CC BY
115
"7^ЕСТНИК О,х™мСВ- б ЛПК
Я ^К «имиЕВ*%ЫХСТА Оценка судами разумности и добросовестности действии ||
L^P имени O.E. кугафИна(мгюА) вкладчика при заключении договора банковского вклада
ОЦЕНКА СУДАМИ РАЗУМНОСТИ И ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ДЕЙСТВИЙ ВКЛАДЧИКА ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОГОВОРА БАНКОВСКОГО ВКЛАДА
Аннотация. Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 27.10.2015 № 28-П сформулировал критерии разумности и добросовестности действий вкладчика при заключении договора банковского вклада, наличие которых свидетельствует о соблюдении требований к форме договора банковского вклада даже несмотря на пороки в документах, выданных банком вкладчику. В статье анализируется судебная практика, сформировавшаяся после принятия названного постановления Конституционного Суда РФ. Ключевые слова: банковский вклад, защита прав вкладчиков, критерии добросовестности.
DOI: 10.17803/2311-5998.2017.29.1.105-113
S. V. PYKHTIN, Ph. D. (Law), associate Professor of the Banking Law Department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL) [email protected] 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya Str., 9 THE COURTS EVALUATION OF THE REASONABLENESS AND GOOD FAITH ACTIONS OF THE INVESTOR WHEN CONCLUDING THE CONTRACT OF BANK DEPOSIT Review. The constitutional court of the Russian Federation in the Resolution № 28-P formulated of 27.10.2015 criteria of rationality and conscientiousness of actions of the investor in case of the conclusion of a bank deposit agreement which availability demonstrates observance of requirements to a form of a bank deposit agreement even despite defects in the documents issued by bank to the investor. In article the court practice created after adoption of the called Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation is analyzed. Keywords: bank deposit, protection of the rights of investors, criteria of conscientiousness.
Проблема защиты прав и законных интересов вкладчиков от недобросовестных действий сотрудников банков, которые не проводили вклады по бухгалтерскому учету банка, что превращало вклады в «забалансовые» и влекло
Сергей
Валентинович ПЫХТИН,
кандидат юридических наук, доцент кафедры банковского права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) [email protected] 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
ш m к
т □
"о
Ю р и д и ч m п
к к
§ к
науки ъ
© С. В. Пыхтин, 2017
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
отказ со стороны Агентства по страхованию вкладов в выплате страхового возмещения по таким вкладам, особенно остро встала после отзыва лицензии у КБ «Мастер-Банк» (ОАО). В частности, у ряда вкладчиков этого банка на руках был только сам договор банковского вклада, в одном из пунктов которого было указано, что договор является доказательством приема денежных средств от вкладчика и основанием для исполнения банком принятых на себя обязательств перед ним. Обычно выдаваемых вкладчикам в подобных случаях первичных учетных документов в виде приходных кассовых ордеров с указанием суммы внесенных во вклад денежных средств у этих вкладчиков не было1.
Вкладчики дополнительного офиса «Геленджикский» банка «Первомайский» (ЗАО) оказались в ситуации, когда при попытке досрочного востребования суммы вклада выяснилось, что подписавшее договоры банковского вклада лицо (директор дополнительного офиса «Геленджикский») не имело полномочий на совершение этих сделок от имени банка, а денежные средства, на принятие которых этим лицом для зачисления во вклады указано в выданных им документах, в кассу банка не поступали.
Неединичность подобных случаев вызвала потребность в рассмотрении проблемы Конституционным Судом РФ с целью выработки критериев добросовестности, разумности и осмотрительности поведения вкладчика, проявление которых свидетельствовало бы о том, что договор банковского вклада следует считать заключенным, а обязательство банка вернуть вклад с причитающимися вкладчику процентами — возникшим даже несмотря на непроведение суммы вклада по бухгалтерскому учету банка и отсутствие у вкладчика надлежащим образом оформленных первичных учетных документов.
Конституционный Суд РФ в постановлении от 27.10.2015 № 28-П2 сформулировал следующие правовые подходы:
1. Граждане-вкладчики как сторона в договоре банковского вклада обычно лишены возможности влиять на его содержание, что для них является ограничением свободы договора и потому требует соблюдения принципа соразмерности, в силу которого гражданин как экономически слабая сторона в этих правоотношениях нуждается в особой защите своих прав. Это влечет необходимость в соответствующем правовом ограничении свободы договора и для другой стороны, т.е. для банков, с тем чтобы реально гарантировать соблюдение конституционного принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
2. Договор банковского вклада считается заключенным с момента, когда банком были получены конкретные денежные суммы; соответственно, право требо-
1 В силу п. 2.4 положения Банка России от 24.04.2008 № 318-П «О порядке ведения кассовых операций и правилах хранения, перевозки и инкассации банкнот и монеты Банка России в кредитных организациях на территории Российской Федерации» операции по приему наличных денег от клиентов осуществляются в банках на основании приходных кассовых документов — приходных кассовых ордеров формы 0402008.
Постановление Конституционного Суда РФ от 27.10.2015 № 28-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. С. Билера, П. А. Гурьянова, Н. А. Гурьяновой, С. И. Каминской, А. М. Савенкова, Л. И. Савенковой и И. П. Степанюгиной».
"7^ЕСТНИК пь,х™»с.в. б
Ш ^К «иипсо—ихстд Оценка судами разумности и добросовестности действии 10/
L^ß имени O.E. куп1фина(мгюА) вкладчика при заключении договора банковского вклада
вания вклада, принадлежащее вкладчику, и корреспондирующая ему обязанность банка по возврату вклада возникают лишь в случае внесения средств вкладчиком. Подобное регулирование процедуры заключения договора банковского вклада направлено на обеспечение фактического поступления денежных средств по договорам банковского вклада и отвечает интересам не только конкретных банков, но и всей банковской системы и в конечном счете — в силу ее значимости для устойчивого развития экономики Российской Федерации — как интересам финансово-экономической системы государства, так и интересам граждан-вкладчиков в целом. Вместе с тем подтверждение факта внесения вклада допускается и иными, помимо сберегательной книжки, сберегательного или депозитного сертификатов, документами, оформленными в соответствии с обычаями делового оборота, применяемыми в банковской практике (абз. 2 п. 1 ст. 836 ГК РФ), к числу которых может, в частности, относиться приходный кассовый ордер, который по форме отвечает требованиям, утвержденным нормативными актами Банка России.
3. Перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим. Внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.
4. Несение неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли, обладает специальной правоспособностью и является — в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, — профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.
5. Если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из Р сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.
6. Суд не вправе квалифицировать как ничтожный или незаключенный до- Е говор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, науки1
1/2017
>
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда — принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения — разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности, создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.
7. На гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.
Как видно из изложенного, Конституционный Суд РФ предоставил добросовестным вкладчикам достаточно мощное средство правовой защиты — возможность доказывать факт внесения денежных средств во вклад любыми выданными ему банком документами. Для того чтобы использовать это средство правовой защиты, достаточно проявить обычную осмотрительность при совершении действий по внесению денежных средств во вклад:
а) заключить договор в здании (офисе) банка;
б) передать денежные суммы работникам банка. При этом проверять наличие доверенности не требуется, поскольку полномочия работников банка явствуют из обстановки;
в) получить в подтверждение совершения операции любой удостоверяющий этот факт документ.
Соответственно, на Агентство по страхованию вкладов возлагается обязанность по доказыванию осведомленности вкладчика о том, что вклад принимается на нестандартных условиях, отличающихся от обычно предлагаемых банками, а потому даже для не очень сведущего вкладчика должно стать понятно, что этот вклад не будет учтен в соответствии с нормами банковского законодательства. Агентству по страхованию вкладов удалось доказать недобросовестность и неразумность
"7^ЕСТНИК 0"™C B. б ии л по
Ж Оценка судами разумности и добросовестности действии || И^Н
L^ß имени O.E. куп1фина(мгюА) вкладчика при заключении договора банковского вклада
действий вкладчика КБ «Мастер-Банк» (ОАО) в деле, рассмотренном Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ3.
Прежде всего, Судебная коллегия отметила масштаб проблемы «забалансовых» вкладов в КБ «Мастер-Банк» (ОАО): всего имеется более 18 000 вкладчиков банка, достоверность документов о вкладах которых не вызывает сомнений в силу их однотипности и полного соответствия закону и банковским правилам. Их требования на сумму около 46 млрд руб. включены в первую очередь реестра требований кредиторов. В то же время имеется 46 «привилегированных» вкладчиков с ненадлежащим образом оформленными, порочными договорами банковского вклада с общим размером требований порядка 1,2 млрд руб.
Не остались без внимания и показания выступившего в качестве свидетеля другого вкладчика, внесшего вклад на стандартных условиях, который сообщил, что ввиду значительного размера вклада ему в отделении банка также делалось предложение о вступлении в особые отношения с применением повышенной процентной ставки, аналогичное тому, которое описала истица. Гражданин, представившийся персональным менеджером, объяснил, что будет работать с ним индивидуально, вклад будет оформлен без открытия счета под повышенные проценты по принципу «чем меньше заплатим государству, тем больше начислим вкладчику». Поскольку такие условия были явно незаконны и для любого разумного лица очевидно несовместимы с условиями обычного банковского вклада, свидетель от них отказался. В связи с этим Судебная коллегия посчитала истицу, осведомленную о противоправности подобных действий, недобросовестным вкладчиком.
Также Коллегия указала на необычный порядок заключения и исполнения договора банковского вклада с истицей:
а) во всех 6 договорах, заключенных КБ «Мастер-Банк» (ОАО) с истицей, не были указаны номера счетов по вкладам, открываемым для учета денежных средств, внесенных во вклад;
б) проценты на сумму вклада не отражались на счетах по вкладам по причине отсутствия указанных счетов. Вместо этого суммы, подлежащие выплате в качестве процентов по банковским вкладам, отражались как взносы наличными на текущие счета, открытые на имя истицы;
в) во всех 6 договорах было указано, что день их подписания является днем внесения денежных средств во вклады, а сами договоры являются документами, удостоверяющим прием вкладов и основанием для исполнения принятых перед вкладчиком обязательств.
Выводы, к которым пришла Судебная коллегия, состоят в следующем:
1. Конституционный Суд РФ в резолютивной части постановления от 27.10.2015 № 28-П подчеркнул необходимость оценки судом действий гражданина-вкладчика при заключении договора банковского вклада на предмет разумности и добросовестности. Кроме того, в мотивировочной части упомянутого постановления Конституционный Суд РФ также неоднократно обращался к понятию «до- р бросовестный и разумный гражданин-вкладчик—участник гражданского оборота». Следуя позиции Конституционного Суда РФ, Судебная коллегия полагает, что в рассматриваемом случае истица действовала недобросовестно и неразумно. е
п
к
3 Определение Верховного Суда РФ от 28.04.2016 № 305-ЭС14-5119 по делу
№ А40-172055/2013.
П
к к
s К
науки ъ
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
2. Истица имела в банке несколько счетов, по которым она на протяжении длительного времени регулярно совершала расчетные операции с использованием банковских карт. Оборот по счетам истицы значителен. Изложенное не позволяет сделать вывод о том, что Истица являлась клиентом банка, не имеющим опыта в сфере взаимоотношений с кредитной организаций, либо не знала, что безналичные денежные средства вкладчика существуют в виде записей на счете по вкладу (депозиту).
3. Согласно пояснениям истицы, проценты по вкладам зачислялись на ее банковские счета как взносы наличными. При этом истица не отрицала, что таких взносов сама она не делала, ссылалась на внесение средств работником банка, действующего на основании выданной ею доверенности. Между тем при наличии у клиента банковского вклада и счетов, предназначенных для проведения расчетов, не имелось каких-либо разумных причин совершения сложной операции, состоящей из двух последовательных действий: по снятию сотрудником банка процентов по вкладу наличными средствами и последующему зачислению соответствующих сумм на банковский счет клиента.
Избранный порядок расчетов по процентам свидетельствует об отсутствии намерения банка зачислять сумму вклада на счет по вкладу клиента и о принятии денежных средств от истицы лишь под видом банковского вклада.
Незачисленные на счет по вкладу клиента денежные средства не могли быть в дальнейшем использованы кредитной организацией в рамках ее легальной банковской деятельности, в том числе для законного кредитования хозяйствующих субъектов в целях извлечения прибыли. Однако истица описанные ею условия начисления процентов приняла, осознавая как неправомерность подобной схемы, так и неразумность своих действий применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада (исходя из приведенных положений о механизме выплаты процентов).
4. Поскольку, по утверждению истицы, имеющей счета в банке-должнике и активно их использующей, она дополнительно совершала сделки по внесению вкладов на сумму свыше 50 млн руб., от нее обоснованно следовало ожидать повышенного внимания и осмотрительности к документам, выдаваемым в подтверждение факта внесения личных накоплений в депозит. Между тем истица, передавая крупные суммы во вклады, должных доказательств внесения своих средств в банк не потребовала.
5. Отсутствие в банке типовых договоров, аналогичных договорам, подписанным с истицей, указывает на ее доверительные отношения с лицами, предложившими принять деньги на указанных условиях, а значит, и на возможность истицы влиять на договорные положения. Это, в свою очередь, не позволяет квалифицировать спорные договоры как сделки, отвечающие признакам публичного договора (ст. 426 ГК РФ), либо как сделки, имеющие признаки договора присоединения (ст. 428 ГК РФ), и следовательно, считать истицу слабой стороной в спорных правоотношениях.
6. Поведение истицы выходит за рамки простой неосмотрительности обычного гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, и свидетельствует о том, что истица сознательно шла на получение дохода не от размещения принадлежащих ей денежных средств во вкладах, а от иной деятельности.
Обеспечение фактического поступления денежных средств по договорам банковского вклада на счета по вкладам и отражение соответствующих операций в учете кредитной организации направлено на защиту не только интересов конкретных
iVTDECTHHK ГОЬ1ХТ1/1Н С. В. б ППП
Ш ^К «иипсо—ихстд Оценка судами разумности и добросовестности действии
L^ß имени O.E. куп1фина(мгюА) вкладчика при заключении договора банковского вклада
вкладчиков и банков, но и всей банковской системы и в конечном счете — в силу ее значимости для стабильного развития экономики Российской Федерации — интересов финансово-экономической системы государства.
Принятая истицей схема направлена в том числе на обход нормативных актов об обязательных резервах, страховых взносах в фонд обязательного страхования, исполнению иных публичных по своей сути обязанностей кредитной организации, что подрывает надежность банковской системы Российской Федерации.
Поскольку в данном случае денежные средства истицы не поступили в состав имущества кредитной организации, о чем истица не могла не знать, последующее предъявление ею требования о выплате сумм вкладов за счет конкурсной массы банка-должника свидетельствует о намерении, вопреки положениям ст. 10 ГК РФ, разделить риск своего неразумного поведения с другими добросовестными гражданами-вкладчиками, для которых при заключении договоров определенно явствовало, что работник, принимавший вклад, действовал от имени и в интересах банка.
Как видно из изложенного, между правовыми позициями Конституционного Суда РФ и Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ нет противоречий.
Конституционный Суд РФ предоставил средство защиты прав и законных интересов вкладчикам, действующим добросовестно, разумно и с должной степенью заботливости и осмотрительности. Договор банковского вклада, подписанный между банком и таким вкладчиком, не может быть признан незаключенным лишь на том основании, что со стороны банка он подписан неуполномоченным лицом или денежные средства не проведены по балансу банка.
В деле, рассмотренном Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ, Агентству по страхованию вкладов удалось доказать недобросовестность и неосмотрительность вкладчика, которая граничит с умыслом на обход норм действующего банковского законодательства РФ в части отчислений страховых взносов и обязательных резервов с принятой от вкладчика суммы вклада, а потому такой вкладчик был признан злоупотребившим своим правом при предъявлении им требования о включении в реестр требований кредиторов первой очереди (ст. 10 ГК РФ).
С учетом изложенного Арбитражный суд Московского округа ориентирует нижестоящие суды на исследование всех фактических обстоятельств заключения договора банковского вклада; установление факта того, были ли одинаково доступны для всех клиентов банка условия договора, который был заключен банком с конкретным вкладчиком, и был ли этот договор утвержден внутренними распорядительными документами банка; необходимость оценки разумности и добросовестности действий вкладчика при его заключении и понимания им обстоятельств заключения именно договора банковского вклада или иного договора о передаче денежных средств банку в лице его сотрудников; необходимость проверки фактического поступления денежных средств по договору банковского вклада на счета по вкладам или иные счета и отражение соответствующих операций в учете банка Р
для последующего предъявления вкладчиком требований о выплате суммы вклада за счет конкурсной массы банка4.
--т
4 См., например, постановления Арбитражного суда Московского округа от 01.06.2016, от 02.06.2016, от 14.06.2016, от 19.07.2016, от20.07.2016, от25.07.2016, от 12.09.2016 по делу № А40-172055/2013.
П
к к
s К
науки ъ
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
В деле о банкротстве «МКБ "Замоскворецкий"» (ОАО) у ряда клиентов банка, заключивших договоры об открытии и обслуживании текущего счета в иностранной валюте для совершения операций, не связанных с предпринимательской деятельностью или частной практикой, в подтверждение размера задолженности банка имелись на руках только выписки по счету, заверенные оттиском штампа дополнительного офиса банка и подписью операциониста. В упомянутых выписках, состоящих из одной строки, были отражены только суммы остатков по счетам на определенные даты, без указания источников поступления денежных средств. При этом приходных кассовых ордеров, расчетных или иных первичных документов бухгалтерского учета, свидетельствующих о пополнении текущих счетов, у таких клиентов на руках не было. Кроме того, согласно документам кассового дня, а также выпискам по лицевому счету банка и текущим счетам клиентов, соответствующие операции не отражались в данных аналитического учета банка.
В описанной ситуации Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ и Арбитражный суд Московского округа указывают нижестоящим судам на необходимость оценки с точки зрения разумности и добросовестности действий клиентов — физических лиц, заключивших договоры банковского счета и ограничившихся получением лишь выписки по счету в подтверждение факта внесения денежных средств на счет; необходимость выяснения мотивов совершения спорных сделок и избранного порядка документального оформления операций, связанных с пополнением счетов, обстоятельств, при которых состоялись передачи денежных средств и вручение операционистом выписок по счету5.
Необходимо отметить, что само по себе наличие договора банковского вклада и приходного кассового ордера не всегда достаточно для подтверждения фактического размера и наличия задолженности. Например, указанные документы не являются надлежащими доказательствами в случае, когда они были выданы вкладчику в период неплатежеспособности банка.
Так, в деле о банкротстве АБ «Банк проектного финансирования» (ЗАО) было установлено, что остаток денежных средств на счете по вкладу был сформирован путем совершения неправомерных действий по переводу денежных средств со счета третьего лица — клиента банка на счет вкладчика посредством оформления приходно-расходных кассовых документов без фактической выдачи и внесения денежных средств в кассу банка в период неплатежеспособности банка, когда снятие определенной денежной суммы со счета одного клиента технически возможно лишь при условии одновременного поступления аналогичной суммы на счет другого клиента; при этом реально денежные средства кассой банка не выдаются и не принимаются, несмотря на то, что приходные кассовые ордера могут выписываться, но только вместе с расходными кассовыми ордерами на аналогичные суммы. В условиях фактической неплатежеспособности банка, не имея возможности реально распорядиться имеющимися на счете денежными средствами путем перевода их в другую кредитную организацию или реального получения в кассе наличных денежных средств, третье лицо осуществило «дробление» своих вкладов путем перевода денежных средств на счет по вкладу заявителя, а также иных лиц.
См.: определение Верховного Суда РФ от 14.06.2016 № 305-ЭС15-17704 по делу № А40-99892/2014 ; постановление АС Московского округа от 29.06.2016 по делу № А40-99892/14.
"Т^ЕСТНИК О,х™мС В- б л л -э
Ш ^К «иипсо—ихстд Оценка судами разумности и добросовестности действии 113
L^ß имени O.E. куп1фина(мгюА) вкладчика при заключении договора банковского вклада
В результате таких действий остаток на счете третьего лица сократился до сумм, не превышающих сумму страхового возмещения, которое это третье лицо и получило в полном объеме.
Суды пришли к выводу о том, что вкладчиком совместно с третьим лицом допущено злоупотребление правом, поскольку действия по оформлению приходно-расходных кассовых документов через кассу банка, то есть операций по снятию со счета третьего лица денежных средств и внесению их в размере, не превышающем максимальную сумму страхового возмещения, предусмотренную Федеральным законом от 23.12.2003 № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», на счета по вкладу, в условиях фактической утраты банком платежеспособности имели целью обойти установленный законодательством о страховании вкладов и о банкротстве порядок удовлетворения требований кредиторов, поскольку вкладчик рассчитывал получить непосредственно после отзыва у банка лицензии на осуществление банковских операций удовлетворение своих требований за счет средств фонда страхования вкладов.
Следовательно, указанные действия являются незаконными и не влекут возникновения у вкладчика права, подлежащего судебной защите.
С учетом вышеизложенных обстоятельств суды признали обоснованным довод Агентства страхования вкладов о том, что совершенные действия опосредуют дробление вкладов с целью получения денежных средств посредством выплаты установленного законом страхового возмещения, в результате совершенных операций объем вкладов физических лиц не увеличивается, но при этом увеличивается размер страховой ответственности Агентства по страхованию вкладов6.
Схожие по своему характеру недобросовестные действия вкладчиков были установлены судами в деле о банкротстве ОАО «Первый республиканский банк». Недобросовестность поведения вкладчиков состояла в том, что технические записи по счетам для учета вкладов не сопровождались реальным внесением денежных средств, а цифровые остатки на их счетах в банке были сформированы фиктивно в результате формального осуществления технических записей по счетам бухгалтерского учета. В частности, об этом свидетельствует совпадение снятой одним вкладчиком денежной суммы, значительно превышающей лимит страхового возмещения, и внесенных в этот же день денежных средств шестью иными вкладчиками. Следовательно, фактически операции по снятию и внесению наличных денежных средств банком не производились, истцы не вносили наличных денежных средств на свои счета через кассу банка, а банковские проводки имели фиктивный характер7.
6 См.: постановления Арбитражного суда Московского округа от 20.01.2016 и от 14.03.2016 по делу № А40-184548/2013.
7 Определение Верховного Суда РФ от 19.04.2016 № 9-КГ16-3. См. также: апелляционные определения Московского городского суда от 28.07.2016 по делу № 33-28920/2016 и по делу № 33-25725/2016, от 18.07.2016 по делу № 33-27897/2016 и по делу № 3327652/2016 ; апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 28.07.2016 № 33-14501/2016 по делу № 2-698/2016 ; постановление Президиума Алтайского краевого суда от 05.07.2016 по делу № 44Г-29/2016 ; апелляционное определение Иркутского областного суда от 27.06.2016 по делу № 33-8778/2016.
