CC BY
34
5. Коршунов С.С. Спортивные события как инструмент формирования имиджа России: региональный аспект // Filo Ariadne, 2017. № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: filoariadne.esrae.ru/7-121/ (дата обращения: 02.03.2020).
6. Красюк И.Н. Маркетинговые коммуникации: Учебник / И.Н. Красюк. М.: Инфра-М, 2018. 416 c.
ОЦЕНКА РИСКОВ ВНЕДРЕНИЯ МЕХАНИЗМА ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ЛИЦЕНЗИРОВАНИЯ В РОССИИ Абалевич К.Ю. Email: Abalevich690@scientifictext.ru
Абалевич Кристина Юрьевна - магистрант экономических наук,
кафедра антимонопольного регулирования, Московский государственный областной университет, г. Москва
Аннотация: в последние годы возможность внедрения механизма принудительного лицензирования в российской экономике активно обсуждается антимонопольными органами. Рассматриваемое международными договорами как исключительная мера, в России принудительное лицензирование планируется использовать в качестве инструмента борьбы с компаниями, доминирующими на рынке лекарственных препаратов. Однако использование механизма имеет ряд существенных рисков для российской экономики, которые подтверждаются опытом зарубежных стран. Таким образом, в статье анализируются риски, связанные с применением механизма принудительного лицензирования в российской экономике.
Ключевые слова: экономика, антимонопольное регулирование, принудительное лицензирование.
RISK ASSESSMENT OF COMPULSORY LICENSING IMPLEMENTATION IN RUSSIA Abalevich K.Yu.
Abalevich Kristina Yuryevna - master Student in Economics, ANTITRUST REGULATION, MOSCOW REGIONAL STATE UNIVERSITY, MOSCOW
Abstract: in recent years the issue of compulsory licensing implementation in Russian economy is actively discussed by antimonopoly authority. Specified as an exceptional measure according to international agreements, Russia is going to use compulsory licensing for fight against monopoly companies on pharmaceutical market instead. However, it is highly possible for Russian economy to have problems after tool implementation that is proved by international experience. In that way, the article analyzes risks which can be caused by compulsory licensing implementation in Russia. Keywords: economics, antitrust regulation, compulsory licensing.
УДК 338.14
По мнению некоторых экспертов, антимонопольное законодательство России требует внесения поправок в сторону внедрения принудительного лицензирования прав интеллектуальной собственности, тем самым сняв ограничение на использование интеллектуальной собственности только обладателями патента на изобретение. Аргументами в пользу применения принудительного лицензирования рассматриваются:
1) злоупотребление компаний патентной защитой и как следствие монополизация рынков;
2) установка монопольно высоких цен на товары народного потребления, а также отказ от поставок на рынок;
3) принудительное лицензирование позволит разрешить ценовую, качественную и ассортиментную дискриминацию в отношении российских потребителей [4]. Однако последствия от внедрения данного механизма не так однозначны, как может показаться на первый взгляд.
Сейчас на российском рынке существует высокий риск злоупотреблений доминирующим положением со стороны правообладателей, который выражается в виде установления и поддержания необоснованно высокой цены, а также отказа от производства (или поставки) лекарственных и медицинских препаратов в Россию. Сложившаяся ситуация требовала внесения корректировок, в результате чего Федеральная антимонопольная служба России разработала соответствующий законопроект «О принудительном лицензировании» (далее Законопроект). Основная цель поправок заключалась в установлении порядка выдачи разрешений на использование изобретений без согласия патентообладателя, но с уведомлением последнего и выплатой соразмерной компенсации. Метод принудительного лицензирования рассматривается в качестве механизма для защиты прав граждан в случае, если транснациональные компании откажутся от производства или поставки необходимых товаров в Россию в случае угрозы жизни и здоровья населения [3]. Однако стоит отметить возможные риски от внедрения принудительного лицензирования в российской практике.
В обществе сложились различные мнения относительно вступления в силу Законопроекта. Существует ряд опасностей для экономических отношений внутри страны, а именно: негативная реакция экономических субъектов на необоснованное вмешательство в регулирование отношений интеллектуальной собственности и возможное замедление темпов инновационного развития. Стоит также отметить, что вероятно предложенные поправки в закон могут существенно ограничить, ущемить защиту правообладателей. По мнению специалистов, ограничение в области патентных прав может привести к уменьшению числа научно-исследовательских и производственных центров, которые бы могли вести свою деятельность в России. Это в свою очередь спровоцирует ухудшение условий доступа российского бизнеса к инновациям [1, с. 39]. Также существует мнение о том, что меры принудительного лицензирования будут способствовать повышению уровня неопределенности для компаний-производителей инновационных товаров и услуг, а также к формированию неблагоприятных условий для их деятельности в России.
Последствия внедрения механизма могут отразиться и на деловом климате российского рынка. Введение в законодательство самой нормы принудительного лицензирования является негативным фактором для компаний - разработчиков при выведении нового продукта на рынок. Наличие этой нормы, по сути, даст право на вторжение в сферу частных интересов, что подрывает основополагающие принципы патентного права. В этом случае будет уместно вспомнить опыт Индии и Египта, где история применения института принудительных лицензий показательна с точки зрения рассмотрения негативных последствий. Так, например, министерство здравоохранения Египта в 2002 г. выдало принудительные лицензии всем производителям, подавшим соответствующие заявки, через два месяца после того, как компания-производитель вывела на рынок препарат для лечения эректильной дисфункции. Как следствие, выведенный на рынок дженериковый лекарственный препарат начал продаваться по цене в размере 1/20 от стоимости оригинального препарата. В качестве обоснования решения о выдаче принудительной лицензии была положена необходимость защиты интересов менее обеспеченных слоев населения. Также факт выдачи принудительной лицензии оправдывался тем, что переходный
период для приведения национального законодательства в соответствие с Соглашением ТРИПС к тому моменту еще не истек. Однако, как пишут международные эксперты в области экономики, санкционирования выдачи принудительной лицензии на производство оригинального препарата в Египте ряд международных фармацевтических производителей заморозили свои инвестиционные планы внутри страны. При этом объем прямых инвестиций в Египте сократился с 1 104 (уровень 1997 г.) до 428 млн долл. (уровень 2002 г.), что связывается в т. ч. с ослаблением уровня защиты исключительных прав [2, с. 10].
Стоит привести еще один пример из опыта Индии. Там первая принудительная лицензия была выдана по решению генерального контролера по патентам в 2012 г. в отношении лекарственного препарата с МНН сорафениб, используемого в терапии против рака. Выдача принудительной лицензии была обоснована генеральным контролером по патентам тем, что количество запатентованного препарата в обращении не удовлетворяло разумные потребности населения Индии. Данные обстоятельства были установлены по результатам сопоставления статистических данных о количестве пациентов и объеме предложения о продаже препарата. Дополнительно был принят во внимание фактор уровня продаж препарата на рынках других государств. По мнению локального производителя, поддержанному генеральным контролером по патентам, производитель оригинального препарата «пренебрегал» продажами в Индии. Отдельно было отмечено, что оригинальный производитель имел производственные мощности для изготовления препарата непосредственно в Индии, однако по прошествии нескольких лет с даты выдачи патента не начал осуществлять производство, а равно — не предоставил кому-либо добровольную лицензию. Генеральный контролер по патентам также заключил, что цена на оригинальный препарат в Индии была чрезвычайно завышена. Данный вывод был сделан на основе анализа официальных данных об обеспеченности семей. В результате выдача принудительной лицензии была одобрена. Действие лицензии было ограничено территорией Индии. Размер лицензионного платежа в пользу патентообладателя был установлен на уровне 6% от величины чистой выручки локального производителя от продаж воспроизведенного препарата. В ходе судебного разбирательства патентообладателю удалось лишь повысить размер лицензионного платежа с 6% до 7%, однако отмены решения добиться не удалось.
Несмотря на то, что выдача патента позволила значительно снизить стоимость лекарственных средств, только 7% пациентов могли позволить себе пройти терапию. А значит, механизм лицензирования не всегда приводит к повышению доступности лекарственных препаратов. Более того международные эксперты отмечают, что уровень прямых иностранных инвестиций непосредственно в фармацевтическом секторе Индии в 2013 г. сократился на 65,2% с 3,2 до 1,1 млрд долл. по сравнению с уровнем предыдущего периода, что напрямую связано с ослаблением принципов защиты исключительных прав и применением механизмов принудительного лицензирования [2, с. 11]. Опыт этих стран свидетельствует о существовании реальной угрозы ухудшения деловых отношений и делового климата, что, несомненно, приведет к снижению доступности фармацевтических товаров.
Таким образом, анализируя международный опыт применения принудительного лицензирования, необходимо принимать во внимание большое количество разнообразных факторов. К таким факторам относятся особенности функционирования экономики конкретной рассматриваемой страны, годовой доход на душу населения, особенности регулирования сектора здравоохранения и государственных программ медицинской помощи. Естественно, что существует ряд рисков для применения механизма принудительного лицензирования в России. Угроза ухудшения делового климата на российских рынках, и как результат, уход компаний-производителей инновационных лекарственных средств из России, ставит под сомнение целесообразность внедрения данного механизма регулирования.
Список литературы /References
1. Вознесенский Н., Муравин А. Интеллектуальная собственность и антимонопольное регулирование // Российское конкурентное право и экономика, 2013. Ч. 2. № 3 (9). С. 36-41.
2. Завьялова М. Принудительное лицензирование как механизм - исключение в фармацевтическом секторе / М. Завьялова // Ремедиум. Журнал о российском рынке лекарств и медицинской техники, 2016. № 12. С. 6-14.
3. Нижегородцев Т. О пользе параллельного импорта и принудительного лицензирования лекарственных средств. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://fas.gov.ru/news/24325/ (дата обращения: 20.05.2020).
4. Кашеваров А.Б. Вопросы использования параллельного импорта требуют правового решения на уровне ЕАЭС. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://fas.gov.ru/news/28926/ (дата обращения: 20.05.2020).
МОНИТОРИНГ И ВЫЯВЛЕНИЕ КОРПОРАТИВНОГО МОШЕННИЧЕСТВА В СИСТЕМЕ ВНУТРЕННЕГО КОНТРОЛЯ Карасева С.С. Email: Karaseva690@scientifictext.ru
Карасева Светлана Сергеевна - магистрант, кафедра учета, анализа и аудита, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, г. Москва
Аннотация: в статье анализируются особенности регулирования корпоративного мошенничества в системе внутреннего контроля организаций. Автором представлена характеристика системы внутреннего контроля, в том числе цели, задачи и средства внутреннего контроля в компании, приведены характеристика, виды и примеры контрольных процедур, а также методика оценки их эффективности согласно основам стандарта COSO. Особое внимание уделено описанию и роли контрольных процедур вида «контроли против мошеннических действий».
Ключевые слова: корпоративное мошенничество, внутренний контроль, стандарт COSO E M, контрольные процедуры.
MONITORING AND IDENTIFICATION OF CORPORATE FRAUD IN THE INTERNAL CONTROL SYSTEM Karaseva S.S.
Karaseva Svetlana Sergeevna - Undergraduate, DEPARTMENT OF ACCOUNTING, ANALYSIS AND AUDIT, FINANCIAL UNIVERSITY UNDER THE GOVERNMENT OF THE RUSSIAN FEDERATION, MOSCOW
Abstract: the article analyzes the model of corporate fraud regulation in the frameworks of internal control corporate system. Author presents the characteristics of internal control system, including the goals, objectives and means of internal control in the company, provides characteristics, types and examples of control procedures and methodology for assessing their effectiveness in accordance with the principles of COSO standard. Particular attention is paid to control procedures of type "fraud-controls". Keywords: corporate fraud, internal control, COSO ERM, control procedures.
