CC BY
23
УДК: 82:396:159.9
ББК:
Скокова Т.Н., Мирошниченко Г.Г.
ОТНОШЕНИЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЯ КАК ОСНОВНОЕ КОГНИТИВНО-ТЕМАТИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ
ДИСКУРСЕ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК
Skokova T.N., Miroshnichenko G.G.
THE MAIN COGNITIVE-THEME RELATIONSHIP IN PSYCHOLOGICAL DISCOURSE OF MAGIC FAIRY TALES
Ключевые слова: психологический дискурс волшебной сказки, когнитивно-тематическое отношение, противопоставление, противительность, категориально-концептуальные уровни концепта.
Keywords: psychological discourse fairy tales, cognitive-thematic attitude, opposition, resistance, categorical-conceptual levels of the concept.
Аннотация: актуальность данной статьи состоит в рассмотрении специфики ин-тенциональной структуры психологического дискурса (на материале волшебной сказки Э.Т.А. Гоффмана «Die Abenteuer in der Silvesternacht») и изучении психологических приемов воздействия с целью уяснить то, чем обусловливается выбор средств выражения. Одним из таких средств выражения является противительность, базирующаяся на основном когнитивно-тематическом отношении в психологическом дискурсе сказок Э.Т.А. Гофмана, которым является отношение противопоставления. При этом отношение противопоставления характеризуется концептуальной зависимостью, под которой следует понимать его связь с управляющим элементом (концептом) в тексте-дискурсе. Анализ фактического материала позволяет структурировать модель текста-дискурса волшебной сказки. Одним из основных выводов является вывод о том, что изучение психологического дискурса с представленной точки зрения способствует решению множества проблем, связанных с вопросами о смыс-лопорождении.
Abstract: the main purpose of this article is to consider the specifics of the international structure of psychological discourse (on the material of the fairy tale by E.T.A. Hoffmann «Adve n-ture on a Christmas night») and to study of psychological methods of influence in order to unde r-stand what determines the choice of means of expression. One of such means of ex pression is the opposition based on the basic cognitive-thematic relation in the psychological discourse of fairy tales by E.T.A. Hoffmann, which is the relation of opposition. In this regard the relation of opposition is characterized by a conceptual dependence, by which one should understand its connection with the controlling element (concept) in the text-discourse. The analysis of the actual material makes it possible to structure the model of the text-discourse of the fairy tale. Diagrammatically it can be represented in the following form: the structure of texts represented in the form of a definite thematic complex united around the cognitive-thematic relation of opposition that arises between the texts of the structure (discourse) and which, verbalized and appearing in the linguistic consciousness of the individual, becomes a linguistic-creative intent of the emergence of a set of definitions. One of the main conclusions is the conclusion that the study of psychological discourse from the presented point of view contributes to the solution of a multitude of problems related to questions of the new meaning.
М. Фуко рассматривает дискурс как движущую силу общественного знания. Согласно его учению, различные виды дискурсов формируют собственный уровень, кото-
рый располагается между мышлением и говорением, но который не может быть редуцирован ни до уровня мыслительного процесса, ни до уровня конвенциональной ис-
тории слова или этимологии. Психологический дискурс волшебной сказки рассматривается нами как корпус текстов, представляемых в виде определенного тематического комплекса, объединенного вокруг мыслительно-тематического отношения, которое возникает между текстами корпуса (дискурса) в связи с одним из аспектов исследования. В этой связи Д. Буссе пишет: «Diskurse zeichnen sich zum einen dadurch aus, dass die ihnen zuzuordnenden Texte Regelmäßigkeiten im Auftreten bestimmter inhaltlicher Elemente aufweisen; zum anderen schlagen sich zu Regelmäßigkeiten verfestigte inhaltliche Elemente in den Texten, die das Korpus der einzelnen Diskurse bilden (bzw. zu ihnen beitragen) nieder»1. Основным когнитивно-тематическим отношением в психологическом дискурсе сказок Гофмана является отношение противопоставления, а главные дискурсивные фигуры в его волшебных сказках - это:
- «свой» - «чужой»,
- «мир со свойственными ему законами» - «враждебное начало»,
- «главенство непостижимой случайности» - «чистая магия»,
- «возвышенное» - «низкое»,
- «духовное» - «физическое, плотское»,
- «относящееся к повседневности» -«плод воображения, легенда»,
- «добро» - «зло»,
- «обыденный мир человеческих отношений» - «мир темных сил»,
- «темные силы» - «светлые силы»,
- «картина действительной жизни» - «сказочный мир романтического мечтателя» и др.
О роли фигур дискурса Д. Буссе говорит следующее: «Diskursive Grundfiguren ordnen textinhaltliche Elemente, steuern u.U. ihr Auftreten an bestimmten Punkten des Diskurses, bestimmen eine innere Struktur des Diskurses, die nicht mit der thematischen Struktur der Texte, in denen sie auftauchen, identisch sein muss. Sie bilden ein Raster, das selbst wieder als Grundstruktur diskursübergreifender epistemischer Zusammenhänge wirksam werden kann»2.
1 Busse, D. Semantik. Paderborn: Wilhelm Fink GmbH, 2009. S. 128.
2 Busse, D. Semantik. Paderborn: Wilhelm Fink GmbH, 2009. S. 129.
Противопоставление является одной из форм организации мысли, а в языке - основанием противительности как логико-грамматического отношения в тексте-дискурсе. Обратим внимание на то, что текст-дискурс отличается от текста-синтаксического целого тем, что в нём как коммуникативном целом воплощается значимость, которую несут в себе фигуры, представляющие собой субстрат энергии, влияющий на продуцирование знания о смыслах как средствах, организующих процесс познания. Противительность представляет собой выражение субъективного отношения (модальность, экспрессивность и оценочность). Противительные отношения в немецком языке (нем.: adversative, antagonistische, antithetische, diametrale, diskrepante, dualistische, entgegengesetzte, gegensätzliche, gegenteilige, konträre, oppositäre, polare, sich widersprechende, unvereinbare, widersprüchliche, widerstreitende Beziehungen) объективируются с помощью следующих языковых единиц:
dennoch, hingegen, demgegenüber, vie l-mehr, allerdings, nur, immerhin, indessen, stattdessen, dagegen, freilich, andererseits, gleichwohl, umgekehrt, aber, einerseits ..., andererseits, jedoch, zwar ..., aber, doch, während, hier, (ist) dort, gilt hier, (so) gilt dort, nicht ..., sondern, andernfalls, Diskrepanz zwischen (einander), anders als, gegensätzlich, gegenübergestellt, gegenüber, im Gegensatz zu, im Kontrast zu, im Unterschied zu, im Vergleich zu, in Opposition zu, kontrastiv, oppositionell, oppositiv u.a.
В тексте анализируемой волшебной сказки противопоставление выражается как во множестве лексических единиц, так и с помощью синтагматических комбинаций. Языковая комбинаторика, в нашем понимании, это синтагматические единицы функционально-речевого акта языка, представляющие собой сочетаемость слов, подчиненную когнитивным задачам, способствующую порождению новых смыслов. Поскольку в основе синтагматической модификации лежит кумуляция смыслов, возможно говорить о лингвокогнитивной комбинаторике. Здесь уместно вспомнить высказывание А.А. Уфимцевой [2010] о том, что сопряжение двух или более слов обла-
дает мощным когнитивным потенциалом и служит средством выражения этнокультурного миропонимания. Результат лингвоког-нитивной комбинаторики - это «объёмные единицы, создание которых охватывает синтагматические комбинаторные (сочетае-мостные) возможности, целью которых является реализация лингвокогнитивной деятельности человека»1. Познавательные процессы не только опираются на знаковые опосредователи, но и подвергаются с их стороны когнитивным модуляциям. В процессе взаимодействия происходит преобразование информации. В результате такого «наложения» возникает множественный образ, внутренние связи которого задаются находящимися за его пределами стимулами. То есть, с одной стороны, речь, которую человек использует для описания какого-либо явления действительности, обычно является результатом проецирования смысла системой концептуальных построений с их со-подчиненностью и детерминированностью. С другой стороны, языковая форма выступает сигналом к выводу из глубинной структуры импликативных смыслов. Таким образом, имеются основания говорить о лингвокогнитивной комбинаторике, благодаря которой осуществляется процесс смыслообразования или перекодирования языкового материала в концептуальный и обратно. «Лингвокогнитивная комбинаторика - это феномен, отражающий взаимообусловленность когнитивных аспектов и языковых комбинаций в языковом сознании человека, обеспечивающий суммирование смыслов, при котором порождается не совокупность отдельных составляющих, а целостный континуум»2. Направляющим вектором процесса, вызывающего мыслительную деятельность, является соотношение, взаимная обусловленность языковых и когнитивных элементов, основной способ интеграции и один из важнейших факторов при сгущении смысловой энергии концепта. В его основании лежат различные отношения, включая отношение противопоставления. Как противопоставление, так и проти-
Скокова, Т.Н. Когнитивно-дискурсивные стратегии релятивности. Белгород: Эпицентр, 2016. С. 47.
2 Там же.
вительность - это выражения оценки, а именно: противоположной реакции субъекта на явления, по отношению к которым он не может остаться равнодушным, безучастным. В комбинациях слов содержатся когнитивные, исполнительные и оценочный компоненты, те «креативные конструкты, из которых затем формируется многоярусное смысловое содержание концепта» . Приведем некоторые примеры:
herrliche Blume - glatter, kalter Basilisk, liebliches Antlitz - feindliche Blicke в контексте:
(1) «Du nahst dich der herrlichen Blume, die in süßen heimischen Düfen dir entgegenleuchtet, aber sowie du dich beugst, ihr liebliches Antlitz recht nahe zu schauen, schießt aus den schimmernden Blättern heraus ein glatter, kalter Basilisk und will dich töten mit feindlichen Blicken! - Das war mir jetzt geschehen!»;
das engelschöne, jugendlich anmutige Gesicht - Gesicht, verzerrt zum höhnenden Spott.
(2) «Julie wandte sich, ehe sie in das Nebenzimmer trat, nach mir herum, und es war mir, als sei das engelschöne, jugendlich anmutige Gesicht verzerrt zum höhnenden Spott; etwas Entsetzliches, Grauenv olles regte sich in mir, wie ein alle Nerven durchzuckender Krampf»;;
liebe, fromme Hausfrau - Donna; unbeweibte Jünglinge - Familienvater:
(3) «Du weißt ja, dass ich eine liebe, fromme Hausfrau zurückgelassen habe, die ich recht aus tiefer Seele liebe, und an der ich ja offenbar einen Verrat beginge, wenn ich im losen Spiel auch nur für einen Abend mir eine Donna wählte. Mit euch unbeweibten Jünglingen ist das ein andres, aber ich als Familienvater"»;
ihm besonders zumute werden - ihn fasste eine fremde Gewalt und drückte seine Brust zusammen:
(4) «Dem Erasmus war bei dem ersten Blick, den er auf Giulietta warf, so ganz besonders zumute geworden, dass er selbst nicht wusste, was sich denn so gewaltsam in seinem Innern rege. A ls sie sich ihm näherte, fasste ihn eine fremde Gewalt und drückte seine Brust
3 Алефиренко, Н.Ф. Современные проблемы науки о языке. М.: Флинта. Наука, 2009. С. 126.
zusammen, dass sein Atem stockte»;
du bist mein Glück, meine Seligkeit, mein höheres Leben - du flammst in mir mit verzehrender Glut:
(5) «Dich habe ich geschaut in meinen Träumen, du bist mein Glück, meine Seligkeit, mein höheres Leben!" „Ja, du - du bist mein Leben, du flammst in mir mit verzehrender Glut. Lass mich untergehen - untergehen, nur in dir, nur du will ich sein"» и др.
Представим внутреннюю модель психологического текст-дискурса сказки Гофмана «Die Abenteuer in der Silvesternacht», основными дискурсивными фигурами которого являются «реальность и мечта», которые вступают в дуалистические отношения. Отношение при этом следует рассматривать как основание порождения смысла. Также отношение противопоставления рассматривается нами как реляционный транслятор (термин Т.Н. Скоковой) сложной модели, включающей видимое и невидимое (идеи, идеальное). А.Ф. Лосев пишет, что отношения следует понимать, среди прочих свойств, и как потенцию, и как энергию1, которые находятся в основе определения смыслов: энергия есть смысл плюс выражение плюс смысловое становление, а потенция - это выражение минус смысл плюс смысловое становление остатка. Реляционные трансляторы можно сравнить с внутренней программой, какой является внутренняя форма2. Как считает Н.Ф. Алефи-ренко, внутренняя форма, всплывая на поверхность языкового сознания, становится лингвокреативным стимулом оживления целой цепи значимых реляций3. Отношения - это форма отражения человеком структуры познаваемого мира и его языковой репрезентации. Это результат преломления всех воздействий макро- и микромира на субъекта. Не менее важными является и отношение одного человека к другому.
В анализируемом нами произведении
1 Лосев, А.Ф. Миф. Число. Сущность. М.: Изд-во «Мысль», 1994. С. 597.
2 Скокова, Т.Н. Когнитивно-дискурсивные стратегии релятивности. Белгород: ООО «Эпицентр», 2016. С. 57.
3 Алефиренко, Н.Ф. Лингвокультурология. Ценностно -смысловое пространство языка. М.: Флинта. Наука, 2010. С. 148.
управляющим элементом является концепт LIEBE, а отношение противопоставления упорядочивает дискурсивные фигуры, что лежит в основе построения модели продуцирования знания о смыслах как средствах, развертывающих процесс познания.
Дискурсивные фигуры «действительность и несбыточное желание» в тексте-дискурсе волшебной сказки Гофмана, вступая в дуалистические отношения, продуцируют различные смыслы. Дуализм между внешним миром повседневной жизни и внутренним миром воображения, сказочным миром романтического мечтателя выражен в таком контексте, как: «Erasmus hatte alles vergessen, was er mit Friedrich gesprochen, mehr als je riss ihn die höchste Wonne, das höchste Entzücken unwiderstehlich hin». Противопоставление того состояния, которое было ранее, и противительное отношение, выраженное с помощью конструкции mehr als je, служат средством презентации такого уровня концепта LIEBE, как «комплекс отдельных отношений к миру», одним из которых является психологический феномен чувства радости. Радость - это не только положительное отношение к миру, но и особая связь между человеком и миром, обостренное чувство сопричастности к миру, сопровождающееся ощущением энергии и силы. Эмоция радости - это чувство выхода за пределы своего Я и обыденной действительности. В состоянии радости индивидуум ощущает прилив энергии, и тогда возникает иная перспектива, иное значение, иной смысл (см. также контекст (4).
Следующий пример. «Dass ich kein Spiegelbild hätte, nicht wahr, mein Liebchen?» fiel Spikher mit erzwungenem Lächeln ein und bemühte sich zu beweisen, dass es zwar unsinnig sei zu glauben, man könne überhaupt sein Spiegelbild verlieren, im ganzen sei aber nicht viel daran verloren, da jedes Spiegelbild doch nur eine Illusion sei, Selbstbetrachtung zur Eitelkeit führe, und noch dazu ein solches Bild das eigne Ich spalte, in Wahrheit und Traum». Противопоставление явной и неявной картины мира влюбленного человека (Wahrheit und Traum) влияет на его поведение («Diesmal aber», fuhr die Frau fort, «ist es recht gut, dass der Spiegel dein Bild nicht zurückwirf, denn du siehst sehr albern aus, lieber Eras-
mus»), и, как следствие, на восприятие его другими людьми: «Begreifen wirst du aber übrigens wohl selbst, dass du ohne Spiegelbild ein Spott der Leute bist und kein ordentlicher, vollständiger Familienvater sein kannst, der Respekt einflößt der Frau und den Kindern». Противопоставление становится основанием порождения категориально-концептуального уровня концепта LIEBE «страдание». Любовь является, с одной стороны, самым привлекательным чувством («Lass mich bleiben», schrie er, «ich will ja gern den Tod leiden, heißt denn sterben mehr als leben ohne dich!»), а с другой, самым разочаровывающим, отрезвляющим: «Der Gedanke der Trennung zerriss den Erasmus in namenlosem Schmerz und Jammer... Da war es ihm, als rufe eine leise ferne Stimme schmerzlich seinen Namen. Ach! es war die Stimme der frommen deutschen Hausfrau. Erasmus verstummte, und auf ganz seltsame Weise fragte Giulietta: «Du denkst wohl an dein Weib?». Средства проти-вительности im ganzen sei aber, noch dazu, diesmal aber, aber übrigens также объективируют смысл, состоящий в том, что полюсы любви, ее контрасты, ее многоликость и невозможность объяснения с помощью понятийной логики, приобретения и потери неизбежно граничат со страданием и неуверенностью. Ср также: «...ohne deine Liebe alles tot und starr - aber bist du denn nicht auch gekommen, damit du mein bleibest immerdar?». Другими категориально-концептуальными уровнями концепта LIEBE являются «немотивированное чувство», «смысл существования», «жертвенность ради одного». Обратимся к контекстам. «Ach, Giulietta, dich nur noch ein einziges Mal sehen und dann untergehen in Verderben und Schmach»; «...ohne deine Liebe alles tot und starr.». В.С. Соловьев в своей работе «Смысл любви» говорил, что идеализация -это восприятие объекта любви с точки зрения не только того, что в нем есть сегодня, но и того, что там будет или, по крайней мере, может быть. В основе идеализации лежит дуальное отношение - образование объектов не существующих в действительности, но имеющих прообразы в реальном мире (ср. : «Giulietta», rief er, «soll ich denn rasend werden in der L iebe zu dir? - Gib mir das Spiegelbild, nimm mich selbst mit Leib,
Leben und Seele»); преувеличение неглавных, несущественных характеристик объекта и неприятие отрицательных качеств реального прообраза (ср.: «Ich fand mich, da ich in den Spiegel schaute, so blaß und entstellt, dass ich mich kaum selbst wiedererkannte. - Es war mir, als schwebe aus des Spiegels tiefstem Hintergrunde eine dunkle Gestalt hervor; sowie ich fester und fester Blick und Sinn darauf richtete, entwickelten sich in seltsam magischem Schimmer deutlicher die Züge eines holden Frauenbildes - ich erkannte Julien. Von inbrünstiger Liebe und Sehnsucht befangen, seufzte ich laut auf: «Julia! Julia!»). Идеализация влечет страдание от мира повседневности, в котором нет места для воображения, отчуждение себя от своей среды и сомнение в своем собственном Я: «Die Gewalt des Feindes ist sehr groß, und wie er denn nun allen möglichen Lastern ergeben ist, so stiehlt er auch sehr und hat dem Gelüst nicht widerstehen können, dir dein schönes, vollkommen ähnliches Spiegelbild auf recht hämische Weise zu entwenden». Такое состояние приводит также к страху и внутреннему расколу: «Um Gott, Giulietta," fiel Erasmus ein, „kann ich nur auf diese Weise dein werden, so will ich lieber sterben ".
Подведем итоги.
1. Волшебные сказки - это своего рода аккумулятор знания о категориальных концептах, являющихся основополагающими в процессе познания мира.
2. Изучение категориальных концептов как особого формата знаний позволяет сделать выводы об опыте, который может быть обобщен в процессе его концептуализации и категоризации с помощью языка.
3. Реляции (отношение противопоставления в волшебных сказках Гофмана), продуцирующие своего рода энергию, фокусирующуюся в смысле, характеризуются наличием двух планов содержания: а) они устанавливаются между элементами структуры (текст-дискурс психологической сказки Гофмана в нашем исследовании), определяют целое или ведут к организации целого, к его упорядочиванию; б) характеризуются определённой концептуальной зависимостью, под которой следует понимать их связь с управляющим элементом (концептом) (концепт LIEBE в анализируемом про-
изведении «Die Abenteuer der Silvesternacht»), так как смысловое содержание знака отношения формируется в связи с внутренней моделью мира, которая хранится в сознании человека.
4. Схематично модель текста-дискурса волшебной сказки может быть представлена в следующем виде: корпус текстов, представляемых в виде определенного тематического комплекса, объединенного вокруг мыслительно-тематического отношения
противопоставления, которое возникает между текстами корпуса (дискурса), и которое, вербализуясь и появляясь в языковом сознании индивидуума, становится лин-гвокреативной интенцией возникновения совокупности определенных смыслов.
5. Изучение психологического дискурса с представленной точки зрения способствует решению множества проблем, связанных с вопросами о смыслопорождении.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Алефиренко, Н.Ф. Современные проблемы науки о языке. - М.: Флинта; Наука, 2009.
- 416 с.
2. Алефиренко, Н.Ф. Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка.
- М.: Флинта; Наука, 2010. - 285 с.
3. Бурлак, С.А. Происхождение языка: новые материалы исследования. - М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2007. - 80 с.
4. Лосев, А.Ф. Миф. Число. Сущность. - М.: Мысль, 1994. - 919 с.
5. Лосев, А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. Серия: История лингво-философской мысли. - Изд.3-е. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 296 с.
6. Кубрякова, Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. - М: Языки славянской культуры, 2004.
- 560 c.
7. Кубрякова, Е.С., Демьянков, В.З. О ментальных репрезентациях // Проблемы представления (репрезентации) в языке. Типы и форматы знаний: сб. науч. трудов. / РАН. Ин-т языкознания Мин-во образ и науки РФ, ТГУ им. Г.Р. Державина. - М.: РАН. Ин-т языкознания Мин-во образ и науки РФ. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2007. - С. 13-28.
8. Скокова, Т.Н. Когнитивно-дискурсивные стратегии релятивности. - Белгород: Эпицентр, 2016. - 172 с.
9. Соловьёв, В.С. Смысл любви [Электронный ресурс]. - URL: http://dugward.ru/ library/so lovyev_vl/so lovyev_v_s_smys l_lubvi. html.
10. Уфимцева, А.А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики.
- М.: Либроком, 2010. - 242 с.
11. Фуко, М. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. - М.: Восток-Запад, 1999. - 205 с.
12. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность. - Л.: Наука, 1974. - 424 с.
13. Busse, D. Semantik. Paderborn: Wilhelm Fink GmbH, 2009. 144 S.
14. Hoffmann, E.T.A. «Die Abenteuer in der Silvesternacht» [Электронный ресурс]. - URL: https://royallib.com/read/Hoffmann_Ernst/Die_Abenteuer_der_Silvester_Nacht.html#0
15. Hoffmann, M. Diskurstypisierungen im kommunikativen Raum der literarischen Erzä h-lung // Klein J., Fix U. (Hg.). Textbeziehungen. Linquistische und literaturwissenschaftliche Beitr ä-ge zur Intertextualität. Tübingen, 1997. S. 303-326.
