CC BY
106
А
История российского социума
УДК 947.18:34(47)
Р.В. Дегтярева ОТ МАНИФЕСТА 1861 ГОДА К ДЕКРЕТУ 1917 ГОДА
5 марта 2011 года исполняется 150 лет со дня опубликования Манифеста императора России Александра II от 19 февраля 1861 года «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей». Манифест сопровождался целой серией законодательных актов из 22 документов. Среди них было и Высочайше утвержденное «Общее Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», которое являлось основным законодательным актом, определяющим пути и способы освобождения крестьян в России. В статье 1 этого документа сказано, что «крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда». Им предоставлялись «права, состояния свободных сельских обывателей, как личные, так и по имуществу» [6, ст. 1-2].
Вышедшим из крепостной зависимости крестьянам предоставлялось право выкупать в собственность их усадебную оседлость посредством взноса определенной выкупной суммы в соответствии с местными положениями. На них теперь распространялись общие законы о гражданских правах и семейных обязанностях. Крестьяне имели право:
• производить свободную торговлю без взятия торговых свидетельств и без платежа пошлин;
• открывать и содержать на законном основании фабрики и разные промышленные, торговые и ремесленные заведения;
• записываться в цехи, а также производить ремесла в своих селениях и продавать свои изделия как в селениях, так и в городах и др.
Для вступления в брак и распоряжения в семейных делах крестьянам уже не требовалось дозволение помещиков. Их не имели права подвергать никакому наказанию иначе, как по судебному приговору или по законному распоряжению поставленных над ними правительственных или общественных властей, и др. [Там же. Ст. 23].
Однако крестьяне получили гражданские права в урезанной форме, потому что земельный вопрос решен не был. Помещики сохраняли «право собственности на все (выделено нами. — Р. Д.) принадлежащие им земли» [Там же. Ст. 3]. Крестьяне за отведенный надел обязаны отбывать в пользу помещиков повинности «работаю или деньгами». Поземельные отношения между помещиками и крестьянами определялись преимущественно добровольным соглашением — правилом, которое называлось «уставной грамотой», но «составление уставных грамот предоставлялось самим помещикам» [Там же. Ст. 7]. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, приобретшие в собственность поземельные угодья, именовались «крестьянами-собственниками», а крестьяне, состоящие в обязательных поземельных отношениях к помещикам, — «временно-обязанными крестьянами» [Там же. Ст. 15, 16]. Положение сохраняло общинное землепользование. В статье 17 этого документа сказано: «Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне составляют, по делам хозяйственным, сельские общества, а для ближайшего управления и суда соединяются в волости. В каждом сельском обществе и в каждой волости заведывание общественными делами предоставляется миру и его избранным». Статья 36 предоставляла относительную возможность
выделения участка земли в частную собственность, т. е. возможность выхода из общины, но увольнение крестьянина из сельского общества могло осуществиться только при соблюдении следующих условий:
• желающий выйти из общества должен навсегда отказаться от участия в мирском наделе;
• увольняемый не состоял под судом или следствием;
• родители его должны дать согласие;
• все остающиеся в обществе члены семьи увольняемого должны быть обеспечены в своем содержании;
• на увольняемом, если он пользовался наделом помещичьей земли, не должно быть недоимок в повинностях;
• желающий выйти из общины должен представить приговор того общества, куда он переходит, и др. [6, ст. 130].
Выполнение подобных условий практически было невозможно, и поэтому можно с уверенностью говорить, что реформа Александра II об отмене крепостного права была направлена на сохранение общинного землепользования. Но самое главное, крестьяне по итогам этой реформы землю не получили. Нерешение земельного вопроса в XIX веке породило революции XX века. Аграрный вопрос занял центральное место в революциях 1905—1907 и 1917 годов в России. В период реформы 1861 года помещики отняли у своих бывших крепостных лучшие земли. Кроме того, за 50 пореформенных лет население европейской части России почти удвоилось, а значит, усилилось малоземелье. Крестьяне вынуждены были арендовать землю у помещиков, а цена аренды увеличивалась каждый год.
Спустя 45 лет после реформы 1861 года, уже в начале XX века, Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911), политический и государственный деятель, пытался по-новому решить крестьянский вопрос — путем разрушения общинного землепользования и введения частной собственности на землю. Первые столыпинские хутора появились еще в 1901—1902 годах. П.А. Столыпин продал свое родовое имение в Вольском уезде Саратовской губернии семерым местным крестьянам за 112,5 тыс. рублей. За каждым покупателем был закреплен отдельный участок земли [3, с. 13].
С лета 1902 года в течение 10 месяцев Столыпин, будучи гродненским губернатором, изложил свои взгляды по крестьянскому вопросу. Первостепенными факторами для подъема сельского хозяйства он считал уничтожение чересполосности крестьянских земель и расселение крестьян на хутора. По мнению Столыпина, «ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент наступления ожидаемой реформы, рассчитывать, что при подъеме умственного развития народонаселения, которое настанет неизвестно когда, жгучие вопросы разрешаться сами собою, — это значит отложить на неопределенное время проведение тех мероприятий, без которых немыслима ни культура, ни подъем доходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью» [Там же. С. 19]. Следовательно, Столыпин считал необходимым проводить реформы, не спрашивая мнения крестьян, т. е. насильственным путем. Он был убежден в этом до конца своих дней.
Вся жизнь Столыпина до назначения его в 1903 году губернатором Саратовской губернии была связана с Западным краем и с Петербургом. Исследователь П.Н. Зырянов пишет: «В коренной России бывал он едва ли чаще, чем в Германии. Российскую деревню он знал недостаточно» (Там же. С. 20.). Чтобы освоиться, требовалось время, а его не было. В 1904 году началась война с Японией. Заняться аграрным вопросом практически царское правительство заставила революция 1905—1907 годов, начавшаяся с «кровавого воскресенья» 9 января 1905 года. Летом того же года Саратовская губерния стала одним из главных очагов крестьянского движения. Необходимо было успокоить крестьян, уберечь помещичьи земли от разорения. Против восставших Столыпин действовал жестко. В момент наивысшего подъема революции в Саратовской губернии были использованы войска. Именно Столыпин 16 декабря 1905 года дал приказ разогнать митинг. В результате было убито 8 человек, а через два дня арестованы члены саратовского Совета рабочих депутатов. Революционные события, выступления крестьян заставили Столыпина вновь задуматься о коренном неустройстве крестьянской жизни [Там же. С. 25].
После роспуска первой Думы 8 июля 1906 года Столыпин стал председателем совета министров России, сохранив за собой и
пост министра внутренних дел. Не дожидаясь созыва второй Думы, правительство начало проводить мероприятия. 27 августа 1906 года был принят указ (по статье 87) о передаче Крестьянскому банку права продажи крестьянам части казенных земель. 5 октября 1906 года последовал указ об отмене некоторых ограничений в правах крестьян:
• окончательно отменены подушная подать и круговая порука;
• сняты некоторые ограничения свободы передвижения крестьян, избрания ими места жительства;
• отменен закон против семейных разделов;
• расширены права участия крестьян на земских выборах и др.
9 ноября 1906 года был издан указ «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», в статье 1 которого сказано, что «каждый домохозяин, владеющий надельною землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части означенной земли» [3, с. 40, 49—50]. Этот документ означал начало столыпинской реформы. Суть аграрной реформы заключалась, по мнению Столыпина, в ломке общинного землевладения, создании хуторов и отрубов, что в конечном счете должно привести к появлению крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных и банковских землях.
Многообразное законное и незаконное давление центральных и местных властей на общину с целью выталкивания из нее крестьян началось сразу после выхода указа. Крестьяне весьма неохотно выходили из общины и укреп ляли свои наделы. Темпы реализации указа резко возросли после поражения революции. В 1908 году по сравнению с 1907 годом число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона, а в 1909 году, оно составило 579,4 тыс. человек. Это самый большой показатель. С 1911 года число укрепившихся стало снижаться [Там же. С. 54]. За эти годы общинное землевладение почти полностью было ликвидировано в Полтавской и Бессарабской губерниях, в Курской губернии оно утратило лидирующее положение. Но в северных,
северо-восточных, юго-восточных, отчасти в центрально-промышленных губерниях реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.
Чересполосно укрепляемая личная крестьянская земельная собственность очень мало походила на классическую частную собственность. Крестьяне, выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не отдельных полос, а общей площади. Только по закону от 29 мая 1911 года правительство разрешило передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов и отрубов. При реализации аграрной реформы П.А. Столыпин делал ставку на крепкого работящего собственника. Он должен был формироваться на основе широких слоев зажиточного и среднего крестьянства. Считалось, что освобожденный от стеснений общины дух предприимчивости в короткое время преобразит даже отсталое хозяйство. В реальной жизни из общины выходили в основном бедные крестьяне, а также городские жители, вспомнившие, что в покинутой ими деревне есть надел, который можно теперь продать. Продавали землю и переселенцы, уезжавшие в Сибирь. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу (например, в 1914 году было продано 60 % площади, перешедшей в частную собственность в этом же году). Столыпин понимал, что чересполосное укрепление не создаст «крепкого собственника», поэтому 15 октября 1908 года были изданы «Временные правила о выделе надельной земли к одним местам», где подчеркивалось, что «наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, а при невозможности образования такового — сплошной для всех полевых угодий отруб, отведенный особо от коренной усадьбы» [Там же. С. 57, 58]. Помещики осознавали, что только полное расселение крестьян на хутора окончательно ликвидирует общину и им трудно будет поднимать мятежи.
Из всего количества хуторов и отрубов, созданных за время реформ, только около 30 % образовались путем выдела отдельных хозяев, причем это были крепкие хозяева, 64 % возникло в результате разверстания целых селений. Чтобы добиться от крестьян согласия на разбивку всего надела, чиновники из землеустройства
прибегали к бесцеремонным мерам давления. П.Н. Зырянов в своем исследовании приводит интересные примеры подобного давления. Вот один из них. В одну из деревень Вологодской губернии приехал чиновник землеустроительной комиссии. Был созван сход, и чиновник объяснил «мужичкам», что им надо выходить на хутора: общество небольшое, земли достаточно и вода с трех сторон. Крестьяне не согласились. Ни угрозы арестовать «бунтовщиков», ни обещания предоставить ссуду не возымели действия. Крестьяне твердили: «Как старики жили, так и мы жить будем, а на хутора не согласны». Тогда чиновник отправился пить чай, а крестьянам запретил расходиться. Вернулся член землеустроительной комиссии только поздно вечером. «Ну как, согласны?» — «Все согласны! — дружно отвечал сход. — На хутора так на хутора, на осину так на осину, чтобы только всем, значит, вместе». Бывали и кровавые исходы [3, с. 59—60]. Крестьяне сопротивлялись переходу на хутора не по невежеству, а по житейским соображениям. Земледелие очень зависит от капризов природа. Имея полосы в разных местах, они всегда могли рассчитывать на средний урожай. При засухе выручали полосы в низинах, при дождливой погоде — на взгорках. Получив отруб в одном месте, крестьянин оказывался во власти стихии. Вообще, отруба и хутора сами по себе не являлись гарантом подъема агрикультуры, и необходимость их повсеместного введения никем не доказана.
В проведении аграрной реформы важное место отводилось переселенческой политике. С1907 по 1910 год в Сибирь переселилось более 1,5 млн человек. В 1910 году в переселенческом движении обозначился кризис. Поток переселенцев уменьшился почти вдвое, а неурожай вызвал обратное переселение — возвращение назад. Это заставило Столыпина вместе с главой землеустроительного ведомства А.И. Кри-вошеиным отправиться в продолжительную поездку в Сибирь. По итогам поездки ими была составлена записка, которая по существу являлась программой сельскохозяйственного развития Сибири. До начала Первой мировой войны правительство не успело коренным образом изменить переселенческую политику, и число возвратившихся крестьян росло. В 1905— 1907 годах возвратилось где-то около 10 %, в 1910—1916 годах доля «обратных» составила в
среднем 30,9 %. В неурожайном 1911 году число вернувшихся достигло 61 % [Там же. С. 93].
Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 года из общины в чересполосное укрепление вышло 2 млн домохозяев. По приблизительным подсчетам, всего из общины вышло около 3 млн домохозяев, что составляет меньше одной трети от общей численности в тех губерниях, где проводилась реформа. Из общинного земельного оборота было изъято 22 % земель. В результате проведенных мероприятий властям не удалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый слой крестьян-собственников, так как показатели выхода крестьян из общины очень быстро пошли на убыль, и общий итог оказался незначительным.
В учебниках по истории России часто приводят цифры, характеризующие заметное улучшение положения в деревне накануне Первой мировой войны и связывают эти успехи с проведением аграрной реформы. Не отрицая положительного воздействия отдельных мероприятий реформы, следует обратить внимание на следующие факторы:
• в 1907 году отменены выкупные платежи, которые крестьяне выплачивали в течение 40 лет после отмены крепостного права;
• наметился рост цен вследствие окончания мирового экономического кризиса;
• за весь период проведения реформы был только один неурожайный год (1911-й), а в последующие два года были отличные урожаи.
Далеко не все поддерживали проводимую аграрную реформу Столыпина, особенно после окончания революции. Ему приходилось лавировать между интересами помещиков и царской власти, с одной стороны, и задачами капиталистического развития страны — с другой. Обострялись отношения с черносотенными организациями, которые остро критиковали Столыпина, мало стесняясь в выражениях. Партия кадетов требовала от правительства выполнения законов и т. д. После поражения революции яростным противником проводимых реформ выступило «объеденное дворянство».
Не поддерживал П.А. Столыпина и Лев Николаевич Толстой, так как считал, что «причины тех революционных ужасов, которые происходят теперь в России, имеют глубокие основы,
но одна, ближайшая из них, это недовольство народа неправильным распределением земли». Главную несправедливость общества в начале ХХ века Толстой усматривал в частной собственности на землю. В письме Столыпину он утверждал: «Как не может существовать права одного человека владеть другим (рабство), так и не может существовать права одного, какого бы то ни было человека, богатого или бедного, царя или крестьянина, владеть землею как собственностью» [8, с. 164—168]. Столыпин так ответил Толстому: «Вы считаете злом то, что я считаю для России благом. Мне кажется, что отсутствие "собственности" на землю у крестьян создает все наше неустройство. Природа вложила в человека врожденные инстинкты, как-то: чувство голода, половое чувство и т. п. и одно из самых сильных чувств этого порядка — чувство собственности. Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землею... Смешно говорить этим людям о свободе или о свободах. Сначала доведите уровень их благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным. А это достижимо только при свободном приложении труда к земле, т. е. при наличии права собственности на землю [3, с. 65, 69].
Среди оппонентов столыпинской аграрной реформы были видные ученые и общественные деятели М.И. Туган-Барановский, А.С. Посни-ков (оба профессора Петербургского политехнического института ) и др. Туган-Барановский являлся одним из лидеров созданной в России на рубеже Х1Х—ХХ веков Высшей экономической школы, его труды получили широкую известность и признание как в России, так и за рубежом. Ученый считал, что аграрные отношения каждой страны своеобразны. Если развитие капиталистической промышленности в разных странах может идти примерно по одному плану, то в сельском хозяйстве общего типа развития нет. Своеобразие сельского хозяйства диктуется прежде всего природными условиями, сложившимися традициями и т. д. Отличительной чертой развития сельского хозяйства в России Михаил Иванович считал широкое распространение общинного землевладения. Эта особенность важна, так как три четверти
численности русского крестьянства к началу ХХ века жили общинно и община представляла по сути внутреннюю организацию земледелия страны.
Исследованию происхождения общины и ее развития Туган-Барановский посвятил целую главу в своем труде «Основы политической экономии», где сделал вывод, что при невмешательстве извне община способна к дальнейшему развитию. Это не отсталая форма земледелия, и у нее есть будущее. От уравнительности в распределении земель она может перейти к уравнительности в распределении урожая, что предполагает совместную обработку земли, трудовую кооперацию крестьян. Туган-Барановский считал, что в России наблюдаются различные стадии развития общины и при всех отрицательных сторонах община является приемлемой и выгодной для большинства крестьян. Ломку общины, которая составляла основу столыпинской аграрной реформы (курсив наш. — Р. Д.) он расценивал как нарушение естественного процесса развития и предлагал свою концепцию реформы: «общенародное владение» землей и получение крестьянами земли на правах вечно наследственного арендного пользования [5, с. 54—55].
Выразителем интересов общинного землевладения был А.С. Посников — ученый, экономист, директор Петербургского политехнического института, человек, масштабы деятельности которого в конце Х1Х — начале ХХ века формировали общественное мнение в нашей стране. Он хорошо знал состояние земельного вопроса в России, подробно изучал решение этой проблемы в Западной Европе. Посников пришел к выводу, что частная собственность не является гарантией эффективного хозяйствования, не способствует проведению совместных мероприятий по улучшению инфраструктуры, не препятствует дальнейшему дроблению земли, а может быть базой для пролетаризации крестьян с трагическим последствиями. Принцип «справедливого» периодического передела земли в рамках общинного землевладения обеспечивал социально-экономическую стабильность жизни в деревне. В 1912 году А.С. Посников был избран депутатом IV Государственной думы, где он активно отстаивал свою точку зрения. Февральская революция позволила Посникову
занять пост председателя Главного земельного комитета при Временном правительстве, а уже 2 июля 1917 года постановлением Временного правительства действие закона по аграрной реформе были приостановлено. Наверное, это была и победа Посникова. В какой-то мере сбылось его пророчество, что разрушение сельской общины обязательно потребует создания аналогичных «союзов» [1, с. 35—36]. В этом отношении он выступил в роли «буревестника» коллективизации.
После прихода к власти большевиков в октябре 1917 года и принятия Вторым Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов 26 октября (8 ноября) Декрета о земле, в одном из пунктов которого помещен наказ земельным комитетам, составленный на основе 242 местных крестьянских наказов и удовлетворявший их требования об отмене частной собственности на землю, общинное землепользование было возвращено. Наказы были собраны партией эсеров и опубликованы в газете «Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов», 19 августа 1917 года. «Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа», — так начинался Декрет о земле. Далее подчеркивалось: «Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема» [2].
Термин «сельское общество» как форма крестьянской жизни является ведущим как в «Общем Положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» от 19 февраля 1861 года, так и в Декрете о земле от 26 октября 1917 года. Право пользования землей получали все граждане Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи или в товариществе. Формы пользования землей устанавливались в соответствии с традициями селений и поселков: подворная, хуторская, общинная, артельная. «При случайном бессилии какого-либо члена сельского общества в продолжение 2 лет, — подчеркивалось в статье 6 Декрета, — сельское общество обязуется, до восстановления его трудоспособности, на этот срок прийти к нему на помощь путем общественной обработки земли». Вся земля по ее отчуждению поступала в
общенародный земельный фонд, а затем распределялась, начиная с сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями.
Заканчивался Декрет о земле таким утверждением: «Все содержащееся в этом наказе, как выражение безусловной воли огромного большинства сознательных крестьян всей России, объявляется временным законом (выделено нами. — Р. Д.) который впредь до Учредительного собрания проводится в жизнь по возможности немедленно...». Ничто в России не является более долговечным, чем временно принятое решение. Так получилось и с Декретом о земле, который оказался законодательным актом на весь советский период. Сельскохозяйственные общины (коммуны) начали возникать сразу после Октябрьской революции и в период Гражданской войны. Они, как правило, организовывались на территории бывшей помещичьей усадьбы. Члены коммуны были лишены права на частную собственность, за исключением самых необходимых личных вещей. В дальнейшем такие сельскохозяйственные общины распускались, а чаще преобразовывались в государственные хозяйства — совхозы.
Сплошная коллективизация в СССР в конце 1920-х — начале 1930-х годов диктовалась прежде всего необходимостью превращения страны в индустриальную державу. Аграрная страна не может быть великим и могущественным государством и не имеет шансов выстоять в случае военного противоборства с индустриально развитыми государствами. Поначалу образование колхозов шло успешно, крестьяне воспринимали колхоз как артель, известный вид производственной кооперации, не разрушающий крестьянский двор — основную ячейку всего уклада русской деревни. Коллективизация виделась как возрождение и усиление общины.
В 1929 году середняк действительно пошел в колхозы, что дало право И.В. Сталину заявить о переломном моменте в создании коллективных хозяйств. Но середняк пошел туда от безысходности, так как не был уведен в своей безопасности в случае отказа. Практика была таковой: середняка, не желавшего вступать в колхоз, объявляли кулаком или подкулачником, и, чтобы спасти себя и семью, он вынужден был подчиниться. Создание колхо-
зов сопровождалось раскулачиванием. Осенью 1929 года мероприятия по коллективизации дополнились насильственными хлебозаготовками. Началась принудительная коллективизация всех крестьян с пополнением колхозного имущества за счет раскулаченных.
К концу Второй пятилетки (1933—1937) в деревне возник и стал господствующим новый тип хозяйствования — кооперативно-колхозный, основой которого являлась колхозно-кооперативная форма собственности на основные средства производства (за исключением земли, которая была государственной, но переданной и закрепленной за колхозами в бесплатное и бессрочное пользование). На колхозный строй распространялись государственные принципы хозяйствования (жесткая централизация, директивность, плановость, уравнительный принцип распределение материальный благ и др.). Создание колхозов явилось продолжением общинного землевладения в наиболее консервативной форме со стороны правового обеспечения.
В учебнике «История России. ХХ — до начала ХХ1 века» под редакцией академика РАН Л.В. Милова утверждается: «Если сравнить коллективизацию, проведенную в конце 20-х—30-е годы ХХ века, с осуществлявшейся двумя десятилетиями ранее столыпинской аграрной реформой, можно обнаружить, что второе по времени преобразование деревни в известном смысле явилось завершением первого, несмотря на внешне принципиальные различия в их проведении. Как известно Столыпин стремился создать на селе средний класс "крепких и сильных" единоличных собственников — фермеров — хуторян и отрубников. Во втором случае речь шла тоже о создании на земле крупных сельскохозяйственных предприятий, только осуществлялось оно уже после национализации помещичьей земли путем ликвидации кулацких и обобществления бедняцких и середняцких хозяйств. В конечном итоге и в первом и во втором случае дело
сводилось к созданию на земле крупного сельскохозяйственного производства. Однако в первом случае оно базировалось на разрушении общины и ее традиций, а во втором — на сохранении и использовании общинных (коллективистских) традиций. Большевикам в отличие от Столыпина, несмотря на жестокое варварство раскулачивания и другие формы принуждения и насилия над крестьянами, задачу создания крупных земледельческих хозяйств в целом решить удалось» [4, с. 446].
Нынешнее положение дел на селе свидетельствует о необходимости создания крупных коллективных хозяйств. Как только ограничились возможности механизации труда, ситуация там резко ухудшилась. По всей стране мы можем наблюдать заброшенные поля. За двадцать последних лет с карты России исчезло 20 тысяч деревень. Глава агропромышленного комплекса во Владимирской области С. Кострюков считает, что существует один выход — объединение в крупные многоотраслевые хозяйства. В газете «Аргументы и факты» от 1—7 октября 2010 года он пишет: «Сейчас нужны: мощная техника, импортное оборудование, передовые технологии, элитные семена. Без этого нельзя быть конкурентоспособным. Хороший импортный трактор (350 лошадиных сил) стоит 8 миллионов рублей. Он нужен и для того, чтобы поле быстрее вспахать, пока земля не высохла, и чтобы тракторист не оглох, став инвалидом по слуху за два года» [7, с. 3]. Фермеру-одиночке подобные проблемы не поднять, поэтому фермерское хозяйство в России не получает должного развития.
Изучение таких эпохальных исторических документов, как «Общее Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», принятое 150 лет назад, и Декрет о земле, опубликованный почти 95 лет назад, а также положение фермерского хозяйства в России в первом десятилетии ХХ1 века свидетельствуют о предпочтении коллективного труда в сфере сельского хозяйства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Александр Сергеевич Посников (1845—1922) 2. Декрет Второго Всероссийского съезда Советов
[Текст] // межвузовский науч. сем. 9 апреля 1996 г. — о земле [Текст] // Декреты Советской власти. Т. 1. — М.: СПб., 1977. Гос. изд-во полит. лит., 1957.
3. Зырянов, П.Н. Петр Столыпин: политический портрет [Текст] / П.Н. Зырянов. — М.: Высш. шк., 1992.
4. История России. ХХ — до начала XXI века [Текст] / под ред. акад. РАН Л.В. Милова. — М.: Экс-мо, 2006.
5. Михаил Иванович Туган-Барановский (1865— 1919) [Текст] // сб. «Научная конференция». — СПб., 1996.
6. Общее Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, 19 февраля 1861 г. [Текст] // Полное собрание законов Российской империи. - Собр. 2, т. XXVI. Отд. 1. 1861. - СПб., 1863. - С. 141-169.
7. Кострюков, С. Хлеба хватит [Текст] / С. Кострю-ков // Аргументы и факты. - 2010. - 1-7 октября.
8. Толстой, Л.Н. Полное собрание сочинений [Текст]. В 90 т. Т. 77 / Л.Н. Толстой. - М., 1956.
УДК 001.8:338.2(470)
О.Д. Маслобоева
РОЛЬ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА В РАЗВИТИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЭКОНОМИКИ
Прогнозирование негативных процессов в экономике по мере их глобализации становится все более актуальным. Однако особенность современной социальной практики такова, что социальный субъект во многом сам конструирует складывающиеся конкретно-исторические ситуации. Эта увлеченность эпохи постмодерна конструктивистской деятельностью приводит к тому, что не виртуалистика является производной от реальности, а, наоборот, реальность детерминирована виртуалистикой. Человек по природе своей не может просто адаптироваться к окружающей среде своего существования, он неизбежно преобразует ее, в определенном смысле адаптирует в соответствии со своими интересами. При этом включается в действие закон возвышения уровня потребностей как самый фундаментальный закон человеческой истории, также вытекающий из природы и сущности человека. Творя вторую искусственную природу посредством все более изощренных технологий, социальный субъект оказывается на грани противоестественной техногенной цивилизации. Такой способ разрешения противоречия между естественным и искусственным в структуре деятельности современного социального субъекта ставит под угрозу само существование человечества - то, что нетривиальные умы начали осознавать как результат промышленного
переворота уже на рубеже Х1Х-ХХ веков. Вот как, например, это выражал А. Белый, к рассуждениям которого следует прислушаться с учетом прогностической силы искусства: «Только в тот момент, когда мы выдвинем вопрос о жизни и смерти человечества. мы приблизимся к тому, что движет новым искусством. Людям серединных переживаний такое отношение к действительности кажется нереальным; они не ощущают, что вопрос о том, быть или не быть человечеству, реален» [1, с. 242-243]. Наиболее вероятный путь самоуничтожения человечества - это не экологическая катастрофа, ядерная война или международный терроризм, а процесс биороботизации посредством противоестественных технологий, когда социально-экономический конструктивизм делает ставку на чисто технологическую рациональность и финансовую прибыль вне контекста смысла и целей подлинно человеческого существования.
Яркое подтверждение тому современный финансово-экономический кризис, причины которого коренятся в том, насколько субъект экономической деятельности сознает, что он творит. Пусковым механизмом современного мирового экономического кризиса выступил структурный сдвиг мировой банковской системы. Естественно присущие данному сектору
