Отец и сын Злобины - архитекторы Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 72.007

Е.Б. Гончаренко, г. Томск Отец и сын Злобины — архитекторы

Аннотация

Статья посвящена алтайскому архитектору, управляющему Колыванской шлифовальной фабрикой И.М. Злобину (1818—1885) и его отцу, горному инженеру М.А. Злобину (1787—1868), который также занимался проектированием жилых и промышленных объектов в Нерчинске и Барнауле. В то время как архитектор Иван Злобин хорошо известен на Алтае в качестве строителя и проектировщика многих заводских и церковных зданий, его отец Максим Злобин практически не упоминается исследователями. В статье уточняются биографические данные отца и сына Злобиных.

Ключевые слова: алтайский архитектор, архитектор И.М. Злобин, горный инженер М.А. Злобин, сибирский архитектор, XIX в., архитектура Барнаула, архитектура Нерчинска, Колыванская шлифовальная фабрика, портретная живопись

В 2014 г. после длительной и сложной реставрации в ВХНРЦ им. академика И.Э. Грабаря в Томский областной художественный музей вернулся многофигурный портрет кисти неизвестного художника 1-й половины XIX в., имевший условное название «Групповой портрет». В результате атрибуционной работы сотрудников музея картина была датирована 1839 г. и получила название «Портрет семьи горного начальника Колывано-Воскресенских заводов М.А. Злобина» [6]. Выяснилось, что среди детей полковника Корпуса горных инженеров М.А. Злобина на картине изображен его старший сын Иван, ставший позднее известным алтайским архитектором и многолетним управляющим Колыванской шлифовальной фабрикой. Более того, на сегодняшний день это единственное известное изображение отца и сына Злобиных (рис. 1, 2). Автором портрета с большой долей вероятности можно назвать барнаульского художника М.И. Мягкова, однако этот вопрос требует дальнейшего тщательного изучения.

В поисках материалов о жизни героев портрета мы столкнулись с тем фактом, что Максим Афанасьевич, видный деятель горного производства Восточной Сибири, Алтая и Урала, по каким-то причинам оказался совершенно забыт потомками. Сведения о нем приходится собирать буквально по крупицам. Возможно, одной из причин такого забвения явилось наличие у старшего Злобина двух равноценно употребляемых имен, которое долгое время дезориентировало исследователей. Он родился 21 января (по старому стилю) в день памяти святого Максима Исповедника и, соответственно, был крещен Максимом, однако после получил «домашнее» имя Александр. Нужно сказать, что наречение ребенка двумя именами издревле было обычным явлением в русских семьях. На протяжении всей жизни в официальных документах и формулярных списках Злобин фигурировал как Максим, но в частной жизни его величали Александром. Вследствие этого его сын Иван в формулярных списках указывал отчество Максимович, а близкие и сослуживцы называли его Иваном Александровичем. В некрологе, опубликованном газетой «Сибирский вестник», он также назван Александровичем [8].

Горный инженер А.Н. Таскин, женатый первым браком на сестре Ивана Злобина Елизавете, писал: «Александр Афанасьевич (точнее, Максим Афана-

сьевич) Злобин родился действительно 21 января и в тот же день был именинником» [2, с. 23]. Год рождения М.А. Злобина — 1787 — установлен по формулярным спискам с учетом известного дня его рождения. Так, согласно списку 1840 г. ему «от роду 53 года», «по окончании курса наук в Горном кадетском корпусе поступил на службу в Нерчинские заводы... 1806 г. февраля 9-го дня, имел от роду тогда 19 лет» [3, л. 11].

М.А. Злобин блестяще окончил Горный кадетский корпус и сделал карьеру, пройдя по служебной лестнице от шихтмейстера 13 класса до генерал-майора Корпуса горных инженеров. Будучи разносторонне развитым человеком, он понимал и ценил искусство и литературу, имел прекрасную библиотеку. Именно Максим Афанасьевич является автором архитектурных проектов жилых домов в Нерчинске, которые Т.М. Степанская обнаружила в РГИА: «Примером архитектуры деревянного классицизма может служить дом для начальника Нерчинских горных заводов, сочиненный обергиттенфервальтером Злобиным в 1826—1833 гг. Это Г-образное в плане одноэтажное здание. На глади оштукатуренных стен четко читается ряд строгих оконных проемов и десятиколон-ный портик-лоджия на главном фасаде. Вход со стороны бокового фасада оформлен полуциркульной террасой, огражденной балюстрадой с балясинами и восемью тонкими колоннами. Очевидно, Злобину принадлежат проекты и других нерчинских жилых домов» [9, с. 7].

Отметим, что М.А. Злобин в 1818—1830 гг. служил управляющим Нерчинским заводом и был произведен в чин обергиттенфервальтера в 1821 г. [3].

Иногда архитектурные труды М.А. Злобина приписывались его сыну Ивану. Так, исследователь промышленной архитектуры Алтая М.А. Юдин в своей кандидатской диссертации «Особенности промышленного зодчества Сибири XVIH—XIX вв.» (1969 г.) называет И.М. Злобина автором плана реконструкции 1838 г. второй плавильной фабрики Барнаульского сереброплавильного завода [1, с. 241], хотя на чертеже стоит подпись «Полковник Злобин» [1, с. 215]. Иван в 1838 г. еще учился в Петербурге и никак не мог быть автором этого проекта. Полковник Корпуса горных инженеров М.А. Злобин, в 1836—1843 гг. горный начальник Колывано-Воскресенских заводов [3], по долгу службы обязан был контролировать

процесс реконструкции фабрики.

М.А. Юдин дает высокую оценку этому проекту и подчеркивает профессионализм архитектора: «Реконструкция второй плавильной фабрики Барнаульского завода представляла собой ответственную архитектурную задачу. Сложность этой задачи заключалась в том, что И. Злобин был связан планом старой фабрики, заложенным в начале 20-х гг. XIX в.; рядом со второй фабрикой стояло величественное здание первой плавильной фабрики завода, и вблизи находилась предзаводская площадь, застроенная крупными общественными зданиями. Монументальная архитектура этого комплекса обязывала Злобина ко многому. Он должен был найти такое архитектурное решение, которое отвечало назначению здания, придавало облику фабрики черты художественной индивидуальности и в то же время сохраняло общность композиционных и архитектурных форм. И.М. Злобин, обладая солидным практическим опытом в области проектирования и строительства, мастерски решил эту архитектурную и градостроительную задачи. В результате перестройки при максимальной сохранности прежнего плана и стен он внес некоторые изменения в объемно-планировочное и конструктивное решение здания фабрики. <...> В свободное пространство между печами и помещениями воздуходувных машин И. Злобин умело включил шихтарник, размещенный на антресолях, который имел два самостоятельных выхода в сторону плотины. Средняя часть фасада оформлялась массивным восьмиколонным портиком дорического ордера, увенчанным ступенчатым аттиком. Антаблемент центрального портика был протянут на всю длину фасада и являлся общим для крайних портиков и участков стен, расположенных между ними. Расстояние между средними колоннами значительно увеличено против остальных. В уширенном интервале размещался арочный вход, который оформлялся архивольтой и замковым камнем, образованным кирпичной кладкой. Массивный центральный портик зрительно уравновешивался двумя боковыми портиками, состоящими из четырех пилястр крупного профиля. <...> Так, используя простое ритмическое чередование форм, применение экономного декора в ограниченных местах фасада, выделение главных и второстепенных осей композиции, И. Злобин сумел создать здание, в котором сочеталась большая художественная выразительность с удобствами внутренней планировки фабрики» [1, С. 241—243].

М.А. Юдин относил И.М. Злобина к числу первых заводских архитекторов, «ревностно проработавших на сибирских заводах в течение первой половины XIX столетия» [1, с. 238]. Очевидно, что его отец М.А. Злобин также может по праву считаться одним из первых сибирских архитекторов.

Дату смерти Максима Афанасьевича Злобина удалось обнаружить в рапорте его сына Ивана от 27 ноября 1868 г.: «Не лишним считаю присовокупить, что кончина отца моего последовала 20 января 1868 года» [5].

В отличие от отца, Иван не смог окончить полный курс Горного института. Учащимся, которые испытывали проблемы с обучением, предоставлялась возможность завершить образование в учебных заведениях другого профиля. Бывший воспитанник Горного

кадетского корпуса А. Иванов писал: «Воспоминания мои не касаются до двух высших классов, в которых мне не привелось быть. Утомленный трудностью изучения высших математических наук, которые были мне не по силам, и, предвидя в спецкурсе еще более для себя затруднений, я просил моего отца дозволить мне кончить мое образование в Санкт-Петербургском университете» [2, с. 127].

1 июня 1839 г. Иван Злобин с чином 14 класса был назначен на службу в Нерчинские заводы «с отчислением впредь до времени в командировке в Санкт-Петербурге». 9 сентября 1839 г. по приказанию Главноуправляющего Корпусом «назначено ему посещать учебные и художественные классы Императорской Академии художеств для приготовления в Горные архитекторы» [4, л. 2 об.].

Несомненно, Иван был направлен в Академию художеств исключительно благодаря ходатайству отца, горного начальника Колывано-Воскресенских заводов. На семейном портрете 1839 г. будущий архитектор изображен уже не в кадетском мундире, а в штатской одежде, с рисунком гипсового слепка в руке, который указывает зрителю на характер его занятий.

24 февраля 1841 г. Иван Злобин определен на службу в Колывано-Воскресенские заводы «для употребления по строительной части», прибыл к месту службы 30 мая 1841 г. [4, л. 2 об.]. Более десяти лет И.М. Злобин работал на строительстве разных промышленных объектов Алтайского горного округа. 29 апреля 1852 г. он был определен к исправлению должности архитектора Колывано-Воскресенских заводов «впредь до назначения сего лица» и утвержден в этой должности 25 июля 1852 г. [4, л. 8 об.].

С 28 сентября 1855 г. до конца жизни Иван Злобин служил управляющим Колыванской шлифовальной фабрикой. Анонимный автор (Н.С. Гуляев?) в очерке, посвященном фабрике, весьма лестно оха-растеризовал нашего героя: «Иван Александрович Злобин первый [из управляющих — Е.Г.] обладал гуманным, стойким характером и художественным образованием. В его управление фабрика улучшилась во всех своих отношениях и достигла должной высоты художественного искусства. В это время ею исполнены самые замечательные и ценные вещи. Это была самая цветущая пора для фабрики. В это время везде и во всем был виден вкус и изящество. Влияние г. Злобина, как человека высокообразованного, не могло не отразиться на его служащих и даже на всех жителях села. Его, не ошибаясь, можно назвать реформатором всего Колывана. Благодаря лишь ему из прежнего жалкого селения Колыван стал красивым и лучшим селом Сибири; его жители из прежних оборванцев сделались опрятными и даже щеголеватыми, походили скорее на городских жителей, чем на обывателей села и заводских рабочих. Ему же Колыван обязан и сбережением в окрестностях леса. Вообще, всех заслуг И.А. и как начальника, и как человека не перечтешь. Скромный памятник лежит теперь над его могилой, но широкая народная тропа ведет к этой, для колыванцев дорогой могиле. Всякий, помнящий покойного, считает священным долгом побывать на этой могиле, поклониться праху любимого начальника, отца-благодетеля или просто хорошего знакомого, чисто русского хлебосольного

хозяина. Лично я не знал Ивана Александровича, он умер за три года до моего приезда, но народная молва убедила меня, что у нас в Сибири весьма мало еще таких людей. Великое дело — сыскать всеобщую народную любовь, и это лучшая награда, лучший памятник почившему» [7].

Могила Ивана Злобина рядом с построенным им храмом Воскресения Христова не сохранилась, однако в 1919 г. ее зарисовал томский архитектор А.Л. Шиловский (Рис. 3). По сведениям Л.Ю. Исаевой — исследователя творческого наследия Шиловского — архитектор с семьей приезжал в Колывань летом 1919 г. и сделал множество зарисовок надгробий на местном кладбище.

Примечательно, что и в надгробной надписи Иван назван Александровичем, а не Максимовичем: «род 1818. 17 апреля +1885 г. 24 юня. ЗдЬсь погребено тЬло Коллежскаго СовЪтника Ивана Александровича Злобина 30 лЪть служившаго управляющимъ Колыванской Шлифовальной фабрикой и строителя храма сего Помяни его Господи во царствм Твоемъ.» (Рис. 4).

Автор некролога И.А. Злобина констатировал: «Управляя заводом почти без всякого контроля, И.А. остался чист от нареканий всякого рода и умер, не оставив после себя никаких средств» [8].

Список использованных источников

1. Барнаульский сереброплавильный завод: Из личного фонда Михаила Андреевича Юдина // Судьбы: Воспоминания, дневники, письма, стихи, материалы экспедиций, доклады, протоколы допросов. — Барнаул: Пикет, 2001. — С. 191—243.

2. Воспоминания бывших питомцев Горного института. — СПб.: тип. Императорской Академии наук, 1873.

3. ГААК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4287. Формулярный список М.А. Злобина 1840 г.

4. ГААК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 6529. Формулярный список И.М. Злобина 30 июня 1856 г.

5. ГААК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 7333. Л. 27 об.

6. Гончаренко Е.Б., Тюрина И.П. Максим Злобин или история забытого шедевра [Электронный ресурс]. — URL: http://artmuseumtomsk.ru/page/10/1/9 (дата доступа 10.05.2016) Дата публикации 2.12.2014

7. [Гуляев Н.С.?] Колыванская шлифовальная фабрика. (Исторический очерк) // Сибирский вестник. — 1893. — 13 марта. — Прибавление к № 30.

8. Некролог И.А. Злобина // Сибирский вестник. — 1885. — № 15 (22 авг.). — С. 12.

9. Степанская Т.М. Жилые постройки XVIII — первой половины XIX в. на территории Алтайского и Нер-чинского горных округов // Культурное наследие Сибири. — Вып. 3. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2001. — С. 5—8.

Рис. 1. Максим Злобин. Фрагмент «Портрета семьи горного начальника

Колывано-Воскресенских заводов М.А. Злобина» кисти М.И. Мягкова (?) 1839 г. ТОХМ

Рис. 2. Иван Злобин. Фрагмент «Портрета семьи горного начальника

Колывано-Воскресенских заводов М.А. Злобина» кисти М.И. Мягкова (?) 1839 г. ТОХМ

Рис. 3. Могила И.А. Злобина. Рисунок А.Л. Шиловского. 1919 г. Архив ТОХМ

Рис. 4. Фрагмент надгробия И.А. Злобина. Рисунок А.Л. Шиловского. 1919 г. Архив ТОХМ