning of the concept is carried out by means of determining the minimal, "atomic" elements of sense contributing to the systematization of the knowledge about concepts. For that reason the term "cognitive evaluative feature" is used in the work.
Keywords: English proverbial units, Russian proverbial units, evaluation, concept, feature, the image "liar"
362
Философский энциклопедический словарь [1] определяет ложь как заявление, рассчитанное на обман, когда говорящий умалчивает или искажает то, что он знает о рассматриваемом положении вещей, либо когда он знает нечто другое, чем то, что он говорит. С точки зрения этики, ложь подлежит осуждению, если обман вызван стремлением нанести вред другому человеку или добиться для себя преимущества перед ним. Как бы это ни выглядело, позитивно ложь может быть оценена только из вежливости или из жалости. Философское определение лжи дает возможность отметить две вещи. Во-первых, ложь находится в неразрывной диалектической связи с истиной. Во-вторых, ложь рассматривается как элемент коммуникации, для которой необходимо как минимум наличие двух действующих лиц.
Как отмечал Гак [2. с. 90], пороки и добродетели имеют определенную структуру. Среди их компонентов автор выделяет, во-первых, субъекта, который является носителем качества, имеющего аксиологический потенциал; во-вторых, объект, лицо или лица, на которые направлены воздействия субъекта. Человек иной раз лжет непреднамеренно, не обладая необходимой истинной информацией или же в результате забывания. Данный вид лжи нас интересует в меньшей мере,
хотя и такой вид лжи получает негативную оценку. Человек может лгать из страха перед наказанием. Таким образом, избирается стратегия поведения, нацеленная на избежание неприятных последствий, которые наступают в результате предварительно совершенных действий, получающих негативную оценку. Описывая подобную стратегию в терминах логики, обнаруживаем, что субъект оказывает вербальное воздействие на объект для того, чтобы избежать прогнозируемой негативной ответной реакции объекта. Человек лжет намеренно для получения выгоды, вводя в заблуждение окружающих. В данном случае логический анализ ситуации подобного рода приводит к тому, что видим воздействие субъекта, при котором объект воздействия служит источником получения различного рода благ, чаще всего материальных.
Нужно подчеркнуть, что автор статьи рассматривает лжеца — человека, который производит высказывание, не являющееся истинными, и продукт его вербальной деятельности — ложь как феномены, находящиеся в неразрывной диалектической связи. В логике существует мнение, что высказывание в отрыве от субъекта речевой деятельности, его объекта, а также прагматических условий речепроизводства не имеет смысла. Исходя из этого, высказывание в одной ситуации будет
истинным, в другой — ложным. Субъект речевой деятельности — конкретный человек может быть признан лжецом (или же человеком, говорящим правду) только исходя из анализа его высказываний в конкретной речевой ситуации. Поэтому, говоря о лжеце, нельзя не говорить о его лжи, и наоборот. Невозможно понять одно, не поняв другого.
Целью данной работы является рассмотрение лжи и образа лжеца сквозь призму паремических единиц, которые закрепляют ключевые представления о явлениях окружающего мира в коллективной памяти народа. Предлагаемая статья имеет практическую ценность, которая заключается в том, что материалы, рассмотренные в ней, а также выводы и обобщения могут быть использованы в преподавании как английского языка русскоговорящим студентам, так и в преподавании русского языка как иностранного в англоязычной аудитории.
Понятие «образ» в лингвистике изучают многие авторы, однако Б. Спиноза был одним из первых, кто ввел этот термин в научный обиход [3, с. 41]. Он утверждает, что чем к большему числу вещей относится какой-либо образ или аффект, тем больше причин, которыми он может возбуждаться и поддерживаться, и которые душа по предположению, находясь под влиянием этого аффекта, созерцает вместе с ним. Под аффектами философ понимает наши чувства, эмоции, оценки. Таким образом, можно говорить о том, что языковые образы характеризуются возможностью выражать эмоционально-оценочные смыслы. Современные исследователи образа говорят о том, что образы присутствуют в семантике связ-
ных сочетаний, которые называются также идиомами. К их числу принадлежат фразеологизмы и паремии. Образ представляет собой основополагающий компонент семантики фразеологизма, поскольку он мотивирует реальное значение фразеологизма, «возбуждает» оценку и эмотивность значения фразеологизма, является носителем культурной коннотации связных сочетаний [4, с. 22].
Изучение логики концептов, воспроизводимых во фразеологизмах, в том числе образных концептов, невозможно без изучения элементарных сущностей, единиц более низкого порядка, чем концепт, структурирующих его. Анна Вежбицкая называет их языковыми примитивами, универсальными основаниями человеческого мышления. Они принадлежат к числу единиц из общего набора понятий, лежащих в основе психологического единства человечества [5, с. 86]. Примитивы Вежбицкой имеют общеязыковой характер. Автор данной статьи же концентрируется на изучении аксиологического аспекта содержания паремических единиц английского языка, отражающих определенный концепт. В работе используется термин «когнитивно-оценочный признак», под которым понимаются элементарные смысловые единицы, позволяющие изучать содержания концептов. Когнитивно-оценочные признаки представляют собой элемент плана содержания оценочного высказывания, репрезентирующий знания аксиологического характера.
Изучая концептуальные образования, Э. Рош приходит к выводу о том, что в нашем сознании концепты являются вместилищем определенного набора характеристик. Э. Рош [7, с. 192]
363
364
рассматривала смысловые элементы, в основе которых лежит, прежде всего, наглядный, образный, компонент, который обретает свое место в сознании человека в результате его контактов с миром. Исследуя предметы реального мира и их ментальные отражения, Рош приходит к мысли о том, что концепты представляют собой типизированные представления о вещах. Чем больше конкретный отдельно взятый предмет реального мира воплощает в себе типичных характеристик, тем ближе он к образцу.
Для данного исследования идеи Э. Рош и А. Вежбицкой ценны тем, что изучая паремические выражения английского языка как носители концептов, автор настоящей статьи ставит задачу изучить составляющие фразеологических концептов, когнитивно-оценочных признаков. Развиваясь в раках лингвокультуры, с течением веков концепты во фразеологизмах «обрастают» многочисленным набором признаков. Итак, данная работа посвящена анализу образного концепта «ложь» как вместилища разного рода оценочных признаков — элементов смысла, которые и составляют объем значения концепта. Рассматриваемые признаки описываются на основании изучения паремиче-ских единиц, объективирующих исследуемый образный концепт.
Правда как контрагент лжи.
Одной из наиболее ранних пареми-ческих единиц английского языка, зафиксированных в словарных источниках среднеанглийского периода, является высказывание четырнадцатого века truth will out (ODP). В ней говорится о том, что истина найдет свой путь. Аксиологический потенциал рассматриваемой единицы направлен на
порицание лжи. Паремическая единица children and fools tell the truth
(ODP), как следует из анализа источников, является весьма ранним заимствованием из французского языка, что имело место, предположительно, в начале четырнадцатого века. Она указывает на социальные группы, которым, исходя из представлений наивной картины мира, не свойственно лгать. Дети не лгут вследствие своей наивности, ведь им говорят, что врать плохо. Глупцы же подобны детям. Их разум не столь изощрен, чтобы добиться выгоды посредством лжи.
Паремическая единица truth is stranger than fiction (ODP), которую некоторые исследователи приписывают перу Байрона, является, на самом деле, выражением, созданным древнегреческим оратором Демокритом. В английском языке паремия, в которой идет речь о том, что истина бывает более удивительной, чем вымысел, фиксируется в английском языке в семнадцатом веке. Истина может быть гораздо сложнее, чем любые изощренные выдумки глупца. Ложь в паремии a lie stands on one leg, the truth on two (WDP) сопоставляется с правдой. Рассматриваемая паремия воспроизводит антропоморфный образ, который описывает ситуацию, где ложь стоит на одной ноге, а правда на двух. Таким образом, в рассматриваемой фразе постулируется приоритет истины, стремление добиться победы правды над ложью. Устоявшийся антропоморфный образ, описывающий ложь, в котором фигурирует понятие «нога», был настолько удачным, что получил дальнейшее развитие. Он воплотился, к примеру, в такой фразе, как a lie has no legs (WDP), план содержания которой говорит о том, что у лжи нет
ног. Итак, данные высказывания подчеркивают основательность правды и ненадежность лжи, которая подвержена риску «упасть».
Многие люди цитируют английскую паремию truth is in wine (ODP), не без иронии утверждая о том, что истина в вине. В состоянии опьянения человеку с трудом удается лгать. В древние времена возлияния совершались на празднованиях в честь языческих богов, которым, как тогда верили, было дано открывать людям некоторые истины. Известен и латинский вариант этого высказывания: in vino veritas, однако считается, что это высказывание имеет греческое происхождение, его предписывают мыслителю шестого века до н. э. Алкею. В Европе данную фразу популяризировал Эразм Ротердамский.
В русских паремиях также используется противопоставление концептов правды и лжи для выражения негативной оценки последней. Во многих русских паремиях ложь описывается как контрагент правды в ситуации, где задействуется сома-тизм «нога»: ложь на одной ноге стоит, правда - на двух (СТРПП). Может быть задействован и процесс передвижения — бега: ложь резвая, а от правды ей не убежать (СТРПП). Ложь как негативное понятие может описываться при помощи пейоративно воспринимаемых процессов разложения, гниения: что лживо, то гнило (СППРН). Как видно из приведенных выше паремий, человеческие представления отдают предпочтение мелиоративному явлению — правде. Согласно дидактическим представлениям, отраженным в паремиях, ложь должна быть посрамлена.
Сила лжи.
Образ лжи может рассматриваться как антропоморфная или же био-морфная сущность. Рассмотрение абстрактных явлений путем их очеловечивания, придания им наглядно-образных черт характерно для представителей наивного мышления. Подобные представления о лжи отражены и в паремических единицах английского языка.
Рассматривая ложь, как контрагент правды, пословицы отмечают, что ложь является мощным оружием против правды. Лжи быстрее верят, чем правде, лживые слухи, дезинформация быстро распространяется, нанося огромный ущерб. Ведь только истина требует доказательств.
Противопоставление истины и лжи как антропоморфных сущностей характерно для ряда античных авторов. Во многих произведениях ложь предстает как некая личность, готовая причинить вред правде, вступить с нею в спор. Словарные источники преподносят нам фразу: a lie is halfway around the world before „„|-the truth has got its boots (ODP). 365 Обратимся к плану содержания рассматриваемой паремической единицы. В ней говорится о том, что лживые вести могут распространяться быстрее лжи. Данная фраза приписывается римскому поэту первого века до нашей эры Вергилию, который упоминает ее в своей Энеиде. Эпоха возрождения может быть описана как период развития человечества, когда возникает интерес к достижениям античности, в том числе и к работам античных поэтов. Великий поэт английской культуры Шекспир обращается к трудам великих латинских поэтов. Он и популяризи-
366
ровал рассматриваемую паремиче-скую единицу. Так, в своих исторических трагедиях можно встретить немало ссылок на древних авторов.
Одной из наиболее поздних паре-мических единиц по изучаемой тематике является высказывание, появившееся после Первой мировой войны: truth is the first casualty of war (ODP). Она появилась как реакция на Первую мировую войну и ее позднейшие трактовки политиками и военными на ее неоднозначные причины и результаты. В ней говорится о том, что истина является первой жертвой войны. Данная единица отражает важный когнитивно-оценочный признак: истина страдает от зла — войны. Современность сталкивается с понятием «информационные войны». Ложь уже рассматривается как мощное оружие, направленное на дезинформацию и подавление воли противника.
Идея о том, что ложь получает быстрое распространение, выражена в нескольких паремических единицах. Паремическая единица английского языка lies have short wings (WDP) повествует о том, что у лжи короткие крылья. В ней распространяемая ложь сопоставляется с быстрокрылой птицей. Данная единица характеризуется наличием синонима, в котором также присутствует биоморфный элемент: lies have short legs (WDP). В данной единице речь идет о том, что у лжи короткие ноги. Антропоморфный характер лжи явно прослеживается и в рамках английского па-ремического высказывания a lie begets lie (WDP), которое утверждает, что ложь порождает ложь.
Уклончивый ответ, полуправда ничем не отличается о лжи. Об этом
говорит английская паремическая единица: half the truth is often the whole lie (ODP). Здесь представлен важный признак лжи — ее нечеткий, размытый характер. Для того, чтобы скрыть неприглядную истину, нужно обратиться ко лжи: the greater the truth the greater the libel (ODP). Авторство данной фразы приписывается Роберту Бернсу. В рассматриваемом предложении используется стилистический прием повтора для усиления значения описываемой идеи, которая состоит в том, что требуется большая ложь, чтобы исказить основополагающую истину. Иной раз нелегко найти истину. Образно-бытовое мышление людей XVIII века указывает на это в паремии: truth lies at the bottom of the well (ODP). Трудности в стремлении обрести истину описываются в данной единице посредством пространственной образной ситуации, в которой речь идет о том, что истину так же трудно найти, как добраться до дна колодца. Лгать легко, найти правду — трудно.
В русском языке существует значительное количество антропоморфных образов лжи, раскрывающих негативное отношение человека к данному феномену. В русском языке, так же, как и в английском, ложь описывается в соматических терминах. Ряд паремий связывают ложь с образом ног или их основной функцией — ходьбой. Итак, русские люди говорят, что ложь кривая (СТРПП), у лжи короткие ножки (СТРПП), ложь стоит на глиняных ногах (СТРПП). Иногда в данной пареми-ческой ситуации задействуется зооморфный образ с семантикой негативной оценки: ложь на тараканьих ножках ходит (СТРПП). Ис-
тина рассматривается в русских единицах как норма. Ложь — это искажение истины, для ее описания используются ущербные, гротескные образы с налетом иронии.
Ложь может рассматриваться как динамическое, прогрессирующее явление аксиологического характера, как это имеет место в паремиях с глагольной семантикой движения: маленькая ложь ведет за собой большую (СТРПП). Как видно из примеров, в русском языке, так же, как и в английском, за ложью признается такой признак, как возможность воспроизводить себя.
Первоисточник лжи.
В паремиях английского языка, описывающих ложь, фигурирует образ дьявола, который ряд исследователей относят к прецедентным феноменам. Дьявол — отец лжи, смущающий человека, сбивающий его с пути истинного. В паремических единицах дьявол — неоднозначный, амбивалентный образ. Амбивалентность образа дьявола есть необходимое следствие этического дуализма. Возведя зло к универсальному принципу, культура старалась соединить объективно несовместимое: силу и бессилие, неукротимую энергию и внутреннюю ничтожность. Таким и получился дьявол. Его нельзя было изображать слишком могущественным, ибо тогда он стал бы равным богу и привлекал на свою сторону тех, кто поклонялся силе. Но нельзя было и преувеличивать и его тщедушность, ибо никто не стал бы воспринимать его всерьез [6, с.114]. Паремическая единица tell the truth and shame the devil (ODP) может рассматриваться как некое руководство к действию, поскольку только правдивые
речи, по мнению англичан эпохи возрождения, могут посрамить дьявола. Данная идея является весьма привлекательной для англичан на протяжении всего новоанглийского периода. К примеру, одна из позднейших паремий двадцатого века truth makes the devil blush (ODP) представляет дьявола как некую антропоморфную сущность. В рассматриваемой паремической единице английского языка речь идет о том, что только истина может заставить покраснеть дьявола. Истина — это единственное оружие против лжи.
Компаративно-оценочная паремия as false as Devil (WDP) также указывает на дьявола как первоисточник лжи. Образ темных сил, вернее, метафизического темного мира — ада, используется как образная основа для создания паремической единицы: as false as Hell (WDP). В свою очередь, в паремии as false as God is true (WDP) задействуется полярный метафизический образ, образ Бога. Данные единицы характеризуют крайнюю степень проявления описываемого качества — лжи, поскольку теологические термины во времена средневековья рассматривались как стилистически окрашенные и использовались для выражения эмоциональной оценки.
Образ лжеца.
В английских паремиях формируется образ лжеца. Многовековое противостояние англичан и шотландцев совершенно не способствовало возникновению у двух наций положительных оценок своих соседей. Поэтому неудивительно, что к семнадцатому веку в сознании англичан складывается представление о шотландцах как о воплощении лжи, о чем свиде-
367
3Ь8
тельствует компаративная паремиче-ская единица: as false as Scot (WDP). Позднейшая компаративно-оценочная единица as false as fox (WDP) использует биоморфный образ лисицы для нормативно-оценочного описания хитрости и лжи.
В английском языке существуют паремии, описывающие опытных лжецов. О закоренелом лжеце англичане не без иронии говорят, что он никогда не позволит другим людям лгать в своем присутствии: he will not let anybody lie by him (WDP). Опытный лжец всегда распознает чужую ложь. Метонимия — весьма частотный прием, применяемый в рамках паремических единиц. Примером тому может служить единица: a false tongue will hardly speak the truth (WDP). Образ искусного лжеца реализуется в некоторых паремических единицах, в которых присутствуют зоони-мические образы. Одной из наиболее ранних единиц, посвященных этой теме, является сравнительно-оценочная паремия, в которой задействован образ собаки: to lie as fast as a dog (WDP). В это же время словари фиксируют появление другой компаративной паремической единицы английского языка to lie as fast as horse will trot (WDP), которая говорит о том, что человек лжет так же быстро, как скачет лошадь. Несколько позже фиксируется паремический текст, в котором представлен образ собаки: to lie as fast as a dog can lick a dish (WDP). Данная паремическая единица английского языка имеет сильный эмоционально-оценочный заряд. Внутренняя форма рассматриваемой единицы отражает идею о том, что человек лжет так же быстро, как собака лижет блюдо. Итак, когнитивно-оце-
ночным признаком искусной лжи является умение лжеца быстро сочинять ложные высказывания.
В паремических единицах английского языка описываются не только искусные, но и неопытные, неумелые лжецы. Высказывание you licked not your lips when you lied last (WDP) описывает неумелого лжеца. В данном высказывании отмечаются психосоматические особенности поведения некоторых людей, которые говорят неправду. Рассматриваемая единица указывает на то, что некоторые люди облизывают губы, когда они лгут. Явная, очевидная ложь описывается как «громкая ложь» в паремической единице: that is a lie and a loud one (WDP). Откровенная ложь описывается при помощи эпитета, образная основа которого взята из сферы флористической тематики. Она зовется «салатной ложью» в паремическом высказывании английского языка: his lies are latticed lies, and you may see through them (WDP). Лист салата настолько тонок, что может пропускать солнечный свет, который символизирует истину. Эмоционально-оценочный компонент значения паремии if a lie could have choked him, it would have done it (WDP) очевиден. Она раскрывается при помощи глагольной метафоризации. Негативная оценка в рассматриваемой пареми-ческой единице настолько сильна, что англичане желают лгуну подавиться своей ложью. Сослагательное наклонение выражает здесь реальный взгляд, а вещи выражая модальность невозможности.
Апологией лжецов может служить паремическая единица tell a man a lie and give him a reason
for it (WDP), которая говорит о том, что человеку всегда свойственно искать оправдания своих поступков, в том числе весьма неблаговидных. Даже ели человек солгал, он будет пытаться пойти на сделку со своей совестью. Паремия tell a lie and find out the truth (WDP) может служить одновременно и оправданием лжецов и программой поведения. Для того, чтобы узнать правду, иногда приходится отступать от истины. Паремическое высказывание английского языка ask no questions and you shall hear no lies (ODP) предлагает программу поведения человека, если нет возможности или желания говорить правду. Иной раз не нужно задавать неудобных вопросов в случае, если не хочешь услышать неискренний ответ.
В русском языке можно найти множество примеров паремических единиц, описывающих лжеца. Ложь в ряде единиц описывается посредством указания на характерные для человека реакции организма, в случаях, когда человек говорит неправду. Так, в рассматриваемых сочетаниях используются телесные проявления, связанные с работой глаз, — врет и глазом не моргнет (СТРПП), горла — врет и не кашляет (СТРПП), кожных покровов — врет и не краснеет (СТРПП), движением тела — что ни шагнет, соврет (СТРПП). В данных единицах представлен образ искусного лжеца, который может подавить в себе или скрыть характерные признаки лжи.
Так же, как и в английском языке, русские паремии используют компаративные модели для пейоративной оценки лжеца. Для этого могут выбираться образы, связанные с
женским трудом, шитьем: врет как бисер нижет (СТРПП), врет как шелком шьет (СТРПП). Возможно, данные паремии появились в женском коллективе. Для русских паремий характерна фраза, связанная с суеверными представлениями о животных, лошадях: врет как сивый мерин (СТРПП). Более поздней компаративной единицей, используемой для порицания лжецов, является фраза: врет как прогноз погоды (СТРПП). Ведь прогноз погоды как повсеместное явление появляется в двадцатом веке.
Ложь может рассматриваться как социальная привычка: кто привык лгать, тому трудно отстать (СТРПП). Однако жертвы этого порока рассматриваются как люди недостойные, их общества сторонятся: кто любит лгать, тому нельзя другом стать (СТРПП). Ряд паремий описывает закоренелых лжецов. Для усиления эмоционального воздействия при использовании подобного рода паре-мических высказываний в речи могут применяться темпоральные элементы: он правду говорит раз в год по обещанью (СТРПП), не ври все сразу, оставь на завтра (СТРПП). Тот, для кого ложь стала привычным делом, если и говорит правду, то случайно, ненамеренно: он разве невзначай правду скажет (СТРПП). Как не без иронии замечают русские паремии, склонность ко лжи свойственна людям определенных занятий, вернее сказать, лицам, выступающим в определенной социальной ситуации. Так любят врать русские охотники — охотник что ни скажет, все соврет (СППРН), а также свахи — супротив свахи никто не соврет (СТРПП).
369
370
В русском языке рассматриваются крайние проявления лжи. Так, отъявленных лжецов обвиняют в отсутствии совести: врет без зазрения совести (СТРПП). При описании лжецов используется негативно воспринимаемый концепт смерти для усиления значения рассматриваемых единиц. Таковы единицы: он семерых до смерти заврет (СТРПП), кто его переврет, тот трех дней не проживет (СТРПП). Семантика их интересна еще тем, что в описываемых фразах используются цифры, которым придавалось мифическое значение, семь, три. Лживое поведение прописывается в них как некое состязание, попытка навязать свою волю. Элемент состязания, правд без семантики смерти находим во фразе: так врет, что ни пешему, ни конному за ним ни угнаться (СППРН).
В русских паремиях представлен не только образ лжеца, но и образ человека, являющегося объектом лживых речей, жертвой лжи. Соматическая семантика сочетается в ряде паремий с семантикой разрушения, отторжения. Идея подобного рода выражается в рамках глагола в пареми-ческих высказываниях, где в качестве именного элемента-соматизма используются образ ушей: от вранья уши вянут (СТРПП). Также может использоваться противопоставленный телесному образу образ души: от вранья с души прет (СТРПП).
В результате исследования концептуального образа «ложь» мы приходим к выводу, что он является многоаспектным образованием. Он реализуется во многих паремических текстах, причем возникает он на протяжении всей истории английского
языка, что доказывает релевантный характер образа «ложь». Концептуальный образ «ложь» присутствует и в паремиологии русского языка.
Рассматриваемый образ реализует различные когнитвно-оценочные признаки. Ложь в ряде паремических единиц, как английских, так и русских, рассматривается как аксиологический контрагент правды. Признавая этический приоритет за правдой, тем не менее, невозможно не учитывать силу лжи. Компаративная семантика лжи характерна и для паремий русского языка. Они дают нормативно-оценочную характеристику лжи.
Для ряда паремий, как русских, так и английских, свойственно описывать абстрактные сущности, используя образы, свойственные описанию человека, иными словами ложь рассматривается в ряде паре-мических текстов как антропоморфное явление. Паремии стремятся охарактеризовать лжеца, они высвечивают ряд типичных характеристик, свойственных людям, которые говорят неправду. Так, для русского языка особенным является возможность описывать ложь при помощи некоторых психо-соматических реакций. Ложь получает экспрессивно-оценочное описание, при использовании в некоторых паремиях концепта «смерть». Англичане же часто используют образ дьявола для описания лжеца.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Философский энциклопедический словарь [Текст] / Ред.-сост. Е.Ф. Губского. -М.: ИНФРА-М, 2006. - 574 с.
2. Гак, В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей [Текст] / В.Г. Гак // Логиче-
ский анализ языка: Языки этики. / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Э. Янко, Н.К. Рябцева. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.
3. Спиноза, Б. Богословско-политический трактат: пер. с лат. и голл. [Текст] / Б. Спиноза / Гл. ред. В.И. Галий. - Харьков: Фолио, 2001. - 652 с.
4. Зимин, В.И. Основные роли образа в семантической структуре фразеологизма [Текст] / В.И. Зимин // Фразеологизм и слово в художественном, публицистическом и народно-разговорном дискурсах: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. / Под науч. ред. И.Ю. Третьяковой. - Кострома, 2016. - 281 с.
5. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и базисные концепты [Текст] / А. Вежбицкая. - М.: Языки славянских культур, 2011. - 568 с.
6. Скрипник, А.П. Моральное зло в истории этики и культуры [Текст] / А.П. Скрип-ник. - М.: Издательство политической литературы, 1992. - 321 с.
7. Rosch, E. Cognitive Representations of Semantic Categories ^ext] / E. Rosch // Journal of Experimental Psychology. - 1975. - Vol. 104. - №. 3. - Pp. 192-233.
8. (ODP): Speakers, J. The Oxford dictionary of proverbs, 5th edition, Oxford University press, NY, 2008. - 388 p.
9. (WDP): Apperson, G.L. The Wordsworth dictionary of proverbs, Hertford-London, Wordsworth editions Ltd., 2006. - 656 p.
10. (СППРН): Даль, В.И. Сборник пословиц и поговорок русского народа: В 2 т. Т. 1 [Текст] / В.И. Даль. - М.: Художественная литература, 1989. - 350 с.
11. (СТРПП): Зимин, В.И. Словарь тезаурус русских пословиц, поговорок и метких выражений [Текст] / В.И. Зимин. - М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2012. - 736 с.
REFERENCES
1. Filosofskij jenciklopedicheskij slovar, ed. E.F. Gubskogo, Moscow, INFRA-M, 2006, 574 p. (in Russian)
2. Gak V.G., "Aktantnaja struktura grehov i do-brodetelej", in: Logicheskij analiz jazyka: Jazyki jetiki, ed. N.D. Arutjunova, T.E. Janko, N.K. Rjabceva, Moscow, Jazyki russ-koj kultury, 2000, 448 p. (in Russian)
3. Rosch E., Cognitive Representations of Semantic Categories, Journal of Experimental Psychology, 1975, Vol. 104, No. 3, pp. 192233. (in Russian)
4. Skripnik A.P., Moralnoe zlo v istorii jetiki i kultury, Moscow, Izdatelstvo politicheskoj literatury, 1992, 321 p. (in Russian)
5. Spinoza B., Bogoslovsko-politicheskij traktat, trans., ed. V.I. Galij, Harkov, Folio, 2001, 652 p. (in Russian)
6. Vezhbickaja A., Semanticheskie universalii i bazisnye koncepty, Moscow, Jazyki slavjan-skih kultur, 2011, 568 p. (in Russian)
7. Zimin V.I., "Osnovnye roli obraza v seman-ticheskoj strukture frazeologizma", in: Frazeologizm i slovo v hudozhestvennom, publicisticheskom i narodno-razgovornom diskursah, Proceedings of the International Conference, ed. I.Ju. Tretjakovoj, Kostroma, 2016, 281 p. (in Russian)
8. (ODP): Speakers J., The Oxford dictionary of proverbs, 5th edition, Oxford University press, New York, 2008, 388 p. Oil
9. (SPPRN): Dal V.I., Sbornik poslovic ipogov-orok russkogo naroda, V 2 vols., Vol. 1, Moscow, Hudozhestvennaja literatura, 1989, 350 p. (in Russian)
10. (STRPP): Zimin V.I., Slovar tezaurus russkih poslovic, pogovorok i metkih vyrazhenij, Moscow, AST-PRESS KNIGA, 2012, 736 p. (in Russian)
11. (WDP): Apperson G.L., The Wordsworth dictionary of proverbs, Hertford-London, Wordsworth editions Ltd., 2006, 656 p.
Лызлов Алексей Игоревич, кандидат филологических наук, доцент, кафедра иностранных
языков, Смоленский государственный университет, aleksej-lyzlov@yandex.ru Lyzlov A.I., PhD in Philology, Associate Professor, Foreign Languages Department, Smolensk State University, aleksej-lyzlov@yandex.ru
