Отечественная мемуарная литература начала XX века как отражение культурной памяти эпохи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

5. Fatyhova M.H. Osobennosti razvitiya regional'nogo TV (na primere televideniya Respubliki Tatarstan) // Uchenye zapiski Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki. - 2008. - T. 150. - №4. - S. 175-181.

6. Ajtugan N. Yuze shayan, yuze sejkemle // Tatarstan. - 1999. - №3. - B. 54-55.

7. Okbarova Z. Mahabbatten bahet yasadim // Seembika - 2002. - №5. - B. 42-44.

8. Gyjmatdinova N. Gomere bue mine yaratkan keshe belyan yashim / / Idel. - 2003. - №19. - B. 24-29.

9. Soltan E. Bahet ayak astybyzda ikan bit / / Akcharlak-Garmoniya - 2009. - №6. - B.9.

10. Ruslara tanitim // Hurriyet - 1997. - №16. - S. 1.

УДК 008:82-9

А. С. Двуреченская, Е. А. Бегунова

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА НАЧАЛА XX ВЕКА КАК ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТУРНОЙ ПАМЯТИ ЭПОХИ

Данная статья посвящена решению актуальной задачи - осмыслению феномена культурной памяти в гуманитарных науках. Авторами теоретически обосновывается механизм действия культурной памяти в сохранении и трансформации культурных ценностей и артефактов на примере мемуарной литературы русской эмиграции первой волны.

Ключевые слова: мемуары, культурная память, коммеморация, русская эмиграция, текст

A. Dvurechenskaya, E. Begunova DOMESTIC MEMUARY LITERATURE OF THE BEGINNING OF THE XX CENTURY AS A REFLECTION OF THE CULTURAL MEMORY OF THE EPOCH.

Abstarct: The study of cultural memory is the current direction of modern humanitarian knowledge, which has accumulated a certain experience in understanding cultural phenomena from the standpoint of interdisciplinary research. The interdisciplinary direction of analysis of phenomena and processes that have developed around the study of cultural memory over the past decades has reached a certain theoretical and methodological level. The key objects of research were various types of collective memories. The relevance of this topic is related to the fact that the analysis of phenomena and processes that affect the cultural memory of the people today is in the interdisciplinary field of research. In addition, the increasing interest in the comprehensive study of this issue leads to the identification of a number of problems associated with the definition of cultural memory as such. The key objects of study were memoirs of Russian emigration of the first wave of the early twentieth century.

Keywords: memoirs, cultural memory, commemoration, Russian emigration, text

Культура как целостный феномен имеет свое ценностное уникальное ядро, создающее ее локальную специфику и в тоже время обеспечивающее ее пребывание в потоке всемирной истории. Формируя нормативный и знаковый уровни культуры, ценности выступают в качестве механизма, реализующего в символической форме «непрерывность» памяти культуры. Символическая «устойчивость» культурных ценностей во времени определяется главным образом их способностью вызывать эмоциональные, эстетические, образные и другие переживания и ощущения как у отдельного человека, так и целых сообществ. В тоже время в переломные эпохи происходит трансформация ценностной парадигмы на общественном и личностном уровнях; она пополняется новыми символическими образами, вытесняя, замещая или «стирая» прежние ценности. Другими словами, ценностный кризис в культуре позволяет проследить динамику культурной памяти на примере конкретной культурно-исторической эпохи.

Тема «культурной памяти» на сегодняшний день является одной из самых востребованных исследовательских тем в зарубежной и отечественной гуманитаристике. Известный немецкий ученый Ян Ассман объясняет увлечение темой памяти социокультурными факторами: развитием электронных средств, связанных с искусственной памятью; восприятием культурной традиции современным человеком с позиции «посткультуры» и, наконец, трагичными событиями XX столетия [3, с. 11]. Отечественный автор А. Г. Васильев считает, что актуальность «memory studies» обусловлена ее трансдисциплинарным характером [5, с. 142]. Трансдисциплинарность «memory studies» несомненна: в рамках этой темы современных исследователей интересует как сам механизм действия культурной памяти, в частности, забвение и интерпретация событий и смыслов, так и

процесс коммеморации в отношении современных социальных, культурных и политических практик (например, культурная память и медиа]. Возможно, поэтому сам термин «культурная память» не имеет строго очерченных содержательных границ, и что примечательно современные ученые не критичны в этом отношении. Например, А. Эрль (Astrid Erll] пишет: «"Культурная" (или, если хотите, "коллективная", "социальная"] память, безусловно, многообразное понятие, термин, часто используемый двусмысленно и неопределенно...» [10, с. 1]. Однако, на наш взгляд, изучение взаимодействия культурной памяти и определенного вида искусства в контексте конкретной концепции позволяет выявлять некие «ключевые», значимые моменты в исследуемом материале. Попытаемся применить умозаключения Я. Ассмана о культурной памяти к литературным текстам, в частности, к отечественной мемуарной литературе начала XX столетия.

Мемуарная литература для анализа выбрана неслучайно. Петербургский исследователь Л. Е. Артамошкина, отмечая особенности биографического текста (куда относится и мемуарная литература], пишет, что «.биография предстает в статусе реального осуществления потенциала культуры и как то, что детерминируется ее ценностями, нормами, институциями, как то, что структурирует жизнь людей данной эпохи, служит основанием их взаимной идентификации и рождает ощущение своей принадлежности качественно определенной культурной ситуации» [2, с. 3]. Другими словами, жанр мемуарной литературы напрямую связан с феноменом памяти. С одной стороны, мемуары, имея авторскую природу, являются частью «коммуникативной памяти» (термин Я. Ассмана]. «Коммуникативная память» существует в структурах повседневности, фиксирует особенности социальной коммуникации во времени и пространстве и связана с недалеким прошлым. Это «модус биографического воспоминания» [3, с. 54], чем и является мемуарная литература.

Например, Ирина Одоевцева, русская поэтесса и прозаик, в своих воспоминаниях «На берегах Сены» пишет о своих встречах с представителями русской литературной и художественной интеллигенции, запечатлевая повседневные моменты своей жизни, включающие одновременно трагичное и комичное, высокое и низкое: «Разговор становится общим. Сегодня, исключение из правила, рассуждают только о стихах. Георгий Иванов проникновенно приводит цитату из Лермонтова, своего любимого поэта, восхищаясь ею:

В небесах торжественно и чудно, Спит земля в сиянье голубом...

— Чушь! — перебивает его опоздавший на «День поэзии» Бахтин и, гордо закинув рыжеволосую голову, безапелляционно заявляет: — Лермонтов — бездарность!» [8, с. 19]. В этом аспекте Я. Ассман рассматривает «коммуникативную память» как синоним «социальной памяти» французского ученого М. Хальбвакса.

С другой стороны, по верному замечанию Н. Н. Козновой: «Наряду со свидетельствами очевидцев мемуары явили собой концентрацию организационного и интеллектуального опыта, воплотили эстетические и литературно-критические взгляды авторов и их современников» [7, с. 3]. И. Одоевцева, сравнивая петербургский и берлинский балы, возводит первый в некий символический Абсолют, связанный с образом утраченной России: «Наши балы в Петербурге были совсем другие — в них было что-то великодержавное, какое-то трагическое величие и великолепие.», а второй бал, где Одоевцева чувствует себя чужой, оставляет в ней ощущение банальности и уныния: «А здесь все мелко и плоско, на всем какой-то налет мелкобуржуазности, мелкотравчатости. Все очень прилично и чинно и должно, казалось бы, нравиться — и оркестр, и сияющие люстры, как в зеркале, отражающиеся в навощенном паркете, и кусты цветов в кадках, и буфет в глубине зала с батареей бутылок, тортами, пирожными и сандвичами. А вот мне не нравится, совсем не нравится» [8, с. 2].

Не случайно «в литературе русской эмиграции первой волны мемуарные жанры пользовались особой популярностью. Мемуарное творчество отвечало духовным запросам авторов и насущным потребностям эмигрантского сообщества, выдвинувшего на первое место задачу сохранения русской классической культуры.» [7, с. 3]. Другими словами, русские писатели-эмигранты первой волны вполне осознанно «творили» определенные культурные смыслы, и в отношении покинутой Родины, и относительно новообретенного культурного пространства. В первом случае Россия представлялась им как нечто идеальное, ценностно

неделимое, утопично вечное: «Россия не была для меня Пушкиным только. Она вообще лежала вне литературных категорий, как лежит и сейчас, но в категориях исторических, если под историей понимать не только прошлое и настоящее, но и будущее» [4, с. 41]. Во втором - ясно осознавая, что той, старой, России больше нет, - эмигранты, любя или ненавидя новую Родину, жили ощущением сиюминутности, остро воспринимали все, связанное с настоящим, и пытались обрести утраченные «вечные ценности» в другой культуре: «Париж - не город, Париж - образ, знак, символ Франции, ее сегодня и ее вчера, образ ее истории, ее географии и ее скрытой сути. Этот город насыщен смыслом больше, чем Лондон, Мадрид, Стокгольм и Москва, почти так же, как Петербург, Нью-Йорк и Рим. Он сквозит этими значениями, он многосмыслен, он многозначен, он говорит о будущем, о прошлом, он перегружен обертонами настоящего, тяжелой, богатой, густой аурой сегодняшнего дня. В нем нельзя жить, как будто его нет, законопатиться от него, запереться - он все равно войдет в дом, в комнату, в нас самих, станет менять нас, заставит нас вырасти, состарит нас, искалечит или вознесет, может быть - убьет» [4, с. 60].

По убеждению Я. Ассмана, передача и воскрешение культурных смыслов вообще есть суть культурной памяти. Для древних культур, полагает немецкий ученый, основной формой культурной памяти были мифы и обряды. Можно ли в таком случае считать художественно-биографические тексты писателей-эмигрантов частью культурной памяти эпохи? У Я. Ассмана культурная память базируется на модусе «обосновывающего воспоминания»: «Модус обосновывающего воспоминания всегда, в том числе и в бесписьменных обществах, работает с устойчивыми объективациями языкового и внеязыкового плана: таковы...всевозможные знаковые системы, которые в силу их мнемонической (поддерживающей воспоминание и идентичность] функции можно приписать общему понятию "memoria"» [3, с. 54].

Отдельные части текстов мемуаров, дневников, писем отечественных писателей первой волны эмиграции выступают в роли таких знаковых элементов, когда описываемое реальное событие или пространство, или реальный объект (например, у З. Гиппиус в «Синей книге» — это Петербург и здание Государственной Думы] превращаются автором в «символ» или служат для него отправной точкой для культурной самоидентификации. Причем подобный процесс «текстовой» самоидентификации присущ не только творческим личностям, ставших эмигрантами, но и их соотечественникам, не имеющим отношения к художественной среде и также покинувшим Россию. Политический и общественный деятель, депутат Государственной думы Российской империи В. В. Шульгин, вернувшись тайно в советскую Россию за сыном, узревает в проносящихся мимо березах и мхах образы древней, Святой Руси: «Я вижу рисунки непередаваемой витиеватости, роскошные и в тоже время строгие. Я вижу византийские уборы древних князей, в шапках Мономаха; я вижу шишаки и кольчуги; я вижу богатые наряды Ольги и Ярославны; я вижу клобуки и схимные одежды; я вижу сложные узоры "серебром да чернью", золотом по аксамитам, парчою по бархату; я вижу лица то грозные, то Богом запечатленные.» [9, с. 39]. Для него эта княжеская Русь - более достоверная и настоящая, чем большевистская Россия, воспринимая им как нечто временное и преходящее. Шульгину вторит по настроению и русский прозаик и критик А. В. Амфитеатров: «.я скажу с откровенностью, что, помышляя о судьбах любезного отечества, нахожу слабое утешение в старой русской вере.» [1, с. 6].

Мемуаристика в целом, таким образом, представляет собой уникальное сочетание памяти коммуникативной и памяти символической. Не случайно Е. Л. Кириллова называет ее «метажанром», включающим в себя три основные составляющие: «Личностное начало обусловливает индивидуальный характер повествования о прошлом, ценный своей неповторимостью и субъективностью. Память является средством воссоздания исторической действительности в мемуарах, ее избирательность создает неповторимое своеобразие мемуарного произведения. Ретроспективность позволяет "фильтровать" информацию и представлять ее в завершенном виде, со знанием ближайших и отдаленных последствий» [6, с. 9]. Мемуарные тексты в культуре русского зарубежья начала ХХ столетия частично берут на себя роль мифа в дописьменных культурах, наделяя свойством сакрального отдельные культурные артефакты и художественные образы как настоящего, так и прошлого. Избирательность мемуариста в процессе их сакрализации и приводит в действие механизм коллективной культурной памяти.

Общество, переживая особое историческое состояние - ситуацию разрыва с прошлым (в переломную эпоху], пытается восстановить память культуры не только через «живую» память (индивидуальные переживания и впечатления], но и через «историческую реконструкцию», коммеморацию, подразумевающую определенные стратегии взаимодействия с этим прошлым. Это могут быть: прямое обращение к ритуалу или мифу (тот самый процесс сакрализации], игра с образами и символами, связанными с этими ритуалами, прямое или косвенное отрицание либо забвение «культурных текстов» и символов, и наконец манипуляция ими - то, что мы наблюдаем в современной культуре. В этом ключе оправдано утверждение немецкого филолога и историка культуры Р. Лахман (Renata Lahmann], которая пишет, что «сохранение культурной памяти подразумевает нечто вроде системы для запоминания путем дублирования, представления отсутствующего через изображение (фантазм или симулякр], путем объективации памяти (понимаемой как сила и умение, как пространство сознания или как хранилище], и путем предотвращения процесса забывания через возвращение изображений (то есть постоянное восстановление потерянного смысла]» [11, с. 35В].

Таким образом, элементы мифологического, знакового, конституирующего, идентифицирующего «текста» можно обнаружить не только в дописьменных и письменных культурах древности, но и в культуре и искусстве начала XX века. Однако, соотношение мира «повседневности» и мира «вечного», как и «забвение» и «припоминание», приобретет в XX столетии новые, невиданные ранее в истории культуры формы.

Литература

1. Амфитеатров А. Горестные заметы. Очерки красного Петрограда. - Берлин: Издательство «Грани», 1922. -

222 с.

2. Артамошкина Л. Е. Концептуализация биографического текста в культурно-историческом дискурсе: автореф. дис. ... доктора филол. наук. - Санкт-Петербург, 2011. - 44 с

3. Ассман Я. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. - Москва: Языки славянской культуры, 2004. - 36В с.

4. Берберова Н. Курсив мой. Автобиография. - Москва: Согласие, 1996. - 6ВВ с.

5. Васильев А. Г. Воплощенная память: Коммеморативный ритуал в социологии Э. Дюркгейма // Социологическое обозрение. - 2014. - Т. 13. - № 2. - С. 141-167.

6. Кириллова Е. Л. Мемуаристика как метажанр и ее жанровые модификации (на материале мемуарной прозы русского зарубежья первой волны]: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Владивосток, 2004. - 27 с.

7. Кознова Н. Н. Мемуары русских писателей-эмигрантов первой волны: концепции истории и типология форм повествования: автореф. дис ... доктора филол. наук. - Москва, 2011. - 47 с

В. Одоевцева И. В. На берегах Сены. - Москва: Художественная литература, 19В9. - 332 с.

9. Шульгин В. В. Три столицы. - Москва: Современник, 1991. - 497 с.

10. Astrid Erll, Ansgar Nunning, Sara B. Young Cultural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook. - Berlin, New York, 2008. - 4S0 p.

11. Lachmann R. Cultural memory and the Role of Literature // Контрапункт: Книга статей памяти Г. А. Белой. -Москва: РГГУ, 200S. - С. 3S7-372.

References

1. Amfiteatrov A. Gorestnye zamety. Ocherki krasnogo Petrograda. - Berlin: Izdatel'stvo «Grani», 1922. - 222 s.

2. Artamoshkina L. E. Konceptualizaciya biograficheskogo teksta v kul'-turno-istoricheskom diskurse: avtoref dis. ... doktora filol. nauk. - Sankt-Peterburg 2011. - 44 s.

3. Assman YA Kul'turnaya pamyat'. Pis'mo, pamyat' o proshlom i politiche-skaya identichnost' v vysokih kul'turah drevnosti. - Moskva: Yazyki slavyan-skoj kul'tury, 2004. - 368 s.

4. Berberova N. Kursiv moj. Avtobiografiya. - Moskva: Soglasie, 1996. - 688 s.

5. Vasil'ev A. G. Voploshchennaya pamyat: Kommemorativnyj ritual v so-ciologii EH. Dyurkgejma // Sociologicheskoe obozrenie. - 2014. - T. 13. - № 2. - S. 141-167.

6. Kirillova E. L. Memuaristika kak metazhanr i ee zhanrovye modifi-kacii (na materiale memuarnoj prozy russkogo zarubezh'ya pervoj volny] : avtoref dis. ... kand. filol. nauk. - Vladivostok, 2004. - 27 s.

7. Koznova N. N. Memuary russkih pisatelej-ehmigrantov pervoj volny: koncepcii istorii i tipologiya form povestvovaniya: avtoref. dis. ... dok-tora filol. nauk. - Moskva, 2011. - 47 s.

8. Odoevceva I. V. Na beregah Seny. - Moskva: Hudozhestvennaya litera-tura, 1989. - 332 s.

9. Shul'gin V. V. Tri stolicy. - Moskva: Sovremennik, 1991. - 497 s.

10. Astrid Erll, Ansgar Nunning, Sara B. Young Cultural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook. - Berlin, New York, 2008. - 450 p.

11. Lachmann R. Cultural memory and the Role of Literature // Kontrapunkt: Kniga statej pamyati G.A Beloj. -Moskva: RGGU, 2005. - S. 357-372.

УДК 02:004-028.22

И.Н. Доронина

ОЦЕНКА КАЧЕСТВА САЙТА БИБЛИОТЕКИ КАК КАНАЛА МЕЖКУЛЬТУРНОЙ

КОММУНИКАЦИИ

В статье рассматривается роль библиотек в реализации межкультурных коммуникаций. В качестве основного канала предлагается использование сайтов. Анализируются критерии качества библиотечных сайтов и представляется система оценки качества сайтов на основе юзабилити.

Ключевые слова: межкультурные коммуникации, библиотека, сайт, оценка качества, юзабилити.

Inna N. Doronina LIBRARY WEBSITE QUALITY EVALUATION AS CROSS-CULTURAL COMMUNICATION CHANNEL.

Abstract: Library role in cross-cultural communication implementation has been discussed. Library website usage as a main channel has been proposed. Library sites quality criteria has been analyzed. Library website quality assessment system based on usability has been presented.

Keywords: cross-cultural communication, library, website, quality assessment, usability.

В современном информационном обществе роль библиотек как инструмента межкультурной коммуникации все более возрастает и в тоже время требует переосмысления. Налицо противоречие между традиционными библиотечными технологиями и требованиями информационного общества. Само понятие информационного общества на сегодняшний день качественно изменилось. Согласно наиболее актуальному на сегодняшний день документу -«Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации», принятом президентом страны, информационное общество представляет собой общество, в котором «информация и уровень ее применения и доступности кардинальным образом влияют на экономические и социокультурные условия жизни граждан» [11]. Библиотеки, являясь наиболее значимым социальным институтом нашего общества, для сохранения своей жизнедеятельности в конкурентной среде информационного общества, активно внедряют современные информационные технологии, инновационные формы деятельности.

Такая ситуация способствует реализации межкультурной коммуникации на самом широком уровне, в самом широком смысле. Кроме того, хотя приоритетным качеством информации, а значит и культурного наследия, является ее доступность для всех жителей нашей планеты, наблюдается естественное различие участников взаимодействия, их «культурный язык» может отличаться в огромной степени. Мы предполагаем, что для создания каналов межкультурной коммуникации важнейшую роль могут сыграть информационно-коммуникационные технологии. Одним из таких эффективных инструментов являются сайты библиотек.

На сегодняшний день в российских библиотеках ведется активная работа по созданию и совершенствованию библиотечных сайтов, направленных на удаленную работу с пользователями. Однако, несмотря на стремление соответствовать эталонам привлекательного сайта с современным дизайном, многие библиотеки отстают в том, что касается утилитарности своих сайтов. Наблюдение и практика показали, что в большинстве своем сайты библиотек уступают не только в эстетическом плане, но и в эргономичном.

Среднестатистическому пользователю сложно сориентироваться в пространстве главной страницы, нахождение нужной рубрики требует много времени и лишних движений. Даже поиск на сайте, услуги онлайн-консультации на разных сайтах может занять минуты, поскольку, во-первых, отсутствует унификация названия данной услуги, а, во-вторых, далеко не каждая библиотека размещает ссылку на эту услугу на главной странице - она может находиться в рубрике «читателям» в подрубрике «услуги», а может и не находиться. Баннер с