CC BY
28
1) индивидуальные особенности опухолевой клетки — ее способность к аутокринной стимуляции пролиферации посредством продукции и рецепции специфических ростовых факторов и быстрому внерецепторному восприятию митогенного сигнала стероидных гормонов; 2) нетрадиционные пути воздействия на опухолевую клетку некоторых антиэстрогенных препаратов, в частности тамоксифена. Полученные данные могут также лечь в основу разработки новых схем эндокринного и лекарственного лечения, основанных на вмешательствах в механизм аутокринной и паракринной стимуляции опухолевого роста и воздействии на процессы обмена фосфолипидов, связанные с первыми этапами пролиферации [5]. Такие исследования на культурах клеток уже начаты в нескольких лабораториях мира [6 ] и включают в качестве возможных препаратов аналоги соматостатина (универсального природного антагониста ПФР), сурамин (полисульфонат нафтилмочевины), антитела к рецепторам ЭФР, конъюгаты токсинов с а-ТФР, а также ингибиторы тиро-зинкиназы и протеинкиназы С.
© Коллектив авторов, 1994 УДК 616-006-07:612.018
Е.С. Герштейн, Е.А. Козырева, З.В. Кузьмина,
Л.П. Пашинцева, Л.С. Бассалык
ОЦЕНКА ВЗАИМОСВЯЗИ АКТИВНОСТИ КАТЕПСИНА О И РЕЦЕПТОРОВ СТЕРОИДНЫХ ГОРМОНОВ И ЭПИДЕРМАЛЬНОГО ФАКТОРА РОСТА В ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫХ ОПУХОЛЯХ МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ
НИИ клинической онкологии
Наличие рецепторов эстрогенов (РЭ) и прогестерона (РП) в опухолях молочной железы является общепризнанным критерием их гормоночувствительности, а также показателем прогноза заболевания у больных с ранними стадиями. В то же время значительная часть больных с РЭ- и РП-положительными опухолями (РЭ+ и РП+) нечувствительны к эндокринной терапии, поэтому остается актуальным поиск дополнительных критериев гормоночувствительности и прогноза, среди которых в последние годы большое внимание привлекают белковые факторы роста и их рецепторы, а также эстрогениндуцируемые белки, в частности катепсин О.
Способность эстрогенов индуцировать синтез и секрецию катепсина Э детально изучена на примере культивируемой РЭ+-линии клеток рака молочной железы МСР-7. Показано, что помимо протеолитической катепсин Б обладает также и митогенной активностью [8 ], и одним из механизмов его митогенного действия может быть превращение предшественников ауто- и паракринных факторов роста в активные формы, или активация рецепторов факторов роста [7 ]. Кроме того, синтез катепсина Е> и соответствующей мРНК стиму-
8. Klijn J.G., Berns P.M., Schmitz P.I., Foekens J.A. II Endocr.
Rev. — 1992. — Vol. 13. — P. 3—17.
9. Lippman M.E., Dickson R.B., Celmann E.P. et al. // J. Cell.
Biochem. — 1987. — Vol. 35. — P. 1 — 16.
10. Lippman M.E., Dickson R.B., Gelmann E.P. et al. // J. Steroid Biochem. — 1988. — Vol. 30. — P. 53—61.
11. Murphy L.C., Dotzlaw H. II J. Cancer Res. — 1989. — Vol. 49. — P. 599—604.
12. Nicholson S., Halcrow P., Sainsbury J.R. et al. // Brit. J. Cancer. — 1988. — Vol. 58. — P. 810—814.
13. Nicholson S., Sainsbury J.R., Halcrow P. et al. // Lancet. —
1989. — Vol. 1(8631). — P. 182—185.
14. O'Brian C.A., Liskamp R., Salomon D.N., Weinstein I.B. II Cancer Res. — 1985. — Vol. 45. — P. 2462—2465.
15. Sarup }.C„ Rao V.S., Fox C.F. // Ibid. — 1988. — Vol. 48. — P. 5071—5078.
16. Whitman M., Cantley L. II Biochim. Biophys. Acta. — 1988. — Vol. 948. — P. 327—344.
Поступила 13.07.93 / Submitted 13.07.93
E.S. Gershtein, E.A. Kozyreva, Z.V. Kuzmina,
L.P. Pashintseva, L.S. Bassalyk
EVALUATION OF RELATIONSHIP BETWEEN CATHEPSIN D ACTIVITY AND RECEPTORS OF STEROID HORMONES AND EPIDERMAL GROWTH FACTOR IN BREAST CANCER
Research Institute of Clinical Oncology
The presence of estrogen (ER) and progesterone (PR) receptors in breast cancer is a recognized criterion of tumor hormonal sensitivity as well as a prognostic factor in early stage disease. But there are many patients with ER- and PR-positive (ER+ and PR+) tumors showing no response to endocrine therapy. Hence other criteria of hormonal sensitivity and prognosis should be sought for. Over the recent years there is a great interest in this respect to protein growth factors and their receptors, as well as to estrogen-induced proteins, in particular cathepsin D.
The ability of estrogens to induce synthesis and secretion of cathepsin D has been studied in detail on culture of ER+ MCF-7 breast cancer cells. While being a proteolytic agent cathepsin D also exhibits mitogenic activity [8 ], whose mechanism of action may be transformation of precursors of auto- and paracrine growth factors into active forms or activation of growth factor receptors [7 ]. It is shown [2 ] that synthesis of cathepsin D and corresponding mRNA is stimulated by epidermal growth factor (EGF) about as readily as by estrogens.
The clinical data on the cathepsin D role in breast cancer prognosis and improvement of tumor hormonal
лируется эпидермальным фактором роста (ЭФР) примерно в такой же степени, как и эстрогенами [2 ].
Клинические данные о роли катепсина D в прогнозировании течения рака молочной железы и увеличении достоверности предсказания его гормоночувстви-тельности немногочисленны и весьма противоречивы. Так, из некоторых исследований вытекает, что высокий уровень катепсина D предопределяет короткий свободный интервал [9—11], в особенности при РЭ+-опухолях [4], а, по данным других авторов [5], обнаружение значительных количеств катепсина D в РЭ+-опухолях молочной железы свидетельствует о благоприятном прогнозе. В последнее время накапливаются также данные о том, что катепсин D, как и другие ли-зосомальные протеазы, играет важную роль в формировании метастатического потенциала злокачественных опухолей [8 ].
В связи с вышеизложенным задачей данного исследования было определение активности катепсина D в цитозолях злокачественных опухолей молочной железы и сопоставление ее с содержанием РЭ и РП в цитозолях и рецепторов ЭФР в мембранной фракции, а также с некоторыми клиническими характеристиками.
Материалы и методы. В исследование включены 68 больных раком молочной железы различных стадий, не получавших лечение до операции или без трепанобиопсии. Возраст больных — 30— 79 лет (медиана 49 лет). 30 больных находились в менопаузе различной длительности, 31 больная — в пременопаузе, остальные больные имели дисфункцию яичников различного генеза и длительности.
Материал для исследования (300—500 мг ткани) получали непосредственно в операционной, доставляли на льду в лабораторию и обрабатывали в тот же день либо хранили при —70°С.
Обработка тканей. Ткань измельчали ножницами и растирали в ступке с жидким азотом, после чего суспендировали в 6—8 объемах ТЭД-буфера (10 мМ трис-НС1 pH 7,4; 1,5 мМ ЭДТА; 0,05 мМ дити-отрейтол) и центрифугировали при 20000 g, 4°С в течение 30 мин. В надосадочной фракции (цитозоль) определяли РЭ, РП и активность катепсина D. Осадок ресуспендировали в PBS-BSA- буфере (20 мМ Na-фосфатный буфер pH 7,4; 0,15 М NaCI; 0,1% бычий сывороточный альбумин) с 70 мкг/мл бацитрацина, осаждали ядра и обломки клеток при 2000 g, переосаждали грубую фракцию мембран при 20000 g, ресуспендировали ее в 0,5—1,0 мл того же буфера и хранили при —70°С до определения рецепторов ЭФР.
Определение РЭ и РП проводили общепринятым радиолиганд-ным методом с использованием разделения на угле, покрытом дек-страном, как описано ранее [1]. Рецепторположительными считали опухоли, специфически связывающие более 10 фмоль гормона на 1 мг белка цитозоля.
Активность катепсина D определяли спектрофотометрическим методом с использованием в качестве субстрата гемоглобина ("Sigma”). Реакционная смесь включала 0,16 мл цитозоля, 0,08 мл 1М формиатного буфера pH 3,0, 0,04 мл раствора тритона Х-100 и 0,08 мл 6% раствора гемоглобина в воде. Через 1 ч инкубации при 45°С реакцию останавливали добавлением 0,36 мл 5% ТХУ, центрифугировали пробы 15 мин при 800 g и отбирали надосадочную жидкость. Содержание аминокислот, образовавшихся при гидролизе гемоглобина, определяли по поглощению при 280 нм (спектрофотометр "Pye Unicam SP1700”).
Для оценки количества свободных аминокислот в исследуемом образце использовали контрольную пробу, содержащую вместо цитозоля 0,16 мл формиатного буфера. Активность катепсина D рассчитывали по формуле:
£280 С В
£280ст ■ t -а’
sensitivity assessment are scarce and equivocal. Some investigators believe that increased cathepsin D predetermines short free interval [9—11 ], particularly in patients with ER+ tumors [4], while others [5] consider elevation of cathepsin D in ER+ breast tumors a favourable prognostic factor. There is also evidence of the fact that like other lysosomal proteases cathepsin D contributes greatly to metastatic potential of malignant tumors [8 ].
The purpose of this investigation was to evaluate cathepsin D activity in breast cancer cytosols and to compare it with contents of cytosol ER and PR and membrane fraction EGF receptors as well as with some clinical characteristics.
Materials and Methods. The study was performed in 68 breast cancer patients in different stages receiving no treatment before surgery or trepanobiopsy. The patients’ age ranged from 30 to 79 years (median 49 years). 30 patients were menopausal, 31 premenopausal, the rest had ovarian dysfunction of various genesis and duration.
Specimens for the study (300—500 mg tissue samples) were taken intraoperatively, brought on ice to the laboratory and processed on the same day or stored at -70°C.
Preparation of Specimens. The tissue was minced with scissors and triturated in liquid nitrogen to be suspended in 6—8 volumes of TED buffer (10 mM tris-HCl pH 7.4; 1.5 mM EDTA; 0.05 mM dithiothreitol) and centrifuged at 20,000-g, 4°C for 30 min. The supernatant (cytosol) was studied for presence of ER, PR and cathepsin D. The precipitate was resuspended in PBS—BSA buffer (10 mM Na-phosphate buffer pH 7.4; 0.15 M NaCI; 0.1% bovine serum albumin) with 70 /<g/ml bacitracine, the cellular nuclei and fragments were precipitated at 2,000-g, the rough membrane fraction was reprecipitated at 20,000-g to be resuspended in 0.5—1.0 ml of the same buffer and stored at -70°C till EGF receptors were evaluated.
ER and PR were determined by the standard radioligand technique with separation on dextran-coated charcoal as described elsewhere [1]. Tumors were considered receptor-positive if they showed binding of more than 10 fmol hormone per mg cytosol protein.
Cathepsin D activity was assessed by spectrophotometry using hemoglobin (Sigma) as substrate. The reaction mixture consisted of 0.16 ml cytosol, 0.08 ml 1 M formiate buffer pH 3.0; 0.04 ml triton X-100 solution and 0.08 ml 6% hemoglobin aqueous solution. After 1 h incubation at 45“C the reaction was discontinued by addition of 0.36 ml 5% TCA, the specimens were centrifuged at 800-g for 15 min and the supernatant was harvested. The amino acids resulting from hemoglobin hydrolysis were evaluated at 280 nm using a Pye Unicam SP1700 spectrophotometer. To assess the level of free amino acids in the specimens we used control samples where cytosol was replaced by 0.16 ml formiate buffer. Cathepsin D activity was calculated by formula:
£280 ■ C ■ B
£280c • t a
where £280 is extinction of the specimen tested, £280c is extinction of the control probe, B is intrareactional dilution, C is concentration of standard L-tyrosine solution, a is mg of protein added, t is minutes of incubation. For unit of activity we took 1 /;mol tyrosine released for 1 min per mg protein.
EGF receptors were assessed qualitatively in 25 specimens by specific binding of *^I-EGF (NEN, sp. radioactivity 181,u Ci/,ug) to tumor membrane fraction. 0.1 ml membrane suspension was incubated 1 h with 3.3 nM *^I-EGF in the presence of unlabeled EGF (Pro-mega, USA). After incubation the ligand-receptor complex was precipitated with hydroxylapatite (Biorad) in PBS buffer with bacitracine (2:1 v/v). The precipitate was washed three times with the buffer to
где £280 — величина экстинхции исследуемого образца, £280ст — величина экстинкции стандартного раствора, В — разведение в ходе реакции, С — концентрация стандартного раствора Ь-тирози-на, а — количество добавленного белка (в мг), ? — время инкубации (в мин). За единицу активности принимали 1 мкмоль тирозина, высвобождающегося за 1 мин на 1 мг белка.
Рецепторы ЭФР оценены качественно в 25 из исследованных образцов по специфическому связыванию 1251-ЭФР ШЕР*}, уд. радиоактивность 181 мкКи/мкг) с мембранной фракцией опухолей.
0,1 мл суспензии мембран инкубировали в течение 1 ч с 3,5 нМ *^1-ЭФР в присутствии и отсутствии 200-кратного избытка немеченого ЭФР ("Рготева", США). По окончании инкубации осаждали комплекс лиганд — рецептор суспензией гидроксилапатита О'ВюгасГ) в РВБ-буфере с бацитрацином (2:1 по объему). Трижды промывали осадок буфером и подсчитывали его радиоактивность на гамма-счетчике. Рассчитывали разницу между общим и неспецифическим (в присутствии избытка немеченого ЭФР) связыванием и считали ЭФР-рецепторположительными опухоли, в которых эта разность была достоверна и составляла не менее 5 фмоль/мл мембранной суспензии.
Содержание белка в цитозолях и мембранной фракции определяли по методу Лоури.
Статистическую оценку достоверности различий между группами проводили по критерию Стьюдента. Достоверными считали различия при р < 0,05.
Результаты и обсуждение. Измеримая активность катепсина О обнаружена во всех исследованных опухолях. Она колебалась в широких пределах от 1,45 до 93,7 ед. и составляла в среднем 40,8+2,5 ед. При условном разделении опухолей на 3 группы — с высокой (>М + Ът = 48,3 ед.), низкой (<М- Ът = 33,3 ед.) и средней активностью катепсина количество образцов с высокой и низкой активностью примерно одинаково и составляет 26 и 27 соответственно. Мы не имели возможности сопоставить количественно свои данные с данными других авторов, так как они определяли не активность фермента, а количество соответствующего белка радиоиммунометрическим [4 ], иммунофермент-ным [6, 9, 10] или иммуногистохимическим [3, 5] методами. Мы также не считали возможным ввести такое понятие, как положительные и отрицательные по ка-тепсину О опухоли, из-за отсутствия общепринятых критериев, поэтому в дальнейшем все сопоставления с другими параметрами проводили по средним значениям активности в соответствующих группах.
В табл. 1 приведены данные об активности катепсина Б в зависимости от размера опухоли, степени поражения лимфатических узлов и наличия отдаленных метастазов. Активность фермента практически не зависит от размера первичной опухоли, однако она достоверно выше в опухолях больных с обширным поражением лимфатических узлов (N2), чем в опухолях больных с непораженными лимфатическими узлами (N0) или с единичными поражениями подмышечных узлов (N1). Более высокая активность катепсина Б наблюдается также при распространенном процессе (М+), но это повышение статистически недостоверно. Следует, однако, отметить, что в группе больных с отдаленными метастазами 3 из 4 опухолей отличались высокой активностью катепсина Б. Эти данные косвенно подтверждают положение о том, что высокая активность лизосомальных протеаз характерна для опухолей с выраженным метастатическим потенциалом. Корреляцию концентрации белка 52К, соответствую-
Таблица1 Table 1
Активность катепсина D в опухолях молочной железы в зависимости от размера опухоли, степени поражения лимфатических узлов и наличия отдаленных метастазов (М±т)
Breast cancer cathepsin D activity versus tumor size, lymph node involvement and distant metastases (M+m)
Характеристика Количество Активность
опухоли опухолей катепсина D, мкмоль/мин на 1 мг белка
Размеры:
Size:
T1 17 32,0+4,0
T2 39 45,8+3,4
T3 4 34,8±9,8
T4 4 39,0+9,0
Поражение лимфа-
тических узлов:
Lymph node
involvement:
N0 29 42,4+3,6
N1 24 32,6±3,9
N2 11 55,9±5,5*
Отдаленные
метастазы:
Distant metastases:
M+ 4 48,7+7,8
Tumor charac- No of tumors Cathepsin D
teristic activity, /<mol/mln per mg protein
* p < 0,001 по отношению к N1; p < 0,05 по отношению к N0. •* p < 0.001 in relation to N1; p < 0.05 in relation to N0.
measure its radioactivity with a gamma-counter. Then we calculated the difference between total and non-specific (in the presence of unlabeled EGF excess) binding. A tumor was considered EGF-receptor-positive if this difference was statistically significant and not less than 5 fmol per ml of membrane suspension.
The cytosol and membrane fraction protein content was evaluated by the Lowry technique. The Student’s t-test was used to compare statistical differences. The differences were considered statistically significant at p < 0.05.
Results and Discussion. Measurable cathepsin D activity was found in all tumors studied. It was ranging from 1.45 to 93.7 u, mean 40.8+2.5 u. We divided conventionally the tumors into 3 groups of high (> M+3m = 48.3 u), low (< M-3m = 33.3 u) and medium cathepsin D activity. The number of specimens with high and low activity was about equal (26 and 27, respectively). Our data were quantitatively incompatible with the corresponding results of other authors because they assessed the level of the appropriate protein by radioimmunoassay [4 ], immunoenzy-mometric [6, 9, 10] or immunohistochemical [3, 5] assay rather than determined the enzyme activity as we did. We avoid the terms of cathepsin D- positive or negative tumors due to the lack of common criteria for such typing. Therefore all the comparisons with other parameters were made by average values of the activity in the corresponding groups.
Table 1 shows cathepsin D activity with respect to tumor size, lymph node involvement and distant metastases. The enzyme activity did not practically depend on size of primary tumors, but was
щего предшественнику катепсина D, с инвазией под-крыльцовых лимфатических узлов у больных раком молочной железы обнаружили также Н. Rochefort и соавт. [8 ]. В то же время наши данные об отсутствии связи активности катепсина D с размером первичной опухоли согласуются с результатами G. Granata и соавт. [4 ].
Мы проанализировали также взаимосвязь активности катепсина D с наличием РЭ в цитозолях опухолей как во всей группе больных, так и у больных с различным менопаузным статусом (табл. 2). Ни в одном случае не удалось выявить существенных различий в активности фермента между РЭ+- и РЭ'-опухолями. При этом активность катепсина D в опухолях больных, находящихся в менопаузе, оказалась независимо от рецепторного статуса несколько выше (р > 0,05), чем в опухолях больных в пременопаузе, что указывает на отсутствие четкой зависимости активности катепсина D от индуцирующего действия эндогенных эстрогенов. Большинству авторов также не удалось выявить корреляции концентрации катепсина D или белка 52К с РЭ-статусом рака молочной железы [3, 4]. Лишь J. Henry и соавт. [5 ] обнаружили, что РЭ чаще встречаются в катепсин-Э-положительных по иммуногисто-химическим критериям опухолях, чем в катепсин-D-отрицательных.
Для более полной характеристики возможной зависимости активности катепсина D от гормонального воздействия мы проанализировали также ее связь со статусом опухоли по 2 видам рецепторов: РЭ и индуцируемыми эстрогенами РП (табл. 3). Как видно из таблицы, ярко выраженных закономерностей и в этом случае не наблюдается, однако обращает на себя внимание низкая активность катепсина D в РЭ' РП'-опу-холях, которая достоверно ниже, чем в группе с РЭ" РП+-опухолями (р < 0,01), а также чем в суммарной группе опухолей, содержащих хотя бы один вид рецепторов (44,4±3,2; р < 0,05).
В 25 из исследованных образцов оценена взаимосвязь активности катепсина D со способностью мембранных фракций соответствующих тканей специфически связывать 12^1-ЭФР. Активность катепсина D в опухолях, содержащих рецепторы (57,2+8,7 ед., п = 6), была достоверно выше (р < 0,05), чем в рецепторотри-цательных образцах (36,7±4,1, п = 19). По-видимому, выявленная in vitro [2 ] зависимость активности катепсина D в клетках рака молочной железы от факторов
significantly higher in cases of considerable lymph node involvement (N2) than in patients with no involvement (No) or single axillary lymph node lesions (N1). The cathepsin D activity was also elevated in advance disease (M+), though the elevation was not statistically significant. It should be noted however that 3 of 4 patients with distant metastases presented high activity of cathepsin D. These findings are an indirect evidence of the fact that tumors with pronounced metastatic potential show high levels of lysosomal proteases. H. Rochefort et al. [8 ] also showed concentration of 52K protein corresponding to cathepsin D precursor to correlate with invasion of axillary lymph nodes in breast cancer patients. Our data about no association of cathepsin D activity with primary tumor size are in agreement with results reported by G. Granata et al. [4 ].
We analyzed cathepsin D activity in relation to tumor cytosol ER both in the patients’ group as a whole and with respect to their menopausal status (table 2). There was no difference in enzyme activity between ER+ and ER" tumors in any of the cases. The cathopsin D activity in menopausal patients was somewhat higher (p > 0.05) than in premenopausal women irrespective of their receptor status, which suggested no clear dependence of cathepsin D activity upon endogenous estrogens’ inductive effect. Most authors also failed to discover correlation of breast cancer cathepsin D or 52K protein with ER status [3, 4]. Though J. Henry et al. [5] found that ER were encountered more frequently in cathepsin D-positive (as determined) by immunohistochemical assay) than in cathepsin D-negative tumors.
To study possible cathepsin D dependence on hormonal influence we analyzed the enzyme activity with respect to two types of receptors, i.e. ER and PR (table 3). As is seen there is no clear relationship in this respect either, however, note the significantly increased cathepsin D activity in ER~ and PR' cancers as compared to ER~PR+ group (p < 0.01), and to a total group of tumors presenting at least one of the receptors (44.4±3.2, p < 0.05).
In 25 specimens we studied relationship of cathepsin D activity and specific binding of 125I-EGF in membrane fractions. Cathepsin D activity in receptor-positive tumors (57.2±8.7 u, n=6) was significantly higher (p < 0.05) than in receptor-negative specimens
Таб»ица 2 Table 2
Активность катепсина D (мкмоль/мин на 1 мг белка) в опухолях молочной железы в зависимости от рецепторного статуса опухоли и менопаузного статуса больных
Breast cancer cathepsin D activity («mol/min per mg protein) versus tumor receptor status and patients’ menopausal status
РЭ-статус Менопауза Пременопауза Всего
n активность n активность n активность
РЭ+ ER+ 17 48,1+4,6 19 38,7+4,8 36 43,2+3,2
РЭ“ ER- 13 46,0+5,9 12 35,3+ 5,4 25 40,9+4,0
Beer 0... Total 30 47,2± 3,6 31 37,4+3,5 61 42,2+2,5
ER status n activity n activity n activity
Menopause Premenopause Total
ТаблицаЗ Table 3
Активность катепсина D в опухолях молочной железы в зависимости от сочетаний РЭ и РП
Breast cancer cathepsin D activity with respect to different ER and PR combinations
Рецепторный статус Количество опухолей Активность, мкмоль/мин на 1 мг белка
РЭ+РП+ ER+PR+ 25 41,7+4,6
РЭ+РГГ ER+PR- 13 42,3+6,1
РЭ-рп+ ER“PR+ 10 51,4±6,5*
РЭ~РГГ ER-PR_ 20 32,3+3,5*
Receptor status No of tumors Activity, ^mol/mln per mg protein
* p < 0,01.
роста проявляется in vivo более четко, чем зависимость от эстрогенов. Следует отметить, что опухоли молочной железы, имеющие рецепторы ЭФР, по данным некоторых авторов [12], характеризуются более агрессивным течением и худшим прогнозом, чем ЭФР-ре-цепторотрицательные опухоли.
Приведенные данные позволяют сделать предположение о том, что активность катепсина D в опухолях молочной железы определяется не только и не столько индуцирующим воздействием эстрогенов, опосредуемым соответствующими рецепторами, но, главным образом, биологическими особенностями опухоли. Это подтверждают и данные Н. Rochefort и соавт. [7 ] о том, что РЭ'-линии клеток рака молочной железы сек-ретируют катепсин D даже в большем количестве, чем РЭ+-клетки, причем эта секреция постоянна и не нуждается в стимуляции эстрогенами.
Выводы
1. Высокая активность катепсина D в цитозоле характерна для рака молочной железы с некоторыми клиническими (множественное поражение лимфатических узлов и/или наличие отдаленных метастазов) и биохимическими (присутствие рецепторов ЭФР в мембранах опухолевых клеток) показателями плохого прогноза.
2. Взаимосвязь активности катепсина D с РЭ- и РП-статусом рака молочной железы неоднозначна, что объясняется, по-видимому, сочетанием двух противоположно направленных факторов индукции синтеза катепсина D эстрогенами в РЭ+-опухолях и исходно повышенной активности фермента в рецепторотрица-тельных опухолях с неблагоприятным прогнозом.
3. Можно предполагать, что активность катепсина D в цитозоле опухолей молочной железы не может служить независимым критерием их гормоночувствитель-ности, но заслуживает дальнейшего изучения в качестве одного из тканевых биологических маркеров индивидуального прогноза заболевания, в особенности у больных с ранними стадиями.
(36.7±4.1, n=19). The discovered in vitro [2] dependence of breast cancer cathepsin D activity on growth factors seems to manifest itself in vivo more vividly than its relation to estrogens. It should be noted that in the opinion of some authors [12] EGF-receptor-positive tumors have more aggressive course and poorer prognosis than EGF-receptor-negative neoplasms. Our findings suggest that the activity of cathepsin D in breast cancer depends not only on estrogen induction mediated by approporiate receptors but also and even to a greater extent on biological characteristics of the tumor. This supposition is confirmed by H. Rochefort et al. [7 ] who report that ER' breast cancer cells secret cathepsin D even at a greater amount than ER+ cells, the secretion being permanent and requiring no estrogen stimulation.
Conclusions. 1. High cytosol cathepsin D activity is characteristic of breast cancer with certain clinical (multiple lymph node involvement and/or distant metastases) and biochemical (EGF receptors in tumor cell membranes) poor prognostic factors.
2. Association of cathepsin D activity with ER and PR status of breast cancer is equivocal seemingly due to combination of two opposing factors: the induction of cathepsin D synthesis by estrogens in ER+ tumors and the intrinsic elevation of cathepsin D in receptor-negative tumors characterized by poor prognosis.
3. Activity of breast cancer cytosol cathepsin D can hardly be a reliable criterion of tumor sensitivity to hormones, but is worthy of further study as a biological tissular marker for individual prognosis, particularly in early stage disease.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Рецепторы стероидных гормонов в опухолях человека/Под ред. Л.С. Бассалык. —■ М., 1987.
2. Cavailles У., Augerau P., Garcia М., Rochefort Н. II Nucl. Acids Res. — 1988. — Vol. 16, N? 5. — P. 1903—1919.
3. Cavailles V., Garcia М., Salazar G. et al. // J. nat. Cancer Inst. — 1987. — Vol. 79, № 2. — P. 245—252.
4. Granata G., Coradini D., Cappelletti V., Di Fronzo G. // Europ. J. Cancer. — 1991. — Vol. 27, № 6. — P. 970—972.
5. Henry J.A., McCarthy A.L. et al. // Cancer (Philad.). — 1990. —Vol. 65, № 2. — P. 265—271.
6. Maudelonde Т., Khalaf S., Garcia M. et al. // Cancer Res. —
1988. — Vol. 48. — P. 462—466.
7. Rochefort H., Capony Г., Augereau P. et al. // Nucl. Med. Biol. — 1987. — Vol. 14, № 4. — P. 377—384.
8. Rochefort H., Capony F., Garcia M. et al. II J. cell. Biochem. —
1987. — Vol. 35, № 1. — P. 17—29.
9. Spyratos F., Maudelonde Т., Brouillet J.P. et al. // Lancet. —
1989. — Vol. 8672. — P. 1115—1118.
10. Tandon A.K., Clark G.M., Chamness G.C. et al. // New Engl. J. Med. — 1990. — Vol. 322. — P. 297—302.
11. Thorpe S.М., Rochefort H., Garcia M. et al. // Cancer Res. — 1989. — Vol. 49. — P. 6008—6014.
12. Toi М., Osaki A., Yamada H., Toge Т. II Europ. J. Cancer. — 1991. — Vol. 27, № 8. — P. 977—980.
Поступила 03.05.92 / Submitted 03.05.92
