CC BY
101
УДК 94(470+571) «1920-е гг.»
С. А. Уразова
ИЗМЕНЕНИЕ ФУНКЦИЙ ПРОФСОЮЗОВ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД НЭПА
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению изменения функций профсоюзов при переходе к новой экономической политике. В центре внимания находится проблема участия трудящихся в управлении производством. Автор анализирует деятельность отраслевых профсоюзов, прежде всего, на государственных предприятиях и хозяйственных объединениях Среднего Поволжья. Выделены противоречия в следующих направлениях работы профсоюзов: заключении коллективных договоров, организации производственных совещаний, борьбе с безработицей и др. Рассмотрена проблема усиления контроля партии над профсоюзным движением.
Ключевые слова: профсоюзы, новая экономическая политика, производственные совещания, коллективные договоры, трудовые конфликты, безработица.
Abstract. The article reads about the changes in trade unions’ functions that took place during the period of New Economy Policy. The author devotes much attention to the problem of the workers’ participation in production management. The article analyzes the activity of sectoral trade unions, first of all, at state factories and associations of the Middle Volga region. The article shows major contradictions in the following fields of trade unions’ activity: signing collective agreements, organizing production conferences, struggling against unemployment etc. The problem of the Soviet party control over trade unions is also described in this article.
Key words: Trade unions, new economy policy, production conferences, collective agreement, labor conflicts/disputes, unemployment.
Деятельность профсоюзов в условиях нэпа проходила противоречиво, во многом это было связано с неопределенностью их функций. В ходе партийной дискуссии 1920-1921 гг. в ожесточенных спорах обсуждался вопрос о роли и задачах профсоюзов. Представители так называемой рабочей оппозиции выступали за ликвидацию партийного диктата на производстве и передачу управления отраслевым профсоюзам. Л. Д. Троцкий для укрепления профсоюзного движения предлагал сращивание профсоюзов с хозяйственными органами и, как следствие, их полное подчинение государству. Победа ленинского лозунга об использовании профсоюзов для проведения в массы коммунистической идеологии оставила открытым вопрос об участии трудящихся в управлении производством и политизировала деятельность общественных организаций.
Э. Карр обратил внимание, что тезисы ЦК, принятые X съездом партии, «ничего не дали для решения основного вопроса: какие реальные функции возложить на профсоюзы, не превращая их в органы государства» [1, с. 579]. Конкретных предложений в этом вопросе не выдвигали ни платформа «десяти», ни платформа «рабочей оппозиции». Но идеи о самоуправлении рабочих, свободной организации трудящихся, активном участии профсоюзов в управлении производством считались «оппозиционными» на всем протяжении 1920-х гг. Логическим следствием перехода к нэпу стала независимость профсоюзов от государства и усиление на них партийного влияния.
Несмотря на неопределенность функций профсоюзов, их опыт участия в социально-экономической жизни общества в сложных условиях кризиса, перехода к новым методам управления сегодня востребован и актуален. Особенно важно изучение конкретной деятельности региональных организаций, которые в период нэпа активно защищали экономические и социальные интересы трудящихся.
К началу 1920-х гг. профсоюзное движение обладало разветвленной системой союзных и межсоюзных органов. Во Всероссийский центральный совет профсоюзов входили 23 отраслевых профсоюза, которые объединяли 6,8 млн чел. [2, с. 82]. Но в начале нэпа произошло сокращение численности отраслевых профсоюзов. В Среднем Поволжье этому способствовали следующие факторы: продовольственный кризис, снижение военных заказов в обувной и швейной отраслях, реорганизация управления промышленностью и сокращение значительной части рабочих, прежде всего малоквалифицированных. Симбирский губотдел союза пищевиков отмечал сокращение членов союза с 3 500 человек на 1 января 1921 г. до 1 232 человек на 1 января 1922 г. [3].
Важным этапом организационной перестройки профсоюзов стал переход к добровольному членству. Эта кампания также вызвала сокращение числа членов профсоюзов: в Самарской губернии с 112 000 человек на 1 мая 1921 г. до 69 195 на 1 октября 1923 г. [4, с. 39]. Но рост численности рабочего класса прервал эту тенденцию.
На XI съезде партии по докладу М. П. Томского была принята резолюция «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики». В ней был сделан шаг вперед по сравнению с решениями X съезда, так как она опиралась на уже имеющийся опыт и отмечала противоречивость функций профсоюзов в рабочем государстве. В резолюции содержались конкретные предложения, отражающие роль рабочих в управлении производством: о коллективных договорах, об участии профсоюзов в формировании хозяйственных органов, производственных совещаниях. Признавая необходимость участия профсоюзов в социально-экономической деятельности государства, резолюция называла «безусловно вредным и недопустимым всякое вмешательство профсоюзов в управление предприятиями» [5, с. 478].
Для обсуждения изменившихся в условиях нэпа функций профсоюзов во второй половине 1921 - начале 1922 гг. в Среднем Поволжье прошли губернские съезды и конференции отраслевых союзов. Делегаты VI Симбирского губернского съезда союза кожевников подчеркнули, что профсоюзы должны взять на себя главную роль по организации и восстановлению промышленности путем воспитания «коллективистской инициативы пролетариата в новых хозяйственных условиях» для увеличения производства изделий, необходимых деревне [6]. Большую социальную направленность имели решения VII конференции фабкомов и директоров текстильных предприятий Симбирского района (март 1922 г.), в которых говорилось о том, что основной задачей профсоюзов в условиях перевода предприятий на коммерческий расчет является защита интересов трудящихся [7].
Активно вопрос о роли профсоюзов в связи с переходом к нэпу обсуждался и на уровне губернских партийных организаций. Так, на заседании Самарского губкома 15 июля 1921 г. был сделан вывод, что первоочередной задачей профсоюзов является улучшение положения рабочих крупной промышленности для предотвращения дальнейшего распыления пролетариата [8, л. 3].
Важное место в выработке тактики профсоюзов в новых условиях занимал вопрос их взаимоотношений с хозяйственными органами. Циркуляр ВСНХ и ВЦСПС от 20 февраля 1922 г. подчеркивал, что лучший способ взаимодействия профсоюзов и руководителей предприятий - заключение коллективных договоров. Циркуляр предусматривал участие профсоюзов в обсуждении персонального состава органов управления, в рассмотрении производственных программ, но прямое вмешательство в управление предприятием со стороны фабзавкома считал недопустимым [9]. На заседании Самарского губкома партии при рассмотрении этого циркуляра были сделаны следующие выводы: профсоюзы должны участвовать в выработке производственных программ, разработке плана рационального трестирования и определении предприятий для сдачи в аренду. Хозяйственные органы не реже одного раза в месяц, по требованию отраслевого союза, должны были докладывать о своей работе на заседаниях правления и общих собраниях рабочих. Кроме того, назначение руководителей предприятий должно было проходить «с ведома профсоюзов» [8, л. 64].
Пересмотр трудового законодательства несколько отставал от экономических реформ. Издание основных трудовых законов приходится на конец 1921 г. и главным образом на 1922 г. Согласно основным принципам, определяющим характер законов о труде, профсоюзы должны были отказаться от обязательного регулирования труда и объединить наемных работников в организацию для представления их интересов по вопросам труда и быта.
Кодекс законов о труде, принятый в ноябре 1922 г., определял условия заключения коллективных и трудовых договоров и роль профсоюзов в этом процессе. Коллективный договор заключался между профсоюзом, как представителем рабочих и служащих, с одной стороны, и нанимателем, с другой, а также определялись условия труда и содержание личных (трудовых) договоров найма. Так, коллективный договор, подписанный Союзом кожевников и правлением Самарского кожевенного треста на срок с 1 октября 1922 г. до 1 января 1923 г., определял условия приема и увольнения рабочих, взаимные обязательства руководства треста и работающих, процедуру разрешения трудовых конфликтов. Договор содержал подробные выкладки по оплате труда рабочих, которые распределялись по 17 разрядам. В исполнение постановления ВЦИК от 2 мая 1922 г. «Об установлении предельного минимума на предприятиях» трест обязался держать на каждом заводе учеников-подрост-ков в возрасте от 14 до 16 лет. Для реализации договора на предприятиях треста организовывалась Рабочая контрольная комиссия из представителей заводоуправления и фабзавкома. До окончательного утверждения коллективного договора проходило его обсуждение и уточнение ряда пунктов. Так, в окончательном варианте договора был исключен пункт, в котором шла речь о возможности замены рабочих - не членов профсоюза безработными членами союза той же квалификации [10]. К осени 1922 г. в Самаре действовало 130 коллективных договоров и тарифных соглашений [11]. В Симбирске к концу 1922 г. было заключено 144 коллективных договоров, которые охватывали 70 % всех работающих [11].
Президиум ВСНХ в циркулярном распоряжении от 1 ноября 1922 г. предписывал хозяйственным органам на местах усилить контроль за деятельностью профсоюзов при заключении коллективных договоров. Это было вызвано тем, что в первые годы нэпа профоганы проводили политику, направ-
ленную на рост зарплаты. Нередко при заключении договоров возникали конфликты между профсоюзами и администрацией, как правило, при определении уровня зарплаты. По стране было зарегистрировано в 1923 г. 2 702 конфликта, в 1924 г. - 3 964, в 1925 г. - 5 527 [12, с. 49].
Профсоюзы активно боролись с проблемой задержки выплаты зарплаты. В циркуляре Пензенского губотдела профсоюза пищевой промышленности отмечалось, что в случае невыплаты зарплаты профсоюзы должны были предъявить запрос с требованием объяснения причины задержки, имели право в судебном порядке требовать погашения задолженность по курсу рубля и даже в «случае явной халатности и злоупотреблений передавать дела в Рев-требунал» [13]. На всем протяжении 1920-х гг. проблема выплаты зарплаты остается актуальной. В 1924 г. по Пензенскому суконному тресту она составила три месяца. Пензенский губотдел профсоюза текстильщиков установил взимание пени в 2 % за каждые просроченные 15 дней с частного предпринимателя фабрики «Война дворцам», но при этом не счел нужным принимать аналогичные меры к государственному тресту [14]. Профсоюзы более активно отстаивали интересы трудящихся в негосударственном, прежде всего частном, секторе экономики.
Одной из попыток привлечения рабочих к управлению производством стала организация производственных совещаний и комиссий. ВЦСПС 23 сентября 1923 г. принял «Положение о производственных совещаниях на предприятиях», в котором конкретизировал их цели и задачи. Практическое руководство производственными совещаниями осуществляли местные комитеты через производственную комиссию [15, с. 355].
Экономический кризис осени 1923 г. вновь остро поставил вопрос об участии рабочих в развитии производства. Циркуляр Пензенского ГСНХ предписывал всем хозяйственным органам и профсоюзам обязательное осведомление рабочих на общих и делегатских собраниях о состоянии производства, серьезное рассмотрение инициативы работающих. Губсовнархоз также считал необходимым расширение контрольных функций профсоюзов путем рассмотрения отчетов руководителей предприятий, проведения систематических ревизий производства [16]. А пензенская газета «Трудовая правда» подчеркивала: «...в настоящее время лозунгом дня для профсоюзов является ближе к производству, но без прямого вмешательства» [17]. Профсоюзы должны были вовлекать рабочих через производственные совещания и беспартийные конференции в решение задач по снижению себестоимости продукции, улучшению ее качества и снижению накладных расходов.
На промышленных предприятиях Среднего Поволжья производственные совещания были организованы в 1923-1924 гг. В сентябре 1924 г. их работа обсуждалась на Пензенской городской рабочей конференции. В ее решениях был сделан вывод, что работа производственных совещаний способствует привлечению рабочих к управлению производством [18]. В 1924-1925 гг. на фабриках Пензенского суконного треста было проведено 12 заседаний производственных комиссий и 22 заседания производственных совещаний, на которых было внесено более 110 различных предложений по улучшению производства [19]. Только на Игнатовской фабрике Ульяновского суконного треста производственная комиссия рассмотрела 89 вопросов, касающихся работы предприятия [20]. А в докладе о работе Самарского губкома партии отмечалось, что производственные совещания «дали глубокий толчок рабочим
массам. Они поняли, что их задача не только работать, они почувствовали себя хозяевами» [21, с. 10].
Однако были и серьезные недостатки в работе производственных совещаний: они часто дублировали фабрично-заводские комитеты, и многие вопросы рассматривались дважды, были излишне бюрократичны и заорганизо-ванны, плохо устанавливали связь с рабочими. В отчете Самарского губотде-ла союза пищевиков (за период с 1 января по 1 апреля 1925 г.) подчеркивалось, что на предприятиях пищевой промышленности «производственные совещания не работоспособны и занимаются не своими делами...» [22]. Предложения рабочих, высказанные на заседаниях производственных комиссий, зачастую были недостаточно продуманными и компетентными. Так, XVI Ульяновская партийная конференция рекомендовала профсоюзным организациям улучшить работу производственных совещаний, привлекая к ней специалистов для рассмотрения предложений рабочих [23].
Мешали более эффективной работе производственных совещаний и идеологические установки. Экономическое развитие ставило одни задачи, а политика диктовала совсем другие. Об этом свидетельствует дискуссия об организации производственных совещаний на частных предприятиях. Сторонники создания производственных совещаний аргументировали свою точку зрения тем, что рабочие через эти организации подтянутся экономически и политически, смогут влиять на процесс производства. Но противников этой идеи было гораздо больше, они считали, что возникнет парадоксальная ситуация: «партийные и профсоюзные организации будут устраивать производственные совещания с целью улучшения производства и, следовательно, обогащения предпринимателя» [24]. Для роста уровня рабочих на этих предприятиях предлагалось привлекать их к работе производственных совещаний государственных фабрик и заводов. На частных предприятиях производственные совещания так и не были организованы.
Ленинский лозунг «Профсоюзы - школа коммунизма» на практике реализовывался в усилении влияния партийных органов на профсоюзное движение и увеличении числа коммунистов в руководящих органах отраслевых союзов. На протяжении 1920-х гг. увеличивалось число членов партии в составе правлений губернских отраслевых союзов. Так, в Самарской губернии количество коммунистов в руководстве отраслевыми профсоюзами составило 60,6 %, а в фабкомах предприятий их численность выросла с 21,4 % (на 1 марта 1923 г.) до 31,3 % (на 1 марта 1924 г.) [25, с. 22]. А благодаря активной работе Симбирского губкома, фабрично-заводские комитеты текстильщиков на 50 % состояли из коммунистов [26, с. 36].
Таким образом, можно сделать следующие выводы: задачи и функции профсоюзов при переходе к нэпу и отказу от трудовой повинности и внеэкономических методов принуждения менялись, но не были четко определены. Можно выделить двоякость функций профорганов на государственных и частных предприятиях. В негосударственном секторе экономики они боле активно защищали права и требования рабочих в вопросах роста зарплаты, снижения интенсивности труда, улучшения условий труда и быта. В государственном секторе социальные функции не были так ярко выражены, здесь первоочередными были задачи увеличения выпуска продукции, снижения ее себестоимости, роста производительности труда. Политика материального стимулирования сводилась к совершенствованию структуры зарплаты, в раз-
личных отраслях и по профессиям, уравниванию оплаты труда. Профсоюзы уделяли большое внимание борьбе с безработицей путем активного сотрудничества с биржами труда, организации коллективов безработных, переподготовки кадров. Но их деятельность в этом направлении зачастую сводилась к политике «протекционизма» при устройстве на работу и выплате пособий.
Вопрос об участии трудящихся в управлении производством так и остался открытым. Официальные документы подчеркивали недопустимость прямого вмешательства профсоюзов в экономическую жизнь государства. Но отраслевые союзы и региональные профорганизации уделяли большое внимание хозяйственным вопросам, активно обсуждая экономические проблемы: переход на хозрасчет, организацию трестов, взаимоотношение центральных и местных хозяйственных органов. Представители профсоюзов входили в состав областной плановой комиссии, экономических совещаний, отдела труда, участвовали в формировании хозяйственных органов, составлении производственных программ и планов, привлекали рабочих к управлению производством через производственные совещания и комиссии.
Нэп ослабил проблему взаимоотношений профсоюзов и государства, но усилил партийное влияние и идеологическое давление на общественные организации.
Список литературы
1. Карр, Э. История Советской России. Большевистская революция. 1917-1923 / Э. Карр. - М. : Прогресс, 1990. - Т. 1.
2. Лобок, Д. В. Роль профсоюзов в становлении системы социального партнерства в период нэпа / Д. В. Лобок // Правоведение. - 2006. - № 6.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-5471. Оп. 5. Д. 26. Л. 62.
4. Андреев, А. Профсоюзы России в 1921-1922 гг. / А. Андреев. - М., 1922.
5. О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики : Резолюция 11 съезда РКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях пленумов, съездов,
конференций. - 9-е изд., доп. и испр. - М., 1983. - Т. 2.
6. ГАРФ. Ф. Р-3453. Оп. 5. Д. 5. Л. 19.
7. ГАРФ. Ф. Р-5457. Оп. 6. Д. 4. Л. 33.
8. Центральный Государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. П-1. Оп. 1. Д. 443. Л. 3.
9. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. Р-60. Оп. 1. Д. 59. Л. 21-22.
10. ЦГАСО. Ф. Р-282. Оп. 1. Д. 16. Л. 4-10.
11. ГАРФ. Ф. Р-5451. Оп. 6. Д. 169. Л. 155.
12. Буш, В. Ф. Рынок труда в 20-е годы и в наше время / В. Ф. Буш // Экономика и организация промышленного производства. - 1989. - № 10.
13. ГАПО. Ф. Р-247. Оп. 1. Д. 15. Л. 1.
14. ГАПО. Ф. Р-247. Оп. 1. Д. 258. Л. 61.
15. Положение о производственных совещаниях на предприятиях // Профсоюзы СССР. Документы и материалы. - М. : Профиздат, 1963. - Т. 2.
16. ГАПО. Ф. Р-442. Оп. 1. Д. 778. Л. 71.
17. М. Б. Профсоюзы и ножницы / М. Б. // Трудовая правда. - 1924. - 5 января.
18. На рабочей конференции // Трудовая правда. - 1924. - 1 октября.
19. ГАПО. Ф. Р-218. Оп. 1. Д. 192. Л. 155.
20. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. П-3. Оп. 1. Д. 138. Л. 14.
21. Тринадцатая губернская партийная конференция // Сеятель правды. - 1925. -№ 32.
22. ЦГАСО. Ф. Р-411. Оп. 1. Д. 294. Л. 3.
23. ГАУО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 1177. Л. 12.
24. Никаноров, А. О. Производственные совещания на частных предприятиях / А. О. Никаноров // Правда. - 1924. - 23 августа.
25. Годовая работа Самарского губкома РКП (б) от XI до XII губернской партийной конференции. - Самара, 1924.
26. К XIII губернской партийной конференции. - Симбирск, 1924.
Уразова Светлана Альбертовна кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет
Urazova Svetlana Albertovna Candidate of historical sciences, associate professor, sub-department of Fatherland, state and law history, Penza State University
E-mail: [email protected]
УДК 94(470+571) «1920-е гг.»
Уразова, С. А.
Изменение функций профсоюзов в начальный период нэпа /
С. А. Уразова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2011. - № 1 (17). - С. 36-42.
