CC BY
83
-►
Проблемы XXI века
УДК 316.472.45
Е.Г. Поздеева
отношения взаимопомощи как фактор развития социального государства
(на примере Великобритании и России)
Актуальность изучения социального института взаимопомощи, в частности особенностей его становления и развития в России, вытекает из потребности в исследовании возможностей дальнейшего расширения поля социальных взаимосвязей и сотрудничества для осуществления стратегических задач социальной политики России в ее статусе социального государства. История европейских стран доказывает, что достижение высокого уровня благосостояния для всех, удовлетворение растущих потребностей населения не могут быть заботой только государственных институтов. Современные модели социального обеспечения предполагают более активное включение граждан, опираются на использование сетевых структур взаимодействия, неформальную экономику, высокий уровень доверия, взаимопомощь. Современное социальное государство берет на себя обязанность обеспечить включение гражданского общества в решение социальных проблем, достижение социальных ориентиров для всех слоев общества и на разных уровнях управления. Социальный институт взаимопомощи в этой связи рассматривается как фактор, обеспечивающий социальную интеграцию. По мере социальной эволюции систем взаимопомощь трансформируется, изменяя свои организационные формы и функции, но остается универсальным инструментом интеграции, который демонстрирует свои преимущества, способности к адаптации в разных социальных системах. Она, с одной стороны, содержит потенциал стабильности, а с другой, следуя за изменяющимися социальными потребностями, вызывает к жизни новые формы деятельности.
В отечественных научных исследованиях получили развитие подходы, анализирующие социальные, экономические и социально-психологические аспекты взаимопомощи. Современные исследования отечественных и зарубежных авторов посвящены анализу смыслов понятий «помощь», «социальная помощь» (Н. Луман, В.Ю. Панченко, А.Ю. Фодоря). Исследователи отмечают, что взаимопомощь в форме сетевых отношений позволяет высветить особенности российской неформальной экономики, специфику рыночных отношений (В.В. Радаев, С.Ю. Барсукова, Е.В. Реутов, Л.В. Колпина, М.Н. Реутова). Недавние исследования подтверждают сохранение и широкое распространение взаимопомощи в сельской среде (Е.Г. Иванова, О.В. Лылова). Свою социальную роль взаимопомощь раскрывает в сфере социальной работы, в частности в социальной поддержке пожилых людей (Н.П. Щукина). Опросы общественного мнения показывают, что взаимопомощь и взаимовыручка остаются высоко востребованными в российском обществе, не решившем еще многие проблемы социального обеспечения, страдающего от кризисов, нестабильности экономики, политических интриг, что обусловливает концентрацию отношений доверия на межличностном уровне и практически отсутствие доверия на институциональном уровне [1]. Необходимость дальнейшего развития института взаимопомощи становится очевидной для системных преобразований общества: тяжело идущие процессы модернизации и реформирования в России зависят от заимствования чужого опыта и технологий, тогда как их реализация будет эффек-
. Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки ^ St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 1' 2013
тивнее при условии, что они будут опираться на собственные традиционные системы ценностей, солидарные тенденции, взаимоподдержку и трудовую кооперацию. Значение взаимопомощи, доверия, ответственности за общее дело показала история становления и развития организаций взаимопомощи не только в России, но и в Великобритании. Их вклад в утверждение социальных основ государства заставляет взглянуть на историю более пристально.
В Великобритании общества взаимопомощи играли ведущую роль в социальном обеспечении в XIX — первой трети XX века. Они получили известность какfriendly societies (дружеские общества, братства). Это были самоуправляющиеся ассоциации, в задачи которых входило оказание материальной поддержки своим членам. Ассоциации создавались работниками физического труда, часто тяжелого. Они существенно отличались от благотворительных обществ: это не были специально созданные группы для поддержки других групп, попавших в трудную жизненную ситуацию. Ассоциации этих работников брали на себя обязательство помогать друг другу в случае необходимости. Получение помощи в ассоциации было законным правом каждого члена, оно приобреталось за счет внесения регулярных взносов в общий фонд. Характеризуя социально-экономическое положение большинства британских семей в конце XIX — начале XX века, Д. Грин отмечает, что семьи были финансово самостоятельны, но уровень зарплат был достаточно низким, таким, что смерть или болезнь кормильца вызывала серьезные материальные затруднения [2, с. 58]. Это и способствовало становлению института взаимопомощи.
Одной из первых возникла корпорация возчиков в Шотландии в 1555 году. Эволюция ассоциаций взаимопомощи начинается с небольших собраний мужчин, живших по соседству, периодически встречавшихся в местной пивной. От такой «клубной» формы ассоциация в XIX веке уже переходит к федерации — «объединенным орденам». Такова история Манчестерского союза подмастерьев, который возник в пивной «Роупмейкерз Армс». Спектр помощи, предоставляемой ассоциацией, был достаточно широк: пособия по болезни, если кормилец лишался возможности зарабатывать на жизнь в результате заболевания, несчастно-
го случая или преклонного возраста; оказание медицинской помощи участникам ассоциации и членам их семей; выплата денежных сумм в случае смерти члена ассоциации, чтобы обеспечить достойные похороны; финансовая поддержка и помощь вдовам и сиротам. В 1911 году, когда Закон о национальной системе страхования Великобритании ввел обязательное социальное страхование для 12 млн граждан страны, не менее 9 млн человек уже состояли членами различных страховых обществ, в том числе и незарегистрированных, большинство из которых были организациями взаимопомощи.
На этапе формирования федераций взаимопомощи организовалась и закрепилась их трехуровневая структура: отделения, районные структуры, союзы. Эта система сочетала принципы автономии на местах с представительством в центральных органах. Местные отделения назывались ложами (куриями). Самым важным был пост председателя. Организации взаимопомощи испытывали особую гордость за то, что каждый из членов мог подняться до этой вершины. При вступлении в должность председатель («Благородный Великий» в Великом объединенном ордене подмастерьев; Главный смотритель Лесничих) приносил присягу, перечислял свои обязанности. В ассоциациях кроме обрядов посвящения в члены ордена действовали сложившиеся и высоко чтимые ритуалы, что особенно подчеркивало большое значение моральной стороны деятельности ассоциаций. Ритуалы создавали атмосферу сопричастности общему делу. Пароли, церемонии посвящения, секретные рукопожатия и прочие атрибуты имели свое значение. Наряду с высокими нравственными требованиями работала и школа демократии, принципы которой ярко прослеживаются в деятельности любой ассоциации. Так, в клубах посты замещались по ротационному принципу, потом в федерациях их заменила практика регулярных выборов. В Манчестерском союзе тех, кто занимал ведущие должности, меняли раз в полгода или год. Ротация должностей позволяла овладевать новыми навыками. Для многих неквалифицированных рабочих членство в ложе являлось способом саморазвития — шансом, которого они не имели на своем рабочем месте.
В качестве основных причин создания британских обществ взаимопомощи можно выде-
лить три причины: стремление граждан получать вспомоществование в случае болезни, избежать нищенских похорон, накопить приличную сумму на черный день, на старость или дорогостоящую покупку. Общества взаимопомощи породили также услуги, которые не смогло воспроизвести государство, когда национализировало эту сферу. Например, они способствовали своим участникам в поисках работы в любом уголке страны. В Великобритании получило распространение большое количество разнообразных видов обществ. Они отличались не только набором видов помощи, но и размерами, часть из них не были зарегистрированными, возникали на фабриках, в школах, представляли собой специально созданные подструктуры.
Следует особо отметить дух братства, характерный орденам взаимопомощи. Члены орденов объединялись на основе общих идей, целей, стремились охранять и защищать высокие нравственные идеалы, были едины в своей приверженности свободе. Среди принципов, которым они были верны, особое место занимали великодушие, благотворительность, доброта, взаимная поддержка, забота о здоровье, защита родных и близких, усовершенствование жизни в борьбе с неприятностями, поиск новых решений. Таким образом, ордена не просто приучали к коллективизму как к броне, за которой можно спрятаться от неприятностей, они пробуждали стремление создать прочную основу для благополучного будущего. Это формировало лучшие черты личности — стойкость, смелость, ответственность, инициативность, сопричастность общему делу.
Экскурс в историю института взаимопомощи помогает понять современную направленность социальной политики Великобритании, особенности сформировавшейся модели социального государства, которая предполагает не только заботу государственных служб, но и обязательную активность неформальных сетевых взаимодействий, самостоятельность местных и локальных органов социальной защиты, добровольность помощи, предприимчивость участников и общую заботу о благополучии всего населения.
Анализируя становление института взаимопомощи в России, можно выявить два четко оформившихся направления: взаимопомощь в крестьянских общинах, многие века спасавшая
крестьян от тягот их социального положения, и помощь дворянским обществам на основе образования специальных касс, возникшая как способ поддержки сословной системы. Дворянские кассы взаимопомощи стали образовываться в конце XIX века. Они оказывали финансовую поддержку дворянам-землевладельцам, попавшим в затруднительное положение и оказавшимся не в состоянии уплатить проценты по долгам, лежащим на их имениях. 3 июня 1902 года был утвержден устав губернских дворянских касс взаимопомощи. С момента принятия устава и до 1905 года функционировало пять таких касс: саратовская, тульская, полтавская, пензенская и екатеринославская [3]. Формы помощи дворянскому сословию подтверждают черты сходства социально-экономических процессов, происходивших в России и в западных странах в становлении и развитии рыночных отношений. Сословный принцип помощи и включение организационно-управленческих механизмов отражали необходимость создания параллельно государственной социальной помощи и заботе также самостоятельных самоуправляемых организаций. Полезность и эффективность существования таких касс потом неоднократно подтверждались в условиях разных систем. И сегодня распространяющееся в России широкое предложение банковских услуг и продуктов, ориентированных на разные социальные слои, опирается на этот исторический опыт.
Русский мыслитель П.А. Кропоткин отмечал, что «всякий раз, когда человечеству приходилось вырабатывать новую социальную организацию, приспособленную к новому фазису его развития, созидательный гений человека всегда черпал вдохновение и элементы нового выступления на пути прогресса все из той же самой, вечно живой склонности ко взаимной помощи...» [4, с. 228]. По мнению Кропоткина, Россия представляет собой поле для изучения кооперации в бесконечно разнообразных формах. Он особенно подчеркивал значение артели, заключающей в себе сущность крестьянской жизни, и отмечал, что все ассоциации, общества, братства, союзы, институты в Европе представляют собой пример добровольной, бескорыстной работы и все они проявление вечно живущей в человеческом обществе потребности во взаимной помощи и поддержке.
. Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки ^ St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 1' 2013
Взаимопомощь в широком смысле понимается как любая взаимовыручка, в более узком экономическом смысле это форма обмена, зародившаяся в первобытной общине с появлением в ней распределения по труду и личной собственности [5]. Ранние (общинные) формы социальной поддержки, включая институт взаимопомощи в традиционном обществе, базировались на групповой сплоченности и внутриобщинной солидарности, порождавших взаимную обязанность (вначале сородичей, а позднее соседей-общинников) оказания социальной, материальной и психологической помощи нуждающимся и их защиты. Свидетельства этому мы находим при изучении жизни и быта русской общины.
Организация крестьянской жизни содержала элементы порядка и демократии: одна или несколько деревень составляли «мир», обязательными атрибутами которого были демократическое собрание (сход) и выборная должность (староста, десятский, сотский). На сходах сообща обсуждались хозяйственные и организационные проблемы общины. Главной целью крестьянской мирской взаимопомощи было сохранение и развитие крестьянского двора. Взаимопомощь и взаимоподдержка являлись главным основанием русской общины. Они осуществлялись посредством таких форм совместного труда, как «помочи», «капустки», «супрядки». Для крестьян участие в «помочах» являлось глубокой нравственной нормой, поэтому нуждавшийся практически никогда не получал отказа. Как правило, «помочь» производилась при активном участии ближних и дальних соседей [6]. В общинных принципах значимое место занимало правило учитывать положение стариков, неспособных работать, инвалидов и вдов при всех расчетах с государством и помещиком. Так, общественная защита неблагополучных общинников гарантировалась всем крестьянским миром.
Д.И. Менделеев отмечал: «В общинном и артельном началах, свойственных нашему народу, я вижу зародыш возможности правильного решения в будущем многих из тех задач, которые предстоят на пути при развитии промышленности и должны затруднять те страны, в которых индивидуализму отдано окончательное предпочтение, так как, по моему мнению, после известного периода предварительного
роста скорее и легче совершать все крупные улучшения, исходя из исторически крепкого общинного начала, чем идя от развитого индивидуализма к началу общественному» [7].
Во второй половине XIX — начале XX века, несмотря на то что распорядительная роль общины в землепользовании возросла, ее положение ухудшилось. После реформы П.А. Столыпина община просуществовала до конца 1930-х годов, когда была официально ликвидирована при введении советской колхозной системы. Сельская община играла роль главной социальной ячейки, в которой формировалось мировоззрение крестьянина, его представление о социальной справедливости, о добре и зле, человеческом братстве и товариществе. Община выступала как накопитель производственного и социального опыта, хранитель и передатчик вековых традиций соседской помощи, «мирской» выручки попавшего в беду, готовности оказать деятельную поддержку нуждавшимся. Основной характеристикой крестьянской взаимопомощи являлось совместное выполнение сельскохозяйственных, строительных и других работ, непосильных одной семье, взаимоподдержка в быту. Сельская община служила для крестьянства средством выживания, а часто и спасательным кругом. Гибель сельской общины не позволила реализоваться возможностям развития кооперации, которые еще не были исчерпаны.
Советский период в истории отношений взаимопомощи был отмечен первоначально повышенным вниманием к сохранению трудовых традиций и основ самоуправления в сельской местности. Созданные согласно декрету СНК от 14 мая 1921 года комитеты крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ) стали важным звеном системы социального обеспечения на селе. Крестьянские общества взаимопомощи в 1920-х годах организовывались с целью стабилизации социального положения крестьянства, так как, согласно переписи 1926 года, на селе проживало немногим более 80 % населения страны и государство не могло содержать все необеспеченные категории крестьян за счет бюджета [8, с. 183]. Крестьянские КОВ оказывали индивидуальную помощь красноармейцам, инвалидам, правовую помощь, защищая малоимущих, и регулировали социальную взаимопомощь. Социальная помощь предостав-
лялась в виде пособий, ссуд, вспашки полей, уборки урожая, финансовой поддержки школ, больниц, инвалидных домов. В отличие от традиционной общинной взаимопомощи организация комитетов взаимопомощи постепенно стала обязательной повинностью.
Крестьянские общества взаимопомощи действовали примерно до 1931 года. С созданием колхозов необходимость в трудовой помощи с их стороны отпала. Роль крестьянских КОВ свелась к оказанию помощи в случае болезни, утраты трудоспособности, потери кормильца. На смену им постепенно пришли кассы взаимопомощи колхозников, деятельность которых была регламентирована постановлением ВЦИК и Совнаркома от 13 марта 1931 года. Кассам предоставлялось право создавать дома для престарелых, оказывать финансовую и натуральную помощь при болезни, увечье, беременности, они должны были трудоустраивать инвалидов. Такая переориентация была связана с тем, что начался переход от индивидуальных методов помощи к коллективным, контроль был возложен на народные комиссариаты социального обеспечения. Так постепенно сформировалась и закрепилась государственная модель социального обеспечения советского времени.
История функционирования касс взаимопомощи в более поздний советский период охватывает не только сельское население и колхозы. По инициативе работников они создавались в разных организациях и на предприятиях. Это были добровольные организации членов профсоюза, объединяющихся для оказания взаимной товарищеской материальной помощи. Касса организовывалась при наличии 15 членов профсоюза, подлежала регистрации в вышестоящем органе профсоюза. Существование таких касс повышало чувство защищенности, укрепляло коллективизм, сопричастность к текущим жизненным проблемам и делам сотрудников. Кассы взаимопомощи не всегда носили формальный характер и могли функционировать временно, неофициально. Им были свойственны локальность, не всегда официальность, самоуправляемость, ответственность выборных лиц, доверие как основа функционирования, свободный характер входа и выхода из кассы, обязательное оказание помощи в сложной жизненной ситуации, игровой характер (практика «игры в кассу»). Переход к рыночной системе
хозяйствования и реформы 1990-х годов разрушили эту систему.
Сравнивая развитие организаций и форм взаимопомощи в Великобритании и России, можно выявить особенности, которые формируют направленность государственной модели решения социальных проблем. Так, британские ордена (ассоциации) взаимопомощи способствовали развитию сетевого взаимодействия в решении вопросов материального обеспечения и социальной защиты, в выработке методов управленческой демократии. В России общинные формы оказали воздействие на сферу трудовых отношений, сфокусированную на коллективизме, командной деятельности, коллективной ответственности за результат, обусловили специфику домашней экономики, сформировали приоритет общинного (межличностного) доверия. Отношения взаимопомощи положили начало социальному страхованию, накопительным технологиям, деловой корпоративной культуре.
В современных нестабильных условиях взаимопомощь остается востребованной. Как экономический институт она представляет собой средство выживания, самозащиты, деловой поддержки, технологию снижения риска. Как социальный институт взаимопомощь опирается на морально-нравственные традиции, охраняя традиционные ценности заботы о близких, бескорыстия, сотрудничества. Сегодня в сложных условиях готовность прийти на помощь и активность в ее предложении проявляют почти 24 % населения; тех, кто готов помогать безвозмездно, 27 %; не помогают и не рассчитывают на чью-либо помощь 18 % населения России [1, с. 71]. Результаты исследований, проведенных социологами в российских областях (Тверской, Ростовской, Белгородской), подтверждают активную практику взаимопомощи, особенно между родственниками и друзьями [9, 10]. Падение аграрного сектора, его слабость в рыночной конкуренции, плохое регулирование делают востребованной семейную экономику, вовлекают в сетевые неформальные отношения широкие слои и группы населения. Спектр услуг, которыми обмениваются члены семьи, родственники, друзья, соседи, сотрудники, достаточно широк: заем денег, обмен услугами, советы, хозяйственная помощь, уход за детьми и пожилыми людьми. Сетевой принцип реа-
Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки
St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 1' 2013
лизуется в обмене продуктами, товарами жизненной необходимости, составляет основу кооперации в хозяйственном управлении, причем заметное место занимает оказание услуг безвозмездно при неопределенности встречных услуг. 90 % респондентов отмечают, что обращаются за денежной помощью, 74 % дорожат этими отношениями и хотят сохранить их, а 24 % выражают желание расширить сеть отношений. Исследования показывают, что социальные ресурсы общественных организаций, религиозных общин, землячеств мало востребованы. Реальная помощь приходит от родственников, друзей и знакомых. Если составить примерный рейтинг основных услуг в сетях взаимопомощи, то он выглядит следующим образом: психологическая поддержка, помощь советом; хозяйственная помощь; займы; помощь продуктами; уход за ребенком и др. Учитывая социальный срез проблем, следует отметить, что более обеспеченные участники ориентируются на займы и кредиты, а менее обеспеченные вовлечены в трудовую, материальную безвозмездную, бытовую помощь.
Потребность россиян во взаимопомощи сегодня четко обозначена. Она прослеживается в разных сферах жизни. Готовность вступать
в сетевые отношения с целью получения материальной помощи отражает живучесть таких структур, как «МММ». Сегодня страховые компании и банки стараются восполнить этот пробел, но низкий уровень материальной обеспеченности и платежеспособности большинства россиян сдерживает эти процессы. В целом социологические исследования показывают, что россияне не готовы отказаться от ведущей роли государства в социальном обеспечении, только 14 % опрошенных поддерживает либеральную модель социального государства. Предпочтительной остается модель, при которой государством обеспечивается нормальный уровень благосостояния для всех граждан. При этом увеличивается доля считающих, что государство должно больше помогать тем, кто не в состоянии себя обеспечить, а остальные должны добиваться социальных благ сами [11, с. 163]. В этой ситуации возрастает значение взаимопомощи, сотрудничества, доверия и поддержки. Дальнейшее развитие социального государства в России предполагает стимулирование социального института взаимопомощи, его традиционных и инновационных форм, проявивших свои преимущества как в нашей стране, так и за рубежом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гражданское общество современной России. Социологические зарисовки с натуры [Текст] / отв. ред. Е.С. Петренко. - М., 2008.
2. Грин, Д.Дж. Возвращение в гражданское общество: социальное обеспечение без участия государства [Текст] : [пер. с англ.] / Д.Дж. Грин. — М.: Новое изд-во, 2009.
3. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона [Электронный ресурс]. — СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1890—1907. — Режим доступа: dic.academic.ru.
4. Кропоткин, П.А. Взаимная помощь как фактор эволюции [Электронный ресурс]. — СПб., 1907. — Режим доступа: www.delopravoe1945.narod.ru/ ЫЫю1ека/кгаро1кт1.Ыт.
5. Фодоря, А.Ю. Социальный институт взаимопомощи и его эволюция [Электронный ресурс]: дис. ... канд. социол. наук / А.Ю. Фодоря. — М., 2004. — Режим доступа: www.dissercat.com.
6. Иванова, Е.Г. Комитеты крестьянской общественной взаимопомощи западных губерний Цен-
трального региона России [Электронный ресурс]: дис. ... канд. социол. наук / Е.Г. Иванова. — Калуга, 2006. — Режим доступа: www.dissercat.com.
7. Менделеев, Д.И. К познанию России [Электронный ресурс] / Д.И. Менделеев. — М.: Айрис-пресс, 2002. — Режим доступа: relig-library.pstu.ru/ moduies.php.name=1201.
8. Холостова, Е.И. Генезис социальной работы в России [Текст]: учеб. пособие / Е.И. Холостова. — 2-е изд. — М.: Дашков и Ко, 2009.
9. Лылова, О.В. Неформальная взаимопомощь в сельском обществе [Текст] / О.В. Лылова // Социол. исслед. — 2002. — № 2. — С. 83—86.
10. Реутов, Е.В. Сети взаимодействия в региональном сообществе [Текст] / Е.В. Реутов, Л.В. Кол-пина, М.Н. Реутова // Регион: экономика и социология. — 2011. — № 2. — С. 137—157.
11. Двадцать лет реформ глазами россиян: опыт многолетних социологических исследований [Текст] / под ред. М.К. Горшкова и др. — М.: Весь мир, 2011.
