CC BY
52УДК 343.22
со a
CJ z
3 =
LQ ^
О _I
^ CD
СЛЕСАРЕВ ВЛАДИМИР ЛЬВОВИЧ
доктор юридических наук, профессор, начальник отдела договорного права Исследовательского Центра Частного права имени С. С. Алексеева при Президенте Российской Федерации e-mail: kalikin1948@gmail.com
ББК 67.409.01.
SLESAREV VLADIMIR LVOVICH
Doctor of Law, Professor,
Head of the Department of Contract Law
of The Private Law Research Centre under the President
of the Russian Federation named after S. S. Alekseev
e-mail: kalikin1948@gmail.com
ОТНОШЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С УЧАСТИЕМ В КОРПОРАТИВНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ ИЛИ С УПРАВЛЕНИЕМ ИМИ, КАК ПРЕДМЕТ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
(ЧАСТЬ 2)
RELATIONS ASSOCIATED WITH PARTICIPATION IN CORPORATE ORGANIZATIONS OR WITH THEIR MANAGEMENT, AS A SUBJECT OF CIVIL LAW REGULATION (PART 2)
Аннотация: Данная работа является продолжением статьи, опубликованной в научно-методическом журнале «Legal Bulletin» (№3, Том 6, 2021 год). Целью работы является определение правовой природы корпоративных отношений. Данная часть работы посвящена исследованию отношений участия как ядра и организующего начала иных корпоративных отношений. Предлагается рассматривать отношения «участия» в качестве корпоративных организационно-пред-посылочных связей, которые являются основой корпоративных отношений, возникающих между корпорацией и ее участниками, а также с участием третьих лиц. В последнем случае отношения «участия»определяют условия и процедуру трансформации «классических» отношений (обязатель-
Abstract: This work is a continuation of the article published in the scientific and methodological journal "Legal Bulletin" (No. 3, Tome 6, 2021). The purpose of the work is to determine the legal nature of corporate relations. This part of the work is devoted to the study of participation relations as the core and organizing principle of other corporate relations. It is proposed to consider the relations of "participation" as corporate organizational and prerequisite relations, which are the basis of corporate relations arising between the corporation and its participants, as well as with the participation of third parties. In the latter case, the relations of "participation" determine the conditions and procedure for the transformation of "classical"
со a
CJ z
з pi
LQ ^
О _I
^ CD
ственных, неимущественных и др.) в единый комплекс корпоративных связей.
Ключевые слова: корпоративное право, предмет гражданского права, корпоративные отношения, организационные отношения, участие, управление, корпорация.
relations (obligatory, non-property, etc.) into a single complex of corporate relations.
Keywords: corporate law, subject of civil law, corporate relations, organizational relations, participation, management, corporation.
Впервой части настоящей работы [1] были выделены две группы корпоративных отношений: во-первых, отношения участия субъектов в корпоративных организациях для управления ими (организационные связи), и во-вторых, иные отношения, входящих в предмет гражданско-правового регулирования (собственность, обязательственные и некоторые неимущественные связи), которые в силу неразрывной связи с организационно-корпоративными отношениями, приобретают специальное, по сравнению с общегражданским, правовое регулирование. Данная часть работы, посвящена исследованию отношений участия как ядра и организующего начала иных корпоративных отношений. Признаки данной социальной связи могут быть раскрыты, на наш взгляд, с использованием, во-первых, категорий «участник» и «член» корпорации, и во-вторых, понятий «участия» в корпоративных организациях и «управления» ими.
Первое. Понятие участников и членов корпорации. Позиция законодателя относительно понятия «участника» вытекает из нескольких положений ГК. В ст. 65.1. «Корпоративные и унитарные юридические лица» указано, что правом участия обладают учредители (участники) корпорации. Ст. 65.2. ГК «Права и обязанности участников корпорации» предусматривает, что поименованные в данной статье права и обязанности принадлежат участникам корпорации — участникам, членам, акционерам и т. п.
Анализ гражданского законодательства показывает, что термин «участник» корпора-
ции используется им как понятие, имеющее общий смысл. Здесь категория «участник» применяется для обозначения всех субъектов корпораций, имеющих корпоративные права (обязанности)1.
В специальном значении термины «участник» и «член» различаются2 [2, с. 26], [3, с. 88-91], что подчеркивает дифференциацию субъектов, входящих в корпорацию, в зависимости от преобладания в их статусе имущественных либо личных элементов3 [4, с. 11].
Между тем, применение категорий «первостепенного» и «второстепенного» значения, либо «особой роли» имущественных или личностных характеристик субъектов, входящих в корпорацию, а также иных оценочных понятий должно носить по возможности ограниченный характер в силу принципиального значения действующего императива — принципа формальной определенности права [5, с. 89-105].
Представляется, что сложившаяся в этом вопросе правовая неопределенность может быть во многом снята посредством сис-
Данная статья называется «Права и обязанности участников
корпорации». И далее в п.1 указывается: участники корпорации (участники, члены, акционеры и т.п.) вправе: участвовать в управлении делами корпорации и т.д. Несколько особняком стоит категория учредителя, которая используется для обозначения лица, создающего корпорацию, и которое после ее регистрации становится ее участником. Правовой статус учредителя корпорации ограничен его правами и обязанностями по ее учреждению.
В литературе отмечается, что законодатель пошел по пути нормативного разграничения правового положения участников корпоративных организаций и лиц, осуществляющих управлениями такими организациями. Вместе с тем, в литературе иногда приходят к выводу и о тождестве данных понятий. Так, Д. В. Ломакин пишет, что термин «участие» используется для того, чтобы подчеркнуть второстепенное значение личных качеств субъекта по сравнению с первостепенным — имущественным вкладом субъекта в корпорацию. Понятие «членства» означает особую роль личностных характеристик субъектов, образующих корпорацию.
тематического толкования норм о двух разновидностях корпоративных организаций, влияющих и на статус их субъектов. Между тем, указанная зависимость парных категорий — «участник корпорации и коммерческая организация», а также «член корпорации и некоммерческая корпоративная организация» по существу вытекает из смысла действующего гражданского законодательства.
Думается, что именно в силу участия в коммерческой корпоративной организации ее субъект приобретает статус «участника» корпорации, отражающий коммерческий (экономический, имущественный) интерес их деятельности. Что касается некоммерческой корпоративной организации, то ее субъект приобретает статус «члена» данной корпорации, определяемый ее некоммерческой деятельностью.
Признание правомерности данного подхода имело бы весьма важное значение. Здесь появилась бы определенность терминов «участие» и «членство», зависимых от коммерческого или некоммерческого статуса корпораций, закрепленного в гражданском законодательстве4 [6, с. 98 — 99].
Следовательно, в основном имущественный или неимущественный статус субъекта корпорации, о котором обычно говорится в литературе как о критерии для разграничения «участника» или «члена», мог бы применяться в законодательной,хозяйственной и судебной практике не как оценочная категория, а на основе определяющего влияния на юридическое содержание статуса «участника» («члена») установленного законодательством правового положения самой корпоративной организации.
В связи с этим термин «участник» для обозначения субъекта коммерческой корпорации мог бы применяться не только
в хозяйственных товариществах (в полных товариществах и товариществах на вере); в хозяйственных обществах (обществах с огра-ниченной ответственностью, дочерних хозяйственных обществах, акционерных обществах); но и в крестьянских (фермерских) хозяйствах и в производственных кооперативах (ст. ст. 66 — 106.6 ГК), где используется в настоящее время понятие «члена».
В том случае, когда корпоративная организация ведет некоммерческую деятельность, ее субъекты могли бы, с целью правовой определенности, иметь статус «члена» корпорации. Речь идет о потребительских кооперативах, общественных организациях, общественных движениях, ассоциациях (союзах), товариществах собственников недвижимости, казачьих обществах (внесенных в государственный реестр казачьих обществ в РФ), общинах коренных малочисленных народов РФ, адвокатских палатах, адвокатских образованиях ( являющихся юридическими лицами), нотариальных палатах (ст.ст. 123.1 — 123.16.3 ГК)5 [7].
4 В литературе отмечается, что серьезные возражения вызывает, например, отнесение тех или иных организаций к корпора-
тивным или унитарным, коммерческим или некоммерческим. Однако данная проблема не носит всеобъемлющего характера и не должна быть серьезным препятствием для принятия сделанного нами предложения.
Между тем приведенное выше законодательство показывает по сути бессистемное применение здесь указанных терминов: в ст. 123.1 (общие положения о некоммерческих корпоративных организациях) применяется понятие «участники»; в ст. 123.2 (общие положения о потребительском кооперативе) и ст.123.3. (обязанность членов потребительского кооператива по внесению дополнительных взносов) используется термин «член»; в ст.123.4 (основные положения об общественных организациях) термины «участник» и «член» используются как равнозначные; в ст. 123. 7-1 (общественные движения) применяется термин «участник»; в ст. 123.8 (основные положения об ассоциации (союзе) применяется термин «члены»; в ст.123.12 (основные положения о товариществе собственников недвижимости) употребляется понятие «член»; в ст.123.15 ( казачье общество, внесенное в государственный реестр казачьих обществ) применяется термин «член»; в ст. 123.16 (община коренных малочисленных народов РФ) также используется понятие «член»; в ст.123.16-3 (нотариальные палаты) предусмотрены два вида нотариальных палат: субъекта РФ (с обзательным членством нотариусов, занимающихся частной практикой) и федеральной нотариальной палаты (с обязательным членством нотариальных палат субъектов РФ) .
Достаточно сложно этот вопрос решается в сфере адвокатской деятельности. Согласно ст. 123. 16-1 адвокатскими палатами признаются НКО, основанные на обязательном членстве. Адвокатская палата субъекта РФ является НКО, основанной на обязательном членстве всех адвокатов одного субъекта РФ. Федеральная палата адвокатов РФ является НКО, объединяющей адвокатские палаты субъектов РФ на основе обязательного членства.
Что касается адвокатских образований, являющихся юридическими лицами (ст. 123.16-2), то здесь отмечается, что указанные образования признаются НКО, созданными в соответствии с законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре в целях осуществления адвокатами адвокатской деятельности. Адвокатские образования, являющиеся юридическими лицами, создаются в виде коллегии адвокатов, адвокатского бюро или юридической консультации. Причем, особенности создания, правового положения и деятельности
В противном случае бессистемное использование в законодательных актах указанной терминологии может сохранится6.
Второе. «Участие» в корпоративных отношениях. В литературе было предложено, исходя из смысла ст. 2 ГК, определять такое «участие» (в широком смысле) как закрепленность правовых связей участника корпорации и самой корпорацией в силу принадлежности субъекта к внутренней структуре данной организации [8, с. 123], или как документально зафиксированная в особом порядке правовая связь между корпорацией и его участником7 [9, с. 445].
И на самом деле, на данном этапе будет вполне достаточным общая характеристика «участия» как организационно-правовой связи корпорации и ее субъекта, являющейся предпосылкой иных корпоративных отношений, вытекающих из такого
адвокатских образований, являющихся юридическими лицами, определяются законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре. — Более подробно см.: Федеральный законом от 31.05.2002 № 63-Ф3 (ред. От 31.07.2020) «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступившими в силу с 01.03.2021).
В указанном законе определяется, что коллегия адвокатов является некоммерческой организацией, основанной на членстве и действующей на основании устава, утверждаемого ее учредителями (ст.22).
Адвокатское бюро — некоммерческая организация, создаваемая двумя и более адвокатами. Адвокаты до учреждения адвокатского бюро заключают между собой партнерский договор, определяющий порядок и условия соединения усилий для оказания юридической помощи от имени всех партнеров. Все адвокаты, заключившие партнерский договор и присоединившиеся к нему впоследствии, являются участниками адвокатского бюро (партнерами). Здесь ведение общих дел осуществляется управляющим партнером, если иное не установлено партнерским договором (ст. 23 закона).
Третья организационно-правовая форма адвокатского образования — юридическая консультация (ст.24). В данной статье указано, что юридическая консультация является некоммерческой организацией. Вместе с тем, поскольку в этой организации отсутствуют участники или члены, а адвокаты для работы в ней направляются советом адвокатской палаты, правильным является утверждение, что юридическая консультация является не корпоративной организацией, а учреждением. Более того, считаем, что различные наименования участников корпораций, как раз и явились следствием отсутствия необходимого единства в выборе надлежащего (простого, ясного, понятного и обоснованного) критерия, положенным в основу дифференциации таких гражданско-правовых категорий как «участник» и «член» корпорации. Как мы уже отметили, им должен стать закрепленный в законодательстве критерий коммерческого или некоммерческого статуса отдельной корпоративной организации, непосредственно влияющий на статус субъектов этой корпорации.
Здесь мы подробно не касаемся соотношения категорий «участник» и «учредитель». Укажем только, что представляется правильным рассматривать учредителей как первоначальных участников корпорации, выполняющих определенную роль при создании корпорации, и тем самым имеющих и особые правомочия в этот период, а затем выступающих в статусе участников корпорации.
«участия»8. Содержанием данного отношения будет принадлежность «участника» к той или иной корпоративной организации. Именно эта «принадлежность» и является основной для возникновения, существования и прекращения иных корпоративных отношений.
«Участие», как длительная правовая связь участника и корпорации, с учетом которой возникают, изменяются и прекращаются иные корпоративные отношения, справедливо относят к организационно-предпосылочным отношениям, являющимися предметом гражданско-правового регулирования9 [10, с. 31], [11, с. 136] [12, с. 73-78].
Эти «первичные» организационные отношения являются ядром корпоративных отношений, существуют наряду с иными отношениями, перечисленными в ст. 2 ГК: статутными отношениями, определяющими правовое положение участников гражданского оборота; отношениями права собственности и других вещных прав; прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации (интеллектуальных прав); договорными и иными обязательствами; другими имущественными и личными неимуще-
Указанный подход чем- то напоминает роль и место гражданства в правовой системе, которое в законодательстве определяется как устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности их взаимных прав и обязанностей. — См.: Федеральный закон от 31.05. 2002 № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» // См.: «Кон-сультантПлюс». Наличие гражданства является предпосылкой тех правоотношений, субъектом которых может выступать лишь гражданин соответствующего государства. В литературе было высказано мнение, что участие (членство) в организации представляет собой не длящееся правоотношение, а юридический факт — состояние. Однако эта позиция подверглась критике из-за смешения двух правовых понятий — юридического факта, являющегося основанием возникновения правоотношения, и самого этого правоотношения.
Применительно к «участию» необходимо, на наш взгляд, разли-чатьфактическоеоснование«участия»—деятельностьпосозданию корпорации, и юридические последствия такой деятельности — правоотношения «участия». Е. Г Комиссарова и А. В. Пермяков отмечают, что на первичном уровне классификации юридические факты должны быть разделены на факты однократного действия, которые исчерпываются в однократном акте правового воздействия, и факты многократного действия (состояния), которые не исчерпываются в актах правового воздействия, а продолжают существовать. В последнем случае такие действия (события) есть юридические условия, так как влекут движение гражданских правоотношений опосредованно (косвенно), путем создания состояний, которые уже приводят к возникновению гражданских правоотношений.
6
ственными отношениями, основанными на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников [2].
О. А. Красавчиков полагал, что среди неимущественных отношений, регулируемых гражданским правом, необходимо выделить по меньшей мере три важнейшие группы. Во-первых, речь должна идти о личных неимущественных отношениях, которые складываются по поводу нематериальных духовных благ, принадлежащих личности как таковой и от нее неотделимых. Во-вторых, самостоятельной группой выступают неимущественные связи, возникающие по поводу объектов творческой деятельности (по их созданию и использованию). И в-третьих, речь идет об отношениях, у которых на первый план выдвигается организующее начало, складывающееся в результате неимущественных акций участников данных социальных связей (организационные отношения).
О. А. Красавчиков выделял четыре вида таких организационных отношений, регулируемых гражданским правом. Первый вид — организационно-предпосылочные отношения — с их помощью происходит завязка, а в определенных случаях и последующее развитие имущественных отношений. Второй — делегирующие отношения, посредством которых происходит наделение определенными полномочиями одних лиц по осуществлению известного рода действий от имени других. Третий вид — контрольные организационные отношения, когда права и обязанности одного субъекта позволяют контролировать другого. Четвертый — организационно-информационные отношения — в рамках этих отношений стороны обмениваются определенной информацией [13, с. 50-57].
По этой классификации отношения «участия» являются корпоративными органи-зационно-предпосылочными связями, которые являются основой корпоративных отношений, возникающих между корпора-
цией и ее субъектами, а также с участием третьих лиц (внешние корпоративные отношения). В последнем случае отношения «участия» определяют условия и процедуру трансформации «классических» отношений (обязательственных, неимущественных и др.) в единый комплекс корпоративных связей.
Вместе с тем трактовка отношений участия как ядра организационно-корпоративных связей нуждается в дальнейшем исследовании, поскольку единства мнений об их имущественной, неимущественной или смешанной природе или о соотношении с другими корпоративными отношениями все же не достигнуто10 [14] [15, с. 138] [16, с. 74] [17, 70], [18].
К сложному также относится вопрос об объекте организационно-корпоративных отношений, регулируемых гражданским законодательством. Если исходить из того, что отношения «участия» направлены на упорядочение производных корпоративных отношений (как внутренних, так и внешних), то объектом этих отношений является определенное неимущественное благо — упорядоченность организуемых отношений, независимо от имущественного либо неимущественного характера самого организуемого отношения11 [13, с. 50-57], [19, с. 3-10].
10 Так, Рахмилович В. А. полагает, что внутриорганизационные отношения участия-членства в корпорации — это сочетание имущественных и личных неимущественных отношений. М. А. Рожкова, имея ввиду отношения управления и участия, называет их управленческими и организационными отношениями. Братусь С. Н. считает, что корпоративные отношения являются личными неимущественными, поскольку права членства неотчуждаемы, неотделимы от члена организации и принадлежат ему до тех пор, пока он имеет соответствующий определенный законом статус. Соглашаясь с тем, что корпоративные отношения являются неимущественными, Эрделевский А. отме-чает, что они не имеют личного характера. В. К. Андреев и В. А. Лаптев полагают что отношения, складывающиеся между корпорацией и ее участниками, а также самими участниками имеют особую природу и будучи отделенными от обязательств, составляют новую систему прав в гражданском законодательстве. Они полагают, что такие неимущественные права и обязанности нехарактерны для гражданского права. По мнению Колонтаев-ской И.Ф. законодатель рассматривает корпоративные отношения в первую очередь как организационные отношения, имеющие имущественное содержание, поскольку участие в них дает потенциальную возможность получить материальные блага.
11 Мы также считаем, что объектом правоотношения является то, что может приносить пользу управомоченному лицу.
со a
CD z
3 i
|_Q
о _I
^ CD
В литературе подобная позиция, наряду с отрицанием концепции организационных отношений в целом, получила в ряде работ поддержку и дальнейшее развитие. Указывается, например, что в системе организационных отношений можно выделить нечто общее, что их связывает. Все организационные отношения направлены прежде всего на упорядочение гражданско-правовой сферы. Этот эффект (цель) достигается, например, за счет внесения организующего начала в процессы создания, реорганизации и прекращения деятельности коллективных правосубъектных образований, в процессе выработки воли и принятия решений организациями корпоративного типа и т. п. [20, с. 9].
На роль обобщающего термина, обозначающего объект этих отношений, Г. Н. Давыдовой предложено понятие «юридическая процедура», означающей систему последовательно совершаемых действий (отношений), направленных на достижение определенного правового результата [21, с. 7]. Юридические процедуры, выступающие в качестве объекта организационных отношений, подразделяются на виды в зависимости от ряда оснований. В частности, выделяются процедуры, установленные законом и самими участниками гражданских правоотношений; процедуры, затрагивающие статику гражданских отношений и опосредующие их динамику; процедуры, связанные с осуществлением гражданских прав в их нормальном ненарушенном состоянии, и процедуры, применяемые при защите нарушенных гражданских прав и т. д. [20, с. 369].
Направленность организационных отношений на упорядоченность (нормализацию) иных организуемых отношений, подчеркивается и иными авторами [22, с. 86].
Что касается самого права «участия», то его содержание может быть раскрыто в нескольких направления. Первое из них заключается в установлении субъектов,
которых связывает данное право: это корпорация и ее участник. Второе — данное право выступает правовой предпосылкой иных прав и обязанностей корпорации, ее участников и в случаях, установленных законом — третьих лиц, действия которых так или иначе связанны с правом участия. И здесь главное в том, что традиционные для гражданского права отношения (собственности, обязательственные, личные неимущественные и другие), связанные с «участием» в корпорации, и требующие в силу этого специального регулирования, трансформируются в результате специальной процедуры, в сложный корпоративный комплекс социальных связей. Таким образом, юридические процедуры выработки и применения к указанным отношениям специального регулирования направлены на упорядочение регулируемых отношений исходя из рассматриваемого принципа «участия».
Третье. Появление категории «управления» при установлении основных начал в регулировании корпоративных отношений было весьма неожиданным. В «Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009)12 в разделе 2 содержался пункт 1.2: «С точки зрения предмета гражданского законодательства необходимо включить в пункт 1 статьи 2 ГК еще одну группу отношений, регулируемых гражданским законодательством, а именно корпоративные отношения, под которыми следует понимать отношения, связанные с «правом участия» в корпорации, а также соответствующие обязательственные отношения между учредителями (участниками) и корпорацией. Нормы, регулирующие корпоративные отношения, могут также применяться на субсидиарной основе
12 См.: «Вестник ВАС РФ», 2009. № 11, ноябрь //СПС «Консультант-Плюс»
и к юридическим лицам некорпоративного типа, если иное не вытекает из существа таких отношений».
Таким образом, отношения, связанные с правом управлением корпоративными организациями, в Концепции, в отличие от действующей редакции ГК, указаны не были.
В литературе отмечаются причины появления именно такого законодательного регулирования [23, с. 11]. Это, во-первых, стремление законодателя отнести к категории корпоративных отношений, возникающих с участием лиц, входящих в органы управления корпорации и осуществляющих управленческие функции (члены совета директоров и коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества; лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа хозяйственного общества)13 [23, с. 7 — 22] [23]. Во-вторых, речь идет о необходимости признания на уровне закона возможности участия в управлении корпорацией третьих лиц. Например, такая возможность предусмотрена в отношении хозяйственного партнерства, когда порядок корпоративного управления может быть определен соглашением об управлении партнерством лицами, не являющимися его участниками (ч. 1 ст. 6 Закона о хозяйственных партнерствах)14.
Необходимо отметить, что указанный подход, воплощенный в действующей ре-
1 Хотя Д.В. Ломакин справедливо отмечает, что сами органы управления корпорации, не обладающие свойством правосубъектности, не могут выступать в качестве субъектов корпоратив-
ных правоотношений.
См.: Федеральный закон от 03.12.2011 № 380-ФЗ (ред. От 23.07.2013) «О хозяйственных партнерствах». — См.: СПС «Кон-сультантПлюс». Здесь указано, что помимо прав и обязанностей,
предусмотренных настоящим Федеральным законом, иные
права и обязанности участников партнерства, а также права и обязанности лиц, не являющихся участниками партнерства, по-
рядок и сроки осуществления прав и исполнения обязанностей регулируются соглашением об управлении партнерством, которое заключается при учреждении партнерства в соответствии со статьей 8 настоящего Федерального закона. Соглашение об управлении партнерством может содержать любые не противоречащие настоящему Федеральному закону и другим законодательным актам Российской Федерации условия по вопросам управления партнерством, деятельности, реорганизации и ликвидации партнерства, за исключением случаев, если в соответствии с настоящим Федеральным законом такие положения должны содержаться в уставе партнерства.
дакции ст. 2 ГК, в отличие от Концепции, встретил в литературе, помимо поддержки, и серьезную критику. Так, Д. В. Ломакин отмечает, что выделение особой группы корпоративных отношений, связанных с управлением корпорацией, имеет некоторые предпосылки прикладного характера. Однако их появление привело к отказу от выработки единого критерия классификации данных отношений, что затрудняет их унифицированное регулирование15 [23, с. 14], [2, с. 24 — 25].
На наш взгляд, данная общая норма ГК главным образом связана законодательством о хозяйственном партнерстве, где корпоративные (управленческие) права признаются за лицами, не являющимися участниками корпорации16 [25, с. 25, 137], остальные же моменты имеют зависимый и не принципиальный характера.
Таким образом, ядром корпоративных связей являются, по общему правилу, отношения «участия» в корпорации как принадлежности определенного субъекта к внутренней структуре корпорации. Вместе с тем, на условиях и порядке, предусмотренных гражданским законодательством, субъектом корпоративных отношений могут стать и иные лица, имеющими корпоративные права и обязанности на основе права управления корпоративными организациями.
Иногда «специальный» смысл термина «управление», зафиксированный в ст. 2, как бы остается в стороне. Так, Е.Д. Тягай отмечает, что в подавляющем большинстве корпоративных организаций, включая непредпринимательские корпорации, неизбежно складываются имущественные отношения, связанные прежде всего с участием в формировании имущества такого юридического лица. Что касается корпоративных отношений, связанных с управлением организацией, то они носят более вариативный характер, поскольку связаны с различными направлениями, формами и видами деятельности юридического лица, поэтому речь о неимущественных, а также о смешанных правоотношениях следует вести в основном применительно к кооперативным отношениям, связанным с управлением корпорацией, а не участием в ней.
Говоря о хозяйственных партнерствах, Е. А. Суханов пишет, что любые попытки законодательного закрепления безответственности перед кредиторами и необоснованных привилегий отдельных лиц этой корпорации, в ущерб другим лицам, следует считать несправедливыми и безнравственными В другом месте данной работы он указывает, что в рассматриваемом партнерстве ее деятельностью могут управлять лица, не являющиеся ее участниками, не сделавшие никаких вкладов в ее имущество и не несущие никакого риска и (или) ответственности за результаты своего управления.
Хотелось бы особо подчеркнуть, что указанная категория «управления», предусмотренная ст. 2 ГК, выступает в специальном смысле как предпосылка корпоративных отношений наряду с категорией «участия».
Вместе с тем правовая реальность такова, что термин «управление» широко используется и в других, самых разных значениях.
Так, В. Ф. Яковлев отмечал, что субъектами корпоративных отношений являются корпорации, участники которых обладают правом членства, т.е. правом управления деятельностью юридических лиц. Иначе говоря, право членства и право управления отождествляются друг с другом17 [26].
Своеобразным является взгляд О. В. Гут-никова, который под корпоративными правоотношениями понимает не отношения участия (членства), а исключительно отношения управления18 [27, с. 90].
Наконец, следует указать на понятие «корпоративного управления», которое включает в себя: способ управления компаний; комплекс мер и правил, помогающим акционерам (участникам) контролировать и влиять на руководство компании; систему отчетности лиц, осуществляющих текущее руководство деятельностью компании перед акционерами; систему раскрытия информации и др. Здесь же выделяются принципы корпоративного управления (справедливость, ответственность, подотчетность); объекты отношений управления (организация деятельности корпораций ее органами); субъекты этих отношений (сама корпорация, ее участники, органы, менеджмент).
Его позиция в определенном смысле совпадает с нашей, если иметь ввиду, что участие и управления — необходимые предпосылки иных корпоративных отношений.
; Указанный подход представляется нам правильным в смысле необходимости дифференции корпоративных отношений на основные («ядро») и вытекающие из них иные «внутренние» корпоративные связи. Что касается употребления к последним отношениям термина «управления», то при отсутствии в законодательстве позиции по этому вопросу, такой подход может быть признан как из один из возможных результатов выбранной автором систематики рассматриваемых правовых институтов.
Обобщая высказанные позиции, авторы указанного подхода делают заключительный вывод о корпоративном управление, которое охватывает, по их мнению, не только осуществление права на участие в управлении корпорацией, но и структуру органов управления, их компетенцию, порядок принятия решения [6, с. 124-127].
Нам представляется, что термин «управления» (или корпоративное управление) имеет ярко выраженную многозначность, и главное здесь понимать, какие аспекты корпоративных отношений он раскрывает или и каком смысле он используется19 [4, с. 160] [9, с. 201] [2, с. 24-25].
Корпоративные организации как субъекты корпоративных отношений. Определение корпораций вытекает из двух положений ст. 65.1 ГК. Согласно первому из них корпорациями являются юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган. И второе:
19 В качестве примера, когда характеристика права — участия», «членства» и «управления» зависит от специальных задач, поставленных перед собой тем или иным автором характеризуется, является позиция, согласно которой право «участия» — абсолютное неимущественное право, содержание которого определяется имущественным эквивалентом участия лица в собственности корпорации, выраженным в абсолютных значениях (в процентах, долях, паях) и объемом властных компетенций участника в отношении управления делами корпорации, соответствующим размеру этого эквивалента. Право «членства» характеризуется как абсолютное неимущественное право, содержание которого определяет организационный эквивалент участия лица в управлении корпорацией. Право «управления» представляет собой относительное обязательственное право в субординационном организационном отношении по управлению корпорацией, основанное на реализации объема властных компетенций, предусмотренных содержанием норм права, а также права «участия» или права «членства».
По мнению Долинской В.В. «участие» — это документально зафиксированная в особом процедурном порядке правовая связь между юридическим лицом и его учредителями, а также вошедшими впоследствии в состав организации лицами, выражающаяся в наличии взаимных прав и обязанностей учредителей, в том числе обязанностей учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц по формированию базы деятельности юридического лица и (или) обеспечении его деятельности, а также прав учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц на осуществление своих законных интересов, удовлетворении своих потребностей через деятельность юридического лица (в том числе за счет использования его имущества). По характеру обязанностей учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц участие может быть: а) имущественным (формирование имущественной базы деятельности юридического лица путем внесения вкладов, имеющих стоимостную, денежную оценку); б) личным (обеспечение деятельности юридического лица личным трудовым участием); в) смешанным (имущественным и личным). Она полагает, что членство — личное и имущественное участие в юридическом лице его учредителей.
юридические лица, учредители которых не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства, являются унитарными юридическими лицами.
Таким образом, правовая категория «корпорации» связывает здесь воедино понятия учредителя, участника, прав участия, членства и формирования высшего органа корпорации. Для определения корпорации эти узловые точки гражданского законодательства, на наш взгляд, являются вполне достаточными
Из этих положений вытекает, что корпорациями являются юридические лица, учредители которых становятся их участниками, приобретают в них права участия (членства) и формируют их высший орган.
Применительно к признакам, закрепленным в этом определении или аналогичным им, в литературе были высказаны некоторые замечания. Одно из них касается, например, формирования высшего органа корпорации, имея в виду неисполнимость в некоторых случаях данного требования20 [28, с. 37]. Другое возражение касается иногда бессистемного использования в законодательстве термина «участ ника» или «члена» корпорации21 [28 с. 207]
1 Речь идет, по сути, об излишней категоричности, с учетом со-
временного законодательства, данного требования. Так, в п. 1. ст. 65.3. ГК «Управление в корпорации» не предусмотрено ис-
ключения из правил о формировании высшего органа корпора-
ции. Между тем, например, в полном товариществе такой орган не образуется вообще. Согласно п. 1. ст. 71 ГК управление его деятельностью осуществляется по общему согласию всех участников, либо решение принимается большинством голосов. Мазур О. В. указывает, что деление юридических лиц на корпоративные и унитарные с представленными в ГК критериями представляет лишь академический интерес и нуждается дальнейшей доработке, поскольку термины «участник» или «член» применяются законодателем и в отношении юридических лиц, не являющимися корпоративными. Так, религиозные организации являются унитарными юридическими лицами (ст.65.1 ГК), однако в отдельных положениях Закона о свободе совести содержатся правила, касающиеся «членов (участников)» религиозной организации (См.: ст. 9 «Создание религиозных организаций» или ст. 24.1 «Содержание миссионерской деятельности» Федерального закона от 26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 02.12.2019 ) «О свободе совести и религиозных объединениях». В литературе отмечается, что в Законе о свободе совести фигурируют оба понятия (член и участник), причем под участником понимается и лицо, участвующее в религиозных мероприятиях (последователь), и лицо, входящее в состав органов управления религиозного объединения. Термин «член» упоминается в одном ряду с участником и последователем.
Между тем, небрежность законодателя в специальных правовых актах не всегда может дискредитировать положения нормативных актов «первого порядка», в данном случае ГК. Проблема очевидно здесь в другом — недопустимости отступления
[29 с. 141-150]. В литературе иногда предлагается вычленять лишь один, но определяющий признак корпорации, например, наличие у ее учредителей прав участников (членов) 22 [28 с. 208].
Между тем удвоение статуса учредителя путем подключения к нему статуса участника (члена) действительно выступает одной из особенностей корпорации, но сводить специфику этой организации только к такому моменту—значит обеднить совокупность признаков корпорации23 [6, с. 31, 271].
И последнее — это касается многозначности термина корпорации. Так сложилось, что данное понятие применяется не только к юридическим лицам, но и к образованиям, юридическими лицами не являющи-мися24 [4]. Более того, произошло закрепление государственной корпорации как одной из организационно-правовых форм юридического лица, образуемой на осно-
текущего законодательства от концептуальных положении, выраженных в ГК.
Кроме того, если речь идет о совокупности признаков, что и имеется ввиду при законодательном определении корпорации, то применение одного из них за пределами рассматриваемого случая, также не может опорочить критикуемое понятие. Например, иногда состояние участия может и не порождать соответствующих корпоративных прав и обязанностей. Так, в ст. 84 ГК «Управление в товариществе на вере и ведение его дел» предусмотрено, что управление деятельностью товарищества на вере осуществляется полными товарищами. Однако вкладчики не вправе участвовать в управлении от его имени иначе как по доверенности. Они не вправе оспаривать действия полных товарищей по управлению и ведению дел товарищества.
' По мнению Мазур О. В. единственным признаком корпораций является особый статус их учредителей — возможность сочетания в нем признаков учредителя и участника. Это положение как бы противостоит аналогичному признаку унитарного юридического лица -отсутствию у его учредителей прав участия или членства в соответствующих организациях. Права и обязанности учредителей существенно отличаются от прав (обязанностей) участников (членов) корпорации. Это видно хотя бы применительно к вопросу о формировании сложного юридического состава, опосредующего создание нового субъекта права. В литературе правильно отмечается, что указанный юридический состав зависит от типа, статуса, организационно-правовой формы, вида осуществляемой деятельности. К числу элементов состава А. В. Качалова выделяет общие юридические факты: принятие решения о создании юридического лица; утверждение учредительных документов, либо присоединение к типовому уставу; государственная регистрация. В римском праве вначале сформировалось личное товарищеское объединение, не имевшее качеств юридического лица, и состоящее из лиц, заключивших договор для достижения общей хозяйственной цели, предполагавший объединение их имущества и личное участие. Этим договором связывались лишь его участники, но не третьи лица (societas).
В гражданском праве современной России признаются объединения отдельных лиц, не имеющие формы юридического лица, в том числе в виде: простого товарищества, гражданско-правового сообщества (ст. 181.1 ГК) либо различного рода корпоративных систем.
вании федерального закона25 [4] [30, с. 19] [31, с. 13, 46].
В этом и подобных случаях многозначности той или правовой категории возникает лишь один вопрос — мешает ли эта ситуация правильному пониманию и применению гражданско-правовых норм, содержа-
25 См.: ст. 52 ГК, ст. 65.1 ГК, пп. 14 ФЗ от 03.07 2016 № 236-ФЗ (ред. от 22.12.2020) «О публично-правовых компаниях в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». — СПС «Консуль-тантПлюс». В литературе также отмечается наличие схожей управленческой структуры у публично-правовых компаний и государственных корпораций с корпоративными организациями.
щих понятие «корпорации». Мы со своей стороны полагаем, что особых сложностей в рассматриваемом и подробных случаях, не возникает, хотя имеющаяся ситуация свидетельствует о некотором нарушении принципа формальной определенности права.
Многозначность использования «корпоративной» терминологии встречается и в других случаях. Например права, названные в законодательстве как корпоративные (право на участие в управлении делами, право получать информацию о ее деятельности и др.) могут возникать и в унитарных юридических лицах. Различие же здесь будет не столько в перечне этих прав и их правовой природе, сколько в порядке их осуществления, который в корпорации обусловливается наличием членства.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. Слесарев В. Л. Отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими, как предмет гражданско-правового регулирования (часть 1) // Legal Bulletin, — 2021, Т. 6. — № 3, — С. 63-69.
2. Тягай Е. Д. «Участие» в корпоративных организациях и «управление» ими: проблемы легального закрепления и дифференциации корпоративных отношений // Lex Russia. — 2016, № 11 (120), ноябрь.
3. Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. — М., 2005. — С. 88-91;
4. Ломакин Д. В. Коммерческие корпорации как субъекты корпоративных правоотношений: учебное пособие. Москва: Статут, 2020.
5. Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском обществе. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2019.
6. Качалова А. В., Сойфер Т. В. Проблемы участия юридических лиц в гражданском обороте: учебное пособие для магистратуры. — Москва: Норма: ИНФРА-М, 2021.
7. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая / Гришаев С. П., Богачева Т. В., Свит Ю. П. — 2019 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Колонтаевская И. Ф. Корпоративные юридические лица: учебник — Москва: КНОРУС, 2020.
9. Долинская В. В. Акционерное право: основные положения и тенденции. — М., 2006.
10. Стальгевич А. К. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений // Советское государство и право. — 1957, № 2.
11. Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве // Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права: Избранные труды: В 2 т. М., 2005. Т.2.
12. Комиссарова Е. Г., Пермяков А. В. Юридические факты и юридические состояния: проблемы теоретического освоения. //Общество: политика, экономика, право. 2018.№ 6 (59).
13. Красавчиков О. А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. 1966. №10.
14. Рахмилович В. А. Перевод федерального государственного унитарного предприятия на холдинговую форму отношений с его дочерними предприятиями // Право и экономика. 2002. № 11.
15. Рожкова М. А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры // Вестник ВАС РФ, 2005, № 9, — С.138.
19.
й 20.
21
^ 22
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
16. Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. — М.: Госюриздат, 1963. С. 74.
17. Эрделевский А. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. № 6. С. 70.
18. Андреев В. К., Лаптев В. А. Корпоративное право современной России: монография. М.: Проспект, 2017.
Слесарев В. Л. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданском праву // Вопросы теории и практики гражданско-правового регулирования: Томск: Изд-во Томского университета, 1982.
Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 1 /под ред. А.П. Сергеева. — Москва: Проспект, 2018 // автор — Сергеев А. П.
Давыдова Г. Н. Юридическая процедура в гражданском праве. Общая характеристика: автореф. дис. канд. юрид. наук. Казань. 2004.
Кирсанов К. А. Гражданско-правовое регулирование организационных отношений. Киров, 2014. 23. Ломакин Д. В. Коммерческие корпорации как субъекты корпоративных правоотношений: учебное пособие. — Москва: Статут, 2020.
Слесарев В. Л., Кравец В. Д. Проблемы правосубъектности органов юридического лица / Legal Bulletin. — 2020. — Т. 5. — № 4, — С. 7-22.
Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. 2-е изд., стереотип. — М.: Статут, 2016. Яковлев В. Ф. Модернизация Гражданского кодекса Российской Федерации в кн.: «Кодификация российского частного права 2019» (под ред. Д. А. Медведева). М., Статус, 2019. Гутников О. В. Корпоративная ответственность в гражданском праве. М., 2019. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный): учебно-практический комментарий / под ред. А. П. Сергеева. Москва: Проспект, 2019. Филипенко Н. В. О правосубъектности граждан на примере практики Конституционного Суда РФ // Закон. 2017. № 4.
Кравец В. Д. Гражданско-правовой статус публичных юридических лиц: монография. — Москва: Проспект, 2016.
Терновая О. А. Основные тенденции развития зарубежного корпоративного законодательства. М.: Инфотропик Медиа, 2019.
REFERENCES:
1. Slesarev V. L. Otnoshenija, svjazannye s uchastiem v korporativnyh organizacijah ili s upravleniem imi, kak predmet grazhdansko-pravovogo regulirovanija (chast' 1) // Legal Bulletin. 2021. T. 6. No 3. pp. 63-69.
2. Tjagaj E. D. «Uchastie» v korporativnyh organizacijah i «upravlenie» imi: problemy legal'nogo zakreplenija i differenciacii korporativnyh otnoshenij // Lex Russisa. 2016, No 11 (120), nojabr'.
3. Kozlova N. V. Pravosub#ektnost' juridicheskogo lica. M., 2005. pp. 88-91.
4. Lomakin D. V. Kommercheskie korporacii kak sub#ekty korporativnyh pravootnoshenij: uchebnoe posobie. Moskva: Statut, 2020.
5. Alekseev S. S. Social'naja cennost' prava v sovetskom obshhestve. Ekaterinburg: Gumanitarnyj universitet, 2019.
6. Kachalova A. V., Sojfer T. V. Problemy uchastija juridicheskih lic v grazhdanskom oborote: uchebnoe posobie dlja magistratury. - Moskva: Norma: INFRA-M, 2021.
7. Postatejnyj kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu Rossijskoj Federacii. Chast' pervaja / Grishaev S. P., Bogacheva T. V., Svit Ju.P. - 2019 // SPS «Konsul'tantPljus».
8. Kolontaevskaja I. F. Korporativnye juridicheskie lica: uchebnik — Moskva: KNORUS, 2020.
9. Dolinskaja V. V. Akcionernoe pravo: osnovnye polozhenija i tendencii. M., 2006.
10. Stal'gevich A. K. Nekotorye voprosy teorii socialisticheskih pravovyh otnoshenij // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1957. No 2.
11. Krasavchikov O. A. Juridicheskie fakty v sovetskom grazhdanskom prave // Krasavchikov O. A. Kategorii nauki grazhdanskogo prava: Izbrannye trudy: V 2 t. M., 2005. T. 2.
12. Komissarova E. G., Permjakov A.V. Juridicheskie fakty i juridicheskie sostojanija: problemy teoreticheskogo osvoenija. //Obshhestvo: politika, jekonomika, pravo. 2018. No 6 (59).
13. Krasavchikov O. A. Grazhdanskie organizacionno-pravovye otnoshenija // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1966. No 10.
14. Rahmilovich V. A. Perevod federal'nogo gosudarstvennogo unitarnogo predprijatija na holdingovuju formu otnoshenij s ego dochernimi predprijatijami // Pravo i jekonomika. 2002. No 11.
15. Rozhkova M. A. Korporativnye otnoshenija i voznikajushhie iz nih spory // Vestnik VAS RF, 2005. No 9. 138 p.
16. Bratus'S. N. Predmet i sistema sovetskogo grazhdanskogo prava. M.: Gosjurizdat, 1963. 74 p.
17. Jerdelevskij A. O zashhite lichnyh neimushhestvennyh prav akcionerov // Hozjajstvo i pravo. 1997. No 6. 70 p.
18. Andreev V. K., Laptev V.A. Korporativnoe pravo sovremennoj Rossii: monografija. M.: Prospekt, 2017.
19. Slesarev V. L. K voprosu ob ob#ekte pravootnoshenija po sovetskomu grazhdanskom pravu // Voprosy teorii i praktiki grazhdansko-pravovogo regulirovanija: Tomsk: Izd-vo Tomskogo universiteta, 1982.
20. Grazhdanskoe pravo: uchebnik: v 3 t. T. 1 /pod red. A.P. Sergeeva. — Moskva: Prospekt, 2018 // avtor — Sergeev A. P..
21. Davydova G. N. Juridicheskaja procedura v grazhdanskom prave. Obshhaja harakteristika: avtoref. dis. kand. jurid. nauk. Kazan'. 2004.
22. Kirsanov K. A. Grazhdansko-pravovoe regulirovanie organizacionnyh otnoshenij. Kirov, 2014.
23. Lomakin D. V. Kommercheskie korporacii kak sub#ekty korporativnyh pravootnoshenij: uchebnoe posobie. Moskva: Statut, 2020.
24. Slesarev V. L., Kravec V. D. Problemy pravosub#ektnosti organov juridicheskogo lica / Legal Bulletin. 2020.T.5. No 4. pp 7 — 22.
25. Suhanov E. A. Sravnitel'noe korporativnoe pravo. 2-e izd., stereotip. — M.: Statut, 2016.
26. Jakovlev V. F. Modernizacija Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii v kn.: «Kodifikacija rossijskogo chastnogo prava 2019» (pod red. D.A. Medvedeva). M., Status, 2019.
27. Gutnikov O. V. Korporativnaja otvetstvennost' v grazhdanskom prave. M., 2019.
28. Kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu Rossijskoj Federacii. Chast' pervaja (postatejnyj): uchebno-prakticheskij kommentarij / pod red. A.P. Sergeeva. Moskva: Prospekt, 2019.
29. Filipenko N. V. O pravosub#ektnosti grazhdan na primere praktiki Konstitucionnogo Suda RF // Zakon. 2017. No 4.
30. Kravec V. D. Grazhdansko-pravovoj status publichnyh juridicheskih lic: monografija. — Moskva: Prospekt, 2016.
31. Ternovaja O.A. Osnovnye tendencii razvitija zarubezhnogo korporativnogo zako-nodatel'stva. M.: Infotropik Media, 2019.
Статья поступила в редакцию 25.08.21; одобрена после рецензирования 08.09.21; принята к публикации 16.11.21.
Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи. The article was submitted 25.08.21; approved after reviewing 08.09.21; accepted for publication 16.11.21.
The authors read and approved the final version of the manuscript.
