CC BY
25
УДК 159.9
DOI: 10.51522/2307-0382-2024-260-1-56-62
ГРИГОРИИ ВИКТОРОВИЧ ЩЕРБАКОВ GRIGORY V. SHCHERBAKOV
начальник ФКУ НИИ ФСИН России, Head of the Federal Governmental Institution
кандидат психологических наук, доцент, «Research Institute of the Federal Penitentiary Service
полковник внутренней службы of Russia», Candidate of Psychology, Associate
И [email protected], Professor, Colonel of the Internal Service
https://orcid.org/0000-0001-5997-8028 И [email protected],
Москва https://orcid.org/0000-0001-5997-8028
Moscow
Отечественный опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных
Domestic experience of psychological, pedagogical and social work
in the correction of convicts
Аннотация. В статье изложен анализ опыта психолого-педагогической и социальной работы, проводимой в России по исправлению осужденных в местах лишения свободы. Представлены основные подходы, методы и результаты исправительного воздействия, а также опыт по исправлению осужденных в историческом контексте с учетом особенностей развития пенитенциарно-психологических взглядов. В этой связи проанализированы отдельные исторические примеры психологической, воспитательной, педагогической и социальной работы по исправлению осужденных в части их научного и методического обеспечения, а также результатов исправительного воздействия. Отмечены общие закономерности и отличительные особенности в работе по исправлению осужденных в нашей стране в различные исторические периоды. Отдельно рассмотрен опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных в некоторых российских регионах (Вологодской, Орловской и Свердловской областях). Особое внимание при рассмотрении отечественного опыта пенитенциарно-психологической работы уделено специфике организации исправительного процесса в отношении несовершеннолетних осужденных. Отмечена важность психолого-педагогической и социальной работы по подготовке осужденных к освобождению из мест лишения свободы, недопущению совершения освобожденными осужденными повторных преступлений.
Ключевые слова: осужденные, несовершеннолетние осужденные, исправление осужденных, отечественный пенитенциарный опыт, психолого-педагогическая и социальная работа по исправлению осужденных, ресоциализация, воспитательное воздействие, пенитенциарная социальная работа
Abstract. In the article the author presents analysis of the experience of psychological, pedagogical and social work carried out in Russia to correct prisoners in prison. The main approaches, methods and results of correctional influence, as well as experience in correcting convicts in a historical context, taking into account the peculiarities of the development of penitentiary psychological views, are presented. In this regard, individual historical examples of psychological, educational, pedagogical and social work on the correction of convicts are analyzed in terms of their scientific and methodological support, as well as the results of correctional influence. General patterns and distinctive features in the work of correcting convicts in our country in various historical periods are noted. The experience of psychological, pedagogical and social work in the correction of convicts in some Russian regions (Vologda, Oryol and Sverdlovsk regions) is separately considered. When considering the domestic experience of penitentiary psychological work, special attention is paid to the specifics of organizing the correctional process in relation to juvenile convicts. The importance of psychological, pedagogical and social work in preparing convicts for release from prison and preventing released convicts from committing repeated crimes is noted.
Keywords: convicts, juvenile convicts, correction of convicts, domestic penitentiary experience, psychological, pedagogical and social work for the correction of convicts, resocialization, educational influence, penitentiary social work
Для цитирования
Щербаков Г. В. Отечественный опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2024. № 1. С. 56-62. https://www.doi. о^/10.51522/2307-0382-2024-260-1-56-62.
5.3.9 Юридическая психология и психология безопасности (психологические науки)
For citation
Shcherbakov G.V Domestic experience of psychological, pedagogical and social work in the correction of convicts // Vedomosti of the Penal System. 2024. № 1. P. 56-62. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-260-1-56-62.
5.3.9 Legal psychology and safety thinking (psychological sciences)
© Щербаков Г. В., 2024
"Г^Хведение. Исправление осужденных во все исто-Г""^рические периоды в нашей стране рассматри-* валось одним из действенных инструментов противодействия преступности в контексте недопущения совершения повторных преступлений лицами, отбывшими уголовное наказание. В связи с этим психолого-педагогическая и социальная работа по исправлению осужденных в нашей стране была и остается одним из актуальных направлений практической деятельности уголовно-исполнительной системы, имеющих важное государственное и общественное значение. Цель данной статьи - проанализировать отечественный опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных, опираясь на теоретико-методологическую парадигму современной юридической психологии. Исследовательские задачи: проанализировать социальные, психологические и воспитательные предпосылки и особенности в организации работы по исправлению осужденных, характерные для отечественной пенитенциарной системы конца XIX - начала XX века; определить содержание психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных, оценить степень эффективности реализации отечественных экспериментальных программ по исправлению осужденных.
Методы исследования. Использовались теоретические методы научного исследования в юридической психологии: анализ литературы по изучаемой проблеме, систематизация и обобщение теоретического материала; синтез; абстрагирование и конкретизация.
Следует отметить, что к настоящему времени наряду с зарубежными наработками у нас в стране накоплен значительный опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных.
В России становление и развитие пенитенциарного аспекта проблемы исправления преступников (осужденных) неразрывно связано с ее историей, уголовно-исполнительной политикой, уголовно-исполнительным и уголовным правом, функционированием исправительных и воспитательных колоний, а также историей общей и пенитенциарной психологии и педагогики.
Особое внимание при этом уделялось исправлению несовершеннолетних осужденных. В 1870 году известный отечественный педагог А. Я. Герд был ко-
мандирован за границу и ознакомился с работой исправительных учебных заведений в Германии, Бельгии, Нидерландах, Великобритании, Швейцарии. Изучение западноевропейского опыта исправления малолетних преступников в специальных воспитательных учреждениях убедило отечественных ученых в необходимости организации подобных и в России. Процесс исправления в них должен был строиться на следующих принципах [1]:
- отстранение малолетних от вредоносного влияния порочной среды, в которой они жили и развивались;
- удовлетворение их истинных физических и духовных потребностей путем включения в умственные занятия и физический труд с одновременным развитием их способностей;
- приближение образа жизни воспитанников к семейному;
- максимальное сокращение мер наказания за счет поощрения социально ценных проявлений;
- устранение всех формальных признаков карательного заведения.
В исправительных приютах процессы личностных изменений базировались на правилах, которые устанавливались специальным законом. В них указывалось, что приюты учреждаются для лиц разного пола; вверяются только лицам непорочной нравственности и с аттестатом на право преподавания. Процесс исправления в приютах включал в себя обучение несовершеннолетних закону Божьему; чтению, письму и основным правилам арифметики, по возможности другим элементарным наукам; работам, которые могли быть или земледельческими, или ремесленными, или же теми и другими вместе. Возраст малолетних, направляемых в исправительные приюты по судебным приговорам, обозначался в границах от 10 до 17 лет [2].
Длительное время между учеными шли споры по поводу определения характера этих исправительных заведений: считать ли их карательными или воспитательными и принимать ли в эти учреждения социально запущенных, но не совершивших преступление детей. Тем не менее прием таких детей активно осуществлялся рядом обществ земледельческих колоний и ремесленных приютов: Казанским, Киевским, Саратовским, Варшавским и другими, «в уставах которых
не оговаривалось, совместно или раздельно должны воспитываться все категории дезадаптированных несовершеннолетних» [3]. Такое смешение воспитанников затрудняло организацию процесса исправления в этих учреждениях.
Советы и предложения по проблеме дифференциации исправительных учреждений для разных категорий дезадаптированных несовершеннолетних таких ученых, как Д. А. Дриль, П. К. Ковалевский, так и не нашли отражения в законодательных документах, в том числе в вышедшем в 1909 году Положении о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних.
Однако в плане совершенствования процесса личностных изменений руководители некоторых исправительных заведений (например, Петербургской земледельческой колонии) на свой страх и риск создавали специальные отделения для испорченных воспитанников, куда они помещались на время или до окончания срока пребывания. Администрация этого и других учреждений говорила о необходимости поэтапного включения поступающих детей в жизнь заведения и в процесс общения с другими воспитанниками. Сначала их содержали в одиночном заключении (отделении для новичков), где параллельно шло изучение их личности и осуществлялась подготовка к безболезненному переходу к новому образу жизни.
Во Владимирской колонии использовались специально разработанные формы для сбора предварительных сведений о новичке. На каждого из них составлялась характеристика, где отражалось состояние умственного развития, душевных чувств и волевых проявлений, а также специфика процесса самосознания подростка. По этим же параметрам «фиксировались и происходившие изменения спустя месяц или год после поступления его в заведение. Кроме того, новичков знакомили с порядками колонии, приучали к соблюдению режимных моментов и дисциплины» [4].
Однако чаще всего новичков сразу же помещали в ту или иную группу (которая называлась семьей), дифференцируя их «по возрасту (Витебский и Саратовский приюты, Симбирская колония), по роду занятий в мастерских (Рубежовская колония, Казанский приют), по уровню нравственной воспитанности (Нижегородская колония, Рукавишниковский приют), в зависимости от судебной инстанции, направившей в заведение (Болшевский приют)» [ 5].
Подобное распределение поступающих, по мнению ряда отечественных ученых (Д. А. Дриль, Д. Г. Тальберг
и другие), нередко носило формальный, непоследовательный характер, так как не базировалось на глубоком и всестороннем предварительном изучении воспитанника [6, 7], но это были лишь первые попытки совершенствования процесса исправления в подобных учреждениях. Следует отметить, что его организация осложнялась и нехваткой квалифицированных специалистов. Многие демократически настроенные воспитатели того времени остро осознавали данную проблему. «Если всякое дело зависит от того, в чьих руках оно находится, то дело воспитательное в еще большей степени зависит от людей, которым оно вверяется, потому что в нем многое зависит от личного влияния воспитателя» [8]. Считалось, что кроме человеческих качеств воспитателю нужны знания о психологии воспитанников и методах коррекционной работы с ними.
А. Я. Герд стремился, чтобы нездоровая атмосфера казенного учреждения компенсировалась организацией процесса воспитывающего общения, созданием воспитывающих отношений, схожих с семейными. Колонисты делились на группы - «семьи» (до 15 человек, примерно одного возраста), каждая из которых жила в отдельном доме, имела своего воспитателя. Семья, по А. Я. Герду, - не просто формальный признак организационной структуры колонии, а прежде всего необходимое условие нормального существования личности, генеральное средство ее социализации, формирующее иммунитет к асоциальным способам самовыражения. Действительное исправление происходит лишь тогда, когда жизнь в «семье» исправительного заведения строится на тех же моральных принципах, что и в благополучной семье: любви, взаимопомощи, взаимоответственности, взаимоуважении. «Важно, - указывал ученый, - чтобы семья не подавляла, не растворяла личность, а наоборот, способствовала проявлению ее лучших качеств, аккумулировала все то позитивное, что рождается в процессе совместной деятельности» [9]. Все это создавало условия для совершенствования процесса позитивных личностных изменений в исправительных учреждениях.
Действенным средством совершенствования личностных изменений выступала также система поощрений - наказаний. Наиболее распространенными мерами поощрения считали следующие: «выход на прогулку и экскурсии для осмотра музеев, выставок, предприятий; награждение книгами и инструментами; выражение доверия к воспитаннику посредством
получения им должности, с которой связано представление о честности исполняющего ее; помещение на красную доску имени и фамилии воспитанника, который вел себя безукоризненно в течение полугода» [10 ].
Наказание применялось в виде выговора или замечания, недопущения к играм, работам, лишения доверия и льгот, права на отпуск, ограничения в пище, изоляции в процессе обучения.
Иногда использовалось одиночное заключение на срок от суток до пяти дней или без определенного срока; причисление к разряду, требующему усиленного надзора; содержание в отдельной семье, особом помещении; практиковалось уменьшение баллов поведения и перевод воспитанника из высшего разряда в низший. Крайне редко в официальном порядке применялось телесное наказание, которое было законодательно запрещено в 1909 году [11].
Следует отметить, что организация процесса исправления осужденных в пенитенциарных учреждениях проходила в условиях напряженного противоборства двух альтернативных подходов: функционального, нацеленного на полную управляемость осужденным, его подчиненность и послушность, и личностного, видящего в нем живую активную личность, которой необходимо помочь преодолеть возникшие временные проблемы, вывести из кризисного состояния путем стимулирования мотивации самообновления и осознанного выбора социально ценных предпочтений. Ввиду ряда причин функциональный подход оказался более распространенным, что в целом и определило достаточно неприглядное «официальное лицо» системы исправления и принудительного воспитания несовершеннолетних правонарушителей в Российской империи.
Между тем система принципов гуманистически ориентированной пенитенциарной работы, становление которой произошло в этот же период, показывала ее уникальные потенциальные возможности творческого подхода к организации процесса исправления в воспитательных учреждениях. Реализация этих принципов началась по прошествии многих лет с момента их фактического появления.
Вопросы исправления и перевоспитания осужденных значительно активизировались после Октябрьской революции 1917 года, когда был разработан целый ряд законов (декретов). К основным принципам формировавшейся советской исправительно-трудовой политики относился принцип исправимости
преступников, подчинения кары (наказания) целям воспитания. Личность преступника при этом понималась как жертва жизненных обстоятельств, приоритетом считались исправление, ресоциализация и социальная реабилитации осужденных [12].
Значительный вклад в развитие психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных внесли педагогический опыт и наследие Антона Семеновича Макаренко. В 1920-1930-х годах под его руководством был организован один из самых успешных отечественных экспериментов по исправлению несовершеннолетних правонарушителей. Основной идеей А. С. Макаренко была мысль о том, что главным условием исправления и здорового воспитания несовершеннолетних является целесообразная организация их коллективной жизни, а основным методом исправительной работы - метод производственного и коллективного воспитания [13]. Кроме этого, педагогом был сформулирован ряд принципов (сожженной биографии, параллельного педагогического действия, самоуправления и других), которые позволили добиться значительного исправительного эффекта. Опыт работы А. С. Макаренко по исправлению несовершеннолетних правонарушителей имел и много последователей, и достаточное количество критиков, но равнодушных практически не было. Его идеи распространились не только в нашей стране, но и за рубежом, продолжают реализовываться в современной пенитенциарной практике.
В 1931 году Б. С. Утевский подверг резкой критике «психиатрическую интервенцию» в вопросах исправления и перевоспитании осужденных, после чего последовало прекращение каких бы то ни было психологических и педагогических исследований. Опасаясь чрезмерной психологизации в борьбе с преступностью, ученые-юристы предпочли отказаться от проведения таких исследований. Для психологов же пенитенциарные учреждения для исследования вопросов исправления осужденных оказались закрыты.
Только на рубеже 1950-х - начала 1960-х годов начал возрождаться интерес к пенитенциарно-пси-хологическим аспектам исправления осужденных. Этому способствовал процесс реорганизациии пенитенциарных учреждений, предусматривающий введение отрядной системы с ориентацией на исправление осужденных. Была опубликована работа А. Г. Ковалева «Психология исправления и перевоспитания заключенных» (1964), цикл лекций А. Г. Глоточкина и В. Ф. Пирожкова по предмету исправительно-трудо-
вой психологии (1966-1970). Этими же авторами в 1974 году издан первый отечественный учебник «Исправительно-трудовая психология» под редакцией К. К. Платонова. В своих работах А. Д. Глоточкин и В. Ф. Пирожков исправление осужденных объясняют благоприятностью ряда субъективных и объективных факторов. К их числу относятся психофизиологические, индивидуально-психологические, криминально-нравственные, социально-психологические и возрастные факторы.
Наряду с этим значительный вклад в научное обоснование исправления осужденных внесли авторитетные пенитенциарные ученые-психологи Виталий Григорьевич Деев и Александр Иванович Ушатиков. Успешное исправление осужденных они связывали с формированием положительной направленности личности (системы убеждений, отношений, целей и жизненных планов) [14], воли, настойчивости, выдержки, целеустремленности, дисциплинированности [15].
Кроме того, в 1970-х годах наряду с отдельными учеными к разработке проблемы исправления осужденных подключились и целые коллективы образовательных и научных организаций, главным образом силовых ведомств (Рязанская высшая школа МВД СССР, Академия управления МВД СССР, ВНИИ МВД СССР, ВНИИ Прокуратуры СССР и другие).
В это же время был разработан и активно внедрялся так называемый вологодский опыт исправления осужденных. В начале 1960-х годов И. П. Зайцев, основываясь на педагогическом наследии А. С. Макаренко, разработал систему воспитательной работы со взрослыми осужденными. Фундаментом исправительной системы считалось создание первичных коллективов осужденных (звеньев), которые бы оказывали положительное влияние на большую часть лиц, отбывающих наказание в исправительном учреждении. Кроме того, значение придавалось индивидуальному подходу, внедрению ступеней исправления осужденных, а также формированию единого педагогического коллектива сотрудников исправительного учреждения. Результатом внедрения такой системы работы по исправлению осужденных явилось статистически подтвержденное снижение (в 2-3 раза по сравнению с общегосударственными показателями) уровня рецидивной преступности среди лиц, отбывавших наказания в исправительно-трудовых учреждениях Вологодской области.
В настоящее время система исправления осужденных, именуемая вологодским опытом, трансформиро-
валась и приобрела в исправительных учреждениях «адаптированные к современности формы и методы: социально-психологические тренинги, дни смотра полезных дел, отрядов, творчества и досуга, различные конкурсы и соревнования, встречи с представителями общественности и другие» [16].
В продолжение рассмотрения отечественного опыта психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных, безусловно, стоит отметить пермский опыт. Это направление связано с именем Алевтины Степановны Новоселовой, обосновавшей и внедрившей в пенитенциарных учреждениях Пермского края авторскую методику педагогической аутогенной тренировки. Под научным руководством А. С. Новоселовой было проведено широкомасштабное исследование (1974-1999), целью которого было «создать и реализовать комплексную систему воспитательного влияния, основанную на синергетической связи осознаваемого и неосознаваемого в психике человека, педагогически оформленную в систему взаимодействия убеждения и внушения» [17]. Предназначение же этой системы было четко ориентировано на эффективное решение вопросов исправления и ресоциализации лиц, находящихся в условиях принудительной социальной изоляции. Реализация пермского опыта позволила актуализировать комплексность и системность исправительного воздействия на осужденных, активизировать психическую деятельность их личности, направленную на изменение самих себя к лучшему.
Интересным и эффективным с точки зрения организации процесса исправления и ресоциализации осужденных оказался орловский опыт, предусматривающий создание внутри исправительного учреждения центров психолого-педагогической и социальной работы с осужденными.
Основной целью формирования таких центров было «создание оптимальной модели построения организационно-штатной структуры учреждения для совершенствования воспитательной и социальной работы, а также процесса ресоциализации в целом на основе внедрения научно обоснованных методик психодиагностики и психокоррекции поведения осужденных, приобретения ими социально значимых навыков, реализуемых как в местах лишения свободы, так и после освобождения» [18]. Организационно-структурные перестановки в пределах штатной численности территориального органа ФСИН России позволили сформировать команду сотрудников из
числа начальников отрядов, психологов и специалистов по социальной работе, которые решали наиболее актуальные проблемы исправления и ресоциа-лизации осужденных в тесном взаимодействии друг с другом. Наряду с обеспечением безопасности личности осужденных, защиты их прав и законных интересов, подготовки к жизни на свободе важнейшим направлением представлялось исправление личности осужденных за счет проведения психологической (психокррекционной) работы и оказания социальной помощи.
Результатом деятельности центров психолого-педагогической и социальной работы с осужденными, организованной в трех исправительных учреждениях Орловской области, явилось достижение лучших показателей среди территориальных органов в воспитательной, социальной и психологической работе, а также заметное снижение показателя рецидивной преступности среди осужденных, освобожденных из этих учреждений.
Заметным с точки зрения позитивных результатов психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных является екатеринбургский опыт. Работа по исправлению осужденных на базе ФКУ ИК-2 ГУФСИН России по Свердловской области была оптимизирована за счет дифференциации усло-
вий содержания осужденных в зависимости от степени их исправления, а также с учетом социально-педагогических задач, стоящих перед сотрудниками исправительного учреждения, обеспечивающих достижение пенитенциарных целей. В экспериментальной работе наряду с сотрудниками данной исправительной колонии и осужденными участвовали также члены попечительского совета колонии и сотрудники образовательных организаций начального, среднего и высшего образования Свердловской области.
Основным результатом проведенной работы явилось значительное улучшение в ресоциализации и социальной адаптации к жизни на свободе подавляющего большинства осужденных из числа освобожденных из исправительного учреждения, их успешная реинтеграция с обществом, недопущение совершения повторных преступлений.
Как видим, в истории нашей страны имеется богатый опыт психолого-педагогической и социальной работы по исправлению осужденных. По сути, эти три направления (психологическое, педагогическое и социальное) выступают в качестве взаимодополняющих друг друга пенитенциарных воздействий, необходимых для успешного исправления и ресоциализа-ции лиц, отбывающих уголовные наказания.
1. Ткачев П. Н. Рабоче-воспитательные заведения для несовершеннолетних преступников // Юридический вестник. 1864. № 1. С. 25-59.
2. Альбицкий Е. И. Исправительно-воспитательные учреждения для несовершеннолетних преступников и детей, заброшенных в связи с законодательством о принудительном воспитании. Саратов : Типография губернского земства, 1893. С. 194-195.
3. Кистяковский А. Ф. Молодые преступники и учреждения для их исправления, с обозрением русских учреждений. Киев : Университетская типография (И. И. Завадского). С. 95-98.
4. Отчет о деятельности Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов для несовершеннолетних преступников и бесприютных детей Владимирской губернии и Владимирской исправительной ремесленно-земледельческой колонии за 1896 год (с 1 декабря 1895 г. по 1 декабря 1896 г.) : (6-й отчетный год). Владимир : Владимир на Клязьме, 1892-1915. С. 26-27.
5. Альбицкий Е. И. Указ.соч. С. 204.
6. Дриль Д. А. Тюрьма и принудительное воспитание // Журнал Министерства юстиции. 1900. № 4. С. 137-164.
7. Тальберг Д. Г. Исправительные приюты и колонии в России // Журнал гражданского и уголовного права. 1882. № 6. С. 33-35.
8. Беляева Л. И. Исторический портрет воспитателя колонии для несовершеннолетних правонарушителей // Вестник Самарского юридического института. 2015. № 2. С. 79.
9. Герд А. Я. Избранные педагогические труды / под ред. Б. Е. Райкова. М. : АПН РСФСР, 1953. 205 с.
10. Савенко Ф. Г. Строение и жизнь исправительных колоний и приютов для малолетних преступников: книга руководящая для лиц, незнакомых с этими учреждениями. Одесса : Типография Е. И. Фесенко, 1888. С. 43.
11. Александровский Ю. В. Положение о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних : Выс. утв., 19 апр. 1909 г., и одобр. Гос. думой и Гос. советом закон : Законодат. мотивы и постат. разъяснения, сост. по офиц. данным. СПб. : Новое законодательство, 1909. С. 55-65.
12. Слабкая Д. Н., Новиков А. В. Исторические этапы становления пенитенциарной психологической службы // Психология. Истори-ко-критические обзоры и современные исследования. 2020. Т. 9, № 4А. С. 78-84.
13. Макаренко А. С. Педагогическая поэма. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2016. 557 с.
14. Деев В. Г. Психология направленности личности осужденных, отбывающих наказание в исправительно-трудовых учреждениях (на материале исследования осужденных молодежного возраста) : специальность 19.00.06 «Юридическая психология» : автореф. дис. ... д-ра психол. наук / Академия МВД СССР. М., 1986. 36 с.
15. Ушатиков А. И. Психология волевой активности несовершеннолетних правонарушителей (на материалах исправительно-трудовых учреждений) : специальность 19.00.06 «Юридическая психология» : автореф. дис. ... д-ра психол. наук / Академия МВД СССР. М., 1990. 30 с.
16. Кубышкин А. Н., Крюкова О. Ю. Вологодский опыт исправления осужденных: ретроспективный анализ // Сетевой научно-практический журнал частного и публичного права «lus Publicum et Privatum». 2021. № 2. С. 18.
17. Новоселова А. С. Теория и практика ресоциализации личности социально неадаптивной молодежи (на материале режимных воспитательных учреждений) : специальность 13.00.01 «Общая педагогика, история педагогики и образования» : автореф. дис. ... д-ра пед. наук / Пермский государственный педагогический университет. Екатеринбург, 1999. С. 5.
18. Суровцев В. А. Некоторые особенности деятельности центра психолого-педагогической и социальной работы в УФСИН по Орловской области // Наука и практика. 2015. № 2. С. 107.
1. Tkachev P. N. Educational institutions for minors // Legal Bulletin. 1864. No. 1. P. 25-59.
2. Albitsky E. I. Correctional and educational institutions for juvenile criminals and children abandoned in connection with the legislation on compulsory education. Saratov : Printing house of the provincial zemstvo, 1893. P. 194-195.
3. Kistyakovsky A. F. Young criminals and institutions for their correction, with a review of Russian institutions. Kyiv : University Printing House (I. I. Zavadsky). P. 95-98.
4. Report on the activities of the Society of Agricultural Colonies and Craft Shelters for Juvenile Criminals and Homeless Children of the Vladimir Province and the Vladimir Correctional Craft and Agricultural Colony for 1896 (from December 1, 1895 to December 1, 1896) : (6th reporting year). Vladimir: Vladimir on the Klyazma, 1892-1915. P. 26-27.
5. Albitsky E. I. Decree. op. P. 204.
6. Dril D. A. Prison and forced education // Journal of the Ministry of Justice. 1900. No. 4. P. 137-164.
7. Talberg D. G. Correctional shelters and colonies in Russia // Journal of civil and criminal law. 1882. No. 6. P. 33-35.
8. Belyaeva L. I. Historical portrait of a teacher in a colony for juvenile offenders // Bulletin of the Samara Legal Institute. 2015. No. 2. P. 79.
9. Gerd A. Ya. Selected pedagogical works / ed. B. E. Raikova. M.: APN RSFSR, 1953. 205 p.
10. Savenko F. G. The structure and life of correctional colonies and shelters for juvenile delinquents: a guiding book for persons unfamiliar with these institutions. VIII. Odessa : Printing house E. I. Fesenko, 1888. P. 43.
11. Aleksandrovsky Yu. V. Regulations on educational and correctional institutions for minors : High. approved, April 19 1909, and approved. State Duma and State council law : Legislator. motives and position. explanations, comp. according to official data. St. Petersburg : New legislation, 1909. P. 55-65.
12. Slabkaya D. N., Novikov A. V. Historical stages of the formation of the penitentiary psychological service // Psychology. Historical-critical reviews and modern research. 2020. Vol. 9, No. 4A. P. 78-84.
13. Makarenko A. S. Pedagogical poem. M.: Mann, Ivanov and Ferber, 2016. 557 p.
14. Deev V. G. Psychology of personality orientation of convicts serving sentences in correctional labor institutions (based on the study of youth convicts) : specialty 19.00.06 "Legal Psychology": abstract. ...dis. Doctor of Psychology / Academy of the USSR Ministry of Internal Affairs. M., 1986. 36 p.
15. UshatikovA. I. Psychology ofvolitional activity ofjuvenile offenders (based on materials from correctional labor institutions) : specialty 19.00.06 "Legal Psychology": abstract. ...dis. Doctor of Psychology / Academy of the USSR Ministry of Internal Affairs. M., 1990. 30 p.
16. Kubyshkin A. N., Kryukova O. Yu. Vologda experience of correction of convicts: retrospective analysis // Network scientific and practical journal of private and public law "Ius Publicum et Privatum". 2021. No. 2. P. 18.
17. Novoselova A. S. Theory and practice of resocialization of the personality of socially non-adaptive youth (based on the material of secure educational institutions) : specialty 13.00.01 "General pedagogy, history of pedagogy and education": abstract. dis. ... Doctor of Pedagogy. Sciences / Perm State Pedagogical University. Ekaterinburg, 1999. P. 5.
18. Surovtsev V. A. Some features of the activities of the center of psychological, pedagogical and social work in the AFPS in the Oryol region // Science and practice. 2015. No. 2. P. 107.
