CC BY
23
УДК 81:39=112.2=161.1 ББК 81
ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО КОНТРАСТА В ПАРЕМИЯХ С КЛЮЧЕВЫМИ ЛЕКСЕМАМИ "DER SCHWIEGERVATER" И «СВЕКОР» В КОНЦЕПЦИИ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
I Е.А. Шимко
306
Аннотация. Статья посвящена сопоставительному этнолингвистическому изучению паремиологических единиц — знаков языка, которые в метафоричном виде хранят и передают из поколения в поколение ценностные установки национальной культуры. С культурологических и лексико-семантических позиций исследуется проблема проявления культурного контраста в паремиях с ключевыми лексемами "der Schwiegervater" и "свекор", связанная с воздействием экстралингвистических факторов на функционирование языка как основного средства выражения и трансляции параметров различных типов картин мира, свойственных каждой этнической культуре. Разрабатывается метод культурного контраста, опирающийся на этнолингвистический комментарий. Данный подход позволяет определить этнокультурное своеобразие паремий и описать их роль в языке. Доказано, что паремиологические поколения в поколение ценностные установки национальной культуры. С культурологических и лексико единицы отражают этнокультурную семантику и выполняют роль знака этнической культуры.
Ключевые слова: этнолингвистика, паремиологические единицы, немецкий и русский языки, сопоставительный анализ, культурный контраст, ключевые лексемы "der Schwiegervater" и <свекор», этнолингвистический комментарий, культурноспецифичность.
REFLECTION OF CULTURAL CONTRAST IN PAROEMIAS
WITH KEY LEXEMES "DER SCHWIEGERVATER" AND "FATHER-IN-LAW"
IN THE CONCEPT OF COMPARATIVE ETHNOLINGISTIC ANALYSIS
| E.A. Shimko
Abstract. The article deals with the comparative ethnolinguistic study of the paroemiologic units of the language, which are metaphorically stored and transmitted from the semantic positions. The problem of the cultural contrast in paroemia with the key lexemes "der Schwiegervater" and "father-in-law" is associated with the impact of extralinguistic factors on the functioning of the language as the main means of expressing and transmitting the parameters of various types of world pictures that are peculiar to each ethnic culture. A method of cultural contrast is being developed based on the ethnolinguistic commentary. This approach allows to determine the ethno-cultural identity of paroemias and describe their role in the language. It is proved that paroemiological generations are value orientations of national culture and reflect ethnocultural semantics and serve as units of ethnic culture.
Keywords: ethno-linguistics, paroemiologic units, German and Russian languages, comparative analysis, cultural contrast, key lexemes of "der Schwiegervater" and "father-in-law", ethnolinguistic comment, cultural specificity.
В настоящее время все более широкое развитие получают исследования, включающие в свое название терминологию этнолингвистики, что соответствует современному направлению, которое позволяет увидеть взаимодействие языкового содержания и формы целостных и частных компонентов системы, динамику развивающихся знаний о них, формирование сознания, духовную культуру народа как знак языка, факты этнографии и тексты фольклора [1-7].
У каждого исследователя своя система научных взглядов, трактовка ключевых понятий с учетом уже существующих навыков, это позволяет внести существенный вклад в раз-
личные аспекты научных теорий, методов. Приобщение к решению актуальных вопросов этнолингвистики, сохраняя при этом авторскую индивидуальность, свое видение проблем, порой создает сложность современного состояния науки, в которое входит новое поколение ученых. Такие работы могут послужить примером нового варианта метода, который позволяет увидеть внутренний механизм развития семантики единиц языка, его сложных преобразований.
В настоящей статье приведено сопоставительное этнолингвистическое описание немецких и русских паре-миологических единиц с использованием метода культурного контраста. Суть данного метода заключается в
307
308
описании базовых лексем и слов-компонентов, представляющих своей семантикой понятие «родство по браку» и имеющих лингвистическое выражение в составе паремий, выступающих показателями фразеологической картины мира; в установлении этнокультурного своеобразия сопоставляемых языковых сообществ в ходе этнолингвистического комментария. Этнолингвистический комментарий имеет, в нашем понимании, два уровня — базовый и этнокультурный. Базовая часть связана с общими культурными и языковыми представлениями и учитывает содержание языковых знаков как единиц двух этнических языковых систем. Этнокультурная часть отражает в языковой картине мира специфику понимания миропорядка, образующую национально-культурную модель мира. Подобная структура комментария позволяет выявить тождества и различия между соотносимыми единицами на этнокультурном уровне во фразеологических картинах мира.
Представляется целесообразным рассмотреть проблему проявления культурного контраста в паремиоло-гических единицах немецкого и русского языков.
В процессе работы были обозначены паремии с ключевыми лексемами, выражающими понятие «родство по браку».
Сопоставим паремии с ключевыми лексемами "der Schwiegervater" и «свекор» с целью определения куль-турноспецифического своеобразия в выражении родственных отношений по свойству в немецкой и русской фразеологических картинах мира.
Отметим следующую особенность немецкой фразеологической карти-
ны мира — отсутствие пословиц с ключевой лексемой «der Schwiegervater». Это указывает на тот факт, что в немецкоязычной среде наблюдается процесс снижения ценности семьи, распад семейных уз, что осуждается в русской культуре. Подобное явление объясняется представлениями об этике семейных отношений в немецком обществе. Согласно данным воззрениям, основу семейной жизни составляли установленные правила, пунктуальность и четкость во всем. В этике семейных отношений у немцев важнейшей чертой является не рассчитывать на помощь родителей. Однако обращаться за поддержкой к родителям не запрещено, но финансовая помощь выдается в качестве долга, требующего обязательного возврата. После того как пара официально оформила свой брак, она самостоятельно оплачивает все расходы, связанные с покупкой дома или квартиры, обустройством своего жилья. Дети живут отдельно от родителей. Семья собирается вместе лишь на праздники. Сами родители ценят свободу и спокойную жизнь. С того момента, как дети покинули родительский дом, они начинают полноценную жизнь: проводят время вдвоем, уезжают по выходным и в праздники за город, встречаются с друзьями, путешествуют [8].
Однако в русском языке нашли выражение паремии с ключевой лексемой «свекор». Определим специфическое наполнение данных пословиц.
Проанализируем специфические черты пословицы «Во лихом свекре правды нет». Для этого выделим ключевые слова, характеризующие свекра, — «лихой», «правды нет».
Рассмотрим этимологическое и современное толкование лексемы «лихой».
Прилагательное «лихой» в значении 'злой', 'лютый', свирепый', 'жестокий' встречается в славянских языках: украинском «лихий» — 'злой, дурной, несчастный', древнерусском «лихъ^> — 'лишний, печальный, злой, плохой', болгарском «лих» — 'злобный, лихой, своенравный', словенском «ИЬ» — нечетный, непарный', чешском «КсЪу» — 'лишний, нечетный, лукавый, пустой', польском «НсЪу» — нечетный, плохой, бедный', верхнелужицком «НсЫ» — 'голый, свободный', нижнелужицком «НсЪу» — 'холостой'. Наблюдалась связь индоевропейской основы «*1е!к-йо-» от «*1о1к-» с греческим «ХауоЭДпе» — потерявший волосы', «Шуауоу» — остаток', латинскому «геН^ио», «-Нс-1;и8» — оставляю'. Первоначальное значение было остающийся, превышающий меру' [9, т. 2, с. 505].
В современном русском языке слово «лихой» имеет противоположные значения: 1) 'злой, злобный, недобрый'; 2) 'молодецкий, удалой' [10, т. 2, с. 74]. В связи с этим представляется целесообразным исследовать лексему «лихой» с позиций этнолингвистического толкования.
В мифологии восточных славян Лихо — олицетворение горя. Согласно легендам, если Лихо поселится рядом с человеком, то его всю жизнь будут преследовать неприятности. При этом Лихо не разграничивает людей по признаку богатства или бедности, праведников или грешников — оно выражает неразборчивость и знаменует своего рода, злой рок [11].
Следовательно, этнолингвистический комментарий лексемы «лихой» выявил следующие особенно-
сти: в основе данного слова лежит персонифицированное воплощение горя, зла.
Проведем семантический анализ ключевого словосочетания «правды нет».
Лексема «правда» родственна ряду слов в славянских языках: украинский — «правда», белорусский — «прауда», болгарский «правда» — поголовье скота', сербохорватский «правда» — правда, тяжба', словенский «pravda» — положение, закон, судебное дело', чешский, словацкий «pravda» — правда', польский, верхнелужицкий — «prawda», нижнелужицкий — «psawda» и образована от прас-лавянской основы «*ргауъ» — прямой, правильный, невиновный' [9, т. 3, с. 352]. В современном русском языке слово «правда» обозначает 'то, что соответствует действительности', правдивость, правильность', 'идеал поведения, заключающийся в соответствии поступков требованиям морали, долга; в правильном понимании и выполнении этических принципов', 'разговорное правота', 'название кодексов средневекового права', в качестве сказуемого верно, справедливо', 'в значении вводного слова действительно, в самом деле', в значении уступительного союза хотя' [10, т. 3, с. 690-691]. В семантике слова «правда» подчеркиваются положительные качества в виде истины, справедливости, соответствия требованиям морали. Однако наличие предикативной формы «нет» в словосочетании «правды нет» указывает на отсутствие данных качеств [10, т. 2, с. 558]. Отсюда ключевое словосочетание «правды нет» отображает стереотипное представление о действии, которое характеризует человека как нечестного, изменяющего мнение.
309
310
В целом, паремия «Во лихом свекре правды нет» характеризует свекра как сильного, злого человека, отступающего от принципов морали.
Рассмотрим специфические возможности представленности «свекра» в паремии «Свекор — гроза, а свекровь — выест глаза». Выделим ключевое слово, характеризующее свекра — «гроза».
С этимологической точки зрения данная лексема в украинском — «гроза», болгарском — «гроза», сербохорватском — «гроза», словенском — «§;го-za», чешском — «Ъг^а», словацком — «Ъ^а», польском — <^гсиа», верхнелужицком «Ьгсиа» — 'ужас', 'страх', 'трепет' [9, т. 1, с. 459; 12, т. 2, с. 219]. В толковом словаре Д.Н. Ушакова слово «гроза» обладает семантикой бурное ненастье с громом и молнией', существо или предмет, внушающие страх, ужас', суровое, устрашающее обращение, острастка' [10, т. 1, с. 625].
Отметим, что гроза в мифологических представлениях древних славян символизировала стихийную силу зла, проявляющуюся в виде грома и молнии. Гром и молния связывались с угрожающей и карающей свыше силой, не зависящей от воли человека, и выступали орудием гнева Бога, вызванного нарушением миропорядка [13, с. 120-121].
В Библии небесные раскаты грома понимаются как голос Бога: «Слушайте, слушайте голос Его и гром, исходящий из уст Его. Под всем небом раскат его, и блистание его до краев земли. За ним гремит глас; гремит Он гласом величества Своего и не останавливает его...» (Иов. 37: 2-4); гром и молния являются символическим выражением непосредственного присутствия Бога (Исх.
19:16; Ап. 4: 5) или его суда: «И отворился храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его, и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение, и великий град» (Ап. 11: 19); молния символизирует второе пришествие Иисуса Христа: «Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого (Мф. 24:27)» [14, с. 91-92].
Следовательно, лексема «гроза» соотносится с природно-стихийным кодом культуры и символически осмысляется как грозная карающая сила.
В культурном пространстве русского народа отразились следующие представления о внутрисемейных отношениях: возглавлял семейный коллектив старший (больший) по возрасту и положению мужчина — «большак». Основной его функцией считалось руководство хозяйственной деятельностью семьи. Он командовал трудом ее взрослых членов, главным образом мужчин, распоряжался всеми необходимыми по хозяйству расходами, контролировал бытовой уклад семьи. Отец — домохозяин являлся олицетворением власти и стражем религиозного культа, следил за духовной нравственностью членов семьи, а также представлял свою семью перед лицом общины на сельском сходе. Большаку принадлежала исключительная, освященная традицией власть над всеми членами семьи. Эта власть была знамением силы, религиозно освященной, включающей многовековой опыт предков и личный, жизненный и трудовой [15].
Таким образом, в паремии «Свекор — гроза, а свекровь — выест гла-
за» образ свекра знаменует могущественную силу, способную карать.
Подчеркнем специфические особенности, характеризующие «свекра» в русской паремии «Свекор кропотлив, свекровь журлива, деверь пересмешник, золовка смутлива, ладуш-ко (муж) ревнив». Обозначим ключевое слово — «кропотлив».
Русская лексема «кропотлив» восходит к древнерусскому слову «кро-пот» и в современном русском языке имеет значение усердный, старательный до мелочей' [16, с. 301; 9, т. 2, с. 382]. Отсюда понятно, что образ «свекра» в паремии «Свекор кропотлив, свекровь журлива, деверь пересмешник, золовка смутлива, ла-душко (муж) ревнив» отображает нравственно-культурную установку: человек должен честно, добросовестно, с полной отдачей трудиться. Подобное явление тесно связано с Библейским преданием: «Отсутствие труда — праздность — было условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие все тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны» [17, с. 73].
Все элементы, характеризующие «свекра», соотносятся с антропным кодом, то есть собственно человеческими реалиями, в данном случае — с внутренними качествами человека, занятого физическим трудом. Этот код и лежит в основе смысла, создающего значение паремии, а именно: 'человек, усердно работающий'.
Проанализируем представленность «свекра» в паремии «Свекор и
свекруха одного духа». Выделим ключевое словосочетание — «одного духа». Произведем семантический анализ слов-компонентов — «одного» и «дух».
Обратимся к этимологической характеристике лексем «один» и «дух», выясним историю данных слов, их современные значения и связь с культурой.
Слово «один» относится к прасла-вянской основе «*edinгь» и родственно лексемам в славянских языках: украинский — «один», древнерусский — «одинъ», старославянский—«КДИЫЪ», болгарский — «един», сербохорватский — «)ёдан», словенский — <^эп», чешский, словацкий — <<jeden», польский «jeden» — единственный', верхнелужицкий — «jedyn», нижнелужицкий — «jaden» [9, т. 3, с. 122].
В словаре С.И. Ожегова лексема «один» определяется следующими семами: 'число, цифра и количество (числительное)', 'без других, в отдельности (краткое прилагательное)', 'какой-то, некий (местоимение)', 'тот же самый, тожественный (прилагательное)', 'только, исключительно (ме- 311 стоимение)', 'какой-нибудь в ряду сходных (местоимение)', единый, целостный (прилагательное)' [16, с. 433].
В русской культуре число «один» — символ целого, неразделенного. Единица объединяет в себе весь мир, означая начало и основу всего живого. Однако единица всегда делится на части, а точнее части соединяются в единицу, стремясь к единству и целостности [18].
Этимологически лексема «дух» встречалась в славянских языках, таких как: украинский — «дух», старославянский — «доухъ», болгарский — «дух (ът)», сербохорватский — «дух»,
словенский — «^иЬ», чешский — «^исЬ», польский, верхнелужицкий, нижнелужицкий — «^исЬ» и родственна, с одной стороны, литовскому «^аййой» — воздух', с другой стороны, литовскому «^айв» — дух, душа', греческому «$е6£» — бог', «$88гу» — 'сера', готскому «&ий» — 'зверь', древневерхненемецкому «^юг» — 'животное' [9, т. 1, с. 556].
Слово «дух» в современном русском языке понимается как: психические способности', моральная сила', в религиозных, мифологических и теософских представлениях — бесплотное сверхъестественное существо', 'в идеалистической философии — основная сущность, нематериальное начало явлений', переносное значение сущность, истинный смысл', склонность к чему-нибудь', дыхание', воздух', 'запах' [10, т. 1, с. 814-815].
Представления о духе у древних славян восходили к анимистической форме осознания мира. В религиозно-мифологическом понимании дух — невидимое, бесплотное существо, до-3'2 брое и злое, связанное с жизнью людей. Сравните с текстом Евангелия: «Однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются» (Лк. 10: 20). В религиозных текстах дух — высшая часть души, направленная на общение с Богом [17, с. 83].
Итак, компонент словосочетания «одного» соотносится с числовым ко-
дом культуры и тесно связан с идеей единства, одного целого. Компонент «дух» (духа) — с духовным кодом культуры и означает в данном случае образ мыслей, поведение, настроение'.
Паремия «Свекор и свекруха одного духа» выступает в роли стереотипного представления о людях, похожих друг на друга по поведению, взглядам.
Итак, сопоставительный этнолингвистический анализ паремий с ключевыми лексемами "der Schwiegervater" и «свекор» позволил выявить специфику культурного контраста в сопоставляемых фразеологических картинах мира: в немецком языке наблюдается отсутствие пословиц с ключевой лексемой "der Schwiegervater"; в русском языке лексема «свекор» отражает следующие значения: 'злой', 'властный', 'усердно работающий', разделяющий взгляды жены'. Вывод проиллюстрируем в виде схемы.
Следовательно, данный факт позволяет отметить маловажность свойственных отношений в структуре немецкой семьи. Такое положение отражает отличия в менталитете: немцам характерна автономность, независимость, индивидуальность, в то время как русские склонны к большой семье, более тесным родственным узам, общинности, соборности.
Таким образом, излагаемый в работе способ сопоставительного этно-
Специфика значений русских паремий с ключевой лексемой «свекор»
\
Разделяющий взгляды жены
Схема
лингвистического описания паремий — их комментирование с опорой на метод культурного контраста доказывает, что паремиологические единицы являются не только носителями языкового значения, но и «посредниками» этнокультурной семантики, выполняющими функцию знака этнической культуры.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бартминьский, Е. Языковой образ мира: Очерки по этнолингвистике [Текст] / Е. Бартминьский. — М.: Индрик, 1995. — 528 с.
2. Бартминьский, Е. Фольклористика, этно-наука, этнолингвистика — ситуация в Польше [Текст] / Е. Бартминьский // Славяноведение. — 2004. — № 6. — С. 89-98.
3. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса [Текст] / Ю.В. Бромлей. — М.: Наука, 1983. — 418 с.
4. Иванов, Вяч. В. Проблемы этносемиоти-ки [Текст] / Вяч.В. Иванов // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. — Л.: Наука, 1989. — С. 35-38.
5. Никитина, С.Е. Культурно-языковая картина мира в тезаурусном описании (на материале фольклорных и научных текстов): дис. в виде науч. докл. ... д-ра фи-лол. наук [Текст] / С.Е. Никитина. — М.: Ин-т языкознания РАН, 1999. — 54 с.
6. Толстой, Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин [Текст] / Н.И. Толстой // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. — М.: Индрик, 1995. — С. 27-40.
7. Толстая, С.М. Стереотип в этнолингвистике [Текст] / С.М. Толстая // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы докладов. — М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1995. — С. 124-127.
8. Немецкая семья [Электронный ресурс]. — URL: http://www. famüy-abc.ru>etno grafiya-semi/item/76-nemetskaya.../ (дата обращения: 19.12.2016).
9. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка [Текст] / М. Фасмер. В 4 т.
— М.: Астрель: АСТ, 2004-2009; Т. 1. — 2004. — 588 с.; Т. 2. — 2009. — 671 с.; Т.3.
— 2007. — 830 с.; Т. 4. — 2009. — 860 с.
10. Ушаков, Д.И. Толковый словарь русского языка [Текст] / Д.Н. Ушаков. В 4 тт. — М.: ТЕРРА, 1996; Т. 1. — 824 с.; Т. 2. — 520 с.; Т. 3. — 712 с.; Т. 4. — 752 с.
11. Лихо [Электронный ресурс]. — URL: http://monsters.3dn.ru/Лихо.htm (дата обращения: 15.12.2016).
12. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка [Текст] / П.Я. Черных. В 2 т. Т. 1. — М.: Рус. яз., 1993. — 623 с.; Т. 2. — М.: Рус. яз., 1993. — 560с.
13. Славянская мифология. Энциклопедический словарь [Текст] / С.М. Толстая. — М., 2011. — 512 с.
14. Библейская энциклопедия [Текст] / Юлиус Ш. фон Карольсфельд. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 766 с.
15. Семья на Руси [Электронный ресурс]. — URL: http://www.pechatnyj-dvor.su>куль тура/семья-на-руси (дата обращения: 19.12.2016).
16. Ожегов, С.И. Словарь русского языка [Текст] / С.И. Ожегов. — М.: Оникс: Мир и Образование, 2007. — 976 с.
17. Скляревская, Г.Н. Словарь православной церковной культуры / Г.Н. Скляревская.
— М.: АСТ: Астрель, 2008. — 447 с.
18. Один [Электронный ресурс]. — URL: http://www. liveinternet.ru/users/Один (дата обращения: 19.12.2016).
REFERENCES
1. Bartminskij E., Folkloristika, ehtnonauka, ehtnolingvistika — situaciya v Polshe, Slavyanovedenie, 2004, No. 6, pp. 89-98. (in Russian)
2. Bartminskij E., Yazykovoj obraz mira: Ocherki po ehtnolingvistike, Moscow, In-drik, 1995, 528 p. (in Russian)
3. Biblejskaya ehnciklopediya, Moscow, OLMA-PRESS, 2001, 766 p. (in Russian)
4. Bromlej Yu.V., Ocherki teorii ehtnosa, Moscow, Nauka, 1983, 418 p. (in Russian)
313
5. Chemyh P.Ya., Istoriko-ehtimologicheskij sl-ovar sovremennogo russkogoyazyka, v 2 vols., Vol. 1, Moscow, Russkii Yazik. (in Russian)
6. Fasmer M., Ehtimologicheskij slovar russkogo yazyka, v 4 vols., Moscow, Astrel: AST; Vol. 1, 2004, 588 p.; Vol. 2, 2009, 671 p.; Vol. 3, 2007, 830 p.; Vol. 4, 2009, 860 p. (in Russian)
7. Ivanov Vyach. V., "Problemy ehtnosemioti-ki", in: Ehtnograficheskoe izuchenie zna-kovyh sredstv kultury, Leningrad, Nauka, 1989, pp. 35-38. (in Russian)
8. Liho, available at: http://www. monsters.3dn.ru/ Liho.htm (accessed: 15.12.2016). (in Russian)
9. Nemeckaya semya, available at: http://www. family-abc.ru>etnografiya-semi/item/76-nemetskaya (accessed:19.12.2016). (in Russian)
10. Nikitina S.E., Kulturno-yazykovaya kartina mira v tezaurusnom opisanii (na materiale folklornyh i nauchnyh tekstov), ScD dissertation (Philology), Moscow, 1999, 54 p. (in Russian)
11. Odin, available at: http://www.liveinternet.ru/us-ers/Odin (accessed: 19.12.2016). (in Russian)
12. Ozhegov S.I., Slovar russkogo yazyka, Moscow, Oniks: Mir i Obrazovanie, 2007, 976 p. (in Russian)
13. Semya na Rusi, available at: http://www. pe-chatnyj — dvor. su > kultura / semya — na — rusi (accessed: 19.12.2016). (in Russian)
14. Sklyarevskaya G.N., Slovar pravoslavnoj cerkovnoj kultury, Moscow, AST: Astrel, 2008, 447 p. (in Russian)
15. Slavyanskaya mifologiya. Ehnciklope-dicheskij slovar, M. Tolstaya, Moscow, 2011, 512 p. (in Russian)
16. Tolstaya S.M., "Stereotip v ehtnolingvis-tike", in: Rechevye i mentalnye stereotipy v sinhronii i diahronii. Tezisy dokladov, Collection of scientific papers, Moscow, 1995, pp. 124-127. (in Russian)
17. Tolstoj N.I., "Ehtnolingvistika v krugu gu-manitarnyh disciplin", in: Yazyk i narodnaya kultura. Ocherki po slavyanskoj mifologii i ehtnolingvistike, Moscow, Indrik, 1995, pp. 27-40. (in Russian)
18. Ushakov D.I., Tolkovyj slovar russkogo yazyka, v 4 vols., Moscow, TERRA, 1996; Vol. 1, 824 p.; Vol. 2, 520 p.; Vol. 3, 712 p.; vol. 4, 752 p. (in Russian)
314
Шимко Елена Алексеевна, кандидат филологических наук, доцент, кафедры правового обеспечения, Мичуринский государственный аграрный университет, [email protected] Shimko Е.А., PhD in Philology, Associate Professor, Law Support Department, Michurinsk State Agricultural University, [email protected]
