CC BY
53
Историографии
Наян САГАЕВ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА СССР И МНР В ОБЛАСТИ ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ В 1920-х -НАЧАЛЕ 1950-х гг.
Статья посвящена проблемам развития монголоведной историографии в России на пороге XXI в. В ней определяются основные хронологические вехи развития советского монголоведения в области образования и науки. Автор выделяет особенности формирования монголоведной историографии в Байкальском регионе.
The article is devoted to the problems of Mongolian studies historiography in Russia on the threshold of 21st century. The main chronological milestones of development of Soviet Mongolian historiography in the field of education and science are determined. The author singles out the particularities of Mongolian historiography forming in the Baikal region.
Ключевые слова:
монголоведение, кочевники, востоковедение, историография, образование, наука; Mongolian studies, nomads, oriental studies, historiography, education, science.
Современное состояние отечественного монголоведения характеризуется тем, что процесс осмысления пройденного пути, пересмотра устоявшихся концепций и оценок прошлого породил большую разноголосицу в исследованиях российских обществоведов1.
В период строительства социализма в Советском Союзе и Монгольской Народной Республике, особенно после заключения нового Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и МНР в 1966 г., изучение двусторонних взаимоотношений в советском монголоведении приобрело еще большую идеологическую значимость2.
Необходимость комплексного историографического анализа советско-монгольского сотрудничества в области образования и науки в период с 1920-х по начало 1950-х гг. в российском монголоведении как составляющего звена научно-образовательных мероприятий в проведении культурной революции в Монголии, с ее достижениями и промахами, на современном этапе обусловливаются трансформирующимися межгосударственными отношениями Российской Федерации и Монголии.
Своеобразие центральноазиатской номадной цивилизации аратской страны к началу революционных перемен выражалось, с одной стороны в высоком уровне развития буддизма, буддийской науки и образования, с другой — в общей отсталости монгольских этносов от европейского цивилизационного пути развития.
По мнению видного российского монголоведа В.В. Грайворон-ского, «до недавнего времени в советском монголоведении, да и в общественных науках Монголии преобладала тенденция к недооценке уровня культуры развития монголоязычных народов в дореволюционный период, что принижало их роль в мировой истории»3.
В советской историографии изучение истории народного образования и науки в МНР входило в комплекс проблем претворения
1 История Монголии XX в. - М. : ИВ РАН, 2007, с. 11.
2 Советско-монгольские отношения. — М. : Наука, 1979, с. 1-4.
3 Грайворонский В.В. Вклад монголоязычных народов в мировую цивилизацию // История и культура народов Центральной Азии. — Улан-Удэ : БИОН, 1993, с. 4.
САГАЕВ
Наян
Цырендоржиевич —
соискатель кафедры
всеобщей истории
Бурятского
государственного
университета
в жизнь марксистско-ленинской теории культурной революции.
Наиболее квалифицированной работой в области образования аратской массы в МНР в рассматриваемый период в советской монголоведной литературе была фундаментальная монография бурятского ученого Р.Л. Балдаева «Народное образование в Монгольской Народной Республике»1. В исследовании были учтены основные монголоведные материалы советской ориенталистики по анализируемой проблеме.
Квалифицированным трудом, где отражались достижения монгольского народа в области материальной и духовной культуры в рассматриваемый период, в котором большое место уделялось успехам МНР в области науки и образования, был совместный труд советских и монгольских ученых «Очерки истории культуры МНР»2. Этот труд, без преувеличения, был рубежным методологическим изданием в советской историографии последней трети XX в. В издании наиболее полно отразилась существовавшая тогда партийная установка на проведение культурной революции у монгольских народов при материальной и идеологической помощи Советского Союза.
Период с 1920-х по начало 1950-х гг. характеризовался интенсивным развитием интеграционных образовательных и научных связей между учеными-восто-коведами СССР и МНР. Это был плодотворный период формирования светского европейского образования и науки, приведший монголоязычные народы к истинным достижениям духовной, научной мысли человечества.
Хронологические этапы историографии советско-монгольского научно-образовательного сотрудничества, формирования научных монголоведных центров исследований в двух странах, исходя из господствовавшей тогда партийной теории, подразделялись следующим образом: общедемократический, социалистический периоды и период завершения строительства социализма.
Уже 19 ноября 1921 г. был создан Ученый комитет, позднее переименованный в Комитет наук МНР, ставший координи-
1 Балдаев Р.Л. Народное образование в Монгольской Народной Республике. — М. : Наука, 1971.
2 Очерки истории культуры МНР. — М. : Наука, 1971.
рующим центром развития монгольской европейской науки и образования в первой половине XX в.
20-40-е гг. XX в. в Монголии характеризуются поисками путей совмещения запрещенной дацанской буддийской школы и формирующейся новой европейской системы образования.
С помощью советских преподавателей «в 1921 г. были организованы кратко -срочные курсы в Улан-Баторе, а в феврале 1922 г. открылась специальная школа с двухгодичным сроком обучения, выпустившая в 1925 г. 40 учителей для работы в начальных школах. Только в течение первых двух лет после революции были открыты 12 начальных и одна семилетняя школа в Улан-Баторе с 400 учащимися»3.
Большую помощь в школьном строительстве, в разработке основных принципов просвещения МНР оказывал Советский Союз. На формирование системы народного образования значительное влияние оказывали советские школы для граждан СССР, находившиеся на территории МНР4.
Важнейшей проблемой в стране была адаптация священнослужителей буддийской религии, которые имели качественное буддологическое образование. Как подчеркивал Р.Л. Балдаев, «в 1935 г. в 40 кружках, созданных министерством просвещения, обучались грамоте 2 тыс. низших лам; из них 492 ламы успешно сдали экзамены. Это — важное направление культурных преобразований в Монголии»5.
Отношение аратов к грамоте стало меняться лишь в 30-е гг., когда начали вступать в строй новые промышленные предприятия, фабрики, заводы, оснащенные современной техникой, и развернулось движение за вступление аратов в сельскохозяйственные объединения, когда всюду стала еще более резко ощущаться нехватка грамотных людей6.
Однако, учитывая почти поголовную неграмотность населения с точки зрения европейской культуры, успехи реформы образовательной политики МНР в советской монголоведной науке, без сомнения, носили преувеличенный характер. В работе российских монголоведов
3 Балдаев Р.Л. Указ. соч., с. 10—11.
4 Монгольская Народная Республика. — М. : Наука, 1986, с. 343.
5 Балдаев Р.Л. Указ. соч., с. 66.
6 Там же, с. 62.
172
ВЛАСТЬ
2011' 11
«История Монголии XX век», вышедшей в 2007 г., наряду с положительными примерами отмечаются и негативные результаты этого процесса: «В 30-х гг. происходят серьезные сдвиги в сфере культуры. Число начальных школ увеличилось с 59 в 1934 г. до 93 в 1939 г., средних — с 5 до 12. Процент грамотных поднялся с 5,8 в 1935 г. до 20,8 в 1940 г. Но все это еще было лишь начало борьбы с неграмотностью. Большинство взрослого населения оставалось неграмотным и малограмотным. Далеко не все дети были охвачены школьным образованием. В 1940 г. детей школьного возраста насчитывалось 130 тыс., а учились только около 10 тыс.»1.
Наиболее остро в общественной мысли монголоязычных этносов в 30-е гг. стоял вопрос развития языка и письменности, сохранения национальной самоидентичности. Идея о культурной и языковой общности монголоязычных народов доминировала до конца 30-х гг. Монголоязычная интеллигенция в области языкового строительства до начала массовых репрессий 30-х гг. исходила из мысли о необходимости создания единого общемонгольского литературного языка.
Считаем верной утверждающуюся в историко-политологической науке России мысль, что разногласия, существовавшие среди монголоязычной интеллигенции по вопросам языка и письменности, перехода на единый алфавит, объяснялись общей отсталостью общественного развития Бурят-Монголии и Монголии в досоветский период.
В российской монголоведной историографии на рубеже XX—XXI вв. актуальными становятся вопросы, вызванные тем, что Монголия в наше время, отказываясь от кириллицы, возвращается к своей исконной старомонгольской письменности. Поэтому подвергаются активной критике проведенные под диктатом МНРП реформы «замены старомонгольского алфавита новым, составленным на основе кириллицы. Многозначный уйгурский алфавит, которым пользовались в Монголии еще с X века, был весьма труден для усвоения, особенно для людей пожилого возраста. Учитывая это обстоятельство, Совет Министров и Президиум ЦК МНРП в марте 1941 г. приняли пос-
1 История Монголии XX век. - М. : ИВРАН, 2007, с. 108.
тановление о введении нового алфавита на основе русской графики и арабских цифр»2.
Идеологическая составляющая этого решения, принятого при непосредственном участии советского руководства, была выражена в следующем заявлении: «Русский алфавит более близок монгольскому народу, чем чуждый для него старомонгольский». Серьезным доводом в пользу нового алфавита был также тот факт, что «вся революционная литература, нужная нашему свободному народу, имеется на русском языке, и большинство национальных кадров с высшим образованием, необходимым в народном хозяйстве», готовится в Советском Союзе3.
В связи с переходом на кириллицу были составлены и изданы новые орфографические правила, орфографический словарь и учебная грамматика.
В советско-монгольской историографии доказывалось, что «новый алфавит, не нарушая преемственности самобытной культуры Монголии, способствовал повышению качества обучения в общеобразовательной школе, во многом содействовал ликвидации неграмотности взрослого населения. Уже к 1947 г. количество грамотных среди населения возросло до 42,2%, что дало возможность с 1950 г. перевести все государственное делопроизводство на новую письменность»4.
Эти цифры заметно отличаются от итоговых цифр, которые даются в работе «История Монголии XX век» (см. табл. 1).
В то же время в советской монголовед-ной науке утверждалось, что «введение нового алфавита было событием большого культурного, общественного и государственного значения. Новый алфавит, не нарушая преемственности самобытной культуры, облегчил обучение грамоте. Он сыграл важную роль в культурном подъеме страны, способствовал повышению качества обучения в школах и росту грамотности населения»5.
Переход на новую графику, что, без сомнения, было важным направлением в образовательной политике МНРП того
2 Монгольская Народная Республика. — М. : Наука, 1986, с. 344.
3 История Монголии XX век. — М. : ИВРАН, 2007, с. 164—165.
4 Монгольская Народная Республика. — М. : Наука, 1986, с. 344.
5 Балдаев Р.Л. Указ. соч., с. 73.
Таблица 1
Повышение уровня грамотности населения
1935 1940 1945 1950
Численность населения в возрасте 497,0 528,3 441,8 508,9
§ СҐ о 2 т е л э п о т о
Из них грамотные, всего, тыс. чел. 36,2 127,9 263,4 374, 2
В том числе:
мужчины 33,3 105,2 171,1 213,8
женщины 2,9 22,7 92,3 160,4
Грамотность населения, % 7,3 24,2 59,6 73,5
периода, вступал в определенное противоречие с многовековой культурой монголов, чья письменность была построена на уйгурском чистописании.
Как известно, после языковых реформ в Советском Союзе в 30-х гг. XX в. (бурятский язык в 1931 г. был переведен на латиницу и на сонгольский диалект, в 1936 г.
— на хоринский диалект, в 1939 г. — на кириллицу) перестал существовать старомонгольский (старобурятский) письменный язык, причисленный к атрибутам панмонголизма, в результате чего народ был отчужден от своего многовекового культурного наследия. Наследие, созданное веками на старомонгольской письменности, стало для народа «тайной за семью печатями». За бортом оказалось богатейшее наследие прошлого: фольклорно-художественные, летописно-хроникальные исторические произведения1.
Тем не менее социалистическая система воспитания привела к тому, что у монголоязычных народов сформировался такой тип духовной культуры, в котором системообразующим фактором стали наука,
1 Чимитдоржиев Ш.Б. Русские, монгольские и бурятские летописи о средневековых монголах.
- Улан-Удэ : Изд-во БГУ, 2007, с. 109.
европейское образование. В современных условиях в монгольском цивилизационном мире прививаемая в советский период идеология марксистского материализма и атеизма активно трансформируется.
Как пишет бурятский исследователь Д.Д. Бадараев, «результаты социологического исследования, проведенного в 2004 году, показали, что, в целом, население положительно отзывается о системе образования, утвержденного в 1991 г. Малым государственным хуралом в законе об образовании»2. Этот закон, отметим, во многом был преемником системы монгольского образования, не без изъянов действовавшей в советский период истории двух стран.
Таким образом, в отечественной историографии находит отражение суть сотрудничества СССР и МНР с 20-х до начала 50-х гг. ХХ в., которое продолжается и в наши дни и является качественным фактором в укреплении современных связей двух стран.
2 Бадараев Д.Д. Образование как критерий структуризации монгольского общества // Монголия — Россия: новые парадигмы отношений. - Улан-Батор, 2011, с. 30.
