CC BY
54
УДК 93/94.930.23 /ШШШШШв^^
ОТРАЖЕНИЕ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ
На основе источников и научной литературы в статье раскрывается необходимость изменения сложившегося искаженного отражения истории Первой мировой войны в сознании россиян. За столетие создана обширная историография проблемы. Действует Российская ассоциация историков Первой мировой войны. Проводятся крупные конференции. Открыт информационно-справочный Интернет-сайт «Россия в Великой войне». Однако между научными достижениями в исследовании истории Первой мировой войны и сложившимся ее отражением в общественном сознании образовался разрыв. Геополитические аспекты войны, решающая роль России в разгроме агрессоров, героизм русских воинов искажаются и замалчиваются. Предательство некоторых политических, военных и экономических кругов, инспирируемое внешними силами, лишило Россию ее победы над экспансией германского милитаризма. Факты показывают, что она была неправомерно исключена из числа победителей в войне, из процессов определения послевоенного устройства. Это привело к огромным негативным последствиям как для России, так и всего мира. В новой России отношение к истории Первой мировой войны начинает меняться. Теперь проводится значительная работа по восстановлению исторической правды и памяти о героях и жертвах той войны, которая в 1914-1916 годах тоже называлась Отечественной.
Ключевые слова: Первая мировая война, геополитика, российская армия, героизм и мужество, несправедливые оценки, сохранение памяти
© M.B. Yamalov
REFLECTION OF THE HISTORY OF THE FIRST WORLD WAR IN THE PUBLIC MIND
Institute of Historical and Legal Education, Based on historical sources and scientific literature, the article re-
veals the necessity for changing the earlier-formed erroneous reflection of the history of the First World War in the Russian public mind. Vast historiography of this problem has been created over the century. The Russian Association of the First World War Historians exists. Large conferences are held. The reference information website entitled "Russia's Great War" has been launched. However, there is still a gap between scientific achievements in studying the First World War and its reflection in the public consciousness. Geopolitical aspects of the war, the decisive role of Russia in the defeat of the aggressors, the heroism of Russian soldiers are distorted and suppressed. Betrayal of some political, military and economic circles inspired by foreign forces has deprived Russia its victory over the expansion of German militarism. Facts show that Russia was unfairly excluded from the ranks of winners and from the processes of the post-war reconstruction. This has led to huge negative consequences not only for Russia, but for the whole of the world. In modern-day Russia the attitude to the history of the First World War begins to change. Great work is being conducted now on the restoration of historical truth and memory about heroes and victims of that war which was called Patriotic in 1914-1916.
Key words: World War I, geopolitics, Russian army, heroism and courage, unfair judgements, memory preservation
© М.Б. Ямалов,
доктор исторических наук, профессор,
Институт исторического и правового образования
Башкирского государственного педагогического университета имени М. Акмуллы, ул. Октябрьской революции, 55, 450000, Уфа, Российская Федерация эл. почта: [email protected]
Akmullah Bashkir State Pedagogical University,
55, ulitsa Oktybrskoy revolutsii, 450000, Ufa, Russian Federation, e-mail: [email protected]
В течение века тема Первой мировой войны не утратила актуальности, особенно для историков России, независимо от их узкой специализации. Она сохранила остроту в свете современной глобализации, старых и новых геополитических вызовов России. Первая мировая война обозначила огромный скачок в эволюции военного дела, привела к распаду четырех империй, оказала глубокое воздействие на новейшую историю.
За столетие накоплена обширная историография, которая привела к постановке и осмыслению многих вопросов по Первой мировой войне. Глубоко исследованы международная обстановка, внешнеполитические аспекты и последствия этого события; состояние армий, боевые действия, стратегия и тактика вооруженных сил втянутых в войну держав; внутриполитическая обстановка, экономические процессы и условия жизни населения воюющих стран; отношения между классами, слоями, политическими силами и партиями, углубление революционного кризиса и революционной ситуации; причины падения династии Романовых и др. Только в последние годы по данной проблематике защищено немало кандидатских и докторских диссертаций, вышли добротные монографии. Появляются новые материалы, освещающие распад российской государственности, неспособность правившей тогда элиты к разрешению острых проблем и противоречий. Все больше внимания уделяется правовым, социальным, психологическим аспектам общественного развития в те годы. Сложилась даже новая историческая дисциплина — военная антропология. Изданы биографические, мемуарные и эпистолярные источники многих действующих лиц той переломной эпохи.
С 1989 г. существует Российская ассоциация историков Первой мировой войны, организованная по инициативе директора Института всеобщей истории академика А.О. Чу-барьяна. Первыми ее президентами стали академики Ю.А. Писарев, П.В. Волобуев,
затем доктора наук В.Л. Мальцев, Ю.В. Сергеев. В ее активе — также видные исследователи В.Н. Виноградов, А.Г. Кавтарадзе, Г.Д. Шкундин, В.К. Шацилло, И.Ф. Макси-мычев и др. Проведены несколько десятков международных конференций, круглых столов. Значительным вкладом в историографию стали издания: «Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории» (М., 1994, отв. ред. Ю.А. Писарев и В.Л. Мальков); «Первая мировая война: пролог XX века» (М.: Наука, 1996, отв. ред. В.Л. Мальков); «Мировые войны XX века». Кн. 1—2 (М.: Наука, 2002; 2-е изд. М., 2005, отв. ред. соотв. Г.Д. Шкундин и В.К. Шацилло), «Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов: материалы Междунар. науч. конф. Москва; 7—8 сент. 2004 г.» (авт.-сост. А.И. Анфертьев, Т.М. Бу-лавкина, М.В. Стеганцев). М.: Наука, 2006. Заметным событием становится первый документальный сборник «Башкирия в годы Первой мировой войны 1914—1918 гг.». Действует информационно-справочный сайт «Россия в Великой войне» с пополняющимся архивом литературы, сведений по персоналиям, историей воинских формирований, наград, фотогалереей и т.д. [1].
В теоретическом дискурсе идет переосмысление утвердившихся стереотипов в оценке характера и событий, духовно-нравственных граней Первой мировой войны. Они, к сожалению, в общественном сознании россиян проявляют исключительную живучесть. В скрытом виде подходы пока остаются строго формационными, классовыми, «разоблачительно-антиимпериалистическими». Несмотря на серьезные научные достижения, сложившиеся оценки почти последовательно сохраняются в учебниках системы высшего, среднего специального и общего образования, в публицистике, литературе и искусстве. Первая мировая война продолжает пребывать в тени Второй мировой, ее битв и сражений,
М Б- Ямалов АНКЯНЯЯЯЯННИИЯ
в целом, как война другого плана, иной исторической окраски. На это обстоятельство повлиял и тот факт, что многие ее участники и герои сражались в годы Гражданской войны на стороне белых, оказались в эмиграции.
Очевидно, что между достижениями в исследовании истории Превой мировой войны и сложившимся ее отражением в общественном сознании (как в широком, так и в узком смысле этого понятия) образовался разрыв. Вопрос касается методологии понимания истории, извлечения уроков из прошлого.
Летом и осенью 2013 г. в регионах проходило обсуждение проекта Рабочей группы по подготовке концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории «историко-культурный стандарт», в т.ч. на заседании Социально-гуманитарного отделения АН РБ. Этот вариант, как своего рода критерий, весьма показателен. В его концептуальных основах, в целом интересных среди других, не вызывающих возражения, положений значилось: «При формировании у школьников на материале отечественной истории чувства патриотизма нужно иметь в виду, что гордость военными победами предков — неотъемлемая часть отечественного исторического сознания. Желательно акцентировать внимание на массовом героизме в войнах освободительных, прежде всего, Отечественных 1812 и 1941—1945 гг. Важно подчеркнуть подвиг народа как пример высокой гражданственности и самопожертвования во имя Отечества» [2, с. 3]. Таким образом, подвиги российских воинов в войне 1914—1918 гг. при перечислении массового героизма в освободительных войнах не заслужили даже упоминания! Этот немотивированный отказ и есть продолжение историографической традиции прежних учебников на искусственное противопоставление Первой мировой войны другим войнам. Кстати, российские воины вели себя храбро, героически и в ряде неудачных войн — Крымской, Русско-японской и т.д.
В последующих частях Стандарта также
виден двойственный подход к последствиям этого события. Так, в четвертом разделе изложены тезисы: «Важно отметить, что основные процессы истории России в этот период разворачивались на фоне общественно-политической борьбы, активности массовых и национальных движений, обострявшихся в период кризисов, в том числе международных (Русско-японская война, Первая российская революция, Первая мировая война), отчасти обусловивших революционные потрясения 1917 года» [2, с. 18] (выделено автором. — М.Я.). «Внешняя политика России накануне Первой мировой войны. Политические партии и война: оборонцы, интернационалисты и «пораженцы». Российская империя в годы войны. Рост социальных противоречий. Февральская революция: падение власти» [2, с. 21]. В пятом разделе авторы возвращаются к его оценке: «Первая мировая война стала мощным революционизирующим фактором, обострившим политический кризис и приведшим к падению самодержавия» [2, с. 24] (выделено автором. — М.Я.). В одном и том же проекте сила влияния «отчасти» вдруг сменяется «мощным революционизирующим фактором».
Дело, конечно, не только в таких противоречиях. Привычно акцент делается на революционизирующем влиянии войны. Патриотический порыв народа, геополитические аспекты остаются вне поля зрения. Все подчинено обоснованию закономерности падения династии и, в конечном счете, победы новой власти. Для понимания такой идеологии важно другое ключевое утверждение Стандарта: «Следует создать отчетливое представление у школьников, что революции и гражданские войны являются не результатом внешнего или внутреннего заговора, но следствием объективно существующих противоречий внутри страны» [2, с. 4] (выделено автором. — М.Я.).
Но этот категорический постулат опровергается многими фактами как отечественной, так и мировой истории, включая современные события в странах Европы, Ближнего
Востока, Африки и других регионов. Он отдает фатализмом, предрешенностью событий, принижением заявленной самими же авторами многофакторности исторического процесса.
Такой подход ведет к затушевыванию ряда реальных механизмов и явлений в политических событиях на всех этапах Первой мировой войны. Так, отметим многолетнее разностороннее вмешательство Германии и Австро-Венгрии во внутренние дела России, включая поддержку национальных движений, радикальных политических партий, заинтересованность в падении самодержавия, отторжении ряда территорий. Одновременно не может быть опровергнут и факт большой поддержки буржуазных либеральных партий со стороны правящих, финансовых кругов Англии, Франции и США.
Приближался конец войны, крах военного-политического блока Германии был неминуем. Во время поездки делегации 17 представителей Государственной Думы и Государственного Совета по странам Антанты в апреле—июне 1916 г. с ведущими европейскими политиками обсуждались сроки решающих, скоординированных ударов по армиям Тройственного союза. Об этом подробно писал в своих воспоминаниях П.Н. Милюков [3, с. 233, 235, 242]. Вопроса об исходе войны не было. В большинстве своем, на переговорах обсуждались детали послевоенного урегулирования, царила уверенность в победе, согласие в том, что «признаки перелома уже налицо» [3, с. 247].
Кстати, российская делегация по своим расчетам просила перенести планируемый общий удар на «более подходящее время» (!), на следующий, 1917 г. Армия России уже располагала достаточными силами и возможностями для желаемого финала. На турецком, австро-венгерском фронтах шли победы, сама Германия подошла вплотную к краху. Вообще, ни одна из прежних неудач Российской армии не изменила исхода войны, не стала общим поражением. Напротив, верность
союзническим обязательствам и действия 1914 г. предопределяли разгром агрессивного блока. Позже боевые действия в ходе Гражданской войны и интервенции, несомненно, также отражают значительность сохранившегося военного потенциала России.
Известны высказывания генерала А.А. Брусилова (1853—1926) об особенностях российской армии: «Лично я при всех неудачах никогда не терял веры в русского солдата. Во всех последних боях русская пехота по-прежнему доказала свои блестящие качества, проявив даже больший подъем духа, чем в 1914 году, когда мы впервые вступили в Галицию. Армия теперь воплощает в себе волю всего русского народа, объединившегося в стремлении довести войну до успешного конца». В своих воспоминаниях, рассказывая о своем знаменитом прорыве, он подчеркивал: «Что бы ни говорили, а нельзя не признать, что подготовка к этой операции была образцовая... Эта операция доказывает также, что мнение, почему-то распространившееся в России, будто после неудач 1915 года русская армия уже развалилась — неправильно: в 1916 году она еще была крепка и, безусловно, боеспособна, ибо она разбила значительно сильнейшего врага и одержала такие успехи, которых до этого времени ни одна армия не имела» [4, с. 249]. Именно Россия первой покончила с инерцией позиционной войны, предвосхищая маневренность армий в последующих войнах ХХ столетия.
Эти события всколыхнули страну, вызвали духовный подъем, отклик: «Крестьяне, рабочие, аристократия, духовенство, интеллигенция, учащаяся молодежь — все бесконечной телеграфной лентой хотели мне сказать, — пишет генерал, — что они — русские люди и что сердца их бьются заодно с моей дорогой, окровавленной во имя родины, но победоносной армией. И это было мне поддержкой и великим утешением. Это были лучшие дни моей жизни, ибо я жил одной общей радостью со всей Россией» [4, с. 235].
Были все основания полагать, — подчеркивал он, — что решительный перелом в кампании на всем нашем фронте совершится в нашу пользу, что мы выйдем победителями, и была вероятность, что конец нашей войны значительно ускорился с меньшими жертвами...» [4, с. 247]. Далее он писал: «Меня особенно заботили не войска и их мощь, в которой я в то время не сомневался, а внутренние дела, которые не могли не влиять на состояние духа армии» [4, с. 257-258].
Крупнейший исследователь мировой войны А.И. Солженицын в своем эссе «Размышления над февральской революцией» не сомневался, что вся эта война была ошибкой трагической для всей Европы, а для России и трудно поправимой [5, с. 15]. Но, безусловно признавая такую оценку, он подчеркивал несостоятельность кадетских объяснений о том, что революция вызвана неудачным ведением войны и целью имела — как лучше ее вести и выиграть. Одновременно — и неподтверж-денность большевистских объяснений, что революция произошла как протест против войны [5, с.14].
Он доказывал, что «наиболее уставшая от войны Действующая армия была застигнута петроградской революцией внезапно.. » [5, с.14], еще и через две недели стояла почти безучастная и почти неповрежденная. Военно-материальное снабжение достигло к этому времени наивысшей точки. Снаряды, в том числе и тяжелые, накоплялись весь 1916 год и начало 1917, — теперь русская армия могла вести верденский огонь по всему фронту. Напротив, революция не добавила никакого патриотического подъема, а с отпадением понуждающей силы появилась у всех, начиная с движущего петроградского гарнизона, надежда уклониться от войны — крепкая армия распалась в короткие месяцы, сделав войну полностью невозможной».
Действительно, не трудно заметить, что тогда военное положение страны было гораздо лучше, чем у Советского Союза в 1941—
80
1942 гг. или у России в 1812 г. Русский военный дипломат генерал А.А. Игнатьев в своей книге «Пятьдесят лет в строю» признавал: «Каково бы ни было превосходство в технике и материальных средствах — это еще не может решить исхода войны. Одним из важнейших условий победы является дух армии. Никакие ведь гитлеровские танки даже в первые дни Великой Отечественной войны не смогли сломить моральной силы нашей Красной Армии и героизма советского народа» [6, с. 638].
А.И. Солженицын, сам участник Великой Отечественной войны, расценивал отступление 1941—1942 гг. как «катастрофическое отступление и вымирание»; — но «власть не продрогла в безжалостности», «в голову никому бы не пришло заикнуться о недоверии к правительству»; несмотря опять на большую зависимость от Запада, руководители страны во Второй мировой войне не заискивали перед союзниками, напротив, сами диктовали условия [5, с. 15].
В годы гонки вооружений, «холодной войны» усиливалась исследовательская работа на Западе по дипломатическому, военному и технико-экономическому опыту и первой, и второй мировых войн, соотношению различных факторов в их происхождении. Большой резонанс имели книги «Падение династии» (Э. Тейлор), «Августовские пушки» (Б. Так-ман), «Кризис. Эскалация. Война» (О. Холсти) и др. [7]. Они показывают, что глубокий анализ истории, в частности, поведения в 1914 г. политических кругов ведущих столиц мира, может влиять на современную политику. Так, Барбара Такман прослеживает, как при всей неизбежности мировой войны, ее начало и ход застали врасплох многих политиков, привела к отставанию в реагировании, потере контроля над спонтанными событиями. Она описала эпизод, когда на вопрос бывшего германского канцлера «Как же это случилось?» новый руководитель дал потрясающий, невероятный ответ: «Ах, если бы это знать!» [8, с. 2]. Такие примеры убедили Джона Кеннеди, как раз во
время Карибского кризиса, что нельзя принимать импульсивные решения, допускать роковые просчеты, не владея всей полнотой информации или получая ошибочные сведения. В итоге взвешенная оценка опаснейшей ситуации, решимость лидеров великих держав избежать апокалипсиса, взаимная их способность сдерживаться и договариваться спасли тогда мир.
Спрашивается, почему же мы в учебниках постоянно и настойчиво делаем упор на объективности и закономерности военного краха России? Разве ход боевых действий непривычен для отечественной истории, для многочисленных войн и конфликтов? Сложилась же поговорка, что «русские долго запрягают, но быстро ездят», авторство которой относят Отто фон Бисмарку во время его пребывания послом Пруссии в Петербурге. Это продолжение «историцизма», принижающего человеческий фактор: слабости, трусости и предательства некоторых предводителей страны в Первой мировой войне, стойкости, непреклонности и выдержки — во Второй. Самым слабым звеном оказались не армия, а руководство страны, прежде всего, император и главнокомандующий Николай II. П.Н. Милюков целый раздел своих мемуаров назвал «Самоликвидация старой власти» [3]. По 1917 г. мы, несомненно, можем констатировать несколько достоверных фактов.
Во-первых, заговор и предательство буржуазных партий — «Прогрессивного блока» в Государственной Думе, части политических, экономических и военных кругов, спровоцировавших, а затем воспользовавшихся волнениями в Петрограде. Подавленный поведением военно-политической и экономической элиты, Николай II записал в дневнике: «В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман».
Во-вторых, абсолютно незаконные, неадекватные, эмоциональные шаги Николая II, затем и Михаила Романова, ликвидировавших легитимную власть в стране и армии.
П.Н. Милюков в отмеченных воспоминаниях признавался: «...Мы не сообразили тогда, что самый акт царя был незаконен. Он мог отречься от себя, но не имел права отрекаться от сына» [3, с. 315]; «замена сына братом была, несомненно, тяжелым ударом, нанесенным самим царем судьбе династии в тот самый момент, когда продолжение династии вообще встало под вопросом» [3, с. 316]. Впрочем, «февралисты» подозревали, что царь поступает так в надежде вернуться на престол, к тому же отречение Михаила оставляло вопрос на усмотрение Учредительного собрания. Все эти колебания, однако, не помешали им для сохранения инициативы в своих руках опубликовать два отречения в одной увязке [3, с. 320]. Попытка царя переиграть решение в пользу наследника с регентством Михаила была скрыта от народа. Даже при своих противоправных действиях Николай II называл Манифест Михаила «гадостью». Фактически это был удар в спину, открывающий путь к гражданской войне. Известный юрист, политический деятель В. А. Маклаков комментировал его, как «странный и преступный манифест, которого Михаил не имел права подписывать, даже если бы был монархом. Акт безумия и предательства» [5, с.11].
Антироссийские, узкокорыстные действия новых руководителей страны превращали победившую в войне державу в потерпевшую поражение. Игнорировались геополитическое положение и интересы страны, которые охватывали более значительные периоды, чем десятилетия, а порой и столетия, не зависели от формы правления или типа социально-политической системы. Не принимались в расчет многовековой геополитический опыт страны и мира, военная история России. Ф. Энгельс в своих известных пророческих записях, особенно восхищавших В.И. Ленина, четко предвидел геополитические тенденции: после того как Германия разгромила Францию, неизбежна война Германии против России, а такая война станет
мировой, короны дюжинами будут валяться на мостовых и т.д. [9, с. 361]. Он же проницательно предсказывал неизбежное крушение прусско-германского милитаризма, не сомневаясь, что в будущем конфликте «прусское государство и прусская армия потерпят крах, вероятно, в войне с Россией, которая может длиться четыре года...» [10, с. XXI (предисловие), 122].
В книге американского исследователя Уильяма Манчестера «The arms of Krupp 1587—1968 The incredible true story of the family dynasty that built the german war machine» (1968), выдержавшем множество изданий в десятках стран мира, включая СССР и Россию, показана суть в принципе хорошо известного многовекового прусского милитаризма. По данной проблеме он цитирует положения из доктрины Генриха Класса, которые накануне Первой мировой войны приводили в восторг Густава Круппа: «Russia's face must be turned back to the east and her frontiers must be reduced, approximately, to those of Peter the Great» («Лицо России должно быть развернуто обратно на восток и ее границы должны быть уменьшены, примерно, до тех, которые были при Петре Великом» (перевод автора. — М.Я.). Он показывает, как мало различались воинственные речи Второго и Третьего рейха, те же призывы кайзера превратить единство немецкого народа в стальной блок, воевать до конца, до последнего человека [11, pp. 344-345]. Здесь же публикует он и более поздние признания участника войны А. Гитлера о том, с какой яростью, негодованием и ненавистью воспринял он в госпитале известие о капитуляции Германии, подписанном «отвратительными, ничтожными преступниками» [11, p. 352].
Генерал А.А. Брусилов уделил немало строк об этих особенностях противника в Первой мировой войне: «.Моральная подготовка всех слоев германского народа к этой великой войне не только не была забыта, но была выдвинута на первый план, и народу,
столь же упорно, как и успешно, всеми мерами внушалось, что Германия должна завоевать себе достойное место под солнцем, иначе она зачахнет и пропадет, и что великий германский народ, при помощи своего доброго немецкого бога, как избранное племя, должен разбить Францию и Англию, а низшую расу, славян, с Россией во главе, обратить в удобрение для развития и величия высшей, германской, расы» [4, с. 80-81].
Он не скрывал: «. Что бы ни расписывал в своих воспоминаниях Вильгельм II. войну эту начали они, а не мы; все хорошо знают, какая ненависть была у них к нам, а не наоборот» [4, с. 84].
Участник событий, известный генерал А.И. Деникин и по прошествии двух десятилетий не сомневался в том, что именно германский милитаризм был главным инициатором войны, агрессором. «В своем очерке "Роль России в возникновении первой мировой войны" (1937) я подробно исследовал этот вопрос, — пишет он в последней, незаконченной книге "Путь русского офицера". — Не буду останавливаться на доказательствах таких общеизвестных явлений, как бурный подъем германского "промышленного империализма", находившегося в прямой связи с особым духовным складом немцев, признававших за собою "историческую миссию обновления дряхлой Европы" способами, основанными на "превосходстве высшей расы" над всеми остальными. Признание, которое с величайшей настойчивостью и систематичностью проводилась в массы властью, литературой, школой и даже церковью. Причем немцы без стеснения высказывали свой давний взгляд на славянские народы, как на этнический материал, или еще проще, как на "Б^егуйкег" — т.е. навоз для произрастания германской культуры» [12, с. 228-229]. Деникин сохранил убежденность, что Россия не была готова к войне, не желала ее и употребляла все усилия, чтобы ее предотвратить [12, с. 236].
Генерал А.А. Игнатьев, работавший в
Париже, записал в своем дневнике: «Самым большим преступлением Германии является ее убеждение, что сила оружия дает ей право диктовать другим нациям условия их существования. Двадцатый век должен доказать народам возможность жить между собой на иных, новых основаниях. 17 апреля 1917 г. Париж» [6, с. 637].
Пустыми оказались заявления нового Министра иностранных дел П.Н. Милюкова о том, что «несмотря на переворот, мы сохранили главную цель и смысл этой войны... Правительство с еще большей силой будет добиваться уничтожения немецкого милитаризма, ибо наш идеал — уничтожить возможность каких бы то ни было войн» [3, с. 354-355].
События от Февраля к Октябрю стали неожиданным историческим подарком Германии, которая тогда была уже не в силах одолеть Россию и в целом Антанту. Генерал Э. Людендорф прямо указывал, что «только русская революция спасла нас в апреле и мае 1917 г. от тяжелого положения» [3, с. 339]. Но эти события явились и величайшим сюрпризом союзникам, которые во многом именно благодаря России получили победу, но смогли за счет подстрекаемого ими обвала в России исключить ее из числа победителей. Возможность появления на послевоенной мирной конференции России-победительницы расценивалась ими как кошмарный сон, о чем есть конкретные свидетельства и в зарубежной историографии. Претворялся в жизнь сценарий, наиболее благоприятный для них. «Россия вышла из войны, а Америка приступила к покорению Западной Европы», — отмечал А.А. Игнатьев [6, с. 665].
Отнятый статус великой державы и потерянные геополитические позиции наша страна вернула позже, через два десятилетия, уже в период перелома в ходе Великой Отечественной и Второй мировой войны, с последующей победой антигитлеровской коалиции. Победа России в 1917 или 1918 гг. могли бы изменить ход последующих событий, в целом,
историю Европы и мира в целом.
Знаменитая речь П.Н. Милюкова на заседании Государственной Думы 1 ноября 1916 г. с убийственным рефреном «Глупость или измена?» сопровождалась не только аплодисментами, но и обвинениями в клевете, выкриками с требованием доказательств, подлинных документов и подписей. Позже, за границей лидер кадетов признал, что большая часть его предположений была голословной, недоказуемой, он даже сожалел, что, переоценив возможности будущего правительства, буржуазные круги вызвали обвал в стране и предопределили последующую катастрофу гражданской войны. Тем самым, он подтвердил лживость своих обвинений царскому правительству, необоснованность этого фактического призыва к революции. Ценным свидетельством стало его признание в пространном письме бывшему члену Совета монархических съездов И.В. Ревенко в конце декабря 1917 — начале января 1918 г.: «Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы. Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войною для производства переворота было принято нами вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. История проклянет вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю» [13, с. 43-45].
Безусловно, есть сомнения в подлинности подобных откровенных документов и аутентичности публикаций. В контексте происшедшего все же трудно предположить фальсификацию таких писем. Логика действий либеральных кругов прослеживается четко. Они хотели своевременно, в удобный момент, захватить власть и пожать плоды, как им
казалось, назревшей победы. Но, оказавшись слабыми и неподготовленными к управлению великой страной, потеряли и власть, и победу, расчистив политическое поле крайне «левым», утопическому радикализму.
А.И. Солженицын дал им уничтожающую оценку: «Февральские деятели, без боя, поспешно сдав страну, почти все уцелели, хлынули в эмиграцию и все достигли значительного словесного развития — и это дало им возможность потом десятилетиями изображать свой распад как торжество свободного духа. Очень помогло им и то, что грязный цвет Февраля все же оказался светлей черного злодейства коммунистов. Однако если оценивать февральскую атмосферу саму по себе. то надо сказать — и, я думаю, в «Красном колесе» это достаточно показано: она была духовно омерзительна, она с первых часов ввела и озлобление нравов и коллективную диктатуру над независимым мнением (стадо), идеи ее были плоски, а руководители ничтожны. Февральской революцией не только не была достигнута ни одна национальная задача русского народа, но произошел как бы национальный обморок, полная потеря национального сознания. Через наших высших представителей мы как нация потерпели духовный крах» [5, с. 16].
Уинстон Черчилль в своей книге «Мировой кризис» 1927 г., переведенном и изданном в нашей стране (М.; Л.: Госвоениздат, 1932) с купюрами, уже без многих оценочных суждений, образно писал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Самоотверженный порыв русских армий, спасший Париж в 1914 г.; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 г. непобедимой, более сильной, чем когда-либо. В людях
талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных — недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями» [14, с. 641-642; 15, рр. 251-253].
Отметим, что и в английских последующих переизданиях книги этих и ряда других абзацев уже не было! Да и тот текст, что широко используется авторами сегодня, фактически усечен. Он в духе прежней историографии упускает характеристику армии, военного руководства, личности Николая II, утверждение об одержанной и заслуженной Россией победе!
Уместно вспомнить, что Первая мировая война уже в тот период в народе и в ряде публикаций тех лет называлась «Большой», «Великой», «Германской», «Второй Отечественной», «Отечественной», «Великой Отечественной». [В журнале «Огонек» 1916, № 23 подборка фотографий называется: «Герои и жертвы Отечественной войны 1914— 1915 и 1916 гг.»; новые страницы фотографий «Наше наступление. — На полях победы», снова «Герои и жертвы Отечественной войны 1914-1915 и 1916 гг.» (1916, № 37); книга, изданная в годы войны: «Солдатские военные песни Великой Отечественной Войны 1914— 1915 гг.» собрал В. Крылов. Харбин, 1915; брошюра, написанная в первые месяцы войны: «Храбрейший герой Великой Отечественной войны, первый георгиевский кавалер, славный казак Тихого Дона Кузьма Крючков и 12-летний мальчик герой георгиевский кавалер Андрюша Мироненко» М.: тип. П.В. Бель-цова, 1914 и др.]. Участие нашей страны в Первой мировой войне, таким образом, было выделено, как и во Второй мировой войне — 1941—1945 гг., как в войне против Наполеона — отдельно 1812 г.
В те годы использовалось множество наград — орденов, медалей, знаков, наградного оружия, званий. Признаком массового
героизма, воинской доблести и мужества были, прежде всего, георгиевские кресты и медали четырех степеней, которых к 1917 г. удостоились свыше полутора миллионов воинов. Пора утвердить в нашем сознании простую истину: воины Первой мировой войны совершали подвиги, которые ничем не были хуже других подвигов российских солдат в тысячелетней истории. И держава в Первой мировой войне не была страной второго сорта, это была та же великая, многострадальная Россия! Отказываясь чтить героев той войны, мы недопустимо разрывали военно-политическую историю страны, боевые традиции нашего народа.
Не случайно 28 июня 2012 г. Президент РФ В.В. Путин на заседании Совета Федерации в связи с вопросом о предстоящем столетии Первой мировой войны дал свою развернутую и откровенную оценку роли России в тех исторических событиях. «Это забытая война. Забыта она понятно почему, — с горечью отмечал он. — Наша страна много достигла в советский период времени, это очевидный факт, но есть вещи, которые тоже являются очевидными. Эту войну называли империалистической в советское время. Чем Вторая мировая война отличается от Первой, по сути, непонятно. Никакой разницы на самом деле нет. Но я думаю, что замалчивали ее не потому, что ее обозвали империалистической, хотя речь шла прежде всего о геополитических интересах стран, вовлеченных в конфликт. Замалчивали ее совсем по другим причинам. Мы почти не задумываемся над тем, что произошло. Наша страна проиграла эту войну проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой. И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, и замалчивали это, и несли на себе
этот крест»
«Они искупили свою вину перед страной в ходе Второй мировой войны, Великой Отечественной — это правда, — отметил он. — Сейчас не будем говорить о цене, это другой вопрос... Да ведь и цена какая была этого поражения! Что мы потеряли после того, как капитулировали! Огромные территории, огромные интересы страны были отданы, положены непонятно ради каких интересов, ради партийных интересов только одной группы, которая хотела стабилизировать свое положение у власти. Но время прошло, сейчас нужно вернуться к этому, потому что люди, которые отдали свои жизни за интересы России, не должны быть забыты.
Вы знаете, я во Франции был, где мы памятник устанавливали русским солдатам, воевавшим во Франции, и ветераны тогда вспоминали, как победители шли по центру Парижа, а наши воины, которые героически сражались на фронтах Первой мировой войны, стояли в стороне и плакали. Эта несправедливость должна быть ликвидирована.» [16].
В декабре 2012 г. он своим Указом утвердил поправку в Федеральный закон «О днях воинской славы и памятных датах России», вступившую в силу с 1 января 2013 г., согласно которой 1 августа объявляется Днем памяти российских воинов погибших в Первой мировой войне 1914—1918 гг. [17].
Теперь им сооружаются памятники, создаются и восстанавливаются мемориалы Первой мировой войны. К 95-летию ее окончания впервые в военно-исторических музеях появились экспозиции и экспонаты, посвященные героям тех событий. В августе 2014 г. в Государственном музее-заповеднике «Царское Село» в здании Государевой Ратной палаты к 100-летию начала Первой мировой войны открыт первый в стране музей «Россия в Великой войне». По инициативе Российского военно-исторического общества в Москве на Поклонной горе установлен памятник героям Первой мировой
М Б- Ямалов ЖЖНН1ЯЯШИВНЯНШ
(скульпторы: А. Ковальчук, П. Любимов, В. Юсупов).
Признание и изучение опыта этой войны имели огромное значение для оборонной способности страны в последующие десятилетия, к сожалению, использованные не в полную силу. Речь не только об анализе отдельных операций, родов войск или видов оружия в учебном процессе военных академий. В этом плане сделано немало, хотя и далеко не все. Мы имеем в виду социальную память, уважение к ветеранам войны, массовым подвигам народа, сохранение воинских захоронений, воинской славы и традиций, патриотическое воспитание молодежи.
Государство восстанавливает уважение к прошлому, чтобы обеспечить свое настоящее и будущее. Это длительная, кропотливая
работа, в которой необходимо участие многих структур и деятелей, особенно науки, образования и культуры, средств массовой информации. Наступило время, когда общество должно ясно осознать события и последствия Первой мировой войны в контексте многовековой истории великой России, как особой цивилизации в мире — с векторами ее внешней политики и эволюцией оборонной стратегии, с защитой национальных интересов и военно-патриотическими традициями.
Недопустимо, чтобы преданные герои той войны все еще оставались такими в общественном сознании. Она не должна продолжать быть чужеродным явлением совсем еще недалекой истории страны. В этом смысл обращения к столетию Первой мировой войны, к уважительной памяти о наших достойных предках.
ЛИТЕРАТУРА
1. www.grwar.ru
2. Проект. Рабочая группа по подготовке концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ СТАНДАРТ. (2013).
3. Lib.Ru/ Классика: Милюков Павел Николаевич. Воспоминания. Т.1-2; WWW.Rummuseum.ru/ lib_m/milyukov76.php/ Библиотека портала ХРОНОС. Румянцевский музей. П.Н. Милюков. Воспоминания (1859-1917). Т. 2. /под ред. М.М. Карповича и Б.И. Элькина. Нью-Йорк, 1955.
4. Militera.lib.ru/memo/Russian/brusilov/index.html Брусилов А.А. Воспоминания. М.: Воениздат, 1963.
5. Солженицын А.И. Размышления над февральской революцией // Рос. газ. 2007. 27 февр.
6. Lib.Ru/MEMUARY/ Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю М.: Захаров, 2002. С.638.
7. B. Tuchman The guns of August. New York, 1962; E. Taylor. The fall of the Dynasties. Garden City, 1963; T. Sorensen. Kennedy. New York, 1966; O. Holsti. Crisis. Escalation. War. McGill-Queen's university press. 1972 etc.
8. Lib.rus.ec/b/186788/ Либрусек. Барбара Так-ман. Августовские пушки (fb2).
9. Энгельс Ф. Предисловие к брошюре Сигизмунда Боркхейма «На память немецким ура-патриотам 1806—
1807 годов»// Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т.21. М., 1960.
10. Энгельс Ф. Заметки о Германии 1789-1873 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 45.
11. Manchester William. The arms of Krupp 1587-1968. The incredible true story of the family dynasty that built the german war machine. Bantam books. Toronto; New York; London. 1968.
12. Деникин А.И. Путь русского офицера. М.: Современник, 1991. Сайт «Военная литература». Militara.lib.ru/memo/Russian/denikin_ai/index.html.
13. Коняев Н.М. Гибель красных Моисеев. Начало террора. 1918 год. М.: Вече, 2004. 496 с.
14. Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. — Репр. воспр. изд. Вашингтон, 1981.— СПб.: Петрополь, 1991. 644 с.
15. Churhill Winston. The world crisis.1918-1925. London: Thorton Butterworth. 1923-1927.
16. URL: http://news.kremlin.ru/transcripts/1578 1#sel=39:1,48:66 Путин обвинил большевиков в национальном предательстве (рус.). Известия (27 июня 2012). Архивировано из первоисточника 4 августа 2012; Межуев Борис. Почтить проигравших (рус.). Известия. 2012. 28 июня. Архивировано из первоисточника 4 августа 2012.
17. Федеральный закон о внесении изменений в статью 1.1 Федерального закона «О днях воинской славы и памятных датах России». 30 декабря 2012 г.
REFERENCES
1. www.grwar.ru
concept for a new educational and methodical complex on na-(In Russian).
3. Milyukov P.N. Vaspominaniya [Memories]. Vol. 1-2. Available at: Lib.Ru/Classic; Milyukov P.N.. Memories (18591917). Vol. 2. Rumyantsev Museum. Karpovich M.M., Elkin B.I.
lib_m/milyukov76.php/ CHRONOS library portal (In Russian).
4. Brusilov A.A. Vaspominaniya [Memories]. Moscow, 963 (In Russian). Available at: Militera.lib.ru/memo/
Ru
5. Solzhenitsyn A.I. utsiey [Reflecting on the gazeta - Russian Gazeti
6. Ignatyev A.A. ranks]. Moscow, Zakharov, 2002. 638 p. MEMUARY (In Russian).
7. Tuchman B. The guns of August. New York, 1962 lor E. The fall of the Dynasties. Garden City, 1963; Sorens Kennedy. New York, 1966; Holsti O.R.. Crisis. Escalation. McGill-Queen's University Press. 1972.
8. Tuchman B. The guns of August. New York, ■
9. Engels F.
ma "Na pamyat nemetskim ura-patriotam 1806-1807 godov
[Einleitung zu Sigismund Borkheims Broschüre "Zur Erinnerung fur die deutschen Mordspatrioten. 1806-1807]. Russian edition: Marx K., Engels F. Collected works. Vol. 21. Moscow, 1960.
10. Engels F. Zametki o Germanii [Aufzeichnungen uber Deautschland 1789-1873]. Russian edition: Marx K., Engels F. Collected works. Vol. 45. Moscow, 1960.
11. Manchester W. The arms of Krupp 1587-1968. The incredible true story of the family dynasty that built the German war machine. Bantam books. Toronto, New York, London, 1968.
i p.
12. Denikin A.I. Put russkogo t
sera [Path of a Russian vailable at: Militera.lib. (In Russian). Moiseev. Nachalo ter-
¡ nad f
Rossiiskayia > 27, 2007 (In Russian).
' stroyu [Fifty years in the at: Lib.Ru/
T.
13. Konyaev N.M. Gibel 118 god [Death of Red Moseses. Beginning är 1918]. Moscow, Veche, 2004. 496 p. (In Russian).
14. Oldenburg S.G. The Reign of Emperor Nicholas II. 1981. Reprinted edition St. Petersburg, Petropol,
644 p.
16. Putin obvinil bolshevikov v natsionalnom stve [Putin accused the Bolsheviks of national betraya tiya, June 27, 2012. Available at: http://i
zhuev B. Pochtit proigravshykh [To honor the losers]. Izvestiya, June 2012. Retrieved August 4, 2012 (In Russian).
17. Federal law No. 285-FZ of December 39, 2012 "On Introducing Changes in the Law of the Military Glory and Memorable Dates". February 25, 2013 (In Russian).
