CC BY
15
КЛИНИЧЕСКАЯ ГЕРОНТОЛОГИЯ, 9-10, 2010
ненных стратегий, но и привычек, повседневных практик, формируются общие фильтры, которые способствуют выбору той или иной интерпретации внешних событий.
2. Тип «конфликтная гармония» с присущими этому типу особенностями.
Совместная жизнь растворено содержит в себе и относительно мирные дни, и бурные, и не очень бурные, столкновения. Преобладающие локальные столкновения не изменяют содержательную сторону жизни пожилой семьи. Небольшие столкновения вполне соизмеримы с «нормальным способом общения». Нет конфликтной остроты. Перезарядка конфликтного поля осуществляется за счет выпрямителей кривизны взаимоотношений, среди которых отметим следующие: юмор, самоирония; хобби, непритязательные домашние увлечения; особые стратегии «утепления» отношений («приготовить любимое блюдо», «вспомнить приятное», «пригласить внуков», «не путать вину с бедой, прощать»).
3. «Вечная мерзлота». Супруги не являются ни друзьями, ни врагами, ни близкими, ни чужими. На место взаимопониманию или враждебности приходит индифферентность. «Семья» в данном случае является лишь красивым прикрытием обособившихся «систем».
4. «Конфликтные семьи», характеризующиеся тем, что имеет место прогрессирующая редукция межличностных отношений к уровню простых схем «стимул-реакция», проявляющаяся в форме феноменов негативного толка: агрессивности, мстительности, тотальной критике супругов. В таких семьях столкновения обусловлены не столько антагонистическими реакциями на происходящие изменения, сколько инициируются самими супругами, постоянно «атакующими» друг друга. Состояния неопределенности и подозрительности здесь принимают хроническую форму и превращают супружеские отношения в «юдоль страдания». Нередко в конфликтное поле супругов вовлекается широкий круг значимых других. Дети, родные, близкие друзья вынуждены выбирать сторону одного из супругов и превращаться во врага для другого супруга. Речь в данном случае идет не столько о локальных, сколько о хронических конфликтах, причины которых респонденты нередко формулировали в виде общего высказывания «не сошлись характером». Хотя за каждым «не сошлись характером» скрывается особая причина, непрозрачная и неявная, часто скрытая для самого респондента, извлечь которую можно в результате интерпретационной деятельности полученных данных интервью.
ОЦЕНКА МЕДИКО-СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА ЛИЦ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА И ДОЛГОЖИТЕЛЕЙ А.Е. Ермакова, Н.К. Горшунова, М.Н. Киндрас, В.Я. Мутов
Курский государственный медицинский университет
В Российской Федерации наблюдается устойчивый рост населения старшего возраста. В Курской области в 2008 г. их численность составила 280 286 человек (24,3%), среди них 146 долгожителей, соотношение мужчин и женщин среди них составляет 1:9. Ожидаемая продолжительность жизни была невелика и составила 60,4 года для мужчин и 73,7 лет для женщин.
Цель исследования - оценить социальные условия жизни, характер заболеваемости, их взаимосвязи и влияние на темпы старения у лиц старческого возраста и долгожителей.
Материалы и методы. Обследовано 117 геронтов, состоящих на диспансерном учете в поликлиниках N1 и N4 гор. Курска. Из них в возрасте (75-89 лет) - 85 человек, мужчин - 31 (средний возраст - 82,1 ± 1,8 г), женщин -54 (средний возраст - 85,3 ± 2,3 г); и группа лиц (90 лет и старше) - 32 человека: мужчин - 9 (средний возраст - 92,6 ± 1,4 года), женщин - 23 (средний возраст 93,7 ± 1,6 лет). Исследование осуществлялось с использованием карт обследования лиц старшего возраста (Горшунова Н.К. с соавт., 2001). Степень системной дезинтеграции организма геронтов определяли по биологическому возрасту (Войтенко В.П., 1984)
Установлено, что в I группе БВ (62,3 ± 0,6лет) приближался к ДБВ (66,4 ± 0,7), что указывает на естественное течение инволютив-ных процессов у лиц старческого возраста. Во II группе обследованных БВ (65,4 ± 0,8 лет) достоверно (Р < 0,001) отставал от ДБВ (77,3 ± 0,7 лет), что свидетельствует о замедленном темпе старения у пациентов старше 90 лет. В феномене долголетия несомненную роль играет наследственность. При анализе продолжительности жизни родителей обследуемых установлено, что по материнской линии средний возраст составил 86,7 ± 2,4 года, а по отцовской - 81,2 ± 1,9года. Выходцы из сельской местности доминировали в группе лиц старческого возраста (61%) и долгожителей (69%), по сравнению, с городскими жителями.
Характер трудовой деятельности в прошлом у 57% пациентов был связан с физическим, у 43% - с умственным напряжением. Главным источником их доходов - пенсия, средний размер которой у пенсионеров по старости составил 6193 рубля в месяц, у инвалидов и участников ВОВ - 8675 рублей, что свидетельствует о низком уровне жизни их жизни.
Выявлена обратная связь между возрастом и полиморбидностью. У долгожителей индекс полиморбидности составил 2,1 ± 0,5, у лиц старческого возраста 3,6 ± 0,7. Качественный анализ заболеваний показал, что в структуре патологии лиц старческого возраста и долгожителей ведущее место принадлежит атеросклерозу церебральных сосудов, изолированной систолической артериальной гипертонии, а также инволютивным изменениям со стороны опорно-двигательного аппарата, органов зрения, слуха. Таким образом, можно предположить, что продолжительность жизни обследуемых пациентов обусловлена наследственной предрасположенностью к долголетию, незначительным влиянием средовых факторов, приведших к инволютивным, а не патологическим изменениям и низкой полимор-бидности.
СОСТОЯНИЕ МЕХАНИЗМОВ ФИБРИНОЛИТИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ У БОЛЬНЫХ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА
НА ФОНЕ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТОНИИ
А.В. Желтобрюх, Н.К. Горшунова
Курский государственный медицинский университет
Одно из самых распространенных сердечно-сосудистых заболеваний - артериальная гипертония (АГ) сопровождается изменениями в системе гемостаза. Согласно современным представлениям одним из основных ее патогенетических механизмов признается эн-дотелиальная дисфункция (ЭД). Сосудистый эндотелий - огромный плацдарм для синтеза различных биоэффекторов, в том числе с разнообразной гемостатической активностью. Среди них важное место занимает тканевой активатор плазминогена (ТАП), регулирующий фибринолитическую активность крови, от которой зависит формирование тромбофилии и развитие тромботических осложнений. Старение видоизменяет структуру и функции сосудистой стенки, усугубляя проявления ЭД при АГ.
Цель работы - определение активности тканевого активатора плазминогена (ТАП), его влияния на фибринолиз у пожилых больных АГ II стадии (средний календарный возраст - 66 ± 0,6 лет). Группой сравнения служили 13 человек аналогичного возраста без АГ. Исследовали активность Хагеман-зависимого фибринолиза, содержание растворимых фибрин-мономерных комплексов (РФМК) и Д-ди-мера, активность ТАП в пробе с временной венозной окклюзией (Балуда В.П. с соавт. 1993), для определения стресс-индуцированного резерва их высвобождения.
Установлено, что у больных АГ наблюдалось формирование депрессии Хагеман-зависимого фибринолиза - 7,3 ± 0,6 мин по сравнению с лицами без АГ, у которых длительность лизиса фибринового сгустка составила 6,5 ± 0,16 мин (р < 0,05). Проба с временной ишемией сосудистой стенки у больных АГ не приводила к укорочению лизиса фибринового сгустка. Депрессия фибринолиза объяснялась достоверным снижением активности ТАП - 2,3 ± 0,28 нг/мл у больных АГ по сравнению с 3,5 ± 0,6 нг/мл у практически здоровых лиц, р < 0,05. Выполнение пробы с временной венозной окклюзией увеличивало выброс ТАП до 3,32 ± 0,38 нг/мл, р < 0,05.
