CC BY
39
Улица Энгельса, проспекты Ворошиловский и Бу-денновский оказались в руинах. Фашистские изверги взорвали здания знаменитого драматического театра им. М. Горького, театров музыкальной комедии и юного зрителя, всех клубов и дворцов культуры, краеведческого музея и библиотеки им. К. Маркса, сожгли свыше 3 миллионов томов книг. Более 50 тысяч жителей Ростова было угнано в Германию.
При виде всего этого у советских воинов росло желание как можно быстрее изгнать немецко-фашистских захватчиков с советской земли.
Продолжая преследовать противника, войска 51-й армии 16-17 февраля овладели населенными пунктами Большие Салы, Советы, Политотдельское и вышли к реке Миус.
18 февраля и войска 2-й гвардейской армии в своей полосе наступления достигли реки Миус. Дивизии 5-й
удзрной армии, освободив несколько десятков населенных пунктов в восточных районах Луганской области, на широком фронте вышли к реке Северский Донец.
Отошедшие на заранее подготовленный к обороне рубеж по рекам Миус и Северский Донец, названный «Миус-фронтом», фашистские войска оказали упорное сопротивление, неоднократно переходили в контрнаступление силами полка и дивизии.
Исчерпав запас резервов в личном составе, испытывая недостаток в обеспечении горючим и боеприпасами, армии Южного фронта перешли к позиционной обороне.
В результате проведения ростовской наступательной операции войска Южного фронта почти полностью освободили от захватчиков территорию Ростовской области, восточные районы Луганской области, начав освобождение Украины.
О 2003 г. Г.Г. Никаноров
ОТ МИУС-ФРОНТА ДО БЕРЛИНА
После освобождения Ростова от немецких захватчиков 14 февраля 1943 г. я со своим товарищем Николаем Колесовым стал настойчиво добиваться, чтобы нас отправили на фронт. И вот 20 февраля группу призывников-ростовчан, и нас в том числе, направили под Матвеев Курган.
За три дня мы прошли пешком около 100 километров, и в знаменательный день — 23 февраля 1943 г. - я и мой друг были зачислены в роту автоматчиков 3-го батальона 152-й отдельной стрелковой бригады 28-й армии.
К тому времени на Миус-фронте установилось относительное затишье. Лишь временами разгоралась артиллерийская и пулеметная перестрелка. Наши войска, пройдя с боями от Сталинграда около 500 километров, нуждались в пополнении и отдыхе, подвозе боеприпасов. Поэтому активных наступательных действий не проводили. Началась весенняя - распутица. Немцы усиленно укрепляли свою оборону, строя долговременные укрепления на господствующих высотах на правом берегу реки Миус. Это временное затишье на фронте помогло мне освоиться с фронтовой обстановкой, приобрести небольшой опыт. Ведь на передовую я попал без всякой-подготовки, даже стрелять как следует не умел. И вот через полтора месяца нашу бригаду вывели на отдых и пополнение.
В июле 1943 г. перед прорывом Миус-фронта взвод автоматчиков, в котором я служил, был направлен на охрану передового командного пункта 28-й армии, который располагался в 5 километрах от передовой в степи, в небольших лощинах. Там были вырыты землянки для командующего, члена военсовета, начальника штаба и оперативного отдела армии. Нам приходилось стоять в охране этих землянок днем и ночью посменно по 4 часа. Особенно трудно было в первое время ночью. Спать хочется, а время тянется
очень медленно. Часов тогда у солдат не было, приходилось ориентироваться по звездам.
Командующий 28-й' армией генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко и другие генералы по-отечески относились к нам. Многим из нас еще не было 18 лет. Бывало, стоишь на посту, выходит из землянки командующий или член военсовета, ты принимаешь стойку «смирно». А он говорит: «Да ты, сынок, сядь, устал стоять, и автомат сними, небось всю шею оттянул». А я бойко отвечаю: «Никак нет, товарищ генерал, не устал». Он в ответ: «Ну-ну» и пошел.
Перед прорывом немецкой обороны на Миусе, в июле - августе 1943 г., на командный пункт 28-й армии неоднократно приезжали командующий Южным фронтом генерал-полковник Ф.И. Толбухин и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко.
Немцы укрепляли оборону на Миус-фронте более полугода, занимали выгодные позиции на высотах вдоль реки. Гитлер требовал от своих войск удержать этот рубеж любой ценой. Ведь дальше на западе лежали Донбасс, Украина. На поддержку своих войск Гитлер направил воздушную армию. Пикирующие бомбардировщики целыми днями висели над нашей передовой, бомбили и ближайшие тылы, в том числе командный пункт нашей армии. В воздухе шли ожесточенные бои наших истребителей с немецкими «юн-керсами», «хейнкелями» и «мессерами».
Бои на Миус-фронте были тяжелые и кровопролитные, с большими потерями с обеих сторон. Наступление советских войск началось 17 июля, и лишь в конце августа была прорвана вся глубокоэшелониро-ванная оборона немцев, и они быстро стали отступать на запад. И только на реке Молочной и на Днепре немцам удалось остановить наступление наших войск и укрепить свою оборону.
В октябре 1943 г. наш взвод автоматчиков на охране КП 28-й армии заменили на другой взвод, а нас отправили в запасной полк. И уже через неделю я в составе маршевой роты прибыл на передовую для пополнения 72-го гвардейского стрелкового полка 24-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии 2-й гвардейской армии. В составе этой дивизии мне пришлось участвовать в боях на юге Украины, в Северной Таврии, на Днепре в районе Никополя, а затем в Крыму, на Перекопе и в штурме Севастополя. Особенно запомнились сильные бои по ликвидации Никопольского плацдарма немцев на восточном берегу Днепра, в районе Большой Лепетихи. Местность здесь ровная, открытая. Немцы успели оборудовать сильно укрепленную оборону с многочисленными траншеями и ходами сообщения. Мы начали штурм немецких позиций с 1 января 1944 г., и за пять дней боев нам не удалось сломить сопротивление противника. Командование дивизии решило атаковать немцев ночью, без артподготовки, под покровом темноты ворваться в немецкие траншеи и захватить их, а потом развивать наступление дальше.
Это был мой первый ночной бой. В ночь на 12 января наша рота вместе с другими подразделениями полка молча двинулась к немецким окопам, надеясь застать врага врасплох. Но немцы заметили нас и открыли яростный огонь из пулеметов и автоматов, Заработала немецкая артиллерия и минометы, подошли танки. Всю ночь шел ожесточенный бой. Наш батальон ворвался в первую немецкую траншею и закрепился там. Весь следующий день пришлось отбивать непрерывные контратаки противника, который пытался вернуть утраченные позиции. 14 января немцы, подтянув свежие силы и большое количество танков, все же сумели снова захватить свои траншеи, а мы отошли на 30 - 40 метров и залегли в глубоких воронках от бомб и снарядов.
В этот день во время боя погиб командир нашей дивизии генерал-майор П.И. Саксеев. На другой день на его место был назначен полковник Г.Я. Колесников, и вскоре дивизию вывели из боя для отдыха и пополнения.
В феврале 1944 г. нашу дивизию передислоцировали на Перекоп освобождать Крым. В условиях весенней распутицы нам пришлось преодолеть более 150 километров. Шли днем и ночью, останавливаясь на короткие привалы. Наконец марш закончился, и мы расположились в селе Ново-Павловка. Началась подготовка к освобождению Крыма.
8 апреля 1944 г. соединения 2-й гвардейской и 51-й армий начали штурм Перекопа. Мне в составе десантного отряда, в который входил 1-й батальон 72-го гвардейского полка, пришлось форсировать Каркинитский залив, с тем чтобы с тыла внезапно атаковать немцев и освободить Воронцовку. Командовал десантным отрядом майор В.И. Тимошенко. Ширина залива - 7 километров. Рано утром 12 апреля на плотах и лодках наш отряд переправился на другой берег и форсированным маршем двинулся к Ворон-цовке. В трех километрах от места высадки наши раз-
ведчики обнаружили группу немцев, окружили их и без боя взяли в плен 15 солдат во главе с фельдфебелем. Они направлялись на охрану побережья залива.
Совершив 15-километровый бросок, мы вышли к Воронцовке, развернулись в боевой порядок и внезапно для фашистов открыли огонь из пулеметов и автоматов. В 6 часов утра немецкий гарнизон был разгромлен. В это же время с севера к Воронцовке подошел второй батальон 72-го гвардейского полка. И началось преследование отступающего врага. На рассвете 13 апреля наш полк подошел к Евпатории и после упорных уличных боев совместно с подвижным отрядом 3-й стрелковой дивизии к вечеру освободил Евпаторию, а затем и город Саки. В тот же день, 13 апреля 1944 г., войска 51-й армии освободили Симферополь - столицу Крыма. На следующий день нашу дивизию вывели в резерв командующего 2-й гвардейской армии для подготовки к штурму Севастополя.
Вскоре мы узнали, что приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина нашей, дивизии присвоено почетное наименование за взятие Евпатории. Отныне она стала называться 24-я гвардейская Краснознаменная Евпаторийская стрелковая дивизия.
22 апреля был получен приказ о выступлении на юг, к Севастополю. За два дня мы совершили марш и. расположились в долине Кача, в десяти километрах от передовой. В ночь на 1 мая заняли передовые позиции у подножия Мекензиевых гор. Справа от Сапун-горы, которую штурмовала 51-я армия, начались упорные бои по прорыву глубокоэшелонированной, сильно укрепленной обороны противника.
Штурм Севастополя начался 5 мая мощной двухчасовой артподготовкой. В атаку поднялись гвардейцы нашего полка. После упорного боя, часто переходящего в рукопашную схватку, мы заняли первую, а затем и вторую траншеи немцев. Но противник, подтянув свежие силы, перешел в яростную контратаку, пытаясь вернуть утраченные позиции.
Трое суток, днем и ночью, шли бои на подступах к Севастополю. Гитлер приказал командующему севастопольской группировкой войск генералу Альмен-дингеру оборонять Севастополь до последнего немецкого солдата. Через Черное море немцы продолжали перебрасывать подкрепление.
После ожесточенных боев к концу дня 7 мая наш полк захватил железнодорожную станцию «Мекен-зиевы горы», и в ночь на 8 мая мы вышли к Северной бухте Севастополя. В это же время 51-я армия, сломив сопротивление немцев у Сапун-горы, подошла к Севастополю с южной стороны. Рано утром 9 мая пятеро разведчиков-добровольцев первыми форсировали Северную бухту, захватили плацдарм и несколько часов отбивали яростные атаки немцев, отвлекая на себя значительные силы противника.
Они уничтожили несколько десятков фашистских солдат и офицеров и ценой своей жизни помогли гвардейскому полку успешно форсировать бухту. За героизм и мужество, проявленные в этом бою, все они посмертно были удостоены звания Героя Советского Союза.
В канун 30-летия Победы над фашистскими захватчиками жители Севастополя воздвигли на месте, где высадился десант, гранитный монумент. На нем высечены слова:
«Героям Советского Союза, отважным разведчиками 24-й гвардейской Краснознаменной Евпаторийской стрелковой дивизии: *
гвардии лейтенанту А. Ф. Земкову гвардии рядовому К.Г. Висовину гвардии рядовому И.В. Дубинину гвардии рядовому А.Н. Соценко гвардии рядовому Я.А. Романову
Они первыми 9 мая 1944 года форсировали Северную бухту. Бесстрашными были они во имя грядущей победы».
К концу дня 9 мая 1944 г. Севастополь был полностью освобожден от немцев. И мы дали победный салют, стреляли вверх из автоматов, винтовок, пистолетов, пулеметов. В час ночи Москва салютовала войскам 4-го Украинского фронта и кораблям Черноморского флота, освободившим Севастополь.
И что знаменательно. Ровно через год, 9 мая 1945 г., я уже в составе другой армии, 3-й Ударной, давал Салют Победы в Берлине. Но это было потом, через долгих 365 дней и ночей упорных боев с фашистами. А пока мы подводили итоги боев в Крыму. Противнику был нанесен огромный урон. Но и у нас было много потерь. В нашем полку осталось менее 200 человек из 800 до начала боев за Крым. Многие были ранены и отправлены на лечение. На крымской земле погиб и мой друг Коля Колесов.
За штурм Мекензиевых высот и Севастополя в числе других гвардейцев я был награжден первой медалью «За отвагу». После освобождения Крыма нашу
2-ю гвардейскую армию вывели в резерв Верховного Главнокомандования. Две недели мы отдыхали в г. Саки и получали пополнение. В июне нашу армию перебросили на 1-й Прибалтийский фронт. По железной дороге мы прибыли на станцию Ельня Смоленской области. И оттуда пешим маршем прошли всю Белоруссию. Ночью шли, днем отдыхали в лесах, чтобы авиация противника не засекла передвижение армии.
В бой вступили уже на территории Литвы. Там медленно, преодолевая сопротивление противника, продвигались на запад в день по 10 - 12 километров. Но 26 июня 1944 г. в бою под Шяуляем я был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. Там я узнал из писем друзей-однополчан, что пришел приказ о награждении меня второй медалью «За отвагу». Но получил я ее уже после войны, в 1951 г., так как после излечения в госпитале попал на 1-й Белорусский фронт, в
3-ю Ударную армию, 265-ю стрелковую дивизию, 951-й стрелковый полк, 1-й батальон, роту 82-миллиметровых минометов.
В середине января 1945 г. наши войска прорвали оборону немцев на Висле гг 17 января освободили Варшаву. Началось стремительное наступление. В
феврале 1945 г. мы вступили на территорию Восточной Померании Германии. Шли упорные бои на территории врага. Большая группировка немцев попала в окружение под Шнейдемюлем. Но после многодневных боев немцам удалось вырваться из окружения, и они лесами пробивались на запад. Наша дивизия совместно с 1-й Польской армией очищала леса и населенные пункты от гитлеровцев. За две недели боев наш полк уничтожил более трехсот немецких солдат и офицеров и 250 человек взял в плен. За бои в Восточной Померании я был награжден третьей медалью «За отвагу».
В конце марта 3-ю Ударную армию перебросили на Берлинское направление. Мы совершили 100-километровый марш и вышли к реке Одер на главное направление прорыва немецкой обороны с Кюстрин-ского плацдарма. Мне присвоили звание' младшего сержанта и назначили командиром минометного расчета.
Наша дивизия находилась во втором эшелоне. Но командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков дал команду всю артиллерию и минометы фронта сосредоточить на переднем крае-для нанесения мощного артиллерийского удара по немецким укреплениям.
В ночь на 15 апреля наша минрота переправилась через Одер и заняла огневые позиции непосредственно на передовой, в 150 метрах от немецких траншей. Сзади нас в 100 метрах расположилась батарея 120-миллиметровых минометов. Артиллерия полка была поставлена на стрельбу прямой наводкой.
16 апреля рано утром, в 5 часов по московскому времени (а по местному - в 3 часа), когда было еще темно, началась мощнейшая артподготовка. 22 тысячи стволов артиллерии и минометов одновременно открыли огонь, в том числе несколько сотен «катюш». Это было незабываемое зрелище. Земля дрожала, как при сильном землетрясении. Стоял сплошной гул, отдельных выстрелов и разрывов не было слышно. Наш минометный расчет за 30 минут выпустил около 100 мин. Как только закончилась артподготовка, вспыхнули десятки прожекторов, ослепляя противника, и наши войска - пехота и танки - двинулись в атаку, прорвали оборону немцев и пошли вперед. А мы остались на огневых позициях ждать свою дивизию, которая была во втором эшелоне.
И вот часа через 3 потянулись вереницы пленных немцев. Они шли оглохшие, контуженные,'у многих из ушей текла кровь, полопались перепонки. Многие из них беспрерывно повторяли: «Гитлер капут».
Из многочисленных публикаций известно о штурме Берлина. Поэтому очень коротко расскажу о боях нашего 951-го стрелкового полка 265-й стрелковой дивизии. До самого Берлина дивизия оставалась во 2-м эшелоне 3-й Ударной армии. II только 20 апреля, когда подошли к пригородам Берлина, дивизия перешла в 1-й эшелон и с 21 апреля вступила в уличные бои. 10 суток шли ожесточенные бои. Столицу рейха защищали отборные эсэсовские войска. Приходилось сражаться за каждый дом, за каждый этаж дома. Наша 3-я Ударная армия наступала на центральные районы Берлина.
Вечером 30 апреля разведчики из 150-й стрелковой дивизии Михаил Егоров и Михаил Кантария под руководством нашего земляка, ростовчанина лейтенанта А.П. Береста, и старшего сержанта И.Я. Съяно-ва водрузили Красное знамя над рейхстагом. Но бои в Берлине и самом рейхстаге продолжались еще всю ночь и день 1 мая. И только утром 2 мая шум боя стих, немцы выбросили белые флаги и стали сдаваться.
Наша минрота в это время занимала огневые позиции за стеной разбитого дома и весь день 1 мая вела огонь по немецким огневым точкам. Рано утром 2 мая в подвал дома, где мы отдыхали по очереди, заскочил Игорь Ларионов - наводчик миномета, и закричал: «Подъем! Конец войне, немцы сдаются».
> Мы вышли на улицу - стоит непривычная тишина. В проемах окон домов - белые флаги, простыни. Пройдя по разбитой улице (не помню ее названия) метров 150, мы увидели рейхстаг. Его толстые стены были исковерканы снарядами и минами, отдельные помещения еще горели. Уцелевшие стены и колонны рейхстага были уже исписаны солдатами и офицерами 150-й и 171-й дивизий, которые штурмовали его. Многие минометчики нашей роты, и я в том числе, тоже написали свои фамилии.
Свои автографы оставили на стенах рейхстага тысячи и тысячи' наших воинов. Утром 3 мая я с товарищами снова подошел к рейхстагу и увидел большую группу офицеров и генералов, рассматривающих это громадное ссрое здание, среди них был маршал Г.К. Жуков. Мы не осмелились близко подойти к ним. Жуков и сопровождавшие его генералы расписались на рейхстаге и уехали. За многодневные бои в Берлине тысячи солдат и офицеров были награждены орде-
нами и медалями. Я был награжден орденом Славы III степени и медалью «За взятие Берлина».
Наша дивизия оставалась в Берлине до конца войны. И, конечно, запомнился полковой митинг в центре Берлина 9 мая 1945 г. в честь нашей Великой Победы. На этом митинге мне было поручено выступить от имени рядового и сержантского состава полка. Приехали на митинг представители штаба и политуправления 3-й Ударной армии и 265-й стрелковой дивизии. Выступали офицеры - командиры и политработники, и я, младший сержант, командир минометного расчета. Почему мне поручили выступить? Еще 20 апреля, когда пришел приказ о вступлении нашей дивизии в уличные бои в Берлине, во всех подразделениях состоялись митинги. Я выступил в своей минометной роте. Присутствовавшие на том митинге командир батальона капитан И.С. Бедай и представитель штаба полка одобрили мое выступление. И когда война окончилась и на 9 мая назначили полковой митинг, они рекомендовали мою кандидатуру для выступления.
После митинга заместитель командира 951-го стрелкового полка по политчасти майор П.К. Федот-кин подошел ко мне, пожал руку и сказал: «Ну, сержант Никаноров, быть тебе лектором или пропагандистом». И его предсказание оправдалось. Я долгие годы был и лектором, и пропагандистом, работая в Ростовском областном Доме политического просвещения и обкоме КПСС. В настоящее время на общественных началах продолжаю работать в областных организациях общества книголюбов и общества «Знание», являюсь членом городского клуба молодежи и ветеранов «Патриот».
© 2003 г. А.М. Кульнев
О БОЯХ ЗА РОСТОВСКУЮ ОБЛАСТЬ
После боев в Сталинграде наш 1-й гвардейский механизированный корпус вывели на формирование в город Болышов Саратовской области. Через 1 - 2 недели получили новую технику, и тотчас предприняли марш-бросок в направлении Морозовска. На подступах за каждый населенный пункт вели тяжелые бои. После освобождения Морозовска двинулись к райцентру Милютинская. В одном из совхозов фашисты, отступая, загнали местных жителей в сарай, чтобы сжечь живьем. Наша разведгруппа на бронетранспортерах оказалась рядом и, несмотря на то, что нам, разведчикам, нельзя было «светиться», мы вмешались. Фашисты бежали, люди были спасены.
Освободив Милютинскую, пошли в наступление на райцентр Боковская. Особенно сильные бои шли у хутора Остахово. Была зима. Фашисты укрепились на противоположном высоком берегу Дона и залили берег водой, превратив его в ледяную гору, на которую пешим строем трудно было забраться. Мы понесли потери, но берег взяли. Фашистов из хутора выбили.
Потом повернули опять на Сталинград, участвовали в окружении немецких частей, завершившемся в феврале 1943 г.
Для увековечивания памяти героев'-танкистов — участников боев за освобождение от немецко-фашистских захватчиков нашей малой родины - Ростовской области - мы с однополчанами-первогвардей-цами подняли вопрос об установке в память об этих боях танка Т-34.
Через Верховный Совет РСФСР нам выделили 300 • рублей только для приобретения необходимых для устройства постамента материалов, а также корпус танка Т-34. Выполнение всех работ по установке, устройству памятника было поручено комсомольцам, и они успешно справились. Танк был установлен.
Нам - инициаторам - хотелось установить этот танк в честь 1-го гвардейского орденов Ленина, Кутузова механизированного корпуса. Но так как в этом районе вела бои танковая армия под командованием генерала Лелюшенко, то памятник был установлен в
