CC BY
15
Тезисы
вовало об их чувствительности, неуверенности в себе, потребности в понимании, любви и доброжелательном отношении со стороны окружающих. Тест Спилбергера — Ханина выявил у них более высокую личностную тревожность (52,8±2,8 балла, р<0,01) по сравнению с беременными, проживающими в хорошо функционирующим семьях, где усредненный показатель личностной тревожности составил 40,8±1,9 балла.
Психологические профили СМОЛ членов семей с легкой дисфункцией имели достоверно более высокие значения по шкалам импульсивности (4) и ригидности (6) по сравнению с профилем 1-й группы, что говорило о стремлении к самостоятельности и независимости, опоре на собственный опыт и отсутствии конформности этих лиц.
Комплексная немедикаментозная терапия с использованием психорелаксационной терапии (ПРТ) была проведена 20 беременным с АГ. В ходе лечения произошло улучшение самочувствия пациенток, сопровождавшееся уменьшением тревоги и ипохондрического настроя женщин, повышением их самооценки, укреплением уверенности в собственных силах, появлением миролюбия и готовности к сотрудничеству с окружающими. Одновременно было выявлено достоверное снижение систолического и диастолического АД, частоты сердечных сокращений, снижение симпатического тонуса. Наилучший эффект ПРТ отмечен у беременных с умеренно выраженными проявлениями невротизации и тревоги. Влияние ПРТ на исход родов оценивалось в сравнении с группой женщин, подобранных по типу «копия-пара» с учетом возраста, терапевтического диагноза и паритета, не получавших психотерапевтического воздействия. В группе беременных, прошедших ПРТ, было достоверно меньшее количество родов, сопровождавшихся АГ, реже встречалось несвоевременное излитие околоплодных вод, таким женщинам в два раза реже предоставлялся медикаментозный сон-отдых и проводилась родостимуляция. Дети, рожденные от матерей, прошедших психотерапевтическое лечение, имели достоверно более высокие показатели по шкале Апгар через 1 и 5 минут после рождения.
Результаты анализа дают основание считать, что оценка состояния семейного функционирования совместно с изучением психологических особенностей больных АГ и членов их семей позволяет выявить семьи, нуждающиеся в своевременной психологической помощи и поддержке и проводить эффективную немедикаментозную коррекцию.
ОЦЕНКА ВАЗОМОТОРНОЙ ФУНКЦИИ СОСУДИСТОГО ЭНДОТЕЛИЯ У МОЛОДЫХ ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТОНИЕЙ
А.А.Попова, С.Д.Маянская, А.Р.Антонов
Новосибирская государственная медицинская академия
ASSESSMENT OF VASOMOTOR FUNCTION OF VASCULAR ENDOTHELIUM AMONG YOUNG PATIENTS WITH ARTERIAL HYPERTENSION
A.A.Popova, S.D.Mayanskaya, A.R.Antonov
Novosibirsk State Medical Academy
Артериальная гипертония (АГ), по современным представлениям, относится к мультифакторным заболеваниям. Большое значение в патогенезе АГ отводится эндотелиальной дисфункции. Известно, что эндотелий сосудов выполняет многообраз-
ные функции в организме, в том числе контролирует сосудистый тонус через высвобождение сосудорасширяющих или сосудосуживающих веществ и модулирует сократительную активность гладкой мускулатуры сосудов. Дисбаланс между вазодила-тирующими и вазоконстрикторными механизмами в сторону вторых можно рассматривать как дисфункцию эндотелия, что наиболее отчетливо и просматривается при гипертонии.
Цель исследования: оценка вазорегулирующей функции эндотелия у пациентов с АГ I ст., риск 0.
В исследование включили 30 мужчин в возрасте 18-35 лет (средний возраст 29,5±2,7) с АГ I ст., риск 0. Вторичный генез заболевания исключался. Всем пациентам проводили суточное мо-ниторирование АД с использованием монитора «Кардиотехни-ка-4000 АД» (фирмы ИНКАРТ, СПб). Сосудодвигательную функцию эндотелия оценивали ультразвуковым неинвазивным методом путем измерения диаметра плечевой артерии в покое и во время пробы с реактивной гиперемией и нитроглицерином и путем определения сывороточного уровня суммарной продукции оксида азота по количеству его метаболитов (нитратов и нитритов). Контрольную группу составили 22 мужчины в возрасте 18-35 лет (средний возраст 27,3±2,5) с нормальным АД.
Анализ данных суточного мониторирования АД показал, что у пациентов с АГ I ст., риск 0 среднесуточные значения систолического АД, дневное САД и ночное САД были достоверно выше, чем в контрольной группе.
ИВ в контрольной группе колебался в пределах 6-20% и не превышал 25%, тогда как ИВ для систолического АД у пациентов с АГ I ст., риск 0 в дневные и ночные часы регистрировался в диапазоне 25-50% (у 21 и 20 человек соответственно) и более 50% (для САД за день был выявлен у 6 человек, за ночь — у 10 человек).
Среднее диастолическое АД, дневное ДАД и ночное ДАД у пациентов с АГ I ст., риск 0 также достоверно превышало соответствующие показатели в контрольной группе.
В группе пациентов с АГ I ст., риск 0 выявлено нарушение циркадного профиля АД. Суточный индекс (СИ) для САД в пределах нормы был у 36,8% обследованных; ниже 10% — у 35,3%, что позволило их отнести к категории «non-dippers». В 7,3% зафиксирован подъем систолического АД в ночное время, СИ — отрицательный («night-peakers»). В 20,6% выявлено чрезмерное снижение АД в ночное время.
СИ для диастолического АД в пределах нормы был у 23,5% обследованных, ниже 10% — у 60,3% пациентов, что в два раза больше, чем СИ для САД. Отрицательный СИ был обнаружен у 16,2% пациентов.
Вазорегулирующую функцию эндотелия оценивали дважды: при первичном осмотре пациентов и через год. При первом измерении в покое средний диаметр плечевой артерии у пациентов с АГ I ст., риск 0 составлял 4,76±0,4 мм, а через год — 4,68+0,42 мм. В фазу реактивной гиперемии (120 сек. после декомпрессии) отмечалось увеличение диаметра плечевой артерии до 5,0 мм и 4,88 мм через год наблюдения соответственно. Прирост диаметра плечевой артерии составил при первоначальном измерении 5,04±0,45 мм, что в 1,6 раза меньше, чем в контрольной группе (8,18+0,7 мм), а через год — 4,27+0,38 мм, что меньше по сравнению с первым измерением на 15,3% и с контролем в два раза (8,21+0,74 мм). Эндотелий-независимая вазодилатация у пациентов с АГ I ст., риск 0 на фоне нитроглицерина и при первом, и при втором исследованиях
сохранилась на одном уровне, и практически не отличалась от группы контроля, что подтверждает наличие нарушения именно эндотелий-зависимой вазодилатации у данных пациентов.
Определение сывороточного уровня суммарной продукции NO у пациентов в основной и контрольной группах при первом исследовании показало, что у лиц с АГ I ст., риск 0 продукция NO была на 7,2% ниже, чем в группе контроля. При этом, индивидуальные значения этого показателя у обследуемых варьировали от 4,2 до 17,5 мкмоль/л. Оценивая динамику выработки суммарной продукции NO у пациентов с АГ I ст., риск 0 ив группе контроля через год, было выявлено, что тенденция к более низкой выработке NO у лиц с АГ не только сохранилась, но и усугубилась с течением времени. Если при первом исследовании разница между группами составляла 7%, то через год она стала 35%. Индивидуальные значения NO в основной группе также были несколько ниже, чем год назад (4,1-16,3 мкмоль/л). При сравнении первоначального уровня продукции NO у больных с АГ I ст., риск 0 и его уровня через год, оказалось, что при повторном исследовании продукция NO уменьшилась на 23%. Тогда как в группе контроля через год продукция NO не только не уменьшилась, но даже увеличилась на 6%. Все это подтверждает, что снижение суммарной продукции NO и нарушение эндотелий-зависимой вазодилатации периферических сосудов представляют взаимосвязанные процессы. Недостаток NO, вырабатываемый эндотелием, приводит к стойкой вазоконстрик-ции и, как следствие, к стабильной гипертонии.
Таким образом, у пациентов с АГ I ст., риск 0 с течением времени отмечается тенденция к уменьшению прироста диаметра плечевой артерии, что свидетельствует о нарушении эндотелий-зависимой вазодилатации периферических артерий среднего диаметра в виде снижения реакции эндотелия на увеличение «напряжения сдвига» во время пробы с реактивной гиперемией. Нарушение эндотелий-зависимой вазодилатации сопровождается снижением продукции NO, что приводит к нарушению NO-зависимого расслабления артерий, и является одним из механизмов ЭД, приводящей к гипертонии. А факт уменьшения уровня суммарной продукции NO является ранним маркером АГ у молодых.
ХАРАКТЕРИСТИКА ФАКТОРОВ АНТЕНАТАЛЬНОГО И ПЕРИНАТАЛЬНОГО ПЕРИОДОВ, РАННЕГО ДЕТСТВА У ЛИЦ МОЛОДОГО ВОЗРАСТА С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ
М.И.Шупина, Ю.В.Терещенко
ГОУ ВПО Омская государственная медицинская
академия Росздрава
CHARACTERISTIC OF FACTORS OF ANTENATAL, PERINATAL AND INFANCY PERIODS AMONG YOUTH WITH ARTERIAL HYPERTENSION
M.I.Shupina, Yu.V.Tereschenko
Omsk State Medical Academy
Частота развития артериальной гипертонии (АГ) у ближайших родственников больных АГ свидетельствует в пользу существования особой формы заболевания — семейной АГ, распространенность которой, по данным исследований КНЦ РАМН, достигает 33,6%. Известно, что формирование лабильной АГ
происходит на фоне генетически предопределенной особенности структур, участвующих в регуляции АД, при воздействии неблагоприятных факторов окружающей среды (факторы урбанизации), наличии поведенческих особенностей (курение, гипокинезия, избыточная масса тела, употребление алкоголя).
Важно отметить, что состояние здоровья подростков и молодежи закладывается в детстве, в начальном периоде онтогенеза. Несомненно, поведенческие особенности детей определяются поведением их родителей. Применительно к семейной АГ поведенческие факторы родителей, страдающих АГ, играют наиболее важную роль в становлении АГ у их детей. Поэтому целью исследования явилось изучение факторов антенатального и интранатального периодов, а также раннего детства лиц молодого возраста с артериальной гипертензией путем анкетирования их родителей.
Материалы и методы. Проведено анкетирование 282 родителей лиц молодого возраста (17-24 года) с АГ. Наличие АГ было обязательным как у лиц молодого возраста, так и у их родителей. В 50,4% случаев АГ имелась у матери, в 33,3% — у отца, в 16,3% — у обоих родителей.
Результаты анкетирования показали, что в момент рождения ребенка возраст матери составлял 19-29 лет в 67,0% случаев, до 19 лет — в 4,6%, старше 30 лет — в 28,4%. Возраст отца соответственно: 19-29 лет — 64,9%, до 19 лет — 1,8%, 30 лет и более — 33,3%. Следовательно, каждый третий родитель находился за пределами оптимального репродуктивного периода с существенным преобладанием старшего возраста. Основной причиной откладывания рождения ребенка была названа неуверенность в завтрашнем дне на фоне продолжающегося социально-экономического кризиса в стране — 71,3%, необходимость завершения образования — 28,7%.
Социальное положение матери к моменту рождения ребенка: служащая — 42,6%, студентка — 34,4%, рабочая — 15,3%, домохозяйка — 5,7%, прочее — 2,1%. Социальное положение отца к моменту рождения ребенка: предприниматель — 35,8%, служащий — 24,1%, рабочий — 14,9%, военнослужащий — 9,6%, студент — 8,5%, учащийся — 5,3%, прочее — 1,8%. В браке рождено 97,2% детей.
Образование матери к моменту рождения ребенка: высшее — 39,0% случаев, среднее специальное — 35,8%, незаконченное высшее — 14,9%, среднее — 10,3%. Образование отца к моменту рождения ребенка: высшее — 42,6% случаев, среднее специальное — 31,6%, незаконченное высшее — 19,4%, среднее — 6,4%.
Первой данная беременность являлась в 43,3% случаев, второй — в 30,1%, третьей — в 19,5%, четвертой и более в 7,1%. Перерыв между данной и предыдущей беременностями составил менее одного года в 10,6% случаев, до трех лет — 18,4%, до пяти лет — 24,1%, шесть и более лет — 46,9%. Важно подчеркнуть, что среди исходов предыдущих беременностей в 55,3% случаев зарегистрированы медицинские аборты, самопроизвольные выкидыши — 25,9%, преждевременные роды — в 15,3%, мертворождения — в 3,5%.
Срок беременности при взятии на учет составил 9,7±0,1 недель. Данные роды были первыми в 62,1% случаев, вторыми в 22,7%, третьими в 15,2%.
Изучение образа жизни родителей выявило, что, несмотря на декларируемое отрицательное отношение большинства опрошенных родителей к алкоголю и курению, до беременности
