CC BY
58Ирина Вавренюк
(Брест)
Отношение к евреям населения Западной Беларуси (1921-1939 гг.)
События польско-советской войны 1919-1920 гг. и подписание 18 марта 1921 г. Рижского мирного договора привели к значительным геополитическим изменениям в европейском регионе; кардинально изменили как этническую карту, так и характер межнациональных отношений на территории западнобелорусского региона, так как значительная часть этнической Белоруссии оказалась в границах Польского государства. Особенностями северо-восточной части Польского государства в 1921-1939 гг. являлось преобладание на этих территориях непольского населения, доминирование среди городского и местечкового полиэтнического населения евреев. Согласно официальным данным переписи населения Польского государства 1921 г. на территории Западной Беларуси (в границах современной Республики Беларусь) проживало 241,5 тысяч человек иудеев, 185,7 тысяч евреев, около 55 тысяч иудеев определили себя как поляки1. В Новогрудском воеводстве евреи составляли 6,8% (56,1 тыс.), в Полесском - 8,3% (75,1 тыс.), а в двух поветах Бело-стокского воеводства (Гродненском и Волковысском) - 13,5% (36 тыс.) от общего количества жителей2. Согласно переписи населения 1931 г. на территории Западной Беларуси (в границах современной Республики Беларусь) проживало 251,9 тыс. евреев (7,3% от общего количества), 283,3 тыс. иудеев (8,8% от общего количества жите-лей)3. В местечках Западной Беларуси еврейское население являлось значимой и зачастую доминирующей демографической группой: в Белостокском воеводстве евреи составляли 45%, Полесском - 40%,
Новогрудском - 34%, Виленском - 24% от всего населения4. Из 56 городов Западной Беларуси (в границах современной Республики Беларусь) в семи евреи составляли более 75%, в 19 - 60-75% от общего количества местных жителей5.
На отношение населения к евреям повлиял политический и социальный статус последних как национального меньшинства в Польском государстве. Все национальные меньшинства в Польше находились под защитой двусторонних международных договоров. Малый Версальский трактат от 28 июня 1919 г. касался защиты всех национальных меньшинств в польском обществе и утвердил односторонние обязательства Польши перед победившими странами-союзницами. 28 июня 1919 г. международными союзными державами: США, Британской империей, Францией, Италией и Японией, с одной стороны, и Польшей, с другой, - был заключен «Договор о польских меньшинствах» (Polish Minority Treaty). На основании этого договора все польские граждане признавались равными перед законом и должны были пользоваться в одинаковой мере гражданскими и политическими правами, независимо от их расы, языка или религии. Согласно ст. 8 договора национальные меньшинства должны были пользоваться всей полнотой прав, как и лица польского происхождения, не только de jure, но и de facto6.
Рижский договор между Польшей, Россией и Украиной от 18 марта 1921 г. и Женевская конвенция, подписанная на 15 лет между Польшей и Германией 15 мая 1922 г., определяли двусторонние польско-советские и польско-немецкие обязательства о взаимной защите прав национальных меньшинств этих государств. Согласно ст. 93 Версальского мирного договора Польша брала обязательства в отношении защиты прав национальных, языковых и религиозных меньшинств. Права и свободы национальных меньшинств декларировались и конституциями Польского государства 1921 и 1935 г.
В Польше 1921-1939 гг. реальное положение национальных меньшинств не соответствовало юридическому статусу. Вопрос принятия польского гражданства для евреев не решался, так как некоторые статьи законов допускали в этом отношении ограничения прав евреев, как живущих на новых территориях, так и вновь прибывших в страну. Еще в начале 1922 г. Министерство внутренних дел разделило всех евреев-эмигрантов на три категории:
1) те, кто переселился еще до войны. Им предоставлялись неограниченные права жительства в стране;
2) те, кто въехал в пределы Польши до 1 октября 1920 г. Им продлили право жительства на один год;
3) те, кто проживал по праву убежища, должны были немедленно оставить пределы страны.
В июне 1922 г. польский министр Скульский подписал приказ о высылке в Россию всех евреев-беженцев, прибывших в Польшу после заключения польско-советского перемирия. Приказ этот был издан тайно, так как в это время в Варшаве велись очередные переговоры между представителями польских еврейских организаций и правительством об улучшении прав евреев. Однако это не помешало властям принять решение, которое являлось частью обширного плана по депортации евреев-беженцев из Польши. В начале 1923 г. польское правительство объявляет свое решение о депортации людей, не имеющих польского гражданства. Правительство СССР должно было решить, как поступить с десятками тысяч людей, бывших своих граждан. Проблема эта была достаточно сложна, так как евреи в своей массе в 1920-1922 гг. выезжали из России нелегально. Большевистское правительство в 1920 г. рассматривало таких бе-
7
женцев как дезертиров и настаивало на их интернировании .
Национальный вопрос в Польше вызвал к жизни два способа его решения. Один, сформулированный Национальной Демократией, соответствовал формуле «Польша для поляков». Данная программа предусматривала, что в государстве роль единственного суверена будет исполнять польский народ. Другим народам отказывалось в праве на свободное развитие. При этом предусматривалось, что одни народы - белорусы, украинцы - будут полонизированы, а другие - немцы, евреи - покинут Польшу. Второй подход заключался в том, чтобы непольскому населению страны было гарантировано право свободного национального развития. Данный подход был одобрен различными политическими силами. После майского переворота 1926 г. правительство официально приняло эту доктрину. Однако фактически руководство страны действовало в этом направление весьма осторожно, провозгласив политику «малых шагов»8.
Польская политика по отношению к национальным меньшинствам, задуманная и осуществляемая в глобальных масштабах, имела, в основном, два направления:
1) политика «ближнего прицела» - прямого и непосредственного действия (для быстрого достижения цели и получения желаемых результатов);
2) политика «дальнего прицела», рассчитанная на более медленное действие и получение тех же результатов в более отдаленном будущем.
Политика «ближнего прицела» велась тремя путями:
1) административно-полицейское давление на определенные группы населения;
2) распространение в широком масштабе военных поселений -так называемое войсковое осадництво;
3) возрождение и реполонизация так называемой шляхты загро-довой, то есть дворян-однодворцев.
Политика «дальнего прицела» осуществлялась через подчинение правительству православной церкви, польской школы для воспита-
9
ния нового поколения меньшинств в польском национальном духе .
Правительство В. Грабского в 1925 г. сделало ставку на достижение соглашения с евреями, что было горячо поддержано депутатами Сейма. 7 июля 1925 г. было заключено еврейско-польское соглашение, согласно которому еврейские политики обязывались не предпринимать действий, направленных на нарушение целостности государства и его внутренней консолидации. Польские власти, в свою очередь, обязались отменить дискриминационные в отношении евреев законы10. Это соглашение национальной проблемы не решило.
В 1920-е гг. отношение к евреям на территории Западной Беларуси отличалось толерантностью, что нашло отражение в воспоминаниях местных жителей. Наибольшее количество воспоминаний о евреях связано со сферой их занятости, что было обусловлено спецификой развития экономики и занятостью евреев. Так, по данным переписи 1921 г. процентное участие евреев в торговле Польши составляло 62,6%11. В 1931 г. торговля и промышленность являлись источником дохода для 79% (2 453,8 тыс.) населения иудейского
вероисповедания Польши12. В городах восточных воеводств Польши в 1933 г. еврейские торговые предприятия составляли 76,3%, по всей территории государства - 52,5% (в городах - 58,5%)13. По данным 1933 г. в городах евреям принадлежало 4496 магазинов (80,3%), в местечках - 1441 магазина (84,6%) и сельских гминах - 844 магазина (54,6%)14. В некоторых городах западнобелорусского региона практически вся торговля была в руках евреев. Так, в городе Пинске Полесского воеводства по состоянию на 7 сентября 1930 г. 95% от всех торговцев15 были евреями (704 человека)16.
Образ еврея в сознании христиан зачастую отождествлялся именно с торговлей. Причем абсолютно все респонденты описывали привлекательность торговых точек евреев, употребляя следующие термины: «искусный торговец», «хитрый торговец», «шустрый»,
17
«умеющий уговорить», «заманивающий», «приманивающий» и т.д. В воспоминаниях многие признавали, что магазины христиан по сравнению с магазинами евреев, несмотря на государственную поддержку первых, были не конкурентоспособны. В 1921-1939 гг. «в центре городов магазины евреев манили своими витринами. Для большинства христиан они воспринимались как "царство Меркурия", мир торговли с их красочными витринами, изобилием товаров, привлекательными упаковками, улыбчивыми и услужливыми продавцами, как неотъемлемая часть жизни Польши, норма жизни»18. В предместьях городов магазины евреев выглядели зачастую непрезентабельно. По воспоминаниям жительницы района Киевка города Бреста Ядвиги Манысювны-Лёбман, «магазинчики евреев Корманов не имели витрин, ни красиво оформленного интерьера, но снабжали жителей Киевки всеми необходимыми товарами. Начиная продуктами и кончая вошедшими в поговорку шнурками для ботинок»19.
Не изучая теории маркетинга, евреи-торговцы умело ей пользовались. Еврейский маркетинг жители местечка Мир Новогрудского воеводства описывали так: «Они вежливые такие, с порога приглашают тебя в магазин. Зайди - пан зайди! Всех панами называли. Пойдешь в лавку к еврею, если нет денег, он тебе в кредит даст. В книжечку свою запишет, а если не отдашь, то все евреи будут знать. Добрые были люди! А сколько там товара было: и сироп, и шпроты, и колбаса, сыр. А белых семечек целые мешки стояли. Самым богатым евреем в местечке был Рабинович, владелец двух
магазинов. Его особенно уважали жители местечка за то, что он любую вещь мог достать: из Польши привозил жителям местечка по индивидуальному заказу швейные машины "Зингер", велосипеды "Аист", фотоаппараты, даже автомобиль помогал купить»20.
В сельской местности приезд еврея-торговца (а именно евреи занимались развозной торговлей) отождествлялся с праздником. Так, по воспоминаниям Марии Бровар, жительницы деревни Великорита современного Малоритского района, «когда приезжал старый Ёзеф-торгаш, дети с деревни сбегались хоть посмотреть на красивые этикетки товаров, вдохнуть запах конфет, сладости и чего-то такого, чем хотелось обладать. Ёзеф зачастую угощал детей какой-нибудь сладостью»21.
Еврей-торговец часто выступал в роли кредитодателя, что в целом воспринималось позитивно. Только в еврейских магазинах и лавках можно было купить товар в кредит. Проходило это, по воспоминаниям жителей, примерно следующим образом: «Корманы (владельцы магазина) охотно предоставляли кредит, если были уверены, что имеют дело с честными клиентами. Приобретенные ими товары Корманы записывали в малых тетрадях, т.н. книжечках, и в начале каждого месяца подсчитывали долги и открывали кредит на следующий месяц. Никогда никого не обманули»22.
Скученность в проживании и замкнутый образ жизни евреев в сочетании с непонятными и чуждыми для местных жителей нравами и обычаями вызывали интерес, удивление, иногда недоверие и неприязнь. Столетия совместной жизни евреев и белорусов приучили к взаимной терпимости. В субботу и еврейские праздники, как и в христианские праздники, жизнь в городах и местечках замирала. Шабаш (от слова «шабат» - суббота) - субботний отдых и праздник, предписываемый иудаизмом, начинался в пятницу от захода солнца и продолжался до захода солнца в субботу. В это время иудеям запрещалось выполнять всякую работу. Запрет что-либо делать можно было прервать только в случае угрозы жизни. В пятницу после захода солнца, если еврей не успел зажечь в доме свет, то просил гоя (нееврея) зажечь ему свечки. Часто за такую мелкую услугу платил. До захода солнца в еврейских домах стремились успеть наготовить на весь завтрашний день пищу. Запах варившейся
23
и пекшейся еды разносился по улицам города .
Местные жители уважали раввина не меньше православного священника. За всё время совместной жизни белорусов и евреев на белорусских землях эти два народа много переняли друг у друга: в языках, обычаях, в легендах, в строительстве, в повседневной жизни. Появились общие еврейско-белорусские народные мелодии, пословицы и поговорки. Например, в белорусском языке есть слова «хаурус», «хэура», «бахур», «адхащь» - «чисто еврейские
24
слова» .
Вместе с тем религия проводила четкую грань между двумя народами, их культурой и мировоззрением - межнациональные браки практически отсутствовали. Например, в статистических отчетах количество браков иудеев и иудеек практически всегда совпадает: в 1931 г. в Белостокском воеводстве 1350 иудеев и 1349 иудеек вступили в брак, в Виленском воеводстве - 778 и 779, в Новогрудском воеводстве - 496 и 497, в Полесском воеводстве - 806 и 806 соответ-ственно25. «Женились евреи между собой обычно после долгого знакомства. Семья молодой готовила богатое приданое, поэтому бедным еврейкам было тяжело накопить богатство и выйти замуж.
Когда женились бедные, другие евреи помогали им, собирая для
26
этого во время шабаша деньги в синагоге» .
Вот как описывает еврейскую свадьбу Зинаида Недельская: «На столе было много лакомств, орехов, пирожных. Гости выпивали по одной рюмке слабой водки. На танцах не только танцевали, но и пели. Это был весёлый народ. Молодых раввин венчал на дороге перед синагогой. Свадебная пара стояла на специальном коврике под балдахином. Фата закрывала голову невесты спереди. Когда молодые обменивались кольцами, раввин подавал им вино. Рюмки кидали далеко от себя, чтобы разбились»27.
Наибольший интерес у христиан вызывали религиозные праздники и обряды иудеев. «В год евреи отмечали несколько важных праздников - Пасху, Рош Гашанэ (Новый Год), Йом Кипур (Судный день), Суккот (Кучки). 10 дней, начинавшиеся с Рош Гашанэ, были наполнены торжественным настроением. Когда приходил День Прощения, все кто ссорился друг с другом в течение года, прощали друг друга. Кучки праздновались осенью, и праздник продолжался целую неделю. У кого была веранда возле дома, туда выносили стол с едой, а если нет, то делали кучки (шалаши) во дворе. В Судный день все
евреи шли в синагогу молиться. В ней горели толстые полуметровые свечи. Затем отправлялись на берег Волковыя, где отправляли ритуал сбрасывания своих грехов в бегущую воду.
Пурым - однодневный праздник за неделю перед Пасхой. Тогда христианская молодёжь ходила "калядовать", распевая перед домами, в которых жили евреи, польские песни. Евреи выносили деньги или булки.
Пасху старозаконные евреи праздновали восемь дней, но в середине праздника имелись рабочие дни. К этому празднику пеклась маца - очень тонкие мучные блины, постные и на яйцах.
На похоронах очень много плакали, а когда у покойников не было семьи, нанимали плакальщицу. Когда всходил месяц, покойника накрывали чёрным сукном и, высоко подняв на носилках, несли на кладбище. Обычно провожали покойника только самые близкие родственники. Тело лежало в специальном чёрном ящике - "кубельне", который хранился в сторожке на кладбище. Могилу обкладывали досками, и обкрученное в простынь тело опускали вниз, где оно оставалось в сидячем положении. На глаза клали монеты, а также бросали их в яму. В яме тело накрывали досками и тогда только засыпали землёй. На могилах ставились каменные глыбы - памятники, поставленные так, чтобы сторона памятника с надписью глядела прямо на юг. В то же время плоский обтесанный камень-памятник вкапывали в землю не вертикально, а так, чтобы он был немного наклонённым к небу. Кроме надписей, на каждом камне выбивалась сионистская шестиконечная звезда. На иных, кроме звезды, выбивались разные геометрические фигуры: квадраты, ромбы,
28
на других - наивные рисунки» .
В местечке Мир иудейские праздники привлекали внимание горожан, были особо важным событием для иешивы и движения мусар в целом. «На Симхат Тора горожане приходили в иешиву, чтобы посмотреть, как празднуют студенты. Студенты делали два больших концентрических круга, в центре которых находился ректор иешивы. Пребывая в радостном религиозном экстазе, студенты танцевали вокруг своих преподавателей, исполняя песню за песней во весь голос. Танцы прекращались только тогда, когда не оставалось никаких сил. Горожане, зачарованные таким впечатляющим зрелищем, могли наблюдать за ним часами»29.
Этническое своеобразие в большой степени сохранялось в обрядовой пище. Наиболее устойчивыми были ее знаковые функции, что объясняется глубокими историческими корнями и сильным влиянием религиозных предписаний. Так, например, к празднику Песах евреи готовили мацу, к Пуриму - «гоменташи» (треугольные коржики), к Хануке - «латкес» (картофельные оладьи). Своеобразие традиционной еврейской кулинарии наглядно проявлялось в выборе продуктов питания (предпочтительное отношение к блюдам, приготовленным из рыбы, свеклы, мясного и овощного фарша, лука, чеснока и перца) и технологии приготовления пищи (сильное вываривание и прожаривание мяса)30.
Этнокультурные особенности проявлялись и в одежде евреев. Согласно правилу шаатнеза запрещается смешение шерстяной и льняной тканей. Традиционные евреи отличались одеждой среди местного населения. Мужчины обычно носили туникообразную рубашку, длинный черный кафтан (лапсердак), маленький черный колпак (ермолку) и высокую кверху суживавшуюся шапку из черного бархата, отделанную мехом. Из верхней одежды распространен был узкий, длинный до пят черный хлопчатобумажный балахон. Он подпоясывался широким черным поясом. Необходимой частью мужского комплекта одежды был арбоконфис (жилет). К нему пришивали четыре плетеные косы (цицит) по восемь ниток, которые, согласно Торе, должны были оберегать от злых духов, болезни или изъяна. На ноги надевали белые или синие чулки и черные туфли. Мужчины отпускали бороду и длинные волосы на висках (пейсы). Женщины носили платки, которые завязывали спереди, а также шелковые или хлопчатобумажные платья в форме халата, без талии. Замужние женщины брили головы и носили парики.
Европеизированные евреи в восприятии жителей Западной Белоруссии практически не отделялись от остальной части населения. «В летнее время, в субботние погожие деньки, евреи целыми семьями уходили на природу, беря с собой еду и гамаки». По воспоминаниям Иосифа Петровича Пивоварчика, «евреи на речку Россь возле Ятвези в субботу приходили отдыхать на целый день. С города к речке по обочине дороги вела красивая аллея. Некоторые из них
в деревне заказывали у крестьян обед, но чтобы без мяса - яйца, молоко, сметану. Рассчитываясь, не скупились. Женщины заходили в Ятвезь в купальных костюмах, а тогда, для деревенских, это выглядело непривычно и стыдно. Старые женщины ругались с ними». Большой популярностью у еврейского населения пользовался отдых в сосновом бору за улицей Мицкевича. По воспоминаниям Георгия Балейко, «в летний сезон на Шоссейную улицу в Волковыск приезжали евреи из других мест и целыми семьями снимали квартиры. Все жители старались сдать комнаты и хорошо заработать на аренде. "Хопэ!", "Воздух!" - восхищались здоровым воздухом евреи в сосновом бору. Отряды молодых еврейских юношей и девушек по субботам шли из города по улице в лес. В коричневых блузках, со знамёнами и оркестром. Вожак командовал: "Ахат! Ахат! Штаим! Шолой! Арба!", "Раз! Раз! Два! Три! Четыре!" - сворачивали в лес,
31
где веселились и отдыхали» .
Отношения между славянами и евреями имели давнюю, часто непростую историю. Если в белорусском языке для обозначения евреев есть три слова - яyрэi, габрэi, жыды, то в польском языке употребляется слово ¿у<1. Слово «жид» часто несло в себе отрицательные коннотации, иногда использовалось как нейтральное. Более того, некоторые поляки говорили о «поляках еврейского происхождения». Однако часто, особенно в народной среде, слышались оскорбительные обращения или прозвища: «еврейчик» или «жидюга». Поляков из простонародья нервировал внешний вид традиционных евреев, удивляли одежда и прически. Евреев критиковали за изолированность от остальных граждан, за то, что они говорили на идише. Одновременно смеялись над тем, что они примитивны, так как многие из них плохо говорили по-польски. Евреев подозревали в лицемерии. Многие христиане считали, что данное явление коренится в Талмуде, который говорит о различном отношении к представителям иудаизма и «неверным». Шокировали также некоторые элементы еврейской обрядности.
Традиционализм, замкнутость и нежелание менять устоявшийся жизненный уклад значительной частью еврейского населения автоматически создавали сложности в межнациональном общении и формировали почву для возникновения негативных стереотипов.
В свою очередь огромное влияние так называемого народного католицизма (с характерной для него упрощенной картиной мира) на большую часть польского общества еще сильнее обостряли проти-
32
воречия .
Отражением политики государства по отношению к евреям стала образовательная политика, которая, как лакмусовая бумага, показывала отношение общества к евреям. Так, например, 21 ноября 1929 г. неизвестные подожгли еврейскую школу и библиотеку «Тарбут», дом еврейского товарищества «Талмуд-Тора», иудейский молитвенный дом в Бресте-над-Бугом. В результате пожара все имущество было уничтожено. Но вплоть до 1935 г. антисемитские настроения в культурной жизни, как правило, носили умеренный
33
характер .
На территории Западной Беларуси доходило и до случаев открытого проявления антисемитизма: антиеврейские погромы начались с момента оккупации ее польскими войсками в августе 1919 г. и продолжались с перерывами около двух лет. Волна погромов прокатилась по всем уездам и деревням, крупным и мелким городам. Этот период охватывает погромы, учиненные поляками во время оккупации с августа 1919 г. до июля 1920 г. (включая погромы во время отступления в июле 1920 г.); погромы во время наступления Балахо-вича-Савинкова в конце 1920 г; погромы, учиненные различными бандами (внутренними и зарубежными) в 1921 г.34.
Для антисемитизма в Польском государстве в 1921-1939 гг. можно выделить несколько периодов.
1. Период военного и послевоенного времени, который характеризуется открытыми грабежами, поджогами, физическим насилием как со стороны местного населения, так и военных и бандитских формирований. Грабившие видели в евреях в первую очередь источник материальной наживы. Например, в 1918-1921 гг. на территории Белоруссии было учинено 225 погромов, в том числе петлюровцами - 5, польскими войсками - 18, отрядами С.Н. Булак-Балаховича -47, другими бандами - 155. В местечке Копаткевичи отряды Булак-Балаховича 9 июля 1921 г. убили около 120 евреев, в местечке Ков-чицы 16 июля того же года - 84 человека, в местечке Большие Горо-дятичи 23 ноября - 72 человека. В результате, по неполным данным,
погибло 1 110 человек, изнасиловано 1 200 девушек и женщин. Осталось более 1 000 сирот. Что касается методов физической пытки, то следует отметить, во-первых, применявшееся чаще всего прижигание огнем наиболее нежных органов, затем идет примерное повешение с многократным извлечением из петли, далее - медленное удушение веревкой, отрезание отдельных членов и органов: носа, ушей, языка, конечностей и половых органов, выкалывание глаз, выдергивание волос из бороды, жестокая порка и избиение нагайками до полусмерти. Последние три вида пытки особенно широко применялись в Белоруссии поляками. За зиму 1920-1921 гг. бандиты произвели в Белоруссии 40 еврейских погромов, в марте 1921 г. - 18, в апреле - 18, в мае - 53. Особым зверством по отношению к евреям отличался отряд численностью до 400 человек под командованием Павловского35. Евреи Белоруссии стали жертвами погромов со стороны польских войск, банд С.Н. Булак-Балаховича, частей, находившихся под идейным руководством Б. Савинкова, просто банд грабителей («зелёных»)36. По неполным данным, погромы затронули 177 местечек и сёл Белоруссии. В них пострадало 7 096 еврейских семей37. О С.Н. Булак-Балаховиче, который творил свои бесчинства на белорусских территориях, один из польских офицеров писал: «Это человек без идеологии, бандит и убийца и такие же у него товарищи-подчинённые...»38 Вследствие этого - массовое бегство евреев из оккупированных поляками районов в восточном направлении. Этот период можно условно назвать антисемитизмом на фоне военного времени.
2. Период с 1922 до 1926 г., который характеризуется неопределенным отношением к евреям со стороны польской власти.
3. Период с 1926 по 1935 г. - время относительной стабильности, характеризовался неодобрительным отношением к антисемитизму в любых проявлениях.
4. Период с 1935 г. (после смерти Ю. Пилсудского) характеризовался усилением в правительственном лагере националистических идей и открытым антисемитизмом на государственном уровне. Именно в этот период волна погромов просто захлестнула страну.
До середины 1930-х гг. антисемитизм имел в государстве две формы: скрытую - притеснение еврейского населения на государст-
венном уровне (скрытый государственный антисемитизм); враждебную - проявления враждебных отношений к евреям на бытовом уровне. Во второй половине 1930-х гг. форму антисемитизма можно определить как радикальную (погромы).
Начиная с середины 30-х гг. ХХ в. на фоне глобальных изменений в Европе наблюдается корректировка отношения правящей элиты Польши к еврейским гражданам. Начало мирового экономического кризиса вызвало усиление пропаганды антисемитизма в государстве, которое погрузилось в глубокий кризис. Национал-демократы хотели направить польское общество через антисемитские выступления к борьбе за власть.
В 1934 г. Польша вышла из договора 1919 г., и еврейское население Польши, в том числе и Западной Беларуси, испытало на себе целый ряд дискриминационных ограничений. Прежде всего это касалось ущемления прав евреев при приеме в средние и высшие учебные заведения, а также при поступлении на государственную службу. Более того, польские власти проводили, по сути, целена-
39
правленную политику «выдавливания евреев» .
После 1935 г., когда в результате изменения конституции и избирательного закона Сейм стал полностью зависеть от правящей верхушки, антисемитские взгляды стали играть большую роль. Правительство «санации» стало в своей национальной программе приближаться к эндекам, особенно по вопросу об отношении к еврейскому населению. Польский правительственный блок воспринял ряд программных установок национал- демократического лагеря, что выразилось в издании законодательных актов, направленных на ограничение экономических и гражданских свобод евреев.
Обострение польско-еврейских отношений во второй половине 1930-х гг. вылилось в еврейские погромы, введение numerus clauses, многочисленные акции бойкота еврейской торговли и т.п. В программах большинства польских партий предпочтительным решением еврейского вопроса провозглашалась скорейшая еврейская эмиграция. Эта идея проникла в массовое сознание поляков и часто манифестировалась как панацея от всех бед40.
По стране прокатилась волна антиеврейских погромов: 1935 г. -Гродно, ноябрь 1935 г. - Одживоль, март 1936 г. - Пшытык, июнь
1936 г. - Минск-Мазовецкий, Львов, Петриков, Плоцк, Сероцк, Мысленице, июль 1936 г. - Высоко-Мазовецк, май 1937 г. - Брест-над-Бугом, июнь 1937 г. - Ченстохов, Каминск, Мстов, Жарки, Ра-домск, Конецполь, Пшндбож, Дзялошин, август 1937 г. - Одживоль, Опочно, Новый город (Място)41. Инициаторами и активными участниками прокатившихся по всей стране еврейских погромов зачастую были активисты Национальной Демократии. В польских периодических изданиях помещались лозунги, призывающие к экономическому бойкоту евреев. Так, например, в 1935-1938 гг. в Мире действовала польская профашистская антисемитская организация «Млода Польска», которая писала лозунги «Не купи у жида!»42 К акциям антисемитизма имели отношение и некоторые представители католического клира. Осуждая погромы, призывая христиан к любви к ближнему, католические ксендзы предлагали программу антисемитизма, где призывали воздержаться от экономических отношений
43
с ними .
Ареной антисемитской борьбы в 1930-е гг. в Западной Беларуси стал Виленский университет. Первые антисемитские наступления начались на медицинском факультете. Причиной конфликта стал отказ еврейского кагала (общины) допускать вскрытие трупов евреев в прозекторских. В ответ эндеки выдвинули лозунг «Для евреев -еврейские трупы!» С 1931 г. столкновения между польскими националистами и евреями стали обычным проявлением в Виленском университете. В ноябре 1931 г. в таком столкновении погиб студент -теолог Вацлавский, ставший «героем борьбы за дело» среди польских националистов. Осенью 1933 г. в Вильно и Варшаве была начата акция по установлению «гетто лавкового» (выделения отдельных последних парт для евреев). В 1935 г. эта компания достигла своего апогея. С 1937 г. в Вильно проводились так называемые дни без евреев, которые с осени 1938 г. превратились в «недели без евреев». Результатом всех этих антисемитских выступлений было то, что единственной национальной группой польского государства, численность представителей которой сократилась в вузах в предвоенное десятилетие, были евреи - с 8982 в 1931 г. до 4790 в 1937 г.44
Необходимо отметить, что антисемитские погромы прошли в городах и местечках, где среди населения доминировали евреи
и поляки. В сельской местности, где преобладали белорусы, погромов зарегистрировано не было. Это можно объяснить не только малой представленностью евреев в сельской местности (например, в деревнях Полесского воеводства жило около 4% евреев45, а среди населения Польши, занимавшегося сельским хозяйством, в 1931 г. евреи составляли всего 0,6%46, в Западной Беларуси - 4% евреев47), но и толерантностью белорусов. В истории этноконфессиональных отношений отсутствуют случаи сознательного противостояния по религиозным причинам в среде белорусского крестьянства. Антисемитизм подогревался и имел польские корни, а не белорусские. Погромы прошли в городах и местечках Западной Беларуси, которые представляли собой бинарное пространство поляков и евреев.
Отношение населения к евреям на территории Западной Беларуси в 1921-1939 гг. колебалось от толерантности до антисемитизма; формировалось под воздействием нескольких факторов: военных действий в регионе, государственной политики, экономического кризиса и др. В целом межнациональные отношения отличались высокой динамикой и нестабильностью, а также значительной степенью зависимости от общественно-политической и экономической ситуации. В действительности реальная практика государственной национальной и конфессиональной политики Польши находилась в противоречии с декларируемыми международными, конституционно-правовыми гарантиями. Причины нестабильности и конфликтности взаимоотношений народов были во многом обусловлены национальной политикой Польского государства.
Примечания
1 См.: Эберхардт П. Дэмаграфiчная спуацыя на Беларус 1898-1989. Мшск, 1997. С. 91. Термин «Западная Беларусь» употребляется по отношению к белорусским землям, находившимся в составе Польского государства в 1921-1939 гг. по условиям Рижского мирного договора от 18 марта 1921 г.
2 Там же. С. 86-87.
3 Там же. С. 113-121.
4 См.: Войтещик А.С. Местечки Западной Беларуси (1921-1939 гг.): социально-экономическое и культурное развитие. Дис. ... канд. ист. наук. Гродно, 2013. С. 144.
5 См.: Эберхардт П. Дэмаграфiчная атуацыя на Беларусь С. 97-102.
6 См.: Еврейский мир. Ежегодник на 1939 г. Иерусалим; М.; Минск, 2002. С. 233-234.
7 См.: Герасимова И. Депортация евреев из Польши в 1923 году // Евреи Беларуси. Минск, 1999. Вып. 3-4. С. 49-54.
8 См.: Струнец С.В. Еврейский вопрос в национальной политике II Речи Посполитой // Моладзь Берасцейшыны: Зб. студ. навук. прац. Брэст, 2006. С. 134-144.
9 См.: Монтвилов М. Русская гимназия в Бресте-над-Бугом (1919-1939 гг.). Ним; Брест; Минск, 1996. С. 48-52.
10 См.: Пашкевич А. Взаимоотношения представительств евреев и славянских национальных меньшинств в парламенте межвоенной Польши в 19221927 гг. // Материалы Двенадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. В 2-х ч. Ч. 2. М., 2005. С. 144.
11 См.: Sprawy narodowosciowe. 1929. № 1. S. 184.
12 См.: Sciper D. Dzieje handlu Zydowskiego na ziemiach Polskich. Warszawa, 1937. S. 608.
13 См.: Еврейский мир. Париж, 1939. С. 380.
14 См.: Sciper D. Dzieje handlu Zydowskiego na ziemiach Polskich. S. 629.
15 См.: Klugman A. Zyd - co to znaczy? Warszawa, 2003. S. 96.
16 См.: Псторыя Шнска. Ад старажытнасщ да сучаснасщ: да 915-й гадавшы з першага леташснага упамшання / А.М. Лпвш [i шш.]. Мшск; 2012. С. 430431.
17 База данных (архив) НИР «Историческая память о 20-30-х годах ХХ века в устной истории (на примере западных областей Беларуси)» (№ Г13-109) № г/р 20131474 (http://brsu.by/div/kafedra-vseobshczei-istorii).
18 Bujnowski T. Pochodze z Brzescia nad Bugiem // Dziennik Polski (Londyn). 1988. 23 wrzesnia. S. 3.
19 Ващуковна-КаменецкаяД. Брест - город незабываемый. Брест, 2000. С. 154-155.
20 Вотейщик А. Роль евреев в экономическом развитии местечек Западной Беларуси в 1921-1939 гг. // Тирош. Труды по иудаике. М., 2011. Вып. 11. С. 155-156.
21 База данных (архив) НИР «Историческая память о 20-30-х годах ХХ века в устной истории (на примере западных областей Беларуси)» (№ Г13-109) № г/р 20131474 (http://brsu.by/div/kafedra-vseobshczei-istorii).
22 Ващуковна-Каменецкая Д. Брест - город незабываемый. С. 155.
23 См.: Быховцев Н. Евреи в межвоенный период // Вауукавышчына. Краяз-научы часошс. 2009. № 4 (14) С. 7-8.
24 Бядуля З. Жыды на Беларусь Бытавыя штрыхг Менск, 1918. С. 11.
25 См.: МalZenstwа, urudzenia i zgony 1931, 1932. Warszawa, 1939. S. 2-3.
26 Быховцев Н. Евреи в межвоенный период. С. 9.
27 Там же.
28 Там же. С. 7-8.
29 Вытрымю з люта рабша доктара Тэадора Льююа «Аб умовах жыцця у Mipы (1935-1939)» // Раманава I., Махоуская I. Mip: Нсторыя мястэчка, што расказал1 яго жыхары. Вiльня, 2009. С. 189.
30 См.: Бацяев В. Рассяленне i этнакультурныя асаблiвасцi яурэяу на Бела-pусi // Актуальныя праблемы нацыянальна-культурнага pазвiцця нацыянальных меншастей Белаpусi. MiHCK, 1996. С. 31-32.
31 См.: Быховцев Н. Евреи в межвоенный период. С. 9-12.
32 См.: Струнец С.В. Еврейский вопрос в национальной политике II Речи Посполитой. С. 135-136.
33 См.: Вавренюк И.И. Антисемитизм как проблема развития еврейского населения Полесского воеводства (1921-1939 гг.) // Працэсы урбашзацьп у Беларуси Х1Х - пачатак ХХ1 ст.: зб. навук. арт. / Рэдкал. Я.А. Роуба, 1.П. Крэнь, 1.В. Сорюна (адк. рэдактары) [i шш.]. Гродна, 2010. С. 63-73.
34 См.: Материалы об антиеврейских погромах. Серия 1. Погромы в Белоруссии. Погромы, учинённые белополяками (Официальные документы, обследования и свидетельские показания) / Вступ. ст. З. Миндлина. М., 1922. С. 3.
35 См.: Иоффе Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси. Краткий научно-популярный очерк. Мшск, 1996. С. 80-81.
36 См.: Еленская И. Рассказы жертв погромов: характеристика материалов о еврейских погромах в Белоруссии (1918-1922) // Материалы Двенадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. В 2-х ч. Ч. 2. М., 2005.С. 326.
37 См.: Иоффе Э.Г. Страницы истории евреев Беларуси. С. 77.
38 Михутина И.В. Польско-советская война 1919-1920 гг. М., 1994. С. 159.
39 См.: Документы по истории и культуре евреев в архивах Беларуси. Путеводитель. М., 2003. С. 32.
40 См.: Розенблат Е., Струнец С. Погромная волна. Польско-еврейские отношения на Белосточчине накануне и в первые недели Великой Отечественной войны // Проблемы еврейской истории. В 2-ч. Ч. II. Материалы научных конференций Центра «Сефер» по иудаике. М., 2009. С. 96-97.
41 См.: Струнец С.В. Еврейский вопрос в национальной политике II Речи Посполитой. С. 140.
42 См.: Раманава I., Махоуская I. Mip: гюторыя мястэчка, што pасказалi яго жыхары. С. 39.
43 См.: Суворов А. К истории антисемитских выступлений во 2-й Речи Посполитой // Моладзь Берасцейшчыны: Зб. студ. навук. прац. Брест, 1995. С. 3-4.
44 Кривуть В.И. Молодёжные организации на территории Западной Беларуси (1929-1939 гг.). Минск, 2008. С. 22-24.
45 Протосовицкий М.И. Плотница. Страницы истории. Брест, 2014. С. 17-19.
46 Вежбенец В. Участие евреев в сельском хозяйстве межвоенной Польши (1918-1939) // Материалы Двенадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. Ч. 2. М., 2005. С. 150.
47 Пашковым Е.И. Деятельность международных еврейских общественных организаций в восточных регионах II Речи Посполитой в 1921-1939 гг. // -wspolne БгЫсе г dziejow 1и^оБа zydowskiej Еигору ЗгоЛс^-,№8сЬоаше.]. Bialystok, 2003. Б. 55.
