CC BY
55
УДК 49 ББК Ш 164
Эржена Сергеевна Александрова,
аспирант, Забайкальский государственный университет (Чита, Россия), [email protected]
О тематическом своеобразии памятника «Бэлигэй толи»
(«Зерцало мудрости») Э.-Х. Галшиева
В статье рассматриваются лишь некоторые тематические особенности памятника «Зерцало мудрости». Автор утверждает, что Э.-Х. Галшиев создал жанровую форму назидательных речений сургалов (поучений), опираясь на свой аналитический ум, используя опыт народной афористической поэзии, способную вмещать глубину философской мысли и житейской мудрости, демонстрируя образцы «принимаемого» и «отвергаемого» для уяснения и претворения их некоторыми людьми из мирян родной стороны. Его сургалы (поучения) учат житейской мудрости, побуждая «принимать» или совершать хорошие поступки и «отвергать» или воздерживаться от плохих поступков.
Ключевые слова: Памятник бурятской литературы, народная афористическая поэзия, жанровая форма, сургалы (поучения), тематическое своеобразие, свод правил двух законов, образцы «принимаемого» или «отвергаемого», знаток человеческой психологии, философская глубина, опыт народной(житейской)мудрости.
Erzhena Sergeyevna Alexandrova,
Postgraduate Student, Zabaikalsky State University (Chita, Russia), e-mail:[email protected]
On the Thematic Peculiarities of Erdeni-Khaibzun Galshiev’s Manuscript “Beligei Toli” (the Mirror of Wisdom)
The article deals with some thematic peculiarites of E.-Kh. Galshiev's work “Beligei Toli”
(the Mirror of Wisdom). Thanks to his analytical mind and the wisdom of the folk aphoristic poetry E-Kh. Galshiev created a genre of 'surgaly' (translated from Mongolian as 'moralistic phrases'), which embraced the depth of the folk philosophy and their life wisdom, which presented the examples of “the accepted” and “the unacceptable” in terms of their everyday use by ordinary people. Galshiev's surgaly convey common sense, encourage “doing good things” and distract from misdoings. The given paper reveals just some of the thematic peculiarities observed in Galshiev's moralistic manuscript.
Keywords: Buryat literature manuscripts, folk aphoristic poetry, genre form, surgaly, thematic peculiarities, code of the two laws, examples of “the accepted” and “the unacceptable”, expert in human psychology, philosophic depth, folk wisdom.
«Хоер еhоной абаха, орхихые YГYYлэгшэ Бэлигэй толи» («Зерцало мудрости, принимаемое и отвергаемое по двум законам») или «Бэлигэй толи» («Зерцало мудрости») содержит 1000 четырехстрочных назидательных речений, изложенных в стихотворной форме.
Главное своё усилие Э.-Х. Галшиев направил на создание сводов правил житейской мудрости, традиционно разделяя их на «абаха» (букв. принимать, принимаемое) и «орхи-хо» (букв. оставить; отвергать, отвергаемое) в соответствии с двумя законами / тибетск. lugs-gnyis (два закона).
Следует отметить, что речения отличаются адресной направленностью, поскольку все 1000 строф поучений, как правило, обращено
к определённому адресату: «Аяа нYхэд аа! (О, друзья!)...Обращение связано с началом общения, который выражается в адресации собеседнику, к своему современнику - буряту «.не знатному, не чиновному и не особенно грамотному человеку среднего достатка - это может быть крестьянин, торговец, начинающий предприниматель, который одной ногой стоит в все ещё недалеком феодальнопатриархальном прошлом, но готов броситься в борьбу за своё место под солнцем в условиях уже проникающих в бурятские улусы капиталистических товарно-рыночных отношений.» [1, с. 10]. Именно своим уважительным обращением к современнику автор сумел создать доверительный контекст уже в
190
© Э. С. Александрова, 2012
самом начале речений. В данном случае проявляется мастерство Галшиева как знатока человеческой психологии. Автор, умело используя психологический приём управления речевого этикета, оказал, во-первых, уважение к своему современнику: «Аяа, нYхэд аа!» / заметим, что не просто <^хэд» /, а во-вторых, данным обращением вызвал чувства заинтересованности, взаимного расположения у современника. Безусловно, характерной чертой сочинения Галшиева является пронизывающее тонкое авторское знание человеческой психологии [2, 181]. Он создал оригинальную жанровую форму назидательных речений - сургалов, способную вмещать глубину философской мысли и житейской мудрости, опираясь на свой аналитический ум, используя опыт народной афористической поэзии, демонстрируя образцы « принимаемого» и «отвергаемого» для уяснения и претворения их некоторыми людьми из мирян родной стороны. Его сургалы (поучения) учат житейской мудрости, побуждая «принимать» или совершать хорошие поступки и «отвергать» или воздерживаться от плохих поступков. В частности, в данном сочинении наибольший интерес представляет то, что автор советует своим соотечественникам совершенствовать свой быт, обычаи, нравы и повышать уровень знаний не столько с точки зрения ортодоксального буддизма, сколько с позиции человека, имеющего кое-какое представление о высокоразвитой цивилизации. [3].
По своей композиционной структуре «Бэлигэй толи» («Зерцало мудрости»)
Э.-Х. Галшиева представляет оригинальное поэтическое произведение. Сочинение композиционно делится на восемь глав: первая глава - 137 четверостиший (строфы 1-137) - называется «Изложение, как беречь тело и имущество»; вторая глава 132 четверостишия (строфы 138-270) - «Изложение, как совершенствовать разум»; третья глава - 137 четверостиший (271-408) - « Изложение, как действовать бдительно»; четвертая глава - 128 четверостиший (409-537) - «Изложение, как вести себя по отношению к близким и врагам»; пятая глава - 136 четверостиший (538-674) - «Изложение, как в действиях предусматривать далекое будущее»; шестая глава - 113 четверостиший (675-788) -«Изложение, как без хитрости и вреда другим действовать прямо»; седьмая глава - 71 четверостишие (789-860) - «Как в действиях воздерживаться от прегрешений»; восьмая глава - 139 четверостиший (861-1000) - «Изложение о творении добродетели».
Изучив содержание назидательных речений по данным главам, мы отмечаем, что тематика четверостиший «Бэлигэй толи» («Зерцало мудрости») весьма разнообразна.
В данной статье мы рассматриваем лишь некоторые основные тематические особенности данного нравоучительного памятника.
В речениях на тематику о соблюдении порядка, чистоты в быту и ухода за телом и одеждой содержатся весьма конструктивные советы практического характера. Например:
Орон хашаа, гэр байшангуудые верын нюур мэтэ сэбэрлэ.
Арюун сэбэр байгаа Ь|аа,
Арбан ЗYГэй XYHYYД ерэжэ эдеэ эдихэ (2).*
(Следите за чистотой во дворе и ограде, в юрте и доме, / словно за чистотой своего лица. / Если будет порядок и чистота, люди всех десяти сторон света / зайдут к тебе и отведают кушанья) *
Или за чистотой посуды:
Эдеэнэй Ьшба Ь|уулгыешье Yдэр бYри Ь|айсаар угаа Дээдэ арюун еЬютон Эдеэ Yмдыешни тэбшэхэ^й (5).
(Каждый день старательно мой / посуду для еды. / И высшие с чистоплотными привычками не побрезгуют принять у тебя пищу и питье).
Или образцы примеров по уходу за телом и одеждой:
БаЬш Yе Yедэ
Бэе, хубсаЬ|аа Ь|айсаар угаа.
Тэрэ хадаа XYHэй еЬюндо Арюун ябадалтнай еЬю MYH (6).
(Также время от времени старательно / мой тело и стирай белье. / Такой обычай в быту - привычка людей, соблюдающих чистоту).
Тут автор образно поясняет, что соблюдение чистоты в быту, уход за телом и одеждой должен восприниматься не как что-то особенное для «торжественных моментов», а как часть элементарной заботы о своём доме, о своей внешности и т. д.
Культурный человек должен заботиться о гигиене своего тела и одежде не только ради кого-то, а прежде всего потому, что это должно стать его внутренней потребностью. В речениях говорится о том, что в одежде, как и во всём, нужна мера. Например, насколько уместно одет человек, насколько чувствует и понимает ситуацию, в которой находится. «ХадамИаа ошоИон басаган мэтэ / Удэр бYри бY гое.» (Каждый день не одевайся нарядно, как невеста к свадьбе.). Или «верынгее зеерийн хэмжYYPhээ YЛYYГээр / Нэн гоежо бу XYрхыгты» (Не старайся чрезмерно принарядиться / сверх своих возможностей.).
В советах о выборе одежды говорится о том, что она несёт очень значимую информацию о своем хозяине. По утверждению автора одежда помогает создать определённый образ человека.
Эдэйгээ хэмжYYPTэй зохилдуулан,
Шэмэг хубсаЬша Ьшйн тэдые Yмдэ.
ХубсаЬшн эзэнтэеэ хамта TYрэhэн мэтэ
ХYHдэ сог ба Ь^р жабхалан оруулха (66).
(Сообразно с возможностями имущества/ надевай что-нибудь хорошее из выходной одежды./ Словно подобранная при рождении такая одежда/ придает человеку уверенность и достойный вид).
Хорошая, добротная одежда может придать человеку уверенный вид. То есть, это суждение не столько об одежде, сколько о самом человеке.
Почитание старших. Ряд речений проникнуто содержанием осознанной благодарности и почитании отцам и матерям, дедам, людям пре-клонного возраста.
Ашата эсэгэ эхэ хоерые
Номой еЬюор XYHдэлэн аба.
Энэ наЬшнда
Амиды бурхан гэжэ юртэмсын зон хэлсэдэг (35).
(Благодетельному отцу и матери / воздавай почет, согласно учению./ Все земные говорят: они - живые воплощения богов в этой жизни);
или
Ундэр наЬ|атаниешье
Эсэгэ эхэ мэтэ XYHДэлэн яба.
НаЬшнай саг ба хэшэг олохо гэжэ
Эртын зоной хуушан Yгэ бии (36).
(Наравне с отцом и матерью/ воздавай почёт достигшим преклонного возраста./ Старинное слово от прежних поколений гласит, / что этим обретают силу жизни и благополучие).
Уместно напомнить, что нравственные законы бурят, калмыков и халхасцев имеют единые корни. Например, «В прошлом калмыки, как и все монголоязычные народы и племена, воспитывали детей в духе уважения и беспрекословного подчинения родителям и старшим. Обычай обязывал как мужчину, так и женщину оказывать искреннее почтение и внимание старшим по возрасту и положению, держать себя при старших корректно, не вмешиваться в их разговоры, строго осуждалась развязность при обращении к старшим. Ни один молодой человек не осмеливался попросить у старших прикурить, тем более выпить, не садился до тех пор, пока старший не скажет: садись (су) [4, с. 41].
Также в «Монголын нюуса тобшо» (1240 г.) есть весьма содержательное выражение нравоучительного характера «Бэе тэри^, дээл
джаха туу», которое в таком значении употребляется и в современном бурятском языке «^н ахатай, дэгэл захатай», то есть означает человек имеет брата, а шуба - воротник.
Буряты с уважением относились к старшим, учили детей всегда оказывать почтение и внимание взрослым.
Именно они являются не только хранителями народных традиций, мудрости, но и носителями нравственных ценностей. Поэтому в нравоучениях уделяется особое внимание правильной линии поведения по отношению к старшим. При этом поведение должно быть не только правильным, не только разумным, но обязательно красивым. Некрасиво, когда. «огторгой еедэ хараад ябаха» ( задираешь голову к небу), «газар руу хаража яба-ха» (смотреть постоянно на землю), а также при встрече со старшими, знатными лицами «нюур ба толгойгоо бY эльбэ» (не поглаживай своё лицо и голову), хоер гараа бY мушха (не поглаживай свои руки), «нюдее бэлтылгэжэ бY хара» (не выпучивай глаза ).
Ехэ XYHYYДээр ушарха сагта
Нюур ба толгойгоо бY эльбэ.
Тэрэ айжа ЗYрхэсэжэ,
Аргаа мухардаЬшн ДYрэ MYH (141).
(Когда встречаешься со знатными лицами, /не поглаживай своё лицо и голову./ Это действия человека, / оказавшегося в безвыходном тупике и в страхе).
С точки зрения Галшиева воспитанный человек своё хорошее отношение к людям должен выражать красивыми формами поведения: достоинством, спокойствием, привлекательными манерами. Именно воспитанность, культура поведения делают нашу жизнь удобной, разумной, красивой.
Гостеприимство. У многих народов существует культ гостя. Так, гостеприимство составляло узаконенное явление в жизни монгольских народов, которое стало для них этической нормой. В частности, Ш. Р. Цы-денжапов подчёркивает, что в старину при приёме гостя у бурят существовал целый ряд обрядов: айлшанай мори абаха «принимать коня гостя»; хадаг бариха «дарить ха-даг» (или преподнести хадаг); сагаан эдеэ бариха « угощение молочной пищей» (букв. белая еда) - по представлениям монгольских народов, белый цвет означал символ чистоты, доброты и святости. Поэтому молоко, имеющее благородный цвет, подносилось гостю для питья, который мог его отведать или выпить до дна по своему усмотрению; по приглашению встречающих гость заходил в жильё, хозяева говорили ему почтительные сло-
ва «алад гарагты» (проходите дальше, букв. выходите мимо) «дээшээ Иуугты» (займите почётное место, букв. садитесь повыше). Затем он по предложению хозяев усаживался на почётной стороне помещения «хоймор TYPYYH» (букв. во главе северной стороны). Потом гость и глава семьи обменивались новостями и взаимно угощали друг друга нюхательным табаком из своих табакерок. Такой обычай угощения называлось «тамхи залаха» (букв. направлять табак) и хамарай тамхин (букв. табак для носа); чтобы при чаепитии гость первым приступал к питью и еде, хозяин обращался к нему со словами «Эдеэнэй дээжэИээ ама XYрэггы» (снимайте пенки или отведайте лучшую часть еды, букв. дотрагиги-вайтесь ртом к лучшей еде) или «Табаг бариг-ты» (ешьте букв. держите тарелку). Вместе с тем, человек, находящийся в гостях, со своей стороны, соблюдал определённые приличия. Он поднимал тосты за здоровье хозяев и высказывал им различные благопожелания. Например, при совершении ритуала «сэржэм ургэхэ» (букв. поднимать подношение) гость разбрызгивал капли молочной водки кончиком безымянного пальца правой руки во все стороны, совершая подношения духам для их задабривания божнице и совершал обряд богослужения «бурханда MYPгэхэ» (молиться, букв. кланяться богу). При завершении застолья гость изрекал «Ь>архаг Иаатаа, Иабын эзэн MYHхэрэг» (Пусть вечно живут хозяева закончившегося застолья ).
Порядочные гости старались долго не засиживаться за обильным столом, чтобы не надоедать хозяевам своим длительным присутствием. Поэтому выражали: «БууИан айлшан мордодог, ороИон бороо замхадаг» (Пришедший гость уходит, идущий дождь перестаёт), то есть гость, уважая хозяев, должен в соответствующей мере пользоваться их гостеприимством.
Кроме того, для обозначения некоторых вышеприведённых церемоний в бурятском языке употребляются выражения (фразеологизмы) «айлшан бууха» (прибыть гостю, букв. сходить гостю), «айлшан морилхо» (пожаловать гостю), теелэй абаха «почётному гостю принимать сваренную баранью голову», «ОроИон айлшанда хатуу Yгэ бу хэлэ» (Пришедшему гостю не говори жестокие слова) и др. [5, с. 60-63]. Так, воспитанный человек должен знать обычаи, уважать мудрость предков, заключенную в этих обычаях, и выполнять традиционные нормы поведения.
По Галшиеву, правила поведения требуют, чтобы гость жданный или нежданный был встречен приветливо...
Хунэй гэртэшни ерэхэ уедэ Манайда морилЬюнтнай Ьіайн гэжэ хэлэ. Баясхалангай угеер угтадаг гээшэ Мэргэн зоной ябадал мун (19).
(Когда люди зайдут к тебе в дом, /всегда говори, что рад их посещению./ Встречать со словами радости / это поступок людей мудрых).
Уместно отметить, что некоторые правила угощения в культуре монгольских народов передаются из поколения в поколение вплоть до наших дней. Так, в речениях говорится, что в каждом бурятском аймаке (улусе) вам не только предложат пройти в дом, даже не спросив, кто вы и зачем пришли, но и напоят ароматным бурятским чаем и попросят отведать кушанья.
Гэнтэ ерэЬюн айлшадта
Ураг садандаа мэтэ эдеэ умда найруула.
Тэрэ хадаа энэ ороной Эртын Ьіайн журам мун (20).
(Даже случайным посетителям готовь кушанье и питьё,/как своим родственникам. / Это - древний добрый обычай / нашего края)
При этом хозяин дома должен быть предупредительным - это значит заранее подумать чем угостить своих гостей. «Айлшанда хундэлэл хэхэдэ зохид/ hайн эдеэ ба жэмэсые таИаралгуй хадагала.» (Всегда храни в запасе подходящую для угощения гостей/ добрую пищу и ягоды); .должен быть щедрым - это значит не жалеть для гостей угощения... «Эдеэнэй амтатайе /буса хундэ хайрлангуй угэ.» (Не скупись / и угости чужих вкусной пищей .); .должен быть бескорыстным и так тичным - это значит не требовать благодарности за то, что вы сделали для гостя, не жаловаться на трудности и заботы, связанные с его приходом... «Ута замай ябадалИаа эсэгшэдые / Хэзээдэшье бу улдэгты.» (Никогда не выгоняй из дому тех, / кто устал с дальней дороги.). И наконец, быть воспитанным хозяином - это значит быть ровным и вежливым, и чтобы не случилось, не показывать гостям недовольства. Эдеэгээ харамнаашье бол,
Баясхалангай дуреер айлшаниие хундэлэ.
Хэзээдэ нэгэ тэрэнэй гэртэ Орохын саг еертэшни ерэхэ (22).
(Если во время еды зайдёт чужой человек, / не сморщивай от жадности своё лицо./ Иначе другие с презрением отнесутся к тебе, / как к собаке, оскалившей зубы над пищей); или не показывать бессилия.)
Бусадтай угэ хеерэлдэхын сагта Ьамганайнгаа нюур бу хара.
Тэрээнhээшье айлшан шамайе Шадалгуй адаг эрэ гэжэ мэдэхэ (28).
(Когда разговариваешь с другими, / не заглядывай в лицо жене. / И из этого гость может понять, что ты бессильный, последний муж); или.
Ьамганайнгаа эдеэ найруулхада Нюдеерее дахин дахин бу хара.
Тэрэ айлшан
Шадалгуй адаг эрэ гэжэ мэдэхэ (27).
(Не смотри часто в сторону жены, / приготавливающей пищу. / Гость заметит, / что ты бессильный, последний муж).
Автор считает, что между хозяином и хозяйкой должна быть полная согласованность в действиях. Если хозяйка берёт на себя обязанность по угощению гостей, то хозяину следует прилагать усилия, чтобы их развлечь. То есть хозяин должен поддерживать общую беседу, а не смотреть часто в сторону жены.
Таковыми, на наш взгляд, представляются лишь некоторые основные тематические разделы данного памятника.
Список литературы
1. Дашиев Д. Б. Бурятская дидактическая литература: проблемы жанрового состава : автореф. дис. . канд. филол. наук. Улан-Удэ : Изд-во БНЦ СО РАН, 1997.
2. Галшиев Э. Х. «Бэлигэй толи (Зерцало мудрости)» / вступ. ст., подгот. старомонгольского текста, рус. пер. и прил. к нему Ц.-А. Дугарнимаева. Улан-Удэ : Бур. кн. изд-во,1993.
3. Ендон Д. Монгольская тибетоязычная художественная литература // Литературные связи Монголии. М.,1981. С. 208-227.
4. Эрдниев У. Э. Калмыки. Элиста, 1980. С. 209.
5. Цыденжапов Ш. Р. Изучение бурятской фразеологии в школе. Улан-Удэ : Бур.кн. изд-во, 1989.
Spisok literatury
1. Dashiev D. B. Burjatskaja didakticheskaja literatura: problemy zhanrovogo sostava : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Ulan-Udje : Izd-vo BNC SO RAN, 1997.
2. Galshiev Je. H. «Bjeligjej toli (Zercalo mudrosti)» / vstup. st., podgot. staromongol'skogo teksta, rus. per. i pril. k nemu C.-A. Dugarnimaeva. Ulan-Udje : Bur. kn. izd-vo,1993.
3. Endon D. Mongol'skaja tibetojazychnaja hudozhestvennaja literatura // Literaturnye svjazi Mongolii. M.,1981. S. 208-227.
4. Jerdniev U. Je. Kalmyki. Jelista, 1980. S. 209.
5. Cydenzhapov Sh. R. Izuchenie burjatskoj frazeologii v shkole. Ulan-Udje : Bur. kn. izd-vo, 1989.
Статья поступила в редакцию 28 февраля 2012 г.
