Оценка «Косыгинской» реформы с позиции теории макроэкономического регулирования Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

22 ав

УДК 338.24.021.8 ББК65.013.7

DOI 10.17150/2308-2588.2015.16(31454-468

Н. А. Шапиро

Санкт-Петербургский НИУ информационных технологий, механики и оптики, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация

= ОЦЕНКА ((КОСЫГИНСКОЙ» РЕФОРМЫ С ПОЗИЦИИ

1 ТЕОРИИ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

>

^ Аннотация. Сравниваются два варианта рефор-

с мы 1965 года: реальный — это реформа А. Н. Косыги-

| на, и потенциальный — реформа Е. Г. Либермана. Из-

' начально предложенные Е. Г. Либерманом в качестве

основных идей реформы «план, прибыль, премия», которые получили название 3«П», впоследствии ¡2 были преобразованы в 3«С» — «самоокупаемость,

| самофинансирование и самоуправление», ставшие

| символом «косыгинской» реформы. Автором делает-

| ся вывод, что ни один из этих двух вариантов не дал и

| не мог дать позитивных результатов для развития со-

циалистической экономики. Оба варианта по своему замыслу не предполагали изменений на макроуров-А не, которые бы позволили ввести реальный хозрасчет

Л на предприятиях, используя рыночные параметры —

2 цену и объем реализованной продукции.

Ключевые слова. Институциональная ловушка, ^ макроэкономическое регулирование, соотношение

Ц плана и рынка, хозрасчет.

I N. A. Shapiro

St. Petersburg National Research University ofInformation Technologies, Mechanics and Optics, St. Petersburg, Russian Federation

ASSESSING KOSYGIN'S REFORM FROM THE STANDPOINT OF MACROECONOMIC MANAGEMENT

Abstract. The paper compares two options of the 1965 ^ reform: the real one — the reform of A. N. Kosygin, and

454

© H. А. Шапиро, 2015

the potential one — the reform of E. G. Lieberman. Lieb- 2 ;

erman offered the idea of so called 3«P», which stands for 88;

«plan, profit, premium», to be basic ideas of the reform, Ц;

which subsequently were converted to 3«S» —«self-suffi- °° ¡

ciency, self-financing and self-governance». They became ¡

a symbol of Kosygin's reform lately. The author con- ¡ cludes that neither of these two options did not and could not contribute to the development of the socialist economy. Both plans did not imply any changes at the macro level, which would allow doing true cost accounting in

enterprises with the use of market parameters — price ¡ and volume of products sold.

Keywords. Cost accounting, institutional trap, mac-roeconomic management, plan-market ratio.

В преамбуле конференции «Упущенный шанс

или последний клапан? (К 50-летию «косыгинских» Í

реформ 1965 г.)», которая проводилась в октябре теку- |

щего года в Финансовом университете при Правитель- 1

стве РФ, было сказано, что ее целью является анализ 1

о

советского и постсоветского опыта проведения соци- в ально-экономических реформ, выявление институци- 1 ональных ловушек, тормозящих развитие. Формули- | ровка темы конференции заставляет задуматься: как § понимать «упущенный шанс или последний клапан?» | «Упущенный шанс» — это отказ от изначальных 3«П» §, («план, прибыль, премия») по Либерману, которые "в превратились в 3«С» («самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление») по Косыгину, — отказ, 1 выхолостивший модернизационную сущность рефор- а мы? И что бы произошло в случае движения реформы J по пути 3-х «П»? «Последний клапан» — это клапан, 1 который не сумели вовремя закрыть, чтобы сохранить | социалистическую экономику, и потому она стала 1 стагнировать и саморазрушаться, или это клапан, ко- | торый не сумели должным образом открыть, чтобы "§ свежий ветер перемен способствовал модернизации | социалистической экономики? Ответы на поставлен- |

S

ные вопросы проливают свет на институциональную

со аб

ловушку1, в которую вели намерения советских «модернизаторов».

3«П» и 3«С»—два пути в одну ловушку

Реформа 1965 г. шла в русле определения релевантного соотношения или сочетания плановых и то-2 варно-денежных отношений (ТДО) или, в современ-= ной терминологии, плановых и рыночных инструмен-| тов в хозяйственном расчете, должного обеспечить эф» фективное развитие экономики. Соотношение плана ; и рынка — это центральная проблема теории и практики любой экономики и во все времена. В советский | период она обрела особую остроту. Так, в период становления социалистической экономики эту проблему пытались разрешить прямолинейно и просто — отка-¡5 заться от использования ТДО вообще, на основании § марксистского тезиса о несовместимости денег и ком-| мунизма. Видимо, это решение шло в русле логики: § чем раньше не будет денег, тем раньше наступит ком-1 мунизм. Если от принципа «чем раньше...» пришлось .2 быстро отступиться как теоретикам, так и практикам, то согласиться с необходимостью широкого использо-

1 вания ТДО не удалось в полной мере за все годы су-

2 ществования советской экономики ни тем, ни другим. Но практика в этом отношении шла (по крайней мере,

£

| 1 Напомним читателю, что под «институциональной ло-

вушкой» обычно понимается неэффективная устойчивая нор--ц ма (институт), обладающая самоподдерживающим характером, ^ блокирующая всякое иное эффективное решения. Устойчивость § данной нормы означает, что система воспроизводит эту норму, ^ несмотря на явное стремление кардинально изменить сложив-■Ц шийся порядок, т. е. попадает в «институциональную ловуш-| ку» [8]. Явление «институциональной ловушки» возникает как ^ следствие отсутствия необходимой согласованности макроэко-^ номических институтов или регуляторов, слабое или нечеткое Й взаимодействие которых делает возможным воспроизведение прежней нормы, тогда как преодоление «институциональной ло-^ вушки» состоит в том, что воспроизведение нежелательной нормы становится невозможным.

в 1920-е гг.) впереди теории хотя бы потому, что осу- 22« ществила переход к новой экономической политике -: (НЭП), где хозрасчет был реальным воплощением вза- 88« имодействия плана и ТДО. : Факт приоритета практики открыто признавался | экономической наукой советского периода: «Теоретические вопросы хозрасчета стали разрабатываться лишь | после его внедрения.... По существу, это был противоречивый процесс познания хозрасчета и комплекса вза- : имосвязанных с ним экономических категорий (прежде £ всего стоимости, цены, прибыли, рынка, плана, пред- 1 приятия, экономического интереса и т. д.)» [3, с. 392].

В период реализации реформы 1965 г. споры о том, что есть хозрасчет — не привели к большей ясности, чем признание его противоречивости и слож- ^ ности: «Хозяйственный расчет социалистического -§ предприятия — это сложное экономическое явление. ^ Его анализ приводит к обнаружению соединения в I нем противоположных начал», — писал в 1972 г. один 5 из наиболее известных экономистов того времени | Н. А. Цаголов [11, с. 215]. | Приоритет практики проявился в том, что пока те- § оретики спорили о возможности или невозможности | широкого применения хозрасчета как института взаи- §, модействия плана и ТДО, практика социалистическо- 5 го хозяйствования пришла (к 1980-м годам) в упадок. ^ Поставим теперь вопрос: а есть ли принципиаль- | ная разница между 3«П» по Либерману и 3«С» по Ко- 3 сыгину? Ни «план, прибыль, премия», ни «самооку- Л паемость, самофинансирование и самоуправление», с I точки зрения макроэкономики, не меняли внешнюю | среду предприятия, не предоставляя ему реальных | возможностей влиять на цену своей продукции и на ее | объем — на важнейшие параметры выживания пред- 1 приятия в условиях рыночной конкуренции. §

Можно сказать, что 3«П» и 3«С» — это лишь два разных экспертных мнения: одно экспертное мнение

а

со аб

предполагает оценить хозрасчет с точки зрения принципов 3«С», а другое — через принципы 3«П». Здесь можно провести аналогию с популярными в первой половине XIX в. теориями «мелкобуржуазного капитализма» С. де Сисмонди и «мелкотоварного социализма» П.-Ж. Прудона. Сисмонди полагал, что все беды » от того, что государство не сдерживает рост крупного = капитала, а на самом деле оно должно было бы это де-= лать, активно вмешиваясь в экономику [10]. П.-Ж. Пру-| дон исходил из того, что только анархия, т. е. невме-5 шательство государства, не даст возможности расти крупному капиталу [9]. Каждый из них, в конечном | счете, разными путями стремился к утопическому состоянию мелкотоварного производства. Так и с концепциями 3«П» и 3«С». Каждая из них предлагала свой а набор мер, реализация которых, как мы теперь пони-| маем, ничего принципиально не изменила бы, посколь-| ку никто (ни Либерман, ни Косыгин) не предполага-| ли снизить уровень централизованного директивного ! планирования, которое при «реальном социализме» ^ осуществляло связь производства и потребления в мас-Ц штабе всего общества.

| Действительно, если предположить, что план

£ развития экономики страны составлен идеально, т. е. Ц учтены все потребности и возможности (хотя само та-^ кое предположение абсурдно), то зачем поощрять те | предприятия, которые его перевыполняют?! Они, произведя сверхплановую продукцию, зря растратили экономические ресурсы, которые, как известно, являются ограниченными. Они создали продукцию, на которую ^ нет потребителя, ведь в плане-то все сбалансировано! '5 Если какое-то одно предприятие не выполнило план, $ то в условиях общественного разделения труда и жест-„н кой кооперации свой план не смогут выполнить и все остальные предприятия (согласно условиям теории Ц равновесия Вальраса), и тогда никто не получит премии. Нет стимулов, что-либо улучшать или менять,

если существует жесткая зависимость от других. Если 22!

одно предприятие не выполнило план, то как смогло -!

другое его выполнить?! 8 <

Получается, что стимулирование перевыполне- : ния плана ведет к необоснованным растратам, а невыполнение плана наказывает дисциплинированных и уничтожает стимулы к развитию. Таким образом, трудно дать рациональные объяснения, как необходимости тотального народнохозяйственного плана, так и его перевыполнению.

Реформа могла бы быть нацелена на снижение уровня централизации или требований директивно-сти на макроуровне. Но ни 3«П», ни 3«С» ничего не меняли в использовании стимулов расширения экономической свободы, возможности рыночной экономи- ^ ки не приоткрывались, поэтому шансов на модерни- 3 зацию не оставляли. Ни тот, ни другой вариант не от- . крывали клапан для ветра перемен. Реформа наоборот I предлагала предприятиям «крутиться» на принципах е самофинансирование в условиях централизованного | планирования. Самофинансирование же может | обеспечить лишь самоокупаемость мелкого производ- § ства в сферах с коротким периодом оборачиваемости | денежных средств. Никакое самоуправление не спо- §, собно восполнить потребность в инвестициях, необ- е ходимых для развития крупного производства, да еще 3 и инновационного (или, как тогда говорили, интен- Ы сивного), обеспечивающего рост производительности 3 труда. Принципы 3«П» лишь формально деклариро- Ц вали хозяйственную свободу, поскольку не отменяли I директивного планирования и ведущей роли государ- | ства как экономического центра. § Можно сказать, что варианты 3«С» и 3«П» — это | разные риторики о мнимой свободе предприятия, пред- 1 лагающие государству снизить свою ответственность Н за невыполнение им же принятых неэффективных | решений. Чтобы предприятия были по-настоящему

ответственны, они должны стать реально свободными, т. е. влиять на цену продукции и ее объем, прежде всего. Манипуляция экспертными оценками принципиально не меняет реального соотношения плана и ТДО.

Сторонники Либермана приводят его аналитические выкладки, которые якобы доказывают научность предложений Либермана. В частности, есть формула, показывающая взаимосвязь и взаимоопределяемость показателей себестоимости и рентабельности (из работ Е. Г. Либермана)1:

Продукция Заработная Продукция

в оптовых Вся заработная плата Число в оптовых

ценах плата рабочих рабочих ценах

Себестоимость Себестоимость Вся Заработная Число

заработная плата рабочих

плата рабочих

Как видно из данной формулы, в ее правой части произведены тождественные преобразования. Эта формула не дает никаких новых характеристик или зависимостей ни по одному из указанных параметров: продукция в оптовых ценах равна продукции в оптовых ценах, себестоимость равна себестоимости; зарплата рабочих равна зарплате рабочих, и т. д.

Но обсуждение «шансов и клапанов», тем не менее, можно продолжить, потому что главной задачей реформ 1965 г. мог быть поиск такого сочетания плана и рынка, которое бы лучше, нежели в предшествующий период, обеспечивало развитие экономики.

Совнархозы—упущенный шанс

Взглянем на период, предшествующий реформе 1965 г. и связанный с «хрущевскими» совнархозами, с позиций принципов макроэкономики.

План и рынок — два фундаментальных института существования и развития экономики, причем ни

1 Либерман Е. Г. План, прибыль, премия / / Правда. 1962. 9 сент.

один из них не является универсальным и сам по себе 221 не определяет целей развития. Лишь в идеальных мо- -! делях могут быть чистые рынки или абсолютные пла- 88' ны, в реальной экономике они комплементарно сосуществуют. Доминирующая составляющая определяет • качество экономики — рыночная она или плановая, что юридически фиксируется в Конституции страны, в которой отражена господствующая форма собственности (общественная, частная или смешанная).

Отталкиваясь от двух фундаментальных начал

экономики — плана и рынка, логичным будет разде- ] лить совокупность экономических инструментов регулирования на две аналогичные части. Они обычно называются бюджетно-финансовыми, как плановые,

и кредитно-денежные, как собственно рыночные. Ис- ^

ходя из комплементарности инструментов, можно 3

сказать, что, уменьшая степень финансово-бюджет- ^

ного регулирования, следует корректировать денеж- I

но-кредитное, делая его более развернутым, диффе- 5

ренцированным и гибким. Наоборот, увеличивая сте- |

пень финансово-бюджетного регулирования, мы су- ||

жаем пространство для использования денежно-кре- §

дитного инструментария. Надо также учитывать, что |

количественные изменения ведут и к изменению ка- §,

чественного набора инструментов. "в

Если рассматривать сквозь призму этих инстру- 3

ментов советскую экономику, то она представляла со- |

бой не столько единую фабрику (по Марксу), сколько |

единую финансовую организацию и единственный Л

фонд в лице государства, которому принадлежал весь I

созданный в обществе продукт и которое определяло 5|

направления расходов, распределяя денежные ресурсы |

согласно представлениям о потребностях, определяе- |

мых центром. (Основы такого функционирования эко- 1

номики отражены К. Марксом в «Критике Готской про- §

граммы».) Следовательно, когда такая система начина- | ет давать сбой, то надо уменьшать уровень присвоения

со аб

доходов государством, а также количество направлений госрасходов, обеспечивая тем самым простор для реализации самостоятельности хозяйствующих субъектов.

Повышение степени самостоятельности предполагает расширение инструментария денежно-кредитного регулирования, нацеленного на поддержание стабильности денежного обращения и стимулирования эффективного совокупного спроса. Однако инструменты денежно-кредитного регулирования в советской экономике практически не использовались (были, правда, внутренние займы, но совершенно не было рынка ценных бумаг) ни до реформы Косыгина, ни после нее. В СССР отсутствовала банковская система. Внутри страны практически был один-единственный Госбанк, который находился в полной зависимости от государства (Правительства) и был, по сути, финансовым инструментом государства, что не дает оснований рассуждать о реальности ТДО при социализме. | Теперь от общих рассуждений перейдем к истори-

ческим фактам. ^ Практика совнархозов (1957-1965) по-разному

I оценивается разными авторами и источниками. Например, некоторые авторы вообще игнорируют проблематику совнархозов [4; 5], но есть и такие, кто дает ^ однозначно положительную характеристику этому ко-^ роткомуэтапуразвития[12].

| Введение совнархозов реально реформировало

управление социалистической экономикой. Совнархоз был новым институтом в системе управления, принципиально изменившим ее. Разрушались старые связи и ^ налаживались новые. Предприятия попадали в иные условия, которые ломали забюрократизированную форму управления, укоренявшую сталинский режим, когда размещение производств было подчинено не принципам экономической эффективности, а принципам стра-Ц тегического сохранения пространства страны. Поскольку предприятия-смежники нередко располагались за

«

а

тысячи километров друг от друга, то продукцию прихо- 2!

дилось перевозить на далекие расстояния, что, в конце -!

концов, ускорило развал экономики из-за вынужденной 88' поддержки неэффективных хозяйственных связей.

Положение партийной номенклатуры и чиновников министерств и ведомств при прежнем режиме (до совнархозов) зависело от их отношений с верховной властью, а не от экономического положения предприятий и территорий или удовлетворения потребностей населения. Между ведомствами шла конкурентная борьба за ресурсы влияния.

В 1957 г. под руководством Н. С. Хрущева началась реформа по изменению управления промышленностью и строительством. Согласно данной реформе,

предприятия поступали в ведение территориальных ^

органов управления — совнархозов. Министерства 3

распускались, на их месте оставались только неболь- ^

шие комитеты, отвечавшие за общее планирование, I

научно-техническую политику и общую координа- е

цию работы предприятий одной отрасли. Этой ре- |

форме, так же как и реформе Либермана/Косыгина, |

предшествовали дискуссии в советской прессе о прин- §

ципах управления. |

По мнению инициаторов реформы Н. С. Хруще- §, ва, во-первых, введение территориальной системы е

управления приближало руководство промышленно- 3

стью и строительством к предприятиям и объедине- Ы

ниям, а во-вторых, предполагалось, что совнархозы, 3

действуя в отсутствие ведомственных барьеров, обе- Ц

спечат комплексный подход к развитию территорий, I

что было особо важным для отдаленных от центра и |

экономически неразвитых регионов. Переход от ми- §

нистерств к совнархозам реально обеспечил более ра- |

циональное расходование ресурсов регионов и раз- 1

мещение предприятий. Н

Но активные действия новых органов управления |

региональным хозяйством не получили поддержки от |

со аб

464

территориальных партийных организаций. Подчинение экономики региона совнархозам ослабляло межрегиональные связи в СССР, партийную власть в целом. Совнархозам были предъявлены обвинения в местничестве — к преобладанию региональных интересов над общенациональными. Борьба центральных ведомств, » интересов центральной отраслевой бюрократии, с ин-= тересами регионов вылилась в отстранение Н. С. Хру-= щева от власти в 1964 г. и прекращение реформ. | Безусловно, практики совнархозов не были иде-

альными. В совнархозах очень быстро, опережая разе вертывание реформы, начали раздуваться структура » и аппарат, появились отраслевые и функциональные управления, отделы и т. д. С другой стороны, с позиций сегодняшнего дня в совнархозах можно увидеть ^ зачатки кластеров, которые приходят на смену отрас-| левой структуре в современной экономике, поскольку | структура совнархоза определялась спецификой его | экономического региона, а также усиления значимо-| сти фактора пространства, на чем теперь также настаивают экономическая теория и теория управления. Ц Поэтому реформа 1965 г. могла бы усовершенство-

вать управление экономикой в рамках системы совнархозов, а не ликвидировать их вовсе. Она могла инсти-^ туционально обозначить границы региональной кон-^ куренции, содействовать появлению разнообразных | методов управления внутри регионов и, возможно, в дальнейшем созданию пространства для реального использования денежно-кредитных механизмов.

^ Основнаяинституциональнаяловушка

| Значимость реформ, как и идей, определяется не

Ц стартом, а финишем. Финишем реформ Косыгина/ ^ Либермана стали стагнация и застой. Реформа сошла на нет в силу той экономической логики, которая была и в нее заложена. Реформа не обеспечила условий, которые поддерживали и защищали бы свободное раз-

2015, уо1. 16, по. 3, рр. 454-468

витие экономических субъектов, т. е. конкуренцию. Она 22 !

обрекала производителей на существование в крайне -;

противоречивых обстоятельствах, отодвинув государ- 88' ство от ответственности за выполнение плана, но не предоставив возможности предприятиям пользоваться рыночными методами, не предложив никаких инструментов макроэкономического регулирования рынка.

Здесь можно вспомнить отечественного экономиста Б. Д. Бруцкуса, который за высказывания о не- | осуществимости уже самых первых планов советской экономики стал одним из пассажиров «философского ] парохода». В 1929 г., уже в эмиграции, Бруцкус писал ! в статье «Народное хозяйство современной России, его природа и его судьбы»: «... [П]ланы слишком часто и слишком грубо нарушают самочинное разви- ^ тие экономической жизни к величайшему вреду для 3 народного хозяйства» (цит. по: [6, с. 92]). В этой связи ^ Бруцкус подчеркивал, что осуществление задуманных I большевиками планов таит в себе большую опасность, е чем их неосуществление/невыполнение. Народнохо- | зяйственные планы не выполняются потому, что они || по природе своей не рациональны, но если бы они § были выполнены, то рациональному хозяйству был | бы нанесен еще больший ущерб, чем в случае невы- §, полнения. Поэтому Б. Д. Бруцкус считал неизбежным е гибель большевистского эксперимента, а гибель соци- 3 алистического строя — лишь проблемой времени, ибо Ы не может быть счастья в условиях насилия, отсутствия 3 личной свободы и права каждого решать свою судьбу. Ц

Порок отечественных реформ часто кроется в том, I

что политическая и экономическая элита становится |

либо заложницей идеологем, указывая то на план, то §

на рынок, либо еще проще — на какой-нибудь техни- |

ческий показатель (темп роста ВВП, бюджетный де- 1

фицит, уровень инфляции и пр.), которые из средства Н

оценки экономики превращает в цель. При этом элита |

осознано пользуется риторикой: тогда — о преимуще- |

со аб

ствах социалистического планирования, сейчас — о достижении мировой конкурентоспособности, прикрывая свои рентоискательские действия по распределению бюджета в собственных интересах, а не для создания общественных благ.

Можно сказать, что основная институциональная » ловушка российского общества кроется не столько в = решениях, постановлениях и иных документах, напи-= санных по поводу реформ, а в общественном сознании. | Современные исследователи называют неформальные - правила надконституциональными ценностями, зачастую оказывающимися сильнее любых формальных | правил, зафиксированных в Конституции и или иных правовых документах. Косвенные методы определения «надконституционных» ценностей могут многое а сказать о них или намекнуть на их смысл. К косвенным | методам относят, как отмечает, например, А. А. Ау-| зан, исследования языка и игр: «.Я стал спрашивать | наших бизнесменов и студентов, какая игра выража-| ет российские ценности? Ответы были разные. Одни говорили — "стенка на стенку"...Другие говорили — Ц прятки, что тоже не лишено оснований» [1, с. 70]. | В этой связи процитируем Алана Гринспена — бо-

£ лее практика, чем теоретика: «Вопреки радужным про-Ц гнозам многих политиков консервативного толка кру-^ шение системы централизованного планирования не | привело к автоматическому возникновению капитализма. Западные рынки опирались на культуру и инфраструктуру, формировавшиеся на протяжении многих поколений: законы, обычаи, поведенческие шаблоны, ^ профессии и практика, которых не было в государстве с централизованным планированием» [2, с. 146]. На $ протяжении многих поколений пространство россий-^ ской экономики существовало без рыночного обмена и интенсивных денежных потоков, ответственности Ц пред партнером, что укоренило привычки обманывать, скрывать, не выполнять обязательств. Присущие наро-

ду ценности выживания состояли, в частности, в соблю- 22 I дении непреложного правила — не критиковать и не -! высказываться. Даже в наши дни открыто высказывают- 88' ся чаще те, кто власть хвалит, не задумываясь, заслуживает она этого или нет, власть же при этом направляет имеющийся потенциал развития в пользу элит, а не населения [7]. Местные элиты, транслируя идеи, рожден- | ные на самом верху, не подвергают сомнению их конкретный и часто ограниченный позитивный смысл, формально выполняя указания сверху. Не мудрено, что до сих пор многие идущие сверху экономические инновации оказываются «не очень» успешными.

Список использованной литературы

1. Аузан А. А. Экономика всего. Как институты определя- ^ ют нашу жизнь / А. А. Аузан. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 3 2014 [2013]. — 157 с. =

2. Гринспен А. Эпоха потрясений. проблемы и перспек- ^ тивы мировой финансовой системы : пер. с англ. /А. Грин- ^ спен. — 3-е изд. — М. : Юнайтед Пресс, 2010. — 517 с.

3. История политической экономии социализма / науч. ред. Д. К. Трифонов, Л. Д. Широкорад. — 2-е изд., перераб. и доп. — Л. : Изд-во ЛГУ, 1983. — 606 с.

4. История экономических учений. (Соврем. этап) : учеб. Н для студентов экон. спец. / под общ. ред. А. Г. Худокормова. — М. : ИНФРА-М, 1998. — 733 с. |

5. История экономической мысли в России : учеб. пособие Ц для экон. специальностей вузов / под ред. А. Н. Марковой. —

М. : Закон и право, 1996. — 136 с. Ы

6. Корицкий Э. Б. Экономисты русской эмиграции : учеб. I пособие / Э. Б. Корицкий, Г. В. Нинциева, А. Л. Дмитриев, о В. Х. Шетов ; под общ. ред. Э. Б. Корицкого. — СПб. : Изд-во § «Юридический центр Пресс», 2000. — 286 с. |

7. Полищук Л. Аутсорсинг институтов / Л. Полищук // | Вопросы экономики. — 2013. — № 9. — С. 40-65. §

8. Полтерович В. М. Институциональные ловушки и эко- | номические реформы / В. М. Полтерович. — М. : Российская -§ экономическая школа, 1998. |

9. Прудон П.-Ж. Что такое собственность? / П.-Ж. Пру- н дон; [Подгот. текста и коммент. В. В. Сапова]. — М. : Республи- § ка, 1998. — 367 с. |§

л

GO

ce

10. Сисмонди Ж. С. де Новые начала политической экономии или о богатстве в его отношении к народонаселению / Ж. Симонд де Сисмонди ; пер. под ред. А. Ф. Кона. — М. : Со-цэкгиз, 1936. — 386 с.

11. Цаголов Н. А. Вопросы теории производственных отношений социализма. Избр. Произведения / Н. А. Цаголов. — М. : Изд-во МГУ, 1983. — 368 с.

» 12. Шубин А. В. Совнархозы (1957-1965) [Электронный

: ресурс] / А. В. Шубин // Мегаэнциклопедия Кирилла и Ме-ï фодия : энцикл. мультимед. интернет-ресурс. — URL : http://

» megabook.ru. >

; Информация об авторе

Шапиро Наталья Александровна — доктор экономиче-I ских наук, профессор, кафедра экономики и стратегического менеджмента, Санкт-Петербургский научно-исследовательский университет информационных технологий, w механики и оптики, Россия, 191187, г. Санкт-Петербург, ■| ул. Чайковского, 11/2 «А», e-mail: [email protected]. s

I Autor

£

§ Shapiro Natalia Aleksandrovna - D.Sc. in Economics, Profes-

^ sor, Department of Economics and Strategic Management, St. Pe-jg tersburg National Research University of Information Technolo-Â gies, Mechanics and Optics, 11/2 lit.«A», Chaikovskii str., 191187, s St. Petersburg, Russian Federation, e-mail: [email protected].

| Библиографическое описание статьи

&

^ Шапиро Н. А. Оценка «косыгинской» реформы

| с позиции теории макроэкономического регулирования / Н. А. Шапиро // Историко-экономические ис-

| следования. — 2015. — Т. 16, № 3. — С. 454-468. — DOI :

| 10.17150/2308-2588.2015.16(3).454-468.

f

Reference to article

I Shapiro N. A. Assessing Kosygin's reform from the stand-^ point of macroeconomic management. Istoriko-ekonomiches-1 kie issledovaniya = Journal of Economic History & History of Eco-g nomics, 2015, vol. 16, no. 3, pp. 454-468. DOI: 10.17150/23081 2588.2015.16(3).454-468.(In Russian).