CC BY
54
УДК 94(470+571)
DOI 10.21685/2072-3024-2018-3-5
С. А. Уразова, Г. В. Гарбуз
ОТНОШЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ КОММУНИСТОВ К ЭКОНОМИЧЕСКИМ РЕФОРМАМ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД НЭПА
Аннотация.
Актуальность и цели. Проведение экономических реформ с использованием различных форм собственности в условиях модернизации является актуальной проблемой современной России. В этой связи определенное значение приобретает изучение политики местных партийных организаций при переходе к нэпу, споры, ошибки, противоречия в ее реализации. Цель работы - комплексный анализ данного процесса.
Материалы и методы. Источниковую базу исследования составляют документы фондов Центрального государственного архива Самарской области, Государственного архива Пензенской области, материалы периодических изданий. Использованы формально-логический и сравнительно-исторический методы исследования.
Результаты. Исследованы материалы съездов и конференций РКП(б), выступления и статьи В. И. Ленина, основные законодательные акты и подготовленные на их основе нормативные документы, регулирующие деятельность местных партийных организаций. Проведен анализ протоколов бюро Самарского губернского комитета РКП(б) за 1921-1922.
Выводы. Противоречивая по своей сути новая экономическая политика, сочетающая многоукладный характер экономики с однопартийной системой, представляла сложности для ее глубокого понимания. Многие коммунисты в регионах не смогли рассматривать нэп как развивающуюся систему. Возникло внутреннее противоречие между обязанностью коммуниста проводить в жизнь новую экономическую политику, с одной стороны, и стремлением сохранить более привычные и понятные методы политики «военного коммунизма» - с другой. Отношение к нэпу в регионах оставалось настороженным, как к временному отступлению на пути строительства социализма.
Ключевые слова: партия, новая экономическая политика, аренда, хозрасчет, дискуссия.
S. A. Urazova, G. V. Garbuz
THE ATTITUDE OF REGIONAL COMMUNISTS TO ECONOMIC REFORMS IN THE INITIAL PERIOD OF NEP
Abstract.
Background. Conducting economic reforms using various forms of ownership in the context of modernization is an actual problem of modern Russia. In this connection, the study of the policy of local party organizations in the transition to NEP,
© 2018 Уразова С. А., Гарбуз Г. В. Данная статья доступна по условиям всемирной лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License (http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/), которая дает разрешение на неограниченное использование, копирование на любые носители при условии указания авторства, источника и ссылки на лицензию Creative Commons, а также изменений, если таковые имеют место.
disputes, mistakes, contradictions in its implementation acquires some importance. The purpose of this work is a comprehensive analysis of this process.
Materials and methods. The source of the research is the documents of the funds of the Central State Archive of Samara Region, the State Archive of Penza Region, and materials from periodicals. Formally-logical and comparative-historical methods of investigation were used.
Results. The article review materials of the congresses and conferences of the AUCP(B), speeches and articles by V. I. Lenin, the main legislative acts, and the regulatory documents prepared on their basis, regulating the activities of local party organizations. The authors analyzed the protocols of the bureau of the Samara Provincial Committee of the AUCP(B) in 1921-1922.
Conclusions. Contradictory in its essence, the new economic policy, combining the multistructural nature of the economy with the one-party system, presented difficulties for its deep understanding. Many Communists in the regions could not consider NEP as a developing system. There was an internal contradiction between the duty of the communist to enforce the new economic policy on the one hand and the desire to preserve the more familiar and understandable methods of the policy of "war communism". The attitude towards NEP in the regions remained cautious, as a temporary retreat on the road to building socialism.
Key words: party, new economic policy, rent, self-financing, discussion.
Изучение экономических реформ начала 1920-х гг. занимает значительное место в историографии нэпа. Несмотря на определенные достижения в изучении общих вопросов содержания нэпа и обновление теоретико-методологической базы, на сегодняшний день мало работ о теоретических разногласиях в руководстве РКП(б) и особенно противоречиях ее реализации на местах. Можно выделить работу С. В. Виноградова, в которой анализируются дискуссии в партии о сущности и противоречиях нэпа [1]. И. А. Высоцкий делает вывод о победе идеологии «военного коммунизма» в идейных спорах по проблемам нэпа [2]. Можно отметить, что недостаточно исследована деятельность региональных партийных организаций и социально-психологические аспекты восприятия нэпа на местах.
После X съезда РКП(б), на котором решением о замене продразверстки продовольственным налогом было положено начало новой экономической политике, В. И. Ленин пришел к выводу о необходимости допущения товарообмена между городом и деревней под контролем государства.
Накануне Х Всероссийской партконференции В. И. Ленин уточнил суть предпринимаемого «отступления» в экономике с началом нэпа, обозначив его понятием «госкапитализм». Эта формула вобрала в себя концессии, совершающийся через органы кооперации товарообмен с крестьянством и аренду мелких государственных предприятий. На практике экономические мероприятия нэпа могли привести (и привели позже) к формированию многоукладной экономики и рынка, что противоречило марксистко-ленинской теории о неизбежности отмирания товарно-денежных отношений при социализме. Это вызывало дискуссии в партийных кругах.
В регионах серьезных теоретических споров не было, но было полное непонимание ситуации, В. И. Ленин отмечал, что «на местах политика, определившаяся в связи с продналогом, остается в громадной степени не разъясненной, частью даже не понятой» [3, с. 299].
Большинству рядовых коммунистов гораздо ближе была идеология и методы политики «военного коммунизма». Например, в резолюции по нэпу, принятой Х1 Пензенской губернской партийной конференцией в апреле 1921 г., ставилась задача сохранения и даже усиления полномочий чрезвычайных органов для сбора продналога, а также предлагалось «принять новому губкому меры по изменению форм и правильному применению трудпо-винности. Для этого предлагается: введение трудналога с предварительной разверсткой его по отдельным крестьянским хозяйствам» [4].
Не случайно В. И. Ленин сформулировал главную цель X партийной конференции - объяснить сущность нэпа для региональных партийцев, чтобы «после того как товарищи разъедутся на места», не осталось «ни тени неправильного толкования» новой экономической политики. И отмечая сомнения многих партийных работников, Ленин подчеркивал, что эта политика всерьез и надолго: «Мы намечаем политику, долженствующую существовать долгий ряд лет» [5, с. 340]. Но нэп рассматривался В. И. Лениным как политика переходного периода, не присущая социализму, и как «временное отступление», маневр в ожидании мировой революции.
Ситуация на местах и после конференции оставалась сложной. Практически во всех парторганизациях имели место случаи выхода из партии «за несогласие с нэпом». В сводке за июль 1921 г. Самарского губернского комитета отмечалось, что, несмотря на то что массового выхода из партии нет, можно выделить три категории коммунистов, покинувших ряды партии: первая - из-за экономических трудностей, вторая - в связи с непониманием нэпа, третья - в связи с несогласием с нэпом [6].
Главной задачей в начале нэпа для региональных партийных органов стала политпросветработа, так как отмечалось «непонимание принципов новой экономической политики среди широких партийных масс» [7]. На увеличение числа сторонников экономических изменений на основе нэпа была направлена деятельность Самарского городского комитета РКП(б). В рабочем плане отдела ставились главные задачи текущего момента, комментировать и разъяснять декреты и постановления партии и правительства по новой экономической политике.
Вопрос участия политических и общественных организаций в хозяйственной деятельности в связи с переходом к нэпу активно обсуждался на всех уровнях. В 1921-1923 гг. главными задачами региональных партийных организаций были политическое воспитание рабочих, разъяснение сущности нэпа, организация производственных ячеек. Подчеркивалась недопустимость административного давления на хозяйственные органы. Активно на уровне губернских партийных организаций обсуждался вопрос о роли профсоюзов. Так, на заседании Самарского губернского комитета в июле 1921 г. был сделан вывод, что первоочередной задачей профсоюзов является улучшение положения рабочих крупной промышленности для предотвращения дальнейшего распыления пролетариата [8, с. 37].
В первичных ячейках проводилась разъяснительная работа, доклады о нэпе, но, несмотря на это, Самарский Губернский комитет партии подчеркивал непонимание нового экономического курса среди коммунистов, растерянность, недоверчивое отношение к новым формам экономической деятельности, особенно к кооперации и аренде. В политических сводках Самарского
губернского комитета осенью 1921 г. отмечалась недостаточная агитационная работа, из-за которой массы не могут уяснить сущность нэпа, ситуация осложнялась тяжелым экономическим положением, голодом, ростом цен [9].
Популярным тезисом в начале нэпа стал тезис о том, что «экономика определяет политику». На закрытом общегородском собрании членов РКП(б) в Самаре в июле 1921 г. преобладало понимание нэпа как политики, развивающей госкапитализм, и в выступлениях звучали призывы развития частной инициативы и предпринимательства, рассматривали их как вынужденную меру, так как «...не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание» [10].
На заседании Бузулукского городского комитета РКП(б) уже в начале нэпа высказывались серьезные опасения по поводу экономических мероприятий нэпа, было принято решение - укрепить позиции партийных органов путем создания новых ячеек даже на небольших предприятиях [11, л. 41].
Представители местных партийных организаций неоднозначно трактовали сущность нэпа. На заседании Самарского Губернского комитета, в докладе о партийном строительстве, сущность происходящих явлений в экономике была охарактеризована, во-первых, как явления госкапитализма, во-вторых, как явления кооперативного капитализма, в-третьих, как явления разных форм частновладельческого капитализма, в том числе «спекулятивно-ростовщического». С особой тревогой подчеркивалось, что нэп с поразительной быстротой порождает мелкобуржуазную стихию.
Выступающий в прениях коммунист Шеин подчеркивал, что нэп может быть долгим, но не окончательным этапом, но может «захлестнуть» и «захлестывает». А партийные товарищи, связанные по роду своей службы с новыми формами хозяйственной деятельности, отрываются от масс [11, л. 66].
Очень распространенным было мнение о тактическом смысле решений Х съезда, якобы призванных в первую очередь стабилизировать политическую обстановку в стране; появилось выражение «экономический Брест», означающее вынужденный характер уступок крестьянству и их скорое аннулирование. На местах уже в 1922 г. ждали окончание отступления в рамках нэпа и отмечали усиление борьбы различных экономических укладов. Ставилась задача увеличение числа рабочих «от станка» в партии [12].
Особенно болезненно коммунистами на местах воспринималось появление предприятий разных форм собственности. Сдача предприятий в аренду рассматривалась как вынужденная мера, вызванная экономическим кризисом, отход от социалистических принципов. Местные партийные органы оказывали серьезное сопротивление сдаче предприятий в аренду частным лицам, в случае конкуренции преимущества были на стороне государственных и кооперативных организаций. Особенно негативно партийные органы относились к возвращению предприятий бывшим владельцам.
Основным тезисом парторганизаций в начале нэпа была экономическая конкуренция с частным капиталом на рынке путем производства более качественных и дешевых товаров. Но речь шла не о прекращении классовой борьбы, а об изменении ее форм и методов. Развитие частного предпринимательства контролировалось советскими и партийными органами и ограничивалось по принципу «кто-кого».
Большинство членов партии рассматривали частное предпринимательство как «досадую издержку» на пути к социализму. Рост частного капитала объяснялся ошибками, бесхозяйственностью, бюрократизмом руководителей государственных предприятий. На общем собрании коммунистов при Пугачевском уездном исполкоме партии бурное обсуждение вызвало заявление одного из выступающих о том, что ответственные работники, поговорив с нэпманом, «теряют революционный нюх». Выступающие в прениях коммунисты отмечали, что «на потерю революционного нюха» влияет та обстановка хозяйственной деятельности, когда тот или иной ответственный работник, «вращаясь в нэпе, заключает всевозможные торговые сделки» [13, л. 68].
Серьезные дискуссии проходили по следующему вопросу: «Могут ли коммунисты быть арендаторами?». Одна точка зрения - что члены партии, став арендаторами, будут стремиться к развитию производства. Но преобладало мнение, что коммунист-арендатор и рабочие окажутся по разные стороны «баррикад», что недопустимо с моральной точки зрения. Даже высказывались опасения, что члены партии будут превращаться в собственников, ставя под угрозу единство партии [14].
В начале нэпа еще большее беспокойство, чем аренда у местных партийных организаций, вызывало развитие кустарных промыслов. Создание артелей, товариществ Самарский губком рассматривал как «захват масс мелкобуржуазной стихией». Ставилась задача: «развертывания культурно-просветительской работы для борьбы с этими разъедающими массу язвами нэпа» [15].
Непосредственная работа коммунистов среди кустарей-одиночек была очень затруднена. Местные партийные организации использовали такие методы работы, как обсуждение проблем развития мелкой промышленности на заседаниях губкома, созыв беспартийных конференций, организация профессионально-технического образования кустарей.
На местах нередко и к промысловой кооперации коммунисты относились настороженно. Членов кооперативов относили к нетрудовой категории, так как «они пайщики, имеют собственное предприятие».
ЦК РКП(б) летом 1922 г. разослал губернским комитетам партии циркулярное письмо «О партработе на частных предприятиях». В нем региональным партийным организациям рекомендовалось развернуть на частных предприятиях активную политическую работу и воспитывать рабочих в духе классовой борьбы с частными предпринимателями [16]. На практике это сводилось к защите экономических интересов рабочих, охране труда, работе коммунистов-инспекторов. В случае выявленных нарушений частников привлекали к народному суду и этим делам придавали широкий агитационный характер.
Нередко более высокая зарплата на частных предприятиях способствовала привлечению квалифицированных рабочих, что вызывало негативную реакцию партийных органов и мешало развитию конструктивных экономических начинаний.
Но так как частные предприятия в основном были небольшими, то коммунистов на них было мало и для повышения эффективности работы использовались такие методы, как слияние мелких партийных ячеек, прикрепление партийных работников из советских учреждений. Но в основном работа партии велась через отраслевые профсоюзы.
В условиях кризиса 1923 г. был сделан вывод о том, что партия уделяла больше внимания политпросветработе, чем хозяйственной, из-за чего многое ушло от «зоркого глаза партии». Была поставлена задача усиления хозяйственной работы через партийные ячейки на предприятиях и усиления планового начала, особенно в вопросе регулирования цен [13, л. 6]. Экономический кризис заставил партийные организации обратить особое внимание на кадровый состав хозяйственных органов. Предлагалось усилить состав трестов членами партии «от станка», организовав для них учебные заведения для обучения коммерческой деятельности. Усиливаются административные методы работы, происходит подмена функций экономических органов.
Ставилась задача усиления налогового пресса на буржуазию, повышения цен на предметы роскоши. А при подготовке к перевыборам в Советы ставилась задача принять меры к тому, чтобы в Советы не проникли эксплуататорские элементы, которые активизировались в связи с нэпом [17].
Кризис сбыта обострил в местных партийных организациях вопрос о конкуренции государственного и частного сектора в экономике. В прениях на общегородском собрании Самары было сделано предложение каждые полгода рассматривать вопрос «кто возьмет верх - пролетарское государство или частный капитал?».
Со второй половины 1923 г. усиливается частный капитал и наемный труд в кустарной промышленности в области не только производства, но и сбыта. В этих условиях партийные организации активно поддерживали развитие промысловой кооперации под контролем государства для противодействия росту частного капитала в мелкой промышленности. Стержнем курса по отношению к частному капиталу стало его постепенное вытеснение по мере восстановления экономики и развития государственного сектора.
Противоречивая по своей сути новая экономическая политика, сочетающая многоукладный характер экономики с политическим господством одного класса при однопартийной системе, представляла сложности для ее глубокого понимания и усвоения. Многие партийные работники не смогли рассматривать нэп как развивающуюся систему. Возникло внутреннее противоречие между обязанностью коммуниста проводить в жизнь новую экономическую политику, с одной стороны, и собственными представлениями -с другой.
Анализ протоколов бюро Самарского губкома РКП(б) за 1921-1922 гг. показывает, что для малограмотных людей, пришедших к власти в период революции и гражданской войны, а именно они составляли большинство партийного и государственного аппарата на местах, психологически было сложно отказаться от привычной и простой схемы экономики «военного коммунизма». Отношение к нэпу в регионах оставалось настороженным, как к временному отступлению на пути строительства социализма. В итоге возобладал обновленный вариант политики «военного коммунизма». А понимание нэпа постепенно сводилось исключительно к борьбе с капиталистическими элементами и игнорированию диалектики и перспективы нового экономического курса.
Библиографический список
1. Виноградов, С. В. Начальный период новой экономической политики: теоретические дискуссии и практические результаты (март-декабрь 1921 г.) / С. В. Виноградов // Вестник Калмыцкого университета. - 2016. - № 2. - С. 24-31.
2. Высоцкий, И. А. Сущность и исторические последствия дискуссий по проблемам нэпа (по материалам фондов 20-х гг. государственного архива общественных движений) / И. А. Высоцкий // Вестник РУДН. Сер.: История России. - 2009. -№ 5. - С. 76-81.
3. Ленин, В. И. Доклад о продовольственном налоге / В. И. Ленин // Полное собрание сочинений : в 55 т. / В. И. Ленин. - М., 1970. - Т. 43. - С. 299-316.
4. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. П-36. Оп. 1. Д. 301. Л. 19.
5. Ленин, В. И. Речь при закрытии конференции 28 мая 1921 г. / В. И. Ленин // Полное собрание сочинений : в 55 т. / В. И. Ленин. - М., 1970. - Т. 43. -С. 340, 341.
6. Центральный Государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. П-1. Оп. 1. Д. 443. Л. 66.
7. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 443. Л. 75.
8. Уразова, С. А. Изменение функций профсоюзов в начальный период нэпа / С. А. Уразова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2011. - № 1 (17). - С. 36-42.
9. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 443. Л. 175.
10. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 530. Л. 5.
11. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 515.
12. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 561. Л. 56.
13. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1005.
14. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 2087. Л. 117.
15. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1082. Л. 25.
16. О работе на частных предприятиях // Правда. - 1922. - 12 июля.
17. ЦГАСО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 832. Л. 31.
References
1. Vinogradov S. V. Vestnik Kalmytskogo universiteta [Bulletin of Kalmykia University]. 2016, no. 2, pp. 24-31.
2. Vysotskiy I. A. VestnikRUDN. Ser.: Istoriya Rossii [Bulletin of RUDN. Series: Russian history]. 2009, no. 5, pp. 76-81.
3. Lenin V. I. Polnoe sobranie sochineniy: v 55 t. [Complete collected works: in volumes]. Moscow, 1970, vol. 43, pp. 299-316.
4. Gosudarstvennyy arkhiv Penzenskoy oblasti (GAPO) [State Archive of Penza Region (GAPO)]. F. P-36. Op. 1. D. 301. L. 19.
5. Lenin V. I. Polnoe sobranie sochineniy: v 55 t. [Complete collected works: in volumes]. Moscow, 1970, vol. 43, pp. 340, 341.
6. Tsentral'nyy Gosudarstvennyy arkhiv Samarskoy oblasti (TsGASO) [Central State Archive of Samara Region (TsGASO)]. F. P-1. Op. 1. D. 443. L. 66.
7. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 443. L. 75.
8. Urazova S. A. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki [University proceedings. Volga region. Humanities]. 2011, no. 1 (17), pp. 36-42.
9. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 443. L. 175.
10. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 530. L. 5.
11. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 515.
12. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 561. L. 56.
13. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 1005.
14. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 2087. L. 117.
15. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 1082. L. 25.
16. Pravda [Truth]. 1922, 12 Jul.
17. TsGASO. F. P-1. Op. 1. D. 832. L. 31.
Уразова Светлана Альбертовна кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: svieta.urazova@mail.ru
Urazova Svetlana Al'bertovna Candidate of historical sciences, associate professor, sub-department of Russian, state and law history, Penza State University (40 Krasnaya street, Penza, Russia)
Гарбуз Георгий Владимирович
кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: ggarbuz@rambler.ru
Garbuz Georgiy Vladimirovich Candidate of historical sciences, associate professor, sub-department of Russian, state and law history, Penza State University (40 Krasnaya street, Penza, Russia)
УДК 94(470+571) Уразова, С. А.
Отношение региональных коммунистов к экономическим реформам в начальный период нэпа / С. А. Уразова, Г. В. Гарбуз // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. -2018. - № 3 (47). - С. 44-51. - БОТ 10.21685/2072-3024-2018-3-5.
