CC BY
202
ОТКАЗ ОТ ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРОВ ДОЛЖНИКА
© Нестеренко А. О., 2007
А. О. НеСТеренКО - аспирант УрГЮА
Целью установления такого правового средства как отказ от исполнения договоров должника, предусмотренного ст. 102 и абз. 4 п. 3 ст. 129 Федерального закона от 27.10.02 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), является защита интересов как должника, так и его кредиторов в целом. Кроме того, в зависимости от направленности процедуры банкротства, отказ от исполнения договоров должника служит мерой восстановления платежеспособности должника (ст. 109 оставляет открытым перечень таких мер) либо мерой обеспечения оптимального соотношения конкурсной массы с объемом требований кредиторов1. Это правое средство по своей правовой природе является односторонним отказом от исполнения договора (п. 3 ст. 450 ГК РФ), особенность которого состоит в том, что он не связан с его нарушением, а определен наличием особых обстоятельств в условиях несостоятельности и банкротства. В литературе встречается иная, на мой взгляд, неверная точка зрения, в соответствии с которой отказ от исполнения — в широком смысле одна из форм опровержения действий должника2. Не отрицая единства цели, преследуемой этими юридическими феноменами, представляется, что между последними имеются четыре коренных различия: 1) обстоятельства, служащие основанием отказа от исполнения договора должника, появляются уже после заключения договора, и только с момента его расторжения обязательства сторон прекращаются на будущее время, а при опровержении действий должника эти обстоятельства имели место уже в момент заключения договора и обязательства сторон прекращаются с момента заключения договора; 2) отказ заявляется в отношении еще неисполненных договоров, а опровержение действий должника имеет место после их совершения3; 3) основанием опровержения действий должника является их противоправность, в отличие от оснований отказа от исполнения договоров должника и, соответственно, 4) последствием опровержения действий должника выступает либо возврат кредитором всего полученного по сделке и получение им собственного исполнения в конкурсном порядке на началах очередности и соразмерности (при форме опровержения действий должника по исполнению обязанностей в обязательстве) либо двусторонняя реституция (в случае с опровержением действий должника в форме признания недействительными совершенных им сде-лок)4, а последствием отказа от исполнения договоров должника является возмещение убытков соответствующему кредитору.
Дискуссионным в науке является вопрос о возможности заявления частичного отказа от исполнения договоров должника. Прежде всего, нужно отграничивать частичное исполнение от других внешне схожих, но по существу отличных явлений, таких как исполнение только части отдельных обязанностей в обязательстве и исполнение обязательства с нарушением условия о качестве, комплектности товара5. Поэтому рассуждения некоторых авторов, например, о том, что нельзя отказаться от исполнения обязанности уплатить цену и при этом требовать поставки товаров, не относятся к исследуемому вопросу6. Большинство специалистов7 и в настоящее время соглашаются с мнением А. А. Дубинчина, высказанным им в период действия Федерального закона от 08.01.98 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве 1998 г.) о том, что закон не дает ответа на вопрос, возможен ли частичный отказ от договора, однако «препятствий для того, что-
бы внешний управляющий заявил отказ от исполнения договора должника только в части, не имеется, тем более что это допускается гражданским законодательством (ст. 310, п. 3 ст. 450 ГК РФ)»8. Законодательство о банкротстве того времени действительно не содержало прямого ответа на этот вопрос. Однако косвенный вывод о том, что отказ от исполнения договора должника по специальным основаниям, установленным Законом о банкротстве 1998 г., влечет его расторжение, а не изменение, можно было сделать из п. 4 ст. 77. Сейчас п. 3 ст. 102 Закона о банкротстве позволяет однозначно утверждать, что отказ от исполнения договора должника влечет только его расторжение, а, следовательно, частичный отказ от исполнения договора на основании указанной нормы невозможен.
Е. А. Костина, разделяя это буквальное толкование, считает, что во многих случаях для должника может быть выгоден частичный отказ от исполнения договора и в доказательство своей позиции приводит случай, когда внешний управляющий по договору поставки разнородного товара отказался от оплаты части того имущества, на которое была завышена цена. Она пишет: «Таким образом, на данном этапе было бы целесообразнее применить расширительное толкование закона, допустив частичный отказ от исполнения договора, а в дальнейшем внести соответствующие дополнения в ст. 102 Закона 2002 г.: «договор считается расторгнутым или измененным с даты...»9. Изложенное вызывает возражения. Во-первых, не внося изменений в закон, расширительное толкование невозможно, т. к. противоречит буквальному. Во-вторых, частичный отказ означает изменение договора в одностороннем порядке и дает право арбитражному управляющему требовать от контрагента исполнения договора уже на новых условиях. Это в определенных случаях может быть невыгодно контрагенту должника. В конце концов, такое положение, притом, что со стороны кредитора не было нарушения договорных обязательств, противоречит принципу свободы договора и потому представляется недопустимым. Поэтому для достижения своих интересов арбитражный управляющий должен добиваться изменения договоров (под страхом реализации права на отказ) на основе соглашений с контрагентами10. Однако эти рассуждения неприменимы к ситуации с делимым испол-
нением, часть которого уже предоставлена контрагентом должнику и принята последним в качестве надлежащего. В этом случае отказ в части неисполненного допустим.
Борьба мнений до сих пор продолжается по вопросу о том, возможен ли отказ в отношении одностороннеобязывающих договоров и договоров, полностью исполненных одной из сторон. Еще Г. Ф. Шершеневич писал, что «относительно договоров односторонних следует сказать, что открытие конкурсного процесса не изменяет общих гражданских последствий их совершения „.когда двусторонний договор был исполнен одной из сторон, отношение представляется таким же, как и при одностороннем обяза-тельстве»11. Некоторые авторы не разделяют эти тезисы. Так, Б. С. Бруско и М. В. Телюкина считают соответствующим буквальному толкованию и духу Закона о банкротстве отказ управляющего от договора, исполненного полностью контраген-том12. К этому мнению присоединяется О. В. Пустошкин, который пишет, что «сделки не должны быть исполнены обеими сторонами, т. е. должны быть не исполнены полностью или частично одной стороной (курсив автора. — А. Н.) или обеими»13. Представляется, что такое понимание не только противоречит существу и традициям исследуемого института, но и буквальному толкованию закона. Особенно хорошо это подмечено А. А. Дубинчиным: «использование слова «сторона» во множественном числе («стороны») дают основание утверждать, что предметом отказа от исполнения со стороны внешнего управляющего не могут быть договоры, хотя и взаимные, но исполненные контрагентами должника полностью (исполненные односторонне)»14. Совершенно некорректным является постановка вопроса об отказе по правилам ст. 102 Закона о банкротстве от исполнения договора, полностью исполненного должником, но не исполненного контрагентом, и положительном ответе на данный вопрос15.
Таким образом, можно утверждать, что лицо, только лишь обязанное по договору, не вправе отказаться от его исполнения. Однако вызывает некоторое недоумение то положение новейшего российского законодательства, которое допускает возможность отказа не только от договоров, но и иных, односторонних сделок должника. Если уж отказ от исполнения невозможен в отношении одностороннеобязывающих договоров
и договоров взаимных, но исполненных одной из сторон, то он тем более недопустим по отношению к односторонним сделкам. Согласно общепринятой терминологии договоры «заключаются» и «исполняются», а сделки только «совершаются». Поэтому отказаться от исполнения сделки нельзя. Тем не менее, возможность отказа от исполнения сделок у многих исследователей не вызывает сомнений, и более того, некоторые считают, что в п. 5 ст. 102 Закона о банкротстве слово «договор» следует заменить на слово «сделки» дабы неточность формулировки не приводила к нарушению прав контрагентов должника16. Дополнительно отметим лишь, что наличие контрагента в односторонней сделке невозможно по определению.
В качестве оснований для заявления отказа от исполнения договоров должника п. 2 ст. 102 Закона о банкротстве называет препятствование восстановлению платежеспособности должника или если исполнение должником таких сделок повлечет за собой убытки для должника по сравнению с аналогичными сделками, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах. Ранее в качестве отдельного такого основания абз. 3 п. 2 ст. 77 Закона о банкротстве 1998 г. была предусмотрена долгосрочность договора (заключен на срок более одного года либо рассчитан на получение положительных результатов для должника лишь в долгосрочной перспективе). Как правильно отметил Конституционный Суд РФ в своем постановлении 06.06.00 № 9-П «По делу о проверке конституционности абзаца третьего п. 2 ст. 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Тверская прядильная фабрика», сам факт заключения договора на срок более одного года — независимо от того, является ли на самом деле таким препятствием тот или иной конкретный долгосрочный договор, отнесен законодателем к обстоятельствам, препятствующим восстановлению платежеспособности должника. Между тем, если договор рассчитан на получение положительных результатов для должника лишь в долгосрочной перспективе, а именно за пределами срока внешнего управления, то такое обстоятельство само по себе препятствует восстановлению платежеспособности, т. к. такие договоры требуют от должника значительных инвестиций.
В обычных условиях гражданского оборота отказ от исполнения договора ввиду его убыточности или несоответствия новой стратегии ведения бизнеса противоречил бы рисковому характеру предпринимательской деятельности. Однако при несостоятельности (банкротстве) отказ по указанным основаниям допустим, во-первых, в целях защиты интересов как должника, так и кредиторов в ущерб интересам конкретного лица, а, во-вторых, судебная практика свидетельствует о том, что довольно часто должник в преддверии несостоятельности заключает договоры по заведомо заниженным ценам.
Представляется, что обстоятельства, с которыми связывается отказ от исполнения договоров должника, должны закономерно наступить в случае исполнения этих договоров, поэтому арбитражный управляющий при принятии соответствующего решения вправе оперировать только конкретными обстоятельствами, но не руководствоваться предположениями. В противном случае нарушение прав контрагента должника неминуемо. Это утверждение относится к обоим основаниям отказа от исполнения договоров должника. По верному замечанию
В. А. Химичева, «исполнение договора должно идти в разрез не с целью внешнего управления как таковой, а со средствами, которыми она (цель) достигается», т. е. конкретными мерами восстановления платежеспособности, предусмотренными планом внешнего управления17. А. С. Гутникова разъясняет, что, заявляя отказ от исполнения договора должника ввиду его убыточности, конкурсный управляющий должен руководствоваться следующим: «если сумма, на которую уменьшится имущества должника вследствие исполнения обязательства превышает сумму убытков, которые придется возмещать при одностороннем отказе от его исполнения, то выгоднее воспользоваться имеющимся правом и от исполнения отказаться, и, наоборот»18. В условиях конкурсного производства, когда весьма вероятно, что требование о возмещении убытков, причиненных отказом от исполнения договора, будет удовлетворено частично ввиду недостаточности имущества должника, такое положение приемлемо. Однако во внешнем управлении, итогом которого должно быть удовлетворение требований кредиторов в полном объеме, нельзя допускать, чтобы отказ от исполнения договора ввиду его убыточности осложнил фи-
нансовое состояние должника и привел к открытию конкурсного производства. Это может произойти в том случае, если имущество, являвшееся предметом расторгнутого договора, не будет передано по вновь заключенному договору по разумной цене и (или) это имущество, истребованное у кре-дитора-арендатора, имеет неотделимые улучшения, стоимость которых требует возместить последний19.
В период конкурсного производства отказ возможен исключительно ввиду убыточности исполнения договора, т. к. цель восстановления платежеспособности более не ставится. В литературе существует мнение, что в конкурсном производстве отказ от исполнения договоров связан с невозможностью продолжения должником производственной деятельности. Так, Б. С. Бруско считает нецелесообразным исполнение договоров, связанных с профильной деятельностью должника (поставка продукции, которая еще не изготовлена должником; выполнение строительно-подрядных работ и др.)20. Другие авторы полагают, что в этот период отказ от исполнения договоров можно заявить и без учета условий, предусмотренных п. 2 ст. 102 Закона о банкротстве, так как это завершающая процедура, ведущая к ликвидации должника — юридического лица21. Однако оба мнения противоречат буквальному толкованию абз. 4 п. 3 ст. 129 этого же закона, а также складывающейся судебной практике22. Отказ от исполнения договора, заявленный без учета установленных законом оснований, есть злоупотребление правом. В таком случае суд при обращении арбитражного управляющего с иском к контрагенту по договору об истребовании из чужого незаконного владения, отказывает первому в защите права23. Кроме того, исполнение договоров, связанных с профильной (обычной хозяйственной) деятельностью должника, отвечает задаче максимально полного удовлетворения требований кредиторов, так как прекращение функционирования бизнеса даже на непродолжительное время способно отрицательно повлиять на величину выручки от его продажи24.
В то же время, в рамках такого буквального толкования достаточно проблемной видится ситуация, когда должник в период конкурсного производства является арендатором или нанимателем по договору, который убыточным по сравнению с аналогич-
ными договорами не является, однако пользование предметом которого ничего, кроме расхода, не представляет. Для разрешения этого затруднения нашему законодателю следовало бы перенять опыт Положения о несостоятельности Германии (Закон о регулировании порядка производства по делам о несостоятельности) от 05.10.94, параграф 109 которого наделяет конкурсного управляющего правом расторгнуть указанный договор независимо от согласованного срока его действия25. Также далеко не лишним представляется установление в Законе о банкротстве специальных правил, предусмотренных в праве Германии, касающихся отказа от исполнения договоров поставки товаров, имеющих биржевую цену, и купли-продажи ценных бумаг26. Полагаю, что включение в закон нормы, которая бы «предусматривала общее основание для отказа от исполнения договора должника в конкурсном производстве в ее прямой связи с целью этой процедуры банкротства»27, создает излишне широкий простор для заявления отказа и не отвечает принципам соразмерности и справедливости, приводит к злоупотреблению правом и нарушению интересов кредиторов.
Специалисты обращают внимание на то, что закон не предусматривает обжалования отказа от исполнения договора должника в рамках дела о его банкротстве. Выходом из ситуации М. В. Телюкина считает заявление кредиторами ходатайства об отстранении арбитражного управляющего и о возмещении убытков, что, впрочем, не повлечет недействительности уже состоявшегося отказа от исполнения договора28. Показательным является дело, в котором суд заключил, что Законом о банкротстве 1998 г. не предусмотрено обжалование действий арбитражного управляющего, выразившихся в отказе от исполнения договора должника, однако контрагент должника не лишен возможности обратиться за защитой своего нарушенного права в порядке ст. 12 ГК РФ путем обращения в арбитражный суд с исковым заявлением29. В условиях действующего Закона о банкротстве эти выводы сохраняют силу, что подтверждается обширной судебно-арбитражной практикой: предъявляются иски о признании неправомерным уведомления об отказе от исполнения договора, о восстановлении нарушенного права, о понуждении к исполнению договора, о признании права собственности и
др.30 Данное положение обусловлено тем, что контрагенты по договорам, по которым заявляется отказ от исполнения, являются кредиторами по текущим платежам, требования которых рассматриваются в обычном порядке. Тем не менее, представляется рациональным рассматривать требования о признании отказа от исполнения договоров недействительным в рамках дела о банкротстве по следующим причинам. Во-первых, для искового производства характерно возложение на истца бремени доказывания неправомерности поведения ответчика, в то время как согласно подтвержденному судебной практикой положению бремя доказывания возможности и законности отказа от исполнения договоров должника лежит на арбитражном управляющем. Во-вторых, в предмет доказывания входят такие обстоятельства, как препятствование восстановлению платежеспособности должника исполнением договора, а также возникновение убытков у неплатежеспособного должника.
Законом установлен трехмесячный с даты введения внешнего управления или конкурсного производства пресекательный срок для заявления отказа от исполнения договоров должника. Как правильно отмечается в литературе, этот срок установлен с тем, чтобы запоздалый отказ от исполнения договора не увеличивал убытки другой стороны. Большинство исследователей отмечают, что и этот срок способен создать затруднения для контрагентов должника, однако ими неверно определяется характер этих затруднений: встать перед выбором либо произвести исполнение, рискуя тем, что арбитражный управляющий заявит отказ от исполнения договора, либо подождать до окончания трехмесячного срока, рискуя уплатой санкций по договору и последующим предъявлением управляющим соответствующих требований31. Принятие управляющим исполненного по договору исключает возможность заявления им отказа полностью или в соответствующей исполнению части по правилам ст. 102 Закона о банкротстве. Негативные последствия для контрагента выражаются в том, что он, ввиду несостоятельности должника, заключив аналогичный договор с другим лицом, может столкнуться с требованием управляющего об исполнении договора.
Для правильного ответа на вопрос о том, как надлежит установить срок для отказа от
исполнения договоров должника с тем, чтобы он наибольшим образом соответствовал интересам лиц, участвующих в деле о банкротстве, следует высказаться отдельно применительно к основаниям, по которым отказ заявляется. Так, при принятии решения об отказе в связи с тем, что исполнение договора повлечет для должника убытки по сравнению с аналогичными договорами, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах, трехмесячный срок представляется излишне длительным, поскольку в предшествующей процедуре банкротства было предостаточно времени для того, чтобы определиться в этом вопросе. Срок для заявления отказа от исполнения договора по основанию препятствования восстановлению платежеспособности должен исчисляться с даты утверждения плана внешнего управления, потому как исполнение договора должно не соответствовать мерам по восстановлению платежеспособности должника, закрепленным в указанном плане. Длительность срока также должна быть значительно сокращена, так как к моменту представления плана внешнего управления арбитражный управляющий располагает всей необходимой информацией, позволяющей заключить, препятствует ли исполнение конкретного договора восстановлению платежеспособности. Кроме того, вследствие изменения плана внешнего управления могут появиться новые обстоятельства, препятствующие восстановлению платежеспособности должника, поэтому с даты такого изменения плана должен быть установлен новый непродолжительный срок. Считаю, что во всех случаях 10 дней для заявления отказа от исполнения договоров должника вполне достаточно. Соответствующие изменения необходимо внести в Закон о банкротстве.
На стадии наблюдения и финансового оздоровления временному и соответственно административному управляющему не предоставлено право отказываться от исполнения договоров должника по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 102 Закона о банкротстве, что объясняется либо целями указанных процедур, для достижения которых нет необходимости в прекращении обяза-тельств32, либо тем, что в этот период органы управления должника обычно продолжают осуществлять свои полномочия33. Однако и с отстранением руководителя должника от должности управляющие не
вправе заявлять отказ от исполнения договоров должника по указанным основаниям. В то же время, если утверждение внешнего управляющего происходит позднее вынесения арбитражным судом определения о введении внешнего управления, отказ от исполнения договоров на основании п. 2 ст. 96 Закона о банкротстве может быть заявлен временным или административным управляющим. В литературе высказана точка зрения, в соответствии с которой было бы целесообразно в порядке нормотворческой аналогии предоставить временному управляющему это право, как это решено законодателем в отношении кредитной организации34. Данная позиция раскритикована Б. С. Бруско, по мнению которого, «подобная мера не соответствует телеологической направленности процедуры наблюдения (для обеспечения сохранности имущества нет необходимости расторгать текущие хозяйственные сделки)», а также «может существенно повлиять на стабильность хозяйственного оборота (в случае введения внешнего управления у должника может фактически не остаться добросовестных контрагентов, которые, по сути, непосредственно влияют на неплатежеспособность должника»35. Однако критик забывает о том, что отказ от исполнения заявляется как раз в отношении договоров, отрицательно влияющих на платежеспособность должника, что, в конечном счете, обеспечивает сохранность его имущества. В любой процедуре банкротства арбитражный управляющий должен стремиться к недопущению исполнения убыточных договоров. Поэтому разумным было бы наделить правом на отказ от исполнения договоров должника временного и административного управляющего вне зависимости от того, кто осуществляет руководство делами должника.
Актуальным остается вопрос о статусе контрагентов должника, по договорам с которыми арбитражный управляющий отказался от исполнения. Согласно п. 3 ст. 102 Закона о банкротстве сторона по договору, в отношении которой заявлен отказ от исполнения, вправе потребовать от должника возмещения убытков. Существует мнение, что для их возмещения нет оснований, поскольку отказ арбитражного управляющего от исполнения сделок является правомерным, так как «отсутствует признак противоправности, необходимый для ответственности, тем более должника, ведь отказ от сде-
лок осуществляет арбитражный управляю-щий»36. С такими доводами согласиться нельзя. Во-первых, лишение контрагентов должника права на возмещение убытков, причиненных отказом от исполнения договора, нарушает общеправовые принципы справедливости и соразмерности. Во-вторых, хотя отказ, соответствующий условиям ст. 102, является правомерным, им причиняются убытки (в широком смысле — вред) кредитору. Согласно п. 3 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. Статья 102 Закона о банкротстве и есть один из тех случаев. Арбитражный управляющий, отказываясь от договора должника, нарушает это обязательство. В соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы. Этой же нормой предусмотрено, что отсутствие у должника необходимых денежных средств не относится к случаю непреодолимой силы. Следовательно, несостоятельность и банкротство не освобождают должника от ответственности за нарушение обязательств. Это следует из Закона о банкротстве, в частности, п. 3 ст. 102. В-третьих, отказываясь от исполнения договора должника, арбитражный управляющий осуществляет полномочия руководителя должника и органов управления должника.
Согласно действующему законодательству о банкротстве контрагенты должника имеют право на возмещение убытков, вызванных отказом от исполнения договоров, в полном объеме, в то время как ранее п. 3 ст. 77 Закона о банкротстве 1998 г. предусматривал возмещение только реального ущерба. Некоторые специалисты считают предшествовавшее регулирование более
37
правильным37 и одним из мотивов такого решения приводят понятие упущенной выгоды, которое предполагает наличие «обычных условий гражданского оборота», «в ходе же производства по делу о банкротстве должника об обычных условиях гражданского оборота говорить не приходится, напротив, вводится специальное регулирова-ние»38. Это мнение представляется неверным. Во-первых, отказ от исполнения
договоров распространяется только на обязательства по текущим платежам. Указанные обязательства конкурсом не затрагиваются, поэтому они исполняются в обычном порядке, т. е. в условиях обычного гражданского оборота. Во-вторых, каких-либо оснований для ограничения размера ответственности возмещением одного только реального ущерба нет.
Относительно очередности удовлетворения требований о возмещении убытков вследствие отказа от исполнения договоров должника в науке существует две противоположных точки зрения. Ряд авторов по разным причинам считают, что они должны быть внеочередными. О. В. Пустошкин объясняет это тем, что изучаемые обязательства «подпадают под действие моратория (п. 3 ст. 95 Закона о несостоятельности), в противном случае, оговорка была бы не нужна»39. Б. С. Бруско пишет: «Коль скоро ответственность может быть возложена только в судебном порядке, то и обязанность по уплате, соответственно, возникает одновременно со вступлением в силу этого акта. Таким образом, требования об уплате убытков будут носить внеочередной характер для той процедуры банкротства, на которой они возникли»40. А. И. Дихтяр и Е. А. Костина критерием истинности считают судебную практику, в частности, п. 12 Информационного письма Президиума Арбитражного суда Республики Хакасия от 28.08.2000 № 3 и, соответственно, Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 19.06.2002 № А74-59/02-К1-Ф02-1555/02-С241. Против изложенного выдвинем следующие возражения. То обстоятельство, что по прямому указанию п. 3 ст. 95 Закона о банкротстве мораторий распространяется на анализируемые требования, свидетельствует о том, что они никак не могут быть внеочередными. Высказывание о том, что обязательство по возмещению убытков в данном случае возникает с момента вступления в силу определения суда о включении данного требования в реестр, в корне неверно, потому как если исходить из этих рассуждений, то все требования, установленные в процессе дела о банкротстве, будут являться внеочередными. Определение о включении требований кредиторов в реестр лишь констатирует уже возникшее с момента расторжения договора по ст. 102 Закона о банкротстве право на возмещение убытков.
Кроме того, согласно ч. 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ, возникновение прав и обязанностей связывается только лишь с одним видом судебного акта — судебным решением. Далее, ссылка на судебную практику представляется неуместной, поскольку по приведенным в пример делам внеочередными признавались требования, возникшие не из убытков, а из предварительной оплаты, произведенной после принятия заявления о признании должника банкротом. Смешение понятий убытков и возврата уплаченного недопустимо ввиду различия в их правовой природе. Ошибочность критикуемой позиции очевидна.
Другие ученые считают, что анализируемые требования относятся к конкурсным, поэтому удовлетворяются после погашения основной задолженности42 либо имеют дифференцированный режим — в части возмещения реального ущерба учитываются в составе требований кредиторов третьей очереди наряду с погашением основной суммы задолженности и причитающихся процентов, и отдельно — в части упущенной выго-ды43. Однако обоснования этому не представлено. Единственно, В. А. Химичев, возражая против внеочередного характера требований, аргументирует это тем, что при таком подходе правовой институт отказа от исполнения договоров должника будет препятствовать восстановлению платежеспособности должника и, соответственно, не будет отвечать своему предназначению44. Данный тезис заслуживает поддержки. Действительно, буквальное толкование закона не приводит к однозначному результату. С одной стороны, как уже было отмечено, обязательства по возмещению убытков вследствие отказа от исполнения договора возникают с момента расторжения этого договора и формально в силу абз. 5 ч. 1 ст. 134 Закона о банкротстве должны признаваться внеочередными. С другой стороны, по прямому указанию п. 3 ст. 137 требования по возмещению убытков отнесены к третьей очереди удовлетворения. Удовлетворение требований, связанных с применением мер ответственности, во внеочередном порядке означает возложение ответственности за нарушение обязательств должником на всех его кредиторов, что представляется в высшей степени несправедливым. Проблема в данном случае связана с концепцией текущих платежей, в основу которой положен момент возникновения обязательства и
срок его исполнения. Полагаю, что только то обязательство должно признаваться текущим, в рамках которого предоставление со стороны контрагента неплатежеспособного должника производится после возбуждения дела о банкротстве. В связи с этим, требования по возврату предоставления, совершенного до указанного момента, должны признаваться конкурсными. И
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гутникова А. С. Правовое регулирование открытия и проведения конкурсного производства : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 111.
2 Костина Е. А. Отказ от исполнения сделок должника
при банкротстве [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.law.isu.ru/ru/science/vestnik/20032/kosti-
na.html ; Сибирский юридический вестник. 2003. № 2.
3 Шершеневич Г. Ф. Конкурсный процесс. М., 2000. С. 243.
4 Дубинчин А. А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) юридического лица : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 171.
5 См.: Сарбаш С. В. Исполнение обязательства по частям // Вестник ВАС РФ. 2003. № 12 // Справочноправовая система «КонстультантПлюс». Абз. 15-20 электронного документа.
6 См., например: Колиниченко Е. А. Защита интересов неплатежеспособного должника при банкротстве. Сравнительно-правовой анализ. М., 2001. С. 61; Пустошкин О. В. Правовые средства достижения цели института несостоятельности (банкротства) юридического лица : дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2005. С. 152-153.
7 Пустошкин О. В. Там же. С. 152; Семина А. Н. Вопросы правоспособности должника - юридического лица. М., 2004. С. 124; Телюкина М. В. Основы конкурсного права. М., 2004. С. 374.
8 Дубинчин А. А. Указ. соч. С. 166.
9 Костина Е. А. Указ. соч.
10 Шамшурин Л. Л. Проблемы применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) в практике арбитражных судов (на основе сравнительно-правового анализа законодательных актов 1992, 1998 и 2002 годов) : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 13.
11 Указ. соч. С. 244.
12 Бруско Б. С. Защита прав и законных интересов кредиторов в конкурсном праве : дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 145; Телюкина М. В. Комментарий к Федеральному закону от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (постатейный) // Справочно-правовой системы «КонстультантП-люс». Абз. 3022 электронного документа.
13 Указ. соч. С.149-150.
14 Указ. соч. С.167.
15 Бруско Б. С. Указ. соч. С. 143-144.
16 Пустошкин О. В. Указ. соч. С. 151.
17 Химичев В. А. Осуществление и защита гражданских прав при несостоятельности (банкротстве). М., 2006. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Абз. 239 электронного документа.
18 Указ. соч. С. 111.
19 Постановление ФАС Московского округа от 24.01.06, 17.01.06. № КГ-А40-13598-05 по делу № А40-32833/05-36-74.
20 Указ. соч. С. 146-147.
21 См.: Попондопуло В. Ф. Конкурсное право. М., 2001. С. 190; Пустошкин О. В. Указ. соч. С. 150.
22 См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 22.08.05. № А10-639/05-19-Ф02-3945/05-С2, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.02.04. № Ф04/850-19/А02-2004.
23 Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.02.04. № Ф04/850-19/А02-2004.
24 Рубцова Н. В. Процедуры банкротства юридических лиц : дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 145.
25 Папе Герхард. Институт несостоятельности: общие проблемы и особенности правового регулирования в Германии. Комментарий к действующему законодательству : пер. с нем. М., 2002. С. 106-107.
26 Папе Герхард. Указ. соч. С. 104-106.
27 Химичев В. А. Указ. соч. Абз.286 электронного документа.
28 Указ. соч. Абз.3033 электронного документа.
29 Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 13.09.01. № А58-1521/00-Ф02-2106/01-С2.
30 См., например: Постановление ФАС Московского округа от 16.08.06. № КГ-А41/7479-06, Постановление ФАС Поволжского округа от 17.08.04. № А55-17251/03-33.
31 Костина Е. А. Указ. соч.; Телюкина М. В. Указ. соч. Абз.3022 электронного документа.
32 Химичев В. А. Указ. соч. Абз.207 электронного документа.
33 Полуэктов М. Отказ от исполнения договоров как способ защиты интересов должника и кредиторов в законодательстве о несостоятельности (банкротстве) // Юрист. № 1. 2000. С. 7.
34 Полуэктов М. Там же. С. 7-8.
35 Указ. соч. С. 140.
36 Белоликов А. И. Банкротство как способ защиты на-
рушенных прав : дис. канд. юрид. наук. М., 2004 [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.oren-
lawyer.ru/index.php?option=content&task=view&id=1 6&Itemid= по состоянию на 02.07.06.
37 Комментарий к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)»: Постатейный научно-практический / под ред. В. Ф. Попондопуло. М., 2003. С. 215.
38 Пустовалова Е. Ю. Судьба требований кредиторов при банкротстве должника. М., 2003. С. 128-129.
39 Указ. соч. С. 151-152.
40 Указ. соч. С. 148-149.
41 Дихтяр А. И. Банкротство: условия действительности одностороннего отказа арбитражного управляющего от исполнения договоров должника // Арбитражный и гражданский процесс. 2001. № 3. С. 26; Костина Е. А. Указ. соч.
42 Научно-практический комментарий (постатейный) к Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» / под ред. В. В. Витрянского. М., 2003 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Абз.4954.
43 Реабилитационные процедуры в деле о банкротстве: Постатейный комментарий к главам V, У1,У11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». М., 2003. С. 189.
44 Химичев В. А. Текущие обязательства при банкротстве // Хозяйство и право. 2004. № 4. С. 82.
