CC BY
138
УДК 803.0.3
Н. Н. Джанполат-Васина
ОТРАЖЕНИЕ КАРТИНЫ МИРА СРЕДНЕВЕКОВОГО ЧЕЛОВЕКА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ НЕМЕЦКОЙ РЫЦАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (НА ПРИМЕРЕ ПЕСЕН МИННЕЗАНГА)
В данной статье произведения малых поэтических форм средневековой немецкой литературы (песни миннезанга) анализируются с точки зрения отражения в них картины мира средневекового человека. Выявляются основные черты, свойственные сознанию средневекового человека и находящие выражение в языке произведений.
Миннезанг (любовная лирика), по мнению Г. Эггерса, является выраженным общественным искусством. Имеется в виду, что эта поэзия связана с определенным социальным слоем - рыцарством - и отражает его идеологию, культуру, систему ценностей [1, с. 18].
Правильное понимание и оценка куртуазной культуры возможны при ее включении в более широкий контекст - культуру средневекового человека. Необходимо попытаться воссоздать представления и ценности, присущие ему, выявить его «привычки сознания», то, как он оценивает действительность, его особенности видения мира. Одним словом, полагаться на ту модель мира, которая сложилась в конкретном историческом обществе. Понятие «средневековый человек» представляет собой некую абстракцию, «модель культуры», «скорее «идеальный тип», нежели по возможности точное воспроизведение действительности» [2, с. 25].
Отметим черты, свойственные сознанию средневекового человека и находящие отражение в литературе.
Средневековью чужд наивный реализм, реальностью для человека была объективная действительность, созданная Богом, независимая от субъекта [3, с. 82].
Существование Бога для средневекового человека - постулат, потребность всего его видения мира и нравственного сознания. Для человека средневековья - это высшая истина, вокруг которой группируются все его представления и идеи, с которой соотнесены его культурные и общественные ценности, регулятивный принцип всей картины мира эпохи [4, с. 19].
В куртуазной лирике развивается новая концепция любви: ЬоЬе, гесЫе Мтпе. По определению Деноми, это понятие объединяет в себе три компонента: эстетический (обожествление дамы, восхищение ею); аскетический (недосягаемость женщины); этический (совершенствование мужчины благодаря любви) [5, с. 37].
Новое восприятие любви теснейшим образом связано с христианскими идеями. Любовь - это одна из главных христианских добродетелей, а слово тшпе обозначало, в том числе, и любовь к Богу. Тематика миннезанга охватывает не только отношения между мужчиной и женщиной (рыцарем и дамой), речь идет также об этическом образе рыцаря и шире - о месте человека в мире. Любовь рассматривается в рамках оппозиции «желание - отказ от его исполнения» («Бе§еЬтеп ипё УетсЫ»). В более общем виде она может быть определена как противопоставление «Бог - мир». Главная проблема - обращение к Богу как высшей ценности и в то же время привязанность к земному миру с его благами.
Содержание «высокой любви» отвечает христианской мысли о бескорыстном даре. Верность и любовь, смысл которой не в обладании, а в стремлении к идеалу, требуют нравственных сил, дать которые может только Бог [5, с. 232].
Вера в силу любви к женщине-идеалу, способность к отречению ведут к нравственному совершенствованию, так что в служении любви (Minnedienst) воплощается стремление души к соединению с Богом. Это иллюстрирует строчка из песни одного из миннезингеров:
Wip, von dir mUezen wir ze himelen komen (Frauenlob, DDM, S. 954).
Достичь особого состояния духа (hoher muot), счастья (saelde - понятие религиозное!) можно через верное служение даме (dienest). Рыцарь возвышает даму до положения госпожи и подчиняется ей:
Miner frouwen was ich undertan,
diu ane lon min dienest nam (Hausen, цит. по [5, с. 231]).
Служить даме сердца и господину - дело чести для рыцаря. Но не следует забывать, что и отношение человека к Богу понималось в средние века как служение. Верная служба человека Богу, повиновение ему ведут к достижению свободы. Лишь верный слуга обладает истинной, высшей свободой. Таким образом, осуществляется сближение и взаимопереход понятий «свобода», «служение», «верность». Верность в средние века - важнейшая христианская доблесть. Главный герой рыцарской литературы - это верный, доблестный вассал, совершающий подвиги. Служба и верность являются центральными категориями в системе социально-политических и моральнорелигиозных ценностей средневекового христианства [4, с. 208-209].
В песнях миннезанга нередки непосредственные упоминания Бога. К нему обращаются за помощью:
So helfe got her iunger man... (Walther, LG, S. 580).
У него ищут утешения и спасения:
nu wil ich mich an got gehaben:
der kan den liuten helfen uz der not (Hausen, цит. по [5, с. 199]).
Таким образом, миннезанг - это не только поэзия любви, в нем обнаруживаются и более сложные мотивы, связанные с коренной чертой средневекового миросозерцания - религиозностью.
Ею же определяется и особое видение мира средневековым человеком. Действительность для него представляет собой не особенное, единичное, а идеальное, типичное, общее [3, с. 82] и таким же образом изображается. Индивидуализации средневековые художники предпочитают типизацию.
На нашем материале специфику мышления средневекового человека можно проследить при описаниях пейзажа. Они лишены локальных особенностей, трафаретны и условны. Мы согласны с А. Я. Гуревичем, что своеобразие описания природы обусловлено представлениями той эпохи о Боге и человеческой душе как абсолютных ценностях, а о природе - как ценности относительной.
Кроме того, своеобразие изображения природы определяется особенностями отношения человека к ней. В работах медиевистов (H. Brinkmann, А. Я. Гуревич) отмечается, что оно представляет собой не отношение субъекта к объекту, а нахождение самого себя во внешнем мире. Человек видит во вселенной те же качества, какими обладает он сам. В средневековой литературе нет индивидуального воспроизведения ландшафта, и картины природы
оставались стереотипными арабесками, сплетавшимися с лирическим ощущением автора.
Радостные чувства связаны с наступлением весны и лета и пробуждением природы:
Uf der linden obene da sanc ein kleines vogellin.
vor dem walde wart ez lut: do huop sich aber daz herze min (Eist, FdM,
S. 26).
Зима же вызывает грусть и тоску:
dirre kalte winter truren unde senen gibt (Neidhart, DDM, S. 931).
Таковы преобладающие мотивы поэзии, сделавшиеся трафаретами. Персоналии в рыцарской литературе воплощают определенные идеи и качества и также представляют собой отвлеченные типы, а не конкретных живых людей.
Стереотипен и образ возлюбленной. Героиня лирики воспринимается не как индивидуальность, а как обобщенный образ, олицетворяющий собой идеал красоты, добра, чистоты, лучших человеческих качеств. Ее красота и духовные добродетели воспевались в одних и тех же стандартных выражениях: so sach ich ir munt, ir wengel (=Wange) rosen var, ir ougen klar ir keln wiz,
ir wiblich zucht, ir hende wiz als sne (Hadloup, DDM, S. 948).
Типично сравнение женской красоты с солнечным светом: sist schoene alsam der sunnen schin (Eist, MF, S. 40)
(оно встречается также в песнях Морунгена, Шперфогеля).
Рыцарь восхищается красотой и чистотой дамы: si ist edel unde ist schoene (Sevelingen, FdM, S. 23).
В куртуазной культуре создается и некий идеальный тип рыцаря, отличающийся от своих предшественников. На смену Kraftritter и описанию его подвигов приходит Tugendritter. Он также силен и храбр (stark, ellend), но обладает и новыми достоинствами. Это - его духовные качества (staete, diemuot, guete, являющиеся также христианскими добродетелями); общественно-ценные качества (triuwe, milte, maze, hoverscheit); верность и служение церкви (frum) [1, с. 111; 6, с. 16].
Вот каким предстает идеал рыцаря у Вальтера:
Dri sachen boren an den rat dabi alle tugend nu stat.
Daz eine daz ist ere,
daz ander frome,
daz dritte ni man do zu kome
daz man durch liebe noch leide
ere und frome ummer niht gescheide [7, с. 32].
Представления о чести носили специфический характер. Честь - не столько внутреннее сознание собственного достоинства, самосознание человека, который ощущает свои индивидуальные качества, отличающие его от других, сколько слава среди окружающих. Он видит себя глазами других, доблестью считается не особенность, а одинаковость, сходство с остальными. Рыцарь не свободен в выборе своего поведения; поэтому индивидуальность неизбежно выражается в установленных формах [4, с. 215-216].
Наряду с этими традиционными для средневекового общества чертами в рыцарской поэзии обнаруживается и нечто новое. Она дает новую основу достоинства человека. Впервые в европейской литературе анализ интимных переживаний выдвигается в центр поэтического творчества. Поэт сознает, что любовь внутренне его обогащает:
Swer der minne ist undertan,
si lat in manige tugende sehen,
als ich die wisen hoere jehen,
si leret sUnde lan (Markgraf Otto, DDM, S. 944).
В систему нравственно-эстетических категорий рыцарства включается чувство, и если дама остается не индивидуализированным воплощением идеала женской красоты, то углубление в свой внутренний мир, любование собственными переживаниями, культивирование радостей и горестей любви заключают в себе известную переоценку нравственных ценностей, представляют собой шаг в развитии самосознания рыцаря. Скованный этикетом и ритуалом в своем общественном поведении, рыцарь вместе с тем был способен к внутреннему саморазвитию и получал возможность обнаружить свою личность в сфере духовной культуры, хотя и здесь его индивидуализации были положены определенные границы [4, с. 218-219].
Кроме типизации, можно отметить еще одну особенность сознания средневековых людей - символическое мышление.
Для Средневековья характерно мышление устойчивыми образами. Одним из способов выражения его является персонификация. Minne, Welt, Tugend предстают уже не только как абстрактные сущности [3, с. 88-89]. То, что для нас - метафора, представало сознанию средневекового человека в качестве символа, видимого образа сущностей. Символ в его средневековом понимании - не простая условность, но обладает глубоким смыслом: весь мир - символ мира потустороннего; поэтому любая вещь обладает двойным или множественным смыслом, наряду с практическим применением она имеет применение символическое [4, с. 301-302].
В заключение хотелось бы отметить, что миннезанг - это, прежде всего, искусство формы (Formkunst), а не описание собственных переживаний (Erlebnislyrik). Лирическое «Я» - это определенная роль автора. Темы песен (прославление дамы сердца, безнадежная любовь, конфликт между служением даме и Богу), постановка и решение проблем традиционны. Заслуга же автора заключается в том, чтобы найти для них новое выражение в музыке и тексте [7, с. 366].
В литературе находят отражение черты, характеризующие картину мира человека той или иной эпохи. Анализ языка произведений средневековой немецкой литературы позволяет «заглянуть» в сознание средневекового человека, понять его отличительные черты, воссоздать его представления и ценности.
Список литературы
1. Eggers, H. Deutsche Sprachgeschichte / H. Eggers. - Hamburg, 1965. - Bd. II. - 267 s.
2. Гуревич, А. Я. Проблемы средневековой народной культуры / А. Я. Гуревич. - М. : Искусство, 1981. - 350 с.
3. Brinkmann, H. Zu Wesen und Form mittelalterlichen Dichtung / H. Brinkmann. - Tubingen : Niemeyer, 1979. - 204 s.
4. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. - М. : Искусство, 1984. - 350 с.
5. Fischer, K. H. Zwischen Minne und Gott / K. H. Fischer. - Frankfurt a. M., 1985. - 340 s.
6. Die Ritteridee in der deutschen Literatur des Mittelalters. - Darmstadt : Wiss. Buchges, 1987. - 304 s.
7. Maurer, F. Dichtung und Sprache des Mittelalters / F. Maurer. - Bern ; Munchen : Fran-cke, 1971. - 468 s.
Список источников примеров
• Fruhester deutscher Minnesang. - Berlin, 1969. - 93 s. (FdM)
• Goedeke, K. Deutsche Dichtung im Mittelalter / K. Goedeke. - Hannover, 1854. -988 s. (DDM)
• Der Helden minne, triuwe und ere. Literaturgeschichte der mittelhochdeutschen Blute-zeit. - Berlin, 1990. - 922 s. (LG)
• Des Minnesangs Fruhling. - Leipzig, 1964. - 402 s. (MF)
