8ББК 63.3(4 Гем)6-4:63.3(4 Гем)6-283.2
А. Ю. Чередникова
ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВЛАСТЕЙ И ЛУЖИЦКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ (1918—1949 гг.)
Под лужицкой общественностью Германии подразумевается, прежде всего, национальная интеллигенция как выразительница многогранных интересов этого малого народа. Совершенно оправданно историческая роль лужицкой интеллигенции заключалась в «официальном» представительстве в рамках относительно однородного по национальному составу государства, а главное — в поддержании народного духа и культивации самосознания. Лужицкая интеллигенция, в противовес остальным составляющим лужицкого общества, была активно живущим и борющимся слоем. Именно ей принадлежит заслуга в стремлении развивать и сохранять лужицкую культуру, язык, одновременно приобщая общество к мировой культуре и прогрессу.
Лужицкая интеллигенция в лице представителей церкви, науки и просвещения еще с середины XIX века выступала с требованием равноправия с немцами в культурных вопросах. В 1847 году было основано первое лужицкое научно-просветительское общество «Матица Сербская»1, начали выходить журналы и газеты на родном языке (в 1860 г. — литературный журнал «Лужица», в 1886 г. — студенческий журнал «Сербский студент», в 1900 г. — крестьянский журнал «Сербский господарь», в 1902 г. — журнал «Наша Домовина» и др.). В противовес официальному нажиму властей и нарастающей политике ассимиляции в 1912 году была создана национальная культурно-просветительная общественная организация «Domowina» («Домовина», «Родина»), просуществовавшая до 1914 года, когда в начале войны немецкие власти запретили ее функционирование. Цель деятельности «Домовины» заключалась, прежде всего, в объединении и координации работы школьных, культурно-просветительных и спортивных объединений.
Во времена Веймарской республики общественно-политическая жизнь лужицкой интеллигенции протекала в русле борьбы за всеобщее избирательное право, за признание лужицкого народа национальным меньшинством в рамках Германского государства. Наиболее ярко кратковременный рост национального самосознания лужичан выразился в возникновении и функционировании лужицких политических партий, общественных организаций (в т. ч. молодежных), в деятельности национальных школ. Возобновившая с 1918 года свою деятельность «Домовина» по-прежнему возглавляла все лужицкие культурно-просветительные учреждения. Среди наиболее влиятельных лужицких обществ и организаций этого периода были «Матица Сербская», «Сокол», «Серболужицкая народная партия», «Серболужицкий крестьянский союз». В 20-е годы лужичане достигли видимых успехов в социальноэкономической, культурно-общественной сфере, что позволило возродить национальное самосознание и отчасти укрепить веру в национальное будущее. «Часть серболужицкой интеллигенции активно взаимодействовала с представителями других национальных меньшинств Германии. Лужицкий серб Ян Скала был главным редактором журнала “Культурвер” (“Kulturwehr”), который специализировался на проблемах национальных меньшинств Германии. На территории Верхней и Нижней Лужиц действовали многочисленные местные серболужицкие общества. Несмотря на активную общественную жизнь и большое количество серболужицких организаций, во время Веймарской республики лужицкие сербы так и не смогли образовать единый политический орган, который выражал бы их интересы»2.
С приходом к власти национал-социалистов политика в отношении «Домовины», как наиболее влиятельной и объединяющей многие лужицкие силы организации, изначально была направлена на превращение ее «из органа, отстаивающего национальные интересы сербов-лужичан, в орудие германизации славянского населения Германии»3. Если в марте 1933 года Адольф Гитлер в демагогических целях устроил прием «шпреевальдцев», а в мае того же года заявил об «отвержении» политики германизации, то вскоре иллюзии рассеялись. Были арестованы все местные коммунисты и многие лидеры
национального движения, запрещены газета «Сербске Новины», «Лужицкий крестьянский союз», спортивная организация «Соколы». Председатель «Домовины» Павола Недо был выслан, а сама организация — закрыта с 1937 года. Затем было запрещено употребление лужицкого языка даже в быту. Уничтожались не только лужицкие книги, но и надписи на лужицком языке, высеченные на могильных плитах. В годы Второй мировой войны в эмиграции в Великобритании находились представители лужицкого меньшинства, которые в основном примыкали к польскому и чешскому движению Сопротивления. Они составляли многочисленные прошения, выдвигали для Лужицы планы региональных политических образований в послевоенное время и обращались со своими требованиями к различным иностранным министерствам и ведомствам, но услышаны не были. Однако эти лужицкие группки сопротивления все же добились того, что о самом существовании славянского меньшинства на немецкой земле стало известно будущим странам-победительницам. Малоуспешными были и попытки лужичан истребовать конституционных изменений оккупационных властей в отношении своего народа. В этой связи возникла щекотливая ситуация. Лужичане пытались обратить внимание на свою славянскую принадлежность и многовековое бесправие и угнетение со стороны немецкого государства. Подчеркивалось и то, что лужичане сами явились жертвой нацизма.
Однако большей частью лужичане приспособились к нацистской системе и относились к ней лояльно. Членство лужичан в НСДАП было не ниже, чем среди немцев Лужицы. Например, до 90 % лужицких учителей являлись членами НСДАП4. Германский исследователь Эдмунд Пех считает, что лужицкое учительство под прикрытием членства в НСДАП на первых порах добивалось сохранения лужицкого языка и культуры в школе, несмотря на дискриминацию, даже после запрета «Домовины» и общения на лужицком языке. В 1940 году, усмотрев в практикующих лужицких педагогах «политически ненадежных», Рейнхард Хейдрих подписал приказ по двуязычным областям, согласно которому лужицкое учительство
следовало подвергнуть депортации и частичному физическому уничтожению5.
После освобождения Германии от нацизма лужицкое национальное движение стремительно возродилось. За несколько первых дней мая 1945 года в Будишине возобновила свою работу запрещенная в 1937 году «Домовина», был создан Серболужицкий национальный комитет (позже — Серболужицкий Земский Национальный комитет — СЗНК). В первые послевоенные годы эти две организации и стали выразителями предъявляемых к советским и германским властям чаяний, идей и требований лужицкой общественности, интеллигенции и народа в целом.
На первых же порах советское руководство в Москве, а также советские власти в СОЗ были вынуждены столкнуться с так называемой «лужицкой проблемой» или «вендским вопросом» политического характера, а именно обретения малым народом свободы от немецкого давления. Лужицкая общественность при поддержке чехословацких коллег предлагала ряд путей для решения сложившейся ситуации: либо вхождение в состав Чехословацкого государства, либо образование отдельного Лужицкого государства под протекторатом СССР и других славянских стран6.
Все обращения лужичан к СССР между 17 июля и 2 августа 1945 года — до Потсдамской мирной конференции остались без ответа и реакции. Германский историк Детлеф Коч подчеркивает, что на тот момент советская политика в отношении лужичан выстраивалась на ожидании решений Потсдамской мирной конференции, говоря более смело, базировалась на стратегии «затягивания» разрешения сложившейся ситуации вокруг лужичан с тем, чтобы впредь не допустить «лужицкий вопрос» к предмету международных переговоров, поскольку территориально Лужицы будут подчинены советскому оккупационному режиму7. В действительности же развитие советской зоны оккупации все больше ориентировалось на советский образец. Сотрудники СВАГ имели только советский опыт управления, который они переносили на немецкую землю. Это относилось и к управлению в сфере национальной политики, точнее «марксистско-ленинской национальной политики»,
которая предполагает стирание всех национальных, культурнорелигиозных различий и возникновение нового, унитарного общества — социалистического.
Ответом советского руководства на обращения лужицкой общественности был отказ в поддержке этих требований, однако подчеркивалась необходимость достаточного представительства лужичан в органах управления, подтверждалась обязательность введения преподавания лужицкого языка в школах и возобновления деятельности культурно-просветительских обществ. Так, в донесении Начальника Управления СВА Федеральной земли Саксония генерал-майора Д. Г. Дубровского значилось: «...руководители “Домовины” обратились ко мне с просьбой: разрешить им проводить культурную работу среди лужицких сербов во всей Лужицы8. В частности, они просят передать им типографию, которая была конфискована гитлеровскими властями, их помещения, которые сейчас заняты другими лицами, открыть школы на сербском языке, открыть театр и т. д. <...> Считаю, что независимо от того, разрешиться или нет вопрос о их автономии, возможно разрешить им проводить культурную работу среди лужицких сербов, в тем рамках, которая проводится среди немецкого населения»9.
«Домовина» по-прежнему в своей Программе заявляла о стремлениях решать насущные для немецкого общества и страны проблемы социального и экономического, правового характера и вести активную культурную и просветительную работу: «. мобилизация всех сил серболужицкого народа для обеспечения пропитания населения и для восстановления хозяйства на общинной и кооперативной основе, в частности разделение имений, посиление мелких крестьян и сельской бедноты, национализация крупной промышленности, повышение жизненного стандарта рабочего класса. Свобода убеждения, слова, печати и религии. Осуществление равноправности лужицкосербского народа во всех отраслях общественной, культурной и политической жизни. Сохранение и поддержка лужицкосербской народности и его культуры. Борьба против каждой попытке подчинить серболужицкий народ чужим интересам, наносящим вред его славянскому народному характеру.»10
В Культурной программе «Домовины» на 1945—1946 годы выделялись следующие направления работы среди населения:
1) «курсы сербского языка для внешкольной молодежи и для взрослых. Усовершенствование и проглубление знания языка»;
2) «курсы русского и других славянских языков»; 3) «серии лекций о истории, литературе и фольклоре лужицких сербов»; 4) «поощрение певческим обществам и музыкальным группам: певческие хоры, покровительство и поддержка работников на этом поприще, устройство концертов сербской музыки и пения в Будышине ина лужицкой провинции»; 5) «физкультура лужицкосербской молодежи в спортивных и гимнастических группах»; 6) «руководство лужицкосербскими театрами и аматерскими спектаклями. Издательство театральной литературы»; 7) «снабжение лужицкосербского населения народной сербской литературой, газетами и журналами»11. Стоит отметить, что многие пункты этой программы нашли свое воплощение в жизни: с июля 1947 года начал выходить лужицкий еженедельник «Нова Доба»; в том же году в Будишине (Бауцене) была открыта средняя школа с преподаванием на лужицком языке; 23 марта 1948 года ландтаг Саксонии принял «Закон о защите прав серболужицкого населения», который гарантировал лужичанам право на свободное развитие своего языка, культуры и поддержку в этом со стороны государства и многое другое.
Однако деятельность «Домовины» позиционировалась теперь не только как общественная, культурно-просветительная, но именно — антифашистская, т. е. политическая. Так, в исходящем послании Лужицкосербского народного совета в Будишине «Шефу Советского Гражданского Управления Саксонии» генерал-майору Д. Г. Дубровскому писалось: «“Домовина”, Антифашистский Союз Лужицких сербов позволяет себе предложить Вам при сем свою программу и просит признать ее как политическую, антифашистскую представительницу всего лужицкосербского народа. .как антифашистскую лужицкосербскую организацию. с правом устраивать антифашистские собрания. Далее просим дать соответствующие указания всем военным комендатурам в . уездах, чтобы “Домовина” могла так беспрепятственно вести организационную антифашистскую работу в целой Лужице»12. В
этой связи историк М. Тильманн подчеркивал, что политическая составляющая деятельности «Домовины» вдохнула в нее новую жизнь, именно благодаря четкой и ясной политической ориентации ей удавалось решать насущные для организации и всего лужицкого народа многочисленные проблемы — прежде всего перестройки жизни общества на антифашистские рельсы, а также вести диалог с советскими оккупационными властями13.
Второй же стороной политической сути деятельности «Домовины» и ее лидеров, как уже упоминалось выше, было стремление решить вопрос о самоопределении лужицких территорий. В 1945 году ее руководством оформлялись меморандумы и обращения к властям СССР и лично И. В. Сталину, организовывались митинги и манифестации, на которых выдвигались лозунги за присоединение Лужицы к Чехословакии, сопровождаемые проникновенной риторикой: «. славянские, русские воины среди нас, на нашем сербском концерте. Исполнятся ли наши тысячелетние страстные желания, наши мечты о полной свободе нашего народа. Да, исполнятся, т. к. мы ныне под защитой Советского Союза. Столетиями мы охраняли лужицкую область для славян и боролись против всех нападений, отражали их одни, без помощи. Многое мы потеряли, но мы устояли, удержались до конца и спасли Лужицу для себя и для всего славянства.»14
В конечном счете, направленность этой деятельности стала раздражать власти и в Германии и в СССР, что и привело к ограничению ряда инициатив в этом направлении. «Домовина» постоянно находилась под пристальным вниманием советских властей, руководство — Ян Цыж нередко обвинялся в потворничестве сепаратизму и стремлении к противостоянию властям15. Поэтому «Домовина» и ее лидеры практически сразу после своих просьб и заявлений о самоопределении стали «главным объектом немецких коммунистов, которые стремились привлечь ее руководство на свою сторону в проведении радикальных социально-экономических преобразований в Восточной Германии и одновременно нейтрализовать внешнеполитический курс “Домовины”, направленный на выход Лужицы из состава Германии. Постепенно эта политика стала приносить плоды»16.
С возобновлением функционирования двух общественных объединений лужичан возникла внутренняя идеолого-полити-ческая проблема. Выявившиеся противоречия в лужицком национальном движении были заложены изначально: две
лидирующие организации действовали разрозненно и несогласованно, не имели общей программы. Стоит отметить, что поскольку «Домовина» заявляла о себе как об антифашистской организации (а это было крайне важно для советских и немецких властей, державших курс на денацификацию общества), все более активно и в заданном советскими властями русле сотрудничала с ними и с СЕПГ и, следовательно, в меньшей степени, нежели деятельность СЗНК, раздражала их, она находилась в более выгодных условиях существования. СЗНК, чье руководство категорически выступало против любого взаимодействия с немецкими политическими партиями известного уклона, приоритетным вектором своей работы видело однозначное решение вопроса лужицкого самоопределения и некоторое время спустя уже выступало в качестве политической оппозиции новой власти и все более усиливающей свои позиции СЕПГ.
С 1946 года ситуация стала усугубляться. Руководство СЗНК продолжало настаивать на отделении Лужицы от Германии и отказывалось от диалога с немецкими политическими силами, что явно противоречило интересам советской военной администрации в Германии. Ввиду бесперспективности дальнейшего сопротивления и ужесточения давления со стороны властей в феврале 1948 года СЗНК принимает решение о самороспуске. «Домовина», напротив, продемонстрировала лояльность к советской администрации и склонность к компромиссам, обеспечивая себе тем самым политическую поддержку советских органов и создавая базу для развития лужицкого народа в новых социально-экономических и культурных условиях.
В отечественной историографии к изучению деятельности Матицы Сербской проявлялся большой интерес и в дореволюционное и в настоящее время: Францев В. Матица Сербская в Будишине (1847—1897 гг.) СПб., 1897 (работа переиздана в советское время) ; Лаптева Л. П. Матица Сербская в Будишине. 150 лет // Славяноведение. 1998. № 1.
2
Шевченко К. В. Лужицкий вопрос и Чехословакия. 1945—1948. М., 2004. С. 66.
3 Там же. С. 82.
4
Schurmann Р. Die sorbische Bewegung 1945—1948: zwischen Selbstbehauptung und Anerkennung. Bautzen, 1998. S. 26.
5 Pech E. Die Sorbenpolitik in der DDR 1949—1970 : Anspruch und Wirklichkeit. Bautzen, 1999. S. 23.
6 Подробнее об этом см.: Шевченко К. В. Указ. соч. С. 113—188.
7
Kotsch D. Minderheitenpolitik in der SBZ / DDR nach dem Zweiten Weltkrieg: die Sorben, sowjetische Besatzungsherrschaft und die Staatliche Sorbenpolitik. Potsdam, 2000. S. 6.
g
Орфография и пунктуация здесь и далее соответствуют тексту документов.
9
Донесение начальника Управления Советской военной администрации Федеральной земли Саксония генерал-майора Дубровского члену Военного Совета Группы советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенанту Бокову, 21.08.1945 // Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. 7212. Оп. 1. Д. 52. Л. 41—42.
10 Домовина: Антифашистский союз лужицких сербов : программа и выписка из устава, 1945 г. // Там же. Л. 44.
11 Домовина: Антифашистский Союз Лужицких сербов : культурная программа Домовины на 1945/6 год, 1945 г. // Там же. Л. 45.
12 Там же. Л. 43.
13
Thilmann М. Die Domowina in den ersten Jahren des sozialistischen Aufbaus in der DDR 1949—1955. Bautzen ; Domowina-Vero, 1975. S. 10.
14 ГАРФ. Ф. 7212. Оп. 1. Д. 52. Л. 50—51.
15 Там же. Р-7077. Оп.1 Д. 196. Л. 11 .
16 Шевченко К. В. Указ. соч. С. 235—236.
