CC BY
95
УДК 330. 567. 28 (470.57)
сетевая взаимопомощь
в структуре этноэкономики башкирского села*
ф. б. барлыбаева,
кандидат экономических наук, доцент кафедры менеджмента и экономической теории Е-mail: firusabar@mail. ru Сибайский институт (филиал) Башкирского государственного университета В. Я. АхМЕТоВ, кандидат экономических наук, доцент Е-mail: willi76@mail. ru Г. и. БЕРдникоВА, младший научный сотрудник Е-mail: gulzainab@mail. ru А. Р. ТУЛЯБАЕВА, младший научный сотрудник Е-mail: zabitovaar@mail. ru
г. и. ситдикова,
младший научный сотрудник Е-mail: gulnara200885@mail. ru институт региональных исследований, г. Сибай
В статье рассматриваются роль, значение и закономерности развития институтов сетевой взаимопомощи в структуре этноэкономики башкирского села в современных условиях. Особое внимание уделяется анализу эмпирического материала, накопленного авторами в ходе обследования этнической специфики семейных хозяйств и межсемейных экономических отношений в селениях Юго-Восточного Башкортостана. Обоснована необходимость выработки механизмов оптимального взаимодействия этноэкономики с модернизируемой экономикой региона.
Ключевые слова: сетевая взаимопомощь, институты, этноэкономика, этнос, Республика Башкортостан, домохозяйства, сельское развитие, интеграция.
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ по проекту № 10-02-84213 а/У.
В современных теоретических и прикладных исследованиях помимо макро- и микроуровня национальной экономики принято выделять и мезоуро-вень. К мезоуровню экономики относятся отраслевая, межотраслевая, корпоративная, региональная формы организации экономической деятельности. Однако на мезоуровне существует еще один сегмент хозяйственной деятельности, в значительной мере не наблюдаемый статистическими и налоговыми органами, — этноэкономика.
Этноэкономическая проблематика столь очевидна, фундаментальна и актуальна, что уже продолжительное время пребывает в сфере внимания как экономистов, так и этнологов. В частности, во второй половине XX в. широкое распространение на Западе получила так называемая экономическая антропология (в контексте традиционной для России терминологии — экономическая этнография и этноэкономика) [4].
Во многих международных исследованиях понятие «этноэкономика» рассматривается в контексте официально не зарегистрированной, не учитываемой статистикой и не облагаемой налогами занятости людей по производству традиционных товаров и услуг. Российские исследования этноэкономики представлены работами А. Х. Тамбиева, В. Н. Овчинникова, Ю. С. Колесникова, Л. Х. Узденовой, А. А. Барлыбаева, в которых приводятся определения и классификационные признаки данного сектора экономики.
Этноэкономика представляет собой сложную, многоступенчатую систему, в которой можно выделить три уровня:
— макро — (экономика этнически однородных стран);
— мезо — (хозяйство регионов, краев и областей);
— микро — (хозяйство отдельных производственных единиц).
Существуют различные определения понятия этноэкономики. В узком смысле под этноэкономи-кой понимается сегмент национальной экономики, представленный традиционными архаическими хозяйственными укладами, в широком смысле — это специфическая форма национальной экономики.
Наиболее распространенным является толкование этноэкономики как традиционного (доин-дустриального) типа хозяйствования. Подобное понимание феномена этноэкономики характерно, в частности, для работ А. Х. Тамбиева, определяющего данную сферу как «традиционные виды трудовой деятельности, развитые в соответствующих этнических сообществах» [7]. Они, как правило, тесно связаны с традиционным образом жизни, хозяйственной ориентацией, семейно-бытовым укладом населения на определенной территории.
Иными словами, этноэкономика — это наука о взаимовлиянии традиций, обычаев, культуры, психологии, идеологии, религиозных воззрений различных этносов и хозяйственной деятельности. В рамках такого подхода отвергается обязательная первичность экономических процессов по отношению к этническим [6].
Исследование этноэкономических процессов в башкирском сельском сообществе основано на подходе, который предполагает, что характерными чертами этноэкономики являются:
— господство традиционных, преимущественно аграрных форм хозяйствования деятельности;
— сочетание натуральных и мелкотоварных форм производства, замкнутость домохозяйств;
— использование немобильных ресурсов, т. е. местных территориальных ресурсов среды обитания;
— доминирование эмпирического хозяйственно-трудового опыта, передаваемого из поколения в поколение, использование кустарных ремесел и надомного труда;
— неформальный характер обмена ресурсами и услугами;
— экстенсивный тип занятости с использованием сырьевой хозяйственной инфраструктуры и преобладанием ручного труда;
— регулирование рынка труда преимущественно неформальными институтами;
— невысокая социальная и пространственная мобильность населения [2, 6].
Роль, которую выполняет этноэкономика в развитии отдельного региона, наиболее ярко проявляется в ряде ее специфических функций, выделяемых Л. Х. Узденовой:
— стабилизирующая функция, благодаря которой этноэкономика выполняет роль структурообразующего каркаса аграрной сферы экономики многонационального региона;
— амортизирующая функция, которая выражается в смягчении разрушающих воздействий на экономику региона кризисных явлений;
— социально-экономическая функция — этноэко-номика, впитывая высвобожденные из других сфер экономики трудовые ресурсы, способствует снятию напряженности в сфере занятости населения;
— функция сохранения традиционности, обеспечивающая сочетание преемственности и инноваци-онности, выступающая как обязательное условие эффективной реализации концепции устойчивого развития региональной экономики [8]. Выделяют три основных направления развития
этконоэкономики.
1. Рыночно-этническое (например этнотуризм). В какой-то степени этнотуризм можно назвать целой наукой, поскольку участники этнотуров являются не только туристами, но и одновременно открывателями и исследователями. Они исследуют традиции и обычаи коренных жителей экзогенных мест. Кроме того, этнотуризм отлично сочетается с другими видами туризма (например с фототуром). Преимущества этно-туристического бизнеса для местного населения в том,
что его можно превратить в семейный бизнес, так как он не требует больших капиталовложений и подойдет для семей, которые проживают в сельской местности. Есть даже возможности создавать целые этнодеревни. Этнотуризм имеет огромные перспективы развития на исследуемых территориях Башкирии в силу благоприятных природно-климатических условий и сохранения самобытного уклада жизнедеятельности, определенных традиций, навыков среди местного населения.
2. Индустриально-этническое (промышленная переработка сельскохозяйственного и лесного сырья).
3. Традиционно-этническое (сельское и лесное хозяйство, народные промыслы и ремесла) [1].
В постсоветский период ресурсы этноэконо-мики регионов России оказались способными не только обеспечить социальное воспроизводство населения в условиях кризиса, особенно остро проявившегося в сфере корпоративной экономики, но и инвестировать в развитие малого и среднего предпринимательства, добычу дополнительных сырьевых ресурсов для отраслей пищевой, легкой промышленности, строительства, а также в развитие сферы услуг и торговли.
Одним из важных признаков этноэкономики является органическая связь производственной деятельности, имеющей товарную направленность, с ведением домашнего хозяйства. Это позволяет реализовывать в этой специфической сфере деятельности частичную занятость всех категорий населения, в том числе домохозяек, подростков, инвалидов, пенсионеров. В этноэкономике используются в основном сырьевые ресурсы, произведенные в домашних хозяйствах, — сельскохозяйственные продукты, шерсть, древесина и др.
Труд в этой сфере, имеющий неиндустриальный характер, базируется на умениях и навыках, передаваемых от поколения к поколению, накапливаемом трудовом опыте. Структурными единицами этноэкономики могут выступать отдельные виды трудовой занятости, на базе которых формируются родовые трудовые династии, охватывающие целые селения и местности.
Этноэкономика башкир имеет глубокие историко-культурные корни и базируется на национальных традициях, обычаях, обрядах и ритуалах (по-башкирски — «йола»). Например, деловая встреча. как и традиционная башкирская беседа, ведется за чаепитием и включает обязательную «вводную часть», тематика которой не затрагивает деловые вопросы, а касается новостей, здоровья, семьи и пр.
Основными объектами этноэкономики коренного населения Башкортостана являлись природа и ее ресурсы. Данный фактор предопределял отраслевые приоритеты хозяйственной системы (скотоводство, бортничество, коневодство, рыболовство, охота, народные промыслы и ремесла). Отсюда берут свои начала образ жизни башкир (отгонно-пастбищное скотоводство), материальная культура, воплощенная в орудиях и предметах труда, домашней утвари, хозяйственных сооружениях, жилище и одежде, технологические знания и трудовые навыки, экономические институты, проявляемые в укоренившихся обычаях, традициях и коллективном сознании, неформальных правилах и нормах, стереотипах экономического мышления. Многие из этих элементов сохранились и поныне, особенно в сельской местности, где компактно проживают башкиры.
Так, в Юго-Восточном регионе республики, где в основном проводились исследования авторов по данной проблематике, обнаружено, что многие традиционные виды хозяйственной деятельности возрождаются и получают развитие. Среди них можно выделить следующие отрасли и виды деятельности:
— коневодство и кумысоделие;
— войлоковаляние;
— изготовление валенок;
— вязание и пуховязание;
— ткачество;
— обработка мрамора;
— лоскутное творчество;
— изготовление традиционных подарочных швейных изделий;
— переработка продукции аграрного сектора;
— производство уникальных этнопродуктов (ку-рут, талкан, катык, казы и др.);
— вышивка;
— производство изделий из конского волоса;
— обработка древесины и бересты;
— пчеловодство, бортничество и т.д. Рассмотрим отдельные отрасли этноэкономики
в разрезе некоторых районов на юго-востоке Республики Башкортостан, где они имеют наибольшие шансы для развития в силу благоприятных природно-климатических условий и сохранения определенных традиций, навыков среди местного населения (см. таблицу).
В настоящее время башкирское село переживает достаточно сложный переломный период в своей истории. Это связано с разрушением общественного
Направления развития этноэкономики в некоторых районах Республики Башкортостан
Наименование Отрасль этноэкономики
Абзелиловский район Переработка продукции аграрного сектора, лоскутное творчество, коневодство и кумысо-делие, войлоковаляние, изготовление валенок, вязание и пуховязание, ткачество, обработка мрамора, изготовление традиционных подарочных швейных изделий, производство уникальных этнопродуктов (курут, талкан, катык и др.)
г. Баймак и Баймакский район Производство уникальных продуктов питания, обработка камня, коневодство и кумысо-делие, войлоковаляние, изготовление узорных валенок, лоскутное творчество, вышивка, изделия из конского волоса, пуховязание, узорное вязание и изготовление традиционных швейных изделий, переработка продукции аграрного сектора
г. Белорецк и Белорецкий район Ковка металлических изделий, обработка древесины, производство изделий из дерева и бересты, войлоковаляние, ткачество, изготовление изделий с тамбурной вышивкой и из кожи, ткачество
Бурзянский район Бортничество и пчеловодство, обработка древесины, производство изделий из дерева и бересты, заготовка лекарственных трав, узорное вязание, ткачество
Зианчуринский район Ковроткачество и вязание палантин, шалей и верхней одежды из козьего пуха, узорное ткачество, гончарное производство, лозоплетение, деревообработка, изготовление швейных изделий в лоскутной технике, обработка древесины, войлоковаляние, ткачество, изготовление изделий с тамбурной вышивкой и из кожи
Зилаирский район Деревообработка, берестоплетение и изготовление традиционных русских сувениров, вязание, пуховязание, войлоковаляние, лоскутное творчество, ткачество, лозоплетение
г. Сибай Обработка древесины и камня, узорное ткачество предметов интерьера, тамбурная вышивка, художественное узорное вязание, лоскутное творчество, изготовление традиционных швейных подарочных изделий
г. Учалы и Учалинский район Ювелирное производство, коневодство и кумысоделие, агро- и этнотуризм, ткачество, обработка камня, ювелирное производство
Хайбуллинский район Коневодство, воспроизводство коней башкирской породы, кумысоделие, вязание, пухо-вязание, войлоковаляние, обработка шерсти, переработка продукции аграрного сектора, производство уникальных этнопродуктов
сектора аграрного производства, переходом к рыночной экономике, резким снижением доли зарплаты и социальных трансфертов в совокупном бюджете семей основной массы сельского населения.
Но одной из острейших проблем села является угроза утраты духовности, традиций и обычаев, технологии производства уникальных этнопро-дуктов, самосознания населения. Данная проблема еще более усугубляется в преддверии вступления России в ВТО. Огромные сельские территории могут превратиться в простые сырьевые придатки западных компаний.
Для сохранения приемлемого уровня жизни и восполнения потребительского бюджета современная сельская семья может рассчитывать только на собственные силы, в частности, на свое личное подворье. При незначительной поддержке со стороны государства население пытается выживать, развиваться, вырабатывая собственные стратегии экономической адаптации, находясь в поиске своей ниши в изменившихся социально-экономических условиях жизнедеятельности. Сельское домохозяйство за последние 5—7 лет стало меняться под влиянием, с одной стороны, социально-полити-
ческих условий, а с другой, — по законам и логике своей собственной эволюции. Время заметно перестраивает стратегию и тактику крестьянской повседневности и заставляет сельских жителей возрождать старые и изобретать новые комбинированные способы взаимодействия семейного двора и рынка, новые формы самоорганизации, производства, потребления, организации труда, а также заниматься поиском мест и способов приложения производственно-трудовых усилий.
Для оценки возможностей сельской семьи активизировать собственную экономическую деятельность целесообразно применить понятие «человеческий капитал», который базируется на социально-демографических характеристиках домохозяйства. Ибо величина «человеческого капитала» сельской семьи, а также наличие сети деловых и неформальных связей диктует различные правила выживания двора [9]. Сеть деловых и неформальных связей следует рассматривать как социальный капитал сельской семьи, являющийся составным элементом ее человеческого капитала. Отношение социального капитала к человеческому капиталу можно считать отношением части к целому. Социальный капитал в
конечном итоге приносит отдачу в виде повышения эффективности семейной хозяйственной деятельности, роста благосостояния семьи.
На взгляд авторов, социальный капитал сельского сообщества в целом и сельской семьи в отдельности в значительной мере определяется уровнем развития сетевой взаимопомощи среди селян. Сетевая взаимопомощь на селе органично вписана в структуру этноэкономики, и каждая деревня с особым этническим населением имеет свою специфическую систему сетевой взаимопомощи.
Сетевая взаимопомощь была «открыта» довольно давно. Взаимопомощь (сотрудничество, кооперация) согласно П. Кропоткину — один из основополагающих факторов эволюции человечества. Людям свойственно делиться с ближним. Семьи, регулярно помогающие друг другу продуктами, трудом, деньгами, советами, образуют сети.
Понятие «взаимопомощь» противоположно понятию «конкуренция» (противостояние, конфликт), но в то же время эти понятия — две стороны одного и того же явления. Одним из важных средств обеспечения сотрудничества выступает объединение людей в роды, племена и племенные союзы для более успешного и эффективного выживания и развития (т. е. для противостояния угрозам). В основе взаимопомощи лежит доверие.
Как утверждал П. Кропоткин, люди расположены помогать друг другу без принуждения. Не нужно централизованной власти для того, чтобы подавать пример или заставлять людей поступать справедливо. Люди поступали так еще до возникновения государства. Более того, Кропоткин придерживался взгляда, что именно власть подавляет нашу природную склонность к сотрудничеству [5].
В сетевую взаимопомощь попадают семьи родителей и детей, близких и дальних родственников, семьи соседей, сослуживцев, друзей и знакомых, односельчан или выходцев из одной местности. Эти отношения развиты и в селе, и в городе. Однако среда обитания семьи влияет как на частоту ее общения с другими семьями, так и на специфику структуры и интенсивность обменов [9].
«Сетевые» отношения между семьями можно классифицировать, опираясь на два основания:
— степень эквивалентности взаимных обменных
потоков;
— временной лаг, отделяющий их друг от друга.
В соответствии с этим можно выделить следующие типы семейных сетевых взаимодействий:
1) безвозмездная помощь, которая носит неэквивалентный характер и осуществляется в пользу одной стороны. Эта помощь может быть вещественной — в виде передачи материальных благ и денег, а также в виде тех или иных услуг («помощь трудом»). Очевидно, что помогая престарелым родителям, мы вовсе не думаем о возможной награде, подобно тому как мать чисто из альтруистических побуждений готова на все ради своих детей. В данном случае экономическая (материальная) неэквивалентность компенсируется моральной и эмоциональной ценностью отношений такого рода, расчеты «упущенной выгоды» уступают место родственным и дружеским обязательствам;
2) семьи могут включаться в обменные отношения, передавая друг другу продукты своего труда, одежду, другие блага, помогая в каких-то делах, оказывая ту или иную услугу. При этом нужно выделить:
— прямые обмены, когда семьи оговаривают между собой эквивалент обмена одного продукта на другой (или на такой же, но предоставленный в более поздний срок), продукта на услугу или услуги на услугу и устанавливают сроки завершения обменной операции;
— косвенные обмены, растянутые во времени, когда таких договоров «не заключается», но стороны твердо знают, что впоследствии помогающей стороне также будет оказана та или иная помощь. В этом случае не зафиксирован ни эквивалент, ни сроки возврата. Стоит отметить, что как в первом, так и во втором случае межсемейные обмены становятся возможными благодаря взаимному доверию сторон, вступающих в те или иные отношения обмена;
3) гарантию устойчивости обеспечивает также кооперация усилий и средств разных семейств в выполнении той или иной операции, связанной с их семейными хозяйствами, или же поочередный совместный труд в хозяйстве каждой семьи. Речь может идти о взаимном кредитовании семей, о паевой покупке орудий производства, привлечении родных или знакомых для бесплатной помощи на строительстве дома или дачи (так называемые «помочи») и для проведения сельскохозяйственных работ, о ремонте автомобиля совместными усилиями нескольких семей, договоренности по поводу «взаимозаменяемости» между хозяйками, когда одна из них отлучается из дома, а другая остается на хозяйстве и присматривает за детьми.
В изучении сетевой взаимопомощи можно выделить три традиции.
Первая — антропологическая — акцентирует внимание на символическом смысле даров на примере традиционных обществ.
Вторая традиция, получившая название сетевого подхода, подчеркивает функциональное значение сетей как структурной основы разнообразных социальных процессов.
Третий подход, представленный исторической социологией, акцентирует внимание на исторической обусловленности сетевой взаимопомощи, ее укорененности в традициях общества и экономической культуре.
По мнению авторов, главная цель системы взаимопомощи заключается в неформальной кооперации сил, ресурсов и благ для поддержания достигнутого уровня благосостояния и качества жизни всеми включенными в кластер семьями или для максимизации усредненных показателей их социально-экономического состояния.
Кооперация имеет экономический смысл в том случае, когда она создает, по выражению К. Маркса, «коллективную производительную силу». В современных же исследованиях дополнительный экономический эффект, возникающий в результате организованной коллективной деятельности, называют синергическим эффектом. Неформальная кооперация трудовых усилий, финансов и других ресурсов в рамках сетевой взаимопомощи на селе представляет собой, таким образом, реальный социальный капитал, который приносит своим владельцам дополнительные блага. Исключение кого-либо из сети взаимопомощи при прочих равных условиях приводит к ухудшению его социально-экономического положения.
Через сети взаимопомощи распределяются и перераспределяются и труд, и деньги, и информация, и продукты питания, и другие материальные блага. Многие сельские семьи вряд ли могли бы построить свой дом, учить детей в вузах, содержать скот и т. д., если бы не были включены в эти отношения. Для преобладающей части башкирского населения, компактно проживающего в сельской местности Республики Башкортостан, Оренбургской и Челябинской областей, экономика взаимопомощи является доминирующей, за некоторыми лишь исключениями. Однако превращение сельской экономики в экономику сетевой взаимопомощи в традиционном ее виде означает, что в ней гос-
подствующей стратегией становится выживание, а не развитие. Ведь такой системе хозяйствования присущи архаизация, уравнительность, консервация допотопных видов работ.
Вплоть до начала XX в. российская деревня представляла собой симбиоз самостоятельного и коллективного действия. Наряду с единоличным ведением хозяйства общинное устройство способствовало выработке общих решений, касающихся сразу всех жителей села. Институт общины занимался распределением и переделами земель либо в зависимости от количества едоков в семье, или же сообразуясь с количеством имеющихся у нее работников, устанавливал конечные объемы податей и трудовых повинностей, накладываемых на каждое крестьянское хозяйство, а также вмешивался в политику рекрутирования крестьянских сынов в российскую армию.
Восстанавливая историю крестьянских выступлений в ходе русской революции 1905—1907 гг., Т. Шанин так объясняет причины внутрисельской сплоченности: «Интересы богатых и бедных в каждой из деревень значительно отличались, но общность судьбы или конфликта, при столкновении лицом к лицу с силами природы, государством, помещиками и даже рынком обеспечивали затем сильные и в целом все пересиливающие причины для кооперации и взаимной поддержки. Опыт веков научил селян тому, что такое единство необходимо для выживания большинства из них» [10].
Сетевая взаимопомощь была и остается неотъемлемым элементом традиционной экономики башкир. Так, с давних пор у народа существует обычай помощи друг другу, связанный с выполнением хозяйственно-бытовой работы: при строительстве дома, жатве, покосе, заготовке леса, прядении шерсти, занятии рукоделием, изготовлении войлока и т. д. Человек, нуждающийся в помощи, обращается к близким людям, преимущественно к родственникам и соседям.
Помощь может быть организована и иначе. Например, соседи договариваются по очереди помогать друг другу в разных видах работы. Помощь в первую очередь распространяется на работы тяжелые, трудоемкие, где одной семье не справиться:
— заготовка и перевозка лесоматериалов (сруба);
— строительство, ремонт жилья и хозяйственных
построек;
— забой скота;
— уборка урожая, сенокос и др.
Такие совместные работы осуществляются с привлечением детей, что имеет важное воспитатель-
ное значение и выполняет функцию социализации подрастающего поколения. Подростки состязаются по различным видам труда, создавая о себе положительное мнение умельцев и мастеров.
Общественную помощь на селе условно можно разделить на три основных типа:
1) благотворительная — жители всего аула работают на сиротские, стариковские, вдовьи или просто маломощные хозяйства, помогают погорельцам;
2) «в отработку» — соседи договариваются по очереди помогать друг другу, т. е. происходит обмен работниками;
3) одноразовая — хозяину необходимо в один день завершить определенную работу.
Эмпирической базой данной статьи послужили материалы мониторинга сельских домохо-зяйств, хозяйственных операций отдельных семей за 2000—2009 гг. организованного лабораторией социально-экономического развития региона Государственного автономного научного учреждения «Институт региональных исследований» в рамках государственной научно-технической программы Академии наук Республики Башкортостан «Проблемы социально-экономического развития Уральского региона РБ», в выполнении которой авторы принимали непосредственное участие. Для более детального изучения предпосылок, возможностей и тенденций развития этноэкономики в регионе, а также масштаба и особенностей сетевой взаимопомощи в ее структуре было проведено обследование 530 домохозяйств в шести сельских районах на юго-востоке Республики Башкортостан. Основную массу респондентов, учитывая этническую специфику этого региона, составили башкиры (86 %), русские (6 %), другие национальности (8 %). В сеть взаимопомощи сельских домохозяйств вовлечено 70,8 % всех домохозяйств региона.
К главным направлениям специализации семейных хозяйств в исследуемых районах можно отнести:
— скотоводство (это отметили 54,2 % от обследованных семей);
— картофелеводство (53,6 %);
— овощеводство (51,8 %);
— птицеводство (31,6 %);
— овцеводство (18,8 %).
Авторами выявлено, что наибольшим удельным весом обладают обмены между родителями, детьми и внуками. Чаще всего сельчане обращаются за помощью к родственникам (64,7 %), друзьям (37,5 %),
соседям (29 %), знакомым (27,7 %). Не получают поддержки 29,9 % опрошенных, затруднились ответить — 4,3 %. В то время как поддержку от федеральных органов власти имеют лишь — 8,3 %, от региональных органов власти — 8,7 %, от руководства района и местной администрации — 12,4 %, от руководства коллективного предприятия — 11,7 % респондентов.
По результатам опроса селяне получают помощь от односельчан, родных и родственников в виде:
— трудовой поддержки (30,9 %);
— содействия в получении кредитов и субсидий (7,7 %);
— содействия в реализации продукции (7,0 %);
— информационной поддержки и консультаций (4,3 %);
— помощи техникой (4,5 %);
— содействия в приобретении ГСМ, семян, племенных животных (2,8 %);
— иной помощи (1,8 %).
Респонденты отметили, что до половины выращенной родителями продукции идет на нужды детей, если у них нет своего хозяйства или оно ограничено посадкой картофеля. Часто родители молодых супругов с обеих сторон пытаются специализировать свои поставки: от одних они получают мясо и молочные продукты, другие же обеспечивают их овощами и зимними заготовками. Часть полученных продуктов передается родственникам, малоимущим соседям и односельчанам в соответствии с канонами традиционной для этих мест религией — исламом.
Денежная помощь является важным компонентом в межсемейных взаимодействиях. Когда оголяется семейный бюджет, малые суммы можно занять не только у родных, родителей, но также у знакомых и сослуживцев. Денежные ссуды от родителей чаще всего носят безвозмездный характер. Родственники расплачиваются за «кредиты» следующими услугами:
— работа по хозяйству (22,8 %);
— заготовка кормов для скота и птицы (46 %);
— помощь техникой (38 %);
— обработка земли (23,4 %) и т. д.
Эта стихийно возникающая «касса взаимопомощи» позволяет преодолевать мелкие финансовые кризисы. Даже высокие темпы инфляции не разучили людей давать друг другу в долг без процентов. Можно говорить об особой форме кредита — кредите, основанном на доверии, который хотя и не предполагает обычного банковского процента, име-
ет под собой «процент» иного рода — моральное право на получение кредита в дальнейшем. Если тебе доверяют, если ты сам выступал в роли кредитора и имеешь авторитет надежного заемщика, то можешь воспользоваться долговременной кредитной линией, где лучшим гарантом возврата служит опасность утраты доверия со стороны кредиторов. Стоит отметить, что эта практика во многом связана с уровнем платежеспособности села в целом, а также с обычаем извлекать пользу из обменов и взаимных услуг.
Практика регулярного снабжения городской родни продуктами помимо соблюдения родственного этикета содержит в себе некий скрытый смысл. Таким способом «оплачиваются» прошлые и будущие обращения за всевозможными услугами. На этом основании люди заручаются правом останавливаться у родни в периоды приезда в город или на время оставлять на проживание там своих детей, поступивших на учебу или работу, рассчитывать на то, что родственники помогут реализовать товар на рынке, а в случае необходимости займут недостающую сумму денег.
В деревне помощь родных и соседей в различных видах работ — вещь необходимая. Основными мотивами взаимопомощи называются договоренность об ответной помощи (29,7 %) и общепринятый в деревне обычай помогать друг другу (17,4 %). Следует отметить, что семьи объединяются друг с другом для совместного осуществления каких-либо хозяйственных дел (41,5 %), для выполнения работ по обработке земли, посеву, сенокосу, уборке урожая, заготовке леса или дров и т. д. (51,1 %). Причинами таких объединений называются выгодность выполнения работ коллективно (44,6 %) и нехватка собственных средств и трудовых ресурсов (10,1 %).
Жизнь крестьянина во многом зависит от природных условий. Это и объясняет во многом устойчивость помощи среди селян. В настоящее время товарно-денежные отношения и рыночное поведение начинают существенно влиять на их экономические взаимоотношения. Так, 42,6 % опрошенных готовы оказать трудовые или другие услуги односельчанам только при денежном вознаграждении. Еще 15—20 лет назад каждый житель деревни считал своим долгом принять участие в помощи односельчанам. Хотя она была и добровольной, но отказаться от работы было по местным этическим нормам безнравственно, обществом такой поступок осуждался. Да и жизненный опыт подсказывал, что в помощи рано или поздно
нуждается каждый домохозяин. Особенно важной, по мнению сельской общины, считалась помощь старикам, вдовам, сиротам, больным, погорельцам. Этот обычай интересен еще и тем, что в нем объединяются две главные стороны жизни — работа и праздник. Причем в народном сознании совместная работа воспринималась как праздник.
В зависимости от характера работы помощь разделялась на:
— мужскую (строительство дома, перекрывание крыши, установка глиняной печи, забой скота);
— женскую (обработка льна, прядение шерсти из козьего пуха, изготовление войлока);
— общую, в которой были заняты мужчины, женщины, молодежь и даже дети (сенокос, уборка урожая).
Эти виды взаимопомощи до сих пор существуют в сельской глубинке.
Опыт ведения традиционных хозяйственных видов деятельности накапливался в башкирской деревне в течение многих веков. Это отразилось на характере и особенностях сетевой взаимопомощи.
Итак, можно сделать некоторые теоретические и практические выводы по итогам проведенного исследования.
1. Семейная экономика в башкирских селениях сохраняет традиционные элементы этноэкономи-ческого происхождения, отражающиеся в видах и формах хозяйственной деятельности, производимых продуктах и изделиях, в технологиях и материальной культуре, в обычаях и традициях.
2. Важным фактором экономического выживания селян является сетевая взаимопомощь, ставшая по сути социальным капиталом семьи и имеющая специфические черты в этнических однородных сельских сообществах.
3. Модернизация экономики и социокультурной среды сельских территорий России с разнообразным этническим составом населения может быть успешно осуществлена лишь при условии, что цели, формы, методы и механизмы модернизации будут корректироваться с учетом специфики местных социально-экономических условий. При этом необходимо развивать все то, что может быть удачно адаптировано к рыночной экономике, стать движущей силой экономического роста на селе, поможет эффективно с наименьшими социальными издержками строить индивидуальную сельскую экономику.
4. Среди ключевых предпосылок и мотиваторов развития сетевой взаимопомощи в современных условиях переходной экономики можно выделить следующие:
— нехватка средств к существованию;
— потеря основного источника дохода из-за развала крупного сельскохозяйственного производства;
— поиск более стабильного или/и более высокого источника дохода, места работы, обеспечивающего более полную самореализацию;
— интерес к предпринимательству;
— стремление к экономической независимости от государства и др.
5. Хотя сетевая взаимопомощь в России существовала практически повсеместно и всегда, рыночная экономика выводит данный институт на принципиально новый уровень: она создает новые стимулы к труду через преобразование экономической действительности (создание института частной собственности, условий для предпринимательства, расширение возможностей сбыта продукции и услуг, диверсификация хозяйственной деятельности и т. д.). Сетевая взаимопомощь, возрождаемая на новой рыночной основе, может рассматриваться в качестве основы ее формализации и развития различных форм сельскохозяйственной кооперации (сбытовой, кредитной, производственной, сервисной и др.).
Для развития институтов сетевой взаимопомощи на новой качественной основе и реальной поддержки сельских жителей необходимо:
— создать сеть информационных и консультационных услуг для желающих развивать самозанятость и малый бизнес;
— расширять перечень и масштабы кредитно-финансовых инструментов предприятий и предпринимателей, создающих на селе рабочие места;
— увеличить финансовые ресурсы, выделяемые для развития сельской кредитной кооперации и муниципальных фондов мелкого кредита;
— развивать реальное сельское самоуправление. Должны разрабатываться комплексные региональные и муниципальные концепции и стратегии развития сельских территорий, которые могут конкретизироваться в отдельные программы формирования институтов развития на селе, в том числе на базе формализации реально функционирующих традиций сетевой взаимопомощи.
Как показывает исторический опыт многих стран, экономическое процветание предполагает такую модернизацию институциональной системы, при которой новые, импортируемые или создаваемые институты не отрицают и не отвергают традиционно сложившиеся неформальные институты, а базируются на них, одновременно изменяя и адаптируя их к современной ситуации [3]. Любую экономическую систему необходимо рассматривать как целостный организм, который может и должен меняться эволюционным путем, сохраняя, с одной стороны, все ценное и полезное, а с другой — избавляясь от неактуального и вредного с точки зрения обеспечения его сбалансированности и устойчивости развития.
Список литературы
1. Ахметов В. Я., Бердникова Г. И. Этноэкономика и ее роль в устойчивом развитии регионов. Устойчивое развитие территорий: теория и практика: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Уфа: Гилем. 2009.
2. Барлыбаев А. А. Традиционная экономика башкир и современность // Ватандаш (Соотечественник). 2003. № 5.
3. Барсукова С. Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ. М.: Изд. дом. ГУ ВШЭ. 2004.
4. Визер Т. В. Экономика. Этнос. Культура. URL: http://region. mcnip. ru.
5. Кропоткин П. А. Взаимопомощь как фактор эволюции. URL: http://www. iph. ras. ru.
6. Овчинников В. Н., Колесников Ю. С. Этноэкономика как фактор развития // Проблемы прогнозирования. 2006. № 1.
7. ТамбиевА. Х. Регион в системе национальной экономики. М.: Экономика. 1999.
8. Узденова Л. Х. Типологические признаки отнесения традиционных видов деятельности населения к сфере этноэкономики. 2005. URL: http://www. roséis. ru.
9. Фадеева О. Межсемейная сеть: механизмы взаимоподдержки в российском селе. М. Логос. 1999.
10. Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905—1907 гг. — 1917—1922 гг.: перевод с англ. М.: Весь Мир. 1997.
