Относительные конструкции как связующий элемент дискурса Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ОТНОСИТЕЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ КАК СВЯЗУЮЩИЙ ЭЛЕМЕНТ ДИСКУРСА

И.В. Баллод

Кафедра иностранных языков № 3 Института иностранных языков Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198, Москва, Россия

В работе ряссмятриваютея формально-грамматические признаки относительного придаточного предложения в двух типах его функционирования при организации дискурса.

Лингвистическое толкование термина «дискурс» весьма не однозначно, но в целом за ним просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащие Ф. де Соссюру, некоторый третий член — «нечто парадоксальным образом и более речевое, нежели сама речь, и одновременно — в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов» [1]. Центральный круг вопросов, исследуемых в дискурсивном анализе, — вопросы структуры дискурса. Различают разные уровни структуры—макроструктуру и микроструктуру.

Макроструктура дискурса — это членение на крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группы реплик в устном диалоге и т.д. Между крупными фрагментами дискурса наблюдаются границы, которые помечаются относительно более длинными паузами (в устном дискурсе), графическим выделением (в письменном дискурсе), а также специальными лексическими средствами (служебными словами или словосочетаниями). Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдается единство — тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемых событий), событийное, временное, пространственное.

В противоположность макроструюуре микроструктура дискурса — это членение дискурса на минимальные составляющие, которые имеет смысл относить к дискурсивному уровню. В большинстве современных подходов такими минимальными единицами считаются предикации, или клаузы. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. При такой трактовке дискурса вопросы его структуры легко преобразуются в вопросы о его связности. Если некоторый дискурс D состоит из частей а, Ь, с, то что-то должно обеспечивать связь между этими частями и, тем самым, единство дискурса. Если следовать логике французского лингвиста П. Анри, «относительные конструкции являются связующими элементами дискурса» [2].

Так, если в предложении — Is this the book that you were looking fori — опустить придаточное предложение, то будет неясно, о какой именно книге идет речь, поскольку указание на это заключается в придаточном предложении.

С другой стороны, если в предложении — We have chartered two vessels, which will arrive in Odessa at the end of the month — опустить придаточное предложение, то предложение все же будет иметь законченный смысл — We have chartered two vessels — поскольку придаточное дает лишь дополнительные сведения о пароходах и могло бы быть выражено самостоятельным предложением: They will arrive in Odessa at the end of the month.

Анализируя два придаточных предложения (- that you were looking for-и - which will arrive in Odessa at the end of the month-), мы неизбежно встаем перед выбором: отнести ли их к двум разным типам относительных придаточных предложений или речь идет о двух различных способах функционирования одного и того же придаточного относительного.

В классических грамматиках английского языка относительные предложения чаще всего описываются с точки зрения чистой классификации: проводится разделение их на 2 различных типа — придаточные определительные и аппозитивные. Утверждается, что эти два типа придаточных предложений различаются следующим образом: относительное придаточное определительное уточняет то свойство предмета сообщения, которое необходимо для его практической идентификации в порядке вещей или идей. Например: The woman who lives next door is a doctor (в этом примере относительное придаточное предложение уточняет какого конкретно человека говорящий имеет в виду). Таким образом, придаточное определительное выполняет референциальную функцию и благодаря ему объект дискурса начинает восприниматься как объект внешний по отношению к дискурсу.

В придаточном аппозитивном, напротив, содержится то свойство предмета сообщения, которое не имеет отношения к практической идентификации содержания сообщения и совершенно не зависит от самого придаточного предложения, а определяется относительно существительного или, что точнее, относительно именной группы, которая выступает в качестве того, что принято называть антецедентом. Например: My brother Jim, who lives in London, is a doctor (в этом примере относительное придаточное предложение не уточняет какого именно человека говорящий имеет в виду; мы уже знаем, что это- его брат Джим). Поэтому в данном конкретном случае можно говорить о том, что именно именная группа и является антецедентом, который на самом деле определяет придаточное относительное, соотнося его с объектом, уже идентифицированном в порядке вещей или идей.

Таким образом, классификация представляет собой два противоположных взгляда на детерминацию. При одном понимании практическая идентификация предмета сообщения зависит от взаимосвязи единиц в цепочке, и в этом случае придаточное относительное является определяющим, а антецедент — определяемым, причем придаточное уточняет десигнацию антецедента. Во втором же случае практическая идентификация не зависит

от взаимодействия единиц в цепочке, и придаточное относительное выступает в качестве определяемого, а антецедент — в качестве определяющего, причем антецедент уточняет десигнацию придаточного.

Этим двум взглядам на детерминацию соответствуют две противоположные концепции соотношения порядка дискурса с порядком вещей или идей. В первом случае необходимость детерминации объясняется нуждами практической идентификации — определяемое недостаточно определено и для уточнения практической идентификации требуется определяющее. Следовательно, поояпок вешей или идей залает попялок лискУБса и устанав-

г. 'Л ' ' ' ’ ' ’• А' ■''•'А *

ливает отношение «определяющий — определяемое». Во втором случае порядок дискурса можно понять вне зависимости от порядка вещей или идей. Здесь определяющее связано с определяемым в дискурсе, а не в порядке вещей или идей. Во всех классических грамматиках наблюдается, таким образом, непрерывное колебание между этими двумя взглядами на детерминацию, чем и объясняется тот факт, что они могут сосуществовать, внешне, однако друг другу не противореча. Поскольку порядок дискурса сопоставлялся до сих пор с порядком вещей или идей в соответствии с тем, как это делает субъект, понятие дискурса употреблялось в своем первоначальном значении и предшествовало всякому теоретическому разделению языка и дискурса.

В «Логике Пор-Рояля» два вышеизложенных взгляда на детерминацию обозначены, соответственно, терминами детерминация (determination) и экспликация (explication). Оттуда же происходят и названия двух типов придаточных относительных предложений: придаточное определительное (determinative) и придаточное пояснительное (explicative), называемое также в современной лингвистике аппозитивным. В «Грамматике Пор-Рояля», а особенно в «Логике Пор-Рояля» этому различию придается очень большое значение, но, по сути, это различие устанавливается только при введении противопоставления имен существительных и имен прилагательных.

Противопоставление двух форм придаточных относительных там выводится из оппозиции «детерминация-экспликация». Поскольку детерминация связана с практической идентификацией, то и суждение, выраженное придаточным определительным, не рассматривается как общее суждение: его функция состоит лишь в том, чтобы сузить идею, которую выражает антецедент, до такой степени, чтобы она могла сочетаться с идеей, выраженной атрибутом в главном предложении. И, наоборот, в случае оппозиции суждение рассматривается как рассуждение. И в «Грамматике Пор-Рояля» также представлено смешение двух разных проблем — проблемы определения двух типов придаточных относительных и проблемы отнесения того или иного конкретного придаточного к одному из этих типов. Эти две проблемы касаются в той же мере и соотношения порядка дискурса с порядком идей.

В порождающих грамматиках, которые исходят из того, что внутренние закономерности языковых структур можно раскрыть и привести в дейст-

вне искусственным путем, принято рассматривать предложения, для которых возможна двойная семантическая интерпретация с точки зрения синтаксиса. Таким образом, делается попытка показать, что этим интерпретациям соответствуют две разные синтаксические структуры. Например: фраза Les syndicates qui defendant les travailleur sont democratique может иметь две интерпретации: либо имеется в виду, что все профсоюзы защищают трудящихся (аппозитивная интерпретация), либо, наоборот, что только некоторые профсоюзы защищают трудящихся, и, следовательно, только они демократичны (определительная интерпретация).

Генеративная грамматика отражает эту разницу, порождая предложение двумя разными способами, используя два типа трансформаций, каждая из которых применяется к двум пропозициям — матричной и консти-туэнтной — для порождения, соответственно, главного и придаточного предложений. Эти два типа трансформаций называются сочинительной трансформацией (в поверхностной структуре ей, в числе прочих, соответствует сочинительная связь) и трансформацией наложения (которой, в частности, соответствует подчинительная связь). Учитывая то, что аппозитивную связь принято рассматривать как связь между двумя независимыми утверждениями, связанными отношением, близким к сочинению, а придаточное определительное часто связывают с отношением подчинения, то можно было бы сделать вывод, что это и лежит в основе их разделения. Однако, за редким исключением, одна и та же трансформация (сочинительная или подчинительная) используется для деривации обоих типов придаточных относительных. Таким образом, можно сказать, что порождающая грамматика является адекватным средством, позволяющим ответить на вопрос, различаются ли синтаксически два типа придаточных относительных. Если бы это было так, то эффект значения каждого из относительных предложений имел бы языковую основу и зависел от языка.

При такой постановке вопроса интересно проанализировать, каким образом различие в функционировании придаточных относительных (в качестве определительных или в качестве аппозитивных) связано с возможностью сопоставить это различие с самой такой возможностью (как это наблюдается при переформулировке) на основе относительной автономии языка, в частности синтаксиса.

Иногда случается, что из-за того, что в некоторой данной последовательности внешние и внутренние отношения могут действовать одновременно (и при этом их нельзя различить сознательно), формулировка может ошибочно показаться насыщенной, что можно ошибочно связать с внутренним отношением. Например: The tribespeople, who traded with the settlers, retained their land можно понять как: Only some of the tribespeople (those, who traded with the settlers) retained their land. Хотя на самом деле здесь должно действовать внешнее отношение, основанное на относительной автономии

языка и предложение должно быть понято следующим образом: All of the tribespeople retained their land, and, incidentally, they traded with the settlers. При ошибочной трактовке данного предложения возникает субъективный эффект предшествования, имплицитно признанного, которые также обозйача-ется термином «преконструкт» и который служит для обозначения того, что отсылает к предшествующей, внешней, во всяком случае независимой конструкции в противоположность тому, что «сконструировано» высказыванием. Иными словами, речь идет о дискурсном эффекте, связанном с синтаксическим вставлением (enchassement syntaxique).

Хотя нельзя не признать, что в письменном дискурсе английского языка такая ошибка менее вероятна, чем в устном, так как англичане отделяют аппозитивное придаточное предложение от главного запятыми, но не используют запятые в определительных придаточных предложениях, например: We asked for the double room which had a sea view (определительное придаточное предложение). We were given a lovely double room, which had a sea view (аппозитивное придаточное предложение). В устном же дискурсе порождение и понимание происходят синхронизировано, что увеличивает вероятность неправильной трактовки речи адресанта.

Подводя итог анализу относительного придаточного предложения, мы можем сказать, что с синтаксической точки зрения придаточное предложение определительное и придаточное предложение аппозитивное дифференцировать нельзя, а значит можно говорить только об определительном или аппозитивном функционировании придаточного относительного. Кроме того, необходимо признать, что с точки зрения языка им соответствует одна структура, а различаются они только с точки зрения дискурса.

ЛИТЕРАТУРА

1. Арутюнова НД. Дискурс. — Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Русские словари, 1990.

2. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. — М.: Прогресс, 1999.

RELATIVE CONSTRUCTIONS AS THE LINKING ELEMENT OF DISCOURSE

Irina Ballod

Chair of Foreign Languages № 3Institute of Foreign Languages Peoples’ Friendship University of Russia 6, Micklucho-Maklay str., 117198 Moscow, Russia

The article looks at the syntactic structure of defining and non-defining relative clauses in the organization of discourse.